Наемник

Пролог

Окна в доме были плотно закрыты, так что ни один луч света не мог пробиться внутрь. Но четверым мужчинам, собравшимся в нем, свет был не нужен, ибо на столе, вокруг которого они стояли, лежали предметы, сиявшие ярче самого солнца. Если бы не огромные магические способности каждого из присутствующих, то они все давно бы изжарились.
- Они всегда будут так сиять, отец? – спросил Нурлин, не отрывая глаз от посоха, лежавшего между Шлемом и Кольцом.
- Нет, со временем они станут обычными предметами. Если, конечно, столь могучие артефакты можно считать обычными предметами! – усмехнулся в длинную, до колен, и совершенно седую бороду самый старший из мужчин.
- Зачем они нам, отец? – задал вопрос Нарлин, осторожно вытягивая руку вперед и дотрагиваясь до Шлема.
Артефакт был горячее солнца, даже сквозь защиту Нарлин это почувствовал и тут же отдернул пальцы.
- Я уже очень стар, дети мои! – тяжело вздохнул старик. – Многие тысячи лет я скитался из мира в мир, защищая каждый из них от зла и ища своего преемника. К сожалению, сделать мне это не удалось. И теперь вы должны будете продолжить мое дело! Для этого я и создал Шлем Всеведения, Посох Всемогущества и Путеводное Кольцо, - жестом указал на лежавшие на столе артефакты старик. – Они придадут вам сил и помогут одолеть врагов. Когда же вы найдете нового Скитальца, то должны будете обучить его всему тому, чему обучил вас я, а потом с чистой совестью вы сможете удалиться на покой.
Повисла пауза. Сыновья пожилого Скитальца с вожделением рассматривали предметы на столе, каждый из которых был уникален. Разумеется, им хотелось обладать ими, но все же один вопрос не давал братьям покоя.
- Но почему ты сам не можешь этого сделать, отец? – озвучил общие мысли трех сыновей Нирлин. – Ты ведь способен прожить еще многие тысячи лет до тех пор, пока твой преемник не объявится!
- Вы думаете, я бессмертен, всемогущ и непобедим, - произнес Скиталец. – Но это не так! Да, я обладаю огромной силой. Да, мне не страшны болезни. Да, от старости я не умру. Но я могу пасть в бою! И что-то подсказывает мне, что это скоро произойдет. Не спорьте со мной! – поднял старик вверх правую руку, заметив открывшийся рот Нурлина. – Я это знаю. Я знал об этом всю свою жизнь и все это время думал, как же мне передать свои знания преемнику. Однажды связь Скитальцев уже разорвалась: преемник не был найден, и половина из миров погибла. Затем одному из людей каким-то образом удалось возродить нас, и с тех пор мы относимся к процессу поиска преемника с особой тщательностью.
- Но если ты погибнешь, связь опять прервется! – воскликнул Нарлин.
- Нет, не прервется! – возразил ему отец. – Потому что до той поры, когда появится новый Скиталец, вы будете выполнять его обязанности. Для этого я и даю вам созданные мной артефакты. Они позволят вам управлять теми же силами, что подвластны и мне. По отдельности вы, конечно, никогда не сравняетесь со Скитальцем, но вместе … Возможно, вы даже будете сильнее его. Но так как и вы можете погибнуть, то ваша первоочередная задача – найти нового Скитальца.
- А почему ..? – начал говорить Нирлин, но отец, ожидавший этого вопроса, ответил на него еще до того, как его произнесли вслух:
- Да, артефакты я мог создать и раньше. Но кому бы я их отдал? С вашей матерью я познакомился всего двадцать лет назад, а вскоре на свет появились вы. Тогда-то я и понял, как мне сохранить преемственность поколений Скитальцев. А теперь я должен взять с вас клятву, что вы исполните мой завет. Клянетесь ли вы, что исполните мою последнюю волю, дети мои?
- Клянусь! – первым произнес Нирлин.
- Клянусь! – подхватил вслед за ним Нарлин.
- Клянусь! – завершил клятву Нурлин.

***

- Ваш отец не доверял вам, - произнес, глядя в окно на выплывшее из-за туч солнце, Грифон. – Именно поэтому он и скрыл тот факт, что собранные вместе артефакты не дополняют друг друга, а наоборот ослабляют.
- И он был прав! – ответил стоявший рядом с наемником Нарлин. – И я, и мой старший брат Нурлин практически сразу пришли к одному выводу: зачем искать какого-то преемника, когда я сам мог бы навести во всех мирах порядок. Тот порядок, что представлялся каждому из нас правильным, - с горечью добавил Нарлин. – Боюсь, если бы мы знали об истинных свойствах артефактов, то борьба между нами была бы еще более жестокой, ведь мы оба бы решили завладеть Посохом. К счастью, мы не знали, что артефакты ослабят друг друга и стремились завладеть ими всеми. Впрочем, и по отдельности это всего лишь предметы. Сильный маг одолеет слабого, даже если тот вооружен Посохом. Артефакт лишь облегчает доступ к той или иной сфере колдовства: могучим заклинаниям (как Посох), знанию всего на свете (как Шлем), или же способности найти любой предмет во Вселенной (как Кольцо).
- Кому ты об этом говоришь? – усмехнулся Грифон. – Память у Скитальцев, в отличие от способностей, штука наследственная.
- И впрямь! – согласился с наемником старик. – А я об этом как-то подзабыл!
Какое-то время они оба молчали, а внизу тем временем к башне подтягивались обитатели Проклятых Земель: скелеты, призраки, вурдалаки, оборотни, различные големы.
Все эти существа, как четко ощущал Грифон, были порождением Нарлина, который был действительно могучим волшебником. Он создал их, чтобы в тиши и покое дожидаться того часа, когда к нему придет наследник его отца, и они с честью выполняли возложенную на них задачу.
- Теперь они в твоем распоряжении! – произнес Нарлин, наблюдая, как король скелетов отдает нечисти указания и распределяет их по отрядам.
Рядом с предводителем живых мертвецов стояли Далила и Клео, то и дело бросавшие озабоченные взгляды на возвышавшуюся за их спинами башню. Едва Грифон пришел в себя, как Нарлин выгнал девушек наружу, так ничего толком и не объяснив, и вот уже четыре часа посвящал наемника в одному ему ведомые тайны.
- Что произошло, когда вы с Нурлином решили завладеть всеми артефактами? – спросил через пару минут Грифон.
- Между нами началась война, - тихо ответил старик. – Нирлин, прихватив Кольцо, скрылся, а мы с Нурлином путешествовали из мира в мир, неизбежно развязывая кровавые войны, в которых гибли миллионы живых существ. Пожалуй, наш младший брат был единственным хорошим сыном нашего отца! – с горечью добавил Нарлин.
- Но однажды тебе все-таки удалось убить своего старшего брата и завладеть и Шлемом, и Посохом! – Грифон был уверен в правильности своего вывода, хоть и не смог бы объяснить, откуда в нем такая уверенность.
- Да, - кивнул старик. – И практически сразу я понял, что эти два артефакта ослабляют друг друга. Тогда-то я и понял замысел своего отца: владея каждый одним предметом, мы с братьями превращались в великую силу, а если бы кто-либо (даже не один из нас!) завладел бы всеми тремя предметами, то он стал бы слабее любого мало-мальски способного чародея из любого мира. К несчастью, я понял это лишь, когда по моей вине погибли сотни миллионов! – Нарлин уткнулся взглядом в пол и печально покачал головой. – Чтобы хоть как-то искупить свою вину, я спрятал доставшиеся мне артефакты, а сам удалился в родной мир своей матери, окружил себя Проклятыми Землями, населил их всякой нечистью и стал ждать твоего прихода.
- Ты прожил тысячи лет. Почему Нирлин не обладал столь же огромной продолжительностью жизни? – спросил Грифон.
- Потому что мой младший брат, несмотря на все свои положительные человеческие качества (а может, как раз именно из-за них), был куда менее одаренным чародеем, чем я или Нурлин, - ответил старик. – Но хватит вопросов! – строго произнес он. – Ты уже знаешь все, что знаю я. Так что, иди и спасай этот мир, а мне позволь попрощаться с этим миром!
Грифон кивнул, отвернулся от окна и неспешным шагом пересек Тронный Зал наполовину. Лишь там он обернулся и задал старику последний вопрос:
- Ты знал, что Скорпион умрет?
- Конечно, знал, - не оборачиваясь, произнес Нарлин. – Как говорил мой отец, Скиталец может иметь кучу детей и толпу друзей, но вот его любимые женщины долго не живут. Наша мать погибла, когда Нурлину было три, мне – полтора, а Нирлину - всего полгода.
- Из каждого правила бывают исключения, - пробормотал себе под нос наемник.
- Только не из этого! – покачал головой старик. – Впрочем, кто знает, вдруг именно тебе суждено переломить эту закономерность. А теперь иди! – махнул он рукой.
Грифон кивнул и зашагал прочь. Он не видел, как стремительно иссохло тело Нарлина, не видел, как стремительно превратился в труху скелет старика, и не видел, как и это ничтожное свидетельство существования сына Скитальца исчезло, словно его никогда и не было. Лишь услышав отдаленный гул и заметив сыплющуюся с потолка каменную крошку, Грифон понял, что все кончено, и ускорил шаг.
Практически бегом спустившись по винтовой лестнице, наемник выскочил на улицу, где его дожидались Клео, Далила и армия нечисти во главе с королем скелетов. Последний сделал шаг вперед и, преклонив одно колено, произнес:
- Приказывайте, милорд!
- Что происходит, Грифон? – одновременно воскликнули девушки, наблюдая за медленно рушившейся башней (по какой-то счастливой случайности, а может и не случайности, камни падали мимо их голов).
- Мы выступаем! – ответил мужчина, одновременно отдавая приказ своей многочисленной армии, которую король скелетов уже успел разбить на полки, батальоны и роты. – Пора, наконец, перейти к активным действиям!
Вся нечисть разразилась громкими криками, восхвалявшими их нового командира, заглушая родившиеся у девушек вопросы.
- Что с Нарлином? – спросила Клео.
- Где Шлем? – спросила Далила.
- Нарлин выполнил свою миссию, - ответил Грифон. – А Шлем нам не понадобится!
Больше он не добавил ни слова, а расспрашивать его ни чародейка, ни принцесса не решились. Наемник жестом подозвал трех оборотней, вместе со спутницами оседлал их, и все несметное воинство ринулось вперед.
Война началась!


























Глава 1

Жена капитана Эорпа, милая, слегка полноватая женщина с курносым носом и веснушками по всему лицу, постелила Вараниэль в своей спальне, а сама отправилась ночевать в комнату к старшей дочери. Эльфийка долго отказывалась, утверждая, что не желает стеснять хозяев и готова заночевать в гостиной, причем прямо на полу. В конце концов, она – дитя леса и привыкла спать на жесткой земле.
Однако жена капитана (свое имя она не назвала, она вообще не проронила ни слова; Вараниэль даже подумала, что она, возможно, немая), яростно жестикулируя, показала, что гостья ее дома (а теперь она именно гостья, а вчера, когда ночевала здесь же, она, как оказалось, была еще чем-то вроде пленницы) не может ночевать в гостиной. Это будет оскорблением для нее и ее мужа.
Не желая этого, Вараниэль уступила и, попрощавшись с хозяйкой дома, застелившей постель и стремительно удалившейся, легла на мягкую, немного узкую (впрочем, для стройной эльфийки – в самый раз), кровать и практически мгновенно уснула.
Ей снился корабль, на котором она с отцом выходила в детстве в море. Только во сне девушка была на корабле одна.
Вначале корабль слегка покачивался на маленьких волнах, двигаясь вдоль берега, узенькая полоска которого виднелась на горизонте. Вараниэль чувствовала себя спокойно и уверенно: она много раз ходила в море, в открытое море, даже будучи ребенком, так что была уверена, что плавание вдоль берега ей ничем не грозит.
Правда, в детстве она плавала в сопровождении взрослых, так что где-то в глубине ее души шевелился червь сомнения. А возможно, Вараниэль предчувствовала, что погода переменится.
И впрямь постепенно волны становились все больше и больше, подул сильный ветер, который стал стремительно уносить маленький кораблик прочь от берега, небо заволокло черными тучами, затем блеснула молния, а вслед за ней раздался глухой раскат грома.
«Поднимается буря!» - подумала во сне Вараниэль.
Она предпринимала отчаянные попытки заставить судно развернуться и плыть к берегу, но ветер и волны были слишком сильны. Постепенно эльфийку уносило все дальше в океан, а вода все чаще переливалась через борт, грозя рано или поздно сбросить девушку в разбушевавшееся море.
Грянул очередной раскат грома, на этот раз более громкий, чем предыдущие, и … Вараниэль проснулась.
Едва ее веки разлепились, как она сразу увидела разбитое окно, а затем и стремительную фигуру, бросившуюся к кровати. Эльфийка рванула к двери, запуталась в одеяле и простынях и упала на пол, больно ударившись о него коленом. В ту же секунду в воздух взвились перья из распоротой кинжалом убийцы подушки, на которой секундами ранее лежала голова девушки.
Вараниэль вскочила на ноги и в два прыжка достигла туалетного столика, на котором стоял одинокий флакончик духов жены капитана Эорпа (с предметами роскоши на островах вольных мореплавателей было туго), и на котором лежал кинжал, выданный эльфийке в преддверии путешествия капитаном.
Вараниэль схватила оружие за рукоять и стремительно развернулась. Как раз в этот момент луна выбежала из-за облаков и осветила спальню, и эльфийка узнала нападавшую.
Нет, на девушке, разумеется, была маска с прорезями для глаз и рта, да и вообще она была облачена в облегающий черный костюм. Но одна деталь дала Вараниэль возможность понять, кто перед ней. Этой деталью был зеленый платок на правом плече нападавшей.
«Передо мной одна из подручных Ёзиты», - успела подумать эльфийка, отражая удар девушки, и одновременно с силой ударила ту по икре.
В том, что напала на нее не сама Ёзита, Вараниэль была уверена: она достаточно хорошо рассмотрела предводительницу местных юных мореплавательниц и смогла бы опознать ее фигуру даже в абсолютной темноте.
Левая нога девушки подогнулась, и эльфийка тут же ударила ее рукой, сжимавшей кинжал, в висок. Нападавшая рухнула на пол и затихла.
Зато тишину, окружавшую дом, разрезал дикий женский визг, а вслед за этим Вараниэль услышала, как стремительно вскакивают с постелей обитатели дома.
«Они хотят убить не только меня, но и всех тех, кто посмел приютить меня!» - догадалась эльфийка и метнулась к двери.
Однако она не успела дотронуться до ручки, когда почувствовала, что в ее бедро воткнулось что-то острое. Вараниэль оглянулась и поняла, что оглушенная ею девушка уже успела прийти в себя и готовится продолжить схватку.
- Я перережу твою глотку и буду смотреть, как вместе с твоей кровью из тебя вытекает жизнь, подстилка для орка! – зло процедила подручная Ёзиты.
- А чьей подстилкой являешься ты? – бросила в ответ Вараниэль.
Она так и не поняла, что в этих словах так разозлило девушку, но та, испустив вопль, от которого у эльфийки заложило уши, бросилась на нее, бешено размахивая вокруг себя кинжалом.
Вараниэль пригнула голову, и на двери позади нее появилась глубокая борозда. Одновременно эльфийка перехватила свой кинжал, так чтобы лезвие вытянулось вдоль ее правой руки, и полоснула им чуть ниже груди нападавшей.
Девушка издала какой-то странный звук (не то всхлип, не то тихий взвизг), и в правую лопатку Вараниэль тут же вонзился кинжал подручной Ёзиты. Эльфийка крутанулась на месте и рассекла правое бедро нападавшей, а затем рухнула на колени.
- Тебе не уйти отсюда живой! – медленно прошептала девушка, опираясь спиной на дверь и медленно сползая по ней вниз.
Под ее ногами стремительно растекалась лужа крови. Только сейчас Вараниэль поняла, что задела артерию.
- Тебе не уйти отсюда живой! – повторила нападавшая. – Потому что тот маленький клинок, что торчит из твоего бедра, был смазан ядом. Так что жить тебе осталось не больше пяти минут! – девушка забулькала, из ее горла на грудь полилась кровь, смешиваясь с той, что вытекала из раны, голова упала на плечо, и она умолкла.
Вараниэль почувствовала липкий страх, медленно заползавший в ее душу, и судорожным движением выдернула из бедра застрявший в нем клинок, как будто это могло остановить действие яда.
Лезвие и впрямь поблескивало на свету, хотя, возможно, это объяснялось стекавшей по нему кровью.
Эльфийка отбросила отравленный клинок подальше и попыталась встать на ноги. К ее немалому удивлению, ей это удалось, причем без особых усилий.
В этот момент ушей Вараниэль вновь достиг испуганный вопль кого-то из женских обитателей дома.
«Я должна им помочь!» - стиснув зубы, подумала эльфийка. – «Ведь на них напали из-за меня!»
Она подошла к бездыханному телу, привалившемуся к двери, и бесцеремонно отпихнула его в сторону, затем взялась за ручку и решительно повернула ее, распахивая дверь.
В коридоре, в который выходила спальня Вараниэль, было тихо и безлюдно, но в пяти метрах справа от двери он разделялся на два, и из той части, что находилась за углом, раздавался шум битвы.
Эльфийка ринулась туда, стараясь не думать о том, что если слова убитой ею девушки – правда, то от нее будет мало толку.
Свернув за угол, Вараниэль увидела двух девушек с одинаковыми зелеными платками на руках (та из них, что была ниже ростом, орудовала двумя кинжалами, а ее напарница сжимала в руках меч) и противостоявшего им парня, в котором она узнала блондина из команды Эорпа. Правую руку он держал прижатой к телу, а атаки отражал левой, в которой находился кинжал. Судя по всему, валявшийся на полу у его ног меч он обронил, когда получил ранение в руку.
Впрочем, и девушки также пострадали в бою. У той, что была ниже ростом, виднелись глубокие царапины на левой щеке, на правом бедре, да и двигалась она так, как будто у нее сломана пара ребер. Вторая же (в которой с небольшим опозданием Вараниэль опознала Ёзиту) каждые пять секунд вытирала кровь, потоком вытекавшую из ее левого уха, и слегка приволакивала левую же ногу.
Наверное, она все-таки услышала шаги эльфийки, хоть та и не столько бежала, сколько бесшумно скользила по деревянному полу, и именно поэтому стремительно обернулась, бросила своей напарнице:
- Разберись с ним! – и ринулась на Вараниэль.
Гостья капитана Эорпа, ожидавшая этого, тем не менее, была вынуждена отступить назад под бешеным натиском вольной мореплавательницы. Не последнюю роль в этом играл тот факт, что длина клинка Ёзиты была на тридцать сантиметров больше, чем лезвие кинжала, которым вооружилась Вараниэль.
- Зачем вы это делаете? – воскликнула эльфийка, отражая очередную атаку. – Я понимаю, почему вы хотите убить меня. Но зачем вам смерти всех остальных?
- Разве ты еще не поняла, деточка? – издевательским тоном произнесла Ёзита (вообще-то Вараниэль была гораздо старше нее, но, видимо, девушка хотела показать, что она по человеческим меркам более взрослая, чем ее соперница по эльфийским). – Только уничтожив тебя и орка, а также всех старейшин, мы сможем доказать свою преданность Хикилаю.
- Хикилай жаждет превратить всех людей, эльфов, орков и другие расы в своих рабов! – выкрикнула Вараниэль, падая вниз, перекатываясь по полу и вскакивая на ноги за спиной своей противницы.
- Ложь! – выпалила в ответ Ёзита, стремительно развернувшаяся вокруг своей оси и не давшая эльфийки поразить ее с тыла. – Ложь, выдуманная эльфами и орками! Вы, вы все, включая ваших прихвостней, гномов и гоблинов, жаждете уничтожить человеческую расу, и только Хикилай в силах спасти нас от этого. Жаль, что старейшины этого так и не поняли! – голос девушки звучал все звонче и звонче, словно она выступала на каком-нибудь митинге.
- И вместо того, чтобы объяснить это старейшинам, вы решили их уничтожить? – спросила Вараниэль, пятясь назад.
- Мы будем скорбеть об их гибели, но сейчас мы должны действовать быстро и решительно! – ответила ей Ёзита и удвоила свой натиск.
Она действительно была хорошо подготовленным бойцом: прекрасно атаковала и отлично защищалась, не давая Вараниэль практически никаких шансов достать себя. Лишь пару раз эльфийке удалось контратаковать, но и эти обе попытки не увенчались успехом (если не считать таковым малюсенькую царапину на животе Ёзиты).
Однако и Вараниэль удавалось успешно защищаться: за десять минут ожесточенного боя она получила лишь легкое ранение в левое колено, которое практически не сказалось на ее боеспособности. К этому моменту эльфийка уже поняла, что ей не стоит спешить. По всей видимости, ранение в ногу, из-за которого левая нижняя конечность Ёзиты функционировала не в полном объеме, доставляло девушке все больше неприятностей, и через пару-тройку минут Вараниэль будет вполне по силам перехватить инициативу. Единственное, что в этой ситуации, беспокоило эльфийку, так это то, скольких еще людей убьют эти одурманенные Хикилаем подростки (со всех концов дома слышался звон мечей и шум сражения). О мифическом яде в своей крови она уже не вспоминала.
Ёзита, как и Вараниэль, тоже начала осознавать тот факт, что затягивание поединка не играет ей на руку, и попыталась усилить свой натиск еще больше. До этого момента эльфийка знала только одну женщину, способную драться с такой бешеной силой и скоростью, и ею была Скорпион.
- Приготовься к смерти, эльфийка! – немного неразборчиво произнесла Ёзита и ринулась в атаку.
Только сейчас Вараниэль поняла, в чем секрет, такой ошеломляющей скорости ее противницы. Она успела заметить легкие всполохи фиолетового пламени, которые окутывали тело девушки, и это могло означать только одно: перед боем Ёзита приняла Зелье Сверхскорости и теперь прибегла к его помощи.
Эльфийка вновь попятилась назад, судорожно отбиваясь от атак вольной мореплавательницы, но ее способностей уже не хватало, и через пару секунд острое лезвие меча Ёзиты распороло синеватую кожу уроженки Тихой Гавани чуть повыше ключицы, едва не задев сонную артерию.
Вараниэль отшатнулась назад и наткнулась спиной на напарницу Ёзиты. Обе девушки вздрогнули и повернули лица друг к другу.
Первой опомнилась эльфийка и практически сразу ударила девушку локтем в нос. Подручная Ёзиты схватилась за лицо и отлетела к стене, а ее командир в этот момент вонзила свой меч в живот Вараниэль.
- Прощай, эльфийка! – зло ухмыльнулась (хотя из-за маски этого и не было видно) Ёзита и повернула свой меч, разрывая внутренности Вараниэль, которая уже упала на колени.
- Не спеши с выводами, Ёзита! – донесся до эльфийки голос блондина, и в тот же момент рука вольной мореплавательницы отпустила рукоять меча.
Вараниэль завалилась на бок и увидела, как изящные маленькие ступни девушки стремительно удаляются от нее.
- Только держитесь, Вараниэль! Только держитесь! – присел возле нее матрос капитана Эорпа.
Все его лицо заливало кровью: частью из отрубленного левого уха, частью из левой глазницы, проткнутой кинжалом.
«Как он еще не лишился чувств?» - подумала Вараниэль, ощущая, как ее сознание медленно уплывает из нее.
За спиной юноши, присевшего возле эльфийки на корточки, мелькнула какая-то неясная тень. Вараниэль успела прошептать:
- Сзади! – и ее окутала темнота.

***

Этой ночью Линрх не мог заснуть. Несмотря на все заверения Камиса, что в его доме орка не тронут, зеленый гигант чувствовал смутную тревогу.
Лежа на жесткой доске (простыней и одеял Линрху не выделили, и он не знал, с чем это связано), орк глядел в потолок, и перед ним явственно представали лица Ёзиты и Ситана. Что-то подсказывало ему, что за их поведением скрывалась не просто ненависть местных к эльфам и оркам, но нечто гораздо большее.
Терзаемый сомнениями с самого вечера, Линрх лег на свое ложе, не раздеваясь, и оставил топор в пределах досягаемости.
Именно поэтому, когда за окном мелькнула тень, а вслед за этим последовал звон разбитого стекла, и в помещение влетел некто, одетый во все черное, орк в считанные секунды схватил свое оружие, вскочил с кровати и ринулся на ворвавшегося незнакомца.
Парень (или мужчина? – определять возраст человека по его телосложению Линрху было еще трудно) выбросил вперед левую руку, сжимавшую меч, но орк ловко подцепил лезвие своим топором, отбросил клинок в сторону и сомкнул пальцы на горле нападавшего. Затем Линрх приложил паренька затылком о стену, раздался неприятный хруст, орк разжал пальцы, и на дощатый пол сполз уже бездыханный труп.
Линрх быстро отвернулся от тела и прислушался. Судя по доносившимся до него звукам, старейшина Камис ошибся, решив, что его гостя не тронут. Более того, нападавшие, по всей видимости, решили вырезать всех находившихся в доме.
Орк кинулся к двери и, не тратя время на то, чтобы повернуть ручку, просто снес ее с петель и вывалился в коридор, в котором уже разгоралось два поединка: двое нападавших в одинаковых обтягивающих черных одеждах, скрывавших все, кроме их глаз, атаковали двух охранников Камиса (Линрх видел их накануне вечером). Охранники, судя по их виду, только-только поднялись на ноги: на одном были лишь белые подштанники, а на другом и вовсе не было никакой одежды.
Линрх подскочил к сражающимся и одним могучим ударом расколол череп того юноши, что пытался сразить голого охранника. Охранник благодарно кивнул и бросился на помощь своему товарищу, а орк побежал дальше по коридору.
Пробегая мимо одной из комнат, Линрх заметил, что ее дверь слегка приоткрыта, а в щель видна фигура в черном, нависшая над кем-то, лежащим на полу. Орк тут же притормозил, развернулся и ворвался внутрь.
Парень с мечом резко обернулся и ударил наотмашь мечом. Кровавая борозда вспухла на зеленой груди Линрха, но он не обратил на нее никакого внимания. Схватив запястье незнакомца левой рукой и сжав его до такой степени, что раздался треск ломаемых костей, орк с силой двинул человеку в челюсть рукой, державшей топор.
Незнакомец со сломанной челюстью полетел на пол, меч выпал из его руки, а Линрх наступил на его грудь левой ногой и приготовился размозжить ему череп.
- Постой! – раздался хриплый голос Камиса (оказывается, это именно его пытался убить незнакомец). – Нам нужно хотя бы одного из них взять живьем!
Орк кивнул и, наклонившись, вновь ударил парня по лицу, от чего тот немедленно потерял сознание. Затем Линрх развернулся и помог старейшине Собрания подняться на ноги.
Камис стряхнул со своей синей пижамы пыль, поднял с пола меч, видимо оброненный во время схватки, и уже направился к двери, но Линрх схватил его за рукав и повернул к себе лицом.
- Вы говорили, что будете ночевать в другой комнате, – прищурив один глаз (что, кстати, могло до чертиков напугать более робкого человека), произнес орк. – Это что, была проверка?
- Ты – орк! – просто ответил ему Камис. – Неужели ты думал, что Собрание так просто тебе поверит, даже если за тебя поручилась эльфийка? Мы нарочно показали тебе комнату, где я якобы буду спать. Если бы ты был подосланным шпионом, то ты бы не преминул воспользоваться возможностью устранить самого авторитетного члена Собрания. Но теперь-то я вижу, что ты действительно желаешь мира. Пошли! – мотнул головой в сторону двери Камис. – Мы должны помочь остальным.
Линрх кивнул, и человек и орк выбежали из комнаты и направились дальше по коридору. Кое-где в комнатах, да и в самом коридоре кипели битвы, но Камис упорно двигался дальше, судя по всему, к той комнате, где скрывался его двойник. Линрх же несколько раз останавливался, чтобы помочь местным охранникам, и, убив или оглушив парня в черном, в несколько широких шагов настигал не успевавшего убежать далеко старика.
Наконец они подбежали к «ложной» (как окрестил ее про себя Линрх) спальне Камиса. Старик хотел первым войти внутрь, но орк решительным жестом велел ему держаться позади, а затем распахнул дверь.
На кровати лежал человек, а на покрывавшей его с головы до пят простыне расплывались темные пятна. Рядом с раненым (или убитым? – кто знает) стоял еще один человек в черном, а в руках его был топор, идентичный тому, что сжимал Линрх.
Заметив орка, незнакомец выронил топор, выхватил из ножен меч и что есть мочи закричал:
- Орк убил старейшину Камиса! Орк убил старейшину Камиса!
- Ты в этом уверен, молокосос? – прорычал Линрх, вваливаясь внутрь.
По голосу он опознал кричавшего. Это был тот самый Ситан, что на пару со своей подругой Ёзитой, пытался днем спровоцировать Линрха и Вараниэль на необдуманные поступки.
- А то как же! – тихо ответил Ситан. – А убив тебя, я не только смогу убедить своих соотечественников в коварстве орков, но и стану героем!
- Едва ли! – покачал головой тихо вошедший в комнату Камис.
Взгляд заводилы местных ксенофобов перебежал с Линрха на старика. Орк видел, как напряглись все мышцы юноши: он явно не ожидал такого поворота событий. Впрочем, его растерянность длилась всего лишь долю секунды.
- Очень жаль, Камис, что вы предпочли ночевать в другой спальне! – произнес Ситан. – Умерли бы себе во сне в твердой уверенности, что вас убил орк! А теперь мне придется убить вас обоих!
- И как же ты оправдаешься перед Собранием? – полюбопытствовал Камис. – Они ведь не дураки и поймут, что раны мне нанесены мечом, а не топором.
- Я что-нибудь придумаю! – дернул головой юноша и бросился вперед.
Линрх схватил хозяина дома левой рукой за шиворот и выбросил в коридор. Не хватало еще, чтобы его случайно кто-то задел! Тогда все точно могут спихнуть на «этого ужасного орка».
Потратив какую-то секунду для того, чтобы вышвырнуть старика из комнаты, Линрх не успел защититься, и клинок Ситана до упора вошел ему в плечо. Впрочем, при его массе орк практически не почувствовал боли, а вот его противник зато оказался в радиусе поражения топора.
- Ох, зря ты это сделал Ситан! – оскалился орк и рубанул топором, метя в лицо врагу.
Ситан оказался к этому готов и, выпустив из руки меч, отшатнулся назад, так что оружие Линрха «всего лишь» раздробило ему плечо. Юноша упал на пол, взвыл от боли, но не сдался и выхватил из-за пояса метательный нож.
- Тебе не уйти отсюда живым, грязное чудовище! – с излишней (на взгляд Линрха) патетикой воскликнул Ситан и метнул нож в орка.
Линрх непринужденно отбил слегка поблескивавшее в лунном свете лезвие, оно оцарапало ему кожу на запястье и воткнулось в стену позади орка.
- Неужели ты думал, что этот маленький нож способен остановить меня? – усмехнулся Линрх.
Ситан, отползая к окну, через которое он проник в комнату (во всяком случае, оно было разбито, так что такой вывод имел под собой весомые основания), и, по-видимому, не имея больше никакого оружия, которое можно было использовать, в ответ заливисто расхохотался и произнес:
- Этот нож был смазан ядом, так что ты уже нежилец! А вот у меня еще есть шанс спастись! – с этими словами он резко вскочил, выпрыгнул в окно и резво припустил по вымощенной камнем дороге.
Линрх вразвалочку подошел к окну, наполовину высунулся из него и метнул в убегающего от него юношу топор. С громким хрустом, который наверняка разбудил половину поселку, оружие вонзилось в спину Ситана, и тот рухнул на землю.
- Это  ты нежилец, дорогой мой! – осклабился орк. – А вот на мою расу воздействует лишь один яд, и готовить его умеют только у меня на родине!
Линрх отвернулся от окна, пересек комнату, подобрал выброшенный Ситаном топор и направился к двери. В проеме путь ему преградил Камис.
- Ты убил его? – спросил старик.
- А не должен был? – с вызовом ответил орк.
- Да нет, ты был в своем праве! – пожал плечами Камис. – Просто Ситан – внук моего друга, погибшего много лет назад, и я очень сожалею, что он так кончил!
Линрх на это ничего не ответил и, отодвинув старика в сторону, отправился дальше по коридорам помогать местным охранникам отразить нападение людей Ситана.
Камис же подошел к окну, взглянул на труп юноши, решившего за одну ночь изменить вектор политики сообщества вольных мореплавателей, да так и простоял, глядя на него до самого рассвета.

***

- С ней все будет в порядке? – не отрывая взгляда от сильно побледневшего лица Вараниэль, спросил Линрх.
Эльфийка лежала на столе в доме местного лекаря, ее грудь и ноги были накрыты простыней, а живот, в котором зияла рана с запекшейся по ее краям кровью, открыт.
- Не знаю! – честно признался лекарь, средних лет мужчина, нанося на рану какую-то дурнопахнущую мазь. – Если бы у нас был чародей или гоблин, с их способностями к изготовлению целебных средств из всего, что растет под ногами, то она бы через день встала на ноги. А так …, - он тяжело вздохнул и замолчал.
Линрх тоже замолчал и внимательно всмотрелся в лицо возлюбленной. Если бы не побледневшая кожа и рана на животе, то ее вполне можно было принять за спящую.
- Может, ее как-то переправить на родину? – пробормотал орк себе под нос, откидывая прилипшие к щеке Вараниэль волосы.
- Это уже вопрос не совсем ко мне, - ответил ему лекарь. – В принципе, не думаю, что на корабле ей будет хуже, чем здесь, но решение принимать старейшинам. А теперь извините, но мне нужно идти. Столько работы! – уже обращаясь к самому себе, произнес мужчина, открыл дверь и вышел.
Работы у местного лекаря и впрямь было огромное количество, и Линрх знал об этом лучше многих местных жителей. Сразу после того, как нападение на дом Камиса было отбито, старик отправил часть людей оповестить остальных членов Собрания о произошедшем, а другой отряд, во главе с орком, - навестить дом капитана Эорпа.
Чутье не подвело старого мореплавателя: на дом капитана также было совершено нападение. К тому моменту, как помощь подоспела, бой уже закончился: Ёзита и три ее подруги отступили, оставив на поле брани с десяток своих соратниц убитыми и полтора десятка ранеными.
Но и команда капитана Эорпа (а большинство матросов, по настоянию его помощника-блондина, ночевали в доме капитана) понесла потери: шестеро убитых, в том числе и сам помощник (который, как выяснилось буквально четверть часа назад, подменил бочку с ядом, стоявшую в центре поселения, чтобы каждый мог пополнить запасы отравленных стрел, на другую, в котором ядовитое вещество еще не настоялось и не приобрело смертоносных свойств) и двадцать раненых, в том числе трое тяжело. Погиб и сам капитан Эорп вместе со своей семьей: тремя дочерьми и женой.
Ёзита же вместе с уцелевшими соратницами и четырьмя парнями из свиты Ситана, примкнувшими к ним, скрылась с острова на принадлежавшем ей корабле. По решению Собрания, за ними отрядили погоню, но принимая во внимание двухчасовую фору, вряд ли их удастся обнаружить.
Дверь скрипнула и отворилась, и в комнату вошел Камис.
- Она поправится, нужно только в это верить! – произнес он, подойдя к Линрху.
- Что вам надо? – спросил его орк, решив сразу перевести разговор в деловое русло.
- Сам понимаешь, обстоятельства изменились! – вздохнул старик. – Никто не ожидал, что в нашей среде найдутся столь радикально настроенные люди. Двадцать восемь убитых в моем доме и доме Эорпа и еще трое убитых старейшин! – покачал головой Камис. – Собрание в шоке, как и я. Но мы должны выработать новый план с учетом ранения Вараниэль и возможного наличия сообщников Ёзиты на этом и других островах.
- Причем тут я? – нахмурился Линрх.
- Собрание желает, чтобы ты выступил, - просто ответил старик. – Ты показал, что твоему слову можно верить, и теперь мы более внимательно прислушаемся к твоим речам. Идем?
- Идем! – кивнул орк, наклонился, поцеловал Вараниэль в губы, а затем быстрым шагом покинул комнату.


















Глава 2

Ярин стоял на третьей крепостной стене и с высоты наблюдал за тем, что происходит в джараханском лагере. Воины аль-Зубии расположились между первой и второй стенами («Хорошо, что мы их подлатали после взятия», - подумал рыцарь. – «Иначе мы все уже были бы мертвы») и не предпринимали никаких попыток штурма. Тем не менее, в лагере определенно велась какая-то интенсивная работа, однако в чем она заключается, судить было трудно, так как половину занимаемой территории джараханцы затянули снятыми с верблюдов покрывалами.
- Ты ведь говорил, что они не решатся на осаду! – произнес за спиной Ярина Тимс. – Ты говорил, что у них нет продовольствия на такое количество воинов!
- И я продолжаю это утверждать, - раздался в ответ спокойный голос Лариндука. – Да вы сами посмотрите! Ну, где они могут найти припасы?
- Может быть, они везли их с собой? – пробасил Дорин.
- На своей собственной территории? – Ярин обернулся как раз вовремя, чтобы заметить скептически изогнутые губы гоблина. – Эта армия двигалась в сторону фронта, и лишь по прихоти Наврута VIII отправилась в сторону Тиянских копей. Им не нужно было запасаться продовольствием потому, что: а – они считали, что находятся на подконтрольных им землях, и б – это бы резко замедлило их движение.
Дорин замолчал, обдумывая слова соратника, но в этот момент в обсуждение вклинился Чил:
- В ваших словах, Лариндук, есть здравый смысл, но вы забываете об одном важном обстоятельстве: армию аль-Зубии отправили к копям как раз потому, что в этом районе участились нападения на караваны с припасами. Они вполне могли взять с собой пару десятков верблюдов на всякий случай.
- Согласен! – подхватил Тимс.
- А ты бы вообще помолчал, командир …! – неожиданно взорвался Лариндук и разразился матерным словом. – Если бы не твоя самодеятельность, то джараханцы давно уже были бы в наших руках!
- Да неужели? – лицо Тимса перекосило от ярости. – А может, все дело в том, что кто-то решил, что он самый умный?
Гоблин и человек выхватили соответственно кинжал и меч одновременно, но Ярин тут же встал между ними, не дав им завязать бой, а Дорин и Чил прихватили Лариндука и Тимса за плечи и развели в разные стороны.
- Я в порядке! – дернул плечом гоблин и, едва Дорин убрал руки, спрятал кинжал в ножны.
Ярин удовлетворенно кивнул и перевел взгляд на Тимса. Того еще держал Чил, так как рыцарь никак не хотел убирать оружие. Глаза командира гарнизона и одного из его заместителей встретились, и Ярин почти на физическом уровне почувствовал жгучую ненависть, которую излучал вокруг себя Тимс.
«И почему я раньше этого не замечал?» - подумал Ярин, глядя на то, с какой неохотой его подчиненный убирает меч в ножны.
- Сейчас не время для ссор! – произнес вслух командир гарнизона. – На сколько хватит наших припасов?
- Недели на три, - ответил ему Лариндук. – Если продолжим грабить караваны и к тому же затянем пояса, то на семь-восемь.
- Значит, время у нас еще есть! – заключил рыцарь. – Дня три мы просто понаблюдаем за нашим противником и постараемся понять, сколько у них продовольствия и каковы их дальнейшие планы. После этого и обсудим наши дальнейшие планы. Все свободны!
Два человека, гном и гоблин кивнули и, пройдя к двери в башне (Тимс и Лариндук, столкнувшись в дверях, обожгли друг друга ненавидящими взглядами, но нового выяснения отношений не последовало), быстро покинули стену. Ярин же еще несколько секунд поглядел на джараханцев (удивительно, но никто из них даже и не смотрел в сторону центральной крепости копей), а затем шмыгнул в дверь и, вприпрыжку спустившись по лестнице, бросился догонять Лариндука.
Гоблин после вчерашней неудачи в сражении выбрался на поверхность (в туннелях сейчас распоряжались Корин, Шорин, Борин и Ворин) и расположился в одном из уцелевших во время битв доме. Чем он там занимался, осталось тайной, так как к себе Лариндук никого не пустил, да и наружу выбрался лишь ради только что закончившегося совещания.
Ярин на широком шаге догнал гоблина уже у самых дверей его пристанища и, схватив за тонкую жилистую руку, развернул к себе.
- Что произошло, Лариндук? – озабоченно произнес рыцарь. – Такая вспышка агрессии для тебя не характерна!
- Дело не в Тимсе, если ты об этом! – с вызовом ответил человеку гоблин.
- А в чем? – Ярин не отпускал руку соратника, не желая уходить, не получив ответа.
Лариндук обвел взглядом площадь, на окраине которой они стояли. По ней в разные стороны сновали бывшие рабы, а ныне солдаты. Кое-кто из них на секунду оглядывался на командира и его советника, но никто не останавливался. Да и поблизости никого не было, так что подслушать их не могли.
- В том, что я не могу понять, что задумал аль-Зубия, - вздохнув, произнес Лариндук. – Я не верю в то, что он взял с собой столько продовольствия, что легко прокормит всю свою армию. А значит, у него есть какой-то план, реализовав который, он рассчитывает покончить с нами! Да и не зря же половина лагеря скрыта от наших глаз! – добавил гоблин со страстью. – Вот это меня действительно беспокоит! А что касается твоего Тимса, - после секундной заминки произнес Лариндук, - то будь с ним повнимательнее: в последнее время его поступки несколько настораживают. А теперь извини, но мне надо подумать. Вызывай меня, только если случится что-то на самом деле серьезное! – он выдернул свою руку из крепкой хватки Ярина, дошел до своего дома и скрылся за дверью.
Рыцарь долго смотрел на каменную стену, гадая, чем может там заниматься Лариндук, затем сплюнул себе под ноги и отправился в штаб. Ему тоже предстояло о многом подумать.

***

Генерал аль-Зубия приложился к своей фляге и осторожно сделал маленький глоток. Пить хотелось неимоверно, но запасов еды и воды в лагере было немного, так что приходилось экономить. С сожалением оторвавшись от живительной влаги, генерал закупорил сосуд и заткнул его за пояс.
Одновременно с этим снаружи послышались шаги, и один из двух стражей аль-Зубии откинул полог палатки и произнес:
- Полковник аль-Нид с докладом!
- Пропусти! – велел генерал и откинулся на своем складном стульчике (большинство генералов Джарахана даже в походе предпочитали сидеть, а точнее возлежать, на мягких подушках, но аль-Зубия был против излишней изнеженности).
Охранник скрылся, а секунду спустя в шатер вошел полковник аль-Нид. Это был рослый чернокожий (не просто темнокожий, а именно с черной как смоль кожей) мужчина тридцати пяти лет со шрамом на левой щеке, слегка прихрамывавший на правую ногу вследствие перенесенной в детстве болезни. Аль-Зубия больше всего ценил именно этого полковника, потому что аль-Нид был честен, смел и решителен (что, откровенно говоря, в армии султана скорее исключение, чем правило).
- Мой генерал! – войдя внутрь, полковник тут же почтительно кивнул.
- Надеюсь, у тебя добрые вести? – непроизвольно бросив взгляд на флягу собеседника (все-таки жажда давала о себе знать), спросил аль-Зубия.
- Наши воины работают, не покладая рук, - ответил аль-Нид. – Несмотря на жажду, голод и ужасающую жару.
Генерал прикрыл глаза и мысленно проклял прошлого начальника местного гарнизона. Именно из-за его расхлябанности и полного служебного несоответствия несколько десятков тысяч джараханцев вынуждены страдать.
«Может, стоило все-таки пойти у бунтовщиков на поводу?» - в который уже раз за последние три дня мелькнула мысль в голове аль-Зубии. – «Все-таки нас в несколько раз больше, и шансы на победу определенно бы были … Ох, да что ж так жарко-то?» - вектор мыслей генерала сменился. – «Поскорее бы зима!»
Только в это время года климат в Джарахане становился более или менее благоприятен для жителей: температура опускалась до пятнадцати-двадцати градусов, почти каждый день дул легкий прохладный ветерок, который приносил облака и теплые дожди. Конечно, у себя в резиденции, в окружении двух жен и десяти наложниц, нескольких десятков слуг, аль-Зубия чувствовал себя вполне комфортно и летом, и осенью, и весной, когда в султанате царила удушающая жара. В конце концов, он мог в любой момент опуститься в прохладную воду бассейна, велеть принести ему прохладный лимонад и одну из юных дев для услады его глаз, а может быть, и для чего-нибудь более серьезного.
Но в походе об этом оставалось только мечтать да надеяться на какой-нибудь случайный циклон, который принесет прохладу на два-три часа.
Генерал тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и посмотрел на своего подчиненного, который словно прочувствовал, что его командир отвлекся, и хранил молчание. Лишь убедившись, что аль-Зубия готов его слушать, аль-Нид продолжил доклад:
- Пока что в открытую никто не ропщет, хотя я и слышал краем уха несколько подозрительных разговоров. Думаю, что еще день-два и протест перейдет в активную фазу.
- Значит, мы должны закончить строительство туннеля до этого срока! – решительно произнес генерал. – Это возможно?
- Вы же знаете, я не люблю давать пустых обещаний! – ответил полковник. – Но если вы все-таки желаете услышать мое мнение …, - аль-Зубия кивнул, и аль-Нид заявил: - Если пообещать каждому воину по алмазу, что хранятся в специальных подземных комнатах, то да.
- А это правда? – лично сам генерал считал все эти россказни про тайную заначку местных командиров всего лишь слухами. Если бы кто-то из них попытался утаить от султана хотя бы один драгоценный камень, то он бы давно уже был посажен на кол.
- Не знаю! – дернул уголком рта полковник. – Но для нас главное, что в это верят простые солдаты. Выступив с таким заявлением, мы могли бы повысить их рвение.
Аль-Зубия сглотнул (слюны во рту почти не было) и, подперев подбородок кулаком, задумался. В словах аль-Нида имелся смысл, и все же генерал не был готов к таким действиям.
- Нет, это слишком рискованно! – произнес он спустя пять минут. – Если эти слухи окажутся всего лишь слухами, мы получим пятидесятитысячную неуправляемую толпу, ищущую сокровища. Вот что, полковник, - вздохнул аль-Зубия, - если к полудню завтрашнего дня, ты поймешь, что туннель не будет готов в срок, то я разрешаю тебе выступить с таким заявлением.
Аль-Нид кивнул и, развернувшись, направился к выходу. Уже ухватившись за ткань, он обернулся и, внимательно посмотрев на генерала, спросил:
- А что предпринимает наш противник? Что по этому поводу говорит ваш информатор?
Аль-Зубия прищурил один глаз и взглянул в лицо полковнику. Что кроется за этим вопросом: желание победить или что-то другое? Информатор генерала (хотя к нему вряд ли можно было применить этот термин) строго-настрого запретил разглашать его личность кому бы то ни было и велел убить любого, кто попытается хоть что-то выяснить о нем.
- Боюсь, я не могу пока сказать тебе об этом, аль-Нид, - произнес аль-Зубия. – Мне еще нужно перепроверить эту информацию. – «Путь думает, что у меня несколько информаторов».
- Прошу простить мою дерзость, генерал! – склонил голову полковник и покинул шатер.
«Будем надеяться, что мне не придется тебя казнить!» - подумал генерал, потянулся, не утерпел и все-таки приложился в очередной раз к фляжке с водой.
В то же мгновение раздался еле уловимый хлопок (аль-Зубия обернулся в сторону стражей, хотя и знал уже, что они ничего не услышат), и за спиной у генерала возникла смутная, словно сотканная из дыма тень.
- Добрый вечер, генерал! – голосом, лишенным всякой половой принадлежности, произнесла тень.
- Добрый! – тихо ответил аль-Зубия, настороженно глядя на собеседника.
- Спешу вам сообщить, что очередная атака рабов на караван состоится сегодня ночью, между первым и вторым часом, в пятидесяти километрах к северо-западу от вашего шатра.
- Какой мне толк от этого сообщения? – чуть громче, чем следовало, пробормотал генерал (один из охранников у входа зашевелился, но потом, видимо, решил, что ему показалось, и вновь застыл в позе на вытяжку). Продолжил аль-Зубия уже гораздо тише: - У меня нет ни провизии, ни запасов воды. Как следствие, мои люди устали. Да и верблюды не в лучшей форме. И даже если мы спасем очередной караван, что толку? Предназначен же он не для нас. Лучше бы вы сообщили нечто действительно ценное!
Тень набычилась и зло уставилась на джараханца. Генерал понимал, что это воплощение некоего могущественного волшебника, и не исключал, что тот может сделать с ним все что угодно, но аль-Зубия никогда не был трусом, и поэтому он с честью выдержал этот взгляд.
- Ну, хорошо! – процедила тень. – Будет вам ценная информация!
Она повела рукой по воздуху (в шатре заметно похолодало, и аль-Зубия аж улыбнулся от удовольствия), и прямо из ниоткуда стал проявляться дымный прямоугольник, постепенно приобретавший все более четкие очертания. Тень еще раз взмахнула рукой, и прямоугольник, уже ставший куском пергамента, шлепнулся генералу на колени.
- Что это? – не веря в такую удачу, пробормотал джараханец, разглаживая полученный подарок.
- Это схема всех туннелей, что находятся под копями, - ответила тень. – А также наброски наиболее удачных с военной и строительной точки зрения вариантов туннеля, который приведет ваших воинов к тайникам с продовольствием, созданными рабами.
- Эти сведения точно верны? – разглядывая чертежи, пробормотал аль-Зубия.
- Мой источник не врет! – с достоинством ответила тень.
- Откуда такая уверенность? – первоначальный восторг генерала схлынул, и к нему вернулась привычная осторожность. – Может, он просто заманивает нас в ловушку?
- Не заманивает! – покачала головой тень. – Ему есть, что терять, и он не посмеет вести столь рискованную игру. Но если вы мне не верите, то я могу забрать карту, - призрачная рука потянулась к пергаменту.
- Нет! – аль-Зубия прижал схему к своим ногам.
- Я так и думал! – тихо загоготала тень и стала медленно таять на глазах джараханца. – Ах да! – раздался все тот же голос, когда в воздухе оставалась лишь одна рука. – Это мой подарок! А то вы скоро, как собака язык на плечо повесите! – раздался издевательский смешок, и тень исчезла окончательно.
Зато вместо нее появилась огромная бочка (хотя, наверное, вернее ее было назвать небольшим бассейном) с прозрачной как слеза водой. Это, конечно, могло быть ловушкой, но жажда все-таки была слишком сильна. Генерал встал, подошел к бочке и, зачерпнув приятную прохладную воду в ладони, принялся жадно лакать.
Лишь выпив литра два воды, аль-Зубия почувствовал облегчение и, опустившись на стул, внимательно оглядел подарочек. Разумеется, на все огромное войско жидкости в нем не хватит, но пообещав наиболее отличившимся при рытье доступ к бассейну, можно резко повысить скорость работ.
«Плюс к этому мы теперь знаем, куда именно нужно рыть!» - с любовью посмотрел на пергамент, упавший на песок, генерал.
Тяжело вздохнув (все-таки выпить за раз два литра – это вам не шутки!), аль-Зубия с трудом поднялся на ноги и подошел к выходу. Отдернув полог, он велел охранникам:
- Срочно привести ко мне полковника аль-Нида!

