Хорватия 25 лет спустя

               В последний раз я был в Югославии в 1989 году, а в республике Хорватия, тогда ещё входившей в её состав, в 1985 году. Нынешнее пребывание было двухнедельным, слишком кратким, чтобы делать какие-то глубокомысленные выводы. К тому же, поехали мы по туристической путёвке на курорт в окрестностях Дубровника, так что передвигался по стране я мало и в сущности увидел немногое. Однако и это немногое производит впечатление в целом грустное. Почему? Оттого, что и так очень небольшая страна развалилась на мелкие куски, к тому же в большинстве враждебно настроенные друг к другу. В бывшей республике Босния и Герцеговина вообще черезполосица – что-то у мусульман с хорватами, а что-то у сербов. Македония, Словения, даже крошечная Черногория гордо величают себя ГОСУДАРСТВАМИ и каждый сам по себе. Страна распалась молниеносно, как будто всё уже давно было подготовлено к развалу. Впрочем, этого следовало ожидать, ибо Югославия искусственное образование, созданное Лигой Наций, изначально непрочное. И всё же продержалось 70 лет за вычетом периода 2 мировой войны. Причём за это время в Югославии власть переменилась – монархию сверг оккупационный режим, а последний  сменила коммунистическая диктатура. После победы над Гитлером Югославия ухитрилась воспрянуть из хаоса и разрухи и по сравнению с другими социалистическими государствами развивалась вполне благополучно экономически и политически. Как ни относиться к И. Тито, он сумел добиться для своей страны всяческих выгод и от Запада, и от СССР. В Югославии развилась и достигла весьма высокого уровня лёгкая и пищевая промышленность. Несмотря на то, что правила коммунистическая партия и во главе стоял человек сомнительного происхождения, ключевые посты в управлении занимали сербы – представители самого многочисленного народа – хребет державы, как русские в СССР. Коммунисты твёрдой рукой подавляли всякий сепаратизм, и связываться с Югославией никто не решался, так как все понимали, что в таком случае придётся иметь дело с русскими, спаянными с Балканами традиционной дружбой. В 1980-х годах, когда я уже взрослым стал ездить в Югославию к родственникам, контраст между привычной советской действительностью и цветущей державой на Балканском полуострове меня всегда поражал. Казалось, все были тогда довольны и даже слегка заносились перед русскими: вот, как мы умеем жить, не то, что вы! В магазинах было всё: одежда и обувь превосходного качества, бытовая техника, мебель, любые продукты, вплоть до экзотических фруктов и овощей. Люди разных национальностей и вероисповеданий мирно уживались друг с другом. Заключалось много смешанных браков. И очень мало кто сознавал, что и это изобилие и этот мир стабильны и держатся во многом благодаря огромной дружественной стране – СССР – гаранту политического равновесия в мире. Парадокс в том, что советские люди и в особенности русские, были лишены многих материальных благ, которые имели, так сказать покровительствуемые югославские граждане. Теперь всё это в прошлом. Преуспевающая югославская республика Хорватия обрела независимость (ценой войны с сербами и черногорцами) и стала бедной и скромной, тогда как раньше коммунисты вкладывали в неё большие средства (как в Прибалтику в СССР). Исчезли роскошные магазины. Народ одевается скромно, продукты дороги, одежда и обувь привозятся из Китая и Турции. Безработица превратилась в серьёзную проблему. Изменились и сами люди. Стали более скромными и… доброжелательными, по крайней мере,  к приезжим из России, которых ныне в Хорватии множество. Бедная страна, не имеющая природных богатств, живущая в основном туризмом, во всяком случае, приморская её часть – Далмация. Русские деньги
, приносимые туристами – существенный вклад в бюджет Хорватии. Отношения с соседями постепенно налаживаются. В момент моего пребывания (сентябрь 2010) туристов из Хорватии возили в Черногорию и в Герцеговину. Хорваты не проявляют такого расположения к русским, как черногорцы, но относятся вполне приветливо. В первый же день нашего пребывания в отеле я заговорил с одним из служащих на сербо-хорватском языке. Он поинтересовался, откуда я его знаю. Я пояснил, не углубляясь в детали, что родился в Боснии. Пётр – собеседник оказался почти моим земляком – проживал в Герцеговине, где и сейчас у него престарелые родители. Он, по-видимому, понял, что я наполовину серб, когда я выразил сожаление по поводу балканских событий последних лет, ведь среди моей родни есть и сербы и хорваты. Пётр ответил, что очень даже меня понимает и с этого момента неизменно приветливо здоровался со мной, а у моей жены целовал руку.
