Хроника смутного времени

   Всё, чем жили, перешло в рассказы –
   Словно я дневник читаю свой…
                П.Шубин

     Вот уже почти четверть века живем мы в новой России, вспоминая Советский Союз чаще всего с определенной ностальгией. Уже вошло в активную фазу жизни поколение родившихся после распада Советского Союза. Каких только эпитетов не присвоили недавнему прошлому! И «смутное время», и «лихие девяностые», и «тучные нулевые»… И многие публицисты пытались и пытаются  как-то осмыслить, оценить пройденный страной путь от красного знамени к триколору.

     А начиналось это порядочно давно. Культ личности, хрущевский субъективизм с его шараханьями из стороны в сторону, брежневский застой, когда всё вроде бы благополучно, но что-то не так… А потом «пятилетка торжественных похорон» или еще «гонка на лафетах», после чего пришел Горбачев,  на которого сейчас только очень ленивый не вешает всех собак, считая его главным виновником свалившихся на страну бед.
     А может быть, и не в Горбачеве дело? Сколько людей, столько и мнений; Называют и 1917 год, и 1881-й, и более ранние. К этому примешивается еще и монархическая идея, казалось бы, давно сброшенная на свалку истории. И где есть истина, и что есть истина?

     Данная работа не является анализом событий того времени; просто отдельные штрих-пунктирчики, мелкие детали, могущие дать представление о тогдашних событиях и настроениях.

     Ладно, шла к концу пятилетка «торжественных похорон», разительно напоминавшая прежнюю с ее решающими, определяющими и завершающими годами. Генеральным секретарем был избран сравнительно молодой Горбачев, которого еще до того считали лидером завтрашнего дня и от которого многого ждали. «Ожидали – веселились…» А что получили – про то теперь хорошо известно и не об этом сейчас речь.
     Но мы еще в восемьдесят пятом.

     Наступает 1986 год. Чувствуется, что приближается время больших перемен; что-то будет? Одно не нравится – всех хотят сделать абсолютными трезвенниками; чтобы нигде, ни при каких обстоятельствах ни капли – это же явный перегиб, рано или поздно поймут. А до того дров наломают…

     В конце февраля открывается XXVII съезд КПСС. Одно совершенно очевидно – этот съезд неординарный, хотя и считается очередным. Шуму наделали много;  основной лейтмотив «Доколе?» Много острой критики того, что было до настоящего времени. И везде сквозит, что застой в экономике начался с семидесятых годов, а на рубеже 80-х мы столкнулись с явными трудностями, к которым не были готовы. А ведь это было руководство Брежнева, имя которого в докладе не называлось; оно и правильно – какой смысл критиковать умерших? И уж совсем банально валить все на прежнее руководство, как у нас повелось с незапамятных времен.
     Справедливости ради следует отметить, что через двадцать лет вполне достойно отметили 100-летие Л.И.Брежнева.

     А на нашем предприятии дела шли своим чередом. Мы выпускали новейшие материалы для электронной техники, причем были и крупные (для лабораторных масштабов) заказы с аккордной оплатой. Вроде бы ничего не менялось.
     Но в конце лета того же года в лаборатории произошел взрыв установки со смертельным исходом; погибла молодая женщина, прекрасный специалист, которую все очень любили. Причина взрыва так и не была установлена, следственное дело закрыли,  никого серьезно не наказали. Все расходы по похоронам, вплоть до поминок, взяло на себя предприятие.

     Конечно, начались серьезные проверки состояния нашего газового хозяйства, смонтированного достаточно давно, Ясное дело, оно уже не отвечало современным требованиям; значит, надо переделывать, приводя в соответствие. И переделывали почти год. И когда я включил свою установку и открыл реактор, то обнаружил там пластины, загруженные мной перед тем самым злополучным взрывом…

     В самом конце 1986 года моя семья поменяла местожительство путем обмена на съезд, причем обменный ордер был выдан день в день с ордером 1964 года. Из двухкомнатной квартиры на первом этаже «хрущевки» переехали в четырехкомнатную на двенадцатом  этаже 16-этажной башни. Перед Новым годом сотрудники ко мне прямо с ножом к горлу – собираемся праздновать у тебя и никаких гвоздей, заодно и новоселье. И на нашем сборище в противоположном конце квартиры почти не было слышно, как «гудят» более двадцати человек.

