Правление Годгрома 3 часть

3 часть
Последний день Годгрома

1 ГЛАВА

Сотни лет спустя.
Шёл год Утренней Росы. В один день, который ничем не отличался от других.
2018 правитель страны Ашроз Годгром I знал, что этот день будет последним днём его жизни, наконец-то закончится его длинная, почти бесконечная ханусианская жизнь. Он так устал от этой жизни! Как и все ханусиане, Годгром практически не состарился. Просто у ханусиан жизнь заканчивалась не старостью, а потерей жизненной энергии, некоей жизненной силы.
Этот момент приходил к ханусианам ровно в одну тысячу лет. И когда жизненная сила оставляла их, они, в яркой вспышке света, источником которой служило ханусианское сердце, «уходили» в Неведомое.
Люди называют это загадочное место иным миром или тем светом или как-нибудь ещё. Люди привыкли всему давать имена. Так им проще жить. Пусть, они не знают, что ждёт их за гранью жизни и смерти, но будут верить: там что-то есть или кто-то, и этот Кто-то ждёт.
Чтобы проститься со своей долгой жизнью ханусианин Годгром, в виде человека, поднялся на плоскую крышу своего 8-и этажного замка в горной долине, того самого, в котором он ровно тысячу лет назад в полночь появился на свет – этот замок достался ему в наследство от матери. Он был в изумрудно-зелёном костюме (брюках и тунике с вышитым золотым драконом), изумрудно-зелёных полусапожках с золотистыми ремешками. В руках мужчина держал небольшой портрет (в золотистой рамочке) своей любимой жены Марипы и, глядя вокруг, на весь этот бескрайний мир, улыбался тёплому и ясному дню, лёгкому дуновению ветерка, птицам в вышине. Несмотря ни на что, он был счастлив здесь, любил этот мир всем сердцем и душой. А теперь настала пора расставанья.
Правитель никого не хотел видеть, поэтому со всеми своими родными и близкими простился заранее и заранее огласил Завещание. Ему хотелось свой последний день провести наедине с воспоминаниями.
Долгая ханусианская жизнь. Столько надежд, мечтаний! Безграничная вера в свою способность изменить мир:
Годгром не мог сказать, что точно помнил день, в который он появился на свет. Но он помнил сам свет, возникший словно из ниоткуда и окутавший его, а ещё – некие смутные очертания, которые со временем превратились в образы: родственников, друзей семьи; окружающую обстановку и прочее.
Его мать Адэлэйн души не чаяла в своём любимом седьмом сыне, который пришёл в этот мир в год Грома. Именно она (Адэлэйн) придумала ему такое странное имя – Годгром.
Господин Годгром рос весёлым и беззаботным ханусианским ребёнком. Пока не стали проявляться его необычные магические способности. Тогдашний правитель, дед Годгрома – Реликтиус XVII пытался заняться магическим воспитанием внука. Но всё бесполезно. Малыш и уж тем более подросток Годгром был неуправляем – не хотел, чтобы кто-то командовал им (даже его дед-правитель) и стоял у него над душой во время магических тренировок. Годгром сам овладел колдовским искусством. Нельзя сказать, что в этом искусстве он превзошёл своего деда, но, тем не менее, многого добился именно благодаря своему колдовству, а ещё хитрости и настойчивости.
Жизнь господина Годгрома изменилась, когда он повстречал госпожу Марипу, любовь всей своей жизни, единственную взаимную любовь. Марипа осветила его жизнь ярким светом. Он жил для неё и жил ею. Она дарила ему счастье все дни своей такой недолгой человеческой жизни. А потом Марипа «ушла» туда, откуда не возвращаются, оставила этот бренный мир. А Годгром потерял всякий смысл жизни.
Нет, он не умер. Просто замкнулся в себе. Больше его ничего не радовало: ни богатство, ни власть, ни развлечения.
Потом 2018 правитель страны Ашроз повстречал свою вторую любовь, любовь невзаимную. Он так и не смог добиться любви служанки Гелии, что бы ни делал, как бы ни старался.
Да, жизнь – сложная шутка! Никто не властен над своей жизнью. Даже почти всесильные ханусиане.
В свете уходящего дня и уходящей жизни всё кажется совсем иным, не таким как прежде, не тем, что было вроде бы совсем недавно. Длинная жизнь кажется мимолётно пролетевшей птицей, дуновением ветерка. Всё прошло. Наконец-то, всё закончится. Пора. Пора проститься и «уйти» в неведомые дали, туда, где ждёт прекрасная Марипа. Осталось подождать всего-то несколько часов – до полуночи.