                В местных магазинах и ресторанах владельцы и обслуга зачастую понимают русский язык, что конечно много способствует успешной торговле. Отношение ко всем гостям безукоризненно вежливое, предупредительное, даже если вы ничего не купили, не в пример назойливым торгашам Египта или Турции, где вас могут обозвать «русской мафией» или каким-нибудь столь же «лестным» прозвищем. По возможности я старался обращаться с местными на их языке. Они скоро угадывали во мне уроженца здешних мест, тем более, что и внешне я на них похож. Хорватам это нравилось, ибо редко кто из иностранцев знает их язык. Даже чехи, как я слышал, изъяснялись на английском.
                Наш отель «Iberosтar» расположен в 20 км от Дубровника (это по берегу, а по прямой морем километров 6-7) в уютной бухте возле крошечного городка Цавтат, основанного ещё в древнеримские времена. Его уютные каменные домики с черепичными крышами в окружении пиний и кипарисов производят совершенно чарующее впечатление. Дома начинаются у самого берега и забираются на склоны гор, тянущихся длинными  грядами по всей Далмации. С горных вершин открывается чудесный вид на небольшой архипелаг, прикрывающий подходы к Дубровнику. На этих островах в средневековье находился карантин для приезжих. В город пускали только проверенных. Таким образом удавалось избегать эпидемий. В бухте Цавтата швартуются роскошные яхты, некоторые из которых поражают комфортом и размерами. Стоят они, конечно, уйму денег. На их флагштоках развеваются флаги разных стран. На корме одной их яхт большими буквами написано: «Паша». С другой, чуть поменьше размерами, слышалась русская речь, но были и суда из Англии и даже из США. Что может быть завлекательней путешествия на подобной яхте вдоль далматинских берегов? Вот, что совсем не изменилось с годами, так это чудесная далматинская природа. Нет, она стала ещё прекраснее и чище. Чище в буквальном смысле, ибо в экологическом отношении Адриатика теперь на втором месте по чистоте после Красного моря. Раньше в черте города Дубровника купаться было не слишком приятно из-за запаха мусора и запаха нефти. Теперь все пляжи чисты. Возможно это результат не столько усилий экологов, сколько остановки промышленности – просто загрязнять стало нечем. Правда, Адриатика бедна рыбой, в отличие, скажем, от Чёрного моря или в особенности Азовского, но и тут кое-что добывается, тунец, скумбрия, морские крабы, раки и устрицы в меню большинства здешних ресторанов.
                В момент нашего прибытия в отель на море бушевал шторм и дул северо-западный ветер. Воздух оставался тёплым (+ 25), светило солнце, но волны вздымались столь грозно, что брызги долетали до витрины ресторана, расположенного в 10 метрах от берега на высоте 3-х метров. Температура воды составляла лишь +14 градусов, что объясняли воздействием холодной горной речки Люты, впадающей в море прямо рядом с отелем. Через три дня буря закончилась и оказалось, что, несмотря на струю холодной пресной воды, приносимою Лютой, температура моря может подняться до +23, что для сентября совсем неплохо. Водная температура главным образом зависит от направления ветра. Задул южный и стало комфортно купаться, при том, что воздух оставался на уровне +25 - +26 градусов.