     А в стране, в общественном мнении, происходит какое-то глухое брожение. В начале марта 1987 года газета «Известия» публикует отрывок из письма некоего Куликова из Усть-Каменогорска:
     - При Сталине пятилетки, внутренние и внешние враги, но снижение цен было. При Хрущеве кукуруза, горох, химия, повышение цен. При Брежневе целина, Малая земля, ордена Победы, маршальские звезды, опережающие года и определяющие, повышение цен и т.д. и т.п. При моей жизни М.С.Горбачев, по-моему, уже  7-й руководитель.
     Очевидно, он считает и Маленкова, так как вряд ли застал Ленина.

     В «Новом мире» №6 большая статья Шмелева «Авансы и долги» по нашим экономическим проблемам. Говорится, что социализм и рыночные отношения вполне совместимы. Что руководить надо экономически, а не директивно. И что не надо бояться потерять «идеологическую девственность», которая, правда, существует только «в передовицах-сказках».
     Никто не понимает, что же сейчас происходит в стране. Думал, я один такой тупой, оказывается, нет.

     В июне 1987 года прошел долгожданный пленум ЦК КПСС по перестройке системы управления экономикой. Открылась сессия Верховного Совета по тем же вопросам. Решения пленума довольно туманные; а мы еще чего-то ждали от коллективного разума партии. А по фактам – в магазинах то и дело пустые полки, половина города без горячей воды (раньше с профилактикой управлялись за три недели), а спортивный самолет из ФРГ садится прямо на Красной площади (на лысину Горбачеву). Вот вам и перестройка, вот вам и ускорение!
     В духе времени – лозунг «шестидесятников призывают». Куда, зачем? Что-то не чувствуется свежего ветра, разве что у публицистов, а у большинства народа – настороженность: какая еще пакость возникнет завтра?

     На предприятии хоть и со скрипом, но работали, деньги находились. Общая ситуация у заказчиков – всем что-то надо, но у всех с деньгами проблемы.

     Два лета подряд проводил отпуск в речных круизах. 1988 год – по Днепру от Киева до Херсона, далее морем до Одессы с заходом в Николаев. Очень насыщенная программа, столько интересных городов. Большой теплоход «Евгений Вучетич» класса «река-море». Конечно, и по Киеву побродил.

     А на следующий год размахнулся на сибирские реки – теплоход «Тобол», маршрут от Тюмени до Салехарда. Реки Тура и Тобол в тот год сильно обмелели, поэтому из Тюмени туристов отправили в Тобольск автобусами (250 км, около 4 часов), а там посадка на теплоход. Хоть по маршруту и нет особо крупных городов, но повидали немало интересного.
     Остановки в небольших городах – в основном, это были районные центры. Посмотрели, как живет сибирская глубинка. И отовсюду исправно действовала междугородняя телефонная связь – Тюмень, Свердловск и Москву давали немедленно, другие города – как когда.

     Ноябрь 1989 года. В стране творится черт знает что, настроение у всех далеко не праздничное. Впрочем, по мере публикации ранее неизвестных фактов нашей истории, сама правомерность празднования Октябрьской годовщины ставится под сомнение. Но что поделаешь, ведь другого национального праздника нет.
     Нашли-таки другой, 4 ноября, Национальное единство. Притянут за уши. А многие отмечают и 4, и 7 ноября типа в память давней многолетней традиции.

     Получил «привет с того света» - погасили облигации займа 1953 года. Было 650 рублей теми деньгами – существенная сумма, выплачивали из зарплаты, экономили, в чем-то себе отказывали – а что такое 65 рублей сейчас? И не придумаешь, что бы на них купить, разве что выпить за упокой души тех, кто в свое время «давал взаймы государству».

     Заканчивается нелегкий 1989 год. Что дальше? Второй съезд народных депутатов ничего не решил. В Литве раскол компартии. На Украине неспокойно, на Кавказе тоже, в Латвии и Эстонии черт знает что делается.
     В Румынии – восстание против диктатуры Чаушеску, закончилось расстрелом его и его бабы. В Чехословакии, Польше, Венгрии, Болгарии – более или менее мирно перестраиваются. Трещит по швам сталинский социализм, что-то дальше?

     Лето 1990 года.  Сплошные вопросы. Литва, Латвия, Эстония – где? Заваруха в Средней Азии – что дальше? Армения, Азербайджан – чем всё закончится? Грузия – что там? В прессе о ней глухо… Сколько еще существовать КПСС? Ясно, что фирма прогорела, неужели не хватит ума самораспуститься?

