М. М. Кириллов Можайск Рассказ

М.М.КИРИЛЛОВ

 МОЖАЙСК
Рассказ
          Подмосковье буквально сочится родниками, речушками и реками. Но главное здесь это всё-таки Москва-река, какой бы она ни была. Та, что Москву делит пополам, знают все. Через неё проложены мосты, по ней ходят пароходы и баржи.  Правда, её путь не долог – до Коломны всего, а там уже и Ока. Но есть места, где, если не подойдёшь вплотную, Москва - реки можно и не заметить. Здесь она тихая, не бежит, а шагает как обыкновенный человек.
        Такая она под Можайском. Этот неприметный городок – западнее Москвы. Да кто о нём не слышал… Здесь бывали и русские цари, и Лже-Дмитрий, и Кутузов, и Наполеон, и Гудериан, и маршал Жуков. Здесь веками  жила История. А вид у городка этого не парадный. Дома и площади в основном, как в фильме «Женитьба Бальзаминова»: церкви,  торговые ряды, да заборы. Тянется через городок, составляя его артерию, шумная Смоленская дорога. Всё как в жизни на Руси: великое рядом с малым, а может быть,  великое в малом.
         Мы были в этих местах году в 1983-м. Но может быть, сейчас всё иначе: отпраздновали 70-летие Победы. Город-герой всё-таки, не только по Указу, а по существу. Москва-река, что течёт недалеко, под стать городку – ещё маленькая, не широкая, но уже глубокая, питается родниками и лесными снегами. Маленькая, да удаленькая – вброд уже не перейдёшь. Но мал золотник да дорог: к Москве бежит.
          Тогда мы здесь впервые отдыхали по путёвкам в доме отдыха МО «Можайский». Это  от города километрах в восьми на север. Автобуса не дождались, и шли из городка по шоссе через высокий лес. Мы - это я, жена моя Люся, дочь Маша. психолог, наша внучка – Санька и внук Димка (мне удалось «выбить» сразу пять путёвок) С нами оказалась также семья доктора Недлина из Саратова (Роман Михайлович, его жена – Циля и их дети – Юля и Саша).
         Лес обступал нас с двух сторон. В основном, лиственный, но встречались и ели. Оттого был он густой и тёмный. Пару раз нас нагнали грузовые машины. Шли бодрым шагом, тащили вещи,  пели песни. Люся наизусть читала стихи и сказки Пушкина, «Демона» Лермонтова. Ребята бегали, радуясь лесной свежести, собирали цветы. Все мы охотно дышали свежим пахучим лесным воздухом, позабыв пыльный знойный Саратов, тесноту плацкартных вагонов и электрички.
        Дорога незаметно привела нас к дому отдыха (это был не санаторий, а именно дом отдыха).  Мы были ещё молоды, и как таковое лечение нам не требовалось.  Сдали путёвки, расположились в номерах двухэтажных корпусов и пошли знакомиться с достопримечательностями городка нашего пребывания. Народу было немного, отдыхающие дружно подтягивались к столовой только к обеду. Высокие изящные ворота, деревянный макет пушки с горкой ядер и скульптурами артиллеристов времён 1812-го года, детский городок, газетный киоск, спортивные корты, теплицы с огурцами и помидорами. И всё это посреди леса с его великолепным воздухом!
        Очень скоро мы узнали, что из городка к Москве-реке через лес, кустарники и луг с уже скошенной травой и стожками сена ведёт тропа. Метрах в ста по пути к реке рос дуб с причудливой ветвью, напоминающей седло. Можно было, взобравшись, сидеть на нём, свесив ноги на двухметровой высоте. Дубы живут долго: наверное, и сейчас можно его увидеть.  Дальше тропа вела прямо  к реке. Рано утром на кустах вдоль неё и на траве лежала роса. Москва-река оказалась шириной метров 15, но довольно глубокая, местами «с головкой» почти у берега. Её течение прерывали островки, покрытые кустарником. Здесь она становилась ещё уже, но текла быстрее: было видно, как под водой стелятся длинные косы водорослей.
       Насыпной песчаный пляж полого спускался к воде. Через реку, напротив, на горе, располагался пионерский лагерь. Построек видно не было, но звонкие голоса и песни пионеров слышались иногда. На пляже загорали одинокие отдыхающие, лёжа на своих полотенцах или ковриках. Наша шумная ребячья команда сразу нарушила покой этих мест.
         Вода была холодна. Так казалось  поначалу, но после первых ныряний становилась привычной, тем более, что солнышко пригревало хорошо. Ребят из воды было не выгнать.  Смущало только, что, в сущности, речушка эта именовалась Москвой-рекой, хотя она и рекой-то ещё не была. Решили в  следующие дни прогуляться вдоль реки по её берегу.
         Накупавшись, возвратились   в дом отдыха. По дороге нашли пару грибов и кусты малины. Дочь-Машу и Саньку с Димкой поселили в клубе, в бильярдной (в номерах было только по два места). Здесь было благоустроено и просторно. 