                Вода в Адриатике сильно солёная, что отмечали ещё древние римляне – обитатели здешних мест, и отменно полезная. Всяческие кожные заболевания, воспаления суставов и мышц лечатся здешней водой, весьма полезной для человеческого организма своим химическим составом. Берег и дно каменистые, покрытые крупной галькой. Без специальной обуви непривычному человеку расхаживать не стоит. К тому же, здесь встречаются морские ежи и актинии. Последние щиплют своими многочисленными щупальцами посильней, чем русская крапива. Впрочем, на пляже «Iberostar»(а) я этих животных не встречал и купался вполне безопасно.
               Наш отель категории «три звезды» один из немногих работающих по системе «всё включено» и он настолько хорош, что с ним не сравнятся «пять звёзд» в Турции или в Египте, всё же Европа! Кормят до отвала прекрасной, свежей, вкусной, разнообразной едой. Всегда на выбор не менее трёх видов мяса, рыба морская и речная, и масса фруктов и овощей. В мусульманских странах ничего не готовят из свинины, так как правоверные измаильтяне-повара ни за какие деньги не дотронутся до «нечистого» животного. А вот свинина в Хорватии особенно замечательная, поскольку местные хрюшки питаются падалицей с фруктовых деревьев, что придаёт их мясу потрясающий, изысканный вкус, способный привести в восторг любого гурмана. В Северной России свиней потчуют комбикормом и в мясе много сала, здесь же свинина  постнее. Кроме свинины на наш стол регулярно поступала говядина, а также баранина, крольчатина и всякая домашняя птица. Фрукты, как местные (персики, нектарины, виноград, сливы), так и заморские (бананы, киви) мы ели постоянно. Абрикосов, гранат и смокв не было, так как минул срок их созревания. Помидоры и огурцы здесь так себе,  а вот арбузы вкусны, в отличие от совершенно не сладких, пресных дынь, которые местные потребляют с сахаром.
                Вся обслуга в отеле вышколена идеально, от уборщиц до заведующего. Кстати, так было и в Югославии. Среди официантов не менее половины – мужчины. Все одеты в одинаковую бело-голубую форму, вежливы, улыбчивы, предупредительны и терпеливы. Ни разу я не слышал от персонала не то, что грубого, даже резкого слова. Девушки и женщины из обслуги носят скромную причёску. Обычно волосы аккуратно сложены пучком на затылке. Держатся любезно, даже застенчиво. Отчасти столь достойный стиль поведения можно приписать усилившемуся после коммунистов влиянию католической церкви в Хорватии, позиции которой, впрочем, и в прежние времена были достаточно прочны – с католиками считался даже Тито. Другие проявления того же влияния – исчезновение порнографии в местных газетных киосках, и нечто ещё более отрадное: закрытие посёлков нудистов, где все, включая обслуживающий персонал, ходили совершенно обнажёнными. Правда, нудистские пляжи кое-где сохранились, но эта зараза излечивается не скоро. Если все балканские народы тяготеют к традиционным христианским ценностям, она будет изжита и, может быть, ради этого стоило подвергнуть население шоковой терапии, так как, думается, именно за плотские грехи, за разврат балканцы получили то, что имеют: разрушенное, когда-то процветающее государство.
                Как я уже упоминал, через три дня шторм прекратился, и появилась возможность съездить в Дубровник морем на катере. Пристань рядом с отелем. Плата в один конец составляет 40 кун (1 евро= 7 кун). Туда-обратно – 60 кун. Катер вмещает человек 25-30. В прежние времена подобные катера возили туристов на остров Локрум. До города добирались 40 минут. Плыли мимо островов карантина. Один остов обитаемый. Он почти правильной круглой формы, в диаметре всего метров 300, тем не менее, на нём стоит дом, какие-то хозяйственные постройки. Из обитателей я видел лишь одинокую дворняжку. На подходе к острову весьма зловещего вида рифы, так что на них есть маяк, предупреждающий мореплавателей об опасности. Подплыли и к Локруму, столь памятному мне по первому, ещё в детстве, пребыванию в Дубровнике. Тогда в возрасте 11 лет я прожил на острове Локрум  две недели вместе с мамой, тётей и дядей. Было это в далёком 1966 году. Уж так давно, а всё помню, настолько сильны впечатления детства. Впоследствии я ещё дважды побывал на Локруме в 1981 и 1985 годах.
