Да будет свет!

Электричество на свою дачу я выбивала ВОСЕМЬ  лет, 2002-2010г.г.
Я написала более сотни заявлений, прошений, требований, на каждое из которых мне выдавали по десятку отказов. Я обошла весь Сергиев Посад вдоль и поперек, посещая все энергетические организации, компании, конторы и управления. Я узнала все про не несущую опору №19. В каждом из миллиона посещенных мной кабинетов мне рассказывали про тяжелую работу в креслах и показывали рекламные буклетики с ценами на семейные туры и круизы. Я отказывала господам в оплате их каникул и получала красный крест жирным маркером на очередном заявлении. Нанятые мною монтажники убеждали меня, что их работа проводится зря, потому что электричества мне не видать, как своих ушей.
За восемь  лет брожений я насобирала 7 кг бумаг, папок с проектами, схемами, осмотрами и заключениями и прочими никому не нужными выводами, и все эти бумаги я катала по кабинетам в обычной сумке-тележке. Я дожила до такого состояния, что меня начали узнавать на станции, в автобусе. А моя тележка вгоняла в бешенство всех охранников и секретарш абсолютно одинаковым образом. Благодаря моей клетчатой сумке на колесиках ко мне прилепилась кличка «Дура с Тележкой», именно так меня встречали труженики непосильного электрического бизнеса.
За эти годы я научилась разговаривать громко и тактично, бросать килограммовые стопки бумаг, метко попадая ими под нос исполняющих обязанности, научилась в нужный момент и незаметно включать диктофон и открывать двери ногой. Если бы я не освоила эти сложные уроки, то ходила бы по коридорам и сейчас.
Как правило, подобные длинные песни всегда заканчиваются, так вот и моя тоже приближалась к концу. И вот когда у вас уже все готово и подписано, когда надо только набрать номер и пригласить дядьку с гаечным ключом к своему уже висящему счетчику, когда остается только миг до включения, приходит нечто, что всячески мешает этому последнему шагу и так срывает психику, что дальше происходит что-то такое, что уже плохо анализируется и почти не запоминается…
 
Так случилось и со мной. По телефону мне сказали, что нет свободной  машины, которая обслуживает нашу точку. И я нанесла в ту точку еще один визит.
Что сказала я, помнится слабо, но только оно подействовало на тетку с пучком так, что она, усадив меня за стакан с водой, сказала мне приехать на следующее утро часам к  8……..
Тогда я решила не возвращаться в Москву, а переночевать на даче. Магазины уже были закрыты, свечи сожжены, воды в ведрах как-то не нащупалось, поэтому я решила сразу же лечь и непременно заснуть.

Меня разбудил сладкий женский голос, пропевающий в окно на одной ноте: «Овсанна, открой! Почта!» Этот бред прозвучал раза три  или четыре.
 Надо сказать, что когда я схожу с ума, я начинаю мыслить исключительно аналитически.
Я решила не шевелиться и не открывать глаза. Во-первых, я не умею просыпаться резко. Во-вторых, меня смутили некоторые обстоятельства.
А именно тот факт, что мой будильник еще не пищал, значит, еще не было пяти  часов.
Слово «почта» в подобной ситуации звучало просто идиотично. Ни одной душе на планете не пришло бы в голову слать мне конверты или телеграммы в дом, которому еще не был присвоен номер. Да и ни один почтальон не сигает через запертые ворота к закрытому окну…
Конечно, я испугалась. Село наше стоит в неспокойном гео-эко-метео-психической зоне. То зеленые человечки проявляются по пятницам, то синие костры самопроизвольно вспыхивают и гаснут посреди поля, то тарелки в небе повисают, то, пардон, полупрозрачные обитатели местного кладбища выйдут постоять на дороге. Всякое бывает, и ко всякому мы привыкли. Ведут наши «гости» себя порядочно, жертв не было никогда. Бывает, собака на них ощетинится, так возьмешь ее на руки, пронесешь мимо миролюбивых «соседей» и поспешишь домой без слов и оглядок.
Еще сам Иван Бунин писал в своих воспоминаниях о сельской жизни, что виной всей тут происходящей нечисти Ледниковое озеро, обиженное на всех за то, что оставили его практически без имени, назвав озером Озерецким.
 
А ведь если разобраться, так это мы тут «гости», вот и ведем себя корректно все, даже вечношибкопьяный дядя Толя Муравей.
Так вот я, лежа с закрытыми глазами на диване, предавалась психоанализу происходящего, путаясь в причинах и следствиях, блуждая по длинным замысловатым логическим цепочкам. И каждый раз в моих схемах почтальон был лишним персонажем…
Окончательно успокоившись, я оценила ситуацию как ОЧЕРЕДНАЯ ЧЕРТОВЩИНА, поставила себе диагноз ПЕРЕУТОМЛЕНИЕ и прописала себе сон и покой. А тут уже и петухи начали петь. А я помню, как нас учил Николай Васильевич, что, мол, под пение петухов уже ничего страшного не случается.
Я встала по будильнику, вышла на улицу и……. обнаружила на мокрой траве под окном оторванный треугольник газеты с хорошо видимой датой завтрашнего дня…

04.08.15