***

Ворин напряженно вслушивался, приложив ухо к каменной стене. Отсюда уже вполне можно было различить шум, доносившийся со стороны джараханского лагеря. Сомнений быть не могло – они роют туннель!
В этот момент за спиной гнома раздался едва уловимый хлопок, и он, испуганно вздрогнув, развернулся к источнику звука. Как и следовало ожидать, это была тень, принявшая очертания его сородича и с насмешкой поглядывавшая на Ворина.
- Они роют туннель? – уже зная ответ, спросил гном.
- Какой ты догадливый! – хлопнула в ладоши тень и заливисто расхохоталась. – Я прям тащусь от того, насколько ты гениален!
- Хватит! – сжав руки в кулак так сильно, что выступила кровь, произнес Ворин.
- Тебе что-то не нравится? – по-прежнему улыбаясь, спросила тень. – Я что-то не то сказала?
Гном промолчал: вся его выдержка уходила на то, чтобы не броситься на собеседника и не попытаться расквасить ему нос. Он, правда, понимал, что никакого физического вреда нанести тени не сумеет, но вот ее создатель мог и обидеться на эти действия. А злить его Ворину нельзя было ни в коем случае!
Тень похоже понимала, что ответа не дождется, и перешла на деловой тон:
- Ты правильно поступил, дорогой мой друг, что отдал мне схему туннелей. А уж за то, что ты дал несколько ценных советов врагам своей родины, ты получишь награду!
- Вы отпустите мою семью? – с надеждой произнес гном.
- Не всю! – ухмыльнулась тень. – Ты еще не заслужил такой награды. Но дочурку твою я отпущу!
Ворин опустился на пол и, закрыв лицо руками, расплакался. Он понимал, что верить этому собеседнику нельзя, и все же надеялся, что он его не обманет.
Тень взирала на это проявление эмоций с крайним презрением и через какое-то время прервала рыдание грубым окриком:
- Хватит реветь, животное! – Ворин кинул на нее ненавидящий взгляд, но тень это проигнорировала: - Теперь слушай новое задание! Ты должен сделать так, чтобы твои друзья до самого последнего момента не догадывались о планах джараханцев.
- Это невозможно! – воскликнул Ворин. – Я и так уже два раза говорил им, что шум, который они якобы слышали, всего лишь странное эхо, порожденное подземными пустотами причудливой формы. Но они ведь тоже гномы, и в следующий раз такая ложь уже не пройдет!
- Так придумай другую! – просто ответила тень. – И вообще, это не мои проблемы! Не забывай, я отпустил твою дочь, но в моих руках еще остаются твой сын, жена, мать и отец! И поверь мне, они серьезно пострадают, если ты не справишься с возложенной на тебя миссией!
- Нет! – воскликнул Ворин, падая на колени. – Не причиняйте им вред! Я сделаю все, что вы пожелаете!
- Вот это другой разговор! – усмехнулась тень. – Если и дальше будешь вести себя как хорошо выдрессированный пес, то я, может быть, и отпущу твоих родственников раньше запланированного! – и она, коротко хохотнув, медленно растворилась в воздухе.
Гном же еще час сидел на холодном (за эти несколько дней он со товарищи сумели так организовать систему вентиляции, что в туннелях царила приятная прохлада) полу и размышлял о том, что ему суждено сделать.
С одной стороны, Корин, Шорин, Борин и Дорин, да и остальные тоже, его друзья, и предавать и обрекать их на смерть ему было нелегко. Но с другой стороны, если он этого не сделает, то умрет его семья. Так что выбор был очевиден.
«У каждого найдется своя цена, ради которой он пойдет на предательство», - подумал Ворин, встал на ноги и отправился вглубь туннелей.
Пора было придумывать объяснение странному шуму со стороны джараханского лагеря.

***

Лариндук проснулся около четырех часов утра с жуткой головной болью и бесчисленным количеством мыслей о том, что же могли задумать аль-Зубия и его помощники. Он чувствовал, что что-то упускает, но не мог понять что. Более того, у гоблина было странное ощущение, что происходит это не по его вине.
«Неужели кто-то пытается оказать на меня магическое воздействие?» - мелькнуло в голове Лариндука.
На эту тему можно было рассуждать долго, но вот толку от этого было бы немного. Поэтому гоблин поднялся с кровати, оделся, взял оружие, спустился по лестнице (его спальня находилась на втором этаже), вышел из дома и отправился к крепостной стене.
По причине ночного времени солдат на улице было меньше, но, тем не менее, они были и с подозрением поглядывали на маленького человечка, шагавшего по площади. Лишь когда свет факела выхватывал острое лицо и козлиную бородку Лариндука, воины узнавали высокопоставленного начальника и удалялись от него на почтительное расстояние.
Гоблин не спеша подошел к башне, внутри которой располагалась лестница, ведущая наверх, и там его остановил караульный:
- Пароль!
- Хороший гном – работающий гном! – ответил Лариндук (в этот раз пароль придумывал Дорин и использовал в качестве него старую поговорку своего народа).
- Верно! – ухмыльнулся караульный (по всей видимости, его тоже забавлял новый пароль) и шагнул в сторону, открывая проход. – Что вы надеетесь там увидеть, господин гоблин? – произнес он уже в спину Лариндуку.
- Не знаю, - честно ответил гоблин. – Но надеюсь, что чтобы я не увидел, это меня успокоит.
Очень медленно Лариндук поднялся по винтовой лестнице и вышел из башни в тридцати метрах от земли. Несмотря на ранний час, духота, которой будет отмечен грядущий день, уже ощущалась. Впрочем, возможно, все дело в том, что он разгорячился, пока поднимался наверх.
Вытерев ладонью вспотевший лоб и бросив быстрый взгляд вниз, гоблин подошел к стоявшему недалеко от него дозорному, молодому парню лет двадцати, но уже со следами сражений на лице – шрам на щеке и возле брови.
- Ну, что тут у нас? – спросил его Лариндук.
- Затрудняюсь ответить! – хмыкнул дозорный и потер рукой подбородок. – Вначале моей смены мне казалось, что в лагере джараханцев продолжается та же суета, что и в предыдущие дни. Но потом, приглядевшись, я понял, что что-то изменилось. Однако я никак не пойму, что именно!
- Изменилось, говоришь? – нахмурился гоблин и перевел взгляд вниз.
На этот раз он рассматривал лагерь противника уже более внимательно, пытаясь понять, что насторожило дозорного. В первые две минуты Лариндук был убежден, что дозорный всего лишь перенервничал (все они волновались, так как не знали, чего ждать от противника), вот и принимает вполне естественные передвижения противника за нечто новое. Но потом гоблин внезапно понял, что его первое суждение было неверным: в лагере джараханцев и впрямь происходили странные перемещения.
- Мне не показалось, там действительно происходит нечто необычное? – пробормотал стоявший позади Лариндука дозорный.
- Да, ты прав, - медленно произнося слова и одновременно лихорадочно соображая, что могут означать эти перемещения, подтвердил гоблин. - Вот только что они делают? Не пойму …
И тут его словно молния ударила. Ответ лежал на поверхности и был до обидного прост. С другой стороны, почему именно сейчас? Они ведь могли (и даже вернее сказать, должны были) сделать это гораздо раньше.
- Что? Что происходит? – спросил дозорный, когда Лариндук развернулся к нему лицом.
- Они отступают! – едва слышно прошептал гоблин.
- Что? – парень то ли не поверил своим словам, то ли, скорее всего, просто недослышал.
- Они отступают! – уже громче повторил Лариндук, а затем резко сорвался с места и, сбив дозорного с ног, ворвался в башню.
Вихрем слетев по ступенькам, гоблин выскочил из башни и, прошмыгнув на невероятной скорости мимо караульного (который ошеломленно захлопал глазами – он никогда не видел Лариндука в таком возбуждении) побежал к штабу гарнизона, где (он знал это точно) ночевал Ярин.
- Ярин! Ярин! – за пять метров до цели принялся кричать гоблин. – Они отступают, Ярин! ОНИ ОТСТУПАЮТ!
Из оконного проема высунулась всклокоченная голова рыцаря, заспанное лицо которого свидетельствовало, что он еще не осознал всей важности новости.
- Кто отступает? – протирая глаза руками, спросил начальник гарнизона. – Чего это ты раскричался в такую рань, Лариндук?
- Джараханцы отступают! – гоблин уже добежал до двери дома и теперь, согнувшись возле нее пополам и с трудом переводя дыхание, пытался донести до друга только что полученную им информацию. – Они отступают! Это точно! – произнес он, увидев открывшийся рот Ярина. – Я сам видел! Они точно отступают!
- Но почему? – рыцаря это известие поразило не в меньшей степени, чем его нынешнего собеседника. – Почему именно сейчас? Почему не раньше или не позже?
В ответ Лариндук лишь пожал плечами. Последние три дня он ломал голову над тем, что замыслил их противник и почему он не отступает, несмотря на явный недостаток воды и продовольствия. Теперь же ему, по всей видимости, придется размышлять над тем, почему после четырехдневной осады аль-Зубия решил отвести свои войска.
- Может, ты все-таки что-то не так понял? – Ярин оглянулся в сторону стены.
- Иди сам посмотри! – велел ему Лариндук, опускаясь на корточки и прислоняясь спиной к стене.
Голова рыцаря скрылась в доме, оттуда послышались звуки, свидетельствовавшие о спешном сборе, затем дверь распахнулась, и, едва не придавив гоблина, на улицу выскочил начальник гарнизона.
Он уже сделал два шага по направлению к стене, когда сверху раздалось сразу несколько выкриков:
- Они отступают! Джараханцы отступают! ОНИ ОТСТУПАЮТ!
- Ну вот, либо мы все что-то не так поняли, либо они действительно отступают! – хмыкнул Лариндук и прикрыл глаза.
- Но почему именно сейчас? – вновь повторил Ярин, не зная смеяться ему или огорчаться.
А на улицы крепости тем временем выбегали разбуженные криками солдаты, которые, едва поняв, что это не розыгрыш, начинали обниматься и искать глазами бочонок с выпивкой.
«Надеюсь, наши враги не этого добивались!» - подумал Ярин и отправился за бочонком, спрятанным в штабном погребе.






















Глава 3

Хикилай проснулся от того, что воздух его спальни прорезало тонкое треньканье. В первый момент чародей не понял, что это, но затем осознал, что одна из его наблюдательных станций подает сигнал.
- Что такое? – треньканье разбудило и Ёзиту, и теперь девушка, привстав на локтях внимательно смотрела на своего любовника.
- Не знаю! – покачал головой Хикилай, с трудом отрывая взгляд от загорелых грудей вольной мореплавательницы и поднимаясь с кровати. – Но скоро выясню!
Он подошел к хрустальному шару, стоявшему на специальной подставке в пяти метрах от кровати, и положил на его гладкую прохладную поверхность ладони обеих рук. Постепенно шар стал разогреваться, а перед взором чародея понеслись картины тех мест, где он расставил свои сигнальные наблюдательные станции.
- Ну что там, дорогой? – подошла к нему сзади Ёзита.
Девушка не могла видеть того, что видел Хикилай, и потому просто разглядывала свое отражение в шаре. Особое внимание она уделяла своему носу, который ей восстановил обладатель Посоха Всемогущества после ее не совсем удачной попытки уничтожить эту выскочку Вараниэль.
Едва в памяти Хикилая всплыло имя этой эльфийки, как его всего охватил гнев, он представил, как вырывает сердце из груди этой уроженки Тихой Гавани, и едва не упустил причину, из-за которой он был вынужден подняться на ноги, хотя мог потратить это время на другое (взгляд чародея как раз скользнул по обнаженным бедрам и животу Ёзиты, и он вспомнил, как хорошо прошла первая половина ночи).
- Ну, так что там, дорогой? – повторила свой вопрос девушка, поглаживая себе по груди.
- Черт! – выругался Хикилай и отпустил шар. – Черт, черт, черт!
- В чем дело? – нахмурилась Ёзита, поняв, что произошло нечто экстраординарное.
Чародей ответил не сразу. Несколько минут он лихорадочно соображал, что заставило генерала аль-Зубию увести свои войска от Тиянских копей. Конечно, этот джараханец никогда не был трусом, так что даже если он догадывался, кто ему помогает, то вполне мог бы пойти против воли волшебника. Но ведь Хикилай отдал ему схему подземных туннелей, и вопрос взятия крепость был делом одного, максимум двух дней. Так что скоропалительное отступление было поступком, мягко говоря, странным.
- Дорогой, ты меня не слышишь или не хочешь отвечать? – Ёзита пресмешно надула губки и отвернулась в сторону, изображая из себя оскорбленную личность.
На самом деле, она, разумеется, нисколечко не обиделась. Просто она отлично знала, что ее любовнику очень нравится, когда она так делает.
- Не обижайся, котенок! – Хикилай подошел к Ёзите и обнял ее сзади за талию. – Просто мне надо было кое-что обдумать! – его руки как бы случайно заскользили вниз, но девушка решительно остановила их.
- И что же такого ты обдумывал? – вывернув шею, посмотрела вольная мореплавательница прямо в глаза волшебнику.
- Джараханская армия, что осаждала Тиянские копи, внезапно отступила! – посерьезнел Хикилай. – Сигнальный детектор, который я поставил, зафиксировал это и разбудил нас. Вот только я не могу понять, почему аль-Зубия так внезапно решил ретироваться? В конце концов, он мог это сделать гораздо раньше, а не сейчас, когда до взятия крепости оставалось всего ничего!
- Он же джараханец! – повела плечом Ёзита. – Это народ предателей!
- То есть ты джараханка? – весело заметил Хикилай и тут же пожалел об этом.
Девушка резко развернулась и пребольно ткнула его под ребра.
- Я не предательница! – в гневе произнесла она. – Мои поступки обусловлены не поиском личной выгоды, а стремлением построить лучшее будущее для всего человечества! А если ты еще раз назовешь меня «предательницей», то я …
- Не назову! – поспешно произнес чародей, потирая правый бок. – Прости меня! У меня это слово случайно сорвалось с языка!
Несколько секунд Ёзита оценивающе поглядывала на любовника, затем ее губы медленно расплылись в улыбке, она подошла к Хикилаю, произнесла:
- Ну, ладно, верю! – и одарила его мимолетным поцелуем.
Чародей намеревался заключить вольную мореплавательницу в объятия, но та с проворством, достойным юной эльфийки, упорхнула от него и опустилась на кровать.
- Давай же, иди сюда! – похлопала она по простыням. – И мы окончательно помиримся!
Однако Хикилай уже ее не слышал. Внезапно пришедшая в голову ассоциация пробудила в нем мысль, которая быстро оформилась в версию, с легкостью объяснявшую стремительное бегство аль-Зубии.
- Механик! – сквозь зубы процедил чародей.
- Что Механик? – Ёзита резко выпрямилась и села на кровати.
- Он мог подстроить все так, чтобы джараханцы отступили! – медленно произнес Хикилай.
В его голове роилась мысль: «А зачем Механику это надо?», и ответа он на нее не находил. Но Ёзита с радостью ухватилась за эту версию. Правда, по другим причинам.
- А я тебе сразу говорила, что ему нельзя доверять! – глаза девушки излучали ненависть. – Как вообще можно доверять человеку, который якшается с эльфами и гномами? Да он сделал гнома своим помощником!
- Ну, местные гномы и мне помогают! – справедливости ради заметил Хикилай.
- Они тебе служат! – поправила Ёзита любовника. – Это совсем другое, и это именно то, что они и должны делать. Механик же относился к ним чуть ли не как к ровне! Ума не приложу, почему ты держишь подле себя такого человека!
Это был любимый конек Ёзиты. На протяжении последнего года (то есть с момента их с Хикилаем знакомства, незамедлительно переросшего в любовную связь) она не меньше сотни раз поднимала этот вопрос. Иногда Хикилай даже раздумывал: Механик не нравится ей потому, что более лоялен к другим расам, или же потому, что проводит с ним больше времени, чем сама Ёзита.
- Он полезен! – ответил чародей своей любовнице. – Не забывай, именно его идеи помогли создать нам эти чудо-машины, с помощью которых мы за несколько недель покорили весь Велон! Да и вообще, иметь при себе человека, рожденного в другом мире и потому мыслящего другими категориями, весьма полезно!
Ёзита опять надула губки, но на этот раз еще и покачала головой, что означало крайнюю степень скептицизма.
- Не переживай! – Хикилай подошел и обнял свою любовницу. – Я избавлюсь от него, как только мир будет у наших ног. – Тут он вспомнил о возможном предательстве и добавил: - Или раньше, если выяснится, что это из-за него аль-Зубия не взял Тиянские копи!

***

Трил в очередной раз дернул цепь. Бесполезно: гномы надежно ее закрепили, так что ни вырвать ее из каменной кладки стены, ни вытащить ногу из кандалов (это юный страж тоже пробовал сделать) не представлялось возможным.
Тем не менее, время от времени Трил все-таки пытался сделать либо то, либо другое, просто для того, чтобы не отчаяться. Они находились в плену уже трое суток, и никакого выхода из этой ситуации не было.
В первые два дня их вообще не кормили, просто бросили в грязной, провонявшей крысами и нечистотами, камере и оставили, как будто забыли. Лишь утром вчерашнего дня их, наконец, покормили (если пол-литра пустой похлебки на четверых можно назвать едой) и велели сидеть тихо и не пытаться сбежать.
- Прекрати! – устало попросила Трила Иланиэль, когда он вновь собрался дернуть цепь. – Забыл уже, чем это кончилось для Аданиэль?
Юноша отпустил цепь и опустился на пол. Аданиэль увели около шести часов назад после того, как она, сдирая кожу до мяса, попыталась вытащить ногу из кандалов. Ей это почти удалось, но тут в камеру ворвался гном-стражник, оглушил эльфийку ударом кулака в висок, после чего освободил от оков и унес в неизвестном направлении.
После Трил и Иланиэль несколько раз пытались выяснить у сменившейся страже, где их подруга и соратница, но северные гномы лишь насмешливо отвечали, что теперь-то грязная эльфийка узнает, что ждет того, кто попытается помешать Великому Хикилаю завоевать мировое господство.
- Как вы думаете, Аданиэль еще жива? – спросил своих сокамерниц Трил.
Иланиэль лишь неуверенно пожала плечами, а Хиданиэль и вовсе никак не отреагировала на этот вопрос. Если уж на то пошло, то она и до этого никак не реагировала на разговоры между Трилом и ее соотечественницами. Она с первой минуты пребывания в камере села на пол, подтянула ноги к груди, обхватила их руками (то ли ей было холодно, то ли так она прикрывала свою наготу) и вставала лишь для того, чтобы поесть и справить нужду.
- Хиданиэль! – позвал эльфийку Трил. – Ты в порядке?
Никакой реакции в ответ. Трил повернулся в сторону Иланиэль. Та с беспокойством взирала на свою подругу, но на вопросительный взгляд юноши лишь пожала плечами.
- Хиданиэль! – вновь позвал сокамерницу юный страж. – Ты меня слышишь?
- Слышу! – шмыгнув носом, ответила эльфийка. – Только лучше бы не слышала!
- Не понял? – нахмурился Трил и вновь оглянулся на Иланиэль.
Лучница и по совместительству лекарь была поражена словами подруги не меньше, чем он. Несколько секунд она мялась, а потом все-таки спросила:
- Что ты имеешь в виду, Хиданиэль?
- А то вы не понимаете?! – воскликнула эльфийка.
- Нет, не понимаем! – решительно качнул головой Трил.
Хиданиэль вскочила на ноги и, повернувшись в сторону, соотечественницы и юноши практически закричала:
- Вы все здесь из-за меня! Аданиэль сейчас мучают из-за меня! Это я во всем виновата! – из ее груди вырвались громкие всхлипы, и из глаз брызнули слезы.
Трил и Иланиэль обменялись недоуменными взглядами. Они ожидали чего угодно, но только не этого.
- Хиданиэль! – осторожно позвала подругу Иланиэль. – С чего ты взяла, что именно ты виновата в том, что мы оказались здесь?
- Как с чего? Как с чего? – запричитала Хиданиэль. – Это ведь я привела Хикилая прямо к озеру. А должна была, едва увидев его, бежать в любом другом направлении!
К сожалению, это в какой-то мере было правдой. Хикилай сам рассказал об этом, появившись в огненном вихре на берегу озера спустя всего полминуты после того, как Хиданиэль предупредила о его потенциальном прибытии.
- Ты всего лишь месяц, как стала совершеннолетней, - медленно начала Иланиэль. – И практически сразу на нашу Лесную Обитель напали. Ты вошла в ряды лучниц, еще не обретя жизненного опыта. Так что твоя паника была легко объяснима. И уж это точно не повод для того, чтобы винить себя!
- Согласен с Иланиэль! – поддержал эльфийку Трил. – В случившемся нет ни капли твоей вины. В конце концов, это было решение Иланиэль отнести меня к озеру! – он бросил косой взгляд на лекаря.
- Точно! – с жаром поддержала юношу Иланиэль. – Так что если кого и надо винить в том, что мы оказались в темнице Хикилая, то только меня!
По лицу Хиданиэль было видно, что ни слова ее подруги, ни доводы Трила ее особенно не убедили, но, по крайней мере, эльфийка немного успокоилась и вновь села на пол. На некоторое время, которое потребовалось ей для обдумывания слов соратников, в камере воцарилась тишина. Но длилась она недолго.
- И все-таки это я во всем виновата! – через несколько минут заявила Хиданиэль. – Не пойти к озеру мы не могли, потому что тогда потеряли бы тебя Трил! – обожгла она юношу взглядом своих черных глаз. – А насчет ошибок юности, так это и вовсе не аргумент. Это по эльфийским меркам, я совсем юная, а по человеческим, я давно уже бы была старухой!
- Некоторые люди и в старости остаются детьми! – сорвалось с языка у Трила.
- Очень приятное утешение! – язвительно хмыкнула Хиданиэль и отбросила в сторону волосы, норовившие попасть ей в глаза и рот.
- Ну, уж как умею, так и утешаю! – неожиданно для самого себя завелся Трил. – Во всяком случае, это лучше, чем ныть по поводу и без, как делаешь ты!
От охватившего ее возмущения у Хиданиэль перехватило дыхание. Не в силах вымолвить ни слова она в ярости вскочила на ноги и ринулась к Трилу. Юноша успел выпрямиться во весь рост, но эльфийка практически тут же сбила его с ног и, повалив на пол, принялась молотить его своими маленькими острыми кулачками (надо отметить, что хоть ни мужчины, ни женщины эльфийского племени не отличались богатырским телосложением, но удар у них был поставлен достаточно хорошо).
- Вы что, с ума посходили? – воскликнула Иланиэль и кинулась к дерущимся.
К сожалению, ее цепь оказалась самой короткой, так что лекарю пришлось замереть в полушаге от Трила и Хиданиэль и беспомощно наблюдать за тем, как они наносят друг другу увечья.
В первые мгновения за счет фактора внезапности эльфийке удалось нанести юноши больший урон, но страж вскоре опомнился и буквально через полминуты уже он сидел на лучнице сверху и молотил ее кулаками по лицу.
- Да успокойтесь же вы оба! – заламывая руки и с содроганием глядя на кровь, льющуюся на каменные плиты, выкрикнула Иланиэль. – Трил, прекрати ее бить! – со слезами на глазах обратилась она к стражу.
Юноша остановился на полувзмахе и, тяжело дыша, уставился на эльфийку. Один глаз его заплыл, во рту покачивался на половину выбитый зуб, лицо же и вовсе было покрыто густой сетью глубоких царапин.
Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что Трил сделал с Хиданиэль. Едва взглянув на подругу, Иланиэль охнула и потрясенно опустилась на пол: оба глаза эльфийки заплыли, губы и рот были все в крови, часть зубов выпала, на щеках и на лбу стремительно образовывались гематомы.
- Зачем ты ее так? – глухим голосом спросила Иланиэль.
- Не знаю! – ответил ей Трил.
Похоже, он и сам был потрясен жестокостью своих действий. Страж медленно и осторожно слез с лежавшей под ним Хиданиэль (та даже не шевелилась – по-видимому, потеряла сознание), затем схватил ее за запястье и прощупал пульс.
- Жива! – выдохнул он, оборачиваясь к Иланиэль. – Что с нами произошло?
- Ты не помнишь? – пораженно прошептала Иланиэль.
- Последнее, что я помню, - ответил Трил, - это то, как я сказал Хиданиэль, что она все время ноет. И то, мне казалось, что это говорю не я, а кто-то другой внутри меня!
- Черт! – лекарь закрыла глаза и схватила себя за волосы. – Так вот почему стражники так хитро улыбались каждый раз, подавая нам еду. В нее что-то добавлено, от чего нам буквально сносит крышу. Правда, почему-то не сразу, а постепенно …, - добавила она в задумчивости.
- И что это значит? – нахмурившись, спросил Трил.
- Что если мы продолжим принимать эту пищу, и нас при этом не разведут по разным камерам, то через пару дней в камере будут три трупа! – ответила ему Иланиэль.

***

- Я и не знала, что такого эффекта можно добиться, смешав всего несколько местных трав! – произнесла Аданиэль, наблюдая в хрустальный шар, как ее «товарищи» дерутся между собой.
- Ну, мне пришлось повозиться, прежде чем я нашел нужную пропорцию! – ответил ей Механик, покрывая поцелуями бедра и ягодицы эльфийки. – Откровенно говоря, это были мои первые подопытные не-гномы, и я рад, что препарат действует на всех одинаково.
- А каким образом ты избежал воздействия этого зелья на меня? – Аданиэль перевернулась с живота на спину, так что ее пупок оказался как раз напротив носа мужчины.
- Ваши охранники незаметно для вас добавляли в твою миску вот тот корешок! – мотнул в сторону прикроватного столика, на котором лежали какие-то сморщенные веточки, Механик. – Не помню, как это растение зовут местные, но оно точно нейтрализует действие препарата, - произнес он, улыбаясь, и продолжил медленно подниматься вверх по телу любовницы.
- Мы уже дважды занимались любовью за эту ночь, а тебе все мало? – хихикнула эльфийка и скользнула по шелковым простыням вниз так, чтобы их лица были друг напротив друг.
- А ты уже обессилела? – вопросом на вопрос ответил бывший наемник.
- Нет, конечно! – улыбнулась Аданиэль и накрыла себя и любовника одеялом.
Однако шумная возня в темноте продлилась недолго, ибо спустя всего несколько секунд дверь спальни Механика с грохотом распахнулась, и внутрь буквально влетел пышущий гневом Хикилай, а следом за ним – быстро застегивавшая пуговицы рубахи на груди Ёзита.
- Механик! – взревел чародей и, схватившись за край одеяла, рванул его на себя.
Ткань сползла на пол, и взорам вошедших предстали тесно сплетённые между собой тела Механика и Аданиэль. Яркий свет, упавший им на лица, расцепил и их объятия, и человек и эльфийка в считанные секунды оказались на разных краях кровати.
- Воспитанные люди вообще-то сначала стучатся! – раздраженно произнес Механик, вынимая из угла комнаты брошенные туда еще в начале замечательного вечера брюки.
- Ты мне тут не умничай! – проревел Хикилай (впрочем, Механик-то видел по его глазам, что чародей лишь пытается показать свою значимость перед Ёзитой, а сам понимает, что его помощник вовсе уже ему и не помощник, а ровня). – Это ты отозвал войска аль-Зубии?
- Ну, я! – лениво произнес Механик, поворачиваясь и помогая Аданиэль застегнуть нагрудный доспех. – И что с того?
Лицо Хикилая прямо на глазах стало раздуваться, как хороший воздушный шарик в руках обладающего мощными легкими человека, и наливаться кровью.
Ёзита, судя по ее округлившимся глазам, тоже была возмущена наглостью «какого-то там Механика» (так она несколько раз называла его, оставаясь наедине с Хикилаем и не подозревая, что Механик оборудовал потайные отверстия практически во всех комнатах замка), но основной заряд ее ненависти приходился на Аданиэль. Вольная мореплавательница прямо-таки буравила эльфийку взглядом, словно надеясь, что та от одного этого скончается в страшных муках.
- «И что с того»? «И что с того»? – дважды повторил Хикилай, когда к нему вернулся дар речи. – Да, из-за этого мы не смогли покончить с Дорином, Лариндуком и Ярином, а также их бандой восставших рабов!
- Во-первых, это не банда, а полноценная армия! – Механик наконец-таки соизволил повернуться лицом к своему «боссу» и взглянуть ему прямо в глаза. – А во-вторых, кончать их надо было раньше, когда у нас не было других, более насущных, проблем!
 Бывший наемник не без удовольствия отметил накрывшую лицо Хикилая смесь смятения и страха. Несмотря на все громкие заявления («У меня Посох Всемогущества – и мне никто не страшен» и «Да что может твой Грифон, даже если он и есть Скиф?»), чародей после известия о том, что бывший наставник его помощника и наемник, согласившийся проводить принцессу Клео к Обители Нарлина, это одно и то же лицо, оставленное ими когда-то в другом мире, пребывал в состоянии неописуемой паники и лишь две мощные пощечины привели его в чувство.
С того момента отношения Механика и Хикилая и стали претерпевать метаморфозы. Вынужденный признать правоту своего помощника, чародей был также вынужден и позволить тому активизировать свою шпионскую сеть, и сам решился избавиться от доставивших ему неприятности участников экспедиции, первыми из которых и должны были стать окопавшиеся в Тиянских копях Ярин, Дорин и Лариндук. И теперь они все чаще общались не как командир с подчиненным, а как равный с равным.
Правда, как узнал Механик из подслушанных и подсмотренных разговоров «босса» с Ёзитой, Хикилай затаил на него обиду, суть которой заключалась в двух факторах.
Во-первых, чародей был неприятно удивлен, что помимо агентов, завербованных Механиком как доверенным лицом «будущего Повелителя всех миров», существовали и агенты, которых Механик завербовал лично для себя.
«Интересно, что было бы, узнай Хикилай, что таковых гораздо больше, чем он предполагает?» - задумывался порой Механик, за три года хорошо подготовившийся к полномасштабной войне не только в плане наращивания военного потенциала.
Вторым же фактором, вызвавшим раздражение чародея, стало то, что его помощник тайком от него собирался прокрасться в Обитель Нарлина и добыть Шлем Всевидения. Механик, которому не впервой было лгать (иногда ему даже казалось, что он выглядит гораздо более убедительным, обманывая своего собеседника, нежели тогда, когда говорил ему правду), разумеется, сумел убедить Хикилая, что предпринял эту попытку исключительно в интересах дела и собирался вручить Шлем «своему боссу», но все-таки обладатель Посоха Всемогущества теперь более настороженно относился к своему помощнику.
Механик даже слышал обрывки разговоров Хикилая с Ёзитой, из которых следовало, что от него намереваются избавиться, но не придавал им особого значения, полагая, что успеет избавиться от чародея и его любовницы раньше, чем они от него.
И вот теперь волшебник стоял перед бывшим наемником и, стараясь выглядеть при этом непринужденно, вытирал со лба пот. Его подружка тоже выглядела взволнованной, но будучи ярой ксенофобкой все равно гораздо больше внимания уделяла предмету своей жгучей ненависти, то есть Аданиэль.
- И что же это за «насущные проблемы», из-за которых ты отозвал армию аль-Зубии? – голос Хикилая звучал спокойно, но нотки страха в нем все-таки ощущались.
- Извольте, я покажу их вам! – с издевательской любезностью произнес Механик и указал на дверь, ведшую в его кабинет.
- После вас! – отозвался чародей.
«Неужели он боится поворачиваться ко мне спиной?» - мелькнуло в голове у Механика.
Он взял Аданиэль за руку и вместе с ней пошел к двери. Хикилай и Ёзита, буравя их спины настороженными и ненавидящими взглядами, двинулись следом.
Как и всегда, в кабинете Механика царил строгий порядок. Со времени начала боевых действий количество документов, подлежащих его изучению, резко возросла, и поэтому количество шкафов в комнате увеличилось с одного до четырех. Каждый из них был заставлен неким подобием папок, в которых хранились документы, касавшиеся той или иной державы. В каждой папке были, так сказать, «подпапки», имевшие следующие названия: «Факты», «Слухи, заслуживающие доверия», «Слухи, требующие дополнительной проверки» и «Невероятные слухи».
На столе у Механика стоял канделябр с наполовину сгоревшими свечами, а рядом с ним лежала папка с надписью «Грифон, Клео и поиски Шлема». Именно над ней работал наемник, когда к нему вошла Аданиэль, уже успевшая скинуть одежду, и потащила его в спальню. Несмотря на столь поспешный уход, Механик не забыл сложить все листы пергамента внутрь, закрыть папку и перевязать ее тонкой нитью.
Кроме шкафов, стола и стула, в кабинете также находилось несколько небольших колонн, вроде тех, на которые обычно водружают бюсты знаменитых писателей или военных, но вместо статуэток на них лежали хрустальные шары различных диаметров. Все эти предметы были созданы Хикилаем и настроены для наблюдения за различными уголками этого мира. К сожалению, со временем эти чары слабели, а чародей все чаще под различными предлогами затягивал процесс их обновления. Кажется, это началось с момента его знакомства с Ёзитой, но Механик особо не придавал этому значения. Он уже давно понял, что даже при наличии такой технологии гораздо больше информации можно выудить с помощью осведомителей.
Впрочем, те сведения, что вынудили наемника отозвать армию аль-Зубии (сделал он это, конечно, не напрямую, а через доверенных лиц в окружении султана Наврута VIII), он получил, используя как раз один из хрустальных шаров. Этот, правда, выделялся среди всех остальных, ибо был настроен на границу Проклятых Земель и, соответственно, являлся объектом повышенного внимания со стороны Хикилая (что отражалось и в его размерах – он был самым крупным из всех шаров). Именно к нему Механик и повел своих спутников.
- Не знаю, будет ли сейчас видно то, что зафиксировал несколько часов назад я, - произнес Механик, - но, полагаю, вам стоит сначала заглянуть в него.
Хикилай искоса посмотрел на своего помощника, но ничего не сказал и, вытянув вперед руки, обхватил шар руками. Практически в ту же секунду его лицо резко побелело и вытянулось, что означало, что он стал свидетелем тех же событий, что и Механик несколькими часами ранее.
- Что? Что все это означает? – резко отдернув руки, спросил чародей.
- Полагаю, это означает, что Грифон и его спутницы достигли-таки Обители Нарлина, - будничным тоном ответил Механик. – Не знаю уж, заполучили ли они Шлем или нет, и каким образом им удалось привлечь на свою сторону местную нечисть, но факт остается фактом, теперь у них появилась армия, и армия весьма серьезная.
Хикилай нервно сглотнул, Ёзита испуганно (пожалуй, это первый случай, когда Механик имел честь видеть вольную мореплавательницу по-настоящему испуганной) закрыла рот рукой, а Аданиэль дрожащим голосом спросила:
- И что же теперь делать?
- Переходить к плану Б, - ответил Механик. – Раньше мы сотрудничали с каждой державой по отдельности. Теперь же нам предстоит объединить их в союз, чтобы получить в свое распоряжение единую и огромную армию. Кроме того, я полагаю, нам стоит удвоить усилия по свержению правящих режимов везде, где это возможно! – мужчина бросил выразительные взгляды на Аданиэль и Ёзиту.
- Я готова! – откликнулась эльфийка.
А вот Ёзита вместо ответа повернулась к Хикилаю и вопросительно посмотрела на него. Чародей кивнул, и девушка, обращаясь к Механику, произнесла:
- А что будешь делать ты, Механик? Это ведь по твоей вине Грифон стал командующим этой армии. Это ты его упустил на Проклятых Землях!
- Я и не отрицаю! – обворожительно улыбнулся бывший наемник, одновременно думая: «Вот сука!». – Да, это я упустил Грифона на Проклятых Землях, и он смог пройти через них, что трижды не удавалось сделать нашему многоуважаемому Хикилаю! – он отвесил поклон в сторону чародея, отметил, что теперь лицо «босса» из белого превратилось в ярко-красное, и продолжил: – Несомненно, он найдет объяснение этому феномену: как могла экспедиция принцессы Клео, не представлявшая угрозы после нападения на нее пиратов, добраться-таки до цели?
В кабинете повисло напряжение в несколько миллионов вольт, как при вспышке молнии. И, судя по лицам Хикилая и Ёзиты, гроза действительно могла последовать разрушительная.
- Ты забываешься, Механик! – произнес чародей.
- Да неужели? – усмехнулся наемник и с быстротой молнии выхватил пистолет и приставил его ко лбу «босса».
В ту же секунду Ёзита обнажила свой меч и остановила движение руки, когда между лезвием и шеей Механика оставалось едва ли больше миллиметра. Но и сама девушка была вынуждена стоять очень осторожно, так как к ее шее уже прижимался кинжал Аданиэль.
- По-моему, ты не в том положении, чтобы диктовать условия! – произнес Механик. – Даже со своими Посохом и Кольцом, но без моих связей, ты – ничто, Хикилай! Но и я без тебя не обойдусь! Так что давай признаем, что нужны друг другу и не будем больше ссориться! – и он выжидающе посмотрел на чародея.
Волшебник, шевеля только глазами, осмотрел кабинет. Ему явно не хотелось публично признавать Механика своей ровней, но в отсутствии Посоха («Никогда не позволяй страсти высушить твои мозги», - злобно подумал наемник. – «Оружие всегда нужно держать при себе») он даже при поддержки Ёзиты не мог ничего противопоставить своему помощнику и его эльфийке.
- Пожалуй, ты прав! – произнес наконец Хикилай, глаза которого при этом смешно косили: один был направлен в лицо Механику, а другой – на ствол в его руке. – Мы действительно нужны друг другу! И план твой я полностью одобряю!
- Отлично! – улыбнулся наемник. – А теперь давайте все вместе уберем оружие и выпьем за примирение!
Ёзита вопросительно посмотрела на своего любовника, тот моргнул, и вольная мореплавательница одновременно с Механиком, засунувшим пистолет за пояс, и Аданиэль, спрятавшей кинжал в левый сапог, убрала свой меч в ножны.
- Отлично! – повторил наемник и, повернувшись к ним спиной, пошел к своему столу.
Опустившись на корточки возле него, мужчина открыл нижний ящик и извлек из него флягу с местным аналогом коньяка (собственно, это именно он научил местных гномов варить этот напиток) и четыре глиняных кружки. Отвинтив крышку фляги, Механик разлил янтарного цвета жидкость по кружкам, затем взял их со стола и, подойдя к Хикилаю, Ёзите и Аданиэль, раздал каждому по кружке.
- За наши будущие успехи! – провозгласил тост Механик и, поднеся сосуд со спиртным к губам, в два глотка осушил его, даже не поморщившись.
Чего нельзя было сказать о его соратниках. Хикилай и Ёзита скривились (навряд ли они когда-нибудь пили что-то, кроме вина – единственного алкоголя, что производили в этом мире), а Аданиэль и вовсе всю передернуло, ведь большинство эльфов никогда не употребляли спиртного.
- Что ж, надеюсь теперь можно считать, что все недоразумения, возникавшие между нами, остались в прошлом! – произнес Механик, ставя свою кружку на столб рядом с хрустальным шаром. – Но нам не стоит тратить попусту время. Пора приступать к реализации нашего плана. Надеюсь, каждый понимает, что от него требуется?
Хикилай, Ёзита и Аданиэль кивнули. Затем чародей взял свою любовницу за руку и произнес, стараясь не смотреть в глаза своему бывшему помощнику:
- Мы пойдем! Нам надо готовиться!
- Идите, идите! – несмотря на все старания, Механик не сумел избавиться от некоторой язвительности тона.
Наверное, именно поэтому, уже выходя из кабинета, вольная мореплавательница на мгновение обернулась и обожгла наемника взглядом, в котором ненависти было не меньше, чем в тех, которыми она ранее одаривала Аданиэль.
- Они этого так просто не оставят, - задумчиво молвила эльфийка, едва захлопнулась дверь.
- Пускай! – беспечно произнес Механик, забирая с колонны кружки и относя их обратно к столу. – Хикилай – туповат, но он не законченный идиот. Он прекрасно осознает тот факт, что я ему еще нужен. Что касается Ёзиты, то она, несмотря на все ее ксенофобские замашки, тоже далеко не дурочка. Она попытается выжать из нас с тобой максимум, прежде чем попытается от нас избавиться. Так что в ближайшей перспективе нам с тобой ничего не грозит!
- Ты так в этом уверен? – в голосе Аданиэль сквозило неприкрытое сомнение.
- А ты нет? – Механик повернулся к эльфийке, обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал прямо в губы.
Несколько минут они страстно целовались. Рука мужчины при этом скользнула под металлическую юбку Аданиэль и стала поглаживать ее бедра и ягодицы (практически полное отсутствие нижнего белья, которое имели лишь здешние монархи, Механика очень радовало).
Пожалуй, они могли бы вскоре оказаться на его рабочем столе и, смахнув с него все предметы, занялись бы безумным сексом. Но, как любил подчеркивать сам Механик, он в первую очередь думал о работе. Поэтому вскоре он оторвался от эльфийки и, погладив ее по щеке, произнес:
- Ты знаешь, что должна делать!
Аданиэль кивнула, а потом, опередив любовника, быстро спросила:
- Прежде чем мы приступим, я хочу узнать, что ты собираешься делать с Трилом, Иланиэль и Хиданиэль!
Механик прищурил один глаз, раздумывая, нет ли у этого вопроса скрытой подоплеки, но потом решил, что ответ на него все равно ничего не изменит, и произнес:
- Трил мне нужен! Возможно, его придется использовать для того, чтобы сделать принцессу Клео более сговорчивой. Так что через пару дней его переведут в другую камеру. Что же касается твоих подружек, - он на секунду задумался, - пожалуй, я вначале выслушаю твое мнение.
- Их обеих надо убить! – тут же заявила Аданиэль. – Причем для нашего плана было бы идеально, если бы одно из тел я вынесла бы к «своим». Пожалуй, Хиданиэль больше подойдет на эту роль! – добавила она после некоторого размышления.
- Ты ее получишь! – ответил Механик. – Думаю, еще идеальнее будет, если с обеими твоими подружками для начала развлекутся гномы.
- Решать тебе! – улыбнулась Аданиэль. – Главное, чтобы все выглядело как можно более правдиво!
- Думаю, с этим проблем не будет! – ответил мужчина. – Я умею устраивать все так, что никто не сможет подкопаться. Но для этого, как ты помнишь, нам необходимо предпринять еще кое-что. Ты готова?
Эльфийка глубоко вдохнула и кивнула. Механик поднял вверх правую руку, а потом отвесил любовнице мощнейшую пощечину. И еще одну, и еще, и еще …
Когда Аданиэль с забрызганным кровью лицом упала на пол, мужчина продолжил избивать ее ногами. Он знал наверняка, как надо бить, чтобы не причинить здоровью любовницы серьезного ущерба, но чтобы она при этом выглядела как жертва жестоких истязаний, которым подвергалась в плену.
Через полчаса, когда все тело эльфийки болело настолько, что она не могла самостоятельно подняться на ноги, Механик вызвал двух гномов и, подробно объяснив им суть задания, велел вынести Аданиэль из его кабинета.
Оставшись один, мужчина подошел к окну, которое в преддверии вечернего времени уже слегка заиндевело, и уставился в сгущавшуюся снаружи замка тьму. Ни Аданиэль, ни Хикилаю с Ёзитой он не показывал своей неуверенности, но обманывать самого себя не мог: в глубине его души затаился страх.
Это было легко объяснимо. Когда Механик только пришел в этот мир, он имел неоспоримое преимущество перед всеми: он обладал знаниями о технологиях, превосходивших существовавшие в этом мире. Узнав о Грифоне и заподозрив, что он и есть Скиф, Механик немного заволновался, все-таки тот был опытным воином. Однако даже когда бывший учитель взялся сопровождать экспедицию принцессы, преимущество в военной мощи было на стороне Механика. Но теперь их силы были абсолютно равны, и исход противостояния стал абсолютно непредсказуем.

