                Во время этой первой вылазки из отеля мы двигались мимо Локрума прямо в город. На остров поехали во второй раз вместе с экскурсией но, забегая вперёд, скажу, что на Локруме меня ждало разочарование. Хотя монастырь бенедектинцев всё ещё стоит, для посещения он закрыт и в нём больше нет зоологического музея. Здание пострадало во время последней войны и до сих пор не приведено в порядок. Странно было двигаться по столь памятной мне внутренней галерее вдоль периметра великолепного сада с магнолиями, кипарисами и смоковницами, подходить к высоким массивным дверям, перед которыми, бывало, сидел препаратор Андрия с чашкой кофе в руке, и найти их запертыми. Лишь по соседству развивается какая-то деятельность – функционирует ресторанчик, да пара сотрудников ботанического сада обходят территорию. Когда-то этот сад возглавлял профессор Раевский, русский ботаник из эмигрантов, хорошо знавший мою тётю, с которым я встречался в 1981 и который отрекомендовался мне: «протоиерейский внук». Ныне Локрум объявлен «национальным парком» и режим его посещения изменился. Раньше все туристы должны были покинуть остров после 17 часов, а теперь позволяют оставаться до 19-и, когда уходит последний катер. Там по-прежнему растёт множество деревьев экзотических пород и тот же воздух, напоённый ароматом пиний, те же олеандры и тот же хор множества цикад, не смолкающий до самой темноты, замирающий лишь с закатом солнца. Мы искупались в местном «Мёртвом море» - водоёме круглой формы, диаметром метров в 20, изолированном от моря, но соединённом с ним невидимыми протоками. Именно на «мёртвом море» я научился плавать в 1966 году. Вода здесь теплее, чем в открытом море градуса на три. В северной части острова труднодоступные скалы, с которых я в детстве ловил рыбу вместе с местной детворой. Для удилищ использовался тростник, произрастающий здесь же, на острове,  по виду сильно напоминающий бамбук. Домик у пирса также уцелел, а крест с начертанными на нём именами погибших моряков взорванного австрийского корабля тоже белеет с юго-восточной стороны.
                Дубровник – город-сказка. Говорят, он пострадал от авианалётов и обстрелов в 1990-х годах, но быстро восстановился, по крайней мере, в исторической старой части, а вот возле порта и в окрестностях до сих пор видны разрушенные здания. Дубровник признан ЮНЕСКО памятником мирового значения наряду с Венецией и Амстердамом. Описывать его полностью нет смысла, так как это делалось не раз многими путешественниками. Коме того, издана масса проспектов по Дубровнику на всех языках. Всё осталось, как было, разве что туристов ещё прибавилось. Ежедневно колоссальный семиэтажный паром приплывает из Италии и бросает якорь на некотором отдалении от порта, в который не может войти из-за своих гигантских размеров. Тут же специальные катера с широкими застеклёнными бортами начинают перевозить шумных, горластых гостей на берег. В результате ежедневно Дубровник просто запружен чернявыми оглушительно орущими людьми, среди которых вкраплениями возникают иные туристические группы, говорящие на всех языках мира, в том числе и на русском. Двигаешься по средневековой стометровой узкой главной улице этого чудо-городка, как в московском метро в час пик. После променада по главной артерии мы свернули на ещё более узкую соседнюю улицу с бесконечным рядом магазинчиков, ресторанчиков и кафан. Моя супруга и сопровождающая нас москвичка – соседка по отелю заглянули в один из магазинов, без чего ни одна приезжая женщина не может обойтись,  в то время, как я их ожидал, плотно вжавшись в стенку, дабы не мешать людскому потоку, медленно катящему мимо. Через некоторое время я обратил внимание на человека, очень внимательно меня рассматривавшего. К подобному вниманию я отчасти привык, поскольку мои крупные размеры и борода заметны в толпе. С удивлением я узнал в незнакомце известного комика Лиона Измайлова. Лицо его, вопреки обыкновению, имело несколько растерянное и даже потерянное выражение. Вероятно, артист чувствовал себя неуверенно в чужом городе, за границей, в иноязычной толпе. Ради приличия я отвёл взгляд, но затем, не удержавшись, снова посмотрел на Измайлова. Он оторвался от созерцания моей физиономии и шагнул в магазин. Тут появились мои спутницы, и я глазами указал им на артиста. Они развернулись и дружно поздоровались с комиком. Он ответил, но очень сухо, даже с досадой, повернулся и шмыгнул в магазин, наверное возмущаясь: «И здесь узнали!» Это удивительно, какое значение придают в России подобным личностям! Люди из шоубизнеса пользуются громадным успехом, в то время, как реально заслуженные люди никому неизвестны.