2 ГЛАВА

Сотни лет назад.
Шёл год Приливов.
Середина дня.
Во дворце 2017-го правителя страны Ашроз Реликтиуса XVII-го. В одном из роскошных залов.
Двое мужчин, правитель и его старший сын, сидели на красном, бархатном, с золочёными подлокотниками и ножками диванчике.
-     Да кто она такая – эта Марипа? – говорил Эльдор, высокий, мощный, с чёрно-коричневыми волосами, большими и красивыми жёлто-зелёными глазами, чёрными бровями «вразлёт»; прямым, тонким, несколько «острым» носом; улыбчивым ртом, широким и добродушным лицом (какие-то черты он унаследовал от своего отца-правителя, какие-то – от матери). Он был одет в серебристо светло-голубой костюм и серебристые полусапожки.
-     Она – человек, не ханусианка. Только это важно, и ничего больше, – заметил своему старшему сыну Реликтиус, высокий, мощный, с чёрно-коричневыми волосами, изумрудно-зелёными глазами, прямыми тёмными бровями, слегка вздёрнутым носом, улыбчивым ртом, широким лицом. Он был одет в жёлто-зелёный костюм с золотыми пуговицами и обут в золотистые полусапожки. На его голове красовалась небольшая золотая корона.
-     Годгром влюбился в неё, несмотря на то, что я предостерегал его: нельзя увлекаться человеческими женщинами... До добра это не доведёт, – мрачно добавил сын правителя, наследник престола.
-     Я думаю точно также, Эльдор, сынок.
-     И что мы будем с этим делать, папа? – Эльдор с надеждой поглядел на Реликтиуса.
-     Пока я не знаю. Но обещаю что-нибудь придумать, – откликнулся тот.


Этим же вечером. Но ещё не стемнело.
Прогуливаясь по красивому и ухоженному саду, прилегающему к дворцу, Реликтиус XVII и его сын Эльдор вернулись к прежней теме разговора:
-     Моя жена считает, что нам не стоит вмешиваться в личную жизнь Годгрома, – говорил старший сын правителя страны Ашроз.
-     Быть может, она и права, – вымолвил Реликтиус.
-     Неужели и ты так думаешь, папа?!
-     Нет, не думаю. Я сомневаюсь. Имеем ли мы право?.. Годгром женился не по своей воле на дочери Элджера Мэллена Синклитии Савелле, а ради семьи. А влюбился в Марипу он по воле сердца своего. Имеем ли мы право мешать ему любить эту человеческую женщину? – промолвил правитель.
-     Годгром словно обезумел. Он стал опасен для нашей королевской семьи и всей страны Ашроз. Я перестал узнавать своего сына. Я стал бояться собственного сына, – сообщил Эльдор.
-     Да что Годгром может сделать? Только не говори, что думаешь, будто он вознамерился захватить власть в свои руки! – хохотнул Реликтиус XVII.
-     А почему нет? Годгром хитёр. Он хитрее нас обоих. Он видит на несколько шагов вперёд. Строит коварные замыслы, – продолжал сын правителя, обеспокоенный не на шутку.
-     Я буду готов, – заверил его отец. – Не волнуйся, Эльдор. Трон в безопасности. Я буду хранить его для тебя, мой старший сын. После меня ты унаследуешь его, – он похлопал сына по плечу.
-     Сейчас я не могу и не хочу думать о троне. Мне хочется, чтобы ты жил вечно, отец. Жил всегда, – выдохнул тот.
-     К сожалению или к счастью, так не бывает. Никто не вечен, даже мы – ханусиане, – лёгкая, мимолётная улыбка промелькнула на лице Реликтиуса. Это была улыбка мудреца или провидца. Мужчина-ханусианин не собирался идти наперекор своей судьбе. Но, тем не менее, и сдаваться тоже не собирался.
Реликтиус и Эльдор остановились рядом с фонтаном в виде каменной цветочной клумбы.
-     Я думаю, мы должны разработать план на крайний случай, если Годгром ради своей возлюбленной решится пойти против семьи и трона, – заявил старший сын (наследник престола) правителю.
-     Какой план? Зачем? Есть ли в этом смысл, Эльдор? – спросил его Реликтиус XVII. – Я не хочу даже думать о том, что мой внук и твой сын отважится на такой отчаянный поступок.
-     Лучше заранее подготовиться, чем потом в бессилии кусать локти.
-     Оставим этот вопрос на потом, ладно, сынок? – попросил Эльдора отец.
-     Я просто боюсь упустить драгоценное время, – пояснил Эльдор. – Время сейчас не нашей стороне, – качая головой, заключил мужчина-ханусианин.