Глава 4

Снег вокруг стремительно таял, и некогда Проклятые земли грозили превратиться вскоре в кочевые территории южных племен, сохранявших формально независимость от Джарахана. Говорят, иногда тот или иной вождь даже отваживался на набег на земли султана, но для Грифона этот факт не имел большого значения, он все равно считал эти племена подчиненными Навруту VIII.
За спиной наемника раздалось неуверенное покашливание. Это Клео и Далила в очередной раз решили попытаться вызвать своего спутника на откровенный разговор. Девушки имели на то основания: с момента начала похода (то есть уже три дня) Грифон ничего им не объяснял, и они, естественно, терялись в различных догадках.
Пожалуй, действительно пришел момент посвятить их во все обстоятельства. Весьма вероятно, что уже завтра им предстоит первый бой, и медлить больше нельзя. И принцесса, и чародейка должны знать и почему им теперь предстоит командовать целой армией нечисти, и почему им не понадобится Шлем Всеведения, и чем все это может закончиться.
Грифон обернулся и посмотрел на нерешительные лица девушек. Пожалуй, он был несколько резок в предыдущие разы, когда отказывал им во всяческих объяснениях. Теперь они были не уверены, что наемник не пошлет их куда подальше.
- Идемте в мой шатер! – со вздохом произнес мужчина. – Я постараюсь ответить на все ваши вопросы.
Клео и Далила обменялись взглядами, в которых читалось изумление и сомнение одновременно. По всей видимости, они уже и не надеялись дождаться ответов от своего спутника.
Грифон прошел мимо них и, спустившись с холма, с которого минутами ранее вел наблюдение за раскинувшейся перед его войском пустыней (они стояли точно на границе, отделявшей некогда Проклятые земли от всего остального мира), быстро сбежал по склону к разбитому во впадине шатру.
Кто-то, возможно, задастся вопросом, почему свою ставку Грифон устроил не на вершине холма, где удобнее отражать нападение, а под ним. Но сам наемник был уверен (хотя и не смог бы объяснить, откуда бралась эта уверенность), что сегодня и он, и его воины находятся в абсолютной безопасности. К тому же, его ставку все равно окружало так много воинов, что пробиться к ней было делом не одного часа.
Стоявшие у входа в шатер скелеты (их отобрал лично король скелетов или, как его теперь величал Грифон по его имени при жизни, Рогнот) по жесту наемника отошли чуть в сторону, хоть он и был уверен, что подслушивать они не станут.
Войдя внутрь, мужчина, по-прежнему не произнося ни слова, предложил девушкам присесть на мягкие подушки, вроде тех, что служили в качестве постелей султану и его вельможам во время походов, и сам устроился на одной из них.
Какое-то время все трое молчали. Грифон подыскивал подходящие слова и выбирал, с чего именно начать беседу, а Клео и Далила, затаив дыхание, ждали его слов, опасаясь ненароком изменить его настроение и лишиться возможности получить ответы на свои вопросы.
- Прежде всего, я хочу принести вам свои извинения! – произнес наконец Грифон. – Вероятно, я был порой излишне резок, отказываясь объяснить вам все происходящее. Но на то была причина: я не мог найти подходящих слов! Но теперь я расскажу вам все, что узнал от Нарлина.
Принцесса и чародейка не сказали ни слова. По всей видимости, они решили выслушать рассказ наемника и лишь потом задать ему свои вопросы.
- Эта история началась в незапамятные времена, - начал повествование Грифон. – Во времена, когда существующие ныне миры только формировались. Вернее не так, - поправился он. – Достоверно известно лишь то, что она началась, когда появились первые разумные существа. Но мы не исключаем того, что началась она еще раньше. А, в общем, это и не важно! – махнул рукой наемник.
- Когда бы ни началась эта история, - продолжал рассказывать он, - важнее другое. Некая высшая сила (божество или сама Мать-Природа, неизвестно) создала … М-м, за неимением другого слова назову это явление тоже «силой». Эта созданная сила была призвана хранить равновесие в мирах, ибо все в них двуедино: добро существует лишь потому, что есть зло. Если бы зла не была, то как бы вы смогли определить добро? – неожиданно задал слушательницам вопрос наемник.
Клео пожала плечами, а Далила произнесла:
- Мой дед говорил о чем-то в этом духе. Согласно ему, добро возможно обнаружить лишь на контрасте со злом. Впрочем, - добавила чародейка немного смущенно, - возможно, это и не его слова. Есть сведения, что так говорил сам Нирлин, основатель гильдии волшебников.
- Он действительно это говорил, - кивнул Грифон и, смочив горло водой из фляги, продолжил: - Но мы к этому еще вернемся. Итак, как я уже сказал, эта сила была призвана хранить равновесие в мирах.
- Прости, - перебила его Клео, - но каким именно способом эта сила хранила равновесие?
- Именно это я и хотел объяснить, - усмехнулся Грифон. – С определенной периодичностью (хотя эту закономерность на самом деле никто выявить не сумел, но мы полагаем, что она все-таки есть) во всех мирах, в любой расе появляется на свет организм, предрасположенный к принятию этой силы в себя. К сожалению, неизвестно, как получил ее самый первый из наших представителей, но все последующие …, - тут наемник вновь прервался. – Прошу прощения, большинство последующих проходили обучение у своих предшественников.
- Кто первым назвал нас Скитальцами, неизвестно, - продолжал рассказ Грифон, - но это имя закрепилось за нами. Скиталец – существо уникальное. Изначально он обладает лишь теми способностями, что заложены в него с детства, будь то какие-то особенности его расы, или его собственные черты. Но если ему удается встретить наставника и пройти курс обучения, то он становится способен перемещаться из мира в мир и учиться тому, чему учатся в этих мирах. Для примера, Скиталец из моего мира при рождении не может иметь никаких способностей к магии, ибо самого волшебства в нашем мире не существует. Но попав в этот мир, он сможет овладеть искусством колдовать и вполне способен превратиться в самого сильного чародея во Вселенной!
На несколько минут воцарилось молчание. Клео и Далила переваривали полученную информацию и, судя по мимолетным взглядам, брошенным друг на друга, задавались вопросом, все ли в порядке с душевным здоровьем их спутника. Грифон же молча наблюдал за ними, ожидая пока новости улягутся в их головах.
- Хм, - деликатно произнесла Далила, - раз ты говоришь «мы» и «наши», то ты причисляешь себя к Скитальцам. Так?
- Нарлин считал, что я – Скиталец, - уклонился от прямого ответа Грифон. – Но к этому вопросу мы еще вернемся. А пока что я продолжу рассказывать историю этих людей и не только людей и описывать их возможности.
Во-первых, Скитальцы они как эльфы: могут умереть только в бою. Ну, или если сами пожелают уйти из жизни. Убить нас нелегко, но все-таки возможно. Вероятно, это сделано потому, что никто из нас несовершенен, и получивший такую огромную власть мог бы использовать ее для угнетения других разумных существ.
Во-вторых, по какой-то прихоти судьбы, а может быть, чтобы Скиталец не отвлекался от своей миссии, его любимые женщины долго не живут. Детей у Скитальца может быть сколько угодно, а вот жена или просто любимая женщина проживет не больше десяти лет.
В-третьих, Скиталец способен открывать проходы между мирами, но в первую очередь ему открываются те миры, где его присутствие жизненно необходимо.
В-четвертых, не каждый, кто с рождения предрасположен к судьбе Скитальца, становится таковым. Для этого он должен быть обнаружен нынешним Скитальцем, а тот, учитывая огромное количество миров и населения в нем, вполне может и проморгать это появление.
- Пожалуй, это основные наши особенности, - заключил Грифон. – Если в дальнейшем всплывет что-то еще, то я об этом упомяну.
На этом он был вынужден прервать свой рассказ, так как снаружи раздался стук (за неимением двери Рогнот стучал костяшками кулаков друг о друга), наемник разрешил королю скелетов войти, и тот, просунув голову внутрь, спросил:
- Командир, не желаете ли вы отужинать? Наши оборотни загнали одного весьма аппетитного верблюда!
- А что стало с хозяином этого верблюда? – с усмешкой спросил Грифон.
- Вы хотите знать все подробности? – серьезным тоном, за которым, тем не менее, угадывалась легкая ирония, произнес Рогнот.
- Пожалуй, нет! – ответил наемник. – Ладно, зажарьте мясо и несите его сюда!
Король скелетов кивнул и скрылся. Мужчина же повернулся к девушкам и произнес:
- Думаю, нам стоит прерваться и продолжить наш разговор за ужином. Иначе нам просто не дадут поговорить спокойно.
Клео и Далила вновь ограничились скупыми кивками, и беседа на несколько минут приостановилась.
За это время в шатер под бдительным надзором Рогнота пятеро скелетов-поваров (ни Грифон, ни его спутницы не уточняли были ли они поварами при жизни, или стали ими после смерти, когда в их обязанности входило приготовление человеченки) внесли три блюда, накрытых крышками, из-под которых вырывался аппетитный аромат, затем огромный поднос со свежим виноградом (по всей видимости, у верблюда точно был хозяин) и три больших кубка, наполненных, как выяснилось позже, вполне приличным вином.
- Ну-с, приступим! – облизнул языком губы Грифон, когда скелеты удалились, и снял крышку со своего блюда.
Ранее ему уже доводилось есть верблюжатину (причем, и в жареном, и в сыром виде), а вот Клео и Далила вкушали сей продукт впервые и потому отделяли небольшие кусочки мяса, отправляли их в рот и медленно пережевывали, словно ожидая, что у них вот-вот начнутся рвотные позывы.
- Итак, на чем я остановился? – беря с подноса огромный кусок мяса на кости, произнес Грифон. – Ах да, я рассказал вам об основных особенностях Скитальцев. Что ж, теперь слушайте нашу историю!
Клео и Далила, и до этого не особо увлеченные ужином, теперь и вовсе не торопились отправлять верблюжатину к себе в рот, предпочитая внимательно следить за словами наемника.
- Как я уже говорил, - начал повествование мужчина, - нам неизвестно, откуда набрался сил и опыта первый из Скитальцев. Тем не менее, он это сделал и стал первым из гарантов равновесия в каждом из миров. Он считается легендой нашего рода, и его заслуги всячески превозносятся. Впрочем, допускаю, что это всего лишь известное преклонение перед первопроходцем.
Для моего рассказа важнее другое: первый Скиталец был первым не только в этом отношении. Он первым познал также невозможность связать себя длительными узами брака и стал первым наставником, найдя ученика после почти пятисотлетнего поиска.
Ученик первого Скитальца выучился всему, что знал его учитель. А может и не всему, но составитель нашей истории придерживался первого мнения. По завершении обучения первый Скиталец умер, а его функции стал выполнять его ученик.
Этот новый Скиталец также путешествовал из мира в мир и сражался со злом, стремившимся нарушить равновесие.
- Кстати, - отвлекся от основной нити рассказа Грифон и отхлебнул вина из своего кубка, - необходимо отметить, что равновесие в девяносто пяти процентах пытаются нарушить именно злые силы.
- Ну, это естественно, они же – злые! – воскликнула Клео. – А верблюжатина на удивление вкусное мясо! – заметила она, проглатывая маленький кусочек. – Или это заслуга наших поваров?
- Думаю, и то, и другое, - ответила ей Далила. – Но ты не дослушала Грифона. Он сказал, что в «девяносто пяти процентах пытаются нарушить именно злые силы». Следует ли это понимать так, что в оставшихся пяти процентах виновато добро? – вопросительно посмотрела чародейка на наемника.
- К несчастью, да, - ответил мужчина. – В каждом таком случае герой, добрый волшебник, белый маг или целая коалиция положительных во всех отношениях существ руководствовалась благими намерениями. Но в отличие от Нирлина, к которому я еще вернусь, они не понимали, что уничтожив все зло в своем мире, уничтожат и сам этот мир.
- И Скитальцы убивали этих магов и героев? – глаза Клео в ужасе расширились.
- Этот момент в нашей истории освещен не очень хорошо, - признался Грифон. – Видимо, летописца (или летописцев, наверняка, их все-таки было несколько) тоже напрягала эта ситуация, поэтому он велел по возможности попытаться образумить противника и лишь после нескольких неудачных попыток сделать это -  переходить к решительным действиям. Но я полагаю, что не все Скитальцы придерживались этой стратегии. Однако и вы должны понимать: и добро может быть опасно, а если из-за него под угрозой оказывается судьба целого мира, то лучше совершить одно убийство положительного героя, чем наблюдать за гибелью всего мира.
Грифон вздохнул и на какое-то время умолк, погрузившись в собственные мысли. Клео и Далила также обдумывали только что услышанное. Но если чародейка еще в какой-то мере была готова признать правоту Скитальцев, то глаза принцессы отчетливо говорили о том, что она с такими методами не согласна.
- Возможно, именно поэтому Скитальцев в некоторых мирах не очень-то и любят, хоть мы и сражаемся за благополучие всех, - заметил наемник. – Но такова наша доля, и не в нашей привычке жаловаться. Так что, идем дальше!
- Итак, - мужчина вновь отхлебнул вина, - я остановился на том, что новым Скитальцем стал ученик первого из нас. Как и учитель, он много путешествовал, следил за равновесием, постигал тайны различных миров и обучался новому.
Затем он нашел себе ученика и воспитал из него преемника. Этот  третий по счету Скиталец продолжил дело предшественников, а найдя ученика, в свою очередь передал тому все свои знания.
Так, наши навыки и знания, равно как и наша история, передавались из поколения в поколение, расширяясь и разветвляясь.
Но в какой-то момент все прервалось: один из Скитальцев, неважно какой по счету, не успел найти преемника до того, как пал в бою с одним из безумных злодеев, решивших покорить свой мир.
- И что же произошло? – поинтересовалась Далила, так как Грифон на несколько секунд замолчал.
- Случилось? – задумчиво переспросил наемник. – Случилась одна из величайших катастроф во всех мирах. Неизвестно, по какой причине, но высшая сила, породившая Скитальцев и, по всей видимости, неким образом обучившая первого из нас, не сумела проделать то же самое сразу же после разрыва преемственности.
В результате погиб не только тот мир, где злодей уничтожил Скитальца и захватил власть, но и множество других, в которых произошли аналогичные события до момента возникновения новой, так сказать, «династии» Скитальцев.
- И вновь вынужден обратить ваше внимание, - подчеркнул мужчина, - что нам неизвестно, каким именно образом, но вновь зародившийся Скиталец не только сразу обуздал свою силу и научился ею управлять самостоятельно, но он еще узнал и о судьбе своих предшественников.
С тех пор каждый вновь обученный Скиталец принимался за поиски ученика немедленно (раньше многие из нас первую сотню лет жили в свое удовольствие), чтобы успеть передать ему знания и опыт.
К сожалению, эти меры отнюдь не гарантировали успеха, ибо, как я уже упоминал, ученика найти было нелегко. Попробуй среди миллиардов миллиардов живых существ найти того, кто обладает необходимыми для этого навыками! А ведь помимо поисков ученика Скиталец обязан выполнять и другие свои обязанности. Более того, хранить равновесие – пожалуй, важнее, чем передать свои знания ученику!
- Так прошло еще несколько тысячелетий, - вздохнул Грифон. – Каждый Скиталец искал свой способ обойти эту преграду, но не сумел. И тут мы и подходим к той роли, что играют в нашей истории три брата: Нарлин, Нурлин и Нирлин.
- Они были Скитальцами? – ахнула Клео, от волнения даже опрокинув свой кубок.
Подушка, на которой сидела принцесса, тотчас окрасилась в красный цвет, а сама девушка смущенно покраснела. Уж кто-кто, а особа королевской крови не имеет права быть неуклюжей!
- Нет, конечно! – отверг ее предположение Грифон, немного даже удивленный этой версией. – Одновременно больше двух Скитальцев быть не может! Я бы даже сказал, что не может быть более одного Скитальца, так как ученик не может считаться таковым до передачи ему всех знаний учителем, а последний не может считаться таковым уже после этого. Нет, - помотал головой наемник, - эти три брата не были Скитальцами! Зато им был их отец.
- Отец Нарлина, Нурлина и Нирлина был Скитальцем? – брови Далилы поползли вверх.
- Тебя это удивляет? – повернулся к ней Грифон.
- Немного, - призналась чародейка. – Я полагала, что основатель гильдии волшебников открыл своим ученикам все свои тайны.
- Что ж, значит, ты ошибалась! – спокойно заметил наемник. – Или же за многие годы существования вашей гильдии эти знания были утрачены. Но как бы там ни было, и Нирлин, и его братья были потомками Скитальца.
Этот Скиталец также бился над проблемой поиска ученика, и ему особенно не везло: почти семь столетий он не мог отыскать такового. Понимая, что каждый день промедления грозит жуткими последствиями, Скиталец решился на отчаянный шаг: передать свои знания сыновьями, чтобы в случае его гибели они продолжили поиски и нашли его преемника.
Разумеется, что по силе ни один из сыновей не смог бы сравниться с настоящим Скитальцем, но, тем не менее, они знали всю историю Скитальцев и были весьма одаренными волшебниками, так что на первых порах этого было бы достаточно.
Для безопасности же своих отпрысков Скиталец создал три могучих артефакта: Посох Всемогущества, Путеводное Кольцо и Шлем Всеведения. Они были призваны помочь братьям найти нового Скитальца и преодолеть все опасности на пути к нему.
- Но, - Грифон направил указательный палец левой руки вертикально вверх, - было одно обстоятельство, о котором отец не рассказал своим сыновьям: созданные им артефакты безусловно усиливают способности своего владельца, но по-настоящему одаренный и при том уверенный в своих силах чародей в состоянии обойтись и без них.
- Почему же Скиталец не рассказал об этом своим сыновьям? – нахмурилась Клео.
Принцесса уже закончила ужин, и поднос с костями и опустошенным кубком стоял у нее в ногах. Когда рассказ особенно ее захватывал, девушка брала в руки маленькую косточку и принималась вертеть ее своими тонкими изящными пальцами. Вот и сейчас белая кость быстро крутилась на уровне пояса Клео.
- Полагаю, что я знаю ответ на этот вопрос, - произнесла Далила. – Скиталец опасался создавать по-настоящему могущественные вещи, ибо тогда один из его сыновей мог пожелать овладеть ими всеми. Но в то же время если бы он предупредил сыновей о том, что предметы не так могущественны, то они могли и отказаться искать его преемника. Я верно рассудила? – вопросительно посмотрела чародейка на Грифона.
- Кто знает, - пожал наемник плечами. – Точно сказать, чем он руководствовался при принятии своего решения невозможно, но лично я придерживаюсь той же точки зрения, что высказала ты: он боялся двух крайностей и поэтому выбрал путь посередине.
- Но это не помогло! – Клео отложила косточку и посмотрела на своих собеседников. – Все знают, что братья рассорились и развязали войну за обладание артефактами.
- Верно! – кивнул Грифон. – Вскоре после создания этих предметов Скиталец погиб, оставив в наследство своими сыновьям, Нарлину, Нирлину и Нурлину, три артефакта и задание найти его преемника. Самый миролюбивый из братьев Нирлин с радостью бы выполнил наказ отца, но ему помешали старшие братья.
Были ли они от природы алчными или же близость столь могущественных предметов подвигла их на последующие безумства, неизвестно, но Нурлин решил стать единоличным обладателем всего наследства и первым попытался отобрать артефакты у братьев.
Возможно, ему бы и удалось сделать это в отношении Нирлина, но Нарлин был решительно против такой развязки. Отразив нападение брата, он сам перешел в решительное наступление, и уже Нурлину пришлось спасаться от него бегство.
Так разгорелась война между братьями, продолжавшаяся много лет и затронувшая многие миры.
- Нирлин в ней не участвовал! – сочла нужным вставить Далила. – Наши летописи гласят, что он, едва успев осознать всю порочность намерений старших братьев, скрылся от них в этом мире и основал гильдию волшебников, которой и завещал свое Кольцо.
- Да, все так! – кивком подтвердил слова чародейки Грифон. – Он, правда, не знал, что Кольцо – не столь могучий предмет, как расписывал его отец. Впрочем, это еще больше подчеркивает благородство его помыслов, ведь он не возжелал завладеть остальными артефактами!
Несколько секунд в шатре царило молчание: собравшиеся поминали добрыми словами имя Нирлина, сына Скитальца, первого обладателя Путеводного Кольца и основателя гильдии волшебников.
- В общем, Нирлин предпочел короткую жизнь почти обычного человека многолетней борьбе за власть, - резюмировал Грифон. – Но его братья были совсем другими людьми и очень долго сражались за первенство.
В конце концов, удача улыбнулась Нарлину: он сумел одолеть и убить своего брата, после чего овладел и Посохом, и Шлемом. И именно тогда он, уже многое повидавший за время скитаний по мирам, понял, что предметы не столь ценны, как он и его братья думали. Тогда-то Нарлин и понял, что нарушил обещание, данное отцу: найти нового Скитальца.
Однако у него еще был шанс все исправить, и он им воспользовался. Нарлин спрятал в разных местах Шлем и Посох и вернулся в свой родной, в ваш родной, мир. К тому времени его младший брат уже умер, завещав Кольцо гильдии, и Нарлин оставался последним, кто мог выполнить волю отца.
Для этого он применил заклинание собственного изобретения, продлевавшее ему жизнь до тех пор, пока он не поведает новому Скитальцу о его предназначении. А чтобы никто из посторонних не побеспокоил Нарлина, он создал, так сказать, полосу препятствий, названную позднее Проклятыми землями.
- Ты хочешь сказать, что только Скиталец смог бы пройти через них? – Далила в задумчивости накручивала один из локонов на указательный палец.
- Именно! – кивнул Грифон. – А чтобы быть полностью уверенным, Нарлин воплотил свою темную сущность в виде некоего Некроманта, который был самой опасной тварью из всех, обитавших на Проклятых Землях. Одолеть его смог бы лишь тот, у кого сил не меньше, чем у самого Нарлина. А этим человеком мог быть только потенциальный Скиталец или злодей, не уступающий ему по силе. Но злодей бы не упустил случая подчинить себе всю армию нечисти, которая признавала верховенство Некроманта, а Скиталец бы продолжил путь к башне.
- Но почему Нарлин сам не продолжил поиски? – недоуменно спросила Клео. – Он ведь мог завладеть Кольцом и, прибавив к нему Шлем и Посох, с легкостью бы выполнил завет отца.
- Если бы устоял перед искушением! - заметил Грифон. – Но однажды Нарлин уже не сумел этого сделать и опасался, что не сможет и во второй. Рисковать же ему не хотелось. Вот он и ждал своего шанса. И дождался!
- Значит, ты – новый Скиталец? – уточнила Далила, нервно покусывая нижнюю губу.
- Ты полагаешь, что это не так? – с удивлением посмотрел на нее наемник. – Но если рассуждать логически: сколько раз я выпутывался из ситуаций, из которых нормальный человек в лучшем случае выбрался бы калекой? Я же отделывался достаточно пустячными ранами. Или же поблизости оказывался тот, кто мог их быстро залечить. А уж про то, как я переместил вас с Рогнотом прямо в башню Нарлина, я и вовсе умолчу!
В который уже раз за вечер в шатре наступила тишина. Далила и Клео обдумывали услышанное, а Грифон с веселым (и даже немного безумным) блеском в глазах наблюдал за ними.
На самом деле, у девушек не было другого выхода, как признать правоту Нарлина и наемника. Если объяснить чудесные спасения Грифона во множестве неравных схваток можно было стечением обстоятельств и улыбками фортуны (ну, или расположением богов, принимая во внимание местные верования), то его перемещение в замок Нарлина ничем другим объяснить было невозможно. Даже волшебники на Проклятых Землях не могли телепортироваться!
- Кем ты был вначале, ты вспомнил? – спустя четверть часа нарушила молчание Клео.
Голос принцессы звучал тихо-тихо и сильно дрожал, словно она боялась, что этот невинный вопрос может спровоцировать вспышку гнева у Грифона, или же, каким-то непостижим образом, заставит его раствориться в воздухе.
- Я был спецназовцем! – ответил наемник. – В нашем мире это что-то вроде ваших рыцарей – воинская элита. Во время службы я встретил одну очень красивую и добрую девушку. Мы поженились, у нас родился сын, и вскоре я ушел со службы.
Вот тут-то и проявились первые способности Скитальца. Через несколько лет ко мне обратился мой товарищ, продолжавший нести службу, и сообщил, что у него есть данные, согласно которым некоторые из высокопоставленных военных намереваются поставить в войска низкокачественное вооружение. Не знаю, бывает ли у вас такое, - нахмурился Грифон.
- Я никогда о таком не слышала! – сразу же заявила Клео.
- Кажется, была пара подобных случаев в Джарахане, - наморщив лоб, пробормотала Далила, - но я не уверена. Полагаю, что в нашем мире до такого еще не додумались.
- Додумаются, раз уж в нем оказался Механик! – «успокоил» собеседниц Грифон. – Но о нем позднее. Итак, мой друг рассказал мне о готовящейся афере и попросил принять меры в случае его гибели. Сам он намеревался сообщить о вскрывшихся фактах вышестоящему начальству и другим контролирующим органам.
Но и он, и я недооценили наших противников. Они действовали быстро и безжалостно: в один день была уничтожена вся его семья, включая самого моего товарища, и моя жена с сыном. Я же уцелел, по чистой случайности, а скорее, благодаря способностям Скитальца. В последний момент меня отвлекло одно устройство, неведомее вашему миру, и я сделал несколько шагов в сторону, что и спасло мою жизнь.
Грифон замолчал, погрузившись в горестные воспоминания, а Клео с Далилой обменялись обеспокоенными взглядами, а затем принцесса произнесла:
- О-о, Грифон, нам так жаль! – говорила она искренне, но самой себе казалась очень фальшивой.
- Ничего! – вздохнул наемник. – С тех пор прошло уже много лет. К тому же я терял память, и, хоть я и вспомнил о своей потере, но все же ощущения уже не те.
- Ладно, хватит об этом! – тряхнул головой мужчина. – Я должен продолжить рассказ. Итак, я потерял жену и ребенка, но остался жив. Я отомстил виновникам их гибели, но после этого передо мной встал вопрос: что делать дальше?
Возвращаться на службу мне не хотелось. В конце концов, именно из-за тех, кто на ней состоял, я лишился семьи. Но и вернуться к нормальной жизни сил у меня уже не было. Тогда я и решил стать тем, кто я есть и на сегодняшний день: наемником.
Мои навыки помогли мне быстро заработать отличную репутацию в этой среде и затем сколотить крепкую боевую единицу из пяти наемников. Периодически состав моей бригады менялся: кто-то погибал, кто-то уходил к другому командиру, кто-то завязывал с этим ремеслом. На их место приходили новые, и мы продолжали выполнять заказы богачей нашего мира.
И вот однажды нам поступил весьма оригинальный заказ: найти некий посох, сведений о котором кот наплакал. Что это за посох, наниматель нам, разумеется, не объяснил, но он и не был обязан, тем более что он пообещал заплатить двойной гонорар. Мы взяли заказ и принялись за поиски.
Не буду утомлять вас нудным описанием наших долгих поисков. Скажу лишь, что они продолжались не один месяц, но все-таки увенчались успехом. Нам удалось выяснить, где спрятан посох, и мы отправились в ту пещеру, скрытую в глубине гор. Но когда мы прибыли на место, оказалось, что не только мы ищем посох.
- Хикилай! – выдохнула Далила.
- Именно! – кивнул Грифон. – Как вы уже поняли, к этому времени он раздобыл Путеводное Кольцо и сосредоточился на поисках двух затерянных артефактов. Тут-то мы и столкнулись с ним в первый раз.
К несчастью, Хикилай все-таки был чародеем, так что он обнаружил нас раньше, чем мы его. К тому же мы не были готовы сражаться с волшебником, ведь их в нашем мире не существует. Наверное, именно поэтому четверо из пяти моих помощников погибли. Но оставался я и еще один наемник, и мы уже загнали Хикилая в ловушку, из которой невозможно было выбраться живым.
- Но он выбрался! – воскликнула Клео. – Что же произошло?
Грифон криво усмехнулся и перевел взгляд с принцессы на Далилу. Та некоторое время тоже недоуменно глядела на него, затем ее глаза радостно расширились, и она произнесла:
- Оставшимся в живых помощником был Механик!
- Что? – изумленная Клео перевела взгляд с Грифона на подругу и обратно.
- Верно! – кивнул чародейке мужчина. – Мы загнали Хикилая в угол, и единственным спасением для него было уговорить нас перейти на его сторону. Он подробно объяснил мне и Механику, что за предмет лежит за его спиной, и чего мы можем достигнуть, если встанем под его знамена.
Не буду отрицать, все это звучало весьма соблазнительно. Но у меня есть одно правило, которого я придерживался, даже потеряв память: взялся за дело – выполни его до конца. Я обещал доставить посох заказчику, и я обязан был это сделать!
А вот Механик придерживался другой точки зрения. По его мнению, куда важнее было получить как можно больше власти и денег, а о чести и репутации заботиться стоило не так рьяно.
Он обратил свое оружие против меня и ранил меня в голову, в связи с чем у меня позже и образовалась потеря памяти. Не знаю, как и о чем Механик договорился с Хикилаем, но из той пещеры они ушли вместе и материализовались в вашем мире, в царстве северных гномов.
- А что произошло с тобой? – от любопытства Клео даже стала грызть свои ногти, чего с ней не случалось с самого детства.
- А я, как выяснилось позже, отправился вслед за ними, - ответил Грифон.
- И это очередное доказательство, что ты – Скиталец? – уточнила Далила. – Ведь проход между мирами могут открыть только они или самые могучие из волшебников.
- Правильно! – похвалил чародейку наемник. – А вслед за этим доказательством последовало и другое. Как вы возможно уже поняли, в отличие от Хикилая и Механика, я телепортировался на юг этого континента, в самый центр Проклятых Земель.
- И столкнулся с Некромантом? – теперь уже и для Клео практически все было очевидно.
- И столкнулся с Некромантом! – повторил, улыбаясь, Грифон. – Между нами завязался поединок, деталей которого я и сейчас припомнить не могу, но результат нам известен точно: я выжил, а Некромант погиб.
После этого я, не зная ни своего имени, ни местоположения, не зная вообще ничего, выбрался с Проклятых Земель (нечисть не тронула меня, так как была напугана расправой со своим предводителем) и начал жизнь с чистого листа. Уже через полгода все в вашем мире знали наемника по прозвищу Грифон.
- А Хикилай и Механик тем временем, используя волшебную силу одного и знания о других технологиях второго, принялись за реализацию планов по захвату нашего мира, - принялась рассуждать Далила. – Те диковинные машины, что со страхом в глазах и дрожью в руках производят северные гномы, какое-то ваше оружие? – спросила она у Грифона.
- Да, - кивнул тот. – Они зовутся танками и самолетами. Правда, я не пойму, как Механик мог начертить столь точные чертежи, чтобы произвести эти машины? Над их созданием трудятся сотни людей. К тому же там нужны особые материалы, которых в вашем мире не добывают. Впрочем, - перебил наемник сам себя, - жизнь в них мог вдохнуть и Хикилай, используя подвластные ему чары.
- Но ты ведь тоже знаешь об этих машинах. Значит, и мы можем сделать то же самое? – с вопросительной интонацией произнесла Клео.
- Полагаю, что да, - ответил ей Грифон. – Далиле вполне по силам вдохнуть в них жизнь, когда они будут произведены гномами. А если ее способностей будет мало, то мы, я думаю, сможем найти и других чародеев, которые окажут ей помощь в этом деле. В конце концов, есть еще и я. Как Скиталец, я способен научиться колдовать. Ну и напоследок, у нас есть целая армия нечисти, которая готова пойти за мной в огонь и воду.
- Ты в этом так уверен? – нахмурилась Далила.
- Конечно, - кивнул наемник. – Нарлин заколдовал их таким образом, что они должны подчиняться тому, кого он назначит своим преемником. Таковым он сделал меня в тот самый час, когда выпустил из башни, а затем обрушил ее и умер сам, развеяв те чары, что продлевали ему жизнь.
- Что ж, в таком случае мы еще поборемся! – просияли Клео и Далила.
- Разумеется! – кивнул Грифон. – Только сильно не обольщайтесь! Механик парень не промах и наверняка уже готовит ответный ход. Но об этом мы подумаем завтра. А теперь спать! – и он жестами погнал девушек из своего шатра.
Убедившись, что и Клео, и Далила отправились в свои палатки, Грифон расстелил на песке спальный мешок, забрался в него и уснул, велев себе не вспоминать о жене, сыне и Скорпионе, которые, выходит, погибли из-за него.





















Глава 5

В Панорале, столице Ландрии, слухи расходились быстро, так что капитану королевской гвардии Нерготу уже в двадцатый раз за сегодняшнее утро приходилось арестовывать одного из горожан. На этот раз это был щуплый юноша, слегка косивший на левый глаз, одетый в заплатанную, а местами и рваную рубаху, и штаны, давно требовавшие их постирать. Обуви на ногах паренька не было вовсе.
- Что вы делаете? – вопил юноша, пытаясь освободиться от железной хватки взявших его под руки солдат. – Что такого я сделал?
Нергот недовольно поморщился: они были на торговой площади, и каждый новый крик оборванца привлекал внимание толпы.
- В темницу его! Быстро! – тихо обронил капитан гвардии, обращаясь к своим подчиненным. – И отгоните зевак! – бросил он, глядя на стекавшуюся к месту событий толпу.
- Есть, сэр! – кивнул его помощник Вант и кинулся исполнять распоряжение.
Уже через секунду вокруг Нергота, оборванца и ведших его солдат образовалось плотное кольцо оцепления, успешно державшее зрителей на расстоянии.
- Смотрите! Смотрите все! – вновь закричал юноша. – Вот как наш король относится к тем, кто говорит правду! Он прогнулся под Хикилая, и теперь …
На этом он был вынужден прерваться, так как Нергот быстро шагнул вперед и одним ударом облаченной в железную перчатку кисти вышиб из оборванца сознание заодно с несколькими зубами. К сожалению, этот идиот успел выкрикнуть запретное слово, и теперь его ждала виселица.
Капитан королевской гвардии обвел взглядом неожиданно примолкшую толпу. Все, на кого падал его тяжелый взгляд, поспешно отворачивались, опасаясь (и не без оснований), что и на них падет тяжелый кулак Нергота.
- Расходитесь! – тяжело обронил он. – И запомните: вы ничего не видели и ничего не слышали! А у кого слишком длинный язык, привыкший молоть всю чепуху о Хикилае и его связи с нашим королем, тот может добровольно прийти в королевскую темницу! Камер хватит на всех!
Юная девушка, на вид лет шестнадцати-семнадцати, на которую по завершении своей речи взглянул Нергот, вся залилась краской, затем испуганно хлопнула глазами и побежала прочь, сверкая голыми пятками. Вслед за ней стала рассасываться и собравшаяся было толпа.
Вскоре капитан и его люди остались одни, если не считать повисшего на руках двух гвардейцев оборванца.
- А с этим что делать, капитан? – встряхнул один из них пленника.
- Закон вы знаете! – вздохнув, ответил Нергот (за последние два дня он уже не раз про себя помянул последний королевский указ недобрым словом, но подчиненные не должны были видеть его недовольства). – На виселицу его!
Гвардейцы кивнули и потащили оборванца по пыльной улице. В двух кварталах отсюда располагалась одна из пяти виселиц, установленных по указу короля в последние два дня.
- Вы думаете, мы правильно поступаем? – подошел к Нерготу сзади Вант.
- Мы поступаем в соответствии с волей короля! – строго взглянул на своего помощника капитан.
- Да, но …, - молоденький гвардеец (он был из знатного рода и потому начал службу не с низов, как сам Нергот когда-то, а сразу с должности помощника гвардейского капитана) нервно теребил свой шлем. – А что если все эти слухи правдивы? – понизив голос до самого тихого шепота, спросил Вант.
Голос его при этом дрожал как осиновый лист на ветру: он прекрасно понимал, что за такие разговоры сам может оказаться в темнице, если не на виселице.
- Король сказал, что все это – наглая ложь, распространяемая нашими врагами для подрыва боевого духа нашей славной армии! – заученно ответил Нергот. – И мы обязаны в это верить! И чтобы больше, - он развернулся к своему помощнику, - я от тебя таких речей не слыхал!
- Да, капитан! – склонил голову Вант, а затем резво бросился догонять ушедших вперед солдат.
Нергот же взглянул на королевский дворец, располагавшийся за городом на невысокой возвышенности и прекрасно видимый с городской площади. Как бы он сам хотел поверить в то, что слухи всего лишь слухи!

***

В то время, как капитан Нергот с сомнением и надеждой всматривался в дворец своего короля, в одной из комнат этого величественного здания, целиком сложенного из белого мрамора и окруженного садом из цветущих круглый год деревьев и расположенными в нем великолепными фонтанами, нервно прохаживался от одной стены к другой Хикилай.
«Великий чародей», «обладатель Посоха Всемогущества и Путеводного Кольца» и «будущий Повелитель всех миров» изрядно нервничал. Ему впервые предстояло предстать лицом к лицу со всеми своими союзниками и при этом еще и попытаться убедить их действовать сообща, несмотря на имеющиеся противоречия.
Во время очередного марша от одной стены к другой Хикилай резко остановился посреди комнаты и уставился на развалившегося в мягком кресле Механика. Вот кто совершенно не переживал по поводу предстоящих им трудных переговоров (хотя сам был инициатором этой встречи): закинул ногу на ногу и безмятежно покачивал ими, потягивая из инкрустированного алмазами золотого кубка местное вино королевского сорта.
Несколько минут Хикилай сверлил своего помощника («Нет, теперь полноправного союзника!» - поправил сам себя чародей, скрипнув при этом зубами), затем громко откашлялся, и лишь после этого Механик соизволил обратить на него свое внимание.
- Ты что-то сказал, Хикилай? – с издевкой (впрочем, возможно, Хикилаю просто показалось, ведь с недавних пор он с предубеждением относится ко всему, что делает Механик) спросил наемник.
- Я всего лишь хотел напомнить, что через двадцать минут, - чародей кинул взгляд на песочные часы, стоявшие на столике рядом с креслом, в котором уютно расположился Механик, - нам предстоит встреча с правителями нескольких стран, и нам следует подумать о том, как именно мы собираемся привлечь их на свою сторону.
- Об этом не беспокойся! – покровительственно (во всяком случае на взгляд Хикилая) махнул рукой наемник. – Говорить с ними буду я! Тебе же следует всего лишь занять место во главе стола да грозно хмуриться, чтобы у этих самодержцев дрожали коленки при одном взгляде на великого и могучего волшебника, равных которому не было, нет и никогда не будет! – под конец своей тирады Механик громко расхохотался и даже поперхнулся, отхлебывая в очередной раз из кубка.
«С каким же удовольствием я сотру тебя в порошок, когда представится такая возможность!» - со злобой подумал Хикилай и продолжил свое хождение по комнате, даже не догадываясь, что приблизительно в том же духе о нем самом подумал в этот момент Механик.
Оставшиеся минуты прошли в гробовом молчании, а когда последняя песчинка в часах пересыпалась в нижнюю половину, роскошные двери, украшенные сценами охоты и в высоту превосходившие человеческий рост вдвое, распахнулись, и перед Хикилаем и Механиком предстал огромный зал с высоким потолком и скульптурами вместо колонн, поддерживавших стены.
В центре зала располагался стол, за которым уже собрались все участники сегодняшней встречи. Вакантным оставался лишь стул, стоявший во главе стола и больше напоминавший трон.
Именно к нему и направился Хикилай, окидывая небрежным взором (как и должен был, по его мнению, уверенный в своих силах правитель) всех присутствующих, которые провожали его зачарованными взглядами.
Сегодня в этом зале дворца ландрийского короля Фарота, помимо самого хозяина собрались: его сын Ролот; налисийский царь Гнал V, с ожесточением и злобой смотревший на своего соседа; султан Джарахана Наврут VIII, чье изнеженное лицо выглядело карикатурным рядом с суровыми лицами северных правителей, бывших не только самодержцами, но и, без всяких сомнений, достойными воинами; самый влиятельный из пиратов Сатик, подмявший под себя (не без помощи Механика и Хикилая) половину Пиратских островов и не так давно потерявший сына; глава школы ассасинов Ярбек Таинственный, чье лицо скрывала маска с прорезями для глаз и рта; аль-Джуни, возглавивший после убийства Парандаса гильдию волшебников, потерявшую, впрочем, свое влияние после ухода из нее почти всех влиятельных чародеев; Ёзита, представлявшая на саммите (такое заумное слово подобрал для этой встречи Механик) тех вольных мореплавателей, что были готовы поддержать Хикилая дабы избавиться от эльфов и орков (девушка ободряюще улыбнулась чародею, и он почувствовал прилив сил); а также несколько крупных военачальников с каждой из сторон, в том числе и аль-Зубия.
Хикилай подошел к трону, отвесил едва заметный кивок, приветствуя собравшихся, и опустился на мягкое сиденье, прямо-таки физически ощущая, как обилие золота и алмазов в троне придают ему величия.
- Добрый день, уважаемые дамы и господа! – произнес в этом момент Механик. – Меня зовут Механик, и я от имени своего повелителя буду вести этот разговор с вами!
Властители и генералы вздрогнули, оторвались от созерцания Хикилая и обратили свои взоры на державшегося до этого в тени «помощника» чародея.
Насколько мог понять Хикилай, Механик придерживался мнения, что его истинную роль в разворачивающихся событиях раскрывать не стоит, и собирался и впредь оставаться для всех всего лишь «скромным слугой великого чародея» (именно так наемник называл себя, подтрунивая над своим бывшим патроном). По этой же причине Механик сознательно оставил себя без стула, словно бы подчеркивая, что его положение настолько незначительно, что он не имеет права сидеть за одним столом со столь уважаемыми и могущественными личностями.
- Мы собрались здесь сегодня для того, чтобы обсудить сложившуюся в мире политическую ситуацию, - продолжал тем временем говорить Механик. – Возможно, некоторые из вас уже догадывались, что незримую поддержку вам оказывал и, подчеркиваю, будет оказывать величайший волшебник всех времен и народов. Он сейчас сидит перед вами. И зовут его Хикилай! – наемник развернулся и театральным жестом указал на сидевшего на троне чародея.
Собравшиеся вновь уставились на него и некоторое время молча его рассматривали. Возможно, это продолжалось бы еще дольше (во всяком случае, на это, судя по всему, рассчитывал Механик), но в этот момент подал голос аль-Зубия.
- Каковы условия? – спросил бравый джараханский генерал.
- Простите? – поднял вверх брови наемник, но в его глазах появился металлический блеск.
Хикилай не очень хорошо знал своего ныне компаньона, но у него сложилось впечатление, что Механик симпатизирует именно таким – инициативным военным, не боящимся взять на себя ответственность. Но в то же время наемник (и чародей был с ним в этом полностью согласен) полагал, что именно такие инициативные генералы могут и осложнить весь план, так как, как правило, они не любят, когда их водят за нос.
- Вы сказали, что многоуважаемый Хикилай и впредь будет оказывать всем присутствующим поддержку, - повторил слова Механика аль-Зубия. – Но лично я не верю в то, что это проявление альтруизма, и потому спрашиваю: какова цена этой поддержки?
В зале вновь повисло молчание, но на этот раз не благоговейное, как в тот момент, когда все взоры обратились к Хикилаю, а напряженно-сосредоточенное. Не у всех присутствующих были хорошо развиты мозги, и поэтому многим пришлось напрячь свои извилины, чтобы понять, о чем идет речь. Однако, судя по быстро меняющимся выражениям их лиц, вскоре до всех дошло, что является предметом обсуждения, и теперь на Хикилая и Механика взирали как на воров, покусившихся на чужой кусок.
- Что ж, вы правы, генерал, - сменил стратегию разговора наемник (чародей благоразумно решил не вмешиваться, отдав инициативу своему компаньону), - бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Надеюсь, никто не будет оспаривать тот факт, что армия во главе которой стоит человек, владеющий Посохом Всемогущества и Путеводным Кольцом, является самой грозной силой в мире?
Механик обвел взглядом зал. Возразить его словам не посмел никто. Правда, Хикилая заинтересовало, чем это вызвано: страхом перед ним или ужасом перед самим Механиком. О наемнике мало кому было известно хоть что-то, но зловещая аура, сложившаяся вокруг его имени, вкупе со слухами, которые распространяли до смерти напуганные северные гномы, сама по себе была весьма грозным оружием.
- Но даже самый грозный правитель не может обойтись без верных ему людей. Можно сказать, союзников! – после паузы продолжил говорить Механик.
- Союзников или слуг? – вновь перебил его аль-Зубия.
На этот раз глаза наемника угрожающе сузились, и он впился своим пронизывающим душу взглядом в генерала. Но и джараханец был смелым солдатом, и с честью выдержал этот взгляд. Механик сдался и зашагал по кругу вдоль стола.
- Чем слуги отличаются от союзников? – задал он вопрос и тут же сам на него ответил: - Слуги целиком зависят от своего хозяина и вынуждены угождать ему, довольствуясь малым, ибо, потеряв его, могут лишиться гораздо большего, чем приобрести. Союзники же сотрудничают на равных. Да, - не дал он вставить слово аль-Зубии, вновь открывшему рот, - кто-то из них главнее, кто-то вынужден чаще подчиняться! Но если господин легко может избавиться от одного из слуг, найдя ему замену, то союзники вынуждены сотрудничать, ведь иначе они все проиграют. И мы – именно союзники, так как нам нужна ваша поддержка, а вам – стоящая за нами мощь! – Механик вновь указал в сторону Хикилая, который, сообразив, к чему тот клонит, очень вовремя развеял чары, скрывавшие до этого Посох Всемогущества.
Зал ахнул и на какое-то время притих: все любовались могущественным артефактом. Несколько минут Хикилай любовался произведенным эффектом, а затем вновь скрыл Посох от посторонних глаз.
- Буду объективен, и, надеюсь, что вы меня в этом поддержите! – продолжил свою речь Механик. – Без поддержки кого-либо из вас, да и вообще без всякой поддержки, моему повелителю будет очень трудно. Но, тем не менее, шансы на победу у него все равно остаются, ведь у него есть Посох! Добившись же власти во всем мире, он щедро одарит тех, кто оказал ему поддержку, и покарает тех, кто посмел встать у него на пути. Конечно, - наемник остановился и замер позади трона Хикилая, - вы можете сказать, что у Альянса гораздо больше сил и средств, и будете правы. Но шансы на успех, повторюсь, у моего повелителя есть.
- А теперь, - Механик продолжил свое движение вокруг стола, - давайте взглянем на позиции любого из вас. Я не буду останавливаться ни на ком конкретно, ведь в целом ситуации похожи. Против каждого из вас ведут войну силы Альянса, и нужно быть глупцом, чтобы не понимать, что они объединят свои усилия, едва им представится такая возможность! – при этих словах Наврут VIII смерил наемника злобным взглядом и неловко заерзал на своем стуле. – Ни у кого из вас не хватит сил, чтобы противостоять армии Альянса в одиночку. Но объединившись, мы получим шанс раздавить этот блок как букашку и стать властелинами всего мира!
- А что получу от этого конкретно я? – задал вопрос Гнал V. – Нас, как вы говорите, «союзников» здесь достаточно много. Так что, как я понимаю, мои владения если и расширятся, то не намного!
- Вы правы, признаю! – развел руками Механик. – Но, - он поднял вверх указательный палец, - этот мир только начало! Покорив его, мы под предводительством нашего повелителя, - вновь жест в сторону Хикилая, - проникнем в другие и будем покорять их один за другим. Вскоре каждый из вас будет наместником целого мира, а то и нескольких! Как вам такая перспектива? – наемник обвел присутствующих выжидающим взглядом.
Самодержцы и генералы призадумались. Для последних, как ни крути, должность наместника целого мира явный карьерный рост, так что в их лояльности Хикилай почти не сомневался.
А вот с местными властителями могли возникнуть проблемы. Это, кстати, признавал и сам Механик, обронивший как-то фразу какого-то Юлия Цезаря: «Лучше быть первым в этой деревне, чем вторым – в Риме!»
Кто такой этот Юлий Цезарь и что там у него за история с Римом, Хикилай не знал и знать не хотел. Но он прекрасно осознавал, что правитель даже небольшой деревни, привыкший к тому, что над ним есть только боги (а кое-кто из здесь присутствующих даже их не боялся, ведь никто из богов давно не спускался на эту землю), с трудом вынесет необходимость подчиняться кому бы то ни было.
- Итак, что вы предпочтете: стать наместником огромнейших территорий или же потерять все, что имеете, ради пары месяцев независимости? – усилил напор Механик.
Король Ландрии Фарот задумчиво почесал свой квадратный подбородок, а затем спросил:
- А что я буду обязан делать, если соглашусь стать вашим союзником?
После этого вопроса Механик (да и Хикилай, чего уж скрывать!) заметно повеселел.
- Да, в общем-то, то же, что и сейчас! – ответил наемник королю. – Продолжать военные действия против Лесной Обители и Тихой Гавани. Произойдут лишь два изменения. Первое: раз в неделю все союзники будут собираться на совещание для выработки единой стратегии. Второе: вы заключите с Налисией мир. Правда, последнее, произойдет лишь в том случае, если и царь Гнал V решится стать нашим союзником! – зыркнул глазами в сторону правителя Налисии Механик.
Фарот же наклонился к своему сыну Ролоту, сидевшему по правую руку от отца, и о чем-то с ним зашептался. По всей видимости, слова наемника его до конца не убедили.
Почувствовал это и сам Механик, продолживший описывать новые перспективы:
- Но при этом, став нашим союзником, вы, Ваше Величество, получите нашу всестороннюю поддержку, в том числе людьми и оружием. И не тем оружием, о котором думаете вы: мечи, копья, щиты, доспехи. Нет! – помотал головой наемник. – Вы получите в свое распоряжение часть наших машин, о которых вы наверняка уже слышали!
Механик сделал паузу, давая всем собравшимся вспомнить все слухи, которые каждый из них слышал о диковинных созданиях, что использовал Хикилай в своих завоеваниях, а потом продолжил:
- Только представьте: десятки машин, плывущих по воздуху и едущих по земле со скоростью, в несколько раз превышающую скорость легкого всадника на породистом скакуне, и способных за один раз уничтожить десятки, сотни и даже тысячи ваших врагов!
На этот раз наемнику действительно удалось заинтересовать своих слушателей: каждому захотелось получить в свое распоряжение такое чудо!
Но идиллию в очередной раз испортил генерал аль-Зубия, спросивший:
- А смогут ли эти машины справиться с огромнейшей армией нечисти, коей по весьма достоверным слухам завладел некий Грифон, который, по не очень достоверным слухам, является вашим самым принципиальным врагом? Я доподлинно знаю, что всего сутки назад нежить с ним во главе наголову разбила объединенные силы южных кочевников. Ныне от сотен племен, насчитывавших каждое по несколько тысяч человек, осталась жалкая горстка в двести с лишним людей! – обвел взглядом всех присутствующих джараханец.
- Да-да, в самом деле! – подхватил вслед за ним Наврут VIII. – Меня как правителя Джарахана очень волнует эта ситуация. Возможно, мне имеет смысл примкнуть к Альянсу, чтобы сохранить свои земли от этой напасти?
Хикилай мысленно проклял дотошного аль-Зубию. Привычка генерала выяснять все до конца грозила сорвать столь важные переговоры. Все присутствующие, за исключением Ёзиты, бесспорно поддерживавшей своего любовника, вновь насторожились после  слов   Наврута и ждали объяснений.
- Об этом можете не беспокоиться! – успокоил их Механик. – Эта армия подчиняется только Грифону и с его смертью прекратит вести военные действия. А его смерть, уверяю вас, не за горами!
- Грифон – опытный наемник, чья жизнь не раз висела на волоске! – вступил в беседу глава школы ассасинов, Ярбек Таинственный. – Даже нам, непревзойденным мастерам по части убийств, не удалось его ликвидировать, что легло темным пятном на репутацию нашей школы. Как вы в таком случае можете быть уверенными, что ваш план по физическому устранению Грифона сработает?
- Просто я, в отличие от вас, достопочтенный Ярбек, хорошо его знаю! – ответил Механик. – У всех есть свои слабые места, и я знаю, как использовать слабые места Грифона! К сожалению, наше время ограничено, в том числе и из-за него, - начал закругляться наемник. – Для того чтобы утрясти детали по убийству Грифона, нам необходимо знать, на чью поддержку нам стоит рассчитывать. Думаю, вам пора определиться, на чьей вы стороне! – жестко добавил Механик в самом конце своей речи.
Вот и настал момент истины для Хикилая. Чародей сжал подлокотники руками и напряженно ждал …

***

- Ну вот, а ты боялся! – весело произнес Механик, как только они с Хикилаем и сопровождавшей его Ёзитой вернулись в свой замок на северном острове.
Как и ожидал наемник, никто из собранных им правителей не смог устоять перед искушением стать наместником (то есть, почти правителем!) целого мира. К тому же, он ясно дал им понять, что независимо от исхода противостояния Альянса и Хикилая, они потеряют все.
Был, правда, микроскопический шанс, что они решатся перейти на сторону Альянса (Наврут VIII, не самого большого ума мужчина, даже высказал эту мысль вслух), но уж слишком глубоки были их противоречия с представленными в нем государствами и слишком велико было их желание получить в свое распоряжение диковинные создания, порожденные гением Механика и воплощенные в жизнь северными гномами и магией Хикилая.
- Я не боялся! – хмуро возразил волшебник. – Я всего лишь считал, что у нас недостаточно тверда почва под ногами, чтобы убедить всех этих надутых индюков выступить единым фронтом. Согласись, и ты так считал!
- Верно! – признался Механик, подходя к двери своего кабинета и приглашая компаньона и его подружку войти следом за ним. – Но именно потому, что большинство из них – надутые индюки, нам и удалось убедить их образовать коалицию! Да и не все из них индюки, - задумчиво добавил он, подходя к своему столу. – Аль-Зубия, к примеру, очень и очень умен!
- И это доставило проблемы, разве нет? – вступила в разговор Ёзита.
- Доставило! – вновь согласился наемник, опускаясь на свой стул. Хикилай и вольная мореплавательница сели напротив него. – Но именно он может стать нашим самым надежным, верным и сильным союзником. Если, конечно, мы найдем, чем его заинтересовать! Думаю, нам стоит пригласить его сюда для конфиденциальной беседы. Как ты думаешь, Хикилай?
Чародей откинулся на спинку стула и задумался. Механик понимал, что его настораживает: он боялся, что его бывший слуга найдет себе нового подручного, с помощью которого в будущем попытается избавиться от него, Хикилая.
С другой стороны, что помешает Механику самому переговорить с джараханским генералом? А ведь об этой беседе Хикилай может и не узнать!
- Что ж, пожалуй, я с тобой соглашусь! – изрек наконец чародей. – Я лично перенесу его в этот замок! – добавил он, испытующе глядя на наемника.
Механик кивнул и лучезарно улыбнулся. Его нисколько не напрягала предоставлявшаяся его компаньону возможность побеседовать наедине с аль-Зубией, поскольку генерал был не единственным возможным его союзником.
- Что ж, думаю, нам пора выпить за успешное начало нашего сотрудничества! – произнес наемник через какое-то время и достал из ящика стола бутылку вина.
Хикилай наколдовал стаканы, и механик разлил по ним алкоголь. Затем все трое взялись за кубки, чокнулись и осушили их до дна.
- Хороший вкус! – заметил вслух Механик. – Можно было бы выпить еще, но у каждого из нас есть дела и негоже о них забывать!
Он поднялся со своего стула, следом за ним встали Хикилай с Ёзитой, и наемник проводил их до двери. Первым его кабинет покинул чародей, а девушка слегка задержалась, ровно настолько, чтобы Механик успел ущипнуть ее за бедро и прошептать на ухо:
- Ты отлично справляешься, детка!
Затем Ёзита выскользнула в коридор, а наемник закрыл дверь и победно улыбнулся. Пока что все идет по его плану!






















Глава 6

Обгорелые стволы вековых деревьев были повалены и преграждали Аданиэль путь. С гримасой боли на лице эльфийка преодолевала возникавшие на ее пути препятствия, но боль эта была вызвана вовсе не горечью из-за уничтоженной растительности.
Несомненно, настоящий эльф переживал бы именно из-за этого. Лес был неотъемлемой частью жизни этой расы (небольшое исключение составляли лишь эльфы Тихой Гавани, для которых море было не менее значимо, чем лес), и представить эльфа, живущего вне деревьев, было невозможно. Разумеется, они могли надолго покидать родные места и порой оказывались даже в пустыне, но при этом они всегда возвращались к тем деревьям, в окружении которых появились на свет.
Но Аданиэль было плевать на деревья. Она была «паршивой овцой» эльфийского народа и никогда не благоговела перед местными великанами, обладавшими не только красотой, но и большой магической силой. Ее всегда интересовала только власть, и ради нее девушка готова была пойти на все.
Собственно говоря, это именно Аданиэль посоветовала Механику уничтожать естественную среду обитания ее народа. У тех эльфов, кто живет уже более нескольких сотен лет, связь с деревьями очень велика. Проще говоря, погибнет лес – погибнут и они!
Нет, морщилась эльфийка совершенно по другой причине. Дело в том, что согласно плану Механика она должна была заманить Грифона и его союзников в ловушку, а для этого должна была исполнить роль сбежавшей из плена. Но чтобы все выглядело правдоподобно, Механик лично избил ее, да так сильно, что сломал пару ребер.
Но Аданиэль не жаловалась. Она понимала, что это делается ради победы. Ради того, чтобы они с Механиком правили всем миром. Согласитесь, ради такого можно потерпеть временные неудобства!
К тому же, как только она наткнется на «своих» («Глупые, глупые эльфы! Они даже не заподозрят, что я – предательница!» - ухмыльнулась Аданиэль и тут же схватилась за левый бок), ее тут же вылечат при помощи магии, так что боль осталось терпеть совсем недолго.
Впрочем, эльфийке так всего лишь казалось. На самом деле, преодолевать буреломы ей пришлось еще почти два часа, и лишь после этого она попала в нетронутый войной лес. Где-то совсем рядом проходила линия фронта, и здесь она вполне могла наткнуться на разведпатруль эльфов.
«Только бы гномы мне не попались!» - с тревогой подумала Аданиэль.
Конечно, Механик предупредил своих («Ну ладно, их с Хикилаем», - мысленно поправилась девушка) подданных, что она на их стороне, но во избежание провала в местах возможного нахождения соплеменников Аданиэль гномы при ее обнаружении должны были имитировать попытки схватить ее, что, учитывая состояние ее ребер, не могло продолжаться излишне долго.
Внезапно до ее длинного уха донесся отдаленный шелест листвы, и эльфийка замерла. Все представители ее народа передвигались бесшумно, но и слух у них у всех был отменный, так что разобрать шаги соплеменника девушке не составляло труда. В ее сторону определенно двигался эльф и, возможно, не один.
Аданиэль прижалась к стволу столетней березы и вытащила из-за пояса коротенький кинжал, почти нож. Согласно легенде, она отобрала его у тюремщика-гнома во время побега. Теперь же, будучи беглянкой, она должна была продемонстрировать расшатанные нервы.
Шум листвы повторился, на этот раз совсем близко от эльфийки, и она прыгнула в ту сторону. В полете Аданиэль сбила кого-то с ног и покатилась вместе со своим противником по траве. Каждый удар спиной о землю отдавался в ее теле жуткой болью из-за сломанных ребер, но ей все-таки удалось оказаться над врагом и прижать лезвие к его горлу.
- Карадиэль? – удивленно воскликнула Аданиэль, вглядевшись в лицо эльфа.
Она и в самом деле была поражена, встретив мага, спасшего Трила и Тандиэля и познакомившего их с ней.
- Аданиэль? – еще громче воскликнул Карадиэль.
В эту же секунду Аданиэль почувствовала, как ей в затылок уперся наконечник стрелы: позади нее определенно кто-то стоял. Да и вообще, она была окружена. Это эльфийка поняла, как только увидела выходящих из кустов лучниц.
- Опустите луки! – велел им Карадиэль. – Это же своя!
- Да-да, опустите! – подхватила Аданиэль. – Смотрите, я бросаю кинжал! – произнесла она и отбросила оружие в сторону.
Охватившую лучниц расслабленность, казалось, можно было пощупать.
«Какие же вы дуры!» - подумала Аданиэль, предпринимая попытку встать, и тут же поморщилась и упала на одно колено.
- С тобой все в порядке? – забеспокоился успевший сесть Карадиэль. – Да у тебя сломаны ребра! – тут же заметил он. – Подожди, я сейчас!
Маг взял эльфийку одной рукой за запястье, а другую положил ей на поврежденные кости и начал побормотать под нос заклинания. Глаза его при этом закатились, а между кончиками пальцев стали проскакивать электрические разряды.
Аданиэль ощутила легкие покалывания в боку, а затем почувствовала распространяющееся по телу тепло. Это сила здешнего леса, используя тело Карадиэля как проводник, наполняла ее сущность и заставляла срастаться кости и затягиваться другие раны.
- Лучше? – спросил через пять минут маг.
- Лучше! – кивнула эльфийка и поднялась на ноги. – Спасибо! – почти искренне поблагодарила она.
- Не за что! – ответил Карадиэль, также вставая на ноги. – Лучше расскажи, что с тобой случилось? Да и с остальными тоже!
При этих словах Аданиэль помрачнела и опустила голову вниз. Лицо ее выражало крайнюю степень скорби.
- Они погибли? – потрясенно прошептал Карадиэль. – Все?
Эльфийка кивнула и заметила, что кое-кто из лучниц украдкой вытер набежавшие на глаза слезы. Возможно, потому что в их среде знакомство и дружба растягивались на столетия, эльфы сильно переживали потерю каждой особи своего вида. Даже сейчас, когда шла война, и потери были неизбежны, они оплакивали каждую, как будто умерли сами.
- Трил! – едва шевеля губами, прошептала Аданиэль. – Возможно, он жив. Я не видела его с тех пор, как нас пленили! А тело, - она всхлипнула, - а тело Хиданиэль в пятнадцати километрах отсюда. Я хотела принести ее домой, но не, не, Не, НЕ СМОГЛА! – эльфийка рухнула на колени и разрыдалась.
- Ты сделала все, что могла! – приобнял ее за плечи Карадиэль. – И никто не винит тебя в их гибели. Пойдем домой! Там ты отдохнешь и придешь в себя!
Он поднял Аданиэль с колен и, продолжая придерживать, повел на юг. Эльфийка продолжала делать вид, что ее сотрясают рыдания, но заметила, как маг жестом велел двум лучницам отправиться по ее следам и найти тело юной соплеменницы.
- Скоро мы будем дома! – ласково прошептал на ухо Аданиэль Карадиэль. – И все будет хорошо!
«Это точно!» – мысленно ухмыльнулась эльфийка.
Кто бы мог подумать, что первый этап плана пройдет настолько удачно!