     В июле – XXVIII съезд КПСС, оказалось – последний. По давнему анекдоту:
     - Почему Вы не были на последнем партсобрании?
     - Если бы знал, что оно последнее…
     А что сам съезд? Состав делегатов весьма консервативный, ничего радикального они принять не смогут, народ из партии разбегается. В нашей цеховой организации решили подождать решений съезда, а потом решать, как быть – надо бы погромче хлопнуть дверью, а то что толку выбывать поодиночке. Самое умное, что мог бы сделать съезд – принять решение о самороспуске и создании новой партии. Но они этого не сделают и, пожалуй, КПСС после съезда будет иметь вид общипанной курицы.

     А в августе из партии в нашем отделе вышли все, за исключением двух отпускников. По Москве за первое полугодие из партии вышло 27 тысяч, а только за июль – 19 тысяч.

     Наступил 1991 год. В стране бардак, в народном хозяйстве развал. У нас на работе – сидим на голых окладах, которые тоже неизвестно откуда берутся. А цены на всё и вся…  С дополнительными заработками потихоньку тянем. Большой объем заказов висит – есть гарантийные письма, но у заказчиков нет денег.
     Прошли первомайские праздники; одно название. Обстановка не располагает к гуляниям. Вечером 1 мая в городе было пусто. Ни буфетов, ни забегаловок -  всё закрыто. Около городского Дворца культуры – скучающий кооператор с довольно дорогими шашлыками. Желающих отведать что-то не видно.

     Конец июля. В одной из газет – заголовок «Ушел последний большевик». Сообщается о смерти Л.М.Кагановича, последнего из сталинского Политбюро, железного наркома путей сообщения, виновника массовых репрессий, и т.д., и т.п., и прочее. Родившийся в 1893 году, пережил всех. Похороны были скромными, присутствовали только родственники.

     Закончился июль, в двери стучится август – тот самый, что существенно изменит нашу жизнь. Но это мы сейчас знаем…
     О событиях августа 1991-го написано много, не имеет смысла повторять общеизвестные вещи. Вот только несколько отдельных событий. Приостановлена деятельность КПСС; национализирована ее собственность; приостановлен выпуск «Правды»; Горбачев сложил с себя обязанности Генерального секретаря; распущен ЦК КПСС и опечатано их здание. А еще разбитая камнем вывеска МГК КПСС – этот кадр, наверное, обошел все телеэкраны мира. В Верховном совете СССР – сплошная ругань.

     Далее – события нарастают. Над Кремлем поднят новый флаг России – триколор. Ленинграду возвращают историческое название – Санкт-Петербург. Ставится вопрос о перезахоронении Ленина; как бы мы не относились к Ульянову-Ленину, держать мумию в центре столицы не по-людски. Что же – такой злодей, что и земля не принимает?

     Декабрь 1991 года – СССРа больше нет, вместо него в урезанном составе СНГ – Содружество независимых государств. Тогда было непонятно, что это такое.
     Армия присягала СССР, теперь такого государства нет. Кому теперь она служит?
     Горбачев – президент чего?
     Зачем столицей СНГ выбран Минск, лучше бы не столичный город.
     Вопросы, вопросы…  Когда было объявлено, что Российская Федерация – правопреемник СССР, многое стало ясно. Кроме того, что же такое СНГ.

     На первомайские праздники 1992 года – неожиданная шальная поездка с экскурсией в Петербург. Обзорная экскурсия, включая Лавру, Петропавловскую крепость с собором, Васильевский остров и Смольный. Две загородных экскурсии – Царское село и Павловск. Гостиница «Мир» недалеко от метро «Московская». Дикие очереди за хлебом – как не вспомнить блокаду. В чем-то жизнь получше, чем в Москве, в чем-то – хуже, а в общем, примерно одинаково. Невский проспект – сплошная барахолка; а разве вся Россия сейчас – не барахолка?
     На экскурсии нас возили на шикарном «Икарусе». Лицо водителя мне показалось знакомым, но никак не мог вспомнить, где же я мог его видеть. И только уже по возвращении домой вспомнил, что в далеком 1956 году на целине в одном колхозе с нами работали водители, командированные из Ленинграда. Не он ли один из них?


     Прошел еще год какой-то непонятной жизни. Работали, находили заказчиков, за счет чего худо-бедно кормились. А в стране что-то происходило, а что именно – непонятно.