        Познакомились со спортивным городком, с газетным киоском. Продавщицей была бледная молодая женщина.  Она каждое утро приходила из Можайска пешком (кроме субботы и воскресенья) и вечером возвращалась домой. Разговорились: после операции на  сердце она должна была пить лекарства, разжижающие кровь. Работы в Можайске не было, пришлось ей устроиться в этот дом отдыха. Газеты и почту привозили на машине. Тихая и приветливая,  эта женщина так и сидела в своём киоске целыми днями.
        Однажды повидаться к нам на денёк заехал сын Серёжа. Он только закончил наш Саратовский военно-медицинский факультет и служил в Белоруссии. Фотографировались.
        Только в столовой народ собирался, и становилось ясно, что отдыхающих много. Кормили нормально. Правда, к середине лета картошка старая уже кончилась, а новая была ещё в цене. Поэтому всё больше давали макароны. Но нас это не тревожило.
        В глубине территории дома отдыха, за бараками виднелся лес. Говорили, что в том лесу будто бы была неизвестная могила, и место это считалось недобрым. Мы туда не ходили. А у ворот городка всегда толпился народ. Кто-то приезжал из отдыхающих, кто-то уезжал. Здесь прощались с теми, с кем успели подружиться. Встречались и саратовцы (наш выпускник доктор из Татищевского госпиталя). Оказалось, что и начальник дома отдыха (Хорохорин) тоже был выпускником нашего, саратовского, факультета. Здесь же за воротами были дома для сотрудников, в одном из которых  он и жил, много лет дожидаясь получения квартиры в Одинцово, под Москвой. Беспокойное и грустное место у здешних ворот,  впрочем, как и везде. Ворота – те же вокзалы.
        Шли дни, и однажды взрослая часть нашей компании всё-таки собралась в путешествие по Москве-реке. Шли по берегу, пили воду из родников. Холодную и чистую. Их здесь  встречалось много, чаще в лесу, а иногда у самой реки.  Река петляла, местами образуя плёсы. Жаль не взяли с собой удочки. Кое-где рядом шла сельская дорога. К обеду вернулись домой, слегка уставшие.
        Несколько дней шли дожди. Собирались в это время обычно в бильярдной, у дочери с детьми, грелись чайком, уничтожали съестные припасы. Люся читала стихи. Рассказывали «страшные» истории и разные случаи из жизни. Коротали время. Но ведь в этом тоже была необходимость, тем более, что телевизор был только в холле корпуса. Это время сплотило нас. Зато, как радовались мы наступившим, наконец, погожим дням.
          Как-то я решил один обойти дальние окрестности дома отдыха. Прошёл по шоссе почти до Можайска и как только окончился лес, повернул направо. Грунтовая дорога была разбита машинами. Колея сохраняла следы недавнего дождя, но идти было можно. Километрах в двух показалось село. Возле него простиралось ржаное поле. Свернув к нему, я пошёл по тропинке и буквально скрылся в колосьях. У корневищ кое-где росли васильки. Над головой голубело бескрайнее небо. Село скрылось из виду. Я просто утонул во ржи, но продолжал идти. Замкнутость и заброшенность пугали. Наконец, поле окончилось, и вновь показался лес, а за ним и река. Через реку низко нависал деревянный мост, а дальше угадывалась дорога в гору. Пройдя по реке вниз по течению,  я за поворотом вышел к пляжу, где мы недавно купались. Путешествие моё закончилось.
     Спустя пару дней Недлины уехали домой, в Саратов (их путёвки заканчивались двумя днями раньше). Они уезжали очень довольными здешним отдыхом.
      Мы остались одни, но  нам повезло: за день до отъезда была организована экскурсия на Бородинское поле. Люся в 60-е годы уже побывала в этих памятных местах и много об этом рассказывала.
         Автобус был полон. Из окон видно было немного. Но мы побывали и на Бородинском поле, и в музее, и в церкви-монастыре, воздвигнутом женой генерала Тучкова в память о нём и  офицерах, погибших в том сражении. Госпожу Тучкову поддержали жёны и других героев. Мы выходили из машины по ходу поездки и были у батареи Раевского, и у флеши, в месте ранения Багратиона, и у памятника погибшим французам. Видели избу, в которой во время сражения находился Михаил Илларионович Кутузов и откуда руководил войсками. Экскурсовод показывал нам оставшиеся следы боёв в этих же местах в годы последней Великой Отечественной войны. В самом Можайске мы были недолго. Видели вокзал и громадную церковь у вьезда в город. На городской площади стоял памятник В.И.Ленину.
        Впечатление от посещения Бородинского поля (названо оно так, по-видимому, по аналогии с Куликовым полем) было огромно, как говорится, на всю жизнь. Получалось, что мы прожили целый месяц рядом с поистине великим местом в  истории нашей страны.
         Уставшие, но воодушевлённые, мы возвратились в дом отдыха. Обед наш подзадержали, но всё же покормили.
          Вскоре и мы уехали в Саратов. С тех пор прошло чуть более 30 лет. Насколько я знаю, дом отдыха существует и сейчас. И речка Москва течёт, по-прежнему наполняясь из родников и ключей, которыми буквально сочится здешняя земля.
 3 – 7 января 2016 г., г. Саратов.