***

На следующий день  Аданиэль проснулась уже после полудня. Во дворец Барандиэля, владыки Лесной Обители, отряд Карадиэля при помощи магии прибыл вечером, и эльфийка тут же угодила в окружение лекарей, которых беспокоило не только ее физическое, но и душевное здоровье.
Это был первый опасный этап в их с Механиком плане. Эльфийские лекари не чета врачевателям других рас, они вполне могли бы ощутить подвох, и тогда бы все пошло насмарку.
Но Аданиэль не зря готовилась к этому почти два года и сумела настолько погрузиться в вымышленные переживания, что и сама почти поверила в то, что смерти Иланиэль, Хиданиэль, Тандиэля и остальных потрясли ее до глубины души.
Лекари промучили эльфийку почти до полуночи, стараясь примирить ее с огромной потерей и не дать потерять разум от горя. В конце концов, убедившись, что рассудок Аданиэль пострадал не слишком серьезно, они заставили ее выпить терпкое лекарственное средство, от которого она вырубилась в считанные секунды.
Девушка потерла кулаками глаза и скинула с себя одеяло. Сквозь огромное окно в стене справа от нее в спальню проникал яркий солнечный свет, наполняя все окружающее пространство радостью и любовью.
Еще немного повалявшись на мягких простынях, Аданиэль села и огляделась вокруг. По всей видимости, ей отвели комнату в покоях королевской четы: большая кровать с балдахином; небольшой бассейн в центре комнаты, в водах которого плавали благоухающие цветы; пол застелен ковром, имитирующим траву; в углу стоит шкаф, в котором наверняка можно найти множество вечерних платьев (время от времени правители эльфов отправлялись на людские балы и должны были там выглядеть подобающим образом), а стены и потолок украшены изображениями  животных,  выполненных настолько достоверно, что складывалось ощущение, что еще чуть-чуть, и они поскачут, побегут и запрыгают вокруг нее.
«Интересно, куда меня поселят, когда я расскажу свою историю?» - подумала Аданиэль, вставая с постели и подходя к столу, на котором лежали аккуратно сложенные рубашка и штаны (во время побега она якобы сняла их с убитого ею гнома).
Когда эльфийка застегивала последнюю пуговицу на рубашке, дверь в ее комнату приоткрылась, и внутрь проскользнула ее юная соплеменница. Аданиэль обернулась, девушка замерла, затем отвесила небольшой поклон и произнесла звонким голосом:
- Владыка Барандиэль ждет вас в саду, сестра Аданиэль! Он желает переговорить с вами об обстоятельствах вашего побега. Если вы готовы, прошу следовать за мной!
- Да, я готова! – решительно заявила любовница Механика и отправилась вслед за провожатой к месту аудиенции.
Идти эльфийкам пришлось долго: сначала по многочисленным коридорам дворца, затем по тенистым аллеям сада. Но везде попадавшиеся им навстречу эльфы с нескрываемым любопытством глазели на Аданиэль, а кое-кто даже уважительно склонял голову. Похоже, весть о ее побеге из темницы Хикилая распространилась быстрее, чем они с Механиком ожидали.
Это было здорово, но цепкий взгляд эльфийки выхватил и другой, уже негативный, момент. Несмотря на то, что на территории Лесной Обители продолжали идти ожесточенные бои, перевес в которых, во всяком случае, пока, был на стороне войск Хикилая, ни один из обитателей дворца и прилегающей к нему территории не выглядел обеспокоенным, и никто из них не передвигался бегом или быстрым шагом.
Наоборот, во дворце царила умиротворенность, все двигались неспешно и расслабленно, как во времена детства Аданиэль, когда у эльфов не было никаких забот.
В общем, складывалось впечатление, что все уже уверовали в победу над силами Хикилая и несильно беспоколись по этому поводу.
С одной стороны, такая самоуспокоенность играла Аданиэль и Механику на руку, ведь именно в таких ситуациях совершается большинство роковых ошибок.
С другой стороны, все-таки уверенность была уж очень велика, и в душу эльфийки закрадывались сомнения, что они с любовником учли в своих расчетах далеко не все.
Под аккомпанемент этих мыслей Аданиэль и подошла к месту встречи с правителем Лесной Обители. Погрузившись в собственные размышления, она даже и не заметила, как ее провожатая скрылась в неизвестном направлении, а перед ней стоял сам Барандиэль с широкой улыбкой на красивом лице.
- Рад видеть вас отдохнувшей и посвежевшей, Аданиэль! – произнес владыка бархатным голосом. – Не желаете ли прогуляться к пруду? – спросил он.
От таких предложений не отказываются, и эльфийка коротко кивнула. Они зашагали по вымощенной камнем дорожке, вдоль которой росли вековые каштаны (что по местным меркам, считалось для деревьев временем юности), и Аданиэль принялась пристально рассматривать своего «короля».
Ранее она видела его только издалека, будучи в толпе других зрителей, и теперь убедилась, что он действительно очень высок, значительно выше двух метров. Несмотря на этот факт, Барандиэль, благодаря пропорциональности своего телосложения, выглядел, как и все эльфы, весьма привлекательно, а, возможно, даже был красивейшим из них.
Немного внешность правителя портила излишняя бледность его лица (что, впрочем, в той или иной мере было характерно для всех его подданных), но ее компенсировало сияние, которое исходило от его тела. В присутствии людей Барандиэль, разумеется, убавлял это сияние, но в компании эльфов позволял ему светить изо всех сил.
В общем, владыка Лесной Обители понравился бы любой земной женщине: стройный, сильный (хотя взглянув на него, такого вывода сделать было нельзя), голубоглазый, с правильными чертами лица, излучающий уверенность при каждом своем действии. Даже длинные седые волосы и тень прожитых тысячелетий в глубине его глаз нисколько не портили Барандиэля, а наоборот добавляли ему привлекательности.
- Ты, наверное, догадываешься, зачем я тебя позвал? – произнес правитель эльфов, когда они дошли до пруда.
- Думаю, да, - осторожно ответила Аданиэль, присаживаясь рядом с эльфом на бордюр, окаймлявший водоем, в котором резвились карпы, налимы, даже сомы и многие другие виды рыб.
- И зачем же? – лукаво улыбнулся Барандиэль.
- Полагаю, вы хотели бы узнать, что случилось со мной и моей группой, как мы попали в плен к Хикилаю, и как нам удалось выбраться, - ответила эльфийка.
- В общих чертах – верно, - согласился с ее выводами владыка Лесной Обители. – Рассказывай! – велел он своей собеседнице. – Я тебя прерву, если захочу задать вопрос!
И Аданиэль принялась за повествование. Вначале она говорила практически правду: как она со своими лучницами, а также Трилом и Тандиэлем, вышли на разведку; как они наткнулись на северных гномов и попытались их задержать; как те применили некое неизвестное, но мощное оружие, и в результате завязалась драка; как они потеряли Тандиэля и троих лучниц; как приняли решение отнести Трила к целебному озеру  и как там их нашел Хикилай.
Умолчала при этом эльфийка лишь об одном: что вся эта операция была целиком и полностью спланирована Механиком и ею.
Затем Аданиэль перешла к рассказу о тяготах плена. Она поведала о том, что с них сняли всю одежду, и гнусные северные гномы лапали их своими грязными ручищами; рассказала, как их бросили в не менее грязную камеру и приковали к полу цепями; потом переключилась на повествование о том, как они несколько дней сидели впроголодь, а тюремщики насмехались над тем, с какой жадностью они бросаются на похлебку для собак.
С каждой рассказанной деталью лицо Барандиэля все больше мрачнело. Под конец он подпер голову рукой и крепко задумался. Все это время эльфы считали, что северные гномы вынуждены идти войной против них под страхом наказания, которое мог на них наложить Хикилай. Из рассказа же Аданиэль выходило, что они с радостью идут на это и чуть ли не добровольно вызываются (кстати, в большинстве своем, так сейчас и было – за три года Механик репрессиями и отварами некоторых трав хорошенько промыл мозги бывшим подданным Норина XXIII).
Аданиэль сидела, чуть откинувшись назад, чтобы Барандиэль не мог увидеть ее довольной улыбки, и болтала рукой в прохладной воде. Одним из пунктов их с Механиком плана было: заставить всех поверить, что северные гномы и без появления Хикилая развязали бы крупномасштабную волну. Это заставило бы Альянс быть более жестоким по отношению к этому народу, что в ответ породило бы еще большую жестокость со стороны гномов, та вызвала бы ожесточенную реакцию Альянса и т.д…
- А затем, в один из дней, меня вывели из камеры и потащили, как потом выяснилось, в личные покои Механика, - продолжила свой рассказ Аданиэль.
- Что он хотел от тебя? – нахмурился Барандиэль.
- Ничего! – ответила эльфийка. – Этому зверю просто нравится издеваться над беззащитной жертвой! Он избивал меня, надрезал кожу на моих руках и ногах ножом, капал на грудь расплавившийся воск, держал под водой по нескольку минут, пока я от нехватки кислорода не теряла сознания!
Последнее Аданиэль добавила уже от себя, благо никто не мог проверить, правда это или нет. А вот шрамы от ножа и ожоги от воска Механик и в самом деле оставил на ее теле, для пущей достоверности. Сейчас их уже не было: Карадиэль, а впоследствии и другие целители не оставили от ран никакого следа.
- Странно! – пробормотал себе под нос Барандиэль. – А по словам Грифона, Механик – мерзавец, жестокий мерзавец, но никак не садист!
- А вы …, - у Аданиэль с языка чуть не сорвалось: «А вы что, уже виделись с ним?» (и это было бы полным провалом, ведь предполагалось, что о миссии Клео, Трила и остальных ей ничего неизвестно), но она во время поправилась: - А они что, знакомы? Грифон – это ведь тот самый наемник, о котором слагают легенды и сочиняют небылицы?
- Да, тот самый, - кивнул правитель Лесной Обители. – и он, по-прежнему, позиционирует себя как наемника, хотя на самом деле является одним из влиятельнейших членов Альянса. С помощью его армии нечисти мы в скором времени сможем перейти в контрнаступление и покончим с Хикилаем и его приспешниками!
- Так вот о чем там шла речь! – «в ужасе» прижала руки ко рту Аданиэль.
- В чем дело? – тут же повернулся к ней Барандиэль.
- Нам нужно спешить! Необходимо срочно всем сообщить! Мы обязаны их предупредить! – эльфийка вскочила с бордюра и рванула к аллее, ведшей во дворец.
Владыка Лесной Обители ринулся за ней, нагнал собеседницу (которая, на самом деле, никуда особенно не спешила), схватил ее за руку и, развернув к себе, повелительным тоном произнес:
- Успокойся, Аданиэль! Соберись с мыслями и расскажи, из-за чего такая спешка!
Эльфийка округлила глаза, как будто ее охватил панический ужас, и стремительно затораторила:
- Когда Механик меня избивал, то в какой-то момент он прервался, так как к нему с докладом прибыли гномы. Он ударил меня коленом в лицо, я упала на пол, а он, подумав, что я потеряла сознание, велел своим подручным выкладывать, что у них. Тогда-то я и услышала что-то в том духе, что Грифон возглавил какую-то армию и ведет ее к границе с Джараханом.
- Гномы были очень напуганы! – глядя прямо в глаза Барандиэлю, продолжила рассказывать Аданиэль. – Во всяком случае, такими мне показались их голоса, ведь лиц их я не видела. Тогда я, разумеется, еще не знала, о чем именно идет речь, но тревога, звучавшая в словах гномов, заставила меня прислушаться к разговору.
- И? – поторопил запнувшуюся девушку владыка эльфов.
- Механик лишь рассмеялся в ответ! – произнесла Аданиэль. – Он заявил, что ему в скором времени не будет страшна никакая армия, ведь с помощью Хикилая он перетащит в наш мир из своего оружие, которое способно стереть с лица земли целый город!
К немалому удивлению Аданиэль, ее слова не произвели столь ошеломительного эффекта, на который она рассчитывала. Вместо того, чтобы запаниковать и срочно переправить ее к Грифону, Барандиэль задумался и некоторое время глядел поверх ее плеча куда-то вдаль.
Растерявшаяся эльфийка не знала, как себя вести, и даже на какую-то долю секунды заподозрила, что весь этот разговор своеобразная проверка, которую она, увы, не прошла.
Но тут владыка Лесной Обители заговорил вновь, и Аданиэль с облегчением выдохнула.
- Он так и сказал: «с помощью Хикилая»? – спросил эльф.
- Да, - осторожно ответила Аданиэль. – Повелитель, вы четко расслышали все, что я сказала?
- Стало быть, Грифон был прав! – оставив вопрос собеседницы без внимания, вслух пробормотал Барандиэль. – Роли распределены и впрямь не так, как мы предполагали!
- Повелитель! – повысила голос эльфийка и схватила соплеменника за запястье. – Повелитель! Надо срочно что-то делать! Весь наш мир в опасности!
Барандиэль, погруженный в собственные размышления, вновь не сразу отреагировал на ее слова. Лишь когда Аданиэль царапнула его кожу своими острыми ногтями, владыка Лесной Обители вздрогнул и воззрился на нее непонимающим взглядом.
- Что такое? Ты что-то говорила о страшном оружии Механика. Повтори, пожалуйста!
- Повелитель, прошу вас, не отвлекайтесь! – взмолилась Аданиэль, не выпуская его руку. – Механик собирается перенести в наш мир некое оружие, ошеломляющей мощи. Мы должны что-то предпринять! Мы должны всех предупредить!
- Что?! – казалось до Барандиэля только сейчас дошел весь смысл этих слов (хотя, возможно, так оно и было). – Конечно, мы должны предупредить всех!
Он выбросил в сторону правую руку, и в его ладони практически мгновенно материализовался хрустальный шар, наподобие тех, что использовал Механик для слежки за территориями.
Однако в отличие от них, шар владыки Лесной Обители, как очень быстро выяснила Аданиэль, был настроен не на место, а на человека, что, как ни крути, требует гораздо большей магической силы от своего создателя.
- Грифон! – произнес в шар Барандиэль. – Грифон, у меня важное сообщение!
Какое-то время в ответ не раздавалось ни звука. Аданиэль даже решила, что наемник спрятал шар куда-то подальше и просто не видит, что его вызывают. Но через пять минут до их ушей донесся немного усталый голос наемника:
- Да, Барандиэль!
Эльфийка про себя отметила, что Грифон не добавил к имени повелителя Лесной Обители ни одного эпитета, типа «многоуважаемый» или «достопочтенный», что со стороны любого представителя человеческой расы было неслыханной дерзостью.
Но еще более удивительным был тот факт, что сам Барандиэль снес  такое обращение, даже не поморщившись. Впрочем, Аданиэль не так хорошо его знала, возможно, он всего лишь не подал вида, но припомнит это наемнику при первом же удобном случае.
- Вчера мои разведчики встретили эльфийку по имени Аданиэль, пропавшую несколькими днями ранее! – произнес в шар Барандиэль. – Она сообщила нам, что вместе со своими соратницами во время разведывательного рейда попала в засаду и была пленена. Их всех доставили в замок Хикилая и Механика, где удерживали несколько суток. Но потом Аданиэль удалось бежать …
- Мне обязательно знать все эти подробности? – перебил Грифон Барандиэля.
Вот на этот раз столь неуважительное обращение явно задело повелителя эльфов за живое. Его лицо передернулось, а ладони сжали шар крепче, чем нужно, так что он даже затрещал.
- Я всего лишь хочу сказать, - поспешно добавил Грифон, тоже, видимо, осознавший резкость своих слов, - что мы создали этот канал для особо важных сообщений, и все прочие детали, пусть и касающиеся этих сообщений, можно обсудить и в другой форме!
- В другой? – переспросил Барандиэль.
- Да, в другой, - повторил Грифон. – Так что за срочное сообщение?
Аданиэль внимательно всматривалась в лицо владыки Лесной Обители. Странная интонация, с которой тот произнес слова «другая», заставила эльфийку вновь насторожиться. Что если это все-таки проверка?
Девушка едва заметно огляделась по сторонам. Вроде бы в засаде никто не сидел, но даже если она и ошибается, то у нее, по крайней мере, хватит времени на то, чтобы убить Барандиэля.
Занятая своими размышлениями, Аданиэль не заметила, как разговор эльфа и наемника закончился, и очнулась лишь, когда владыка Лесной Обители вторично позвал ее по имени:
- Аданиэль!
- Да, Повелитель?
- Грифон желает лично переговорить с тобой! – произнес Барандиэль. – Он лучше кого бы то ни было разбирается в том оружии, что использует Механик, и тебе стоит рассказать об услышанном ему во всех подробностях!
- Я сделаю все, что вы прикажете! – отвесила поклон эльфийка.
- Вот и отлично! – улыбнулся ей собеседник. – В таком случае, ступай в свои покои и собери вещи. Возможно, тебе придется там задержаться! Диндиэль тебе поможет, - добавил он, и из кустов выскочила та же эльфийка, что провожала Аданиэль часом ранее. – Через полтора часа жду вас обоих в Липовой Роще! – напоследок произнес Барандиэль и стремительным шагом пошел во дворец.
«И все-таки я – молодец!» - подумала Аданиэль, глядя ему в спину. – «Уже через пару дней с главным врагом Механика будет покончено!»






















Глава 7

- Великолепно! Просто восхитительно!
Именно так отреагировала Клео, когда Далила и Грифон решились продемонстрировать ей результат их ночного труда. Как и полагается Скитальцу, мужчина рьяно взялся за обучение магии, и за считанные дни под руководством чародейки достиг таких высот, что за одну ночь они совместными усилиями воздвигли целый дворец. На это произведение волшебного искусства сейчас и любовалась принцесса.
- Да такому даже Нарлин бы позавидовал! – воскликнула Клео, входя внутрь раскинувшегося посреди песков дворца. – У него был скромно обставленный замок, а у вас – пятиэтажное мраморное здание, внутри которого расположены изящные скульптуры, красивые картины, расставлены кадки с растениями, пол устелен ковром, кресла мягкие … Да, в общем, здесь все великолепно! – опускаясь на диван в одной из многочисленных комнат, заключила девушка.
- За исключением одного – здесь все ненастоящее! – сочла нужным заметить Далила, щелчком пальцев заставив кресло подлететь к дивану, на котором расположилась принцесса, и плавно опустившись на него.
- Это мы думаем, что оно ненастоящее, а мы – настоящие! А на самом деле, все, возможно, наоборот! – произнес Грифон, проходя мимо девушек к столу, на котором была разложена карта с отмеченными на ней линиями фронтов.
Клео, недоуменно посмотрев вслед наемнику, повернулась к Далиле, но та в ответ лишь пожала плечами. Похоже, они обе не поняли, что имел в виду их собеседник.
- Ну что, как там наши дела? – спустя какое-то время спросила Клео у Грифона.
- В целом – неплохо! – повернулся к ней наемник, а карта тем временем растворилась в воздухе. – Мы во главе армии нечисти уже подошли к южным границам Джарахана, вынудив султана перебросить войска с севера сюда. Это дало возможность горным гномам и империи отбить часть ранее потерянных ими территорий. Вхождение же в состав Альянса гоблинской республики помогло эльфам из Последнего Приюта и Тихой Гавани перенести войну на территорию королевства подземных гномов. Также к нам, как вы знаете, присоединились орки и вольные мореплаватели. Благодаря этому мы контролируем половину Пиратских островов и три четверти островов вольных мореплавателей.
- А что с оставшейся четвертью? – тут же спросила Далила. – Ее по-прежнему контролируют люди Ёзиты?
- Да, - кивнул Грифон. – Как выяснилось, среди вольных мореплавателей много таких, кто считает человеческую расу выше других и не готов объединяться с ними.
- А как Вараниэль? – задала свой вопрос Клео.
- Плохо! – тяжело вздохнул наемник. – Ее удалось переправить на родину, но ее состояние по-прежнему остается тяжелым. Даже Надраниэль Зеленоокая отказывается давать прогнозы!
Все трое замолчали, вспоминая улыбчивую эльфийку, бывшую им верным товарищем, и чья жизнь теперь висела на волоске.
- Ладно, не будем о грустном! – махнул рукой Грифон. – Хотя дальнейшее описание дел на фронте тоже не самое приятное слушание.
- А в чем дело? – обеспокоилась Далила.
- Полчаса назад со мной связался Лариндук, - ответил наемник. – Его соотечественники сообщили, что сутки назад в столице Ландрии, Панороле, состоялась тайная встреча. Кто на ней был и что обсуждалось, доподлинно неизвестно, но ходят упорные слухи, что за всем этим стоит Хикилай, решивший объединить под своим крылом разрозненных до того агрессоров.
- Это ответ, - озвучила общую мысль Клео. – Хикилай, а вернее, Механик, поняли, что одолеть Альянс, получивший солидное подкрепление от орков, гоблинов, вольных мореплавателей и нечисти, прежними методами не удастся. Теперь они сконцентрируют усилия и будут воевать сообща.
- Это уже началось, - вздохнул Грифон. – В частности, Лесная Обитель уже оказалась во вражеском кольце, и давление на войска Барандиэля выросло в несколько раз. Также нелегко приходится рыцарям, сражающимся на севере Мараккской империи. Кроме того, есть основания полагать, что Механик предоставит в распоряжение своих союзников танки и самолеты, производимые северными гномами. Это даст им некоторое преимущество, ведь наше производство еще не налажено.
- Значит, нужно ускорить работу! – решительно произнесла Далила и встала со своего кресла.
- Вот ты этим и займешься! – усмехнулся наемник. – Все чертежи и необходимые к ним пояснения я сделал. Отправляйся с ними к Морину XXXVI, пусть они начнут производство как можно скорее. Также я попросил герцога Альбара, графа Курота и князя Крума отправить к гномам по одному чародею, чтобы те вдохнули жизнь в наши машины.
- Крум уже князь? – взволнованно спросила Клео, поднимаясь с дивана. – Значит ли это, что его отец, князь Прат погиб?
В ответ Грифон молча кивнул. Принцесса судорожно втянула носом воздух и отвернулась к стене, чтобы незаметно стряхнуть навернувшиеся на глаза слезы. За свои семнадцать лет она лишь дважды видела князя Прата, но он остался в ее памяти как добрый и великодушный правитель и заботливый отец, который сумел воспитать своего сына достойным человеком.
Грифон и Далила ничего не говорили, давая принцессе время справиться с эмоциями, а потом, когда она вновь развернулась к ним лицом, наемник обратился к чародейке:
- После того, как нанесешь визит Морину, отправляйся к подземным гномам и постарайся перетянуть их на сторону Альянса!
- Это возможно? – скептически скривила губы волшебница. – Они ведь ведут войну и против Тихой Гавани, и против Последнего Приюта!
- Ведут, - согласился Грифон. – Но из того же источника Лариндуку известно точно, что короля подземных гномов, Залина VII, на встрече, организованной Механиком, не было. Так что возможно у нас есть шанс переубедить его. Если потребуется – иди на уступки! В разумных, разумеется, пределах! – добавил напоследок наемник.
- Хорошо! – кивнула Далила, а Клео воскликнула:
- Но почему этим непременно должна заниматься Далила? В конце концов, она обучает тебя магии, и ее отлучка сорвет ваши уроки!
- Она – единственная, кому я доверяю! – ответил принцессе мужчина. – После предательства аль-Джуни, убившего Парандаса, я не склонен слепо верить кому-либо из волшебников, не пообщавшись с ними лично. К тому же Далила – самая одаренная из ныне живущих чародеев и сумеет в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств дать об этом знать.
- Не перехвали меня! – с улыбкой произнесла Далила. – Говорят, это плохая примета!
- Я в приметы не верю! – отрезал Грифон. – Связь с тобой мы будем поддерживать с помощью тех же хрустальных шаров, что наколдовали для лидеров стран Альянса. А теперь идите, мне нужно побыть наедине с самим собой!
Клео вопросительно посмотрела на Далилу, но ее подруге последние слова наемника не показались излишне грубыми, и она быстрым шагом пошла прочь из комнаты. Принцесса, немного помедлив, двинулась вслед за ней.
- Все-таки он как-то изменился после всего произошедшего, - задумчиво произнесла Клео, когда обе девушки спускались на первый этаж наколдованного дворца. – Тебе так не кажется?
- А ты бы не изменилась, узнав, что цель твоей жизни – спасать миры от гибели? – искоса взглянула на собеседницу Далила. – Естественно, что Грифону потребуется какое-то время на то, чтобы переварить все это. И вряд ли он когда-нибудь вернется к себе прежнему!
Внезапно чародейка остановилась и принялась ощупывать свой пояс. Клео, не сразу заметившая это, прошла еще несколько метров и лишь затем обернулась.
- В чем дело? – спросила принцесса.
- Кажется, я забыла в той комнате свой жезл, - обеспокоенно произнесла Далила. – Надо за ним вернуться! Нет, ты иди, а я скоро тебя догоню! – добавила она, когда Клео вознамерилась повернуть обратно.
- Как знаешь! – пожала плечами принцесса и направилась к выходу из дворца.
Далила несколько минут провожала ее взглядом, а затем стремительно взлетела по лестнице и ворвалась в ту комнату, где они только что обсуждали политические дела.
Как и следовало ожидать, жезл лежал там же, где она его бросила, - на кресле, но чародейка прошла мимо него, приблизилась сзади к Грифону и, прижавшись к нему всем телом, спросила полушепотом:
- Что происходит? Это из-за Скорпиона, да? Или, может, из-за Вараниэль?
- Мы всего лишь один раз занимались сексом. Неужели этого было достаточно, чтобы ты влюбилась? – не оборачиваясь, произнес наемник.
- Мне показалось, что это был больше, чем секс, - обиженно пробормотала Далила и отстранилась от мужчины.
- Ты ошиблась! – последовал жесткий ответ.
Чародейка проглотила обиду, еще несколько секунд постояла рядом с Грифоном, а затем развернулась и, пройдя мимо кресла и прихватив свой жезл, вышла из комнаты.
Когда шаги девушки затихли вдали, мужчина наконец-таки отвернулся от стола и обвел комнату невидящим взглядом.
Он не хотел обижать Далилу, но лучше пусть она дуется на него и остается в стороне, чем будет рядом с ним и погибнет. А это непременно случится, если она станут парой. Достаточно вспомнить его жену и Скорпиона, которую он тайно любил три года.
Да и Вараниэль, если уж на то пошло, весьма вероятно, пострадала именно из-за своей близости с легендарным Грифоном. Наемник имел все основания полагать, что эльфийка жива до сих пор лишь потому, что успела найти нового парня и находилась на отдалении от него.
Впрочем, нельзя сказать, что он обманул Далилу. Действительно, между ними был лишь секс, и, хоть чародейка и была ему симпатична, Грифон не был уверен, что у этого чувства есть шансы перерасти в нечто большее. Честно признаться, он был весьма удивлен, осознав, что девушка на самом деле в него влюбилась.
«Нет уж, пусть нас связывает лишь одна близость!» - приняв окончательное решение, тряхнул головой Грифон.
За время пребывания в этом мире новый скиталец вступал в интимные отношения со многими женщинами, и, насколько ему было известно, никто из них не умер. Оставалось надеяться, что ведя себя по отношению к Далиле холодно и отстраненно, он сумеет спасти ей жизнь.
Впрочем, не судьбы женщин, с которыми он, так или иначе, пересекался в своей жизни, занимали сейчас большую часть мозга Грифона.
Нет, беспокоило его другое, а именно то, что Механик оказался достаточно проворен для того, чтобы за пару-тройку дней подготовить ответ на активные действия Альянса. Означать это могло только одно – он уже был готов к такому повороту событий.
«А ты поумнел с момента нашей последней встречи!» - подумал Грифон, а перед его глазами проплыл образ его бывшего ученика.
В молодости Механик никогда не разрабатывал дополнительный план, на случай провала основного. Его девизом было: «Ввяжемся в драку – а там разберемся!»
Как правило, такая безалаберность сходила ему с рук, потому что от природы он был весьма одарен в плане тех искусств, коими должен в совершенстве владеть любой наемник. Однако иногда Механика все же подстреливали, и он с большим трудом выбирался из передряг.
После одного из таких случаев его и подобрал Грифон (в то время – Скиф) и предложил работать на него. Учитывая, что Механика разыскивали несколько спецслужб, один колумбийский наркобарон, которому он насолил во время своей последней операции, а также бывшие подельники, которых он поставил под удар в ходе той же операции, особого выбора у наемника не было, и он был вынужден согласиться.
Около двух лет Грифон и Механик работали вместе, и почти весь этот период был отмечен яркими и эмоциональными дискуссиями, инициатором которых был, конечно, Механик. По его мнению, командир слишком много внимания уделял проработке возможных путей отхода, что затягивало проведение операций и отдаляло момент получение денег. И эти дискуссии продолжались даже после того, как такая стратегия пару раз спасла шкуры всем им.
Любого другого Грифон давно бы выгнал из своего отряда за попытки вмешиваться в руководство операциями, но Механик был одним из лучших, и потерять такого бойца означало сильно ослабить всю команду. К тому же, Механик спорил лишь на стадии проекта, а во время выполнения самой миссии он уже безоговорочно выполнял приказы руководства.
Была, правда, и еще одна причина, по которой Грифон не решался выгнать Механика. Он чувствовал, что этот его ученик крайне ненадежный тип, готовый предать всех и каждого, если ему будет это выгодно. Пока он состоит в отряде, выгоды от предательства ему нет, но если его выгнать, он может сдать их из чувства мести. Принимая же во внимание, все то, чему он научился, он способен тщательно спланировать весь план мести.
И все-таки Механик нашел возможность избавиться от своего учителя и самому стать первой скрипкой в оркестре. В том, что в паре с Хикилаем главная роль отводится именно ему, Грифон нисколько не сомневался.
«Но кое-что ты все-таки у меня позаимствовал!» - с небольшой ноткой гордости подумал наемник о своем бывшем ученике. – «Теперь и ты просчитываешь свои и чужие шаги на много ходов вперед. Игра с тобой обещает быть интересной! Интересно, каков будет твой следующий шаг?»
Грифон повернулся в сторону севера и устремил свой взор далеко за пределы своего магического дворца. Многое увидеть он не смог, все-таки даже для настоящих чародеев это заклинание было весьма непростым, а он совсем недавно начал обучение, но несмотря на размытость картинки, главное наемник уловил: его бывший ученик стоял в такой же задумчивой позе на балконе своего дворца и думал, гадал о планах своего основного противника.

***

Около половины второго Грифон и Клео (Далила к этому времени уже отбыла исполнять порученную ей миссию), сидя в своей палатке, заслушивали доклад Рогнота. Король скелетов, как всегда, обладал самыми точными сведениями о местоположении любой твари из числа воинов-нечисти. Между всей этой нежитью была какая-то странная, феноменальная, связь, в глубинные свойства которой наемник даже не старался вникнуть.
- Каковы наши успехи, Рогнот? – первым делом спросил Грифон, отправляя в рот вкусную виноградинку.
Грозди этой сладости, как и множество других фруктов, а также рахат-лукум, печенье и конфеты всевозможных сортов, лежали возле наемника и принцессы на нескольких серебряных подносах.
Все это, а также столовые приборы, тоже выполненные из серебра, презентовали им жители джараханской крепости Керет и окружающих ее селений. Такова была их плата за то, чтобы «эти ужасные создания, пришедшие из мира мертвых» не входили в их дома и не оскверняли своим присутствием обжитые предками джараханцев земли.
Грифон принял подношение как должное, и передовые части его армии разместились в паре километров к югу от крепости, на небольшой возвышенности, с которой открывался прекрасный обзор.
- Все приграничные крепости Джарахана взяты, - ответил король скелетов. – Войска, охранявшие их, покинули укрепления за несколько часов до подхода наших сил. Жители же предпочли не оказывать сопротивления, а откупиться!
- Почему Наврут VIII с такой легкостью отказывается от своих земель? – повернулась к наемнику Клео. – Будь это территория моего государства, я приказала бы войскам стоять до последнего. Пусть даже силы были бы изначально не равны!
- Думаю, султан поступил бы также! – ответил ей Грифон. – Но похоже, что отныне власть, во всяком случае военная, перешла в руки кого-то другого. Возможно, того самого генерала аль-Зубии, о котором рассказывал Ярин. И в этих действиях есть смысл!
- А я его не вижу! – качнула головой принцесса.
- Ну как же? – всплеснул руками наемник. – Территория Джарахана огромна, и потеря приграничных земель не сильно ослабит позиции армии султаната. Выведя войска из крепостей, Наврут VIII (или кто там за него принимает решения) уберег войска от ненужных и бессмысленных потерь и теперь имеет возможность собрать все свои силы в единый кулак, заручиться поддержкой боевых машин Механика и нанести один, но очень мощный удар. Принимая во внимание наше очевидное преимущество в численности и жизнеспособности (если так, конечно, можно сказать о вампирах, скелетах и призраках), это очень разумный шаг: доверить наше уничтожение самолетам и танкам, которые не только могут за раз убить трудновообразимое количество оборотней, но и обладают магической энергией, необходимой на войне с призраками.
- Значит, султан все делает верно, - задумчиво пробормотала девушка. – А что же предпринимаем мы в этой связи?
- Мы – ничего! – с улыбкой ответил мужчина.
- То есть? – брови Клео поползли вверх.
- Все очень просто, принцесса! – взял слово Рогнот. – Мы – всего лишь разменная монета в этой войне. Пока силы Джарахана будут пытаться нас уничтожить, горные гномы с машинами, созданными по чертежам Грифона, войдут на территорию султаната с севера и смогут почти беспрепятственно добраться до столицы. Даже если джараханцы выстоят в битве с нами, то у них просто не останется сил, чтобы противостоять гномам.
- И вы так спокойно об этом говорите? – потрясенная принцесса даже встала со своего ложа.
- Мы уже все умирали, принцесса! – голые челюсти скелета скривились в ухмылке. – Мы можем умереть и во второй раз!
Клео повернулась к Грифону, намереваясь что-то сказать, но мужчина предупреждающе поднял вверх руку. В наступившей тишине все трое расслышали едва уловимое гудение, раздававшееся из-под мешка, в котором лежали вещи наемника.
Грифон поднял рюкзак, и Клео заметила заколдованный им хрустальный шар, светившийся голубоватым светом.
- Кто-то вышел на связь? – неожиданно даже для самой себя перешла на шепот принцесса.
- Похоже на то, - согласился с ней наемник. – Интересно, кто это и что за повод? Мы ведь все, кажется, подробно обсудили!
Он взялся за шар обеими руками и произнес, глядя в него:
- Да, Барандиэль!
Клео, прищурив один глаз, посмотрела на Грифона, пытаясь дать тому понять, что в общении с правителями эльфов, которые пережили уже множество поколений людей, необходимо придерживать несколько иной манеры общения, но наемник ее не понял (или сделал вид, что не понял).
Владыка Лесной Обители не подал вида, что столь фривольное обращение каким-либо образом задело его, и сразу же перешел к делу. Он рассказал о некой эльфийке по имени Аданиэль, которая была пленена Хикилаем и доставлена в его с Механиком замок на далеком севере.
Через пару минут Грифон в весьма неуважительной форме прервал эльфа, но затем исправился, добавив, что сейчас его интересуют лишь самые важные новости, а сопутствующие им детали они могут обсудить и в другой форме.
Клео при этом показалось, что наемник сделал упор на слове «другой», но не стала придавать этому значения. К тому же вслед за этим последовала то самое сообщение, ради которого Барандиэль и вышел на связь, и оно вытеснило все остальные мысли, которые могли быть в голове девушки.
«Оружие, которое способно стереть с лица земли целый город!» - на лбу Клео даже испарина выступила от испуга. – «Как мы сможем ему противостоять?» - тревога за будущее всего мира даже вытеснила из ее разума мысль о том, что ее возлюбленный Трил и сейчас находится в темнице Хикилая.
Грифон же внешне казался невозмутим. Несколько секунд он пожевал свои губы, обдумывая дальнейшие действия, а затем попросил Барандиэля переправить эту бывшую узницу к нему для личного разговора.
Владыка Лесной Обители ответил согласием, и на этом беседа завершилась.
- И что мы будем делать? – едва наемник отложил хрустальный шар в сторону, спросила его принцесса.
- Будем думать, - ответил ей мужчина, а затем добавил: - Рогнот, обязанности главнокомандующего нашей армией временно переходят к тебе, вплоть до нового распоряжения!
- Слушаюсь, Повелитель! – хрустнув шейными позвонками, склонил голову король скелетов.
- Ты же, Клео, свяжись с Ярином, Дорином, Лариндуком и, пожалуй, Линрхом, - почесав затылок, произнес Грифон. – Возможно, нам понадобится их помощь!
- Зачем? – тут же спросила принцесса. Однако ответа не последовало, и она уточнила: - Линрх – это тот орк, что сбежал вместе с Вараниэль?
- Именно! – кивнул наемник. – Нам нужны орки, тролли и их драконы, и, пригласив на совещание одного из представителей их расы, мы укрепим наше сотрудничество! А теперь выйдите, пожалуйста! Мне нужно побыть одному!
Рогнот быстро развернулся и покинул палатку. Клео же во второй раз за сегодняшний день ощутила чувство легкой обиды на наемника. Уж слишком явно его слова походили на обычное: «Пошла вон!».
Принимая же во внимание тот факт, что принцессе никто и никогда не смел указывать на дверь, поведение Грифона и вовсе выглядело столь же вызывающе, как в беседе с Барандиэлем.
«Все-таки ты сильно изменился, Грифон!» - подумала девушка, выходя из палатки.
Просьбу, а вернее приказ, наемника Клео, разумеется, исполнила и связалась со всеми четырьмя названными им мужчинами, но не преминула при этом в беседах с Дорином, Ярином и Лариндуком добавить от себя, что их товарищ сильно изменился в последнее время.
После юная принцесса вышла из своего шатра на улицу и, погруженная в свои мысли, долго смотрела на раскинувшиеся внизу деревни джараханцев и стоявшую между ними крепость.

***

Выгнав из своей палатки Клео и Рогнота, Грифон незамедлительно воззвал мысленно к Барандиэлю. Именно эту, телепатическую, связь он и имел в виду, говоря о другой форме разговора между ними.
- Тебя что-то обеспокоило, Грифон? – спустя секунду отозвался владыка Лесной Обители.
- Тебе не кажется слишком странным, что Механик обсуждал с гномами вопрос о транспортировке нового оружия, когда в его комнате валялась, пусть и избитая до потери сознания, пленница? – ответил наемник. – Я уже молчу о том, что Механик не любит раскрывать свои планы даже потенциально равным соратникам, а гномы к таковым явно не относятся.
- Думаешь, ловушка? – сразу понял, к чему клонит его собеседник, эльф.
- Весьма возможно, - произнес Грифон. – Что ты можешь рассказать об этой Аданиэль?
- Верная подданная, хороший товарищ, прекрасный командир, - тут же отозвался Барандиэль. – Так, по крайней мере, о ней отзываются ее знакомые. Сам я с ней, как ты понимаешь, до сегодняшней встречи знаком не был. Но у меня в голове не может уложиться тот факт, что кто-то из эльфов может предать свой народ и обречь лес на уничтожение!
- То есть такого не может быть в принципе? – не смог сдержать сарказма наемник.
- Нет, почему же, - возразил ему владыка Лесной Обители. – Предатели встречались даже среди эльфов, но никто из них еще не намеревался уничтожить свою естественную среду обитания! Впрочем, все бывает впервые, - добавил он в заключении.
- Вот и я о том же, - вздохнул Грифон. – Ну а как она показалась тебе в ходе самой беседы? Да и до того! Были ли на ней какие-нибудь раны, царапины, ссадины, и если да, то насколько серьезные?
- У нее были сломаны ребра, - мгновенно ответил эльф. – И была еще пара ран средней степени тяжести и множество более мелких травм. Да и психологически, согласно мнению наших целителей, Аданиэль была не в лучшей форме. Что полностью соотносится с ее легендой: ведь она потеряла подруг!
Грифон задумался. В принципе, Механик вполне мог для достоверности покалечить эльфийку, но почему она в таком случае продолжает на него работать. Что это: страх перед могущественным чародеем и жестоким наемником или беззаветная преданность ему?
В голове у Грифона вертелись сразу три возможных варианта событий.
Первый: Аданиэль на самом деле удалось каким-то образом бежать, и она действительно слышала планы Механика, который бездумно озвучил их. Это вполне соотносилось с выводами эльфов, но вряд ли Механик мог так сглупить.
Второй вариант: Механик жестоко запугал Аданиэль, велев ей заманить Грифона в ловушку. В эту схему также вписывались и физические и психологические травмы эльфийки. Но оставался открытым вопрос: почему даже будучи в безопасности (а сердце Лесной Обители пока еще было в безопасности) она продолжала выполнять волю Механика?
Возможно, у него оставался какой-то рычаг воздействия на нее или же она была слишком запугана и сломлена, чтобы рассказать правду. Это надо было проверить.
Наконец, третий вариант состоял в том, что Аданиэль с самого начала работала на Механика, и все произошедшее было тщательно отрепетированным спектаклем. Но опять-таки: неужели она настолько предана его бывшему ученику, что позволила себя истязать для пущей правдоподобности?
Возможно, что это так. В конце концов, случаи такой безумной преданности встречались и лично Грифону. Но как в таком случае Аданиэль удалось имитировать психологическую травму? Ведь эльфийские целители отнюдь не дураки, их так просто не обмануть.
В общем, каждая версия оставляла ряд вопросов без вразумительных ответов, и это беспокоило Грифона. Ловушка ли это Механика или же удача, плывущая им в руки?
- В целом, - тем временем продолжал говорить Барандиэль, - Аданиэль не вызвала у меня подозрений. Правда, мне показалось, что она сделала упор на сообщении о новом оружии Механика. Во всяком случае, она дважды повторила эту новость!
- И ты об этом молчал?! – вслух воскликнул Грифон, так что стоявшие на страже у его палатки скелеты даже заглянули внутрь: не случилось ли чего?
Наемник жестом отозвал их обратно и продолжил общаться уже чисто телепатически:
- Почему ты не сказал мне об этом сразу?
- Ну, во-первых, до этого рядом со мной была Аданиэль, и я решил, что не стоит давать ей повод думать, что мы ее в чем-то подозреваем, - ответил владыка Лесной Обители. – А во-вторых, я в этот момент отвлекся. Честно признаюсь, в твои слова о главенстве Механика в его тандеме с Хикилаем мне не очень-то верилось, а слова Аданиэль как раз их подтверждали. Вот я и утратил на какой-то момент нити беседы. Так что ее сообщение об оружии дошло до меня не сразу, и она просто была вынуждена его повторить.
- Значит, все странности в принципе объяснимы, - заключил наемник. – Что ж, по всей видимости, придется разбираться с этой историей после личной беседы с этой удачливой пленницей.
- И что ты собираешься делать, если твои подозрения верны? – спросил Барандиэль.
- Пойду в ловушку, - ответил наемник. – Пусть Механик думает, что ему удалось меня переиграть. Я же воспользуюсь этим моментом, чтобы переиграть его. Только ни кому об этом ни слова! – предупредил эльфа человек. – Для того чтобы все прошло удачно, никто не должен подозревать о том, что мы знаем правду!
- Это не очень хорошо по отношению к остальным участникам твоей экспедиции, а таковые, как я подозреваю, будут, - высказал свое мнение эльф. – Но на данный момент ты главный, так что решать тебе, и если ты настаиваешь, то я буду молчать!
- Я настаиваю! – ответил Грифон. – На этом все. Удачи тебе в защите родины!
- Спасибо! – слегка дернул уголком рта Барандиэль и разорвал связывавшую их связь.
Грифон подошел к своему походному дивану, рухнул на мягкие подушки и потер виски. Сеанс телепатической связи всегда заканчивался для людей жуткой головной болью. С эльфами, похоже, дело обстояло иначе.
Барандиэль, разумеется, был прав, говоря, что использовать вслепую своих соратников не слишком благородно, но Грифон не хотел рисковать. Конечно, он доверял и Ярину, и Дорину, и Лариндуку, и Клео, и Далиле, которую собирался привлечь чуть позже, и даже Линрху, с которым был почти не знаком, но каждый из них мог случайно проболтаться об их планах кому-то еще, а этот «кто-то еще» мог оказаться соглядатаем Механика.
К тому же, какими бы хорошими актерами они не были, Грифон сомневался в том, что им удастся вести себя так, словно они ни о чем не подозревают. Пожалуй, лишь Лариндук да Линрх могли с этим справиться. Они, как и сам Грифон, были приучены лгать.
В общем, рисковать не стоило. Да, замысел Грифона мог обернуться для его спутников гибелью, но они все солдаты и обязаны быть готовыми к смерти.
Что касается его лично, то все Скитальцы до него умело жонглировали человеческими судьбами во имя высших целей. В самом деле, что десяток жизней по сравнению с жизнями миллионов разумных существ? Лучше пожертвовать своими друзьями и знакомыми, чем допустить гибель всего мира! Вот главный девиз Скитальцев.
«Что ж, поглядим, насколько хорошо ты все продумал, Механик!» - подумал Грифон и уснул.



























