Обо мне в пяти главах

Глава 1. Страшная история

- Ань, ты спишь? - шепчет моя подруга Ира.
- Неа. – отвечаю я.
- Расскажи страшную историю! – просит она.
- Жила-была девочка – перевернувшись на другой бок, лицом к Ирке, начинаю я – её родители погибли в автокатастрофе, поэтому её воспитывала бабушка...

Так частенько проходили мои июньские вечера после отбоя в пионер лагере, когда мне было 7, 8 и 9 лет. Это были 1990-1993 года, когда я и много миллионов моих соотечественников без всяких переездов сменили страну, СССР на РФ. Что творилось тогда в сердцах и умах взрослых я понятия не имела и, честно говоря, мне это было совершенно не интересно. Меня и моих друзей интересовали только страшные истории про гроб на колёсиках, чёрные занавески, красное пятно и зелёные перчатки, которые мы вычитывали в каких-то детских журналах. Увы этих историй было не так много, как нам хотелось. И тогда я начала придумывать свои. На удивление у меня это получалось. Сначала, я просто сочиняла, как говорится, на ходу. Но вскоре у меня появился свой метод: я придумывала финал, а по ходу истории добавляла множество различных деталей, которые в конце эффектно срабатывали.

- Да это же не ты придумала! – возмущается Мишка.
- А кто же тогда? – интересуюсь я, довольная такой высокой оценкой, как неверие в моё авторство. Значит рассказ действительно получился хорошим.

Я всегда любила большие компании, пионер-лагеря, друзей во дворе и даже школу, ведь дома меня ждало одиночество. Папа и мама днём работали, а по вечерам учились. Наши редкие минуты общения зачастую сводились к проверке уроков, за которые меня как правило хвалили. Я любила эти моменты. Возможно, поэтому, когда наступало время каникул, я целые дни проводила за какими-нибудь поделками. Я рисовала, шила куклам одежду, лепила, вышивала, вязала. А вечером с нетерпением ожидала родителей, чтобы получить свою очередную порцию сладкой похвалы.
Однажды в 6 или 7 классе учительница по литературе и русскому языку задала нам на выходные придумать сказку на пару страниц в стиле «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя. Я начала писать сочинение в субботу днём в черновике в толстой тетрадке в клетку, рассчитывая позже проверить ошибки и переписать сочинение в чистовик. Однако писать я закончила в 5 утра. Всё воскресенье я проспала, а в понедельник сдала черновик. Учительница ничего не поставила мне за сочинение, так как оформление и грамматика были на грани добра и зла, а объём - приличным. Но я вдруг почувствовала, что мне достаточно собственного удовлетворения от проделанной работы. С тех пор я регулярно испытывала тягу изливать свои мысли на бумаге в виде праздных философских рассуждений, небольших рассказов или стихов. Пару раз я даже начинала писать большие романы. Эти заготовки сохранились и ждут своего часа. И он обязательно настанет!

Глава 2. Утренняя звезда.

Красивая маленькая девочка стоит на сцене в платье принцессы, а я, замерев, у экрана телевизора слушаю как она поёт детскую песенку про принцессу.

- Мам, а как стать принцессой? – спрашиваю я.
- Принцессами не становятся, принцессами рождаются. – отвечает мама.
- А как попасть в эту программу? – не сдаюсь я.
- Не знаю. – честно признаётся мама.

Водить меня в музыкальную школу родителям было некогда, да и позволить себе купить пианино они не могли. Но это неважно, ведь я хотела петь, а не играть на пианино. Я решила, что буду сочинять песни, исполнять их и дарить людям счастье.
Позже у меня появился магнитофон с функцией записи и кассеты группы Roxette и Татьяны Булановой. Репертуар этих двух таких разных женщин стал на некоторое время моим, исполнялся в расчёску и записывался на пустые кассеты. Вот бы их отыскать. Хотя нет, лучше не надо.
Ещё позже я придумала себе псевдоним Afina-jazz, записала несколько своих собственных песен, сделала программу с танцами, костюмами и небольшим шоу, выступила в нескольких клубах. Пару моих треков взяли на радио. Другие прозвучали в российских кинофильмах и сериалах, не без помощи моего обожаемого мужа композитора Дмитрия Носкова. Под третьи даже удалось потанцевать в баре Симачёва и в Gipsy, тут тоже без блата не обошлось. Отличный DJ Федор Фомин проникся моим творчеством, а может быть сочувствием, и взял мои песни в свой плейлист. А ещё про меня вышла небольшая заметка на сайте Timeout.ru. Но к тому времени я поняла, что не люблю выступать на публике также сильно как и летать на самолёте. Мои старые песни мне надоели, а на запись новых уже не было ни времени, ни денег, ни желания.