     И вот на Первомай 1993 года Москва-матушка отличилась – побоище на площади Гагарина. Оппозиции была разрешена манифестация от Калужской-Октябрьской площади до Крымского моста, так нет же – поперли на рожон по Ленинскому проспекту. В итоге – столкновение с ОМОНом, досталось и случайным прохожим. Один омоновец был смертельно ранен, а всего за медицинской помощью обратилось 579 человек.
    А в Петербурге побузили на Дворцовой площади, обошлось без драки, в других городах вообще ничего. В Зеленограде тихо, люди предпочли либо мирно отдыхать, либо заниматься посевной, у кого есть участок. Мол, ну вас всех с вашей политикой…

     А ведь что-то назревает. Отношения Президента и Верховного Совета – никак не могут найти общего языка. Вроде бы о чем-то договариваются, а оказывается, что нет. Зрело, зрело – и вот прорвало.
     События 3 и 4 октября 1993 года в Москве. Протестующие идут к телецентру в Останкино с целью его захвата. Вечером 3-го (это было воскресенье) приезжаю с дачного участка, включаю телевизор – там тестовая таблица. Работает в обычном режиме петербургская программа; обращаются к москвичам в прямом эфире с просьбой сообщить, что там происходит. Вскоре наладили вещание из резервной студии, но ясности не прибавилось. В Москве стрельба, уличные бои. Кто же наведет порядок?

     На телеэкране – встрепанный Егор Гайдар вопит, что демократия в опасности, мол, все на защиту… Кого защищать и от кого? Существующий бардак? Сейчас, попрем безоружные…

     Белый дом – в осаде, отключено электричество. В Москву введены войска. На предприятии притащили откуда-то старый черно-белый телевизор, у нас окна на высоте примерно десятого этажа выходят на Останкино, сигнал берется просто на кусок проволоки. Никто толком не работает, делаются только неотложные дела, большинство толпится около телевизора. Идет прямая трансляция от Белого дома.
 
     Боевые машины на Новоарбатском мосту. Видим, как на одном БТР шевелится ствол. Выстрел! Сколько там было выстрелов – не помню, а черный дым валил из многих окон, эти кадры обошли все телеэкраны России, да и не только России. Долго еще говорили про расстрел парламента, да и по сей день время от времени вспоминают. И до сих пор отношения к тем событиям неоднозначное.  Ясно одно, что Конституция была нарушена и той, и другой стороной конфликта. Официально количество жертв составило около 150 человек, но похоже, эта цифра занижена. А наиболее распространенная точка зрения – начальство не поделило бабки. Иными словами – паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

     1994-95 годы. На работе – полная неопределенность и с текущими делами, и с перспективами. Подвернулась работа внутри предприятия в цехе ширпотреба на формовании коробок из пенополистирола. Когда-то пенополистирол делали на Кусковском химзаводе, а сейчас он поступает из Стерлитамака. Неплохой приработок; и что получается? По институту заработок за февраль 155 тысяч, по новому акционерному обществу 380 тысяч. А по цеху ширпотреба – 200 тысяч за 12 рабочих дней. Так где же, черт побери, моя основная работа?
     Вспоминая безобразия смутного времени, все почему-то упускают одно важное обстоятельство. Сняты все ограничения на совместительство. Хочешь работать дополнительно – пожалуйста! Если и требуется справка с основной работы, то она чисто уведомительная. Экономическая свобода – не важно, какая у тебя квалификация, важно лишь то, что требуется для данной работы. А то ведь как было – «советский ученый (инженер) должен все силы отдавать…»

     В Москве, на улице Чернышевского – забегаловка под вывеской «Что делать?» Неплохая идея -  хорошо бы на улице Карла Маркса открыть ресторан «Капитал», а на улице Энгельса кафе «Анти-Дюринг». И своих не забыть – пусть на Пушкинской площади будет трактир «Евгений Онегин». А на улице Гоголя в старом Крюкове – рюмочная «У Чичикова».

     Наш отдел выделился в дочернюю фирму ЗАО Элма-Малахит. Начинаем оживать. Хоть и не Бог весть что, но появляются какие-то возможности.

    Прошло 50-летие Победы. Парад ветеранов на Красной площади, парад с техникой на Поклонной горе. Открыт мемориальный комплекс. Говорили – последний парад, последний юбилей. Действительно, много ли ветеранов осталось, если им в среднем за семьдесят?

