Страшилки

На день рождения бабушки съехались на хутор ее дети, внуки и правнуки. Торжество намечалось знатное.  Пригласили всех близких и дальних родственников. Приехать смогли не все, но, тем не менее, приехавших оказалось так много, что размещали их по родственникам, живущим в этом же хуторе, и даже по соседям.
Дети (братья, сестры, племянники, племянницы – никто из них не улавливал нити родословной) дружной ватагой взяли из дома подушки, одеяла и улеглись на сеновале. Хуторские посмеивались  над городскими, что те  не привыкли спать без условий, им, видите ли,  блага подавай, но сами при первом удобном случае отобрали  у бледнолицых и подушки, и одеяла. Наконец-то все угомонились.
Амбар был огромный, свежее сено пахло разнотравьем и расстилалось огромной периной. В углу стрекотал сверчок. Сквозь дощатую крышу виднелись звезды.
Вдруг в тишине встрепенулась птица и с глухим, пугающим криком, пролетела над детским лежбищем. Городские насторожились и уже было решили покинуть ночлег, но вдруг старшая из хуторских девочка предложила рассказывать страшные истории.
-Нет, не надо, и так страшно, - воспротивилась маленькая Оля.
-А тебя, малявку, сюда никто и не звал, иди к мамочке своей, нечего нам вечер портить, - грозно ответил конопатый Витя. Витя – вихрастый, задиристый мальчуган, с ним мало кто на хуторе связывался, а уж в  этом сборище ему вообще не было равных. – Давай, Людка, - обращаясь к сестре в повелительном тоне, - расскажи, шо вы там в пионерском лагере с девками рассказывали. 
Люда обошла всех взглядом и, увидев в глазах окружающих одобрение, начала:
- Пришел солдат в клуб, познакомился с красивой девушкой в белом платье, они провели весь вечер вместе. Случайно он пролил красное вино ей на платье. Когда они расстались, девушка оставила ему свой адрес. На следующий день солдат приходит к той девушке, его встречает ее мама и со слезами на глазах говорит, что девушка скончалась еще год назад прямо перед свадьбой. Чтобы пролить свет на это темное дело, они раскапывают могилу и видят не истлевший труп со свежим пятном вина на белом платье...
Дети съежились и под одеялом прижались друг к другу.
- А мы тоже в пионерском лагере рассказывали страшилки. Воспитали, вожатые уйдут, а мы давай истории травить, - поддержала разговор Аня, и таинственным голосом начала. - Посылает мама дочку за пирожками, и говорит: «Покупай у кого угодно, но только не у старухи, что сидит в самом последнем ряду». Девочка идет на рынок, но ни у кого пирожков нет, и тогда она решает купить их у той самой старушки. Но у старушки остался всего один только пирожок, и она говорит девочке: «Пойдем со мной, я тебе напеку еще пирожков». Мама девочку все ждет, ждет, наконец, не выдержала и сама пошла за пирожками, и покупает тоже у той самой старушки. Приходит домой, откусывает, и находит в нем ноготь, выкрашенный красно-алым лаком. А дочь как раз накануне покрасила себе ногти красно-алым лаком.
- Умирает бабушка в семье, – продолжила Людка. - И говорит напоследок: «Покупайте какие угодно шторы, но только не желтые». Через некоторое время семья идет в магазин за новыми шторами, но кроме желтых других не продается. Делать нечего, они покупают шторы и вешают их в детской комнате. Ночью их дочка просыпается, а шторы ей говорят: «Девочка, подойди к окну». Девочка подходит, а шторы ее хватают и выкидывают с пятого этажа. Через несколько дней просыпается среди ночи их сын, а шторы ему говорят: «Подойди к окну, посмотри, как играет твоя сестра». Мальчик подходит к окну, видит похороненную сестру, которая играет во дворе, а шторы хватают и его выбрасывают с пятого этажа. Тут родители смекнули, что со шторами что-то не так, и вызывают милицию. Милиция устраивает в комнате засаду, а на следующий день их всех находят в комнате задушенными. И тогда родители решают отнести желтые шторы обратно в магазин, и они снова поступили в продажу. Неизвестно, купили ли их с тех пор или они так и лежат там до сих пор?
-Анька, это не вы купили те шторы? Как раз - желтые, - напуская страху, произнес Виктор.
-Мы купили оранжевые. А ты, дальтоник,  лучше бы свою историю рассказал.
-Да нет проблем,  - и с еще большим ужасом в голосе начал. - Черной-черной ночью в черном-черном городе по черным-черным улицам разъезжал черный-черный гроб на колесиках. Подъезжал к случайному прохожему,  крышка гроба открывалась, из гроба вставал мертвец и кричал: «Отдай мои деньги»! – И в это время схватил под мышками свою сестру. Людка наотмашь ударила  Виктора подушкой. Тот ее. И все, не сговариваясь, стали кидаться подушками.
-Ой, как страшно жить! Гадалки, ведьмы, колдуны... Мне тоже бабуля рассказывала всякие истории. Хотите, расскажу? Хотите..., не  хотите..., а расскажу,  - заставляя всех утихомириться, произнесла Ира. - Дело было как раз на вашем хуторе. Наша бабушка ведь здесь жила  в детстве, они с вашей бабушкой Фросей родные сестры. Так вот, ближе к делу. На окраине жила старушка. Нелюдимая она была, да и к ней никто не захаживал. И вот как-то повздорила у колодца эта старушка с одной женщиной из хутора. В этот день та женщина засиделась у подруги: то, да се - заболтались и не заметили, как ночь настала. Поспешила домой. Уже к калитке подходит, а тут, откуда ни возьмись  - белая лошадь, и давай бедную женщину копытами топтать. На крик выбежал муж с вилами. Воткнул вилы в бок лошади, а та и исчезла. Мистика! Прошло несколько дней. В деревне стали шушукаться, что давно не видно старушки с окраины. Заглянули к ней в дом. А она лежит, помирает, а в боку раны - следы от вил.
-Да, хутор у нас еще тот! Да и с родственничками везет! – многозначительно произнес Виктор. – В этом году посадили аж сорок соток картошки. Приехала к нам одна  родственница, она в городе в парикмахерах – всегда есть трешка за душой, не знает, что такое хлеб да каша. Взглянула она на нашу плантацию и гордо покачивающиеся от ветра зеленые всходы, да возьми и скажи: "Пропади эта картошка пропадом!" Почему она так сказала?  Ее никто ничего не заставлял делать... Ну, вот, ляпнул человек абы что, да и уехал дальше умничать. А ночью пришли кабаны (никогда не было, и вдруг пришли), и съели всю-всю нашу картошку.
В это время в углу амбара пробежала мышь. Шорох и попискивание мышки переросло в детском воображении в хрюканье кабанов и ржание белой лошади, падающие тени казались то ли гробом на колесиках, то ли желтыми шторами, пытающимися всех задушить, а белая простынь на веревке всем виделась силуэтом несчастной девушки в белом платье.
Дети с криком и ужасом ринулись из амбара, спасаясь в доме и ища защиты у родителей. Спустя некоторое время все в хуторе утихли, лишь только одинокая луна освещала хутор, по которому так же одна в ночи разгуливала белая лошадь.