3 ГЛАВА

Замок господина Элджера Мэллена, где несколько дней гостила его дочь госпожа Синклития Савелла (жена господина Годгрома).
Утром, сразу после завтрака Элджер Мэллен улетел по делам.
После обеда тучи заволокли всё небо – по всей видимости, собирался дождь. Но, несмотря на это, Синклития Савелла (красивая, слегка бледноватая, высокая, стройная, с чёрными с красным отливом волосами (волосы ниже талии длиной, с кудрявой чёлкой), со светло-зелёными глазами, тёмными слегка изогнутыми бровями, идеальным носиком, ртом с пухлыми губами, лицом вытянутой формы) решила отправиться на прогулку по территории, прилегающей к замку её отца. Она была одета в малиновое платье, расшитое золотистыми нитками, и обута в туфли на каблучках.
7-и этажный замок окружал прекрасный сад и далее: с одной стороны располагался каньон с быстрой рекой, со второй и третьей – поля, а с четвёртой сразу за небольшой поляной шёл лес. На первом этаже замка, в части для слуг, проживал садовник по имени Сильен, наполовину человек – наполовину ханусианин (с тёмно-каштановыми, пышными, немного взъерошенными волосами; каре-зелёными небольшими глазами; тёмными, с небольшим изломом бровями; прямым широким носом, ртом с опущенными уголками, лицом вытянутой формы; высокий и статный парень 40-а лет). Отец (Элджер Мэллен) рассказывал Синклитии Савелле, что родители Сильена – некая служанка-человек и знатный ханусианин. Его мать умерла, когда Сильену только-только исполнилось четыре года; а отец так и не признал своего сына, так как уже был женат, и у него были другие дети от его ханусианской жены. Повар (дядя Сильена, работающий у Элджера Мэллена) по имени Улин, женатый, с тремя взрослыми детьми, усыновил его. Дети (две дочери и сын) и жена Улина работали здесь же, в замке.
Синклития знала Сильена с его детства, ведь он уже тогда начал крутиться в саду и помогать старому садовнику. Но она никогда особо не обращала на него внимания – слуга как слуга, к тому же наполовину человек.
Госпожа Синклития Савелла дошла до леса, а потом повернула обратно – к замку. В саду она встретила садовника Сильена, в светлых льняных брюках и рубашке, в сандалиях. Похоже, у парня был небольшой перерыв, потому что он в задумчивости сидел на скамейке. Синклития Савелла присела рядом с ним.
-     Не помешаю? – спросила слугу госпожа.
-     Что? – вздрогнул тот, словно опомнившись. – Извините, госпожа. Я вас не заметил. Здравствуйте! – он, бросив быстрый взгляд на девушку-ханусинку, сразу опустил глаза.
-     Здравствуй, Сильен! – Синклития сама не знала, почему решила заговорить со слугой, наполовину человеком – наполовину ханусианином. Может быть, потому что чувствовала себя несчастной и потерянной из-за несложившихся отношений с мужем: мало того, что она вышла замуж не по любви, а потому что так было нужно (всё ради семьи), так ещё этот Годгром пренебрегает ею!
-     Вы хорошо себя чувствуете, госпожа? – участливо спросил Савеллу Сильен.
-     У меня всё хорошо, – девушка заставила себя улыбнуться.
-     Должно быть, вы счастливы в браке, – парень тоже улыбнулся.
-     Разумеется. У меня красивый и богатый муж.
-     И вы любите его?
-     Люблю, конечно! – Синклития, сверкнув глазами, резко встала. – Годгром – мой муж. Я не могу не любить его.
-     А господин Годгром любит вас. Так и должно быть, – промолвил растерянный Сильен и поднялся. – Извините. Я пойду, – сказал.
-     Подожди, Сильен. Пожалуйста, не уходи, – попросила его Савелла, понизив голос. – Я не хочу сейчас оставаться одна.
-     Ладно, – парень-слуга не возражал. – Я пока свободен.
-     Я сейчас за главную в этом замке, поэтому могу освободить тебя на весь день, – девушка-госпожа мило улыбнулась. – Но, думаю, если весь день ты будешь слушать мои жалобы, то пожалеешь об этом нежданном выходном дне, – прибавила, весело усмехнувшись.
-     Если вам станет легче, когда вы поделитесь со мной наболевшим, то я с радостью выслушаю вас, госпожа Синклития Савелла, – пообещал Савелле Сильен.
-     Спасибо тебе. Ты – хороший друг, – похлопала садовника по плечу госпожа. – Давай прогуляемся.
Прогуливаясь вместе с садовником Сильеном, госпожа Синклития Савелла поведала парню вот о чём:
-     Ещё в юности я мечтала о прекрасном парне-ханусианине. Он возьмёт меня в жёны, и мы, в любви и согласии, проживём долгие столетия. У нас будет много детей, внуков и прочих потомков... Когда я впервые увидела Годгрома, то подумала: «Вот, он – мой прекрасный возлюбленный и будущий муж». Я ждала, когда любовь внезапно нахлынет на меня и на Годгрома. Но... Любовь так и не пришла: ни ко мне, ни к Годгрому... Да, Сильен. Я тебе лгала. Я вышла замуж не по любви, а Годгром взял меня в жёны по принуждению – потому что так решила его семья. Годгром влюблён в другую. Она – человек, не ханусианка. Хотя это неважно. А важно лишь то, что мой муж никогда не будет любить меня всем сердцем, всей душой, как я о том мечтала. Все мои мечты рухнули. Теперь я уже боюсь мечтать о чём бы то ни было, потому что не хочу разочаровываться.
-     Это неправильно и несправедливо. Я всегда думал, что такая красивая и богатая девушка как вы, просто обязана быть счастливой, – выдохнул Сильен.
-     Увы, это не так.
Дальше они шли молча. Обогнув замок, Синклития Савелла и Сильен вернулись к скамейке, на которой сидели ранее, сели.
-     А как ты, Сильен? Тебе никогда не хотелось отыскать своего родного отца, поговорить с ним? – спросила садовника госпожа.
-     Если бы он хотел, то сам отыскал бы меня, – высказал своё мнение парень. – Я почти не помню этого знатного господина. Впрочем, как и мою маму. Тогда я был слишком мал... А сейчас... наверное, уже не имеет смысла копаться в прошлом. Меня вполне устраивает моё настоящее. Мне нравится моя работа, нравится этот замок. Ваш отец господин Элджер Мэллен хорошо относится ко мне и к другим слугам.
-     Но если бы твой настоящий отец, этот знатный ханусанский господин, признал тебя, Сильен, то... у тебя могла бы быть совсем иная жизнь.
-     Я был бы окружён роскошью и красивыми знатными ханусианками? Не был бы слугой, а сам был господином? – садовник Сильен усмехнулся. – Нет смысла думать о том, что было бы, а чего не было. Нужно исходить из того, что есть. В моей теперешней жизни тоже есть свои плюсы: во-первых, моя семья – дядя Улин, тётя Кира, две двоюродные сестры Мира и Эра и двоюродный брат Кор; во-вторых, деревья и цветы, за которыми я ухаживаю, – он улыбнулся.
-     Ты – мудрец, Сильен, – похвалила его Савелла. – Умеешь довольствоваться малым. А мне подавай весь мир со всеми его безграничными возможностями.
-     Я не считаю себя обделённым. Мне не нужен весь этот огромный мир. Вполне достаточно моего маленького уютного мирка, который я буду оберегать и лелеять.
-     А можно мне стать частью твоего мирка? Я не буду в нём лишней? – Синклития с надеждой посмотрела на Сильена.
-     Можно, конечно, – он смущённо улыбнулся.
-     Спасибо, – девушка-госпожа поцеловала парня-слугу в щёку. – Ты очень хороший, – она поднялась и направилась в сторону входа в замок.
-     Вы – тоже хорошая, госпожа Синклития Савелла, – промолвил Сильен. – Поэтому я люблю вас всем сердцем, – сказал, когда Синклития Савелла уже ушла.


