Учитель поневоле. Глава 3 Первый урок

     «Боже мой! Куда я попал?» Паше казалось, что он вернулся на двадцать пять лет назад. В тот день, когда он потерялся в метро. Маленький Паша засмотрелся на потолок станции «Маяковская», остановился, его рука отцепилась от руки мамы. Народ, вечно спешащий по своим делам и делишкам, разъединил маму и несмышленого сына. Целую минуту Паша внимательно рассматривал самолёт и даже не понимал, что он потерял маму. Но когда интерес к воздушному судну пропал, а мамы рядом не оказалось, слёзы рекой полились из глаз ребёнка. «Мама! Мама!» - кричал маленький мальчик, но его никто, либо не слышал, либо не хотел слышать. Все спешили. Грустные мысли полезли Паше в голову, казалось ему, что за ним никто не придёт, что он навсегда останется жить на станции, станет рабом метро и единственной радостью, единственной отрадой для него будет это разглядывание потолков на станции «Маяковская». Паша уже отчётливо представлял, как лет через двадцать, когда он станет стареньким, маленьким и сморщенным старичком, ляжет на лавочку, а если она будет занята, то прямо на пол и испустит свой дух…
     Через десять минут его нашла мама. Она быстро обнаружила пропажу, вернулась на место, где по её внутренним ощущениям она потеряла связь с сыном. Интуиция маму не подвела!
     И вот двадцать пять лет спустя Пашу опять терзали те же мысли. Ему казалось, что брат его обманул, что он сейчас не в Нижнем, а спит в своей московской квартире. Женя придумал всю эту историю специально! Всё ради того, чтобы он, Павел, вечный неудачник отдувался за него в школе, слушал нотации вечно правильной Людмилы Васильевны и учил необучаемых детей. Он снова потерялся, только это было не метро, это место было намного хуже «Маяковской». Это была школа. Тут даже на что любоваться! Глобусы, логарифмические таблицы, физические формулы…. Нет, эти «произведения искусства» ну никак не могли заменить соцреалистических потолков! А умирать! Как в этой школе умирать! Лежа на парте? Сидя на стуле? В физкультурном зале может быть? И двадцать лет в этом здании прожить невозможно. После короткого разговора с директором силы уже начали оставлять Павла Валентиновича, раба системы российского образования.
     «Чёрт возьми! А где находится мой кабинет?». Это был первый осмысленный вопрос, который Паша задал сам себя, находясь в школе. Он ни знал ни номера класса, ни даже нужного этажа. Они с братом так долго говорили про учителей, детей и всякие федеральные стандарты, что  забыли о главном, где, собственно говоря, Паша эти самые федеральные стандарты будет вкладывать в головы детишек.
     Ситуация! До начала урока совсем мало времени. Нельзя! Нельзя бегать по школе! Можно столкнуться с другими учителями или, что ещё хуже, с директором. А Людмила Васильевна уже давно точит на Пашу зуб…
     Спросить у ребят? А как? Как это будет выглядеть со стороны? Глупо? Дико? Несуразно? Тут подойдёт всё, что угодно. Сейчас бы действительно, потеряться бы…. Или пусть всё это будет сном. Очень реалистичным, насыщенным деталями, запахами и мелочами, но всё-таки сном. Пусть зазвенит будильник! Он не разбился, он всё ещё работает! Если зажмурить глаза и ущипнуть себя, то все тут же исчезнут: охрана, дети, грамоты, диваны, учителя, уборщицы, физрук, директор. Все исчезнут. Останется только Паша, тёплая кровать и тихая квартира. Ведь больше ничего и не нужно…
     И Паша действительно зажмурился и начал себя щипать. Но ничего не пропадало. Он так сильно сомкнул веки, что глаза начали слезиться, так сильно ущипнул себя за руку, что невзначай ругнулся (но стоит сказать отдельное спасибо школьному гаму, никто и ничего не услышал!).
