Сердце в перьях

                (краткая версия)

        Краснопёрый птенчик, сидящий в золотой клетке, тихо щебетал что-то на своём языке. Он был залогом моей жизни, но пока ещё таким маленьким и беззащитным. Прятался под моим пиджаком и часто выглядывал из небольшого карманчика. Да, он и был моим сердцем. В прямом смысле того слова.
      Все, кто жил в нашем мире, имел таких птичек. Одни – пушистые и ласковые, другие – общипанные и когтистые. Такие же, как и их обладатели. И все эти жители часто устраивали для себя различные вечера. Они собирались на них, а потом, на следующий день, репортёры лишь вели счёт того, сколько птиц было убито в течение этих нескольких часов.
      Я тоже едва не познал на себе всю оглушительную силу человеческой жестокости. Стоял в уголке, взирая на некоторых, не скажу кого, во избежание нехороших последствий; видел, как они разорвали чью-то клетку, хватали пернатую и зажимали между острых когтей. Человек скончался следом. Рухнул на пол и истёк горячей пушистой кровью.
      С тех пор я стал замкнутым и перестал выпускать своего птенчика куда-либо. Слишком уж большое впечатление произвёл на меня тот случай… И, увы, он был далеко не один.
      Некая девушка, что так и тянула руки к птенчику, едва не открыла замок, засыпав меня сотней глупых вопросов о том, какой он породы и что предпочитает. Я сразу понял, что к чему и не подпускал никого к этим маленьким пушистым пёрышкам.
       Другая ситуация была ещё ужаснее. В тот миг я так пал духом, что был уже уверен, теперь умру. Птенчик нахохлился и перестал петь. Стал грустным и вялым. Отказывался есть и пить. А всё после того, как мимо моей лучшей подруги также не прошли в стороне острые когти жестокости…
        Я понял, что теперь ради сохранения своей жизни обязан изменить весь свой распорядок. Отказаться от всего и навсегда. И я был готов платить такую высокую цену, лишь бы снова услышать песнь моего сердца.
        И был не понят никем! Изгнан даже из своей семьи. Жестоко обижен и унижен всеми. Птенчик лежал на руке как тряпочка, нехотя поднимая на меня свои затуманенные глаза.
– Почему всё это происходит?.. – жалобно спрашивал он у меня. – Прошу, не встречай сегодня того, поглядеть на которого слетится весь город… Там будет много убийств! Я знаю… Останься со мной.
         Красные перья ритмично двигались, когда он перелетал с одной моей руки на другую. Тёрся о щеки и иногда даже щипал волосы. Я прощал ему всё. И вообще делал всё, что он просил. Искал самые изысканные и дорогие зёрна, но заставить петь не мог даже с помощью них. И тогда я понял, что мы обречены…
         Птенчик рос и становился мудрее, но печаль по-прежнему не сходила с его лица. Однако он был рад тому, что живёт вместе со мной. Что жив. И находится вне опасности. Может, это и есть главное в жизни? Не шумные компании, которыми жил наш город, а простая, неразличимая радость за то, что ты сейчас сидишь и смотришь на эти алые перья? Наверное, так и есть. Ведь как иначе объяснить то, что внезапно, через много лет одиночества, я проснулся от того, что снова услышал внутри себя задорную песню. Понял, что сделал всё верно, невзирая на то, что одинок…
           Между золотых прутьев мелькали перья кого-то розового: неведомого, такого же маленького, тёплого  и пушистого, такого же сердца, как и моё… И я понял, что свершилось чудо! Вчера я выбрался из своего заточения и случайно в тот же день встретил на улице девушку. Она была совершенно другая и тут же раскрылась. У неё-то я и видел такого розового птенца... Наши птицы решили,  что должны вместе жить, наши сердца свели нас, и теперь благодаря ним всё стало, наконец, хорошо. Мы собирались сегодня встретиться, я дал свой адрес, она звонила по телефону, сказала: уже летит.
         Девушка ещё не пришла, а птенчиков уже двое…

         Выходит, ни к чему было моё одиночество? Лучше жить по-настоящему, чем прятаться и бояться, даже если суждено тебе всего лишь пара счастливых дней. Для меня и они станут Раем! Потому что теперь я тоже люблю Её...


Севастополь, декабрь 2015 – август 2016