ЕЩЕ ЖИВА

                Занавес закрылся. Спектакль « Ромео и Джульета» закончился. На экране телевизора замелькали титры с именами артистов. Люди, собравшиеся за праздничным столом, с минуту молчали, потом заговорили все враз, стремясь излить свои впечатления. « Такой любви теперь нет» – заявила хозяйка дома – пухлая низенькая женщина  лет пятидесяти пяти, явно базируясь на собственном опыте. «Нет»- вторила ее дочь, хорошенькая брюнетка, к тридцати годам успевшая дважды развестись. «Есть»- неожиданно возразил высокий и худой молодой человек в очках, сидевший скромно в дальнем углу стола и которого мало кто из гостей знал, поскольку он был в этом доме во второй или в третий раз. Все воззрились на молодого человека, ожидая продолжения, а он, слегка покраснев от общего внимания, снял очки, потеребил их в руке и обвел сидевших внимательным взглядом больших и задумчивых серых, слегка косящих глаз. «Я случай один знаю. Он произошел на моих глазах»- так начал свой рассказ молодой человек, которого, кажется, звали Борис.
        «Эта супружеская пара прожила вместе лет сорок. Поженились по любви и жили, душа в душу. Никто не видел, чтобы они ссорились или были недовольны друг другом. Они всегда трогательно заботились один о другом, во всем у них царило редкое согласие. Если им случалось ненадолго разлучиться ( а на большой срок они никогда не расставались), то оба были неспокойны, пока снова не соединялись, причем глаза их при встрече радостно сияли и счастливые улыбки не сходили с лиц. Но вот подошла старость. Здоровье обоих стало ухудшаться, в особенности у нее. Врачи обнаружили болезнь сердца. Муж стремился сделать все, чтобы облегчить состояние супруги: старался оберечь от всяких волнений и неприятностей, всегда поддерживал в ней бодрое настроение. И тут произошло несчастье. Петр Семенович (мужа звали Петр Семенович) попал под трамвай. Он не успел убрать ногу с рельс, и трамвай проехал по его ступне. Несмотря на адскую, невыносимую боль, первая мысль старика была о жене: »Что будет с Машенькой, когда ей сообщат, что я попал под трамвай и увезен на «скорой помощи» в больницу? Да она умрет от страха!» И Петр Семенович пошел пешком домой. Один Господь знает, чего ему это стоило! Прошел два квартала, поднялся на 3 этаж. Машенька открыла ему дверь. Старик улыбнулся, обнял ее, прошел в комнату, сел в громадное и мягкое кожаное кресло напротив своей дорогой жены и потерял сознание…
          «Скорая» тут же была вызвана и главное, хотя Машенька сильно перепугалась, сердце ее не разорвалось, потому что вид у Петра Семеновича был почти, как обыкновенно и можно было верить в его выздоровление.
              Вот видите! Настоящая любовь есть. Она жива всегда. Во все времена». Все молчали. Возразить было нечего.