Спустя несколько лет. В год Зеркальной глади озёр.
Госпожа Синклития Савелла (жена 2018-го правителя страны Ашроз Годгрома I-го) прибыла в замок навестить своего отца – господина Элджера Мэллена.
Вечером, когда уже стемнело, и в саду зажглись фонари с особыми светящимися кристаллами внутри, Синклития, в белом платье со светло-зелёным и золотистым узорами и светло-зелёных туфлях-лодочках, вышла из замка. В саду она встретила садовника Сильена. Парень, мечтательно глядя на звёзды, сидел на скамейке. Девушка присела рядом с ним.
-     Мечтаем? – спросила Сильена Савелла.
-     Госпожа Синклития Савелла? – тот удивлённо взглянул на неё. – Я думал, вы уже отдыхаете.
-     Мне не спится. Всё думаю: то о том, то о другом. Разные мысли не дают мне уснуть, – покачала головой госпожа.
-     И о чём вы думаете?
-     О моей несчастливой судьбе.
-     Вы – жена правителя, живёте во дворце. У вас красивый муж, – заметил ханусианке садовник-полуханусианин.
-     Который совсем не любит меня. И я – не единственная его жена, – грустно вздохнула та.
-     Так уж вышло. Вам надо смириться.
-     Мой муж упивается семейной идиллией со своей любимой Марипой. У них красивые дети, которых Годгром просто обожает. А я... я лишняя. Я просто наблюдаю за чужим счастьем.
-     Значит, любовь так и не пришла? – парень посмотрел на девушку с сочувствием во взгляде.
-     И, наверное, уже не придёт никогда. Я никого не полюблю. И никто не полюбит меня. Никогда. Это страшное слово. Но такова моя судьба, – Синклития Савелла склонила голову Сильену на плечо.
-     Вы не должны сдаваться, – садовник погладил госпожу по волосам. – И должны надеяться на лучшее.
-     Но почему меня никто не любит как женщину? Разве я не красива? – подняв голову, Савелла заглянула парню в глаза.
-     Вы очень красивая девушка, – он улыбнулся, не сводя с девушки влюблённого взгляда. – Но это не самое главное. У вас доброе сердце. Поэтому... влюбиться в вас совсем несложно.
-     Ты так говоришь, чтобы утешить меня?
-     Я так говорю, потому что люблю вас, – вымолвил Сильен, наконец-то, решившись признаться в своих чувствах. Вот, она здесь, рядом с ним, совсем близко. Он ощущает её дыхание. Сильен склонил своё лицо к лицу Савеллы, но так и не решился поцеловать прекрасную ханусианку. Замер в нерешительности. – Я всегда буду вас любить, госпожа...
-     Просто Синклития, – она сама поцеловала парня-садовника в губы. – Просто Савелла. Называй меня, как хочешь, Сильен, – и когда госпожа Синклития Савелла поцеловала слугу Сильена снова, тот ответил на её поцелуй.