                На протяжении данной поездки я трижды посетил Дубровник и каждое такое посещение запомнилось. Помимо встречи с Измайловым был ещё эпизод с попугаями. На главной улице фотограф с пятью попугаями: красным ара, двумя жёлто-синими ара, какаду и жако предлагал желающим сняться с птицами, причём, имеющим собственный аппарат – безвозмездно. Посаженный мне на плечо красный ара в великолепном оперении попытался снять с меня шапочку. Этот момент запечатлён моей супругой с помощью нашей цифровой камеры. Мы посетили местный музей, который, собственно, является ризницей доминиканского монастыря. В кафедральном католическом соборе Св. Влаха есть работа Тициана, но он был закрыт и мы в него не попали, а вот в православную церковь святителя Николая зашли. Это было среди дня, поэтому священники отсутствовали. Налицо имелись только служки, да и те загруженные обслуживанием несметного количества туристов, так что даже, и поговорить ни с кем не удалось. Мы просто приложились к иконам, поставили пару свечек и вышли. Рядом имеется иконная лавка с традиционным набором товаров. Несколько позже я разговорился с одной молодой женщиной из анимационной команды нашего отеля, украинкой, вышедшей замуж за хорвата. Она поведала, что православных в Хорватии явно не преследуют, но постепенно и потихонечку в правах ущемляют. Так её знакомому, преподавателю университета предложили «добровольно» уволиться. Сейчас он живёт тем, что сдаёт жильё туристам. Вообще чувствуется: в стране проблемы с трудоустройством. Такая же трудность имелась до 2 мировой войны. В те времена многие далматинцы уезжали на заработки в Европу или Америку, нанимаясь моряками на иностранные корабли, поскольку в этой профессии местное население преуспевало издавна. Похоже, в современной Далмации основная статья дохода – туризм. Такого количества приезжих я не видел нигде, даже в Италии и Египте. Следует заметить, что туристский бизнес здесь налажен весьма основательно. Нам предлагали различные экскурсии, из которых мы выбрали помимо похода с гидом по Дубровнику ещё и поездку на остров Млет, славный своей нетронутой природой, озёрами и водопадом, но из-за шторма эту экскурсию заменили поездкой на другой остров – Корчула, расположенный поближе к материку. Думаю, мы не проиграли, так как путешествие на родину Марко Поло (по другой версии этот великий путешественник уроженец Венеции) оказалось и приятным, и захватывающе интересным. Очень красивая дорога идёт по берегу моря. Сначала добрались до Дубровника, откуда из Нового порта нас взял другой автобус. Далматинские берега скалисты и обрывисты. С высоты открываются чудесные виды на многочисленные разновеликие острова, заливы и бухты. Море всё время меняет цвет от небесно-голубого до тёмно-синего, почти чёрного, а некоторые мелкие участки бледно-зелёные, как листья салата. Затем мы свернули в глубину полуострова Пелешац, славного своими виноградниками и устричными отмелями. В селе Приздрина нас угощали устрицами с белым вином (что входит в стоимость путёвки). Вероятно, я лишён изысканного вкуса, поскольку прославленные местные устрицы, предмет вожделения европейских гурманов, не произвели на меня особого впечатления и, по-моему, напоминают кишки из брюха селёдки. Говорят, однако, что жена Р. Абрамовича заинтересовалась здешним промыслом и пожелала купить участок берега, но ей отказали, якобы из нежелания допустить строительство грандиозного бетонного мола, нарушающего здешнюю первозданную красоту. Если это правда, хорватских чиновников как хранителей своей земли следует только похвалить.