Глава 8

Аданиэль с опаской поглядывала на шедших рядом с ней скелетов. Четверка живых мертвецов шагала, разбившись на пары, впереди и позади нее, и обнаженные сабли, которые они держали в руках, немного зловеще поблескивали в лучах закатного джараханского солнца.
Владыка Барандиэль переправил Аданиэль в лагерь нечисти около трех часов дня, и затем ее почти шесть часов держали под охраной в одном из шатров. Несколько раз эльфийка грозно заявляла, что ее желает видеть сам Грифон, но охрана, состоявшая из скелета и оборотня, никак на это не реагировала.
Постепенно в душу девушки начали закрадываться сомнения, что ее все-таки разоблачили и теперь просто решают, что с ней сделать. В какой-то момент она даже подумывала о том, чтобы сбежать, благо тюремщики следили за ней не очень бдительно, но все-таки не решилась на столь отчаянный поступок. В конце концов, взятие ее под охрану еще ничего не значило (мало ли, вдруг ее хотят обезопасить от возможного покушения?), а вот ее побег сразу же расставит точки над i.
Наконец, когда Аданиэль уже решила, что за нее возьмутся не раньше завтрашних суток, в ее палатку вошли четверо скелетов и велели ей следовать за ними. Эльфийка поднялась с желтого песка (она уже успела прилечь и готовилась ко сну) и пошла за ними.
Девушка полагала, что ее поведут в один из шатров, где, по ее мнению, и находился Грифон, но вместо этого живые мертвецы взяли курс на расположенную неподалеку джараханскую крепость.
По всей видимости, гарнизон оставил укрепления, даже не попытавшись вступить с нежитью в бой, и армия Грифона заняла город и окрестные селения без потерь.
Все это согласовывалось с планом аль-Зубии, который одобрил Механик: собрать армию султаната в единый кулак, укрепить его танками и самолетами и одним решительным ударом покончить со всей нежитью.
Однако прежде чем эта битва случится, она, Аданиэль, должна выманить Грифона. Никаких гарантий, что он погибнет в ходе сражения, нет, а погибнуть он должен непременно. Ведь даже потеряв армию нежити, Альянс все равно получит преимущество, так как и Джарахан лишится практически всякой защиты.
Но переиграть лидеров эльфов, людей, гномов, орков и гоблинов Механик в состоянии, так как он мыслит совершенно иначе. А вот Грифон – другое дело: этот старый знакомый Механика также обладает другим мышлением, и останься он в живых, все будет по-прежнему.
Если же Грифон умрет, то это будет, пожалуй, еще более сокрушающим ударом по Альянсу, чем уничтожение армии нежити. Это и пошатнет их моральный дух, и лишит их возможности предугадывать шаги Механика.
В общем (и это было приятно осозновать), исход войны во многом зависел именно от Аданиэль. Конечно, огромная ответственность немного давила на хрупкие плечи эльфийки, но осознание того, как будет доволен ею Механик в случае успеха, придавало девушке сил.
Под эти мысли Аданиэль и вошла в город, казавшийся пустым. Наверное, все его жители попрятались в страхе перед скелетами, гордо вышагивавшими по мощеным камнем улицам.
Еще несколько минут эльфийке и ее сопровождающим потребовалось на то, чтобы достигнуть центральной площади города и остановиться перед одним из местных зданий.
Пожалуй, это была резиденция местного градоначальника. Во всяком случае, насколько было известно Аданиэль, только такой высокопоставленный вельможа мог позволить себе выстроить в центре города трехэтажное здание, сложенное целиком из белого камня, столь редкого в этой части пустыни.
Скелеты остановились возле двери, и один из них постучал по ней костяшками пальцев. В ту же секунду дверь отворилась, и в образовавшуюся щель выглянула юная джараханка, на лице которой читался неописуемый ужас.
- К Грифону! – коротко произнес стучавший скелет.
Девушка, стараясь не смотреть на его череп (да и на другие части его тела) кивнула и отворила дверь пошире, приглашая Аданиэль войти. Эльфийка переступила порог, джараханка незамедлительно захлопнула за ней дверь, а затем шепотом произнесла:
- Прошу за мной, госпожа!
Девушка засеменила вперед по коридору, а Аданиэль, поглядывая по сторонам, последовала за ней.
Обстановка в доме все больше укрепляла эльфийку во мнении, что бывшим его хозяином был местный градоначальник. Пол устилали мягкие ковры, под потолком висели роскошные люстры из хрусталя, на стенах располагались картины, а в специально оборудованных нишах стояли скульптуры.
На вкус Аданиэль эти произведения искусства не шли ни в какое сравнение с красотой леса, в котором она выросла, но люди известны своим преклонением перед всем, что сделано руками одного из них, и почти полным пренебрежением к тому, что создала Мать-природа.
Тем временем джараханка и Аданиэль миновали несколько проходных комнат и вышли во внутренний дворик, половину которого занимал бассейн с ярко-голубой водой, в наступавших сумерках казавшейся черной.
Аданиэль, будучи уроженкой Лесной Обители, любила воду не столь страстно, как ее соплеменники из Тихой Гавани, но все-таки не удержалась от того, чтобы опустить левую ногу по щиколотку в воду. Вода была приятно прохладной, и эльфийка решила непременно в нее окунуться, если представится такая возможность.
- Господин Грифон велел передать, что если госпожа желает, то она может окунуться. Он и его гости готовы ее подождать! – произнесла джараханка.
«И его гости?» - нахмурилась Аданиэль. Интересно, кто имеется в виду?
И что означает, что они ее подождут? Не является ли это еще одной скрытой проверкой? Если она решит поплавать в такой ситуации, то станет ясно, что она не слишком-то обеспокоена сложившейся обстановкой, что будет являться косвенным подтверждением ее лжи.
- Нет, дело прежде всего! – решительно произнесла Аданиэль и вынула ногу из воды. – Веди меня к господину Грифону!
- Слушаюсь, госпожа! – поклонилась ей джараханка и вновь стремительно засеменила, на этот раз к другому крылу дома.
Через пару минут человеческая и эльфийская девушки вошли внутрь, поднялись по лестнице на второй этаж и замерли перед одной из многочисленных дверей в коридоре.
- Я все сделала как надо? – обеспокоенно взглянула джараханка на Аданиэль.
- Не сомневайся! – улыбнулась ей самой очаровательной из своих улыбок эльфийка.
Девушка слабо улыбнулась в ответ, робко постучала в дверь, распахнула ее перед Аданиэль и отошла в сторону.
Эльфийка шагнула вперед, захлопнула за собой дверь и оглядела комнату.
Помимо нее в ней находились еще шестеро: Грифон, стоявший у горшка с декоративной пальмой и сжимавший в руке бокал с вином; принцесса Клео, тревожно барабанившая пальцами по подлокотнику своего кресла; соронец Ярин, расположившийся у окна и поглядывавший на бассейн; гном Дорин и гоблин Лариндук, с интересом изучавшие драгоценные камни, которыми был  украшен ряд ваз на полке у стены; и, наконец, орк (наверное, тот самый Линрх, что помог бежать Вараниэль), сидевший за столом и поедавший огромный кусок мяса, лежавший перед ним.
- А, Аданиэль! – обернулся к вошедшей эльфийке Грифон. – Тебя-то я и ждал! Проходи, садись! – указал он на кресло, стоявшее возле Клео. – Знакомься, это принцесса Клео, Ярин, Дорин, Лариндук, Линрх, ну и я, как ты, возможно, догадалась, Грифон! – представил своих товарищей наемник. – Ну а это- Аданиэль, лучница из Лесной Обители, недавно сбежавшая из плена Хикилая и Механика! – представил Грифон всем остальным гостью. – У нее есть для нас важные новости!
- Сбежала из плена Хикилая? – переспросил Ярин, оторвавшись от созерцания бассейна.
- Да, - немного дрожащим голосом ответила Аданиэль, садясь в кресло. – Только мне это и удалось! Все остальные погибли, а Трил остался в плену! – и она притворно всхлипнула.
- Не переживай, это не твоя вина! – попыталась утешить ее Клео и погладила эльфийку по руке.
Все остальные молча ждали, пока Аданиэль успокоится. Наконец, эльфийка «пришла в себя» и заговорила:
- Но мне удалось узнать кое-что важное! Механик готовится переправить в наш мир оружие, способное уничтожать целые города! – и она бросила обеспокоенный взгляд в сторону Грифона.
- Да, в нашем мире есть такое оружие! – ответил на все молчаливые вопросы наемник. – Правда, оно очень громоздкое, и я пока не представляю, как он собирается его сюда переправлять!
- Но теоретически такое возможно? – подергал себя за бородку Лариндук.
- Теоретически возможно все! – ответил ему Грифон. – Возможно, он нашел себе помощников и из нашего с ним мира, и они помогут ему в этом деле.
- А изготовить это оружие в наших условиях реально? – поинтересовался Дорин.
Он был одним из первых, кого наемник ознакомил со своими чертежами танков и самолетов, и пришел в полный восторг от такого полета инженерной мысли. Наверное, ему хотелось создать и нечто еще более совершенное.
- Не думаю! – качнул головой Грифон. – Если даже это и возможно, то отнимет слишком много времени, сил и здоровья! Не забывай, даже Механик решил ввезти это оружие, а не пытаться создать его здесь, хотя он-то с потерями своих рабов считаться бы не стал.
- Но сидеть, сложа руки, мы тоже не имеем права, - вступил в беседу Линрх. – Если создать это оружие мы не можем, то нам необходимо помешать Механику и Хикилаю завладеть им!
- Верно! – кивнул наемник. – Именно поэтому я и пригласил сюда вас всех. Аданиэль – единственная, кому удалось бежать из плена Механика, и я надеюсь, что она поведает нам, как ей это удалось, и каким путем она потом добралась до родных мест. А затем мы, используя эти сведения и ее саму в качестве проводника, скрытно проникнем на территорию, подчиненную Хикилаю и Механику и разделаемся с ними обоими!
- Отличный план! – проревел Ярин (все-таки несмотря даже на то, что он стал командиром целого гарнизона, он был в первую очередь рыцарем и предпочитал решительные действия осторожности и выжиданию).
Остальные, подтверждая свое согласие со словами соронца, кивнули, а затем посмотрели на Аданиэль, предлагая ей высказаться.
- Конечно, я расскажу все, что знаю, - закивала эльфийка. – Правда, половину пути я проделала, практически не разбирая дороги, но если я там окажусь, то непременно вспомню, куда надо идти.
- Отлично! – произнес Грифон. – Тогда рассказывай! Начни с того, как вы попали в плен.
И Аданиэль во второй раз за сутки принялась описывать свой последний разведывательный рейд, в котором к компании ее подруг и соратниц примкнули Тандиэль и Трил.
Когда эльфийка рассказывала о стычке, случившейся у них с отрядом северных гномов, и описывала, как погиб Тандиэль и ее лучницы, а также были ранены она сама, Иланиэль и Трил, принцесса Клео схватилась за сердце, а мужчины обменялись мрачными взглядами.
«Если бы ты еще знала, что твоего паренька использует как средство давления на тебя, в случае, если наш план пойдет наперекосяк!» - мысленно усмехнулась Аданиэль, глядя в лицо принцессе.
Затем эльфийка в очередной раз пересказала историю, случившуюся на берегах целебного озера, и перешла к абсолютно выдуманному рассказу об их буднях в темнице (ну, может быть, и не совсем выдуманному – все-таки кое-что из этого было на самом деле).
Вот тут-то Аданиэль в первый раз запнулась. Она внезапно вспомнила, что во время разговора с Барандиэлем в порыве вдохновения немного видоизменила утвержденное Механиком описание темницы и пыток, применявшихся к ним, и теперь была не уверена, что ей удастся воспроизвести рассказ с той же точностью. А пронзительный взгляд Грифона, который не сводил с нее взгляд, еще больше укреплял эльфийку во мнении, что он только и ждет ее ошибки.
К счастью, ее секундной заминке никто не придал особого значения, посчитав, что это объясняется волнением, охватившем Аданиэль при воспоминаниях о тюремных буднях. Впоследствии она еще несколько раз запиналась, но все (и эльфийка надеялась, что в это понятие можно включить и Грифона) списывали это на переполнявшие ее эмоции.
- Подлец этот твой Механик! – высказал после окончания рассказа общее мнение Ярин, обращаясь к их командиру.
- Он не мой! – усмехнулся Грифон. – И я думаю, что в вашем мире тоже найдется немало людей, которые получают удовольствие от истязания слабых и беззащитных!
- И не только людей! – многозначительно добавила Клео.
- Те гномы, что потворствовали этому, - позор нашей расы! – взревел Дорин и в порыве чувств изо всех сил ударил по полке.
Одна из ваз не выдержала сотрясения, рухнула на пол и с громким звоном разбилась, разбросав в разные стороны драгоценные камни, которыми она была украшена.
 - Ну вот, мало того, что мы фактически загнали местных жителей в их дома, так мы еще и дебош тут устроили! – со смешком произнес Грифон.
Его соратники сначала неуверенно заулыбались, а затем и вовсе расхохотались во весь голос, оценив юмор своего предводителя.
- Ладно, посмеялись, и хватит! – выдавил из себя через какое-то время Грифон. – На этом наше совещание окончено. Завтра в девять утра собираемся в этой же комнате для обсуждения последних деталей нашего плана! А теперь все, кроме Аданиэль, свободны!
По спине эльфийки вновь забегали мурашки. Нет, она, разумеется, готовилась к разговору наедине с наемником, но предполагала, что таковым он будет сразу, и никак не ожидала, что он перейдет к нему лишь после совещания.
«Неужели я в чем-то прокололась?» - мелькнуло в голове Аданиэль. – «Да нет! Тогда бы он не стал отпускать остальных. Наверное, он просто хочет в очередной раз меня перепроверить».
Механик предупреждал эльфийку, что такое вполне возможно, так что она немного успокоилась.
Находившиеся в комнате люди, орк, гоблин и гном тем временем покивали на прощание Грифону, отвесили небольшой поклон Аданиэль (кроме Клео, которая и здесь ограничилась кивком) и гуськом покинули комнату.
После того, как дверь захлопнулась, воцарилась тишина. Грифон подошел к окну, у которого недавно стоял Ярин, и, по всей видимости, провожал взглядом разбредавшихся по своим опочивальням соратников.
Аданиэль же вовсе не стремилась первой завязывать разговор, предпочитая выстраивать стратегию, исходя из той линии, что выберет собеседник, а для этого было необходимо, чтобы наемник задал хотя бы один вопрос.
Однако минуты шли одна за другой, а молчание так и не было прервано. Создавалось впечатление, что Грифон забыл о присутствии в комнате эльфийки и любовался лунными бликами, отражавшимися от темной глади бассейна.
- Простите, Грифон, - неуверенно откашлялась Аданиэль, когда пауза совсем уж затянулась, - вы хотели о чем-то поговорить?
- Да, хотел, - не оборачиваясь, бросил наемник. – Мне крайне важно услышать от вас все подробности вашего удачного побега.
- Но я же уже все рассказала, - осторожно произнесла эльфийка. – Когда меня волокли к камере (уже после избиения Механиком), я пришла в себя и сорвала с пояса одного из гномов ножны с кинжалом. Видимо, они не ожидали такого сопротивления, потому мне и удалось убить обоих, а затем освободить Иланиэль и Хиданиэль. Трила к тому моменту перевели уже в другую камеру … Но я все это уже рассказывала всем вам! – выплеснула негодование Аданиэль.
- Верно! – хмыкнул Грифон, затем повернулся, пересек комнату и уселся в кресло напротив эльфийки (то самое, где недавно сидела Клео). – Но мне нужно знать все подробности. Я понимаю, это тяжело, но постарайся восстановить все события почти пошагово, - мужчина нагнулся вперед и накрыл своей ладонью руку девушки.
Их взгляды встретились, Аданиэль заглянула в глаза Грифону, но они ровным счетом ничего не выражали. Казалось, что они, как та вода в бассейне, лишь отражают лицо самой эльфийки.
«Это проверка?» - в сотый, наверное, уже раз подумала девушка. – «Если я смогу все так подробно вспомнить, не будет ли это свидетельством фальшивости всех моих «воспоминаний»?»
- Ну, я не знаю …, - нерешительно протянула Аданиэль. – В тот момент я скорее полагалась на инстинкты, чем на разум, так что не уверена, что мне удастся вспомнить хотя бы что-нибудь еще!
- А ты попытайся! – велел ей Грифон. – Закрой глаза и сосредоточься!
Эльфийка поступила, как ей было велено, и, изобразив на лице максимальную степень сосредоточенности, принялась выдумывать новые детали, стараясь не казаться слишком подробной и не входить в противоречие со всем сказанным ранее.
Грифон слушал ее очень внимательно, ни разу не перебил и вообще не производил ни одного звука и даже почти не шевелился.
- И тут я наткнулась на Карадиэля и его спутниц, - приблизительно через двадцать минут закончила свой рассказ Аданиэль. – Остальное, думаю, вам и так  уже известно.
Грифон покивал, явно размышляя о своем. К сожалению, понять, о чем именно не представлялось возможным.
Именно поэтому, выждав для порядка какое-то время, эльфийка произнесла:
- Вас что-то смущает? Может, вы мне не верите? Может, вы считаете, что я сама нанесла себе все эти травмы? – с каждой фразой тон ее голоса повышался, а на глаза наворачивались самые натуральные слезы.
Аданиэль и сама не ожидала от себя настолько правдоподобной реакции, а наемник и вовсе подскочил с места и замахал руками:
- Нет-нет, что ты! Тебе я верю! Но …
- Что «но»? – всхлипывая и утирая слезы, переспросила Аданиэль.
- Не кажется ли тебе, что твой побег был уж очень, м-м-м, прост! – подобрал подходящее слово Грифон.
- В каком смысле? – на этот раз настороженность эльфийки была, самая что ни на есть, настоящая.
- Ну, смотри, - принялся загибать пальцы наемник. – Первое: ты все время сворачивала в нужный коридор и ни разу не уперлась в тупик. Второе: стража, встречавшаяся на вашем пути, оказывалась какой-то уж на редкость расхлябанной, особенно для гномов. Третье: несмотря на то, что это раса достаточно медленно бегает, неужели они не могли догнать тебя раненую, да еще тащившую на спине раненую подругу? Четвертое: ты несколько суток двигалась по вражеской территории, но тебе так и не попался ни один патруль или просто противник.
- Ну, не знаю! – оттопырила нижнюю губу Аданиэль. – Вот вы, - «Ты», - перебил ее наемник, - хорошо, ты сейчас все изложил, и мне самой показалось все это очень подозрительным. Но зачем Механику или Хикилаю все это организовывать?
- Чтобы заманить меня в ловушку, - ответил мужчина.
«Знает, он все знает», - с досадой на все на свете подумала эльфийка, и ее рука как бы случайно легла на ножны с кинжалом.
- Для этого он скормил тебе байку о страшном оружии и запугал настолько, что ты незамедлительно доложила об этом Барандиэлю, в красках описав весь ужас происходящего, - продолжил тем временем Грифон. – Впрочем, возможно, об оружии это и не байка, - добавил он после небольшой паузы.
У Аданиэль немного отлегло от сердца.
«Он подозревает ловушку, но не знает, что и я участвую в ее организации», - подумала девушка. – «Значит, у нас еще есть шанс!»
Механик предполагал и такой вариант развития событий и велел эльфийке в этом случае продолжать свою деятельность, а в нужный момент нанести доверчивому Грифону удар в спину.
- И что ты собираешься делать? – осторожно поинтересовалась Аданиэль, подходя к наемнику поближе.
- Пойду в ловушку, - ответил мужчина. – Механик-то не знает, что мы разгадали его план. Только об одном прошу: никому ни слова! Наши спутники должны вести себя максимально натурально, чтобы Механик ничего не заподозрил.
Грифон тоже сделал шаг вперед, и теперь человек и эльфийка стояли вплотную друг к другу.
- Конечно, я ничего не скажу! – томным голосом произнесла девушка и облизнула свои губы.
От Механика она знала, что его давний учитель – большой ходок, и намеревалась соблазнить его, чтобы еще больше укрепить его доверие к себе.
- Вот и отлично! – улыбнулся Грифон.
Его руки легли на бедра эльфийки и слегка сжали ее ягодицы.
- А нас никто не увидит? – довольно улыбнувшись, прошептала Аданиэль, одновременно расстегивая брюки мужчины.
- Думаю, что никто! – ответил наемник. – А даже если и да, то кому какое дело? – он аккуратно снял с эльфийки нагрудной доспех.
- Мне нравится такая логика! – произнесла девушка, увлекая Грифона за собой на пол.
Еще через несколько секунд вся оставшаяся на них одежда полетела в разные стороны, а Грифону и Аданиэль стало не до разговоров.

***

Грифон лежал обнаженный на деревянном полу и смотрел на хрустальную люстру, ввинченную в потолок. Рядом с мужчиной лежала, положив голову ему на грудь, и тихонько посапывала Аданиэль.
Наемник скосил глаза и в очередной раз, теперь более внимательно, рассмотрел все прелести эльфийки. Как и все представительницы своей расы, она была стройная, а ее грудь и бедра являли собой прямо-таки совершенство.
Да и в постели Аданиэль была воплощением страсти. Грифон знавал многих женщин, но Аданиэль могла дать фору большинству из них, если не всем, по части ублажения мужчины.
«Ничего удивительного, что Механик решил сделать из нее свою любовницу», - подумал Грифон, поглаживая Аданиэль по спине. – «Совместил, так сказать, приятное с полезным. Жаль только, что эта дурочка не знает своего возлюбленного так, как знаю его я».
Наемник вздохнул  и с горечью подумал, что это он научил бывшего подопечного использовать влюбившихся в него женщин. Пару раз Грифону (тогда еще Скифу) пришлось ради выполнения очередной миссии ложиться в постель с дамами (по счастливой случайности все они были достаточно привлекательными), обладавшими теми или иными необходимыми сведениями, связями или навыками, но он всегда следил за тем, чтобы жертвы его обмана выжили, получили денежную компенсацию и смогли начать новую жизнь. Не всегда это, разумеется, получалось, но он старался.
Механик же, приняв на вооружение метод учителя, решил его немного усовершенствовать. Зачем, рассудил он, заботиться о последующем благополучии этих дур, попавшихся на крючок его обаяния, когда можно выжать из них все, что можно, а затем пожертвовать их жизнями. Если же эти женщины не погибали от рук его врагов, то Механик сам избавлялся от них.
«Может, рассказать ей всю правду?» - подумал Грифон, рассеянно теребя белые локоны Аданиэль. – «Да нет», - мысленно ответил он сам себе, - «она не поверит. Не поверит вплоть до тех пор, пока не получит удар ножом в спину!»
Конечно, он попытается ее спасти, хотя бы в знак благодарности за предыдущие несколько минут удовольствия, но объективно шансов у эльфийки маловато. Мало того, что Механик непременно попытается избавиться от нее, так еще и проклятье Скитальца теперь частично легло на нее, да и остальные его спутники, как только Аданиэль проявит свое истинное лицо, не будут с ней миндальничать.
Возможно, наемнику не стоило жалеть эльфийку, ведь она целенаправленно готовилась к тому, что убить и его, и его друзей, но он все-таки решил попытаться спасти ее от гибели.
Грифон еще раз вздохнул и уже закрыл глаза, как внезапно услышал голос Аданиэль:
- Ты о чем-то тревожишься?
- Я переживаю за тебя, - откровенно признался мужчина. – Я втягиваю тебя в опасную игру, шансов выйти из которой живой у тебя практически не будет.
- Но ты же будешь рядом и защитишь меня, разве нет?
- Я не всесилен! Но, разумеется, я сделаю все, что в моих силах!
- Тогда я спокойна! – пробормотала эльфийка, и вскоре они оба заснули.






















Глава 9

Далила с трудом разогнулась и медленно села на кровати. Вчера вечером она прибыла во дворец короля горных гномов, Морина XXXVI, и ее поместили в лучшие апартаменты, какие смогли найти.
К несчастью, за те несколько недель массированного наступления, организованного с юга джараханской армией, а с севера преданными новому главе гильдии волшебников, аль-Джуни, земли королевства сильно пострадали, и дворец короля не стал исключением.
Так что лучшими комнатами для столь высокого (и в прямом, и в переносном смыслах) гостя оказались комнаты, расположенные в выстроенном прадедом нынешнего короля, Морином XXXIII, крыле. По сравнению со своими подданными, этот гномий король был почти великан – его макушка доставала бы Далиле до подбородка.
Таким образом, чародейке еще повезло: дверной проем, кровать, стол, стулья, шкафы в отведенной ей спальне были лишь ненамного меньше нормы.
Но удобнее спать от этого не становилось. Всю ночь девушка перекатывалась с боку на бок, перепробовала все возможные позы, но так и не нашла ни одну, в которой бы ей не приходилось крючиться или испытывать неудобства от того, что что-то упирается ей в бок.
- Да что ж это такое! – пробормотала Далила, потянулась и почувствовала, как захрустели ее косточки. – Наверное, лучше было бы заночевать в опочивальне для эльфов!
Впрочем, вспомнив, огромную зияющую дыру в потолке этой спальни (подарок на память от одного из приспешников аль-Джуни), чародейка подумала, что ночевка под проливным дождем в кровати твоего размера все-таки хуже, чем спокойный сон (ну, может и не такой спокойный!) в постели меньшего размера.
Далила встала с кровати, взяла со стула одежду, которую она вчера бережно на него сложила, и быстренько оделась. Затем она подошла к раковине у противоположной стены и, взяв с пола кувшин с водой (знаменитый гномий подземный водопровод, по которому вода доходила до самых глубоких шахт, был разрушен во время военных действий), принялась умываться.
Вода была прохладной, можно даже сказать, холодной, но именно это и требовалось сейчас девушке. Ночью она (так как уснуть из-за неудобной кровати получалось не всегда) много размышляла об их отношениях с Грифоном.
Собственно говоря, никаких отношений между ними не было, лишь единственный раз они занимались сексом. Тут Грифон был совершенно прав.
Однако Далила из-за какой-то глупой наивности, даже неприличной для столь взрослой девушки, решила, что это послужит началом для более серьезных отношений. Да, возможно с виду она была довольно раскованной, во всяком случае, флиртовала со многими без всяких угрызений совести, но в интимные отношения чародейка вступала не за тем, чтобы просто приятно провести время. Она рассчитывала на большее.
К сожалению, Грифон, похоже, относился к этому иначе. Впрочем, он был наемником, а в их среде отношения, длящиеся более месяца, уже можно было приравнивать к браку.
- Дура я! – жестко произнесла Далила, глядя на свое отражение в треснувшем зеркале. – Для него секс это всего лишь секс, так что не стоило рассчитывать на нечто большее!
Девушка тряхнула своим рыжими волосами и приняла решение больше никогда не заговаривать с Грифоном о чем-либо, не касающемся дела. А по возможности и вовсе избегать встреч с ним.
Она закончила умываться, забрала со стола жезл и направилась к двери. Однако не успела Далила до нее дойти, как дверь распахнулась сама, и в комнату вошла (или вошел?) гномиха (или гном?).
- Доброе утро! – пробасил представитель расы, гендерную принадлежность в которой определить практически невозможно. – Его величество Морин XXXVI приносит свои извинения за неудобства, причиненные вам. Он глубоко сожалеет, что посланник Грифона был вынужден ночевать в неприспособленной для этого комнате. Надеюсь, вам все-таки удалось выспаться?
Честнее было ответить «нет», но это было не слишком дипломатично, и поэтому Далила решила обойтись более обтекаемой фразой:
- Кровать действительно немного маловата, но ее смастерили с таким искусством, что спать на ней - одно удовольствие!
Гномиха (или гном?) улыбнулась в свою коричневую, до колен, бороду и произнесла:
- Не беспокойтесь, к сегодняшнему вечеру ремонт в эльфийских покоях будет окончен, и вы сможете провести ночь в подходящей по размеру кровати!
- Я не хочу, чтобы из-за меня ваш народ надрывался на тяжких работах! – запротестовала чародейка.
- О, никакого надрыва не будет! – успокоила гостью гномиха (или это все-таки гном?). – Дело в том, что часть нашего водопровода проходит рядом с этими покоями, так что отремонтировать можно все сразу. Тем более, что все мы привыкли помногу работать!
- Ну, если вас это действительно не затрудняет, - неуверенно произнесла Далила. – Но вы должны знать, что меня и так все устраивает!
- Мы знаем! – кивнула гномиха. – А теперь нам пора: король желает побеседовать с вами! Он как раз вернулся с битвы и готов выслушать ваше послание. Идемте! – гномиха развернулась, открыла дверь и шагнула за порог.
- Подождите! – Далила в два шага практически настигла свою собеседницу. – Как вас зовут? И …? – она замялась, а ее взгляд скользнул вниз, к поясу гномихи.
- Меня зовут Горан, и я – гномиха! – с улыбкой подсказала гномиха.
- Ой, извините! – пробормотала чародейка. – Немного неудобно получилось, но я на глаз еще не могу определять вашу половую принадлежность.
- Ничего, ничего! – замахала руками Горан. – Идем? – она вопросительно взглянула на Далилу.
Волшебница кивнула, и две женщины зашагали по освещенному факелами коридору. Потолок в нем был низковат (то есть, для Горан как раз, а вот Далила периодически задевала макушкой каменный свод), зато ширина его была достаточно для того, чтобы могли разъехаться две колесницы (если бы они, разумеется, могли сюда спуститься).
- Вы и не научитесь на глаз определять, кто из гномов мужчина, а кто – женщина, - спустя какое-то время произнесла Горан. – Даже те из эльфов или людей, кто по той или иной причине прожил среди нас достаточно долго, так и не смогли овладеть этим умением. Но зато нас можно различать по именам! – с гордостью добавила гномиха.
- В самом деле? – вопрос был сопровожден тихим охом, так как Далила в очередной раз стукнулась о потолок.
- Осторожнее! – обернулась Горан. – Мне в очередной раз нужно принести свои извинения. Это крыло прадед нынешнего короля строил не для приемов гостей, так что потолки здесь не очень высокие.
- Ничего, я привыкну! – успокоила спутницу Далила. – Так что ты говорила о том, как вас можно различать по именам?
- О, тут все очень просто! – махнула рукой гномиха. – У всех мужчин-гномов имена заканчиваются на «-ин», типа Корин, Борин, Дорин, а у женщин – на «-ан», как Горан, Поран, Воран.
- Хм, весьма удобно! – нагибая голову, чтобы не задеть потолок, заметила чародейка.
- Согласна! – кивнула Горан. – Среди некоторых кланов … Надеюсь, вы знаете, что королевство гномов складывается из множества кланов, объединенных под властью короля? – уточнила гномиха.
Далила кивнула, и ее собеседница продолжила:
- Так вот, среди некоторых из наших кланов бытует поверие, что гномы стали называть своих детей на этот лад, именно затем, чтобы другие расы могли хоть как-то различить нас по полу. Правда, ни в одной из наших летописей нет записей о том, что когда-то были имена с другими окончаниями или, к примеру, чтобы имя девушки заканчивалось на «-ин». Но, тем не менее, приверженцы этой теории яростно ее отстаивают!
- Ясненько! – протянула чародейка.
На этом беседа человеческой и гномьей женщин оборвалась, и далее они шли молча.
Постепенно коридор увеличивался в высоту, а в ширину наоборот немного уменьшался, и им навстречу попадалось все больше гномов. Все они кивали Горан как давней знакомой (впрочем, возможно, так и было: ходили легенды, что все гномы знакомы между собой, хотя как новорожденный гном мог познакомиться со всеми остальными было непонятно), а Далиле пожимали руки и выражали свою признательность за оказанную им честь.
- Они, что, все знают, что я – посланница Грифона? – в сотый раз пожав руку очередному гному, шепотом спросила у Горан чародейка.
- Ваш жезл говорит сам за себя! – ответила гномиха. – К тому же вы очень похожи на своего деда, а в нашем королевстве его хорошо знали и уважали. Но и о вашем визите к королю, полагаю, некоторым из них известно! – добавила она после небольшой паузы.
Далила слегка обеспокоилась. Она прибыла в королевство вчера вечером (полдня ушло на сборы, дважды прерывавшиеся из-за необходимости проконсультировать союзных чародеев, когда те сталкивались с подозрительными чарами, наложенными сторонниками аль-Джуни) и контактировала с двумя десятками  гномов, не более, но ни одного из них, среди поздоровавшихся с ней, не было.
Если же предположить, что хотя бы десятая часть встретившихся им гномов знает о цели визита чародейки, а потом перенести этот процент на все население королевства, то цифра выходила весьма внушительная.
Разумеется, сам по себе этот факт не представлял угрозы, но проведя немало времени бок о бок с Грифоном, Далила заразилась от него вирусом подозрительности и вполне допускала, что и среди гномов могут быть предатели. Эту уверенность подкрепляло и то, что первыми сторонниками Хикилая и Механика стали представители северной ветви именно этой расы.
«Впрочем, о цели моего визита все равно рано или поздно станет известно», - подумала затем чародейка. – «Ведь для производства разработанных Грифоном машин понадобятся все силы гномов. Такой активности не утаишь!»
Успокоив себя такими рассуждениями, Далила продолжила идти вслед за Горан.
Через несколько минут они вдвоем подошли к высокой, два с половиной метра, двери, Горан толкнула ее, и перед Далилой открылся огромный зал, наполненный седовласыми гномами. Все они сидели за длинным прямоугольным столом, растянувшимся на шесть десятков метров, и шумно о чем-то беседовали, но едва чародейка переступила порог комнаты, как они все умолкли и повернулись к ней.
- Доброго утра, госпожа Далила! – поприветствовал девушку, сидевший на троне Морин XXXVI. – Рад приветствовать вас в своем королевстве лично! – Затем он повернулся к Горан и произнес: - Благодарю за службу, Горан! Ты можешь подождать за дверью!
- Да, Ваше Величество! – поклонилась гномиха и, пятясь, вышла из комнаты.
Как только дверь за спиной Далилы захлопнулась, чародейка вновь обвела взглядом зал. Здесь собралось никак не меньше сотни гномов, а она ведь собиралась поговорить с королем наедине.
- Кхм, ваше Величество! – девушка одновременно откашлялась и шагнула вперед. – Я не хочу показаться невежливой, но я просила ваших людей передать вам, что я желаю иметь с вами личную аудиенцию!
Не успела волшебница закончить своей фразы, а по столу уже пробежал недовольный шепоток. Впрочем, насколько Далила могла судить, ее слова покоробили максимум половину из присутствующих. Другие же отнеслись к ним нейтрально.
- Да-да, они мне говорили! – подергал себя за бороду Морин XXXVI.
Гномий король выглядел странно смущенным: он то дергал себя за бороду, то ерзал на троне как на раскаленных углях, то нервно щелкал толстыми пальцами.
- Хм, видите ли, госпожа Далила, - Морин избегал смотреть чародейке прямо в глаза, - вы присутствуете на заседании нашего Совета Старейшин, который, по чистой случайности, - на последних словах был сделан явный акцент, - проходит именно сегодня. На этом Совете наиболее уважаемые члены кланов, составляющих наше королевство, обсуждают все важнейшие решения, принятые королем за предшествовавший месяц.
- В таком случае я могу подождать! – фальшиво улыбнулась Далила. – А цель моего визита вы обсудите на следующем Совете, подводя итоги нового месяца.
На этот раз недовольство было более громким, а один из старцев даже встал и произнес:
- Не забывайтесь, женщина! Возможно, вы и посланник Грифона, и великий волшебник, но вы находитесь в нашем доме! Так что следите за вашим языком!
- Лорин, хватит! – оборвал старейшину Морин XXXVI. – Госпожа Далила, прошу простить Совет за неоправданно жесткие высказывания! Не могли бы вы посвятить всех нас в суть вашего визита?
- Нет, не могла бы! – отрезала чародейка. – После беседы с вами – возможно, но до – нет!
Вдоль стола в третий раз за несколько последних минут пробежал гул недовольства, а кое-кто из гномов даже стал недвусмысленно поглаживать лезвия своих топоров.
Далила глядела прямо на короля горных гномов, но старалась не упустить из виду никого из старейшин. Возможно, они и самые старые из членов кланов, но топорами никто из них владеть не разучился. Да и в руках тяжелые древка они наверняка удержат.
- Что ж, - Морин виноватым взглядом обвел зал, - пожалуй, я все-таки удовлетворю вашу просьбу, госпожа Далила! Следуйте за мной!
Король слез со своего трона и направился к маленькой дверце, противоположной той, через которую вошла в зал Далила.
Чародейка последовала за ним, немного удивленная тем фактом, что раздражительные и даже немного враждебные взгляды старейшин адресованы не только ей, но и Морину.
Преодолев с десяток метров, гном отворил дверь и отошел в сторону, пропуская вперед чародейку. Девушка нагнулась (дверь была предназначена явно для гномов, причем еще, по всей видимости, только для низкорослых), вошла внутрь, сделала буквально два шага и уперлась в стену.
- Тесновато, конечно, но с той стороны произошел обвал, так что временно площадь комнаты для аудиенции пришлось уменьшить! – извиняющимся тоном произнес Морин, входя следом и запирая за собой дверь.
Далила кое-как развернулась (выпрямиться в полный рост ей так и не удалось) и, посмотрев в глаза королю, спросила, не скрывая своего недовольства:
- Что это значит, Ваше Величество? Я ведь ясно выразилась: личная аудиенция. А вы пригласили сюда весь Совет Старейшин!
- Это не я пригласил, это он сам собрался! – глядя себе под ноги, произнес гном.
- То есть как? – нахмурилась чародейка.
- Вы думаете, я – самодержец? – горько усмехнулся Морин. – Если да, то вы ошибаетесь! Моя власть ограничена Советом Старейшин, и должность короля у нас выборная. В течение месяца я волен принимать решения самостоятельно, но по истечении этого срока созывается очередное заседание Совета, и на нем я должен отчитаться за все свои действия. Если же Старейшины решат, что я допустил ошибки, то они изберут нового короля и отменят все решения, принятые его предшественником!
- Вот как! – пробормотала Далила.
Откровенно говоря, это стало для нее неприятным открытием. Все источники, в том числе и ее дед Парандас, утверждали, что власть гномьего короля абсолютна, и, добившись его расположения, можно считать, что дело сделано.
«Если же Совет волен отменять решения короля, то наше положение обострилось!» - подумала девушка. – «Хотя они должны понимать, что предложение Грифона пойдет всем только на пользу», - и Далила тут же возразила сама себе. – «Но если опираться на их настроение, то они явно против любых наших предложений. Да еще и я резко с ними поговорила!»
Чародейка недовольно встряхнула головой и, разумеется, больно стукнулась о потолок. В ее глазах на мгновение потемнело, а череп пронзила острая боль.
- Черт! – выругалась Далила сквозь выступившие на глаза слезы.
- Да, здесь надо быть осторожнее! – заметил Морин. – Но давайте перейдем к делу. Что вы хотели мне сообщить?
- У Грифона есть к вам одно предложение, способное сказаться на ходе всей войны, - произнесла девушка и достала из складок между одеждами спрятанные там пергаменты с чертежами машин. – Вот взгляните!
Гномий король схватил своей крепкой дланью чертежи, поискал глазами стол (видимо, до вынужденного ремонта таковой в комнате был, но теперь мебели в ней не было вообще) и, не найдя, развернул пергаменты прямо на полу.
Свет, наполнявший комнату, был тускловат, и Далила для лучшего обзора наколдовала несколько огненных шаров, которые спустились пониже и повисли вокруг вставшего на четвереньки Морина.
Гном рассеянно кивнул, благодаря чародейку за помощь, и углубился в изучение деталей. Судя по его сосредоточенному виду и периодическим восхищенным ахам, гном был весьма поражен этими техническими новинками.
Сама же Далила, мало разбиравшаяся во всем это и знавшая только азы действия этих машин (их разъяснил Грифон, чтобы чародейка понимала, какие заклинания необходимо будет наложить для правильного функционирования этого оружия), откровенно скучала и от нечего делать рисовала в воздухе зелеными искорками портрет Грифона.
Через пару-тройку минут девушка вспоминала, что условилась больше о наемнике не вспоминать, и взмахом руки уничтожала портрет, но уже через секунду вновь принималась за работу.
- Очень, очень привлекательная идея! – Морин поднялся с колен приблизительно через час (первый пергамент он изучал очень подробно, а остальные только проглядел, решив, видимо, вернуться к ним позже). – Но если я ничего не упустил, то здесь есть ряд деталей, которые плохо или вовсе не продуманы!
- Так оно и есть! – кивнула Далила и чуть вновь не ударилась затылком о потолок. – Грифон признает, что не является специалистом в этой области и говорит, что в его мире над разработкой таких машин работают десятки людей. Но Механик, также использующий эти орудия, - гномий король кивнул, давая понять, что он слышал об этом, - тоже не является специалистом. По всей видимости, полноценную жизнь в них вдыхает своей магией Хикилай. И ради такой же реализации в ваше королевство прибыло несколько сильных магов.
- Так вот, в чем дело! – неожиданно расхохотался Морин. – А мы-то, а мы-то думали! – он не смог договорить из-за распиравшего его смеха.
Далила недоуменно хмурилась, не в силах понять причину безудержного веселья, и как только гном отсмеялся, потребовала объяснений.
- Когда вчера вечером в наше королевство прибыло сразу пятеро волшебников, включая вас, - произнес Морин, - то многие решили, что Альянс стремится взять под контроль наше королевство.
- С чего бы это? – брови чародейки по-прежнему сходились на ее переносице.
- Ну как же? – всплеснул руками король. – Ведь именно наши северные сородичи стали первой ударной силой Хикилая и Механика! Вполне естественно подумать, что и мы можем перейти на их сторону. Вот многие и подумали, что чародеи приставлены наблюдать за нами!
- И это, разумеется, мало кому понравилось, - кажется, причина враждебности старейшин становилась ясна.
- Совершенно верно! – кивнул Морин. – И в связи с этим было организовано экстренное заседание Совета Старейшин, который до этого не созывался три столетия.
- А как же «Совет собирается каждый месяц»? – сощурила глаза Далила.
Гном под ее взглядом опустил глаза к полу и, как нашкодивший мальчик, потер носком ботинка пол.
- Ну, извините! – произнес он спустя пять минут. – Я не хотел этого заседания, как и некоторые из Старейшин, потому что доверял вам. Но так как большинство было на другой стороне, то я был вынужден играть по их правилам. В том числе и лгать о постоянстве собраний старейшин.
Чародейка на секунду задумалась. С одной стороны, ложь Морина была плохим признаком, признаком утраты доверия в среде руководителей Альянса. С другой стороны, Грифон и сам не отличался особым доверием к кому бы то ни было, а в словах короля о возможных подозрениях в адрес его народа было рациональное зерно. К тому же, неожиданное появление пятерых чародеев и в самом деле могло нагнать панику.
- Ладно, забудем об этом! – решила Далила. – Так вы согласны с предложенным нами планом?
- Разумеется, да! – воскликнул в ответ Морин. – Уверен, что и Совет одобрит это решение единогласно! Вы ведь согласны им все сообщить? – добавил он с сомнением.
- Да, конечно! – кивнула чародейка. – И давайте приступим к этому поскорее! Я должна еще в ближайшее время прибыть на одну встречу, а до этого объяснить суть задания своим коллегам!
- Все будет организовано в кратчайшие сроки! – пообещал гномий король и, едва ли не подпрыгивая от радости, вышел из комнаты.

***

Обещание свое король выполнил. Совет Старейшин, встретивший вышедших после аудиенции Морина и Далилу более чем настороженно, едва увидев чертежи, в полном составе разве что до потолка не запрыгал – столь велики была радость и изумление.
При этом, насколько смогла разобрать Далила, радовались гномы не столько самому факту скорого появления у Альянса оружия, сопоставимого по характеристикам с машинами Механика и Хикилая, сколько возможности повозиться с чертежами и соорудить нечто новое.
«Наверное, это у них в крови», - подумала чародейка, когда спустя всего лишь час по всем темным переходам гномьего королевства пробежал гулкий звон колокола.
Этот звон оповещал всех жителей о новой, более важной, задаче, вставшей перед ними. Морин принял решение отложить работы по восстановлению страны, представлявшей один огромный подземный город (вернее, не отложить, а замедлить), а освободившеюся рабочую силу направить на создание боевых машин.
В итоге уже через два часа после беседы Морина и Далилы в огромных кузницах, расположенных глубоко под землей, тысячи гномов принялись заливать в печи металл и выплавлять из него необходимые детали, которые затем соединяли в нужной последовательности.
«Интересно, северные гномы тоже с таким бешеным энтузиазмом взялись за эту работу?» - подумала Далила, стоя во главе делегации волшебников и наблюдая с верхнего яруса кузниц за кипучей деятельностью гномов.
- Не знаю, как быстро производят танки в родном для Грифона мире, - произнес стоявший рядом Морин, - но мы, я уверен, выпустим первый из них уже через полтора дня.
Глядя на копошащихся внизу его подданных, Далила нисколечко не усомнилась в обоснованности слов короля.

***

Спустя еще пару часов Далила, разъяснив своим старым товарищам по гильдии волшебников их обязанности по оживлению боевых машин, пришла в свою комнату, осмотрелась и, осознав, что все ее вещи при ней, развернулась и вышла в коридор.
Тут же чародейка едва не столкнулась с Горан, которая, часто перебирая своими толстенькими и коротенькими ножками, бежала к покоям важной гостьи.
- Ой, простите! – воскликнула гномиха, притормаживая в считанных миллиметрах от Далилы.
- Ничего, ничего! – успокоила Горан чародейка. – Со мной все в порядке. А куда вы так спешите?
- Так, с вами ж попрощаться! – ответила гномиха. – И от себя лично, и от короля Морина. Он, к сожалению, не может сделать этого лично, так как сам спустился в кузницу и участвует в работах. Кроме того, к нам постепенно возвращаются все наши воины и тут же вливаются в работу. Так что первый танк мы, возможно, произведем даже раньше, чем планировали! – с гордостью добавила Горан.
- Постой, постой! – забеспокоилась Далила. – А кто же тогда противостоит вашим врагам?
- Ну, насчет всех я, может быть, и погорячилась! – призналась гномиха. – Часть войск на севере осталась противостоять пособникам аль-Джуни. А вот на юге джараханцы стремительно отступают, так как им угрожают войска Грифона, и поэтому там вполне можно обойтись силами империи. Договоренность об этом уже достигнута! – поспешно прибавила Горан.
- Ну, хорошо, если так! – улыбнулась Далила. – Ну что, пойдем? - вопросительно посмотрела она на собеседницу.
- Я не могу! – виноватым тоном произнесла гномиха. – я тоже участвую в работах, вырвалась буквально на пять минут, чтобы выразить вам признательность нашего короля и попрощаться с вами за него и за себя.
- Ну, что ж, тогда давай прощаться! – продолжила улыбаться чародейка.
Девушки обнялись, похлопали друг друга по спине (от тяжелой длани Горан у Далилы чуть не переломился хребет), а затем разомкнули объятия.
- Ну ладно, я побежала! – махнула рукой гномиха, развернулась и, не оглядываясь, устремилась вперед по коридору.
Далила проводила ее взглядом до первого поворота, затем вздохнула и, повернувшись, пошла в другую сторону, туда, где находился выход на поверхность. Телепортироваться из-под земли, конечно, можно было, но это было чревато неприятными последствиями, и чародейка решила не рисковать. Ей и так предстоит нелегкое путешествие в стан короля подземных гномов. Оставалось только надеяться, что ее сил достаточно, чтобы в случае чего выбраться из этого логова живой.
Именно с такими мыслями Далила выбралась на поверхность, обозрела великолепный вид, открывавшийся с вершины этой горы, а затем в мгновение ока исчезла из-под палящих лучей солнца.























Глава 10

Несмотря на все громкие заявления Грифона, в поход они отправились лишь через день после доклада Аданиэль.
За это время наемник успел окончательно разъяснить Рогноту то, как король скелетов должен управлять войсками в той или иной ситуации, а напоследок вручил живому мертвецу хрустальный шар с наказом непременно связываться с ним при возникновении непредвиденных обстоятельств.
Пока Грифон улаживал формальности по передаче командования войсками нежити, Клео, Ярин, Дорин, Лариндук, Линрх и Аданиэль коротали время в доме командира гарнизона покинутой джараханцами крепости.
Эльфийка выглядела немного подавленной (должно быть, еще переживала из-за потери товарищей), и принцесса, которая и сама была не в лучшем настроении из-за отсутствия вестей о судьбе Трила, пыталась ее развеселить.
Вдвоем человеческая и эльфийская девушка купались в бассейне, расположенном во внутреннем дворике, рассказывали друг другу забавные истории из своего детства (пусть их детские годы и были разнесены друг относительно друга на пару столетий), а также брызгали прохладной водой на Ярина, Дорина, Линрха и Лариндука, решивших не принимать водные процедуры.
Ярин и Дорин добродушно улыбались, когда брызги девушек окатывали их с головы до ног, Линрх хранил гордое молчание и сидел с невозмутимым лицом, а вот Лариндук не прекращал хмурить свой и без того морщинистый лоб. На расспросы гоблин, правда, отвечал, что у него просто болит голова, но Клео чувствовала, что здесь что-то не так.
Именно поэтому уже вечером она, заметив, что Лариндук перехватил после ужина Грифона и направился вместе с ним в одну из спален огромного дома, последовала за ними.
Подобравшись на цыпочках к двери, принцесса приложила к деревянной поверхности ухо и внимательно прислушалась к идущему разговору.
- В чем дело, Грифон? – раздался немного хрипловатый голос Лариндука.
- Не пойму, о чем ты, - ответил ему наемник таким голосом, что Клео сразу же поверила ему.
Однако гоблина было не так просто провести, как юную принцессу.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я, - жестко ответил он Грифону. – Никогда не поверю, что задержка вызвана затянувшимся процессом передачи полномочий.
- Ты считаешь, что этого не может быть? Почему? – интонация у наемника была насмешливо-настороженной.
- Я достаточно умен, чтобы заметить разницу между намеренным затягиванием какого-либо процесса и пробуксовкой, случившейся по независящим от человека (или либо другого существа) причинам, - ответил Лариндук. – Я прекрасно вижу, что ты целый день тянул время, откладывая начало похода. И я хочу знать почему?
Клео еще сильнее прижалась к двери. Сама она ничего подозрительного не заметила, но гоблины (недаром их раса считалась расой прохвостов) обладали невероятным даром чувствовать любой подвох. И раз Лариндук его почувствовал, значит, он был.
Отсюда вытекал естественный вопрос: а в чем суть этого подвоха и зачем Грифон вводит всех их в заблуждение?
- Ты слишком умен, Лариндук! – неодобрительным тоном произнес наемник. – Это может осложнить все дело. Видимо, мне придется принять меры!
Его угрожающий тон, а больше наступившая вслед за этими словами гробовая тишина вынудили принцессу взяться за ручку двери и дернуть ее на себя.
Едва пальцы девушки сомкнулись на холодном металле ручке, как ее веки стали медленно закрываться, и ее неуклонно потянуло в сон …
- Клео! Клео! – кто-то тряс принцессу за плечо.
- Что? – сонным голосом пробормотала девушка. – Кто здесь?
- Это я, Аданиэль! – донесся до Клео голос эльфийки. – Ты чего это в коридоре заснула?
Сознание принцессы постепенно прояснялось, и она с удивлением обнаружила, что лежит, свернувшись калачиком на полу рядом с дверью в одну из спален (кстати, пустовавшую), а Аданиэль сидела рядом с ней на корточках, положив руку ей на плечо.
- Что? Что случилось? – все еще сонным голосом пробормотала Клео.
- Это я у тебя должна спросить! – ухмыльнулась Аданиэль. – Иду я по коридору, смотрю, а ты на полу лежишь и посапываешь умиротворенно. А главное, что и разбудить тебя практически невозможно! Трясу, трясу, а ты только отмахиваешься!
- Серьезно? – нахмурившись, пробормотала принцесса и потерла свой лоб.
Странное дело, но она не помнила ничего, что было после ужина. При попытке напрячь память, в глазах сразу мутнело и двоилось, а на виски как будто железный обруч давил.
- Что-то я ничего не помню! – пробормотала Клео.
- То есть? – не поняла Аданиэль.
- Я помню, как я поужинала, положила ложку в тарелку, встала со стула  и …, - принялась перечислять принцесса. – И – все! Следующее, что я помню, как ты пытаешься меня разбудить!
- Странно! – пожала плечами Аданиэль. – Но коридор не лучшее место для того, чтобы обсуждать этот вопрос! Пойдем-ка лучше к тебе в спальню, время-то позднее!
Эльфийка помогла принцессе встать, и они вдвоем спустились по лестнице, пересекли внутренний двор и вошли в корпус, где располагалась спальня Клео.
Сонливость и головная боль у принцессы постепенно проходили, но вот провал в памяти так и оставался зияющей дырой.
- Ты точно не знаешь, что со мной было? – спросила Клео Аданиэль.
- Нет, откуда? – ответила эльфийка, помогая собеседнице добраться до кровати и сесть на нее. – После ужина ты, Грифон, Лариндук и Ярин разошлись, а мы с Дорином еще чуток посидели, обсуждая перспективы углубленного сотрудничества между гномами и эльфами.
Принцесса кивнула, соглашаясь с тем, что Аданиэль никак не могла знать, где Клео и что с ней, но потом в ее голове шевельнулся червячок сомнения, и она спросила:
- Стоп! А почему ты тогда оказалась в том коридоре? Твоя ведь спальня хоть и в том же корпусе, но на другой стороне и другом этаже!
- Ну, я …, - эльфийка замялась и даже смущенно порозовела.
В поисках подходящих слов (а может, просто собираясь с духом) она пару минут разглядывала стоявший у стены шкаф, в котором сейчас лежал один лишь кинжал Клео, а затем произнесла:
- Только никому ни слова, хорошо? – принцесса кивнула, и Аданиэль продолжила: - Мы с Грифоном … Мы, как бы это сказать, … М-м-м …
- Ты с ним переспала, - догадалась Клео.
- Ну, в общем, да, - кивнула эльфийка.
- Ну, Грифон, ну, молодец! – покачала головой принцесса. – Сначала Вараниэль, потом, судя по всему, Далила, а теперь и ты. Да и со Скорпионом у него, похоже, что-то было! – добавила она в задумчивости.
- Знаю! – кивнула Аданиэль. – Но теперь с ним я, и так просто я его никому не отдам!
- Ну-ну! – ухмыльнулась Клео. – Попробуй! Ладно, иди к своему ненаглядному, я уже в полном порядке!
- Точно? – с сомнением протянула эльфийка.
- Точно-точно! – успокоила ее принцесса. – Память так и не восстановилась, но в остальном все нормально!
- Что ж, отлично! – улыбнулась Аданиэль. – Тогда я побежала! – она развернулась и, хлопнув дверью, пулей вылетела из комнаты.
Клео же, откинувшись на мягкую подушку, с легким неодобрением, но в то же время и некоторым восхищением подумала о Грифоне.
Нет, ну надо же: он сумел за считанные недели, а иногда и вовсе дни, охмурить четырех не самых уродливых девушек! И чем он только их берет?
«Но надо мной власти у него нет!» - с облегчением подумала принцесса. – «Я люблю Трила!»
Тут ее мысли вернулись к возлюбленному, томящемуся в темнице Хикилая и Механика, затем к походу, одной из целей которого было его освобождение, потом к Грифону, который этот поход и должен возглавить, а следом и к ее необъяснимому провалу в памяти.
«Стоп!» - обратилась сама к себе Клео. – «А ведь Грифон теперь Скиталец и вполне мог уже выучиться у Далила стиранию памяти. К тому же его спальня в соседнем коридоре!»
Принцесса выпрямилась и села на кровати. Улики против наемника были очень уж косвенными, да и зачем ему стирать ей память? И все же ее не оставляло чувство легкого беспокойства.
Полночи Клео промучилась вопросом, а что делать дальше, а затем уснула с твердым намерением поговорить обо всем утром с Грифоном. Она не знала и не могла знать, что утром она об этом намерении и не вспомнит.