4 ГЛАВА

Через пару сотен лет.
В год Горных рек.
Днём.
В большом зале дворца правителя Годгрома I–го. Этот зал был украшен мрамором и золотом. Годгром I, в изумрудно-зелёном костюме (тунике с вышитым золотым драконом и брюках) и полусапожках, с небольшой золотой, украшенной изумрудами, короной на голове, прохаживался по залу туда-сюда. Вскоре сюда пришёл слуга Халет (друг Годгрома; симпатичный, среднего роста, серебристоволосый (волосы до лопаток длиной), с правильными чертами лица вытянутой формы, зеленоглазый), в серебристо-серых тунике, брюках и сандалиях. Он произнёс:
-     Вы звали меня, правитель Годгром. Я пришёл. Вы хотели о чём-то со мной поговорить?
-     Да, Халет, – кивнул головой Годгром I, остановившись. – Давай присядем.
Мужчины сели на золотистый диванчик.
-     Как у тебя дела, Халет? – спросил слугу правитель.
-     Всё хорошо, – ответил тот. – А как вы? – спросил.
-     Всё так же. Грущу без моей любимой жены, – выдохнул Годгром. – Тебе повезло больше, чем мне: твоя жена Челиндэ – на четверть ханусианка, поэтому проживёт дольше моей Марипы.
-     Вы ещё встретите другую большую любовь, – промолвил Халет.
-     Моя жена Синклития Савелла всё ещё надеется, что я смогу полюбить её. Напрасные надежды! Я не смогу полюбить ни одну женщину после Марипы.
-     Но вы же, насколько мне известно, проводите немало времени с хорошенькими человеческими женщинами и с ханусианками, весело проводите время, – заметил правителю слуга.
-     Твоя осведомлённость о моей жизни всегда меня поражала и восхищала! – похвалил Халета Годгром I.
-     Просто я беспокоюсь за вас, господин.
-     Ты всегда заботился обо мне. Спасибо тебе за это, дружище. Большое спасибо, – поблагодарил слугу-ханусианина правитель-ханусианин.
-     Со временем, когда ваше сердце перестанет болеть, любовь придёт сама, неслышно, незаметно. Тогда вы станете прежним жизнерадостным Годгромом, – улыбнулся господину тот, приободряя.


В то же время.
Замок господина Элджера Мэллена и прилегающая территория.
Госпожа Синклития Савелла, в голубом платье с серебристым узором и серебристым тонким поясом, голубых туфлях-лодочках, и садовник Сильен, в светло-зелёных льняных брюках и рубашке, светло-зелёных сандалиях, прогуливались по прекрасному ухоженному саду.
-    С тобой я могу говорить практически обо всём, Сильен. Я знаю, ты всегда выслушаешь меня, и никогда не будешь осуждать. Ты – хороший друг, – говорила Савелла. – Поэтому я и люблю тебя.
-     Как друга? – спросил её парень. Он поймал грустный взгляд своей возлюбленной, которая недавно прилетела из дворца и, как обычно, после встречи с мужем-правителем, не могла радоваться – Годгром вполне мог испортить настроение своей нелюбимой жене.
-     И не только, – промолвила она. – Ты мне очень дорог. После моего папы, ты – единственный, кому я могу доверять.
Они шли несколько минут молча. А потом Сильен сказал:
-     У меня есть хорошая идея. Я знаю, как поднять тебе настроение, Синклития.
-     Как? – заинтересовалась девушка-госпожа.
-     Встретимся в вышине, – парень-слуга загадочно улыбнулся и исчез.
Уже в небесах они встретились как два могучих золотых дракона: она – с красным отливом и со светло-зелёными глазами, он – бежевым отливом и каре-зелёными глазами.
Отсюда, с вышины великолепный семиэтажный замок Элджера Мэллена был виден как на ладони, а ещё можно было увидеть окружающий его сад и глубокий каньон с быстрой рекой.
-     Куда летим? – телепатически спросила своего спутника Синклития Савелла в виде драконши.
-     В горы. Там есть одно чудесное местечко, куда можно добраться только так – используя крылья, – так же телепатически ответил Сильен-дракон.
Но их планам было не дано осуществиться.
«Лити Вел, возвращайся. Нам нужно поговорить. Это срочно», – прозвучал в голове Савеллы телепатический «голос» её отца.
-     Мне очень жаль, но наш полёт придётся отложить, – сообщила Сильену Савелла. – Придётся вернуться в замок.
-     Ладно. Слетаем в другой раз, – «выдохнул» тот, разочарованный. Но, как говорится, что поделаешь?