     Школа стояла крепко, таять, как утренний туман она не хотела. Прозвенел звонок. Уже не предупреждающий, а контрольный.  Как выстрел в висок. Детей в коридоре почти не осталось. Добегали опаздывающие. В мгновение ока Павел Валентинович остался один. Не вернулась кровать, не вернулся будильник, не вернулась квартира. «Но, по крайней мере, я оказался в тишине»,- начал успокаивать себя Паша. В тишине думается легче. Надо собраться! Он ведь сам, правда, уже давным-давно учился в этой школе. Вспоминай, дырявая голова, где у вас был кабинет истории! Вполне вероятно, что он находится там же и сейчас, и именно поэтому брат ничего тебе про него и не сказал, потому что думал, что ты до сих пор помнишь место, где тебя частенько позорили.
     Первым делом надо немедленно уйти от кабинета директора! Ничего хорошего здесь выстоять нельзя! Кабинет истории не может находиться на первом этаже!
     Лестница не изменилась! Всё такая же старая и грязная. Это внушало оптимизм! Второй или третий этаж? Нет, память отказывается помогать! Это было так давно. Столько всего за эти годы произошло, столько информации накопилось. Немудрено, что местоположение кабинета истории стёрлось из памяти. Ведь ещё позавчера, ещё позавчера ему это было не нужно. Он мирно посапывал в своей кроватке, вёл размеренную обломовскую жизнь и самое главное, был счастлив! А теперь он в школе… . Да, разве кто-нибудь хорошее место школой когда-нибудь назовёт? Почему эти мысли роятся у него в голове? Он хочет успокоить себя? Отвлечь себя от того, что он в шаге от провала? Если он не явится на урок, то в восьмом классе точно найдётся обязательный и добропорядочный ученик, который напишет анонимную, а, может, вовсе и не анонимную записку на имя директора и всё… брат через три дня приедет в школу только ради того, чтобы забрать из бухгалтерии трудовую книжку. Обидно, что Паша подставляет даже не себя, а брата, который по воле случая не может сейчас вести урок.
  - Здравствуйте, Евгений Валентинович,- окликнул его кто-то из-за спины.
     Паша обернулся. Кто бы это ни был, он мог сейчас его спасти!
  - Здравствуй! Почему не на уроке?
  - А вы почему не на уроке?
  - Ты как с учителем разговариваешь? Я первый тебя спросил!
  - Да, проспал я…. Я ведь ненамного к вам опоздал…. Вы же не будете «двойку» мне ставить?
     «Так, значит, он из восьмого класса!»
  - Разберёмся…. Чего ты встал? Иди вперёд!
     Паша только сейчас смог рассмотреть мальчика. Высокий, слегка полноватый, светловолосый, но в то же время весёлый мальчуган. Он и не думал идти на второй этаж. Поднимался выше.
  - А всё-таки, почему вы опоздали? Тоже проспали?
  - Нет, Людмила Васильевна задержала…
  - Натворили что-нибудь?
  - Тебя это вообще не касается! Иди молча в класс, а то «двойку» поставлю!
  - Всё-всё молчу!
     Кабинет истории оказался и рядом с лестницей и… рядом с туалетом. «Какое символическое соседство!» - посмеялся про себя  Паша.
  - Может, я после вас зайду?
  - Ага, знаю я это ваше «после вас»! Первым пойдёшь, пусть класс знает своих героев!
  - Стучать в дверь надо?
  - Ты что совсем что ли? Зачем стучать в дверь, если учитель рядом с тобой!
  - Ну, мало ли…. Какой-то вы сегодня грубый…. ЛюВа на вас всё-таки наорала?
  - Кто-кто?
  - Ой, извините! Людмила Васильевна!
  - Нет, не наорала… .Приболел я…
  - Глядя на вас, я так и подумал…
     Паша открыл дверь и слегка пнул мальчика. Тот от неожиданности долетел чуть ли не до учительского стола. Если бы не какая-та женщина, которая поймала ученика, то тот бы неминуемо растянулся на полу.
  - Что это было, Евгений Валентинович?
  - Не понял… а что вы делаете в моём кабинете в учебное время?