Глава 3. Тусовка

- А наша домработница - буч – говорит Маша.
- Кто? – закашливаясь от сильной затяжки, спрашиваю я.
- Буч – это значит лесбиянка, которая играет роль мужчины – поясняет Маша.

Если до 9 класса я была практически круглой отличницей, то в 10 и 11 классе я частенько прогуливала уроки с Алиной в гостях у нашей одноклассницы Маши, покуривая травку и объедаясь горячими бутербродами из микроволновки. Отца у Маши не было, её мама работала с Виктюком и почти всегда была на гастролях, её младшая сестра была заядлой клептоманкой, а старший брат клиническим алкоголиком. Сама Маша была закомплексованным неформальным подростком с коротким белым ёжиком на голове и большой предрасположенностью к наркомании. В 15 она знала телефоны всех дилеров на районе, а в тумбочке у неё хранился целый пакет псилоцибиновых грибов. Алина же наоборот была высокой стройной блондинкой. Её одинокая, но продвинутая мама явно была озабочена правильным замужеством дочери. У Алины всегда была дорогая одежда и хорошая косметика. Я же на фоне девочек выглядела как глухая провинциалка, хотя и с амбициозными планами. В любом случае мы сдружились и помимо прогулов школы стали посещать правильные клубы, такие как Пропаганда, Цеппелин и т.д.
Наверное, тогда во мне и укрепилась вера в то, что всё возможно, и для этого не нужно учиться, достаточно просто иметь правильные знакомства, и ты моментально попадёшь в сказочный мир достатка и славы. Позже я прочитала даже какой-то реферат, в котором исследуется понятие «тусовка» - как социальное явление. Там писалось, что «тусовка» - это, когда деньги встречаются с талантом. Возможно, в моих суждениях было много детской наивности и юношеского максимализма, но тем не менее именно клубы помогли мне получить мою первую любимую работу в журнале «Афиша», а также познакомили меня с моим нынешним мужем. Однако чем старше я становлюсь, тем больше с грустью думаю о том неизбежном времени, когда этот вид досуга станет для меня недостижим. Если я, конечно, не решусь стать похожей на ту бабушку из фильма «Клуб 54», которая умерла на танцполе. Хотя, почему бы и нет.

Глава 4. Сон в летнюю ночь

Старая входная дверь покосившегося деревянного дома со скрипом приоткрылась, и едва из темноты успели сверкнуть чьи-то зелёные глаза, как она с грохотом захлопнулась.
- Кто там? - прохрипел низкий мужской голос.
- Это... Мне посоветовали обратиться к вам... ! – взволновано, запинаясь, залепетала я.

Скрипнул и щёлкнул металлический засов. Всё вокруг заполнила густая и душная тишина. Постучать ещё раз или подождать? В раздумьях я присела на ступеньки. Справа растопырился розовый куст, источая тонкий аромат и привлекая жирных мохнатых шмелей. Что же делать? Вдруг в голову приходят слова и мелодия, и я от нечего делать пою:

Хочется, очень многого хочется,
Но не можется ничего
Уборщица, моя мама уборщица.
Кого удивить могу, кого?

Ничего мне не получить.
Может, выпить и забить?
Может новую мечту мне надо выдумать?
Взлетать, падать и взлетать,
Плевать, теперь на все плевать.
Планы вылетят в трубу,
А я не замечена, жизнью искалечена,
Не добившись ничего, умру.

Меня прерывает пронзительный скрип, дверь как будто сама отворяется, и зияющая темнота буквально засасывает меня внутрь. Осторожно вхожу. Всё вокруг пыльное, старое, запущенное, пахнет сыростью и плесенью. Старик чиркает спичкой о коробок, включает газ, зажигает конфорку, ставит чайник.

- Чего ты хочешь ? – хрипит старик.
- Понимаете, мне нужна... ну как бы это сказать, я тут пишу.. – неуверенно начинаю я.
Старик заходится в сильном приступе кашля.
- Я больше этим не занимаюсь! - выкашливает он.
- Но, я.. – снова робко пытаюсь я.
- Не упорствуй! – отрезает он.