***

Аданиэль, покинув комнату Клео, тут же сбавила скорость и во внутренний дворик вышла уже шагом.
После ужина она краем глаза заметила, как Лариндук куда-то увел Грифона, а следом за ними спустя пять минут шмыгнула принцесса. К сожалению, самой отправиться за ними эльфийка не смогла, а все из-за этого треклятого Дорина. Ну, какой черт его дернул завести разговор о взаимоотношениях эльфов и гномов?
Аданиэль пришлось целых полтора часа болтать с ним о делах минувших и делах нынешних и выслушивать его долгие тирады на тему излишней высокомерности эльфов.
Время от времени эльфийка вставляла пару словечек, когда надо возмущалась, когда надо поддакивала, но ее надежда, что Дорин скоро успокоится, была напрасной.
В конце концов, под предлогом похода в туалет Аданиэль удалось вырваться, но санузел находился в стороне от той лестницы, по которой ушли Грифон и Лариндук, и, чтобы не вызывать подозрений, ей пришлось уйти в том направлении.
Выйдя же из туалета спустя пять минут, эльфийка обнаружила гоблина, прогуливающимся в задумчивости вокруг бассейна. Она окликнула его и попыталась завязать разговор с целью выведать, о чем они болтали с Грифоном.
Но Лариндук, как, впрочем, и любой гоблин, был умелым интриганом и обладал крайне ценным качеством говорить вроде бы и обо всем и в то же время ни о чем. Как Аданиэль ни крутилась, как ни изворачивалась, но вытянуть из собеседника что-либо полезное ей так и не удалось.
В конце концов, чтобы избежать ненужных подозрений (а эльфийка почувствовала, что гоблин уже насторожился), девушка перевела разговор с предстоящего похода на тему агрессии Хикилая и Механика, а затем позволила беседе и вовсе сойти на нет и удалилась.
После этого Аданиэль еще какое-то время провела, лежа на бортике у бассейна и размышляя, что делать дальше. Возможно, беседа Грифона и Лариндука и не несла ничего ценного в себе, но ради очистки совести суть ее выяснить было необходимо.
Если гоблин так ничего и не рассказал, то, может, расскажет наемник?
Так рассудила эльфийка и нервно защелкала пальцами. Она, конечно, с легкостью соблазнила Грифона, и он считает ее полностью преданной целям Альянса, так что шансы выведать у него информацию есть.
Но в то же время Аданиэль чувствовала, что постель постелью и доверие доверием, но ее излишнее любопытство сразу же возбудит в наемнике подозрения, которыми он и так страдает по поводу и без.
Раздираемая сомнениями эльфийка провалялась у бассейна около получаса, но затем все-таки решила пойти к Грифону и попытаться все у него выяснить.
«В крайнем случае, я просто проведу с ним еще одну ночь и привяжу его к себе покрепче», - успокоила себя эльфийка и направилась в корпус, где находилась спальня наемника.
И вот, когда она уже поднималась по лестнице на третий этаж, ее взгляд случайно упал на коридор, и Аданиэль увидела безмятежно спящую Клео.
Возможно, она и не обратила бы на это внимание (хотя, разумеется, спящая на полу принцесса зрелище весьма необычное), но в голове у эльфийки будто что-то щелкнуло, и она вспомнила, что именно по этой лестнице после ужина поднимались Лариндук и Грифон, а вслед за ними и Клео.
«Вот хороший шанс без всяких рисков выяснить тему их беседы», - подумала Аданиэль и, подойдя к принцессе, принялась ее тормошить.
В том, что ей удастся обвести вокруг пальца юную принцессу, эльфийка нисколечко не сомневалась. Ей ведь доводилось обманывать людей куда опытнее этой соплячки!
Но в очередной раз за вечер Аданиэль настигло разочарование. Сначала она никак не могла разбудить Клео, а когда это все-таки удалось, оказалось, что эта дура ничего не помнит!
В первые секунды внутри эльфийки все клокотало от ярости, но она смогла с собой справиться и при общении с принцессой выглядела вполне дружелюбно. Потратив какое-то время на то, чтобы удостовериться в том, что Клео ничего не помнит, Аданиэль опять вышла к бассейну и, не торопясь, пошла вдоль бортика.
«Итак, систематизируем факты», - произнесла про себя эльфийка. – «Факт первый: Грифон и Лариндук ушли куда-то после ужина», - она загнула один палец. – «Факт второй: Клео пошла за ними», - загнут еще один палец. – «Факт третий: гоблин по теме разговора не обмолвился ни словом. Значит, она была очень важна. Факт четвертый: у принцессы отшибло память. Значит, тема разговора была крайне важной».
Аданиэль посмотрела на свои пальцы, согнутые в кулак (за исключением большого), и в ее голове сразу вслед за фактами вырос ряд вопросов.
Первый и наиболее важный из них звучал так: что обсуждали Лариндук и Грифон?
Ответов на него эльфийка могла придумать миллион, что отнюдь не приближало ее к истине. Впрочем, это можно было выяснить и у самого Грифона. Вернее, попытаться это сделать.
Второй же вопрос, возникший перед Аданиэль, был таков: кто стер память Клео?
Для такой манипуляции нужен волшебник, и волшебник очень сильный. Таковых, по сведениям девушки, в округе не было.
Так кто же тогда избавил принцессу от излишних воспоминаний?
Этим кто-то, в принципе, мог быть Лариндук, прекрасно разбиравшийся (как и положено гоблину) в различных мазях, снадобьях и сыворотках. Но для того, чтобы это проделать, гоблину необходимо было влить зелье Клео прямо в горло.
Неужели они с наемником решились применить к принцессе силу? И почему она позволила им это сделать? Она ведь в чем-то их подозревала, раз решила проследить за ними?
В общем, вопросов у Аданиэль было море, а вот ответов не было вовсе.
«Нужно, нужно идти к Грифону», - решила эльфийка, вздохнула (правда, она и сама не смогла бы точно утверждать, был ли это вздох сожаления или же вздох предвкушения чего-то очень приятного) и направилась в комнату наемника.
На этот раз девушка без каких-либо эксцессов поднялась по лестнице на третий этаж и, дойдя до середины коридора, постучала в дверь.
Грифон открыл практически тут же, словно ждал ее появления.
- Чего это ты на ночь глядя? – с улыбкой спросил наемник.
- Я соскучилась! – промурлыкала Аданиэль, даже не входя, а вплывая в спальню. – Ты после ужина так стремительно удалился вместе с Лариндуком!
Эльфийка приблизилась к кровати и, одновременно снимая нагрудный доспех, стрельнула глазами в сторону Грифона.
- Я удалился не вместе с ним! – ответил наемник, чуть прищурив глаза. – Мы просто пошли с ним в одном направлении, но на втором этаже он покинул меня, направившись в одну из комнат. Я же поднялся на третий и все это время ждал здесь тебя!
Эти слова Грифон произнес, стоя уже в непосредственной близости от Аданиэль, которая к этому времени обнажилась полностью, и гладя ее гладкую спину своими нежными, но сильными пальцами.
- Ах, если бы я это знала раньше! – со страстью (кстати, почти не наигранной) произнесла эльфийка, поворачиваясь к наемнику лицом. – Я-то думала, что у вас с Лариндуком важный разговор и не хотела ему мешать! – ее руки расстегнули штаны мужчины.
- Ну, ничего! – успокоил девушку Грифон. – Думаю, за ночь мы наверстаем упущенное!
Он опрокинул Аданиэль на кровать, затем лег сверху, слегка вдавив ее в мягкий матрас, их губы, а затем и тела, слились, и через секунду эльфийка уже забыла, что пришла в эту комнату в первую очередь за тем, чтобы выяснить об обстоятельствах разговора Грифона и Лариндука.

***

Утомленная любовными утехами Аданиэль проснулась приблизительно через час после полуночи и какое-то время глядела в темный потолок перед собой.
Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она все еще считала, что любит Механика и готова была пойти ради него на все что угодно. Да и к Альянсу она испытывала прежнюю неприязнь.
С другой, эльфийка начинала испытывать странное притяжение к Грифону. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной, зная (на каком-то подсознательном уровне), что ради нее наемник готов рискнуть жизнью.
Механик такой самоотерженностью не отличался, да и как любовник он был явно хуже Грифона.
«Да что это со мной?» - мысленно воскликнула Аданиэль.
Она взглянула на лежавшего рядом наемника, тихо похрапывавшего, положив одну руку под голову любовнице, затем собрала волю в кулак, встала с кровати и, осторожно ступая, вышла в коридор.
Там, оглядевшись и убедившись, что за ней никто не следит, эльфийка трижды повернула вокруг безымянного пальца кольцо, сидевшее на нем, и мысленно позвала: «Механик!»
Какое-то время ответа не было, но затем перед ее лицом (Аданиэль не знала, видит ли это лишь ее мозг или же эта картина реальна) стала постепенно проявляться голова Механика.
- В чем дело? – спросил он слегка недовольным тоном.
У эльфийки возникло неприятное ощущение, что он не очень-то рад ее видеть и слышать, но она тут же отмела эти подозрения и произнесла:
- Мне удалось затащить в постель Грифона! Теперь он полностью мне доверяет. Завтра мы выступаем в поход!
- Отлично! – довольно улыбнулся Механик. – Он всегда питал слабость к красивым женщинам. И мы его на этом подловим!
- Так я, что, для тебя просто наживка? – обиженно спросила Аданиэль.
- Нет, нет, что ты! – поспешно воскликнул мужчина. – Я лишь хотел сказать, что твоя красота помогла нам одурачить этого самодовольного глупца!
Это прозвучало настолько фальшиво, особенно на фоне его многократных заявлений о незаурядном уме Грифона, что Аданиэль ему не поверила ни на йоту.
- Что-нибудь еще интересное есть? – спросил ее тем временем Механик.
- Да, - немного помедлив, кивнула девушка. – Ты говорил о том, что волшебница Далила всюду сопровождает его, но здесь ее нет. И, насколько я смогла понять из обрывков разговоров, участвовать в нашем походе она не будет.
- В самом деле, странно! – хмыкнул мужчина. – И никакой другой волшебник с вами не отправляется?
- Нет, - мотнула головой Аданиэль.
- Очень странно! – протянул Механик. – Отправиться в поход против Хикилая без волшебника – очень глупо! Вряд ли Грифон настолько поглупел за эти три года. Должно быть, у Далилы есть другое, не менее важное, задание. Ты не пыталась это выяснить?
- Пыталась! – ответила эльфийка. – Но я вынуждена быть осторожной, чтобы Грифон меня не заподозрил. Иначе наш план провалится!
- Ну да, ну да! – покивал головой ее любовник, хотя гримаса на его лице выражала явные сомнения в стараниях девушки. – Впрочем, я, кажется, знаю, что ей могли поручить, и выясню подробности по другим каналам. А ты, - добавил он строго, - продолжай выполнять то, что тебе поручено! И не забывай: от того, насколько ты будешь убедительна, зависит твое будущее!
Ни слов любви, ни других проявлений нежности Аданиэль от Механика так и не дождалась. Именно в этот момент она и решила, что не расскажет ему о странном разговоре Грифона и Лариндука.
- Хорошо, я выполню все, что ты мне поручил, - с нажимом на последнем слове произнесла эльффийка. – Можешь быть спокоен!
- Отлично! – Механик не почувствовал скрытого недовольства девушки. – Будь умница, и все будет хорошо! – и с этими словами его голова с негромким хлопком исчезла.
Аданиэль еще несколько секунд смотрела прямо перед собой, надеясь в душе, что Механик еще вернется и скажет ей на прощание: «Я люблю тебя!»
Но этого не произошло, и спустя пять минут эльфийка на цыпочках пробралась в спальню, легла рядом с Грифоном и прижалась к нему. Наемник что-то пробормотал во сне и заключил девушку в объятия. Вскоре она уснула.

***

- Чего она хотела? – раздраженно пробормотала Ёзита.
Вышедшая на связь с механиком Аданиэль прервала их как раз в тот момент, когда их страсть подходила к своему пику, и оставшаяся неудовлетворенной вольная мореплавательница пребывала в жутком настроении.
- Докладывала о своих действиях, - ответил Механик, оборачиваясь к девушке и игриво щипая ее за сосок. – Как же она мне надоела! Неужели она всерьез поверила, что я могу влюбиться в грязную эльфийку? – мужчина ухмыльнулся. – Впрочем, - он посерьезнел, - не скрою, она была и остается весьма и весьма полезной!
- Неужели? – усмехнулась и Ёзита. – И что же такого она узнала? – она провела ладонью по животу мужчины и спустилась ниже.
- Не сейчас! – прервал ее Механик. – К сожалению, у нас образовались дела поважнее!
- Какие еще дела? – вновь нахмурилась вольная мореплавательница. – Что там раскопала эта эльфийка?
- Грифон куда-то услал Далилу, и она не отправится с ними в поход, - ответил Механик, пересекая комнату и открывая дверь, ведущую в кабинет. – При этом он не берет с собой других магов. Значит, поручение, выданное внучке Парандаса, весьма и весьма важное!
Мужчина, все еще голый (он отвечал Аданиэль прямо из постели), подошел к столу, стоявшему в его кабинете, и взглянул на карту, которую изучал вечером до того, как к нему пришла Ёзита.
- И что же это за поручение? – спросила девушка, укутываясь в простыню (все-таки замок находился на севере, и, несмотря на разведенный в каминах огонь, внутри было довольно-таки прохладно).
- Полагаю, Грифон собирается сделать то же, что сделал до этого я! – ответил Механик, водя по карте пальцем. – А именно: поручить гномам производить танки и самолеты.
- Значит, вскоре мы лишимся одного из своих главных преимуществ? – Ёзита отличалась сообразительностью.
- Если ничего не предпримем – да! – в задумчивости мужчина потер свой подбородок.
- А что мы можем предпринять? – вольная мореплавательница подошла к столу и оперлась на него левой рукой.
Простыня, обмотанная вокруг ее тела, при этом скользнула вниз, обнажая красивую грудь, но девушка словно бы этого не заметила и осталась стоять, придерживая ткань на уровне своего пупка.
- Нам нужен контакт Хикилая, этот Ворин! – ответил Механик, делая шаг вперед и чуть сжимая груди Ёзиты.
- Мне опять придется с ним спать? – морщась, но не от боли (ей нравилось, когда наемник был с ней слегка грубоват), а от перспективы вновь оказаться в одной постели с этим «Великим Императором» (так называл себя Хикилай, оставаясь с ней наедине), спросила девушка.
- Надеюсь, что нет! – ответил Механик. – Ты должна будешь вызвать Хикилая в замок, притворившись, будто бы только что сюда приехала. Скажешь, что соскучилась или еще что-нибудь, чтобы он расслабился, а затем, якобы совершенно случайно, поведаешь ему о подслушанном моем с Аданиэль разговоре. Намекнешь, что это его шанс укрепить свои позиции и, возможно, даже переиграть меня. Но при этом сделаешь жесткий акцент на то, что нужно действовать немедленно! Пусть Ворин организует других гномов, добровольно или под давлением работающих на Хикилая, и совершит государственный переворот. Или, на худой конец, просто уничтожит кузницы, чтобы гномы не смогли создать машины!
- А почему все это не можешь сказать Хикилаю лично ты? – промурлыкала Ёзита, пока ее тонкие пальчики ласкали тело мужчины.
- Потому что тогда наш дорогой Хикилай решит, что я пытаюсь полностью его подавить, - ответил Механик. – И в этом случае он может взбунтоваться. А война друг против друга нам на данном этапе совсем не нужна! К тому же, - добавил он, - я буду занять кое-чем другим.
- Это чем же? – ревниво произнесла вольная мореплавательница, продолжая тереться об любовника своим телом.
- Подземные гномы пока не встали на нашу сторону, - мужчина не удержался и схватился обеими руками за ягодицы девушки. – И Грифон может попытаться привлечь их под знамена Альянса, - он положил Ёзиту на стол прямо поверх карты. – Если Далила предложит им чертежи танков и самолетов и пойдет еще на какие-нибудь уступки, они могут и согласиться!
- И ты собираешься это предотвратить? – Ёзита раздвинула ноги и притянула мужчину к себе.
- Совершенно верно! – улыбнулся Механик и принялся покрывать ее тело поцелуями.
Глаза вольной мореплавательницы закрылись, и она начала тихонько постанывать в ответ на ласки любовника.
- А Хикилай ничего не узнает? – с трудом выговаривая слова, пробормотала девушка через пару минут.
- Ты – отличная актриса! Так что думаю, что нет! – ухмыльнулся в ответ Механик.
Это были последние слова, произнесенные в этой комнате этой ночью. В дальнейшем в ней раздавались лишь стоны, вздохи и прочие звуки страсти.

***

Грифон лежал на кровати и перебирал правой рукой шелковистые волосы Аданиэль, спавшей, уткнувшись ему в грудь.
Наемник, разумеется, слышал, как пару часов назад, эльфийка, стараясь не шуметь, вылезла из кровати, вышла в коридор и некоторое время общалась с Механиком. Теперь он знал, что его заклятый враг знает и о походе, и о некой миссии Далилы, а также то, что Механик и Хикилай при помощи Аданиэль готовят для него и его спутников ловушку.
«Надо предупредить Далилу. Пусть будет повнимательнее!» - думал Грифон, любуясь в лунном свете обнаженным телом Аданиэль.
Но о чародейке он размышлял так, походя. В основном мысли мужчины были сосредоточены на другом. Он видел, что Аданиэль пыталась поговорить с Лариндуком, а затем выведывала и у него подробности их с гоблином беседы.
Да, конечно, ничего существенного эльфийке узнать не удалось, но почему она все-таки не рассказала об этом Механику?
Может, это первый признак отрезвления? Может, она поняла, что ее любовник на самом деле не так уж печется о ее будущем? Или же ему, Грифону, просто хочется в это верить?
«Нет, вряд ли», - ответил сам себе наемник.
Он по-прежнему никому не доверял и чувствовал, что если Аданиэль все-таки встанет на сторону его противника, то он убьет ее без всяких угрызений совести и без всякого сожаления.
И все же мужчина чувствовал некую ответственность за эту юную (пусть она и старше его на пару столетий, но по эльфийским меркам она совсем недавно достигла совершеннолетия) эльфийку, поддавшуюся чужому обаянию и втянутую Механиком в игру, которая наверняка будет стоить ей жизни.
- Ты не спишь? – внезапно донесся до Грифона голос Аданиэль.
Он скосил глаза вниз и увидел, что девушка уже не спит, а смотрит на него своими ясными голубыми глазами, в которых читается смесь ненависти и сожаления.
- Не сплю! – коротко ответил наемник, продолжая перебирать пальцами длинные волосы эльфийки.
- Почему? – спросила она.
- Потому что думаю! – Грифон оставался немногословен.
- О чем? – Аданиэль подтянулась и оказалась лицом к лицу с наемником.
- О том, что будет с тобой и с остальными, когда поход закончится! – ответил мужчина, проводя рукой по щеке девушки.
- В самом деле? – в голосе эльфийки сквозило недоверие. – Война еще не закончена, а ты думаешь о том, что будет дальше?
- А я представляю себе все варианты, - грустно улыбнулся Грифон. – От лучших до худших. Так легче понять, что делать, чтобы уйти от худших и прийти к лучшим.
- И что же нас ждет в лучшем? – спросила Аданиэль.
- Тебя – обязательно свадьба, - улыбнулся наемник. – Другого ты просто не заслуживаешь!
- А тебя? – улыбнулась в ответ эльфийка.
- А меня – смерть! – просто ответил мужчина.
Некоторое время в спальне царило молчание, затем Аданиэль нервно расхохоталась и спросила:
- Ты шутишь?
- Нет! – мотнул головой Грифон. – Я абсолютно серьезен! Механик – мой давний ученик и соперник, и я чувствую, что умру вместе с ним. Да и зачем мне жить? Меня в этом мире ничего не держит!
- А я? – эльфийка села на кровати и внимательно посмотрела на наемника. – Неужели я тебе безразлична?
- Неужели ты еще не слышала об этом? – грустно рассмеялся мужчина. – Я думал, Клео тебе рассказала.
- Рассказала о чем?
- О том, что почти все женщины, к которым я испытывал привязанность, уже мертвы. И я не хочу, чтобы эта участь постигла и тебя! – добавил Грифон и провел рукой по груди эльфийки.
- Меня, конечно, трогает такая забота, - решительно ответила девушка, - но позволь мне самой решать, с кем мне быть и с кем встречаться!
- Я так и знал, что смерти ты не боишься! – улыбнулся Грифон. – Пожалуй, именно поэтому ты мне и нравишься!
Он привстал на кровати, повалил Аданиэль на простыню и поцеловал в губы.
- Постой, я должна тебе кое-что сказать! – когда их губы оторвались друг от друга, произнесла эльфийка.
- Потом! – перебил ее Грифон. – Пусть эту ночь ничто не омрачит!
Аданиэль кивнула, и они, молча, занялись любовью.


























Глава 11

Далила материализовалась на расстоянии одного дневного перехода от границы королевства подземных гномов, и ее встретили трое эльфов, патрулировавших эту часть Последнего Приюта.
Звали их Долиэль, Тилиэль и Нианиэль. Первые двое были, соответственно, магом и его учеником, а третья – сопровождавшей их лучницей.
Вначале, когда Далила только-только появилась перед ними прямо посреди леса, эльфийка направила на пришелицу лук, а маги схватились за свои жезлы. Но, уже через пару минут Долиэль узнала небезызвестную внучку знаменитого Парандаса, и обстановка разрядилась.
Чародейка поведала патрульным о том, что должна пробраться на территорию, подконтрольную подземным гномам, для ведения переговоров и попросила показать наиболее короткую дорогу.
Нианиэль, услышав такое, безаппеляционно заявила, что Далила сошла с ума, что соваться на территорию гномов все равно, что совать голову в пасть крокодила, и что она не собирается помогать ей кончать жизнь самоубийством.
Долиэль и Тилиэль были настроены не столь скептически и принялись задавать вопросы, чтобы выяснить цель не самой безопасной миссии.
Далила правдиво выложила им все (хотя нет – о чертежах она все-таки умолчала, заразившись таки вирусом подозрительности от Грифона) и сказала, что все равно пойдет в королевство, даже если они не покажут ей дороги.
Долиэль и Тилиэль повернулись к своей напарнице Нианиэль и, молча, глядели в ее упрямое лицо, пока эльфийка не вздохнула и не согласилась проводить вместе с ними волшебницу до границы.
Следующие несколько часов, за исключением коротенького обеденного привала, четверка шла сквозь строй вековых деревьев и вполголоса (официально войск гномов на этой территории не было, но всегда есть шанс нарваться на вражеских разведчиков) обменивались новостями.
То тут, то там Далила замечала следы вторжения гномов. Некоторые деревья были срублены и лежали теперь, потихоньку гния, на земле, на других лишь виднелись следы топоров, уже начинавшие зарастать свежей корой (совсем затягивающиеся кожей раны людей).
Встречались им и гномьи доспехи и оружие, в беспорядке валявшиеся на траве, но вот что удивительно: тел гномов не было совершенно, хотя порой попадалось полное воинское облачение.
«Неужели они убегали отсюда голыми?» - подумала Далила и вслух спросила, что это за странности.
Сопровождавшие ее эльфы переглянулись, Тилиэль и Нианиэль потупились и уткнулись взглядами в тропинку под ногами, и ответ за всех пришлось держать Долиэлю.
- Видите ли, Далила, - откашлялся маг, - как вам должно быть хорошо известно, деревья в этом лесу живые, и они и сами вполне способны дать отпор любым агрессорам.
- Да, я знаю, - кивнула чародейка, - но это никак не может помочь мне получить ответ на мой вопрос.
- Вообще-то может, - пожевал свои губы Долиэль. – Если подумать, то нашим деревьям был нанесен серьезный урон, а чтобы восстановиться быстро даже волшебному лесу нужно несколько лет. Здесь же, как видите, все происходит достаточно быстро благодаря своеобразной подпитке.
- Подпитке? – нахмурилась Далила. – Что вы … ? – и тут ее осенило. – Вы, что, хотите сказать, что эти деревья просто-напросто сожрали тела мертвых гномов?
- Ну, в общем-то, да, - лицо мага выражало крайнюю степень неловкости и сожаления. – Но не стоит их за это винить! Гномы ведь сами пришли в лес с оружием и хотели их уничтожить! А деревьям ведь надо как-то восстановиться!
- Да-да, я понимаю! – прервала этот поток оправданий чародейка, беспокойно оглядываясь по сторонам.
Долиэль вздохнул и замолчал, и весь дальнейший путь четверка проделала, не обменявшись ни словом.
После новостей о деревьх-людоедах (вернее, гномоедах) окружающий лес перестал казаться Далиле волшебным и прекрасным. То есть, волшебным-то он оставался, а вот красота бесследно исчезла.
Теперь девушка не могла любоваться освещенными лучами закатного солнца листочками, не представляя того, как из скрытого под землей трупа корни могучего дуба выкачивают все полезные вещества, прогоняют их по стволу и питают свою крону. Даже нарисованная воображением эта картина заставляла содрогнуться.
Сопровождавшие Далилу эльфы тоже почувствовали, что ее отношение к лесу, да и к ним, как к его обитателям, переменилось, и больше не заговаривали с ней и лишь изредка перекидывались парой реплик между собой.
К границе они вышли, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом и над лесом сгустились сумерки.
В опустившейся на их головы темноте чародейка отчетливо ощутила границу двух государств, разделивших лес на две части. Внешне деревья что там, что там выглядели одинаково, и никто не мог бы смело утверждать, что, к примеру, вот этот дуб за спиной девушки в любую секунду может вырвать свои корни из земли и обрушить тяжелые ветви на голову врага.
Однако своим чутьем волшебника Далила чувствовала незримую черту, проведенную между деревьями. Она поблескивала перед ее Внутренним Зрением как яркая гирлянда, сооруженная умелыми гоблинами, и медленно подступавшая ночь подчеркивала это сияние.
«Интересно, а днем я смогла бы разглядеть эту границу?» - задалась вопросом чародейка.
Эльфы, сопровождавшие ее, встали по обе стороны от девушки и, напряженно вглядываясь вдаль, буквально за секунду растворились в воздухе.
«Эльфийская магия», - догадалась Далила.
В отличие от людей, эльфам (если они, разумеется, находились в своей естественной среде) не было необходимости быть магами, чтобы становиться невидимыми.
- Ты видишь границу, - пробормотал на ухо чародейке Долиэль. – Нам за нее нельзя. А ты иди!
Чародейка немного помедлила, затем, практически не шевеля губами, бросила:
- Прощайте! – и ступила на территорию подземных гномов.
Окружающая обстановка тут же переменилась. Казалось бы, те же деревья, та же земля под ногами, те же звери, бегущие среди стволов, но вот что-то неуловимое (та самая пресловутая магия эльфов) исчезло, и лес перестал быть по-настоящему живым, превратившись в простое скопление древесины.
Далила тяжело вздохнула, предчувствуя, что ее миссия будет очень нелегка, и обернулась назад. Возможно, этим жестом она выдавала ее провожатых, но чародейка надеялась, что это будет выглядеть как простое проявление нерешительности.
Долиэль, Тилиэль и Нианиэль тем временем уже повернулись к девушке спиной и стремительными движениями удалялись от границы. Далила видела их как нечеткие пятна света на фоне более темных стволов живых деревьев, а обычный человек и вовсе ничего бы не заметил.
Еще пару секунд чародейка поглядела эльфам вслед, а затем развернулась и решительно зашагала дальше по лесу.
«И чего я боюсь?» - задала сама себе вопрос девушка. – «Я опытный маг и в состоянии о себе позаботиться. Никто не сможет застать меня врасплох!»
Еще около часа она прошагала по темному лесу, а потом приняла решение остановиться на ночлег.
Огонь Далила разводить не стала, чтобы не привлекать к себе внимания, и поужинала сытными хлебцами, прекрасно восстанавливавшими силы (ими ее снабдила Нианиэль). Затем чародейка расставила вокруг себя несколько сигнальных заклинаний, положила на траву свой плащ и, укутавшись в него, заснула.

***

- Гляди-кось, кто это у нас? – вот что услышала с утра Далила.
Спросонья она не сразу вспомнила, где вообще находится, а вспомнив, сразу же встрепенулась и попыталась встать, но у нее ничего не вышло.
Потрясся головой и разлепив веки, чародейка зажмурилась от яркого солнечного света, проникавшего сквозь листву, но единственного мгновения до этого хватило ей, чтобы разглядеть нависших над ней двух гномов. Уже с закрытыми глазами девушка осознала, что руки и ноги ее связаны, а жезл вынут из-за пояса.
- Ты кто такая? – спросил тот гном, чей голос Далила уже слышала (он произнес «хто»).
- И зачем ты ее связал? – не дал чародейке ответить второй гном. – Отрубили бы ей голову, и дело с концом!
- А если тут ее дружки шастают? Ты об этом подумал, гнилая твоя башка? – закричал первый гном.
- Ты кого это гнилой башкой назвал, а, Тарин? – взревел второй.
- Что, правда глаза колет? – со смешком ответил Тарин.
Его собеседник издал яростный рык и бросился на оскорбившего его приятеля. Завязалась драка, и Далила благоразумно отползла назад.
Глаза ее постепенно привыкли к яркому свету, и оказалось, что источником его является не солнце, а два предмета в форме сосулек, что лежали рядом с небольшим холмиком на краю поляны, послужившей чародейке ночлегом.
Девушка огляделась вокруг (благо ожесточенно дравшиеся и не замечавшие ничего вокруг гномы позволяли ей это сделать) и обнаружила свой жезл, валявшийся в паре метров от нее.
Далила быстренько подползла к источнику своей магической силы, взяла его в руки, сосредоточилась, и через пару секунд путы на ее руках и ногах истлели.
Растерев успевшие затечь запястья и лодыжки, чародейка встала и, обойдя кругом по-прежнему яростно мутузивших друг друга гномов, подошла к тому холму, около которого лежали «сосульки».
Присев на корточки и изучив эти предметы внимательнее, девушка поняла, что видит перед собой знаменитые «Шоринские дарители света». Их изобрел несколько тысячелетий назад искусный мастер из рода подземных гномов Шорин. Никто не знал, чем он наполнил свои изделия, но свет, даваемый ими, можно было регулировать, и в максимальном положении излучение этих светильников затмевало солнечное.
Еще большую ценность этим предметам давал тот факт, что Шорин изготовил их в количестве не более двух десятков.
В последующие годы за право обладания этими образцами высочайшего искусства нередко развязывались даже войны между государствами, не говоря уж о мелких стычках различных шаек и кланов.
Эта бесконечная борьба привела к тому, что в настоящий момент все дарители света считались утраченными, и Далила и представить себе не могла, что ей доведется увидеть хотя бы один из них. И вот теперь она стояла и держала в руках сразу два дарителя света и не знала, как с ними быть.
Наверное, чародейка так бы и простояла, заворожено глядя на предметы в своих руках, если бы не неожиданный крик за ее спиной:
- Она завладела нашими светильниками!
Далила резко обернулась и обнаружила, что гномы перестали драться и, сжимая кулаки, с ненавистью смотрят на нее. Вид у них был, правда, весьма потрепанный: у Торина шла кровь из носа, и наливался огромный фингал под глазом, у его приятеля оттопырилось левое ухо, словно его долго выкручивали, и имелась большая ссадина на правой щеке. Также у обоих наблюдалось отсутствие некоторых зубов (впрочем, возможно, это было еще до драки).
- А ну, положи их на место! – грозным тоном произнес Торин, делая шаг вперед.
- А то что? – насмешливо спросила Далила, перекладывая оба светильника в правую руку и доставая левой свой жезл.
Оба гнома замерли на месте, не спуская глаз с этого атрибута волшебника. Несмотря на данное им от рождения свойство сопротивляться магии, все гномы знали, что попав под мощное заклинание сильного чародея, можно и не надеяться остаться в живых.
- Не глупи, человеческая женщина! – посоветовал Далиле второй гном. – Даже если ты убьешь нас, то наши братья и сестры быстро отыщут тебя!
- Я и не собираюсь вас убивать! – парировала Далила. – Вместо того чтобы связывать спящего и прикидывать, не прикончить ли его, лучше бы поинтересовались, с какой целью он прибыл!
- И с какой же? – внезапно раздалось у нее под ногами.
Чародейка испуганно отпрыгнула и оглянулась. Из того самого холма, что она уже давно подметила, на полтуловища высунулся еще один гном, судя по богато украшенному шлему, более важный, чем первые два.
«Так вот как они миновали мои сигнальные заклинания!» - подумала Далила, когда ее сердце перестало бешено биться. – «Могла бы и догадаться!» - укорила она себя мысленно. – «Их же так и зовут подземные!»
Тем временем третий гном выбрался полностью из-под земли и, отряхнувшись от кусков почвы, прилипших к доспехам, повторил:
- Так с какой целью вы прибыли, госпожа волшебница?
Далила собралась с мыслями и ответила:
- Я – полномочный представитель Грифона и Альянса в целом! Цель моего визита – переговоры с королем Карином II о возможности присоединения его народа к нашему блоку!
- Мирные переговоры? – задумчиво пробормотал третий гном, почесывая бороду. – Вообще-то наш государь, Карин III, молод и горяч и поэтому не склонен к переговорам. Но, как полномочный представитель регентского совета, я принимаю ваше предложение, госпожа …? – он вопросительно посмотрел на девушку.
- Далила! – подсказала чародейка. – Могу ли я узнать ваше имя?
- Меня зовут Зарин! – ответил гном. – Я – командующий южным фронтом нашей армии. А это двое моих подчиненных – Тарин и Нурин!
Дравшиеся между собой гномы отвесили Далиле низкие поклоны и с опаской поглядели на своего командира.
- Сэр, мы просто …, - начал было Тарин, но Зарин гневно его перебил:
- Вижу я, что вы тут «просто». Просто связали посла Грифона, просто подрались между собой и еще много чего просто. Ладно, с вами я потом разберусь! Следуйте за мной! – это он уже обращался к Далиле.
Затем, не глядя ни на нее, ни на своих соплеменников, член регентского совета, нырнул вниз и, судя по топоту, резво побежал по туннелю.
Чародейка немного опасливо поглядела на остававшихся за спиной Тарина  и Нурина, потом бросила Шоринские дарители света на землю около холма и прыгнула вниз.
На удивление, туннель, в котором она оказалась, был нормальной высоты для человека (о ширине можно и умолчать, ибо гномы всегда отличались плотным телосложением, так что где мог по ширине протиснуться гном, без проблем мог бы пройти человек) и хорошо освещен.
Приглядевшись, Далила увидела спину Зарина метрах в пятидесяти впереди и тут же припустила за ним. Бегала девушка всегда хорошо, так что догнать гнома, пусть и невероятно выносливого, но все же коротконогого, ей не составило труда.
По пути чародейка успела заметить, что в стены туннеля вделаны некие подобия дарителей света, пусть и немного измененной формы, но первый ее вопрос был другой.
- Скажите, а почему вы назвали короля Карином III, причем молодым и горячим? – поинтересовалась Далила. – Насколько известно Альянсу, ваш король Карин II, и ему более пятисот лет.
- Ваши сведения устарели! – жестко ответил Зарин. – Наш король Карин II погиб во время вторжения эльфов из Тихой Гавани, и наследовал ему его сын, тоже Карин. А так как новому королю всего сто пять лет, был создан регентский совет, в который вошел и я!
- О, мне очень жаль! – не совсем искренне произнесла Далила. – Поверьте, мы этого не хотели!
- Вот в это я поверить могу, - ответил ей Зарин. – Но вам определенно не жаль нашего короля. Как, впрочем, и мне! – добавил он после некоторой паузы.
Чародейка оглянулась. Тарин и Нурин шли метрах в пяти от них и вполне могли слышать слова генерала. Неужели они ему так преданы, что он не боится высказывать такие мысли вслух? Или причина в другом?
- Простите, - понизив голос, произнесла девушка, - но почему вы так говорите о своем монархе?
Зарин тяжело вздохнул, но промолчал. Они прошли еще около километра по извилистым коридорам, с десяток раз повернув, так что Далила уже окончательно запуталась и без магии (а возможно, даже и с ней) не смогла бы найти дорогу обратно, прежде чем гном все-таки ответил.
- Карин II – был мудрым и справедливым королем, - произнес член регентского совета, - но все в этом мире меняется. Чем старше становился король, тем ярче проявлялись у него признаки болезни, передававшейся в их роду через множество поколений.
- И что же это за болезнь? – полюбопытствовала чародейка.
- У нас нет столь выдающихся лекарей, как у вас или гоблинов, - ответил Зарин, - но болезнь проявляется в том, что больному начинает казаться, что его преследуют все и вся, желая ему смерти. Он перестает доверять кому бы то ни было и принимает парадоксальные решения.
- И вы им подчиняетесь? – брови Далилы поползли вверх.
Откровенно говоря, девушка была просто поражена. Если гномам известно, что их монарх болен, и болен неизлечимо, то почему бы не сместить его с трона, отдав бразды правления здоровому наследнику?
- Вас это удивляет? – усмехнулся Зарин. – Не спорю, выглядит это весьма странным, но на это есть несколько причин. Первая: мы с детства даем клятву подчиняться воле монарха, и избавить нас от этой клятвы может лишь Совет Старейшин. Второе: болезнь развивается неторопливо, и большинство порожденных больным разумом решений имеют весьма правдивое обоснование, так что сомневаться в их правильности приходит в голову далеко не всем. Ну и в-третьих, не буду вас обманывать, и среди нас есть личности, которые готовы воспользоваться таким состоянием короля для извлечения своей личной выгоды.
- А в этот раз кто извлек выгоду? – уже догадываясь, каким будет ответ, спросила Далила.
- Хикилай! – подтвердил ее догадку гном. – Он сумел внушить Карину II, что эльфы из Тихой Гавани и Последнего Приюта только и думают о том, как бы завладеть нашими землями. Естественно, что в такой ситуации король просто обязан был защитить свой народ. Поэтому и началась война между нами!
- Но со смертью Карина II война должна была прекратиться, разве не так? – задала вопрос чародейка.
- Должна была! – вздохнул Зарин. – И регентский совет прилагает к этому все усилия, но, к сожалению, наталкивается на противодействие некоторых старейшин.
- И почему же они хотят продолжения войны? – нахмурилась девушка.
- Отомстить за нашего короля и других погибших, - просто ответил гном. – Кровь всегда порождает кровь. Нужна огромная сила воли, чтобы положить конец этим распрям. Нам, я имею в виду регентский совет, удалось убедить прекратить наступление и не идти на контакт с Хикилаем и его преспешниками. Хорошо, что и Альянс временно прекратил боевые действия. Но для заключения мира вам придется предложить нашим старейшинам нечто весьма ценное!
- Надеюсь, что у меня это есть! – не слишком убежденно произнесла Далила.
- Что ж, в любом случае мы это скоро узнаем! – усмехнулся Зарин и остановился перед тележкой, поставленной на рельсы.
Чародейка раньше видела подобные в шахтах гномов, но, приглядевшись, заметила, что рельсы тянутся вдоль всего протяженного коридора, что было весьма необычно.
- Прошу вас, садитесь! – указал на тележку Зарин.
Девушка удивленно округлила глаза, но спрашивать ничего не стала и, перешагнув металлический барьер, присела на скамейку, что была смонтирована внутри.
Зарин сел напротив нее, затем посмотрел поверх ее плеча на стоявших позади Тарина и Нурина и произнес:
- В Зал Старейшин нас!
Далила обернулась как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как оба гнома кивнули, а затем дотронулись своими светильниками до края тележки.
В ту же секунду неведомая сила вжала девушку в скамейку, так что ни вздохнуть, ни моргнуть, ни еще что-либо сделать не было никакой возможности.
- Через пару минут будем на месте! – прокричал Зарин, пытаясь заглушить оглушительный свист ветра.
Далила попыталась кивнуть, у нее перед глазами все поплыло, и она потеряла сознание …

***

Все тело Далилы ломило. Казалось, не было ни одной косточки, ни одной клеточки, которая бы не изнывала от жуткой боли.
Чародейка простонала и медленно открыла глаза.
- Ох, и напугали же вы нас! – тут же раздался голос Зарина над ее головой. – Впрочем, мы тоже хороши! Это ведь новая модель тележки, и испытывали ее только на гномах. А мы-то покрепче вашего будем!
Девушка половину из сказанного пропустила мимо ушей из-за давящей боли в висках и, не отвечая, приподняла голову над подушкой и огляделась.
Она лежала на широкой и длинной (не в пример той, что досталась ей в королевстве Морина XXXVI) кровати, застеленной только что выстиранным бельем, а вокруг нее с озабоченным видом собрались сразу пятеро гномов, включая Зарина.
- Позвольте вас представить! – произнес тем временем генерал. – Далила, это Ситин, дядя нашего нынешнего короля! – чародейке кивнул самый низенький и худенький (по гномьим меркам, разумеется) гном с длинной рыжей бородой. – Это Гурин, который был советником короля еще при прадеде Карина III, - девушке кивнул старый сгорбленный гном, опиравшийся на деревянную палку. – Это Лирин, представитель Совета Старейшин в регентском совете! – гном с копной золотистых волос и безбородый (что для гномов вообще нонсенс!) с прищуром посмотрел на Далилу. – А это …
- У меня болезнь, которая зовется в нашей среде «проклятие пакской стали», - перебил Зарина Лирин. – Все, кто трудился в шахтах по добыче пакской стали более сорока лет, со временем теряют свои бороды.
Далила кивнула, принимая эту информацию к сведению. О пакской стали она, разумеется, слышала: этот редчайший сплав добывали только подземные гномы, и отличался он небывалой прочностью. Даже драконье пламя уничтожало доспехи из этой стали только после пятнадцатиминутной беспрерывной атаки.
Правда, в последнее время участились слухи, что запасы столь ценного сплава сократились, и его добыча становилась делом все более и более затруднительным. Возможно, скоро его и вовсе перестанут добывать.
О связанном с добычей этого сплава  проклятье чародейка до сегодняшнего дня не слышала, но, учитывая скрытный образ жизни подземных гномов, в этом не было ничего удивительного.
- А это Кясин, - представил последнего сородича Зарин. – Он в настоящий момент руководит всеми работами в шахтах!
- Я на четверть гоблин, - произнес Кясин.
- Ах, вот оно что! – пробормотала Далила.
То-то ей показалось, что этот гном выглядит немного не так, как все остальные его сородичи. Теперь же, вглядевшись внимательно, чародейка заметила характерные для гоблинов длинные и тонкие, но при этом невероятно цепкие пальцы, и вертикальные зрачки в глубоко посаженных глазах.
- Ну а это Далила! – представил девушку своим коллегам Зарин. – Она является полномочным представителем Грифона и прибыла к нам с неким деловым предложением!
- Деловое предложение – это хорошо! – прогудел Ситин. – И в чем же оно заключается?
- Ситин, ну зачем ты так сразу? – упрекнул товарища Кясин. – Госпожа Далила только-только очнулась. Пусть она приведет себя в порядок, соберется с мыслями, а уж затем мы, за ужином, выслушаем ее предложение.
- Не выйдет! – прокряхтел Гурин.
Все гномы и Далила вопросительно посмотрели на него, а старый советник хрипло откашлялся и пояснил:
- Наш государь молод и горяч. Мне едва удалось убедить его разрешить нам побеседовать с чародейкой! Он же, вместе с горячими головами из числа Старейшин … Без обид, Лирин! – покосился старик на стоявшего по правую руку от него гнома.
- Ничего, ничего! – успокоил тот Гурина. – Ты абсолютно прав: у нас в Совете хватает гномов, которые сперва делают, а только потом думают!
Далила на всякий случай промолчала, а Ситин, Кясин и Зарин покивали головами, соглашаясь с суждением товарища.
- Ну, так вот, - Гурин хрипло откашлялся и продолжил: - Многие из этих горячих голов настроены решительно против любого посланника Альянса и готовы убить его в любой подходящий момент. Лично я не поручусь за вашу безопасность, госпожа Далила, если вы не предложите нам нечто весьма привлекательное! – посмотрел на чародейку из-под кустистых бровей  старик.
- Разве мы не способны в собственном доме обеспечить безопасность нашего гостя? – обвел вопросительным взглядом соратников Кясин. – Зарин, ты ведь один из самых, если не самый, влиятельный генерал! Неужели у тебя нет на примете пары верных солдат?
- Может и есть, а может, и нет! – пожал плечами Зарин. – В сложившейся ситуации не знаешь, кому можно верить, а кому – нет! Пожалуй, я соглашусь с Гурином: нам надо провести переговоры прямо здесь и сейчас, иначе потом может быть поздно. Альянс не простит нам смерти своего посланника!
- Поддерживаю! – хором произнесли Ситин и Лирин, и все гномы повернулись к девушке.
«Надеюсь, предложение Грифона покажется всем им действительно интересным!» - подумала Далила, а вслух произнесла:
- Что ж, давайте приступим! В принципе, я согласна с тем, что чем скорее мы выслушаем друг друга, тем лучше. А предложение Альянса таково: …, - и она принялась излагать план Грифона.
Гномы сгрудились вокруг чародейки и с жадностью ловили каждое ее слово, периодически одобрительно кивая или в задумчивости дергая себя за бороду.
«По крайней мере, для них предложение интересное!» - мелькнуло в голове чародейки, когда совещание закончилось.
Члены регентского совета оставили ее в комнате отдыхать и набираться сил, а сами поспешили на встречу с королем.
























Глава 12

Ворин тяжело выдохнул и утер пот со лба. Охрану комнаты, в которой хранились чертежи, переданные Грифоном через Далилу королю горных гномов, составляли двое королевских гвардейцев.
Разумеется, они были поставлены здесь больше для проформы, ведь никто не ожидал, что среди гномов могут быть предатели. Так что вряд ли они ожидают нападения, но все-таки это были королевские гвардейцы, элита из элит, и справиться с ними не так-то просто.
Ворин еще раз вздохнул и вспомнил события, произошедшие всего двадцать часов назад.
Тогда он только прибыл из Тиянских копей на родину вместе с Корином и Шорином (в отсутствие Дорина и Ярина за главного в гарнизоне остался Борин) и сразу же получил задание отправляться в кузницу и помогать в изготовлении боевых машин.
Он уже направился вниз, когда почувствовал, что на связь с ним выходит Хикилай. Ворин сказал приятелям, что у него прихватило живот, и побежал в другую сторону, сказав, что скоро их нагонит.
Свернув в ближайший безлюдный коридор, Ворин открыл свое сознание для связи с тем, от кого зависела судьба его родных.
- Ты заставляешь себя ждать, Ворин! – недовольным тоном произнес Хикилай. – Это может плохо сказаться на здоровье твоих близких!
- Нет, прошу вас, не делайте им ничего плохого! – взмолился гном. – Я выполню все, что прикажете!
- Не сомневаюсь! – с издевкой хмыкнул чародей. – А сделать ты должен вот что: организуй всех своих приятелей, кто так же, как и ты, выбрал верную дорогу, устрой беспорядки и уничтожь чертежи и кузницы, где готовят машины. В случае успеха твои родные получат свободу!
- Такое за час не провернешь! – осторожно произнес Ворин. – Столь масштабная акция требует тщательного планирования и долгой подготовки!
- Меня не интересуют твои трудности! – холодно ответил Хикилай. – Задача должна быть решена в течение суток! Или тебя не заботит судьба твоих родных? Если так, ты скажи: я мигом озабочусь этим вопросом!
- Нет! – со всей поспешностью воскликнул Ворин. – Не делайте им ничего! Я все исполню, как вы сказали!
- То-то же! – усмехнулся чародей. – Надеюсь, ты помнишь, как оповестить всех о моем плане?
- Да, повелитель! – низко склонил голову гном.
- Вот и отлично! – тихо засмеялся Хикилай. – Через двадцать четыре часа жду твоего доклада! – и с этими словами чародей исчез.
Ворин прислонился к стене, провел потной ладонью по не менее потному лбу и медленно сполз на пол.
Вот уже три недели, как его жена, два сына и брат находятся в плену у приспешников Хикилая. У кого именно он не знает, но учитывая, что они находились на севере королевства, то в плен их взяли колдуны аль-Джуни, нового главы гильдии волшебников.
Впрочем, где конкретно томятся в плену его родные, для гнома не имело никакого значения. Куда важнее было то, что спасти их жизни он мог, лишь выполняя приказы Хикилая.
О том, чтобы обратиться за помощью к королю и речи быть не могло. Ворин был отнюдь не дурак и понимал, что кроме него Хикилай наверняка посадил на подобный крючок и других гномов. Аудиенцию же у короля он мог получить только при посредничестве более высокопоставленных гномов, а любой из них мог шпионить для Хикилая (и, кстати, не только из-за боязни за жизни близких, но и по доброй воле).
Поэтому Ворин и не стал обращаться за помощью, ведь это могло привести к гибели его родных. Он надеялся, что найдет способ и выполнять поручения нового повелителя, и работать на благо народа, но чем дальше заходило дело, тем отчетливее он осознавал, что его план не работает.
И вот некогда добропорядочный гном уже докатился до того, что предпринимает попытку государственного переворота!
Сразу же после разговора с Хикилаем Ворин достал из голенища сапога маленький, но острый нож, провел лезвием по своей ладони и, слизнув несколько капелек из образовавшейся кровавой струи, произнес заклинание, которое ему передал новый повелитель.
Перед мысленным взором Ворина тут же предстали лица других гномов, работающих на врага, и он внутренне поразился, как же их много: не менее десяти тысяч! Конечно, по сравнению с двадцатимиллионным населением их королевства, это было не так уж много, но все-таки довольно солидное число!
Все вызванные гномы мгновенно поняли, что происходит, и с волнением и настороженностью воззрились на Ворина.
- Значит, так! – откашлялся тот. – Хикилай требует, чтобы мы сорвали производство новых машин и, по возможности, организовали государственный переворот. На все про все у нас ровно сутки! Если выполним, что велено, - наши родные обретут свободу. Если нет …
Продолжать смысла не было: все и так все поняли. Наверное, поэтому никто и не подумал возмущаться, понимая, что это пустая трата драгоценного времени.
- Ну, у кого какие идеи? – почти умоляющим тоном произнес Ворин.
Какое-то время все молчали, но затем подгоняемые стремительно убегающим временем невольные пособники Хикилая принялись за разработку плана.
Через час жаркого обсуждения у Ворина и его товарищей по несчастью уже была приблизительная схема действий. Разумеется, она была далеко не идеальной, а вернее вовсе не идеальной, но другого выхода у них не оставалось.
Согласно этому, с позволения сказать, «плану» все эти десять тысяч гномов делились на три группы. Первую из них, самую малочисленную (всего тридцать гномов), возглавлял сам Ворин, и ее задача состояла в том, чтобы найти и уничтожить чертежи диковинных машин. Вторая группа из полутора тысяч гномов должна была взять под стражу короля и членов Совета Старейшин, чтобы помешать тем скоординировать ответные действия верных Морину войск. Третья же группа, состоявшая более чем из восьми тысяч гномов, должна была под видом рабочих обретаться в кузницах, а затем по тайному сигналу уничтожить их все и спровоцировать переполох, дававший остальным еще какое-то время на выполнение их миссий.
На этом совещание было окончено, и группы приступили к выполнению своих заданий.
Следующие восемнадцать часов ушли на то, чтобы установить местонахождение чертежей, а также график смены караулов и число охраняющих Морина королевских гвардейцев.
И вот сорок минут назад после небольшого совещания было принято решение приступать к выполнению миссии, и группа под водительством Ворина отправилось к комнате, в которую четырнадцать часов назад поместили на хранение чертежи.
- Я пойду первым, – обернулся Ворин к сопровождавшим его товарищам, - и попытаюсь заболтать гвардейцев. Как только их внимание ослабнет, нападайте!
Гномы кивнули, и Ворин, погладив потной ладонью древко топора, пристегнутого к поясу, вышел из-за угла и направился к гвардейцам.
Личные охранники короля, до того спокойно переговаривавшиеся о чем-то, дружно оглянулись в сторону Ворина и вытащили свои боевые топоры.
- Ты кто такой? – сверля Ворина грозным взглядом, произнес один из гвардейцев.
- Уф, совсем я заработался! – тряхнув бородой, ответил ему Ворин. – Пятнадцать часов, не отрываясь, провел у кузницы. Весь вспотел. Вот, посмотрите! – он подошел еще ближе, чтобы охранники могли разглядеть капельки пота, покрывавшие его лицо и руки (они-то не знали, что это пот от страха, а не от работы у жаркой печи). – Не могли бы вы подсказать, в какой части туннелей я нахожусь и как мне выйти к столовой?
Гвардейцы расслабились, поверив словам своего соплеменника (тем более, что они основывались на реальных данных: те, кто работал в кузницах, и впрямь отрабатывали смены по двенадцать-двадцать часов), и убрали руки с оружия, а тот из них, что заговорил с Ворином, произнес:
- Да ты, приятель, совсем не в ту сторону забрел! Это туннель тридцать четыре в секторе T, а столовая находится в коридоре пятьсот двенадцать сектора G. Тебе нужно повернуть назад, дойти до первого поворота налево, затем пройти по нему к лестнице Y4, спуститься по ней на четырнадцать этажей, потом …
- Спасибо, - прервал объяснение Ворин, - там я уже сам сориентируюсь! А сами-то вы чего здесь делаете?
- Это тебе знать не положено! – мигом напустил на себя официальный вид гвардеец.
- Не положено, так не положено! – пожал плечами Ворин. – А угостить вас табаком можно? У меня, правда, джараханский, - доставая из-за пазухи мешочек произнес он, - но курить можно!
Гвардейцы переглянулись. На их лицах читалась мучительная борьба между желанием покурить и боязнью нарушить приказ, который четко гласил: «Не вступать в контакт с подозрительными лицами!»
В конце концов охранники, видимо, пришли к выводу, что Ворина к подозрительным лицам отнести никак нельзя, и согласились на его предложение.
Ворин развязал мешочек с табаком, гвардейцы протянули свои трубки, и в этот момент из засады выскочили остальные заговорщики.
Тот гвардеец, что говорил с Ворином, заметил несущихся к ним гномов, выронил трубку, схватился за топор и тут же получил удар в челюсть от Ворина.
Второй гвардеец пару мгновений ошалело взирал на рухнувшее тело товарища, затем перевел взгляд на стоявшего перед ним гнома, замахнулся и ударил Ворина пудовым кулаком в нос.
Ворин упал на пол, и напавшего на него гвардейца в ту же секунду смели заговорщики. Пару минут из образовавшейся кучи-малы слышались глухие звуки ударов и стоны, а затем заговорщики выпрямились и расступились.
Ворин без посторонней помощи поднялся на ноги, кинул взгляд на связанных гвардейцев и, не произнеся ни слова, повернулся к своим товарищам.
- Вот! – произнес один из них, протягивая ему связку ключей.
Ворин взял ее в руки, подошел к двери, быстро пробежался глазами по ключам, выбрал из них подходящий, вставил в замок и, мысленно проклиная Хикилая, повернул ключ.
Раздался щелчок, возвещающий о том, что дверь открылась, и створка медленно поползла в сторону.
- Ну, вперед! – громко выдохнул Ворин и шагнул за порог.
Практически сразу гном понял, что что-то пошло не так: все его тело будто опутала липкая паутина, не дававшая сделать ни шагу. Он попытался продвинуться вперед, к столу, на котором лежали чертежи, но вместо этого рухнул на пол и почувствовал, как невидимые нити все сильнее связывают его руки и ноги.
- Ворин, что с тобой? – раздалось несколько голосов позади гнома.
Ворин попытался ответить, но все та же паутина проникла ему в рот и за считанные мгновения создала невидимый кляп, не позволивший гному издать ни единого звука.
- Что случилось? – один из гномов заглянул в комнату, увидел лежащего на животе Ворина, отшатнулся, но вместо того, чтобы вылететь в коридор, наоборот залетел в комнату и приземлился неподалеку от товарища.
Ворин скосил глаза (это действие было единственным, что он еще мог совершать) и увидел, что его приятель также корчится на полу в отчаянных попытках сбросить с себя невидимую паутину.
- Все назад! – раздалось тем временем в коридоре. – Мы попали в засаду!
Должно быть, гномы поняли, что их товарищи подверглись воздействию какого-то заклинания, и бросились наутек. Какие-то считанные секунды Ворин слышал топот десятков пар ног, но затем (раньше, чем это должно было случиться) все стихло.
«Они не могли так быстро убежать!» - мелькнуло в голове гнома, и он понял, что его товарищи тоже попали в ловушку.
Все кончено! Они не смогли выполнить свою миссию, и теперь их родные умрут.
Ворин вспомнил свою жену, детей, брата, и горькие слезы полились по его щекам.