Чуть позднее.
В замке.
Синклития Савелла, одетая и обутая по-прежнему, и её отец (Элджер Мэллен), в жёлтых из материала типа шёлка брюках и тунике, в жёлтых сандалиях, сидели на диванчике неподалёку от большого окна в роскошной гостиной на 1-ом этаже замка.
-     Что-то случилось, папа? – спросила отца Савелла. – Я хотела немного полетать.
-     Вместе с нашим садовником, – сказал Мэллен, ухмыльнувшись.
-     Да. Ты знаешь, что он – наполовину ханусианин, поэтому умеет летать... Ты же не был против нашей с Сильеном дружбы, – напомнила Элджеру Синклития.
-     Я и сейчас не против. Но, тем не менее, тебе не стоит проводить с ним много времени, Лити Вел. Теперь ты – единственная жена правителя Годгрома I-го. Вы могли бы стать ближе, если бы проводили больше времени вместе.
-     Папа, папа, как ты не понимаешь! – воскликнула ханусианка. – Годгром не хочет общаться со мной. Такое ощущение, что я для него – посторонняя, некая особа, проживающая вместе с ним в его дворце; и всё, больше ничего, – заключила почти шепотом.
-     Ох, дочка! Мне так жаль! – ханусианин похлопал дочь по плечу, утешая.
-     Тут ничего не поделаешь. Видимо, такова моя судьба, – вздохнула та.
-     Это ненадолго. Когда-нибудь у вас с Годгромом родится сын, который станет правителем. Так будет, вот увидишь, Лити Вел, – уверенно произнёс Элджер Мэллен. – Ты должна верить.
-     Мой муж потерял свою Марипу не вчера. Ему пора бы уже придти в себя. Но... Проходят дни, и ничего не меняется. Похоже, Годгрому нравится упиваться своими горем и отчаянием, нравится лелеять свои страдания. А Сильен... Он такой жизнерадостный! И... он всегда рядом, когда нужен мне. О таком друге можно только мечтать! – поделилась с отцом госпожа Синклития Савелла.
-     Я тебя понял, дочка. С Сильеном ты счастлива, потому что он любит тебя всей душой. Сильен – хороший друг. Но у вас с ним нет будущего. Вы не сможете создать семью и завести детей... Если ты желаешь счастья этому парню, отпусти его. Он заслуживает взаимной любви... Возможно, если вы будете меньше встречаться, Сильен сможет обратить внимание, ну, например, на какую-нибудь из наших новых служанок, – попытался убедить дочь господин Элджер Мэллен.
-     Я тебя поняла, папа, – хмыкнула она. – Прекрасно поняла... Но, наверное, ты прав. Я не могу вечно держать Сильена возле себя и звать всегда, когда мне плохо. У этого парня должна быть своя личная жизнь. Он может и должен жениться. У него должны быть дети – должна быть своя семья. Я отпущу Сильена. Я должна его отпустить, – всё-таки согласилась с отцом. У неё не было другого выбора.
-     Ты – умная девушка, Лити Вел. Ты приняла верное решение, – похвалил Синклитию тот.


