Коммунальная квартира. Новый 1945 год

    Пацан в двенадцать лет хочет знать всё. И почему солнце не гаснет, и как в макаронах делают дырки. и чем занимаются папа с мамой в темной комнате?

    И если насчёт папы и мамы просветиться можно было лишь в подворотне (тогда о курсе полового воспитания слыхом не слыхивали), то на остальные вопросы свободно отвечали  и учителя, и книжки, и руководители различных кружков.

     В Петроградском доме пионеров и школьников функционировало много кружков. Там можно было научиться и матросской пляске, и моделированию самолетов, и ухаживанию за растениями, и… да многому можно было научиться в этих кружках.

     Любознательный  Лешка Барсуков записался сразу в три кружка. В кружок  рисования, в кружок игры не гитаре и в электротехнический кружок.

         Уж какие там были специалисты-руководители Лешка со своей двенадцатилетний колокольни не мог судить, но полученными от них навыками и знаниями он с благодарностью пользовался на протяжении всей своей жизни.

     Саккомпанировать на гитаре застольному  вокалу – пожалуйста. Сделать эскиз или создать любительскую акварель – будьте любезны. Заменить предохранитель – пара пустяков.

       Электротехническим кружком руководил очень экстравагантный специалист. Больше всего он походил на обыкновенного монтёра с какими-то дикими, варварскими методами обучения.   

     Так, он втыкал в одно из отверстий розетки металлический штырь и предлагал каждому подержаться за него.  Выносить электрическую тряску нужно было не менее пяти секунд. Это называлось «привыкать к току».  Во, дичь какая!  Уже будучи повзрослевшим Лешка удивлялся, как это еще никого насмерть не долбануло. То ли напряжение было небольшое, то ли контакт с землей отсутствовал.

      А еще он устраивал «цепочку». За руку пацана, державшего воткнутый в розетку штырь, брался второй пацан. Трясти начинало второго. Первый же тряски не чувствовал. Когда к «цепочке» подключался третий, то трясло его, а первые два тока не ощущали. Почему так происходило Лешка не мог понять.

     Уже будучи взрослым, Барсуков, рассказывая сыновьям  разные занятные эпизоды из своей жизни, никогда не упоминал о трюке «привыкание к току». Он боялся, что они вздумают повторить его опыты.

          Наоборот, он при любом случае напоминал детям, что ни в коем случае нельзя касаться оголенных проводов, а тем более втыкать что-либо в розетку.

      Руководитель кружка не только опасно чудачил, но и учил детей кой чему нужному. Так кружковцы научились изготовлять «жучки», что при отсутствии в продаже пробок было очень даже нужным знанием. Они узнали каким способом можно замедлить вращение диска в счетчике. Научились последовательно и параллельно соединять элементы электрической цепи и даже освоили закон Ома.

     За четыре месяца занятий в кружке Лешка настолько электро просветился, что решил к встрече Нового года самостоятельно иллюминировать домашнюю елку (в продаже елочные электрические гирлянды  отсутствовали).

      Решить-то он решил, но из всех, необходимых для создания гирлянды электрических элементов, он имел только три 40-ваттные  лампочки.  А в магазинах ни елочные лампочки, ни провода, ни патроны не продавались. Война ведь!  Что делать?


        В конце Песочной простиралось трамвайное кладбище. Туда были свезены пострадавшие в блокаду трамваи. Им как и людям здорово досталось.

          Занесенные снегом, с разбитыми окнами, с кое где покореженным корпусом, они ждали своей участи. То ли их восстановят, то ли отправят на разделку.

     Скорее всего их восстановили. Ведь трамвай тогда был основным видом городского транспорта. Это в нулевые резко сократили трамвайный парк с 1700 трамваев до 700  и уменьшили  трамвайные пути  на 100 километров. А в сороковые-то годы (да и позже)  трамвай уважали.

       Во на это кладбище и отправился Лешка в надежде разжиться кое чем электрическим, пригодным для создания елочной электрической гирлянды. Надежды Лешки осуществились самым благоприятным образом.

       Он в первом же вагоне наотрывал проводов на целый  большой моток. В следующем – отрезал пять патронов и отвинтил пару выключателей. Прибыв с добычей домой, Лешка сразу же приступил к созданию «гирлянды» из трех лампочек.

       Собрав цепь с тремя параллельно соединенными патронами, он ввернул в патроны лампочки и воткнул штепсель в розетку. Лампочки загорелись. Лешкина радость была неописуемой.  Он покрасил лампочки акварельными красками в красный, синий и зеленый цвет и повесил «гирлянду» на елку.

        Мама достала со шкафа коробку с довоенными елочными игрушками. Картонные птички, зайчики, белочки; ватные яблоки и груши; стеклянные шарики – все это было повешено на елку. А под елку был помещен ватный Дед Мороз.

        Вся квартирная ребятня приходила поглазеть на чудесно  расцвеченную елку.  Такой красоты ни у кого не было. Как-то само собой родилось решение всем пацанам встретить Новый год у иллюминированной елки. Решение-то возникло, а как на это посмотрят родители. Родители посмотрели правильно.

      Перед наступлением Нового года в Лешкиной комнате собрались все двенадцать мальчиков и девочек большой коммунальной квартиры. Каждый принёс что-либо съестное: кусок хлеба, вареную картошку, соевые шроты и т.п.  Лешкина мама приготовила винегрет, клюквенный морс, подслащённый сахарином,  и на последние деньги купила на рынке двенадцать яблок.

       Дети уселись за стол и терпеливо дождались боя кремлевских курантов, после чего стали уплетать, что бог послал.  Быстро закончив трапезу, они стали играть в разные детские игры, петь песни, дурачиться и веселиться. Время до часа ночи прошло мгновенно.  Затем их с трудом разобрали родители.


       После этой новогодней ночи Барсуков еще много раз встречал Новый год, но ни одна  из этих встреч  не врезалась в память так четко и радостно, как та отрочески бедненькая встреча великого 1945 года.   

     Может потому не врезалась, что встречи в основном были однообразными (елка, шампанское, оливье, наполеон), а может потому, что после 45 года в России больше не случалось ни одного великого года.

      Вся коммунальная детвора справилась с послевоенными трудностями. Многие закончили высшие учебные заведения и техникумы. Остальные получили хорошие профессии в ремесленных училищах.  И все они бодро и уверенно шествовали по жизни до тех пор, пока их не прихлопнула шоковая терапия.

     Но это уже другая песня.  Вернее не песня, а стон.  Хотя нужно отметить, что  5% россиян не стонут, не печалятся,  а очень даже  весело пользуются всеми жизненными благами.