***

Юлика, уроженка велонского города Бипаринат, с восхищением взирала на спеленутых как младенцы невидимой паутиной гномов.
Честно признаться, когда Далила, внучка знаменитого Парандаса, провозглашенная его наследницей на посту главы гильдии волшебников теми, кто не признал аль-Джуни, вручила ей пару десятков квадратных метров этого материала и сообщила, что он  поможет в выполнении возложенной на них миссии, Юлика в это не поверила.
Отчасти причиной тому было заявление Далилы, что создателем этой паутины является Грифон, известнейший наемник и один из влиятельнейших персон Альянса, но никак не способный чародей. Впрочем, по глазам Далилы было видно, что она сама, по крайней мере, не сомневается в этом.
Паутина и впрямь обладала магическими свойствами. Это Юлика поняла после первого же поверхностного осмотра. Достаточно было кинуть ее в какое-либо помещение, и следующий, кто заглянет в эту комнату, сразу же окажется связанным по ногам и рукам.
Единственное, что смущало юную чародейку (а Юлика была самой юной, она была принята в гильдию всего месяц назад и фактически еще находилась на обучении), это тот факт, что гномы обладают определенным иммунитетом к магии и паутина могла на них не подействовать.
Однако Далила заверила девушку, что все сработает как надо, а от самой Юлики требовалось только находиться в нужном месте в нужное время.
Задание же, возложенное на юную чародейку, было, с одной стороны, весьма и весьма простым, а с другой стороны, очень и очень ответственным.
После того, как король Морин XXXVI принял предложение, переданное ему Далилой, и запустил производство боевых машин, внучка Парандаса собрала присланных в королевство горных гномов волшебников и обрисовала им ситуацию.
Официально все они были приглашены для того, чтобы вдохнуть в создаваемые танки и самолеты жизнь, ибо чертежи их страдали неточностью, да и многих вещей Грифон просто не знал. Таким образом, без магии эти машины оставались бы лишь грудой причудливо оформленного металла.
Далила показала собравшимся волшебникам (а помимо Юлики здесь были ландриец Зенот, налисийка Рекува, и подданные империи, не желавшие уточнять, в какой части, именно, они родились, брат и сестра – близнецы  Гер и Гира) те заклинания, что пригодятся им для работы, а затем перешла к конфиденциальной части их,  и без того,  засекреченной беседы.
Далила поведала своим соратникам, что Грифон подозревает наличие предателей среди подданных Морина, но не рискует сообщать об этом самому королю, не имея твердых доказательств, ведь этим он мог оскорбить гнома, не сомневавшегося в своих солдатах и рабочих.
Тем не менее, задача создания боевых машин имеет первостепенное значение, и нельзя допустить ее срыва. В связи с этим на волшебников возлагаются дополнительные обязанности, о которых они, до поры до времени, не должны никому говорить.
Обязанности эти заключались в следующем: они должны были обеспечить сохранность переданных Морину чертежей и следить за тем, чтобы в кузницах не происходило никаких инцидентов, могущих повлечь за собой срыв производства. Кроме того, на всякий случай чародеи должны были приглядывать за самим королем, чтобы предотвратить возможное покушение на его жизнь.
Выслушав эти краткие инструкции, все колдуны, и Юлика в том числе, заверили Далилу, что сделают все, что будет в их силах, и наследница Парандаса с легким сердцем (во всяком случае, на это надеялась Юлика) отправилась к подземным гномам, оставив напоследок ряд предметов, включая, ту самую волшебную паутину.
После этого оставшиеся пятеро волшебников посовещались и распределили между собой обязанности.
Гер и Гира, а также примкнувшая к ним Рекува, должны были следить за безопасностью в кузнечных цехах, так как там проще всего устроить диверсию. Да и народу там явно будет больше всего.
Зенот, как признанный мастер скрытого наблюдения и чародей с невероятной скоростью реакции (пусть и не отличавшийся при этом невероятной магической силой), должен был обеспечивать безопасность короля Морина, незаметно для самого самодержца.
Наконец самой юной из магов, Юлике, была поручена охрана чертежей. К тому моменту они уже знали, что Морин, хоть и доверявший своим подданным, но бывший мудрым политиком, запер бумаги в одном из хранилищ и выставил перед ним охрану. Службу у входа несли двое гвардейцев, сменявшиеся каждые два часа, однако полагаться полностью на них было все же неосмотрительно.
Поэтому Юлика тайком телепортировалась в эту комнату и раскинула в ней созданную Грифоном паутину, а затем затаилась неподалеку с некоторым запасом липких нитей на случай непредвиденных обстоятельств.
В общем-то, дальнейшие действия девушки выглядели просто: дождаться появления предателей, которые предпримут попытку выкрасть или уничтожить чертежи, и проследить за тем, чтобы они никуда не скрылись.
Но в этой кажущейся простоте был один момент, который осложнял все дело.
Проблема заключалась в том, что никто не знал, сколько придется ждать этих заговорщиков и существуют ли они на самом деле. А стало быть, не было известно, и сколько времени Юлике предстоит торчать, наблюдая за входом в хранилище.
Как результат, юная чародейка почти восемнадцать часов просидела в засаде, не имея возможности ни в туалет сходить, ни перекусить, ни подремать чуток.
Но ее усилия были вознаграждены. Всего несколько минут назад она заметила (своим магическим зрением), что в сторону хранилища движется группа из тридцати гномов. Сама численность этой компании возбудила в девушке подозрения, и она сконцентрировала свое внимание на них.
Эти гномы дошли до последнего поворота и замерли там, а один из них (видимо, главарь) отделился и двинулся в сторону гвардейцев.
Как и следовало ожидать, заговорщику с легкостью удалось усыпить бдительность охраны, и спустя всего пару минут его соратники скрутили гвардейцев. Никто из них и не заметил, как Юлика закрыла проход обратно оставшимися у нее метрами волшебной паутины.
Отобрав у охранников ключи, глава заговорщиков открыл дверь, зашел в комнату и стал первой жертвой липких нитей. Заглянувший вслед за ним в комнату гном также очень быстро оказался связан.
Сообразившие, что что-то неладно, гномы бросились назад и попались в расставленные чародейкой сети.
И вот теперь Юлика осторожно ступала между телами связанных заговорщиков, проверяя крепость пут и заодно думая, достоин ли этот поступок того, чтобы ее перевели на следующую ступень в гильдии.

***

Морин XXXVI, король горных гномов, в потрясении оглядывал целые колонны закованных в цепи гномов. Их было десятки, сотни, тысячи.
«Да сколько же их?» - мысленно вопрошал Морин, не в силах поверить, что столько его подданных решились на предательство.
Самодержец оглянулся назад, где стояли члены Совета Старейшин, и понял, что все они, как и он, ошарашены случившимся. Такой же потрясенный вид имели и собравшиеся в зале королевские гвардейцы, исполнявшие роль конвоя.
- Ваше Величество, вы должны решить, что нам с ними делать! – раздался над ухом Морина голос одного из пяти прибывших чародеев, Гера.
Наверное, это немного странно, но к этим волшебникам король испытывал гораздо большую ненависть, чем к его арестованным подданным. Они проникли на территорию, с незапамятных времен принадлежавшую гномам, под видом помощников и соратников, а сами за его спиной строили интриги и разоблачали предателей.
- Почему вы с самого начала не поделились со мной своими подозрениями? – на весь зал спросил Морин.
- Мы с вами уже это обсуждали, Ваше Величество! – вежливо, но твердо, ответил Гер. – Даже сейчас, согласитесь, вы с трудом верите в предательство своих сородичей. А что было бы, если бы мы пришли к вам с пустыми подозрениями!
Разумеется, чародей был абсолютно прав. Приди они со своими слабенькими аргументами, Морин бы послал их куда подальше и даже слушать не пожелал бы о возможном предательстве в среде гномов.
Поэтому волшебники рассудили весьма здраво, решив дождаться основных событий и, предупредив их, тем самым представить убедительнейшие доказательства своей правоты.
У Морина до сих пор перед глазами стояла картина тех минут, что могли стать последними в его жизни.
Всего пару часов назад в зал, где он с членами Совета Старейшин с удовлетворением рассматривали первый, пока еще пробный, образец танка, ворвались вооруженные до зубов мятежники. Королевские гвардейцы, не ожидавшие нападения, были перебиты меньше, чем за десять минут, и только своевременное вмешательство Зенота, обрушившего потолок и разделившего зал на две части, предотвратило смерть Морина и глав всех кланов.
Тем временем в кузницах, как позже узнал король, наибольшая из групп мятежников попыталась уничтожить печи, в которых выплавлялись детали танков и самолетов, и лишь благодаря совместным усилиям трех чародеев, Гера, его сестры Гиры и их соратницы Рекувы, удалось предотвратить катастрофу.
В первые несколько минут после столь вероломного нападения воцарился хаос, но чародеи, взявшие командование на себя («Как хорошо, что никому не пришло в голову сомневаться в чистоте их помыслов!» - подумал, впервые услышав историю от начала до конца, Морин), сумели организовать преследование бросившихся после провала своего замысла бежать мятежников и задержать их всех, при этом с минимальными для всех потерями.
В общем и целом, именно волшебники предотвратили государственный переворот и помогли избежать провала плана по созданию боевых машин.
И все же Морин был зол на них, возможно, потому что это они раскрыли заговор, а он не сумел распознать предателей среди своих подданных.
Король горных гномов тяжело вздохнул и подошел (двое гвардейцев тут же заняли места слева и справа от самодержца) к одному из мятежников. Это был Ворин, один из четырех (или пяти, если считать вместе с Дорином) гномов, возглавивших восстание в Тиянских копях и потом успешно отразивших штурм джараханской армии. Казалось бы, вот он, герой, на которого смело можно положиться! А оказалось, что он чуть ли не душа заговора.
- Ворин, объясни, зачем ты это затеял, – практически умоляющим тоном произнес Морин.
- Я хотел спасти своих родных! – уткнувшись взглядом в пол, очень неотчетливо пробурчал Ворин.
- А что с твоими родными? – задал новый вопрос король.
Гном не ответил, а по его лицу покатились градом слезы. Морин в растерянности оглянулся назад, и к нему медленно протиснулся глава клана, в который входил Ворин.
- Ваше Величество, его жена, дети и брат пропали во время боевых действий на севере королевства! – произнес старейшина. – Есть информация, что они попали в руки аль-Джуни и его приспешников!
- Это не информация, это правда! – глотая слезы, воскликнул Ворин. – Я это знаю!
- Откуда? – тут же спросил его король.
- Хикилай! – ответил за гнома Зенот. – Грифон был прав: многие из тех, чьи родственники попали в руки союзников Хикилая, были вынуждены пойти с ним на сделку, чтобы спасти жизни близких. Я прав? – повернулся он к Ворину.
Гном кивнул в ответ, а затем громко разрыдался.
- Мы не выполнили свою задачу, а значит, они все уже умерли! – причитал он.
Морин оглядел всех арестованных и понял, что они все тоже плачут.
- Почему же вы не сообщили мне об этом? – в недоумении воскликнул он. – Ведь мы могли бы их спасти!
- Все очень просто, Ваше Величество! – ответила ему Гира. – Они не знали, кому можно верить, а кому  - нет, и боялись, что если обмолвятся хоть словечком о поставленном им ультиматуме, то больше не увидят родных.
- Н-да! – подергал себя за бороду король.
Раньше ни он, ни его предки никогда не сталкивались с такой ситуацией. Войны гномы вели, причем довольно часто, но еще никто из их врагов не брал заложников и не вынуждал их родных идти на предательство, и теперь Морин находился в щекотливом положении.
С одной стороны, наказывать мятежников, желавших лишь спасти своих родных, было как-то неправильно, а с другой, как им теперь можно доверять.
Все собравшиеся в зале, затаив дыхание, ждали вердикта, и король, глубоко вздохнув, огласил его:
- Всех мятежников отправить в темницы! Предпринять все меры по освобождению их родственников из плена! Дальнейшая судьба заговорщиков решится после войны на специальном Совете Старейшин!
Стоявшие за его спиной гномы одобрительно покивали, соглашаясь с решением Морина, а королевские гвардейцы тем временем погнали мятежников в предназначенные для них камеры.
- Никогда не думал, что мне придется заключать в тюрьму своих же подданных! – вздохнул Морин.
- Радуйтесь, государь, что такое происходит впервые! – ответил ему Гер. – Обычно же большинство тюрем для этого и создается!


























Глава 13

На севере уже чувствовалось приближение зимы: снега еще не было, но небо было сплошь затянуто тяжелыми тучами, из которых периодически начинал лить нудный осенний дождь, а дувший беспрерывно с севера ветер пронизывал тело до костей.
По этой причине все участники экспедиции (даже Дорин, обладавший, как и любой гном, устойчивостью не только к магии, но и к холоду) надели теплые куртки с подкладкой из медвежьей шерсти и каждый часть отхлебывали из фляжек бодрящий и согревающий напиток, который приготовил Лариндук.
Сегодня утром Грифон переправил всех семерых (то есть, Клео, Аданиэль, Ярина, Дорина, Лариндука, Линрха и самого себя) в ту часть Лесной Обители, которую еще контролировал Барандиэль, и после недолгой беседы с эльфийским владыкой объявил начало похода.
Первой в их группе, как и полагалось, шла Аданиэль, периодически изображавшая, как новые воспоминания всплывают у нее в голове, за ней (а временами и рядом с ней) шел Грифон, не проявлявший ни малейших признаков беспокойства (но эльфийка-то знала, что он все время настороже), затем брели Клео, Ярин и Дорин, старавшиеся идти незаметно, но (в основном, из-за неповоротливого гнома) слабо с этим справлявшиеся, ну а замыкали шествие Лариндук и Линрх, самые опасные (после Грифона, разумеется) противники.
На этих землях уже имелись следы новых хозяев, северных гномов, и Аданиэль, согласно своей роли, то и дело хваталась за сердце и качала головой, изображая страдание и горе.
Грифон в такие моменты обнимал ее за плечи и ласково гладил по голове, а эльфийка задавалась вопросом, не покажется ли кому подозрительным отсутствие гномьих дозоров (Механик обещал позаботиться о том, чтобы их движению ничего не помешало), а если они все-таки наткнутся на противника (исключать полностью такую возможность было нельзя), то как вести себя ей, и не повернут ли они обратно, потеряв кого-либо из членов экспедиции.
Около полудня отряд остановился на привал. Охотиться, как и разводить костер, по вполне понятным причинам в здешней округе было опасным, и поэтому участники экспедиции пообедали вяленым мясом, что приготовили им скелеты, подчинявшиеся Грифону.
Откровенно говоря, Аданиэль не ожидала, что живые мертвецы способны приготовить какую-нибудь нормальную пищу, и была приятно удивлена, осознав, что данное вяленое мясо, возможно, лучшее из того, что она когда-нибудь пробовала.
Эльфийка так увлеклась обедом, что не заметила, как «за столом» завязался разговор, а потом, запоздало прислушавшись, поняла, что беседа пошла на крайне опасную тему.
- Что-то не видно вражеских дозоров! – вытаскивая застрявшую в зубах косточку, заметил Лариндук. – Вам не кажется это подозрительным?
- Да ну тебя, Лариндук! – отмахнулся Дорин. – Вечно ты видишь что-то нехорошее! Нет бы порадоваться удачному стечению обстоятельств!
- Удачного стечения обстоятельств не бывает, дорогой мой Дорин! – парировал гоблин. – За этим кроется либо безалаберность противника, либо его намерение заманить нас в ловушку. Разве не так, Грифон?
Лариндук оглянулся и посмотрел на сидевшего через человека (а именно Клео) от него наемника. Тот же отвечать не спешил и сначала откусил приличный кусок мяса, тщательно его пережевал, проглотил и лишь после всего этого соизволил ответить:
- Пожалуй, соглашусь с тобой, Лариндук! Отсутствие всяческих дозоров весьма подозрительно.
- Да бросьте вы нагнетать обстановку! – взмахнул огромной рукой Ярин. – Вон Аданиэль в прошлый раз тоже прошла, не встретив практически ни одного гнома. Может, для них здесь какая-нибудь запретная территория?
Эльфийка закусила нижнюю губу. На первый взгляд, высказывание рыцаря полностью отвечало ее намерению отвлечь внимание спутников от отсутствия дозоров. Но если подумать получше, то становилось ясно, что эти слова могут навести кого-нибудь на мысль о поразительной удачливости Аданиэль. Оставалось надеяться, что он рассудит, как Грифон, распознавший ловушку, но не заподозривший в ее организации эльфийку.
- А что думаете вы, Клео, Линрх? – обратился к молчавшим до сих пор членам отряда гоблин.
- А что мне думать? – пожал плечами орк. – Я не хочу обижать твоих сородичей, Дорин, - обратился он к своему соседу, - но даже если мы наткнемся на разведчиков, то, я уверен, легко с ними справимся.
- Весьма оригинальный подход! – хмыкнул Лариндук. – А вы не рассматриваете такую возможность, что врагов будет слишком много?
- Многих в разведку не отправят! – парировал Линрх. – Так что с таким отрядом мы можем столкнуться, только если сами на него выйдем. А я полагаю, что мы движемся достаточно осторожно, чтобы этого избежать.
- Справедливое замечание! – поддержал орка Ярин. – Действительно, с малым отрядом мы справимся легко, а от большого осторожно уйдем!
- Верно! – решила вмешаться в разговор Аданиэль. – Но пока мы сидим на месте, наш противник движется, и может получиться так, что нам некуда будет идти, чтобы обойти его.
Грифон, прищурившись, посмотрел на свою любовницу. Понял ли он, что эльфийка попыталась свернуть опасный для нее разговор, или же просто решил, что она на взводе? Ответа на этот вопрос Аданиэль не знала, но была довольна тем, что наемник поднял отряд, и они продолжили путь.
Ближе к вечеру зарядил затяжной дождик, и Грифон решил, что продолжать идти дальше не имеет смысла, так как видимость снизилась почти до нуля. Они вышли к реке и разбили лагерь на ее берегу, обезопасив себя от нападения с одной из сторон.
После ужина Грифон разделил весь отряд на пары (сам он вошел в две: с Клео и Лариндуком), определил порядок их дежурства и велел всем отправляться на боковую.

***

К полуночи дождь почти прекратился, и лишь редкие капли падали на землю. Лариндук достал из-за пазухи трубку, набил ее бездымным табаком (собственное изобретение!), закурил и спросил сидевшего рядом Грифона:
- Ты уверен, что мы правильно поступаем? Может, стоит предупредить остальных?
- Аданиэль очень чуткая девушка, - тщательно подбирая слова, ответил наемник. – Она почувствует подвох. Мы и так сильно рискуем. Боюсь, она уже начала подозревать тебя!
- И что с того? – пожал  плечами гоблин. – Альянс растет и крепнет, с твоей нежитью и машинами, произведенными гномами, нам уже не будет страшен ни Хикилай, ни сам Механик!
- Ты забываешь, что и они готовятся к ответным действиям, - ответил Грифон. – И даже я не могу предугадать следующий ход своего бывшего ученика. Пусть же он лучше думает, что ему удается заманить меня в ловушку!
- А если он знает, что ты знаешь, что он собирается заманить тебя в ловушку, и уже заготовил ход на этот случай? – выпустив изо рта облако пара (ночью температура опустилась уже ниже ноля), спросил Лариндук.
- Верное замечание! – ухмыльнулся наемник. – Но дело в том, что и я предполагаю, что он знает, что я знаю, что он готовит мне ловушку, и готов к его ответным действиям!
- А если он знает, что ты предполагаешь и так далее …, - протянул гоблин.
- То я готов и к этому, - закончил за него Грифон. – Мы с Механиком хорошо друг друга знаем, и каждый из нас просчитывает миллион комбинаций на случай всевозможных осложнений. Так что победа окажется за тем из нас, кто сможет более глубоко и точно проанализировать ситуацию. Или же за тем, кто сможет придумать такой ход, который его противник будет просто не в силах предугадать!
Несколько минут гоблин и человек провели в тишине, которую нарушали только звуки лесных животных, ведущих ночной образ жизни и вышедших в это время на охоту.
- А если Механик окажется тем из вас, кто глубже анализирует или умеет готовить неожиданные сюрпризы? – посасывая конец уже потухшей трубки, спросил Лариндук. – Ты рассматривал такой вариант?
- Рассматривал, - ответил Грифон. – Поэтому и отправил армию нечисти не в преисподнюю, а на битву с джараханцами, и поэтому же отдал чертежи и горным, и подземным гномам. Полагаю, что столь мощные армии при поддержке орочьих драконов помогут Альянсу остановить агрессию Хикилая и Механика, если мой план не удастся. Если же нет … Что ж, у Альянса есть руководители, способные найти решение и в этой ситуации!
- Иными словами, основную ставку ты делаешь на то, что переиграешь Механика, - заключил Лариндук. – Запасной план у тебя, конечно, есть, но он более шаток, чем основной!
- Именно поэтому я не посвящаю тебя во все детали своего основного плана, - ответил наемник. – Чтобы успех был достигнут, это должно стать сюрпризом для всех вас.
- Надеюсь, приятным! – пробормотал гоблин.
- Ну, это уж как получится! – усмехнулся Грифон.
Они оба замолчали и не заметили, как Аданиэль перевернулась на другой бок, на минуту открыла глаза, а затем снова притворилась спящей.

***

В кабинете Механика за недавно поставленным в нем столом собралось четыре человека. Помимо хозяина помещения здесь были его «верный и надежный» соратник Хикилай, со «своей» любовницей Ёзитой и новый глава гильдии волшебников, мало кем признанный, аль-Джуни, смуглый мужчина с красивыми чертами лица и холодными глазами, в которых плясали веселые огоньки жажды власти.
«Великий маг и чародей» Хикилай злобно косился как на своего юного коллегу, так и на самого Механика, по всей видимости, считая приглашение аль-Джуни своим личным оскорблением.
Но Механик полагал, что в таком деле, как нынешнее, от которого во многом зависит исход всей войны, лучше лишний раз подстраховаться, чем потом кусать локти (если, конечно, после провала еще можно будет что-то кусать!). Кроме того, возможный гнев Хикилая бывшего наемника волновал мало. Он знал, что его верная Ёзита позаботится о том, чтобы это не доставило неприятностей.
- Итак, друзья, - улыбаясь самой фальшивой из своих улыбок, произнес Механик, - я собрал вас здесь для того, чтобы обсудить более детально наш план.
- Зачем он здесь? – перебил его Хикилай, покосившись на аль-Джуни.
Джараханец ничего не ответил, разумно полагая, что не в его интересах злить волшебника, обладающего Посохом Всемогущества, но ответил тому взглядом, исполненным не меньшей неприязни.
- Ну-ну, дорогой, - взяла Хикилая за руку Ёзита, - нам ни к чему ссориться! Одно ведь дело делаем!
- Действительно, Хикилай, - стараясь, чтобы его тон не выглядел излишне снисходительным, произнес Механик, - не стоит кипятиться! Уверен, что уважаемый аль-Джуни сумеет оказать нам посильную помощь.
Хикилай злобно зыркнул глазами, но промолчал. Механик глубоко вдохнул, подавляя раздражение по отношению к своему союзнику, которое так и норовило прорваться наружу, и продолжил:
- Как я уже всем вам говорил, отряд Грифона, ведомый нашим агентом Аданиэль, движется к побережью Ледовитого моря. На этом пути нашими силами устроена ловушка. Ранее предполагалось, что операцию по уничтожению Грифона и его приспешников осуществят два отряда северных гномов, командование которыми возьмет на себя аль-Джуни. Для этого было предусмотрено специальное место, куда Аданиэль и ведет наших врагов, - Механик развернул карту, которую до этого держал за поясом и ткнул пальцем в район границы Лесной обители и бывших земель варваров.
Глава гильдии волшебников кивнул, не сводя глаз с Механика, но пальцы его левой руки обеспокоенно защелкали. Он явно почувствовал, что планы изменились.
А вот Хикилай такой сообразительностью не отличался (иногда Механик даже задавался вопросом: а как этому, во многом весьма недалекому, человеку удалось овладеть столь могущественными артефактами) и поэтому с негодованием воскликнул:
- Все это мы и так знаем! Зачем ты нам об этом опять рассказываешь?
- Потому что ситуация изменилась, - терпеливо ответил Механик. – Нашим агентам не удалось уничтожить кузницы и чертежи и сорвать производством горными гномами танков и самолетов. В связи с этим первостепенное значение приобретает вопрос уничтожения Грифона!
- Почему вы считаете, что его гибель сыграет ключевую роль в ходе войны? – растягивая слова, произнес аль-Джуни. – Он, конечно, весьма незаурядная фигура, но все же …
- Поясню, - ткнул указательным пальцем в потолок Механик. – Грифон – не просто, не в обиду присутствующим будет сказано, умнейший человек, которого я знаю, способный перехитрить кого угодно, но и лидер огромной армии нежити. Через два дня, между прочим, аль-Джуни, - взглянул он на главу гильдии волшебников, - армия твоей родины сойдется с этим несметным полчищем в битве, и будет чудо, если они победят! Но даже если это случится, Джарахан останется практически без защиты, и наше положение весьма осложнится. Однако, - Механик взмахнул рукой, сжатой в кулак, - если мы разделаемся с Грифоном, то уже некому будет приказывать его армии нежити, и она сгинет. Ну, или рассеется, и каждая тварь будет воевать по отдельности против всех! – закончил длинную тираду бывший наемник.
Аль-Джуни кивнул, соглашаясь со словами своего повелителя, и Механик уже собирался перейти к сути собрания, когда чародей поднял руку.
- Что еще? – гнев Механика выдавали только ноздри, трепетавшие сильнее обычного.
- Я тут подумал …, - начал издалека аль-Джуни, но, видимо, разглядев нечто в глубине черных зрачков своего босса, перешел к делу: - Откуда у нас такая уверенность, что армия нежити рассеется после гибели Грифона?
К сожалению, чародей задал самый неудобный вопрос для Механика. На самом деле, полной уверенности в этом у него не было. В своих выводах он опирался на подсказки чутья, которое его редко подводило, но признаваться в этом было бы не слишком умно с его стороны.
- Мой источник абсолютно надежен! – сказал, как отрезал Механик.
Аль-Джуни с секунду внимательно смотрел в лицо боссу, а затем откинулся на спинку стула и жестом предложил Механику продолжать.
«Это я тебе еще припомню!» - мстительно подумал бывший наемник, расценив движение рукой чародея как снисходительное, а вслух произнес:
- Итак, теперь, когда все поняли, почему так важно уничтожить Грифона, перейду к делу. Аданиэль удалось выяснить, что Грифон, цитирую, «готовит какой-то страшный сюрприз для заманивающих его в ловушку». К сожалению, в чем состоит суть его плана, он не рассказал  даже своим людям. Все тот же недоверчивый старый черт! – качнул головой и усмехнулся кривой усмешкой Механик. – Я достаточно хорошо знаю Грифона, чтобы сделать вывод, что ему по силам испортить наш план. Поэтому и нам необходимо заготовить сюрприз!
- И что же это за сюрприз? – нахмурил брови Хикилай.
- Мы все отправимся за головой Грифона, - ответил Механик. – Думаю, что я, Хикилай и Ёзита станем отличным резервом на случай возникновения нештатной ситуации!
Вот здесь он выбрал верный тон: Хикилаю не могло не понравиться то, что его причислили к отличному резерву, способному справиться с каверзами Грифона.
- Отличный план! – воскликнул «Великий маг и чародей». – Думаю, руководствуясь им, мы справимся с любой проблемой!
Аль-Джуни смотрел на Механика так же, как после вопроса об его уверенности в роли, которую играет Грифон для нежити. Новый глава гильдии волшебников явно сомневался в том, что одного их присутствия хватит для разрешения любой проблемы, но решил промолчать.
«А ведь он был бы более ценным союзником, чем Хикилай, хоть и более опасным!» - подумал Механик. – «Он явно очень умен и, будь у него Посох Всемогущества, он смог бы сделать гораздо больше, чем Хикилай».
- Ну, в общем, если все согласны с новым планом, то совещание можно считать оконченным! – произнес вслух бывший наемник.
Трое его собеседников поднялись со своих мест и друг за другом покинули кабинет. Механик закрыл за ними дверь, развернулся, подошел к окну и уставился вдаль.
Тщательно разработанный план по захвату всего этого мира рушился прямо на глазах. И все из-за того, что Скиф (он же Грифон) каким-то непостижимым образом переправился вслед за ними!
Вначале, когда он только узнал о присутствии своего бывшего учителя в этом мире, Механик решил, что Хикилай соврал ему о невозможности путешествия между мирами без наличия магических способностей или проводника с такими способностями.
Но потом он подумал и понял, что в этом случае и он мог бы путешествовать между мирами, а раз он этим умением не обладал, то Хикилай не врал.
Затем Механик задумался о возможности использования Грифоном какой-либо машины из их мира для перемещения в этот. Но и эту гипотезу пришлось быстро отвергнуть. Во-первых, потому что после долгих исчислений бывший ученик вычислил, что его старый учитель прибыл в этот мир одновременно с ним и Хикилаем, а в той пещере, откуда они телепортировались, никаких подобных машин не было. А во-вторых, потому что о создании такой машины он наверняка бы знал, а раз он не знал, то ее и не существовало.
Так как же Грифон все-таки попал сюда? И сделал ли он это случайно или шел по их следу?
Механик чувствовал, что ответы на эти вопросы помогут ему одолеть его самого опасного противника, и в то же время отчетливо понимал, что, не найдя эти ответы, он обречет себя на поражение.
Однако никакой зацепки у бывшего наемника не было, и это выводило его из равновесия.
«В чем же твоя тайна, Грифон?» - проскрипел зубами Механик и с яростью треснул по подоконнику.
С потолка на голову мужчины посыпалась каменная труха, а за его спиной мелодичный голос спросил:
- Я не вовремя?
Механик обернулся и увидел перед собой Ёзиту, которой каким-то непостижимым образом удалось незаметно вернуться в его кабинет.
- Разве ты можешь быть не вовремя? – улыбнулся мужчина, подошел к девушке, обнял ее за талию, прижал к себе и поцеловал в губы.
Их губы были соединены несколько минут, поэтому, когда объятия распались, вольная мореплавательница схватилась за грудь и глубоко вдохнула (Механик давно научился задерживать дыхание на срок до шести минут без каких-либо последствий для своего организма).
- Хикилай уехал? – спросил девушку мужчина.
- Да, - кивнула Ёзита. – Отправился на пиратские острова помогать отражать нападение орков с их гигантскими драконами.
- А ты? – уголки губ Механика чуть разъехались в стороны.
- А я отправилась на театр военных действий на своих родных островах! – улыбнулась в ответ Ёзита, - И чувствую, что боевые действия на нем начнутся прямо сейчас и будут очень жаркими!
Она завела руки за спину и медленно расшнуровала блузку. Затем, когда та упала к ее ногам, вольная мореплавательница расстегнула ремень на своих брюках и в пару ловких движений избавилась и от этой детали своей одежды.
- Да, действия определенно будут очень жаркими! – ответил Механик, глядя на загорелое обнаженное тело любовницы.
- Ну, так пойдем в спальню! – потянула его за собой девушка. – И ты узнаешь, как я могу быть беспощадна!
- Надеюсь, ты будешь так же беспощадна, когда будешь убивать Аданиэль! – произнес мужчина, расстегивая свою рубашку.
- Вот в этом ты мог бы и не сомневаться! – поджала губы Ёзита. – С этой тварью я разделаюсь собственноручно!
- Отлично! – улыбнулся Механик, успевший за это время снять и штаны.
Затем он подхватил вольную мореплавательницу на руки и, сопровождаемый ее заливистым смехом, понес ее в спальню.

***

Грифон сидел на пригорке и рассматривал белый снег, медленно опускавшийся на промерзшую за ночь землю, создавая белое покрывало, укутывавшее все вокруг.
Шел второй день их похода, и они медленно, но верно двигались навстречу надвигающейся зиме. Постепенно усиливался северный ветер, грозивший через несколько дней перерасти в снежную бурю, но не это беспокоило наемника.
Он, разумеется, слышал ночной доклад Аданиэль Механику, в котором она сообщала о подготовленном Грифоном сюрпризе, и внутренне ухмыльнулся, довольный тем, что все идет согласно его плану.
Однако днем мужчину начали одолевать сомнения. Весь его план строился на одном предположении, что Механик за прошедшие три года сильно не изменился. Но люди меняются и за меньшее время, и хотя обычно (во всяком случае, по мнению Грифона) глупеют умные, а не умнеют глупые, но с его бывшим учеником все-таки могла произойти и такая метаморфоза.
Если же это произошло, то все допущения Грифона, на которых он строил свой план, оказывались неверными. Конечно, он разрабатывал эту операцию таким образом, чтобы не зависеть от переменных обстоятельств, и был готов к любым неожиданностям, но все же от реакции Механика многое зависело.
К примеру, если он не объявится на месте засады, на что очень надеялся Грифон, скармливая Аданиэль байку о придуманном им сюрпризе (впрочем, сюрприз он действительно готовил), то план наемника придется перекраивать весьма значительным образом, что негативно скажется на шансах на успех.
В общем, от того, правильно ли расценил Грифон умственные способности своего бывшего ученика, многое зависело. От этого зависела судьба целого мира, а он ранее рисковал только своей жизнью и жизнями нескольких своих соратников. Как говорится, груз ответственности был гораздо больше!
Но не только это беспокоило наемника. Он думал и о судьбе их проводника, Аданиэль, которая, похоже, до сих пор верит Механику. Когда она не сообщила своему любовнику о разговоре Грифона с Лариндуком, то он подумал, что эльфийка начала прозревать, но, по-видимому, он ошибся.
В том, что Механик обязательно попытается убрать Аданиэль после того, как заманит своего бывшего учителя в засаду, Грифон нисколечко не сомневался. Но его волновал такой вопрос: стоит ли пытаться спасти ей жизнь?
С одной стороны, она целенаправленно вела доверившихся ей людей (и не только) в ловушку, что однозначно уменьшало ее шансы на помилование. С другой стороны, Грифон испытывал к ней некоторую симпатию, да и полагал, что сам втянул эльфийку в эту опасную игру (он ведь мог просто арестовать ее и не лезть на рожон), и, соответственно, нес за нее определенную ответственность.
Короче говоря, все было весьма непросто, и уже до печенок надоело мужчине. Он никогда не рвался в герои или правители. Иногда, разумеется, от его решений зависели судьбы некоторого количества человек, но он никогда не собирался брать на себя ответственность за судьбы целого народа, не говоря уже о мире.
- О чем думаешь? – подошла к нему сзади Аданиэль и уселась на пригорок рядом с наемником.
- О том, правильно ли я поступил, приняв вызов Механика, - вздохнув, ответил Грифон. – На меня многие смотрят как на Спасителя, но я ведь могу и проиграть. И что тогда будет со всеми вами?
Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза эльфийке. Девушка ответила ему таким же прямым взглядом, но долгое время ничего не произносила вслух, разомкнув уста уже когда Грифон поднялся на ноги.
- Знаешь, ты, пожалуй, лучший из людей, которых я встречала, - произнесла Аданиэль. – И я уверена, что ты справишься. А если что, я буду рядом!
Она обняла мужчину, поцеловала его в губы и направилась обратно к остальным. Грифон постоял несколько секунд, глядя перед собой, затем тряхнул головой, и пошел вслед за эльфийкой.























Глава 14

Далила расставила защитные заклинания, убедилась, что никаких потайных подземных ходов в этом месте нет, немного подумала и на всякий случай наложила заклятье Алмазной Твердости на всю почву в радиусе десяти метров. Внезапное появление подземных гномов двое суток назад научило чародейку рассматривать все возможные пути появления противника, и поэтому она использовала свой жезл еще раз и натянула над головой невидимую сеть Оцепенения. Теперь девушка была защищена со всех сторон.
Лишь после всех этих мероприятий Далила спокойно выдохнула, опустилась на промерзшую траву (хорошо, что она наложила на себя заклинание Внутреннего Тепла), прислонилась спиной к стволу старого тополя, развязала свой мешок и достала из него припасы, любезно собранные для нее подземными гномами под руководством Зарина.
Разламывая на две части огромную сдобную булку и откусывая от нее небольшой кусочек, чародейка вспомнила всех членов регентского совета, а вслед за этим и срочное совещание при короле Карине III.
Как и ожидал Грифон, прошло оно для Альянса весьма успешно. Не в малой степени этому способствовало решительное заявление, с которым по поручению наемника должна была выступить его представитель.
Вспомнив бородатые лица гномов, когда они услышали это известие, Далила ухмыльнулась. Затем она представила свое собственное лицо (видеть его она, по понятным причинам, не могла), когда она услышала об этом из уст Грифона, и улыбнулась еще шире. Потом девушка, правда, вспомнила еще одно обстоятельство, и ее веселость слегка уменьшилась.
Спору нет, со стороны Грифона это был очень разумный шаг, но как на него отреагируют остальные члены Альянса?
Подземные гномы во главе с королем и регентским советом при нем, разумеется, не смогли отказаться от столь заманчивого предложения: десять процентов от продажи всех драгоценных камней и металлов в мире!
Однако это решение сильно ударяло по остальным государствам, что могло обострить отношения с ними. И, если их враги все равно собирались драться до конца, и это решение, вряд ли, могло сильно повлиять на их позиции, то лидеры Альянса (особенно горные гномы) отреагируют на это резко негативно.
Далила тяжело вздохнула, глотнула из бурдюка гномьего вина и тут же поморщилась. Из чего они его делают?!
Чародейка сплюнула на землю, открыла другой бурдюк с обычной водой и глотнула из него, прогоняя изо рта неприятный вкус.
«Надеюсь, Грифон сможет уладить отношения с Морином и остальными», - подумала девушка, продолжая свой ужин.
Впрочем, с королем горных гномов, возможно, будет и проще, чем с другими. Насколько поняла Далила из донесения Юлики, Морин  XXXVI после раскрытия масштабного заговора, устроенного у него под носом, и предотвращения его собственного убийства был готов всецело полагаться на мнение Грифона и его доверенных лиц.
«Грифон, Грифон», - покачала головой чародейка. – «И как тебе удается предугадывать все ходы Механика? Неужели ты действительно так хорошо его знаешь?»
Душу девушки терзали сомнения. Нет, она больше не подозревала наемника в двойной игре (это было бы слишком невероятно!), но задумывалась о том, не специально ли Механик и Хикилай проигрывают в малом. Может быть, они планируют заманить Грифона в ловушку для того, чтобы нанести разящий и смертельный удар?
Впрочем, они уже это делали, и их инструментом была эльфийка по имени Аданиэль. Но самое главное, что Грифон об этом прекрасно знал и готовил для своих врагов ответный сюрприз.
Именно поэтому Далила и сидела сейчас на поляне неподалеку от границы между Лесной Обителью и бывшими землями варваров, на территории, подконтрольной северным гномам.
Задача девушки заключалась в том, чтобы через трое суток, когда ведомая Аданиэль группа достигнет этих же мест и попадет в засаду, дождавшись, чтобы в бой вступили все силы, неожиданно ударить из своего укрытия и принести столь необходимую им победу.
Что ни говори, миссия на Далилу была возложена весьма ответственная, и, возможно, поэтому ее и терзали сомнения. Почти непрерывно она прокручивала в голове возможные сценарии предстоящего сражения и пыталась придумать, что делать в той или иной ситуации.
Бесспорно, Грифон в момент их последней с ней встречи подробнейшим образом описал все мыслимые и немыслимые варианты развития событий, но девушку не покидало тревожное чувство, что что-нибудь обязательно пойдет не так.
Наверное, именно из-за этого Далила никак не могла уснуть и ворочалась  на постеленном на промерзшую почву тяжелом меховом одеяле, а после трижды просыпалась ночью, а в ее мозгу пульсировала мысль: «А если Механик нападет на них раньше? Что тогда?»
Мучимая сомнениями чародейка принималась напоминать себе, почему именно здесь (по мнению Грифона) его бывший ученик устроит засаду.
Делать это на землях бывшего королевства северных гномов было слишком опасно – не успеешь перестроиться в случае неудачи. Остаться незамеченными на бескрайних просторах территории варваров практически невозможно: там нет никакой растительности, которая могла бы служить укрытием. Углубляться глубоко на территорию Лесной Обители, пусть и контролируемую своими войсками, опасно: легкие эльфийские лучницы в сопровождении магов устраивали рейды глубоко в тыл противника, да и оживленные магией деревья не дремали.
Таким образом, оставалось только одно идеальное место для засады – граница земель варваров и Лесной Обители. Точно так же, считал Грифон, должен рассудить и Механик.
«Он многое умел еще до того, как встретил меня», - говорил Грифон Далиле. – «Но я очень сильно на него повлиял. Он многое перенял у меня, и я знаю, как он будет мыслить».
«Надеюсь, что ты прав!», - вздыхала Далила, переворачивалась на другой бок и засыпала с мыслью: «А иначе нам всем конец».

***

Клео дрожала с головы до пят и усиленно дула на свои замерзшие пальцы. Северный ветер, усиливавшийся с каждым часом, пробирал принцессу до костей, и она очень жалела, что им нельзя разводить костер.
Девушка представила себе колышущееся пламя, весело потрескивающие дрова, согревающие тебя своим теплом, и, кажется, чуть-чуть согрелась.
- Необычная погода для этого времени года и этой местности! – пробурчал Дорин, делая глоток из бурдюка с горячим глинтвейном.
- Думаешь, работа Хикилая? – мрачно спросил Ярин, потирая замерзшие ладони.
- Вряд ли, - ответил вместо гнома Лариндук. – То есть, разумеется, эта погода является следствием его деятельности, - поправился он, - но лишь косвенно. Раньше климат в этой местности определяли окутанные магией деревья, большая часть из которых ныне уничтожена. Так что нет ничего удивительного, что погода, характерная для земель варваров, продвинулась дальше на юг. В это время года приблизительно такая же температура царит и в Велоне, располагающемся на той же широте.
- И все равно такая погода нисколько не радует! – глухим голосом отозвалась Аданиэль.
Вокруг шеи эльфийки был повязан шарф, изготовленный из меха с подкладки куртки Грифона, а ее нос изрядно покраснел, и из него то и дело выглядывали неаппетитные сопли.
- А-а-апчхи! – чихнула Аданиэль, вновь подтверждая тот факт, что она простудилась.
- Будь здорова! – пожелал ей Линрх, а затем высказал свое мнение по озвученной теме: - Погода как погода! Чего вы распереживались? Главное, что метели нет! – посмотрел орк на затянутое тучами небо. – А то нам бы пришлось идти по колено в снегу!
- Да уж, большое утешение! – скептически скривила губы Клео, прикладываясь к пущенному Дорином по кругу бурдюку с глинтвейном.
- И существенное! – совершенно серьезно заметил молчавший до этого Грифон. – Чем быстрее мы будем двигаться, тем раньше закончится наше путешествие! И тем раньше мы все перестанем мерзнуть! – добавил он со смешком.
«Тебе легко говорить!» - мысленно возразила ему Клео. – «Ты, кажется, вовсе не мерзнешь!»
Возможно, в этом утверждении и была доля преувеличения, но весьма небольшая. Грифон, отдавший теплую подкладку своей куртки на шарф Аданиэль, казалось, не замечал холода, пронизывавшего кутавшуюся в теплую шубу принцессу. Наемник был все так же бодр, ладони и пальцы его двигались свободно (в то время как у остальных они были скованы морозом и едва-едва гнулись), а по вечерам он и вовсе раздевался по пояс и купался в маленьких прудах, уже начинавших покрываться тоненьким льдом.
- Да, отсутствие метелей, это, конечно, плюс! – согласился с Грифоном Лариндук. – Но все-таки холод и ледяной ветер играют на руку нашим противникам – северным гномам. Ведь в отличие от нас, они к такому климату привычны!
После этих слов гнома все тут же вспомнили стычку, случившуюся вчера вечером. Их группа уже остановилась для ночлега, как на облюбованную ими поляну внезапно вывалились семеро северных гномов. Их раса, еще более толстокожая, чем остальные гномьи, никогда не страдала от холода, так что им не было нужды кутаться в громоздкие одежды.
Наверное, они бы смогли перебить Клео и ее спутников, если бы не два фактора. Первый из них состоял в том, что сами северные гномы никак не ожидали наткнуться в столь глубоком тылу на противника, и это дало принцессе и ее товарищам время на то, чтобы скинуть куртки и шубы и приготовиться к бою.
Ну а вторым немаловажным фактором оказалась, как и следовало ожидать, блестящая реакция Грифона. Наемник заколол двоих гномов еще до того, как они поняли, что происходит.
После этого завязалась драка, в ходе которой ярко проявил свои боевые качества Линрх, ввязавшийся в бой сразу с двумя гномами и успешно одолевший их, получив при этом лишь легкое ранение в плечо. Также еще по одному гному убили Грифон, Ярин и Дорин, а Клео, Лариндук и тот же Дорин получили по паре царапин, которые легко залечил при помощи своих мазей гоблин.
Принцесса машинально взглянула на свое запястье, на котором белел маленький шрамик (Лариндук обещал, что через пару дней, и он пропадет), и произнесла:
- И чем дальше на север, тем более заметна будет разница между нами! У меня, к примеру, руки настолько закоченели, что я не уверена, что удержу свой меч!
- Ну, я замерз не до такой степени, - подхватил эту тему Ярин, - но, в целом, Клео права. К тому же, чем дальше на север мы забредем, тем чаще нам будут попадаться такие вот отряды!
- До тех пор, пока мы не выйдем к землям варваров, - вставил слово Лариндук. – Там, на открытой местности, мы за несколько километров увидим противника. Если, конечно, не будет снежной бури! – добавил он после небольшой паузы.
- Но и нас будет видно с большой дистанции! – счел нужным заметить Линрх. – Для дракона такая мишень – идеальна! А что насчет этих летающих машин? – вопросительно посмотрел орк на Грифона.
- Их нам можно не опасаться, - качнул головой наемник. – Самолеты неэффективны в борьбе против маленьких диверсионных групп, вроде нашей, так что Механик не станет использовать их!
- Это хорошо! – пробасил Дорин. – А то мне немного не по себе, когда над головой пролетает такая громадина!
Он задрал голову вверх, где по звуку (Клео, да и остальные тоже, уже научились различать их) как раз пролетал один из самолетов Механика. Его соратники также посмотрели вверх и проводили летательный аппарат взглядами.
После этого Грифон вздохнул и скомандовал:
- Подъем! Пора продолжать наш путь!
Принцесса с трудом и при отсутствии какого-либо желания продолжать путь поднялась с бревна, на котором сидела, закинула на плечи свой мешок и пошла следом за наемником и Аданиэль, которые уже успели углубиться в лес.