     Выборы в Госдуму – неожиданный результат. А что было ждать? Ведь голосовали не за коммунистов, а против нынешних властей и сложившегося бардака. Но это еще ладно, а вот что будет на выборах Президента?
     Выборы Президента – 1996 год. Предполагалось, что наиболее реальные кандидаты – Ельцин, Зюганов, Жириновский. Я предполагал, что вряд ли дело ограничится одним туром, что во второй тур выйдут Ельцин и Зюганов; а поскольку против коммунистов очень и очень многие, то в конечном итоге за Ельцина проголосуют и жириновцы, и националисты, и демократы, и Бог весть кто еще как за меньшее зло. И его выберут.
     Так в итоге и оказалось.

     Еще в то время вспомнили, что исполняется 200 лет со дня смерти Екатерины II – последней женщины, руководившей Россией. И ведь очень даже неплохое было время для страны; возникала даже мысль – а не вернуться ли к этому вопросу? Была и сногсшибательная идея – сделать Президентом Аллу Пугачеву; а что? Несерьезно, конечно, но многие бы поддержали.

     В сентябре того же 1996 года защитил на НТС (научно-технический совет) тему, тянувшуюся из-за перебоев с финансированием с 1992 года. Отчет сделали открытым, даже не «для служебного пользования». Через неделю состоялась Госкомиссия. Я еще подумал – не последняя ли это тема, которой я руковожу? Как в воду глядел… И вообще – я оказался последним правопреемником в части фосфида индия. Понадобится ли этот – не просто дорогой, а очень дорогой – материал когда-либо кому либо?
     А до пенсии оставалось год и квартал. А что дальше? Наверное, останусь работать, если будет хоть что-нибудь. Ведь нутром чую, что должна начаться самая работа, но когда и как? Специалистов осталось мало, так что и пенсионеры должны сгодиться.

     Наступает новый, 1997 год. Когда-то это было подведение итогов, планы на будущее, перспективы; давно это было. Сейчас и возраст не тот, и итоги не те, и перспективы иные. За 96-й год у нас сложился новый коллектив, все более-менее притерлись. Фирма работает, хоть и не роскошествуем, но и не бедствуем, на  харчи хватает, еще и на водку остается. Да плюс к тому приработок. На предновогоднем мероприятии начальник говорил, что наши перспективы приобретают реальные очертания, но где, что и как? Кругом сплошные коммерческие тайны, которые нам, технарям, неведомы.

     И при всем при этом – дикая инфляция, за которой не поспевает рост зарплаты. Вспомнили, что миллион – это «лимон», для миллиарда придумали название «арбуз», для триллиона еще не успели. А уже спрашивают – а что после триллиона?  И еще шуточный вопрос: каково соотношение рубля, доллара и фунта? И не менее шуточный ответ: фунт рублей стоит один доллар.
     Не поленился я взвесить рублевую бумажку на аналитических весах (точность 0,0001 грамма). Примерно так и оказалось в соответствии с курсом…

     После деноминации 1997 года, когда отрезали три нуля и тысяча стала рублем, деньги  стали более или менее похожи на «сталинские», но ненадолго. Впрочем, это уже другой разговор.

     Январь 1998 года. Мне исполнилось 60 лет – достиг пенсионного возраста. Собрал сотрудников, причем каждому было выдано приглашение, отпечатанное на цветном принтере. Директор нашего малого предприятия Арендаренко зачитал два приказа – один официальный, другой шуточный. Хорошо посидели; и это оказалось последним сборищем коллектива в моей квартире.
     Бросать работу я не собирался. В то время работающим пенсионерам выплачивалась пенсия независимо от заработка, правда, без надбавок. Оно и справедливо – для работающего пенсионера это просто подспорье типа «внукам на молочишко, дедушке на винишко». И не было необходимости переходить на рабочую должность.

     Но к концу 1998 года сложилось так, что спрос на материалы, которыми я занимался, упал до нуля. Пришлось перейти на другой передел; а поскольку я этой технологии в подробностях я не знал, то пришлось какое-то время работать аппаратчиком без официального перевода. Вообще сложилось такое положение – делай то, что в данное время нужно, а как ты называешься – дело десятое. Работал я на росте монокристаллов, потом на их резке. Числясь по штатному расписанию ведущим инженером-технологом, фактически последние три года был сменным мастером, что меня вполне устраивало. Под финиш своей активной трудовой деятельности вернулся практически к тому, с чего начинал молодым специалистом много лет назад…

     И все бы ничего, но на очередном медосмотре зацепили меня и выдали заключение – трудоспособен без воздействия вредных факторов. А где взять такую работу на малом предприятии, каковым фактически было наше закрытое акционерное общество? Был бы большой завод – безусловно, нашли бы мне конторскую должность; а так – иди, дед, на заслуженный отдых. Вот и пришлось уйти на пенсию в начале 2004 года, проработав шесть лет после достижения соответствующего возраста. Оставались случайные эпизодические заработки, позже появилась постоянная халтура.