Во дворце правителя Годгрома I-го.
Правитель Годгром I и слуга Халет вышли из мраморно-золотого зала, продолжая вести беседу.
-     Папа до сих пор не простил меня, несмотря на прошедшие годы и даже столетья. Он не хочет меня видеть, поэтому живёт за пределами моей страны. Мама улетела вместе с ним, но она всё равно порой навещает меня, – говорил Годгром.
-     Господин Эльдор лишился права на трон, потому что вы перешли ему дорогу, господин Годгром, – заметил ему Халет. – А ещё вы свергли его отца – господина Реликтиуса, которого господин Эльдор почитал больше богов, восхищался им.
-     Да, я понимаю это. Но... я же – его сын! Отец мог бы простить меня. Наверное, он просто не способен прощать.
Правитель и слуга по коридору прошли к лестнице, ведущей на террасу под самой крышей. Поднялись наверх.
С террасы можно было любоваться: горами с заснеженными вершинами – на горизонте, великолепным садом, окружающим дворец. И ещё отсюда была видна дворцовая площадь – огромная и красивейшая площадь столицы и всей великой страны Ашроз.
(Улицы столицы, как и других городов Ашроз, были вымощены брусчаткой, а дома – с черепичными крышами и не больше 5-и этажей. Единственным транспортом, ездящим по улицам, были большие кареты, запряжённые в шестёрки (по три в цепи) животных вроде лошадей кремового и золотисто-кремового цветов (Эти кареты перевозили пассажиров, прямо, как наши автобусы). Когда-то этот город был небольшим, а теперь он разросся: появились новые дома, увеличилось его население: и людское, и ханусианское).
Прохладный горный ветерок долетал сюда, даря ощущение свежести, поэтому терраса была и оставалась любимым местом отдыха господина Годгрома. Здесь он чувствовал себя в своей небесной ханусианской стихии.
Немного помолчав, Годгром невесело вздохнул и произнёс, решив поделиться с другом наболевшим:
-     Мой дед, покидая дворец, сказал мне, помимо всего прочего: «Великая Белая Книга Магии Ханусиан – твоя... Можешь забрать её из Зала Света». Я был в Зале Света ни один раз. Видел Великую Белую Книгу Магии. Она очень древняя и защищена особыми защитными заклинаниями. Я испробовал все свои магические силы, все известные мне колдовские методы, но не смог снять эти заклинания. Книга даже не даётся мне в руки!.. Выходит, я не достоин Её... Но почему? Потому что перешёл дорогу отцу? Или потому что недостаточно хороший колдун?.. Все предыдущие правители-колдуны имели доступ к Ней. Но только не я, – посетовал правитель-колдун Годгром I.
-     Может быть, просто ещё время не пришло, – предположил его друг. – Вам следует набраться терпения и ждать. И заодно совершенствовать свои колдовские методы, – дал дельный совет.
-     Как долго ждать? – выдохнул Годгром. – Как долго тренироваться? И смогу ли я достичь нужного уровня колдовского мастерства один, без помощи наставника? А наставника у меня уже не будет. Когда-то давным-давно им хотел стать мой дед Реликтиус XVII, но я отказался от его услуг.
-     Со временем Великая Белая Книга Магии Ханусиан откроет вам все свои секреты, правитель Годгром. Так будет, вот, увидите, – улыбаясь, заверил Годгрома Халет.
-     Хорошо бы, – ответил ханусианину-слуге улыбкой ханусианин-правитель. – Спасибо тебе, Халет. Ты всегда воодушевлял меня. Живи долго и дари радость другим, – пожелал Халету.
-     Спасибо на добром слове, господин Годгром, – поблагодарил господина тот. – И вы живите долго. И будьте счастливы, – пожелал в свою очередь.


5 ГЛАВА

Минули многие и многие годы, десятилетия, и у правителя Годгрома I-го и его жены госпожи Синклитии Савеллы родился сын – Илларий Бассинт. Вскоре он вырос и стал учиться магии. Его учителями были Синклития Савелла и её отец, дед Иллария Бассинта – господин Элджер Мэллен.
Когда Илларию Бассинту исполнилось тридцать два года, в год Водопадов, он понял, что превосходит в своих магических способностях не только деда и мать, но даже своего отца – правителя Годгрома I-го.