***

Аданиэль хрипло закашлялась и перевернулась на другой бок. Теперь перед ее глазами были спины заступивших на дежурство Лариндука и Дорина.
Глядя на них и улавливая своим чутким ухом тихое посапывание остальных членов отряда, эльфийка внезапно подумала о том, что их недолгое совместное путешествие подходит к своему концу. Завтра, уже завтра утром, она выведет их на поляну, которая станет для них братской могилой. Грифон, разумеется, догадывается об этом, но он ведь так и не понял, что и она заодно с Механиком.
«А смогу ли я убить кого-либо из них?» - внезапно промелькнуло в голове Аданиэль.
За эти считанные дни она успела привязаться к своим спутникам, и иногда ее посещали сомнения в правильности ее действий.
В немалой степени этому способствовало то, что во время их столкновения с отрядом северных гномов (разумеется, Аданиэль не грозила настоящая опасность – подданные Хикилая лишь имитировали свое нападение на нее) Клео и Ярин благородно кинулись на помощь эльфийке и рисковали своими жизнями, чтобы защитить ее.
«А сделал бы это Механик, случись такое?» - подумала в тот момент Аданиэль и сама ответила на этот вопрос: «Нет».
Когда-то ей казалось, что он ее любит, но чем дальше, тем эльфийка все больше убеждалась, что она нужна Механику лишь как приманка, за которой пойдет Грифон.
Девушка тяжело вздохнула, не зная, что же ей делать, закуталась в теплую шубу, служившую ей одеялом, и вскоре крепко заснула.

***

Аль-Джуни, новый глава гильдии волшебников, с удовольствием отметил, что их враги прибыли на роковую для них поляну в точности в то время, что он ожидал. Магическим Оком он окинул их всех: впереди, рядом с Аданиэль, наемник Грифон, самый грозный из противников; чуть позади принцесса Клео (ее вообще можно не считать) и гоблин Лариндук (от которого можно ожидать неприятностей); затем гном Дорин и человек Ярин (оба весьма грозные противники, но довольно уязвимые для его магии), а в самом конце орк Линрх, у которого (по сведениям Аданиэль) был какой-то оберег, возможно, защищающий от враждебного колдовства.
Уроженец Джарахана едва заметно вздохнул, жалея, что среди этого сборища нет Далилы, дочери Парандаса. Как же он мечтал лично вырезать сердце из груди этой рыжеволосой выскочки! Надо же, многие волшебники считают, что она более достойна быть их лидером, чем он, аль-Джуни!
- Вперед! – бросил чародей стоявшему неподалеку рыжебородому гному, командиру всего отряда.
Тот, в свою очередь, оглянулся на своего помощника, который мгновенно схватился за рог и протрубил в него. Одновременно с этим около сотни гномов, уже взявшие отряд Грифона в кольцо, с диким ревом бросились в атаку, бешено размахивая своими боевыми топорами.
- Ну, вот и все! – пробормотал себе под нос аль-Джуни, глядя на бегущих мимо него воинов. – Не так уж это и трудно!
Тем не менее, он остался наблюдать за схваткой. Если что-то пойдет не так, ему придется вмешаться, и при оптимальном раскладе ему необходимо было справиться с любой ситуацией, не прибегая к помощи Механика, Хикилая и Ёзиты.

***

С самого рассвета Далила, наложившая на себя заклинание Невидимости, чтобы ее не заметили гномы, сидела в засаде. Согласно разработанному Грифоном плану, она должна была отвлечь на себя аль-Джуни, и девушка с радостью согласилась на эту роль. Она собиралась лично поквитаться с убийцей ее деда!
Едва протрубил рог и гномы кинулись в атаку, чародейка, использовав заклинание Воздушности, поднялась в воздух, обозрела пространство вокруг, отметив для себя точку, где затаились Механик, Хикилай и какая-то девушка (Грифон велел Далиле не отвлекаться на них, заявив, что сам с ними справится), и, наконец, увидев аль-Джуни, полетела в ту сторону.
Приземлилась чародейка за спиной самопровозглашенного главы гильдии волшебников как раз в тот момент, когда он произнес:
- Ну, вот и все! Не так уж это и трудно!
- Ты, в самом деле, так думаешь? – спросила его девушка.
Джараханец стремительно обернулся, и Далила с удовольствием отметила тень страха на его лице: он явно не ожидал увидеть ее здесь.
- Сейчас проверим, прав ли ты, - произнесла чародейка и выпустила из рук огненный шар.

***

- Что это? – вздрогнула Клео, услышав звук трубы, а вслед за ним дикий рев со всех сторон.
- Это засада! – взвизгнул Лариндук, выхватывая свой кинжал.
- К бою! – одновременно с ним выкрикнул Грифон.
Повторять дважды не пришлось: Ярин, Дорин, Линрх и Клео выхватили свои мечи и встали в кольцо. Едва они это сделали, как на поляну вылетели десятки северных гномов, которые, потрясая своим оружием, бросились на них.
Не успела Клео опомниться, как завязалась схватка. Грифон, как и следовало ожидать, был уже в ее гуще и сражался сразу с пятью противниками, а в его ногах уже лежали три трупа.
Рядом с ним орудовал кинжалом маленький даже на фоне низкорослых гномов Лариндук. Сил, чтобы отразить хотя бы один удар не самого мускулистого гнома, у гоблина не  было, поэтому он крутился в их ногах, выискивал щели в доспехах, тыкал в них своим оружием и уворачивался от ответных ударов.
Клео секунду помедлила, а затем бросилась ему на помощь. Их оборонительное кольцо давно уже распалось, и каждый вел ожесточенный бой в окружении не менее десяти противников.
Принцесса споткнулась о камень, упала на землю, больно ударившись коленями, а в воздухе, ровно там, где секунду назад была ее шея, просвистел топор гнома. Девушка, не вставая, стремительно развернулась и ударила врага по незащищенной доспехами лодыжке.
Гном с рыком боли упал на покалеченную конечность и тут же получил удар мечом по открывшейся шее. Голова гнома покатилась по припорошенной снегом земле, а из двух неравных частей его тела обильно полилась на землю кровь.
Клео поспешно отвернулась от этого неприятного зрелища, боясь, что ее вырвет (она так и не привыкла к жестокости на войне), и увидела стремительно убегающую с поля брани Аданиэль.
- Аданиэль, куда ты? – крикнула эльфийке вслед принцесса, удивленная тем, что гномы не трогают ее спутницу.
Но разбираться с этим феноменом у девушки не было времени. Как раз в этот момент одному из гномов удалось повалить Лариндука на землю и занести над головой гоблина свой топор.
Клео вскочила на ноги, в два огромнейших прыжка добралась до гнома и всадила ему в грудь свой меч по самую рукоятку. Гном пошатнулся, странно булькнул, из его рта потекла кровь, и он медленно осел на землю.
- Сзади! – в этот же момент выкрикнул успевший вскочить на ноги Лариндук, и принцесса, не раздумывая, отпрыгнула в сторону.
Перекатываясь по земле и наблюдая, как заколотый гоблином гном падает на снег, Клео машинально отметила, что не видит больше ни Аданиэль, ни Грифона. Лишь куча трупов лежала неподалеку от того места, где минутой ранее был наемник.
Однако искать взглядом пропавших из поля зрения соратников принцессе было некогда. На нее неслись двое гномов, и она, подхватив с земли оброненный одним из северных гномов топор (наверное, сказался прилив адреналина – в обычной ситуации она и поднять-то его не сумела бы), кинулась им навстречу.

***

- Что там происходит? – глянул чуть в сторону Хикилай.
Механик посмотрел в том же направлении и заметил всполохи пламени, мелькавшие там, где согласно плану полагалось быть аль-Джуни.
- А вот и сюрприз Грифона! – больше для себя произнес Механик.
- Я с ним разберусь! – кровожадно воскликнул его партнер и, не обращая внимания на предостерегающие крики Механика, ринулся в лес.
- Твою мать! – выругался Механик и оглянулся на Ёзиту. – Он все испортит! Я – за ним, а ты разберись с Аданиэль!
Вольная мореплавательница кивнула и побежала в ту сторону, куда скрылась эльфийка.

***

Аданиэль бежала вперед, практически не разбирая дороги. Она не смогла вонзить нож в спину Грифона, как того требовал от нее Механик, но и сражаться против северных гномов тоже не могла себя заставить. Вот она и бежала, надеясь найти какое-нибудь укромное местечко и все там хорошенько обдумать.
Эльфийка проскользнула мимо двух почти сросшихся стволами дубов, выскочила на небольшую поляну, получила удар в затылок и покатилась по земле, больно ударяясь о мелкие, но острые камешки.
Затормозив о массивный ствол старой ели, от удара о который у Аданиэль на мгновение сбило дыхание, эльфийка вскочила на ноги и взглянула на ту, что сбила ее с ног. С некоторым удивлением она обнаружила, что это сделала Ёзита, сжимавшая в обеих руках по мечу и злобно скалившаяся, глядя на свою соратницу.
- Ты чего? – воскликнула Аданиэль, одновременно похлопывая себя по бокам (почему-то ножен не было на поясе). – Я ж своя!
- Грязная эльфийка никогда не будет для меня своей! – откликнулась Ёзита.
Аданиэль как раз нашла взглядом свой меч. Он валялся на полпути между ней и ее противницей. Наверное, ножны отцепились, пока она катилась по земле. Но как бы там ни было, шансов добраться до оружия у эльфийки практически не было.
- Механик этого так не оставит! – решила напугать Ёзиту Аданиэль. – Он узнает, что ты сделала, и ты пожалеешь!
К удивлению эльфийки, вольная мореплавательница в ответ на это громко расхохоталась.
- Неужели ты думаешь, что Механик влюблен в тебя? – насмешливо спросила она. – Ты ошибаешься! Для него ты всего лишь инструмент для удовлетворения своих нужд, ну и немного для развлечения, а любит он меня!
По глазам девушки, Аданиэль поняла, что та говорит правду, по крайней мере, она верит, что это правда. В принципе, это известие не стало для эльфийки шокирующим: она давно подозревала, что Механик лишь играет ее чувствами. Удивило ее лишь то, что любовницей своей он избрал девушку своего партнера.
- Да не любит он тебя! – ответила Ёзите Аданиэль. – И использует он тебя точно так же, как и меня!
- Врешь! – прорычала вольная мореплавательница. – Он меня любит! А ты сейчас умрешь!
Эльфийка видела, как на нее несется, размахивая мечами, девушка, и не знала, что ей предпринять. В конце концов, она развернулась и попыталась скрыться среди деревьев, но исход этой попытки был ровно таким, какой она и ждала: Ёзита, мастерица в метании ножей, кинжалов и мечей, бросила ей  вслед  один из своих мечей, и тот вонзился Аданиэль чуть ниже левой лопатки.
Она упала на землю, завела руку за спину, вырвала клинок из раны и перевернулась на спину как раз вовремя, чтобы увидеть нависшую над ней Ёзиту.
- Прощай, подруга! – хмыкнула вольная мореплавательница, наступила ногой на грудь эльфийки и занесла меч над головой.
Аданиэль попыталась рукой нащупать рукоять клинка, который только что вытащила из раны, но понимала, что уже слишком поздно.
Внезапно Ёзита пошатнулась, из ее груди вылез кончик клинка, она пораженно опустила глаза вниз, затем всхрипнула и медленно рухнула прямо на эльфийку.
Аданиэль столкнула с себя уже безжизненное тело вольной мореплавательницы и увидела перед собой Грифона.
- Интересно, почему Механик не убил тебя лично? – пристально глядя на эльфийку, произнес наемник.
- Потому что он умнее, чем ты! – раздался голос позади них. – И он знал, что ты догадаешься о предательстве Аданиэль, но попытаешься ее спасти! Впрочем, не буду долго говорить, у меня еще много дел!
Раздался сухой щелчок, так знакомый Аданиэль (она видела, как Механик стреляет), и Грифон упал прямо ей на грудь.
- А вот теперь я пристрелю вас обоих! – подошел к ним Механик и направил ствол прямо в лоб эльфийки.
- Я так не думаю! – воскликнула в ответ она, выхватила меч из руки Ёзиты и рубанула им по ноге любовника.
Механик вскрикнул от боли и рухнул на одно колено, а Аданиэль столкнула с себя Грифона, вскочила на ноги и попыталась отрубить противнику голову. Но Механик оказался быстрее, и пуля, выпущенная им, вонзилась в грудь эльфийки. Аданиэль пошатнулась и стала заваливаться на спину.
«Судьба сделала свой выбор за меня!» - подумала она и упала на землю.

***

Механик облегченно выдохнул. На какой-то миг ему показалось, что он не успевает и эта дура-эльфийка его обезглавит. Но его реакция все-таки была на высочайшем уровне и спасла его от гибели.
«Надо добить Грифона!» - подумал Механик и поднялся на ноги.
В первый раз он стрелял в голову, но его бывший учитель сумел-таки извернуться, и пуля лишь задела шею, что никак не гарантировало его гибель.
Прихрамывая на поврежденную ногу, Механик доковылял до Грифона, навел ствол на его голову и произнес:
- Прощай, Грифон!
- Прощай, Механик! – услышал он в ответ.
Грифон молниеносно перевернулся на спину, в его руках был зажат огненный шар, незамедлительно вылетевший в лицо Механику. Тот успел отреагировать и отпрыгнуть назад, но пламя задело левую половину его лица, и он вскрикнул от боли.
Наполовину ослепленный,  Механик сквозь пелену боли увидел стоящего в метре от него Грифона, который наколдовывал (наколдовывал?) очередной огненный шар.
Тут уж Механик действовал чисто инстинктивно. Он вскинул пистолет и выстрелил ровно в тот момент, когда шар полетел в него. Едва оба смертоносных заряда столкнулись, как грянул оглушительный взрыв, и обоих мужчин раскидало в разные стороны.
Механика приложило о ствол дуба, и он на какое-то время потерял сознание. Очнувшись же, он решил не испытывать судьбу и бросился наутек.

***

Контуженный и обливающийся кровью (рана на шее была, довольно-таки, серьезной) Грифон, кое-как, поднялся на ноги и побрел в сторону лежащей на земле Аданиэль. Дойдя до девушки, он опустился перед ней на колени и слегка приподнял ее голову.
- Грифон! – улыбнулась эльфийка, а из ее рта пролилась струйка крови. – Ты действительно знал, что я предательница?
- Да! – кивнул мужчина.
- И все-таки попытался меня спасти! Зачем?
- Не знаю! – пожал плечами Грифон.
- А я знаю! – ответила ему Аданиэль. – Потому что ты действительно хороший человек. Встреться мы раньше, я бы выбрала другую сторону!
Она закашлялась, и поток крови из ее рта усилился. Эльфийка еще силилась что-то сказать, но из груди вырывался лишь хрип и едва различимый шепот.
Грифон нагнулся поближе, чтобы разобрать слова и услышал:
- Я люблю тебя! – и после этого Аданиэль умерла.

***

Клео выдернула топор из груди поверженного гнома и устало отерла пот со лба. Если все эти дни ей было неимоверно холодно даже в меховой шубе, то сейчас было неимоверно жарко даже в легкой рубашке и штанах.
Принцесса выпрямилась и огляделась. Сражение, в начале которого она всерьез полагала, что это последняя битва в их жизнях, складывалось лучше, чем она могла предполагать.
Северные гномы, то ли не ожидавшие решительного отпора, то ли не настроенные драться в полную силу за поработивших их Механика и Хикилая, понеся значительные потери (особенно постарались Линрх и Дорин, на пару убившие более пяти десятков нападавших), стали стремительно разбегаться, и битву продолжали лишь самые стойкие из них.
Правда, победа давалась Клео и ее спутникам  нелегкой ценой: Ярин, смело бросившийся в самую гущу врагов, погиб под ударами их тяжелых топоров; Дорин, с болью в сердце убивавший своих пусть и дальних, но все же соплеменников, лишился одного глаза и нескольких пальцев на левой руке, а также получил несколько рубленых ран в спину; Линрх целиком с головы до пят представлял собой одну большую рану, но войдя в «ярость берсеркера» вовсе не замечал этого; Лариндук стоял, прислонившись к стволу дерева, а из его спины торчал топор; да и Клео получила тяжелую рану плеча, так что ее правая рука едва двигалась.
Принцесса передохнула и уже собиралась прийти на помощь Линрху и Дорину, сражавшимся с пятью последними приспешниками Хикилая, когда на поляну неожиданно выскочил сам чародей.
Клео заметила, как при виде его разгромленного воинства глаза Хикилая полыхнули огнем. Он вскинул свой посох, сосредоточие небывалой магической силы, направил его на Лариндука и пробормотал несколько слов.
В тот же миг гоблина объяло пламя огня, он дико завизжал, а спустя секунду, на землю упала кучка пепла, все, что от него осталось.
Хикилай дико захохотал и направил посох на Дорина, как раз сразившего в этот момент одного из северных гномов.
- Дорин, берегись! – крикнула другу Клео.
Отреагировал на этот крик Линрх, размозживший череп еще одному противнику и вставший между Хикилаем и Дорином. Грянула яркая вспышка, на какое-то мгновение все вокруг заволокло дымом, а затем принцесса увидела слегка потемневшего орка (как будто он загорел) и упавшего на землю Хикилая.
Опомнившись, девушка схватила топор и ринулась к чародею. Тот вскочил на ноги и вновь вскинул свой посох, но Клео уже была к этому готова и метнула оружие в него. Топор стремительно просвистел остававшееся до мужчины расстояние и с хрустом вонзился ему в ребра.
Хикилай охнул, в его глазах промелькнул страх, и он, развернувшись, бросился бежать. Принцесса ринулась за ним, а следом за ней побежал Дорин. На поляне остались лишь Линрх и двое северных гномов.

***

Механик на бешеной скорости несся по лесу, ломая ветви деревьев и кустарники. Боль от глубоких ожогов была невыносима, но он ее почти не замечал.
«Как? Как он это сделал?» - задавал себе вопрос Механик, вспоминая огненный шар в руках Грифона.
В том, что Грифон – Скиф, он нисколько не сомневался, в конце концов, он уже дважды видел его вблизи. А то, что Скиф никогда не был магом, было неопровержимым фактом. Так как же Грифону удалось сотворить колдовство?
Ответа на этот вопрос у Механика не было, а ведь ответы – это ключ к победе. Нет ответов – нет победы!
Совсем потерявший голову от этого вопроса Механик едва успел притормозить перед очередной поляной, и это спасло ему жизнь.
Медленно раздвинув кусты, мужчина увидел лежащего на спине Хикилая с топором чуть ниже сердца, нависшую над ним Клео с топором в левой руке и державшегося чуть поодаль Дорина.
- Теперь ты умрешь, чародей! – произнесла принцесса.
- Я так не думаю! – прервал ее Механик, выходя из кустов и направляя ствол на гнома.
Клео и Дорин обернулись и застыли при виде Механика.
- Ваш жених у меня, принцесса! – усмехнулся мужчина и тут же поморщился от боли. – И у моих верных слуг приказ: если я не вернусь к полудню, то его казнят! – в глазах девушки мелькнуло беспокойство, и бывший наемник продолжил: - Советую сложить оружие и идти с нами! У вас на размышление три секунды! Один … два …
Клео и Дорин, обменявшись взглядами, бросили оружие и подняли руки вверх, сдаваясь.
- Вот так-то лучше! – усмехнулся Механик. – Свяжи их и телепортируй нас в замок! – велел он Хикилаю.
Чародей, пошатываясь, поднялся на ноги, взмахнул посохом, связывая пленников, затем притянул их к себе, взял за руку подошедшего Механика, и они мгновенно переместились в пространстве.

***

Далила согнулась пополам, уперла руки в бока и перевела дыхание. Магический поединок с аль-Джуни оказался самым тяжелым испытанием в ее жизни, но она вышла-таки из него победительницей.
Вытерев небольшую алую струйку, вытекавшую из брови, чародейка перешагнула через тело поверженного врага и направилась в сторону поляны, где ее товарищи сражались с северными гномами.
Преодолев несколько десятков метров, девушка вышла на поле брани и внутренне содрогнулась: столько трупов на таком крошечном пространстве!
Через пару мгновений Далила различила среди множества тел голову Ярина и прижала ладонь ко рту, чтобы не вскрикнуть. Но где же остальные?
Чародейка двинулась вперед и, стараясь не задевать тела, пыталась высмотреть среди них своих товарищей. Вскоре она наткнулась на лежавшего без сознания в огромной луже крови Линрха и склонилась над ним.
- Линрх! Линрх, вы меня слышите? – обратилась к орку девушка.
Веки Линрха приподнялись и вновь опустились. По всей видимости, это означало «да».
- Я попытаюсь залечить ваши раны! – предупредила его Далила. – Но они столь серьезны, что мне некогда тратить время на обезболивание, так что придется потерпеть!
Орк еще раз мигнул, и чародейка, собрав остаток своих сил, приступила к лечению. Она нараспев произносила все известные ей заклинания, взвыла к духам леса, воздуха и земли, и чувствовала, как из нее потихоньку уходят последние силы.
Спустя полчаса девушка рухнула на землю рядом с Линрхом, а ее глаза закрылись от усталости. Сжав пальцы орка, Далила прошептала:
- Вы знаете, где остальные?
- Клео и Дорин в плену у Механика, - ответил ей голос Грифона. – Остальные мертвы! У нас есть четыре часа на отдых, а затем мы отправимся за ними. Нельзя дать Механику шансов опомниться!
Далила хотела спросить, как он собирается сражаться с врагами, когда двое оставшихся его спутников просто валятся от усталости, но не успела и провалилась в забытье.


























Глава 15

- Что ты, черт возьми, вытворяешь? – кричал на весь дворец Механик. – Ты – самый могущественный чародей, разве не так ты говорил? И что я вижу? Тебя загнали в угол девчонка и какой-то паршивый гном!
Северные гномы, обрабатывавшие в это время раны и Хикилая, и Механика оскорбленно посмотрели на бывшего наемника.
- Не о вас речь, ребята! – дернул ртом Механик. – Вы – нормальные гномы! Но Дорин-то – горный!
Его слуги закивали головами. Что-что, а ненависть к своим собратьям по роду у этого племени была еще до их с Хикилаем появления здесь.
- А чего это ты на меня накинулся? – возмутился чародей. – Это был твой план, и раз он провалился, то ты и виноват!
- Э, нет, братец! – хмыкнув, покачал головой Механик. – План был мой, но ты не стал его придерживаться и полез неизвестно куда! И ладно бы ты вмешался в схватку Далилы с аль-Джуни, так нет! Вместо этого ты пропадал неизвестно где, а потом поперся в самую гущу и не смог сладить с принцессой, которая и оружие-то толком держать не умеет!
Все эти факты Механик установил, уже прибыв в замок и получив доклад от тех гномов, что сбежали с поля боя. Все дезертиры, разумеется, были после этого немедленно казнены.
- А где в это время был ты? – взвизгнул Хикилай, которому нечем было оправдаться. – Из-за тебя погибла Ёзита, а сам ты не смог уничтожить Грифона, хотя уверял всех, что знаешь, что делаешь!
- Здесь были особые обстоятельства! – помаленьку раздражаясь, парировал Механик. – Мы исходили из предположения, что Грифон – обычный человек, а он, выходит, маг!
- И это твоя ошибка! – ткнул пальцем в партнера Хикилай. – Это ведь ты утверждал, что в вашем мире нет магов!
- Их и нет! – парировал Механик. – А даже если предположить, что Грифон с самого начала был колдуном, то кто как ни чародей должен был распознать его?
 Волшебник открыл рот, чтобы возразить, но не нашел подходящих слов, да так и застыл на пару минут с открытым ртом. Затем он сомкнул челюсти и насупившимся взглядом уставился на Механика.
- Ладно, нам не время ссориться! – махнул рукой бывший наемник и взял со стола маленькое зеркальце.
Конечно, гномы сделали все, что было в их силах, но ожоги были слишком сильны, и теперь на Механика взирал не красавец мужчина, а какой-то урод с ужаснейшими шрамами на половину лица. Механик скрипнул зубами и бросил зеркальце на пол, которое при ударе мгновенно разбилось на десятки мелких кусочков.
- Даже если Грифон – маг, - начал размышлять вслух Механик, - то психология у него прежняя. И я, как и раньше, могу предугадать его действия!
- И что же он предпримет теперь? – вопросительно взглянул на него Хикилай.
- Через несколько часов он атакует замок! – ответил бывший наемник. – Он прекрасно осознает, что чем больше у нас будет времени, тем лучше мы подготовимся к его приходу, и постарается не дать нам такой возможности!
- В таком случае он обречен! – улыбнулся чародей. – Здесь полно наших воинов, а собрать за эти несколько часов армию и переправить ее сюда – невозможно!
- Он понимает это не хуже тебя, Хикилай! – произнес Механик. – И наверняка все продумал. Нам надо подготовиться к обороне и подробно обсудить наши взаимодействия, если он пойдет на штурм.
- Ты боишься его? – внезапно широко улыбнулся Хикилай.
Похоже, этот безмозглый и, как оказалось, трусливый чародей был очень рад заметить страх на лице своего партнера. Впрочем, никакого страха там и в помине не было.
- Я никого не боюсь! – с достоинством ответил Механик. – Но я не люблю неизвестность. И в такой ситуации как наша лучше перестраховаться, чем потом жалеть об упущенном! Или ты готов пойти на такой риск? - он пристально посмотрел на своего соратника.
Как и следовало ожидать, Хикилай отнюдь не горел желанием терять возможность стать правителем целого мира.
- Хорошо, нам надо подготовиться! – кивнул он. – Что будем делать? Может, использовать пленников в качестве живого щита? Ты уже доказал, что Грифон весьма сентиментален!
Механик на секунду задумался. Идея с заложниками была и впрямь хороша, но что-то в ней его настораживало.
- Можешь попробовать, - наконец-таки ответил он, - но не рассчитывай на успех. Да, Грифон дорожит своими товарищами, но ради пользы дела он без колебаний пожертвует любым из них!
- А что тогда предложишь ты? – нахмурился чародей, недовольный тем, что его план отвергли.
- Пока не знаю! – честно признался Механик. – Потому и предлагаю тебе попробовать твой план! А пока оставь меня, мне нужно побыть наедине с самим собой!
Маг презрительно окинул своего соратника взглядом, с трудом поднялся из своего кресла и в сопровождении оказывавших им помощь гномов покинул комнату.
Механик устало потер виски. План у него, конечно, был, но весьма шаткий. К тому же он предусматривал возможность бегства из этого мира вместе с Посохом и Кольцом, так что делиться им с Хикилаем не было никакого смысла.
«Эх, Скиф, Скиф», - мысленно покачал головой Механик, обращаясь к бывшему учителю, - «и где ты нахватался этих магических штучек?»

***

- И как мы попадем внутрь? – прошептала Далила, рассматривая расположившийся чуть ниже дворец Механика и Хикилая.
Около четверти часа назад они втроем: она, Грифон и Линрх телепортировались на вершину этой скалы и теперь, прижавшись к покрытому снегом и льдом камню, рассматривали логово противника.
- Будем использовать магию? – предположила Далила.
- Рискованно! – ответил Грифон, наблюдая за часовым на самой высокой башне. – Мы ведь не знаем, есть ли дозоры в той точке, куда мы собираемся переместиться. Да и план дворца нам неизвестен!
Следующие несколько минут прошли в напряженной тишине. Все трое обдумывали различные планы проникновения внутрь дворца и отметали их один за другим по причине откровенной самоубийственности.
- Это невозможно! – наконец заявила Далила. – Втроем – невозможно! Здесь нужна целая армия!
- Не нужна! – покачал головой Линрх. – Втроем туда не проникнуть, ты права! А вот вдвоем легко!
- Что ты имеешь в виду? – полюбопытствовал Грифон.
- Я спущусь вниз и отвлеку охрану, - ответил орк. – Пока я буду с ними сражаться, вы сможете беспрепятственно проникнуть во дворец, покончить с Механиком и Хикилаем и освободить ваших друзей!
- Нет! – вскрикнула Далила. – Ты же погибнешь! – для героя, а Линрх определенно был таковым, это вряд ли был убедительный аргумент, и поэтому она добавила: - Да и надолго ли ты их задержишь? Ты один, а их сотня, не меньше!
- Но у меня есть это! – указал орк на запястье правой руки, на котором болталась серебряная цепочка с изображением оскалившегося орка. – Наш бог Црит жесток, но талисманы, заряженные его шаманами, очень полезны. Он помог мне отразить заклинание Хикилая и впитал в себя его энергию. Я смогу разрядить его и уничтожить половину охраны!
- Отличный план! – одобрил это самоубийство Грифон. – Действуй!
- Нет! – вновь воскликнула Далила. – А как же Вараниэль? – попыталась привести она последний аргумент.
Орк и наемник переглянулись, а затем Грифон произнес:
- Вараниэль умерла, Далила! Даже эльфийская магия не смогла спасти ее, слишком поздно ее доставили на родину!
Чародейка была ошеломлена этим неприятным известием и потому даже не попыталась остановить Линрха, когда он начал спускаться.
«Ему больше незачем жить!» - подумалось девушке. – «Его любимая умерла, и теперь он хочет последовать за ней!»
Неизвестно, чего было больше во взгляде Далилы, когда она провожала Линрха: восхищения силой его любви или грусти из-за потери еще одного друга, но самоубийством этот поступок она больше не называла.

***

Линрх спустился со скалы за четверть часа. Для него это было просто, ведь он сам вырос в горах.
«Скоро я буду с тобой, моя Вараниэль!» - подумал он, приближаясь к первому посту охраны.
Гномы заметили орка очень быстро и сперва насторожились, но заметив, что их враг один, быстро успокоились и, ухмыляясь, направились к нему. Они явно были уверены в своем превосходстве, что и неудивительно: с орками этот северный народ ранее никогда не встречался и не знал, как те мастерски владеют оружием.
Когда между охранниками и Линрхом оставались считанные метры, орк, издав короткий рык, прыгнул вперед, в воздухе выхватил оба своих топора и, врезавшись в толпу гномов, принялся рубить их направо и налево.
Такого охранники не ожидали и, не успев приготовиться к обороне, были убиты всего за пару минут. Последний из шестерых успел броситься назад и погиб от врезавшегося в позвоночник топора.
Линрх взглянул на замок и с удовлетворением отметил, что там началась суета. Он зашагал вперед (благо, гномы не признавали луков и стрел) по направлению к дверям, и те вскоре распахнулись, выталкивая ему навстречу отряды гномов.
- Поберегись! – пошутил Линрх, сорвал с запястья талисман и, трижды повернув вокруг оси изображение Црита, метнул его в толпу врагов.
В ту же секунду произошел оглушительный взрыв, раскидавший гномов в разные стороны и обрушивший половину фасада дворца.
- Битва началась! – пробормотал себе под нос Линрх, перешагивая через трупы врагов и добивая тех из них, что еще подавали признаки жизни.
Затем орк вошел во дворец и, уже войдя в «ярость берсеркера», бесстрашно кинулся на стремительно сбегавшихся на шум охранников. Теперь он превратился в безжалостную машину смерти, остановить которую можно было лишь разрубив на множество мелких кусочков.

***

Когда раздался взрыв, каменный пол на всех этажах замка вздрогнул и угрожающе качнулся. Клео, шедшая по коридору в кандалах и наручниках, не удержалась на ногах, пошатнулась и упала. К счастью, ее успел подхватить Трил, шедшей следом за ней.
- А он был прав! – процедил сквозь зубы Хикилай, пристально следивший за движениями пленников. – Нам надо уходить! – обратился он к сопровождавшему его северному гному.
- Туннель готов, господин! – откликнулся тот. – Мы сможем переждать нападение в безопасном месте.
- Отлично! Веди! – велел чародей. – А эти пусть идут впереди! – ткнул он пальцем в сторону Клео, Трила и Дорина.
Северный гном кивнул и прикрикнул на пленников:
- Вперед!
Принцесса и ее товарищи медленно поплелись вперед, отчасти потому, что идти в кандалах было крайне неудобно, отчасти потому, что прекрасно понимали, нападение на замок организовано их друзьями и покидать его было неразумно.
Единственное, что волновало Клео, это то, какими же силами Грифон собрался штурмовать цитадель врагов. Насколько она понимала, за те несколько часов, что прошли с момента их битвы на окраине Лесной Обители, собрать большой отряд не было никакой возможности. А между тем замок охранялся очень хорошо.
Возможно, Грифон решил положиться на свои способности Скитальца и уверен в том, что этого будет достаточно для победы над Механиком и Хикилаем, но принцессе такой вариант казался чересчур оптимистичным. В конце концов, Грифон совсем недавно обрел эти способности!
- Пошевеливайтесь! Ну! – раздался недовольный голос Хикилая, а вслед за ним грязное ругательство, вырвавшееся из уст Дорина.
Клео вывернула шею и увидела в руках чародея огненный хлыст, которым тот и собирался подстегивать едва передвигавших ногами пленников.
- Я сказал: быстрее! – вновь выкрикнул Хикилай и стеганул по спине Трила.
Рубашка юноши тут же лопнула и упала на землю, а на его коже вздулся огромный рубец.
- Чего уставилась? – рыкнул на девушку чародей и взмахнул своим хлыстом.
- Не стоит этого делать! – раздался в этот момент голос Грифона.
Клео, Трил, Дорин, Хикилай и северный гном разом обернулись на голос и увидели застывшего в конце коридора наемника. За его спиной виднелось распахнутое окно, через которое внутрь здания залетали маленькие снежинки.
- Конец уже близок! – немного потусторонни голосом произнес Грифон.
- Для тебя! – с истерикой в голосе выкрикнул Хикилай и вскинул свой посох.

***

Далила с Грифоном следили за спуском и последующими действиями Линрха, затаив дыхание. Вернее, затаила дыхание только чародейка, а наемник был мрачно-сосредоточен, но оба они напряженно следили за действиями своего соратника и поглядывали на верх самой высокой башни, по которой прогуливались двое дозорных.
Они видели, как Линрх вышел к главным воротам замка, а ему навстречу двинулись шестеро охранников. Выглядели северные гномы весьма внушительно, и со стороны казалось, что они легко справятся с одиноким орком, на котором к тому же, в отличие от них, не было доспехов.
Однако все произошло с точностью до наоборот: Линрх легко расчистил себе путь, а затем уверенно двинулся дальше. Навстречу ему выбежал новый отряд гномов, и орк метнул в них что-то («Талисман», - догадалась Далила), разорвавшееся с невиданной силой.
Взрыв был такой силы, что затрясся не только замок Механика, но и окружавшие его скалы. Несколько довольно-таки увесистых камней с гулом и грохотом рухнули вниз.
Встревоженные этими звуками гномы засуетились и стремительным потоком хлынули вниз, в холл замка, куда уже успел проникнуть Линрх.
- Идем! – дернул чародейку за рукав Грифон.
Далила бросила взгляд на башню и обнаружила, что дозорные уже покинули ее. Тогда она закрыла глаза, сосредоточилась и мгновенно перенеслась со скалы на нее.
Наемник, проделавший тот же трюк раньше нее, уже стоял у распахнутой настежь двери и всматривался в темный проход, напряженно о чем-то думая.
- В чем дело? – шепотом спросила его Далила.
- Нам надо разделиться! – чеканя слова, ответил Грифон. – Механик не пойдет с Хикилаем, чтобы тот не замыслил. Он уже наверняка отработал план отхода, а мы не должны его упустить!
- Тогда останови его, а я займусь Хикилаем! – поспешно ответила чародейка, подгоняемая стремительно убегающим временем (кто знает, сколько еще минут Линрх сможет отвлекать охрану?).
- Нет, ты с ним не справишься! – мотнул головой наемник. – Пусть Посох и не придает ему непобедимости, но он все-таки увеличивает его силы, а ты измотана поединком с аль-Джуни. Хикилая я беру на себя, а ты разберись с Механиком!
- Хорошо! – кивнула чародейка.
- Только будь осторожна, он чрезвычайно опасен, даже не будучи магом! – предупредил девушку мужчина.
- Ты тоже береги себя! – поспешно произнесла Далила, притянула Грифона к себе и поцеловала его в губы.
Затем она оттолкнула его и первой нырнула в темный коридор.
Какое-то время наемник бежал следом за чародейкой, но на третьей или четвертой развилке он свернул в другую сторону, и девушка осталась одна.
В целях защиты и маскировки Далила наложила на себя заклинание невидимости и продолжила бег. Впрочем, как выяснилось чуть позже, особой надобности в такой защите не было: коридоры все равно оставались пустынны.
Это обстоятельство слегка встревожило чародейку, но она не стала придавать ему слишком большого значения, лишь порадовавшись своей удачливости.
Постепенно коридоры, по которым бежала девушка, становились все более ухоженными, из чего она сделала вывод, что апартаменты Механика должны быть где-то неподалеку. После такого умозаключения она сбавила шаг и, двигаясь практически бесшумно, принялась внимательно осматривать попадающиеся по пути помещения.
В первые минуты ей не везло: попадались то чуланы со швабрами и ведрами, то склад продуктов, то кухонные помещения. Но затем Далила наткнулась на дверь, толкнув которую, оказалась в комнате, явно выполнявшей роль кабинета. Вопрос лишь: был ли это кабинет Механика или Хикилая?
Решив это выяснить, чародейка зашла внутрь и направилась к стоявшему в центре столу, на котором лежала какая-то карта. Подойдя к ней поближе, девушка распознала в ней тот участок леса, где на группу Грифона была устроена засада.
Если исходить из версии наемника, что план этой операции разрабатывал именно Механик, то этот кабинет должен был быть его.
Далила протянула руку, чтобы забрать карту с собой, и в тот же миг грянул выстрел. Она поняла, что это именно он, так как Грифон пару раз вводил ее в свою память, а после разъяснял, что он ей показал.
Чародейка молниеносно обернулась и попыталась сотворить защитный блок, но не успела, и пуля врезалась ей в плечо. Она упала на пол, перекатилась по нему и укрылась за столом.
- Ты не Грифон! – раздался слегка недовольный голос Механика, медленно шагавшего к ней. – Жаль! Впрочем, прикончить знаменитую Далилу тоже будет приятно!
Девушка мысленно обругала себя последними словами. Взяв со стола карту, она допустила непростительную ошибку и обнаружила свое присутствие. Получив же пулю в плечо, она лишилась и возможности использовать невидимость, ведь теперь ее легко обнаружить по следам крови.
Далила лихорадочно просчитывала варианты, пока Механик, не торопясь, приближался к ней. Можно попробовать выскочить из своего укрытия и зарядить чем-нибудь в противника, но учитывая великолепную реакцию ученика Грифона, это было рискованно. С высокой вероятностью в этом случае она схлопочет еще одну пулю, а Механик при этом останется невредим.
Можно попробовать какое-нибудь нейтральное заклинание, ведь, в принципе, даже заклинание лечения зубов может быть оружием. Но и в этом случае Механик способен ускользнуть.
Значит, необходимо застать его врасплох. Как? И тут губы Далилы расплылись в улыбке. Она знала, как это сделать.
- Эй, Механик, - произнесла чародейка, пытаясь подражать интонациям Грифона, - а помнишь, как мы развлекались в Маниле и ты затащил в постель сразу трех филиппинок?
- Что?.. – потрясенный Механик остановился. – Откуда ты?.. Нет …
Далила поняла, что ее замысел удался. Воспользовавшись воспоминаниями Грифона, она заставила Механика поверить, что перед ним не она, а его старый учитель в обличии Далилы. На какое-то мгновение это сбило мужчину с толку, и именно в этот момент чародейка выскочила из своего укрытия.
Она увидела застывшего в метре от нее Механика, покрепче ухватилась за жезл и выпустила разряд молнии. Одновременно с этим ее противник нажал на курок.
Пуля врезалась в грудь девушки, ее отбросило к стене, и она медленно сползла на пол и отключилась. Но перед этим она успела увидеть, как пораженный разрядом тока Механик корчится на полу.

***

В первое мгновение, когда Грифона окутало белое облако, Клео решила, что Хикилаю удалось его одолеть. Но уже спустя секунду наемник шагнул вперед, на его лице гуляла широкая улыбка, а облако рассеялось, как будто его и не было.
- Не может быть! – прошептал потрясенный чародей. – Этого не может быть!
Он ухватился за свой жезл покрепче, шагнул вперед и произнес какое-то жуткое и мощное заклинание (у принцессы даже волосы дыбом встали), из посоха вырвался столб света и ударил в грудь Грифона.
- И это все, что ты можешь? – насмешливо произнес наемник, отступая на один шаг.
- Я тебе покажу, кто из нас настоящий волшебник! – взвизгнул чародей и бросился вперед.
Из его посоха вырывались все новые и новые заклинания, но Грифон с легкостью их отражал. Поединок постепенно ускорялся, и вскоре различить что-либо кроме размытых пятен света стало невозможно.
- Ну, пожалуй, пора и нам показать, на что способны мы! – произнес за спиной Клео Дорин, развернулся и ударил скованными руками по лицу своего северного сородича.
Охранник, не ожидавший нападения, пошатнулся, и Дорин, навалившись на него, повалил его на пол. Оба гнома покатились по плитам, молотя друг друга пудовыми кулаками, а Трил, бросив Клео:
- Держись в стороне! – бросился на них сверху.
Принцесса прижалась к стене, понимая, что в рукопашной от нее не будет толку, и ее взгляд случайно упал на связку ключей, по всей видимости, выпавших из кармана северного гнома.
Девушка посмотрела на кучу-малу, образовавшуюся в десяти метрах от нее и из которой доносились глухие удары и хриплые вздохи, затем неловко доковыляла до ключей, лежавших на два метра ближе к ней, нагнулась и принялась перебирать их, ища те, что расстегнут ее кандалы.
К несчастью, ключей в связке было очень много, а Клео не так хорошо разбиралась в замках и ключах, чтобы определить, какой из них ей нужен. Поэтому ей пришлось вставлять каждый ключ в скважину и пробовать повернуть его.
Как назло, нужный ключ оказался самым последним и вдобавок никак не хотел поворачиваться. Наконец, Клео удалось освободиться от наручников и кандалов и подняться на ноги.
Едва она выпрямилась, как рядом раздался победный клич, девушка оглянулась и увидела Трила, лежащего без сознания, и рядом с ним Дорина, по виску которого стекала кровь.
Взгляды принцессы и северного гнома встретились. Приспешник Хикилая издал грозный рык и кинулся на девушку. Та схватила с пола плиту, которая выбилась со своего места, и обрушила ее на голову гнома ровно в тот момент, когда он на скорости бешеного носорога сбил ее с ног.
Клео ударилась затылком о пол и потеряла сознание.

***

Хикилай пребывал в полной растерянности: ни одно из его заклинаний (а все они были чрезвычайно мощными и смертельно опасными) не достигло своей цели. Лишь изредка Грифон отступал назад, а на его одежде образовывались дыры.
«Похоже, Механик не соврал, сказав, что Грифон – теперь волшебник», - мелькнуло в голове Хикилая, но осознание этого факта не могло принести ему победу.
К тому же Грифон был не обычным волшебником. Он не отражал заклинания противника, а те при этом не причиняли ему практически никакого ущерба. Сам же наемник творил пусть и немного бестолковые заклятья, но проделывал это в отсутствие какого бы то ни было посоха или жезла.
«Нет, в бою я его не одолею», - подумалось Хикилаю в тот момент, когда над его ухом просвистел огромный огненный шар. – «Придется действовать по-другому».
Чародей на мгновение сосредоточился и моментально перенесся назад по коридору. Там он подхватил Трила, находившегося без сознания, приставил к его горлу посох и произнес:
- Сдавайся или он умрет!
Грифон замер посреди коридора и задумчиво склонил голову набок.
- Считаю до трех! – предупредил Хикилай своего врага. – Раз!.. Два!.. Три!
На счет «три» чародей почувствовал сильный толчок в грудь и отшатнулся назад, выпустив из рук Трила. Юноша упал на пол, но Хикилаю было не до этого: он чувствовал, как неведомая сила раздирает его изнутри.
«Слышал про такое заклинание «Душа Смерти»?» - прошептал насмешливый голос в его голове.
Хикилай похолодел от ужаса. Разумеется, он знал об этом заклинании, суть которого заключалась в том, что наложивший его колдун объединял свою душу с душой своей жертвы и убивал ее изнутри.
Однако Хикилай никогда бы не посмел использовать это заклинание, так как, даже обладая Посохом Всемогущества, не был уверен в том, что у него хватит сил вызволить свою душу обратно. Для этого требовалась невероятная магическая сила, и еще ни один чародей не опробовал это заклинание, так как в случае неудачи он погиб бы вместе со своей жертвой.
«Он либо  самоубийца, либо самый могущественный из колдунов!» - подумал Хикилай о Грифоне, из его ушей, глаз, рта и носа хлынула кровь, и он упал замертво.

***

Механик, с трудом передвигая ногами, шел по коридору. После удара молнии от этой сучки Далилы у него все плыло перед глазами, так что он едва разбирал дорогу, и периодически все его тело билось в конвульсиях.
«Хорошо, что я велел всем гномам убраться из замка прочь после того, как они разделаются с Линрхом», - подумал мужчина, в очередной раз, падая на пол. – «Иначе они не преминули бы воспользоваться возможностью и прикончить меня».
Механик с трудом поднялся на ноги и продолжил свой путь. Он двигался по направлению от камер, где держал Клео, Трила и Дорина, к потайному ходу, о котором, как думал Хикилай, его партнер ничего не знал. Надо было найти чародея и отобрать у него Посох и Кольцо прежде, чем это сделает Грифон.
Механик, прислоняясь к стене, доплелся до нового поворота и на всякий случай выглянул из-за угла.
- Ого! – выдохнул он и опустился на колени.
Опасность его здесь не поджидала. По крайней мере, пока. В коридоре лежали без сознания Грифон, Клео и Трил, а рядом с ними три трупа: Хикилая, одного из северных гномов (должно быть, чародей взял его в провожатые) и Дорина.
Механик на карачках подполз к телу мертвого партнера, подобрал лежавший неподалеку Посох и снял с пальца Кольцо.
На короткий миг его посетила мысль: а не добить ли Грифона, пока он не очнулся? Но в этот момент застонал и его бывший учитель, и Клео с Трилом, и Механик отказался от этой затеи. Он был не в той форме, чтобы сражаться с тремя врагами, даже при их незавидном состоянии.
Мужчина схватил покрепче Посох, напялил на палец Кольцо и, надеясь, что магия сработает, взмолился:
- Мне нужен надежный мир, в котором я мог бы на время укрыться!
Последовала короткая вспышка, и Механик исчез из коридора.
























Эпилог

Снег мерно падал на развалины старинного замка северных гномов. Большинство из его потомственных обитателей разбежалось и попряталось по горным пещерам и шахтам. Часть же осталась лежать под руинами или возле них.
Грифон стоял неподалеку от бывшего входа в замок и, не отрываясь, смотрел на огромные валуны. Он успел прийти в себя как раз вовремя, чтобы вынести из начавшего разваливаться здания (энергия, вырвавшаяся после применения «Души Смерти», оказалась слишком велика) Клео и Трила, затем вернуться обратно, найти раненую Далилу и тело Линрха и покинуть замок до его обвала.
- Я думаю, она будет жить! – подошла к Грифону Клео.
Принцесса только что закончила осматривать Далилу. Наемник использовал свои последние силы, чтобы остановить кровотечение, а пулю пришлось извлекать уже Клео.
- Рана, конечно, серьезная, но она должна поправиться! – продолжила принцесса.
Грифон ничего не ответил, продолжая рассматривать руины.
- Это победа? – спросил лежавший неподалеку на снегу Трил.
У юноши были сломаны несколько ребер, выбито плечо и повреждена лодыжка, что и неудивительно, ведь он сражался в рукопашную с северным гномом, причем руки и ноги его были обвиты цепями.
- Для вас – да, - ответил ему наемник. – Я только что связался с Рогнотом. Битва с войском Наврута VIII была ужасна, но наша нечисть вышла из нее победителем. Джарахан фактически выведен из войны. Кроме того, орки на драконах взяли под контроль большинство Пиратских островов, а сепаратисты среди вольных мореплавателей без своей предводительницы, Ёзиты, быстро сложат оружие. Полагаю, что и волшебники без аль-Джуни не будут сопротивляться и сложат оружие. Ассасины работают только за деньги, а после гибели Хикилая и исчезновения Механика платить им никто не будет. Остаются только Ландрия, Налисия и северные гномы, но без цементирующей их силы они быстро рассорятся вновь, а сопротивляться поодиночке Альянсу они не смогут. Так что да, это победа!
- Ты сказал «для вас», а для тебя? – спросила его Клео.
- И что значит «исчезновение Механика»? – подхватил Трил. – Разве он не погиб во время обрушения?
- Нет, он не погиб, - покачал головой Грифон. – Я это чувствую, и поэтому моя борьба не окончена. Я должен последовать за ним и остановить его, ибо в его руках не только потрясающий ум и технологии уже двух миров, но и Посох Всемогущества с Путеводным кольцом.
- Ты в этом уверен? – нахмурилась Клео.
- Уверен, - ответил ей наемник. – Их создал мой предшественник, и поэтому я прекрасно их чувствую, а они не могут причинить мне вреда. Хикилай мог сколько угодно использовать Посох против меня, но одолеть меня ему бы не удалось. А вот используй он любой другой жезл, и возможно ему бы повезло!
Все трое немного помолчали, а затем Трил произнес:
- Что ж, если это действительно правда, то одолеть Механика тебе будет легко. Он ведь не сможет причинить тебе вред!
- Механик умнее Хикилая! – покачал головой Грифон. – Он не допустит той же ошибки, что и его предшественник, так что мне придется очень нелегко!
Он встал и, пройдя мимо юноши и девушки, направился к лежавшей чуть подальше Далиле. Блузка на ее груди была разорвана, так как Клео было необходимо как можно быстрее извлечь пулю, и чтобы подруга не простудилась, принцесса накрыла ее меховой шубой Линрха.
Грифон подошел к чародейке, присел возле нее и провел руками по рыжим волосам, разбросанным по снегу. Девушка застонала, но ее глаза так и остались закрытыми.
- Я должен продолжить свое дело, Далила! – тихо произнес наемник. – Наверное, мы больше не увидимся, так что я должен тебе сказать. Ты мне нравишься, но мы не можем быть вместе так, как все близкие мне женщины рано или поздно умирают. Поэтому: прощай!
Наемник встал и пошел прочь.
- Неужели ты думаешь, что я тебя отпущу? – раздался голос позади него.
Грифон стремительно обернулся и увидел, что Далила смотрит на него, запрокинув назад голову. Лицо ее было бледное, она то и дело закрывала глаза, но губы ее были решительно сжаты, и она явно не собиралась сдаваться.
- Это только мое дело! – возразил ей Грифон. – Ты не обязана следовать за мной!
- Мы все обязаны это сделать! – к подруге подошла Клео и присела возле нее. – Ты спас наш мир, хоть и не был обязан это делать. Так что это наш долг: помочь тебе!
- Точно! – с жаром поддержал любимую Трил. – Когда отправляемся?
Грифон обвел всех троих взглядом и понял, что переубедить их не удастся. Что ж, он лишился верной команды, состоявшей из Буйвола, Слона, Тигра и Скорпиона, но обрел новую, также готовую идти за ним в огонь и воду.
- Скоро! – ответил на вопрос Трила Грифон. – Как только убедимся, что в вашем мире все наладилось!
Он отвернулся от друзей и взглянул на небо. Обычно всегда затянутое на севере тучами оно внезапно прояснилось, и солнце ободряюще подмигнуло наемнику.
Что ж, новая жизнь только начинается!


Рецензии