     Но я отвлекся; что же происходило в стране?

     1999 год ничем особым не запомнился. В апреле – очередная годовщина Чернобыля. Пишут – «взорвался коммунизм» - естественно, вместе с марксизмом-ленинизмом. Находят много мистических совпадений вокруг катастрофы 1986 года. В частности, в довоенном рассказе Константина Паустовского «Поводырь» про Чернобыль говорится, что это не город, а «что-то вроде». Как в воду глядел, а ведь это 1939 год!

     В моих заметках того года – рассуждения о книгах, которыми много лет назад нам все уши прожужжали: «Как накалялась сталь» Николая Островского и «Что делать» Чернышевского. Картины будущего в четвертом сне Веры Павловны – почему-то восторга не вызывают; одно Чернышевский угадал – широкое распространение алюминия. И еще рассуждения о другом, менее известном романе Чернышевского – «Пролог». Очень современно выглядит мысль о том, что в результате революций власть становится еще хуже; очевидно, имеется в  виду 1848 год. У нас до этого доперли только к исходу двадцатого столетия. И что лимит революций Россия исчерпала. О том, что сословия не нужны – ну, здесь не совсем однозначно. Хотя бы в том плане, что есть и будут хозяева (владельцы) и чисто наемные работники, Впрочем, здесь граница не совсем четкая. А общий итог – господа, читайте классическую литературу, там всё так или иначе изложено.

     В последний день года, столетия и тысячелетия страна получила новогодний подарок – внезапная досрочная отставка Президента Бориса Ельцина. Такого еще не было! Согласно Конституции, обязанности президента впредь до выборов исполняет глава правительства. Вот и пришлось Владимиру Владимировичу Путину за считанные минуты до полуночи обращаться к народу; впрочем, время на подготовку у него было. Там же все рассчитано до секунд. Сейчас, проводив старый год, наливают и провозглашают: «Раз, два, три – Президент, говори!»

     В последнее время на первого Президента новой России понавешали всех собак, обвиняя во всех мыслимых  немыслимых грехах. Конечно, фигура не простая и не однозначная. Сейчас воспоминания о девяностых противоречивые; но ведь всегда «рядом с добром уживается зло». Но одно бесспорно – Ельцин создал прецедент возможности досрочной и добровольной отставки. А что касается его прихода к власти – оказался в нужное время в нужном месте. А приди другой (кто?) – еще неизвестно, было бы лучше или хуже.
     Решение о досрочной отставке, похоже, зрело у Бориса Николаевича заранее. Этим можно объяснить чехарду со сменой главы правительства – наверное, присматривался, кому же передать власть.

     А дальше – выборы Президента. В конце марта Путин избран Президентом Российской Федерации большинством голосов 52 процента. Общее настроение – пожалуй, этот мужик сумеет навести порядок в стране.

     Закончилось ли смутное время в 2000 году? Трудно сказать. Новый лидер                – молодой, спортивный, деятельный, от него все многого ожидали, связывали с ним надежды на будущее, как всегда бывает на Руси при смене руководителя. Но, как известно, короля играет свита; а свиту в одночасье не сменишь. Но перемены происходили, появлялась какая-то стабильность, улучшались условия жизни, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Об этом я могу судить по себе; например, могу себе позволить многое из того, что было труднодоступно даже в бытность трудящимся с приличным заработком. Но при этом отдаю себе отчет в том, что Москва – это еще не вся Россия. Проблем в стране, в обществе скопилось великое множество; и как  скоро они будут решаться?

     Конечно, не все довольны руководством Путина, недовольные всегда были и будут. Сам же Президент как-то сказал, что глава государства – не рубль, чтобы всем нравиться. Есть перегибы, есть преувеличенное внимание к некоторым сторонам жизни общества, но это не основание требовать смены руководства. Тем более, в свете событий последних лет подтвердилось понимание давней истины, что коней на переправе не меняют. Это мнение разделяют многие вчерашние недовольные. Что впереди? Невольно вспоминается цитата из песни Александра Дольского, еще в конце восьмидесятых спешившего распрощаться с двадцатым веком:

                - Досыта наевшись и крови, и бед,
                Земля, как беспечный «Титаник»
                Плывет в свою новую тысяче лет
                Одинокий космический странник.

Январь 2016.