                Корчулу от материка отделяет пролив, шириной около километра. В момент нашего прибытия море было неспокойным, но плыть на катере имелась возможность, а вот у острова Млет уже начинался шторм. Наш катер довольно бодро покачивало, что не помешало желающим (мне в том числе) сфотографировать остров Корчулу с моря. Несомненно, Корчула один из красивейших и очаровательных городов Адриатики с его высокими крепостными стенами и башнями, как бы вырастающими из крутых островных скал. Как это часто заметно в подобных средневековых сооружениях, человеческое искусство умело использует природные особенности рельефа. Действовало штормовое предупреждение, поэтому на пирсе мы увидели целый ряд роскошных пришвартованных яхт – никто не хотел выходить в море.
Греческие поселения на Корчуле известны с 3 века до Р. Х. Из-за густых хвойных лесов остров получил название Korkyra Melaina – Чёрная Корчула. В средние века здесь обосновались венецианцы. В местном музее, точнее ризнице кафедрального собора Св. Марка-покровителя Венеции показывают метрическую книгу с записью рождения знаменитого Марко Поло, проведшего на острове первые восемь лет своей жизни. Показывают туристам и дом семьи Поло, которым до сих пор владеют потомки путешественника, носящие его фамилию. Подобно Дубровнику г.Корчула наводнён туристами из всех стран, но поскольку он ещё меньше Дубровника и тамошние улочки ещё уже, остаётся впечатление, что местное население вообще отсутствует, налицо лишь приезжие. Очевидно, что в подобных местах, а на Адриатике более тысячи островов, островитяне не имеют других занятий, кроме обслуживания туристов. Я спрашивал нашего гида, кстати, эта Ольга русская, вышедшая замуж за хорвата 17 лет назад, чем занимаются островитяне. На крупных остовах типа Брача, где мы отдыхали в прежние годы, действительно, скапливается много отдыхающих и там есть шанс найти работу в туристском бизнесе, а вот на более мелких в основном занимаются виноградарством, ловят рыбу, охотятся и, как выразилась Оля, «общаются между собой». Кстати, об общении. На побережье Хорватии немало туристов из России. В нашем отеле они тоже были, но в меньшинстве. Преобладали немцы, французы, фламандцы, причём в основном пожилые. После 1 сентября, когда европейская молодёжь принимается за учение или работу, гуляют ухоженные  и достаточно состоятельные, не в пример русским, западные старички. Так вот, оказавшись в меньшинстве, русские невольно тянутся друг к другу. Как правило, человек на отдыхе раскрепощается и легко заводит знакомства. Через пару дней мы знали уже всех «наших», со всеми здоровались и обменивались впечатлениями и информацией. Скоро все узнали, что я владею сербо-хорватским языком и обращались за советом: как добраться до города, где что купить и т. п. Русские люди стали больше ездить, чаще путешествовать по свету. За время отдыха на пляже я наслушался рассказов о поездках по Европе, Азии и даже по африканским странам и выслушал суждения своих земляков, иногда довольно оригинальные. За 20 лет после падения пресловутого «железного занавеса» русские освоили практически весь мир и, вопреки опасениям коммунистов, любят и жалеют своё отеческое, не всегда лучшее, но родное.

                Сентябрь 2010.