  - Вообще-то я классный руководитель восьмого «А» класса и имею право проверять свой класс в любое время, а вот как вы себя ведёте?
  - А как я себя веду?
  - Зачем вы толкнули Филиппа? Он чуть не убился.
  - Но ведь не убился же…
  - Евгений Валентинович, я поражаюсь вашей циничности! Вы опаздываете на свой же урок, толкаете учеников. Знаете, я буду вынуждена пожаловаться на вас Людмиле Васильевне.
     А Филипп довольный, счастливый смотрит, то на своих товарищей, то на учителей. Сложно поверить, что ещё совсем недавно он был в шаге от смерти.
  - Не надо жаловаться Людмиле Васильевне! Я как раз от неё, потому и опоздал. Мы же взрослые люди, педагоги. Неужели мы сами не можем уладить наши конфликты?
  - Можем, конечно! Но вначале вы должны попросить прощения у Филиппа.
     Ну, уж нет! Это уже удар ниже пояса! В своей первой жизни, в жизни Павла Валентиновича, он никогда, никогда и ни у кого не просил прощения. Даже у взрослых и вроде как уважаемых людей. А здесь он должен извиняться? И перед кем? Перед каким-то сопляком?  Который при определённых раскладах годится ему в сыновья! Ну, уж нет! Он так с братом не договаривался.
  - А извиняться надо прямо сейчас?
  - Прямо сейчас.
  - Прямо здесь? Может, мы с Филиппом один на один поговорим?
  - Нет-нет! Так не пойдёт! Извиняйтесь здесь, прямо сейчас и перед всем классом. Ведь на месте Филиппа мог оказаться любой из них!
     Девочки-сплетницы замолчали, обормоты с задних парт, может быть, впервые в жизни перестали валять дурака и навострили уши. Никто из этих тринадцати и четырнадцатилетних ребят даже и предположить не мог, что понедельник начнётся подобным образом: учитель, уважаемый всеми Евгений Валентинович, при всём честном народе, как мелкий пакостник будет извиняться за своё поведение! Радость тут была двойная. Во-первых, унижаться будет учитель. Во-вторых, унижаться учитель будет не только при детях, но ещё и при своей коллеге. Может, в следующий раз такое событие только лет через двадцать случится, уже, когда дети этих детей в школу пойдут.
     «Надо собраться! Надо забыть про гордость, забыть про привычки! Я не Паша, я тихий и застенчивый Женя, который первый раз напился всего два дня назад. Я привык терпеть, привык уступать. Уступлю и сейчас». Так Паша себя настраивал перед важным шагом. Перед извинением.
  - Филипп, прости меня, что я толкнул тебя. Это получилось случайно. Не рассчитал силу. И у вас, ребята, я прошу прощение за то… что вам пришлось увидеть своего одноклассника… в столь неудобном положении. Даю честное слово, что такое больше никогда не повторится.
     Фух! Можно выдохнуть! Самое ужасное осталось позади!
  - Филипп, садись на своё место. Евгений Валентинович, можете продолжать урок!
     Можете продолжать урок! Можно подумать, что эта учительница просто на минутку  к своим ребятам забежала, чтобы сделать какое-нибудь дежурное объявление! Как будто ничего необычного не произошло!
Уже в дверях учительница остановилась, постояла немного и решила добавить:
  - Евгений Валентинович, зайдите ко мне в кабинет после шестого урока. Нам надо будет обсудить сегодняшнее происшествие…
  - Хорошо. Извините, а где ваш кабинет находится? – совсем потерялся Паша.
  - Что, простите? Это шутка такая?
  - А, ну да… шутка…
  - Пора бы вам перестать шутить! До добра это не доведёт. Особенно в школе. Значит, я жду вас после шестого урока. Надеюсь, не заблудитесь. А если заплутаете, то найдите какого-нибудь Ивана Сусанина…
     Ребята засмеялись.
  - Непременно найду!
     Теперь уже она окончательно вышла из кабинета.
  - Как вас Елена Станиславовна осадила! – вырвалось у какой-то девочки.
     Так! Елена Станиславовна! Это уже лучше! По крайней мере, уже известно имя.