Однажды (в тот год) правитель Годгром, в фиолетовых комбинезоне и полусапожках, застал своего и Синклитии Савеллы сына в Зале Света, запретном для всех, кроме самого правителя. Илларий Бассинт (красивый, слегка бледноватый, высокий; с короткими, чёрными с красным отливом, волнистыми волосами; большими и красивыми топазовыми (руэльский топаз – жёлто-зелёного цвета), обрамлёнными чёрными пушистыми ресницами, глазами; чёрными бровями «вразлёт»; прямым, тонким, несколько «острым» носом, ртом с пухлыми губами, лицом вытянутой формы), в тёмно-зелёных тунике, брюках и полусапожках, сидел в мощном кресле с высокой спинкой и читал Великую Белую Книгу Магии Ханусиан!
Это была довольно-таки большая книга, с обложкой из чистейшего горного хрусталя и с тончайшими листами из белого золота. Несмотря на прозрачность обложки, выгравированные с помощью магии заклинания, заполнявшие тысячи и тысячи страниц, можно было прочесть, только раскрыв эту волшебную Книгу. А сами страницы то появлялись, то исчезали по воле читателя-колдуна.
Зал Света представлял собой невероятно большую (благодаря магии, витающей тут даже в самом воздухе) и совершенно белую, без окон и с золочёнными (белым золотом) деревянными дверьми комнату, стены, пол и потолок которой светились нежно-белым приятным колдовским светом. В этой комнате имелись только: стол из горного хрусталя и деревянное кресло, покрытое белым золотом, с белыми, мягкими, бархатными спинкой и сидением. Чтобы попасть в этот Зал, нужно было знать особое секретное заклинание, которое могло открыться лишь избранному – колдуну, настоящему или будущему правителю.
-     Что ты здесь делаешь, Илларий Бассинт? – накинулся на сына Годгром I.
-     Извини, отец, – парень захлопнул Книгу, встал вместе с Ней в руках и вернул Её на место.
-     Я тебе не разрешал заходить сюда и тем более – брать Великую Белую Книгу... – и тут правитель осёкся. Он не желал, чтобы его сын от Синклитии Савеллы узнал, что это за особенная Книга.
-     Ты никогда не говорил мне об этом месте. Я случайно зашёл сюда и решил почитать... Извини меня. Я не знал, что это запрещено... С твоего позволения, отец, – Илларий Бассинт поспешно покинул Зал Света, не желая злить своего отца-правителя.
Когда двери закрылись за парнем, правитель подошёл к столу с Книгой, протянул к Ней руку и... сразу же отдёрнул. Годгром почувствовал обжигающую боль – Великая Белая Книга Магии была горяча как огонь. Посмотрел на руку – ничего, никакого ожога. И боль сразу прошла. Магическая Книга, как и прежде, не подпускала к себе правителя-колдуна Годгрома I-го.


В этот же день Годгром набросился с обвинениями на жену (госпожу Синклитию Савеллу), когда она, в малиновых платье и туфлях, прогуливалась вместе с сыном по саду. Правитель встал у них на пути.
-     Ты плохо воспитываешь сына, – заявил своей нелюбимой супруге. – Илларий Бассинт совсем от рук отбился.
-     Ил Синт – уже взрослый мальчик, Годгром, – резонно заметила Годгрому Савелла. – Его уже не нужно воспитывать. И... в чём ты обвиняешь Ил Синта, не пойму?
-     Он наглый – ходит по дворцу, где ему вздумается.
-     Но ведь дворец – его дом, – промолвила ханусианка.
-     Я – хозяин этого дворца, а не он! И не ты, Синклития Савелла! – ханусианин-правитель был вне себя от злости. – Объясни Илларию Бассинту это доходчиво, так, чтобы он усвоил раз и навсегда, – «попросил» жену, даже не обращая внимания на сына, стоящего рядом с ней.
-     Я без спроса вошёл в некий светящийся зал и взял почитать какую-то книгу. Отец сказал, что это – Великая Белая Книга, – поведал матери Илларий Бассинт.
-     Ты ни в чём не виноват, сынок, – заверила его мать. – Твой отец беспокоится за сохранность этой Книги, потому что Она – волшебная. Великая Белая Книга Магии Ханусиан досталась ему от деда Реликтиуса XVII – бывшего правителя нашей страны, поэтому нынешний правитель Годгром I, твой отец, должен беречь Её. Она – его наследие. И твоё – тоже. Ею владели, и будут владеть все великие правители-колдуны Ашроз.
-     Я всё понял, мама, папа. И больше не войду в тот зал, пока не придёт моё время, пока я не стану правителем, – произнёс парень-ханусианин, посмотрев отцу-правителю прямо в глаза. Тот не отвёл взгляд.
-     Это хорошо, – Годгром, кажется, немного успокоился. – И вообще... в твоём возрасте следует встречаться с девушками, а не проводить всё свободное время за чтением книг или занятием магическими тренировками. Ты слишком молод, Ил Синт, а ведёшь себя как почтенный отец семейства, – саркастически усмехнулся.
-     Наш Ил Синт – умный парень, а не лоботряс. Он знает: чтобы стать великим правителем, нужно преуспеть в магии и в знаниях, – Синклития улыбнулась сыну. – Великая Белая Книга Магии Ханусиан признала его – это о многом говорит, – она многозначительно посмотрела на супруга.
Господин Годгром, сверкнув глазами, ничего не ответил и поспешил уйти в свой дворец.
А госпожа Синклития Савелла победоносно улыбнулась. И в этот момент её сын Илларий Бассинт всё понял: Великая Магическая Книга не признаёт его отца (нынешнего правителя Годгрома I-го), вот, тот и бесится; вот, в чём кроется причина неприязни Годгрома к собственному сыну.