Город лишённых чувств

         Всё было серым и неприметным. Деревья, люди, дома, словом, весь город. Изо дня в день они утопали в дождях – серебристые потоки сливались в одну непроходимую стену и не имели ни конца, ни края. И все, кто жили здесь, также не имели ни единого лучика света, были жестоки и строги во всём, что их окружало. Ненавидели и укоряли тех, у кого оставались последние чувства, будь то дружба, забота или доброта, а особенно – любовь. Её ненавидели здесь все, и влюблённость каралась жестоко – за неё просто убивали. Созывали весь народ и начинали душераздирающее зрелище.
       …Так случилось и с ним. Пареньком, который не смог дать отпор всему городу. А кто бы на его месте смог? Горожане загнали его в угол и поклялись, что при следующей встрече разорвут в клочья...
       Он рыдал из-за любви, из-за того, что не мог ни встретиться с любимой, ни даже обмолвиться с ней – так уж было здесь принято. И никто не понимал его – родители были самые жестокие, ярые представители города, которые издевались над ним, упрекали и смеялись, а между тем серебристые слёзы не могли длиться так же вечно, как и дождь…
       На улице его отталкивали даже сверстники. Собственно, наравне со всеми. Бывшие друзья, одноклассники, абсолютно все. Всегда.
      Так и в этот день они ударили его больно по спине, заставив издать жуткий стон. Повалили наземь и ушли, громко смеясь и скрывшись в мокром горизонте. Недолго лежал он, раненый, боль давала знать и напоминала о себе каждую секунду.
       Весь вечер он пробыл в своей комнате, нежно прижимая руки к груди, и старался скрыть ими то тёплое свечение, что рвалось наружу из-под промокшей одежды. Кожа точно треснула, и теперь оно было совершенно беззащитно перед окружающим миром.
       Он скрывал свет, как только мог, надевал на себя ещё одну куртку и закутывался шарфом в несколько слоёв. Дрожал от холодного ветра, что рвался из щелей дома и судорожно дышал. Родители шныряли перед ним, но пока так и не заметили Света. Однажды мать подошла слишком близко, но, к счастью, иные обстоятельства отвлекли её.
        …А он по-прежнему продолжал дрожать. От боли и холода, и тоски. Он понимал, что обречён и что теперь ему незачем жить, но смерть и сама чувствовала грядущую встречу. Парень лихорадочно пытался закрыть бледными ладонями рану, скрыть свет, что рвался из его души и противоречил всему миру, но не мог – свечение тускнело, и руки, которые он некогда грел этим прикосновением, даже на груди начинали коченеть и становиться такими же серыми, как и весь мир.
        Наконец, он в последний раз взглянул на округу и, глубоко и горько вздохнув, накрыл дрожащее тело прозрачным одеялом, тщетно пытаясь согреть себя. Свет уходил с болью. Его отсутствие также отдавало дискомфортом внутри. Свечение сделалось ярче, в последний раз напомнив о былом тепле, и, погружённый в полудрёму, парень медленно откинул назад голову и закрыл глаза.
        Его путь оборвался в этом мире и, по-хорошему, не должен был начинаться здесь. Никогда… Он должен был жить в другом более светлом мире, а этот мир – не его вина…


Балаклава, январь 2016