  - Евгений Валентинович, давайте урок начнём!
  - Попова, молчи! – одернула отличницу соседка по парте.
  - А чего молчать-то? – не поняла Попова.
  - Одолжение бы всему классу сделала.
  - Так! Прекратить балаган! Сейчас начну урок.
     Да, только с чего этот самый урок начинать…. Какой-никакой, но всё-таки план, который братья разработали вчера, из-за инцидента с Филиппом и Еленой Станиславовной, полетел в тартарары. Дети расшалились и заставить их писать конспекты он не мог. Что делать? Ни в коем случае нельзя молчать! Ни в коем случае нельзя ничего не делать! Надо немедленно возвращать свой авторитет, свой статус хозяина кабинета и повелителя дат и исторических личностей.
  - Я сейчас открою журнал, пробегусь по фамилиям. Тот, кого я назову должен встать и назвать своё имя и фамилию,- это первое, что пришло Паше в голову в эту критическую минуту.
  - А зачем? Вы же нас с пятого класса учите! Мы уже давно знакомы! – сделал резонное замечание Филипп.
  - Эээ… Филипп, знаешь ли… я учитель, а не ты. И ещё… я ведь недавно с симпозиума вернулся.
  - Да, ладно! И что вы там делали?
  - Передовой опыт педагогики перенимал!
  - И что же это за опыт-то такой?
  - Вот я его сейчас и пытаюсь применить!
  - А в чём смысл этих представлений? – спросила Попова.
  - Я ведь не просто хочу на вас посмотреть, но и проверить ваши знания. Это… как это называется… блиц, в общем. Новая разработка наших учёных.
  - Да, ну его этот блиц! – пробурчал увалень с задней парты.
  - Встать!
  - Да, зачем…
  - Встань, я сказал!
     Увалень встал.
  - У тебя с памятью проблемы?
  - Почему?
  - Я, кажется, минуту назад сказал, что надо вставать и называть своё имя и фамилию.
  - А отчество вам не нужно?
  - Ты подрасти немного! Когда я захочу лимузин покупать, то я обязательно твоё ФИО узнаю, группу крови, твои политические взгляды и паспортные данные.
  - Блин! Макаров я! Семён!
  - Семён значит…,- Пашин взгляд упал на учебник, лежавший у него на столе.    Учебник пятого класса по истории. Но сейчас это было неважно. Главное, что в конце книги был сборник дат.
  - Так, Семён! В каком году, я даже сделаю тебе подсказку, до нашей эры, был основан стольный град Рим?
  - Ну, вы и вопросы задаёте!
  - Я задаю по пройденному материалу!
  - Когда же мы его прошли?
  - Очень давно, Макаров! – учитель посмотрел на обложку,- Аж, в пятом классе мы этот материал прошли!
  - Это же было три года назад.
  - Это «двойка», Макаров! Очень плохо в твоём возрасте страдать провалами в памяти. Это ведёт к раннему склерозу и геморрою.
  - Прям уж к геморрою?
  - Прям к геморрою! Почитай труды профессора Лебединского!
  - Больно надо!
  - Когда сидеть станет больно, то станет надо!
  - Так в каком году Рим основан был?
  - В 753 году до нашей эры, Макаров! Такие вещи надо знать! Чтоб ночью я тебя разбудил, и ты мне влёт ответил это! Понятно?
  - Понятно!
  - На следующем уроке проверю!
     «Только меня на этом уроке уже и не будет!» - радостно подумал Паша.
  - Ладно, а теперь, чтобы Семён не чувствовал себя ущербным, начинаю свой повальный блиц!
     Класс обречённо вздохнул.
  - На букву «А» у нас… Алпатова Кристина!
     Черноволосая, высокая, даже по мальчишеским меркам, девочка встала.
  - Итак, Кристина, расскажи нам всем в каком году закончилась Третья Пу-пу-пуническая война.
     Кто-то из ребят хмыкнул, Кристина ухмыльнулась уголком рта.
  - Оговорился, с кем не бывает! Кристина, мы ждём!
