Одиссея по-одесски

- Я вам не скажу за всю Итаку, вся Итака очень велика, но её царица Пенелопа обожает Одю-моряка, - напевал загорелый мужичок в драном хитоне, кидая в воду камешки, - Липся, ты где?
   - Тут я, Одя, - из грота выпорхнула нимфа в одеянии из полупрозрачных серебристых нитей, ничуть не скрывающих роскошные телеса.
   - А что у нас есть покушать?
   - Виноградик.
   - Опять?! Ну, ладно бы вино. Так нет же: жрите, Одя, сырьём!
   Мужчина с тоской уставился на горизонт.
   - Дома сейчас ужин накрывают. Пенечка седло барашка зажарила, а я тут, как последний поц, сырым виноградом давлюсь! Ой-вей...
   Липся гневно скрипнула дверью и возмущённо застучала ткацким станком.
   - Чтоб я так жила! Семь лет на всём готовом, и туда же - кочевряжится. То "дамские пальчики" ему приторные, то "изабелла" кислая! Петли дверные смазать не допросишься! Вперится в горизонт, как будто ищет, где там белеет парус одинокий. Зачем ему парус? Дома же так хорошо. Эй, на минуточку, когда жениться будем, несчастье моё? Вон, семеро по лавкам, а он всё раздумывает.
   - Липся, отстань. Ты же знаешь, у меня Пеня.
   - Мужчина, не тошните мне на нервы! Пеня не будет такая дура, как я. Она же с хахалями уже сто раз сделала тебе рога, как у благородного оленя! В зеркало давно смотрел? Да она тебя не узнает! Нужен ты ей, халамидник... Ой, кто-то летит... Нет, мне снится... Месик, ты как здесь?
   - Мадам Калипсо! Метнись бикицер, сгоноши плот... Одиссейчик, не тяни кота за здесь, собирай шмотки. Загостился, шаромыжник, пора домой. Пеня заждалась.
   - Нет, ну как вам это нравится? - подбоченилась Липся. - Не пущу!
   - Замолчи свой рот, женщина! Вот тебе мандат богов, кушай с булочкой. Печать гербовую видишь?
   - Так это же две большие разницы, пан Гермес! А то взяли моду морочить голову несчастной безмужней сироте... Одя, тебе виноградику с собой положить?
   - Или.
   - Вот тебе на память пилочка для ногтей.
   - На что она мне?
   - А чем ты циклопу Полифемчику в глазик будешь тыкать?