Старик ставит передо мной старую треснувшую чашку, трясущимися руками льёт кипяток, кидает в чашку чайный пакет и ложку, ставит рядом сахар. Я молча мешаю чай, наматываю пакетик на ложку, отжимаю, не нахожу куда его деть, кладу прямо на стол. Старик не обращает внимания. Вокруг так грязно, что испачкается скорей пакетик, чем стол. Я молча пью чай, опустив взгляд в пол. Я чувствую, что старик пристально смотрит на меня, но специально не поднимаю взгляда. Наконец, он не выдерживает.

- Ты понимаешь, какие у всего этого последствия? Ты осознаешь степень ответственности? Каждый должен обеспечивать себя самостоятельно, брать столько сколько хочется и нужно, но только для себя. Люди разленились, потому что мы их развратили. Приносим готовые решения на блюдечке, разжёвываем, приручаем, делаем зависимыми, заставляем нуждаться в себе, любить себя, поклоняться. Это эгоизм! Ты понимаешь, что это никакая не миссия? Человечеству это не нужно? Это нужно только тебе!

Я молчу, но уже не специально. Я начинаю сомневаться.
- Они сами могут и без тебя решить свои проблемы и получить достаточно эмоций. У нас так мало времени жить, и такие как ты... – старик осекается – такие как мы, сокращаем это время. Человечество спит, читает, размышляет, смотрит фильмы, слушает музыку, медитирует, пьёт, принимает наркотики – одним словом делает всё лишь бы сбежать из этой реальности, в которой ему отведено так мало времени. А какой в этом смысл?

Я дрожу. Мне кажется, что моя чашка в руках сейчас лопнет и кипяток ошпарит мои колени. Старик, громко хлюпая, отпивает чай, смягчается.
- Ты хочешь, чтобы я научил тебя?
Я стараюсь не заплакать, но предательская слеза течёт по щеке. Не поднимая взгляда, я киваю головой.
- Назови мне хотя бы одну причину.
Я нервно ёрзаю на стуле. Стараюсь собраться, в горле пересохло, сердце стучит все сильнее. Я впиваюсь ногтями в деревянный стул.
- Я могу им рассказать! – выпаливаю я и поднимаю взгляд.
Старик удивлённо вскидывает брови.
- О чём?
- О том, что Вы сейчас сказали. О том, что надо жить.

Старик крякает, а затем заливается громким неожиданно звонким хохотом.
- Сон о том, чтобы проснуться. А-ха-ха! Забавно! Ну так просыпайся же! Проснись!

Старик так громко смеётся, что он сам и всё вокруг начинает сначала подрагивать, а затем дрожать словно крышка на кастрюле с кипящим супом. Я вжимаюсь в стул, сжимаю чашку. Она лопается, но чай не разливается, а рассыпается. Горошины чая скачут по столу, по моим коленям, а затем по полу. Я сама соскальзываю со стула и падают в след за горошинами чая. Раскатистый смех старика становится приглушённым.

- Просыпайся! А-ха-ха.

Просыпаюсь.

Глава 5. Заключительная

- Ань, расскажи страшную историю – говорит Артур, озираясь испуганно по сторонам.
- Да ты итак дрожишь от страха. – улыбаюсь я.
- Ну всё равно расскажи. – не унимается Артур.
- Ну смотри! Однажды, один маленький мальчик пошёл в лес...

Этот диалог состоялся летом 2012 года на берегу озера Тахо неподалёку от Сан-Франциско между мной и тринадцатилетним сыном моего мужа, которому я уже 10 лет стараюсь заменить мать, хотя тяну максимум на старшую сестру.
Прошло уже почти полгода как я уволилась с должности директора рекламного агентства и устроилась на фриланс кино-обозревателем, чтобы иметь хоть какой-то стабильный заработок. За эти полгода я написала восемь получасовых серий адапатции, около трёх оригинальных серий для трёх разных ситкомов, часовую серию мелодрамы, три сценария для короткометражных фильмов, сценарий для музыкального клипа, тритмент для одного полнометражного фильма и множество заявок.
И прошло более двух лет с тех пор, как я прочла книгу о том как написать сценарий и написала свой первый сценарий к полнометражному фильму на 120 страниц. А затем пошла на двухнедельные курсы и поняла, что написанный мной сценарий нужно полностью переписывать. С тех пор я была на множестве мастер-классов, прочла ни одну на соответствующую тему книгу. И в конце концов, отучилась на полугодовых курсах, а затем поступила в Московскую Школу Кино.
Сейчас я редактирую свой первый сценарий и понимаю, насколько я выросла за эти два года как профессионал. А главное я представляю, насколько, вырасту ещё через два года, а затем ещё и ещё. И сердце моё наполняется счастьем и желанием работать!