  - Не знаю, наверное, в 1237 году.
  - Неправильно! Садись! Буква «Г». Гончаров Данила!
Данила, совсем маленький, плюгавый и незаметный мальчик, встал со своего места.
  - В каком году убили Цезаря?
  - В сорок четвёртом году до нашей эры,- выпалил Данила.
  - Ого! Ещё не всё с вами потеряно! Отличник что ли?
  - Эм… Евгений Валентинович, вы же сами меня месяц назад на олимпиаду по истории посылали…
  - И правильно сделал! Ты не расслабляйся! Я тебя всё время в тонусе держать буду! А почему ты с Поповой за одной партой не сидишь?
  - Не знаю… так вышло,- покраснел Данила. Ребята заметили его смущение и начали хихикать.
  - Я не понял, что сейчас смешного произошло? Так, Данила, с этого дня ты теперь будешь сидеть с Поповой.
  - А я где сидеть буду?- возмутилась соседка Поповой.
  - Встать! Фамилия! Имя!
  - Мякушкина Ксения!
  - Итак вопрос, в каком году умер Александр Македонский?
  - Что у вас за вопросы такие упадочные: умер, убили?
  - Нормальные вопросы! Эпикурейка что ли?
  - Что вы ругаетесь? Я Елене Станиславовне на вас пожалуюсь!
  - Мякушкина, начинай читать! Хотя бы книжки из школьной программы! Поверь, они несут в наш свет разумное, доброе, вечное! А теперь, как говорил наш первый президент и по совместительству отец русской демократии Борис Ельцин, Мякушкина Ксения, пересядьте!
     Мякушкина тяжело вздохнула, но всё-таки начала собирать свои вещи.
  - Это только на этот раз я пересаживаюсь?
  - Нет, ты пересаживаешься навсегда.
  - Блин!
     В дверь постучали.
  - Войдите!
     В дверном проёме показалась голова одиннадцатиклассника.
  - Здравствуйте, Евгений Валентинович!
  - Здравствуй! Чего надо?
  - Директор попросила всех мальчиков забрать.
  - Не понял, а в связи с чем?
  - В библиотеку книжки привезли, надо помочь.
  - Прям все нужны?
  - Все!
  - Директор сказала?
  - Сказала!
  - Ну, раз так, то пусть идут.
     Мальчишки издали радостный вопль, девчонки от обиды насупились.
  - Рано радуетесь, я до вас ещё на следующем уроке доберусь!
  - Это будет только на следующем уроке!  - парировал Филипп.
     «Если это вообще когда-нибудь будет»,- подумал Павел.
  - Не шумите в коридоре!
     Но кто ж учителя будет слушать, когда нежданно-негаданно с урока заберут! В кабинете осталось всего десять девочек.
  - А много у вас в классе мальчиков.
  - Да, уж…. Халявщики!
  - А ничего! Я им контрольную устрою!
  - Конечно-конечно! Вы уже забыть про это успеете!
  - Слово учителя, Мякушкина!
  - А вы расписку напишите!
  - Что? Какую к чёрту расписку?
  - Ну, вы же обычно, когда что-то обещаете, расписку пишите!
     «Братец-то у меня совсем плохой. Ну, ладно, напишу, мне-то вообще не сложно!»
  - Гербовая печать и папирус имеются?
  - Вырвите листок из тетради!
  - Эх, как примитивно-то!
     Но всё-таки Паша подчинился. Со всех сторон к нему потянулись руки, державшие тетради. Паша, недолго думая, взял тетрадь у Поповой.
  - Как писать-то?
  - Так и пишите,- начала подсказывать Кристина,- Я, Скамейкин Евгений Валентинович, торжественно обещаю, в присутствии десяти свидетелей, в скобочках ( Лаврентьева, Попова, Мякушкина, Алпатова, Дымова, Казарян, Сомова, Хамидуллина, Веснина, Мальцева), что на следующем уроке, а именно третьего марта, я проведу контрольную работу для мальчиков восьмого класса «А». Указанные в расписке лица, в скобочках, свидетели на урок могут не являться!
  - Подожди-подожди! Ничего себе хитрая! Не являться! Я такое никогда не подпишу!
  - Раньше же подписывали и никаких проблем, никаких вопросов не возникало!
  - Это было раньше, а сейчас всё по-другому!
  - Ну, Евгений Валентинович, ну сами посудите, разве это честно! Вы думаете, что мальчики там книжки таскают? Уверена на все сто процентов, что они в зал побежали, в футбол играть. Книжки они весь следующий урок таскать будут, чтоб на английский не идти! Разве это честно? А мы тут сидим! Если хотите, то мы даже параграф расскажем!
  - Честного здесь, конечно, мало…. Но всё-таки десять человек на уроке не будет…. Вдруг кто-нибудь узнает?
  - Никто не узнает! Мы будем молчать! Ведь так?
     Девочки, за исключением Поповой, закивали головами.
  - Раз так… ну, ладно. Вы только на другие уроки приходите!
  - Само собой!
  - Ладно, если ребята будут спрашивать… скажу, что вы библиотекарю помогаете карточки для новых книг заполнять!
  - Во-во!
  - Кристина, тебе расписку на хранение отдавать?
  - Да, давайте её мне!
     Девочка аккуратно сложила надвое листок и запихнула его под обложку дневника.
     Прозвенел звонок.
  - Неужели всё? – удивился Паша.
  - Да, нам пора на английский. До свидания, Евгений Валентинович!
  -  До свидания!
     Девочки пулей вылетели из класса. Только Попова сделала вид, будто долго собирает свои вещи. Паша эту игру раскусил сразу.
  - Попова, а ты чего на английский не бежишь?
  - Так ведь ещё перемена. Успею!
  - Тебе что-то от меня нужно?
  - Да, я хотела поговорить…
  - По поводу?
  - По поводу сегодняшнего урока и расписки…
  - А что не так?
  - Зря вы разрешили нам на урок не приходить.
  - Почему?
  - Никто вообще в школу не придёт. У вас могут проблемы возникнуть.
  - Так они ведь сказали…
  - А вы верьте им больше! – перебила Пашу ученица,- они и не такое вам расскажут, лишь бы в школу не ходить! Мне кажется, что вам пора с этими расписками завязывать.
  - Наверное, надо…
  - Весь класс узнает о ней через урок. Даже не знаю, как вы в пятницу выкручиваться будете…
     « Я тоже не знаю. Пусть брат теперь думает».
  - Как-нибудь выкручусь! Будет день – будет пища!
  - Я в пятницу приду на урок! Честное слово! Вы мне верите?
  - Верю, Попова!
  - Что вы меня всё Поповой называете! Можно же просто Катей!
  - Хорошо, Катя! А ты не боишься мне всё это рассказывать. Ведь в пятницу ребята тебя раскусят. Может, тебе тоже не приходить?
  - Пускай раскусывают!
  - Не боишься? Когда я учился, то тем ребятам, которые учителям всё рассказывали, несладко приходилось. Не боишься с друзьями рассориться?
  - У меня в этой школе нет друзей, так что мне нечего бояться!
  - А как же Данила? Он же вроде хорошо учится, да, и вообще мальчик положительный.
  - Да, ну, его! Стеснительный он какой-то! Двух слов связать не может!
  - Бывает! Ладно, беги на урок!
  - А можно я к вам после уроков забегу?
  - Не знаю, мне после шестого урока с Еленой Станиславовной предстоит общаться…. Не знаю, на сколько это затянется.
  - Ничего! Я вас подожду!
  - Неужели тебе домой после школы не хочется зайти?
  - Да, ну! Что там делать? Лучше уж с вами посижу!
  - Ну, раз тебе не сложно, то приходи! Удачного тебе дня!
  - Спасибо! И вам того же! И ещё удачи с Еленой Станиславовной!
     «Ничего себе нынче дети пошли! Мы раньше после уроков сразу домой убегали! Через десять минут после последнего урока вся школа вымирала! А тут зайти ко мне хочет! Во времена! Во нравы!»