обратно на землю

– Айран.
– Ди.
– Ты проснулся.
– Да, наверное. Если это так, то тогда мне снился странный сон. Я был лётчиком космического корабля, который разбился на… А что ты тут делаешь? 
– Дурак ты. Зачем ты опять это сделал?!
– Что это? – тут молодой человек почувствовал режущую боль на запястьях обеих рук.
Достав их из-под одеяла, он обнаружил, что они перевязаны, и тут он вспомнил, что вчера была ссора с его девушкой, вспомнил, что они расстались, а потом это жуткое желание, чтобы всё кончилось, безразличие ко всему и боль – всё та же, давящая и гнетущая.
– Просто почему-то захотелось, – спокойным и отрешённым голосом ответил он. – Очень сильно.
– Но почему, что случилось?
– Да вроде бы уже ничего, – всё тем же голосом продолжил он. – Какой знакомый запах. Я что в больнице? Впрочем, где же ещё. А я, случаем, не в психушке? – уже более живым голосом спросил он девушку.
– Пока нет.
– Значит, я могу идти домой?
– Сейчас схожу, узнаю у доктора.
После этих слов девушка встала и вышла из палаты. Приподняв голову, молодой человек обнаружил, что помимо него в палате находятся ещё четыре лежащих больных.
Обойдя весь этаж, девушка, наконец, нашла кабинет главного врача. Постучавшись в дверь, она вошла внутрь. Перед ней сидел, наверное, стандартный образ врача, не считая только возраста. Этот был молодой. В белом халате и очках, он что-то писал своим стандартным врачебным почерком в карточке одного из больных.
Заметив, что в кабинет вошли, доктор, перестав писать, посмотрел на девушку.
– Здравствуйте, слушаю вас.
– Здравствуйте. Я хотела бы узнать о состояние больного из третьей палаты, Айрана. Поступил вчера вечером.
– Попытка самоубийства. А вы кем ему приходитесь?
– Сестра.
– Понятно. Ну, что же, его состояние стабилизировалось. Единственное, он пока будет чувствовать сильную слабость из-за большой потери крови. Из его данных я обнаружил, что это не первая попытка суицида.
– Да, это уже второй.
– Вы понимаете, что ему нужен другой доктор?
– Да, но там всё немного сложно.
– Понятно. Так вот, если повторится ещё один раз подобное и если ему повезёт, как сегодня, а такого может и не произойти, то его поместят уже в другую больницу. И, возможно, надолго.
– Да, я всё это понимаю и постараюсь что-нибудь с этим сделать.
– Да уж, вы постарайтесь.
– Но сейчас он может идти домой?
– В принципе да, но я бы ему посоветовал денёк полежать у нас.
Естественно Айран не послушался совета доктора и уже через полчаса вместе с сестрой покинул больницу.
На улице ярко светило солнце, и было довольно тепло, что, впрочем, и следовало ожидать в конце весны.
– Знаешь, что мне сказал доктор? – спросила Ди у Айрана, идя вместе с ним по парку больницы в направлении автостоянки.
– Думаю, всё то же самое – обратится к психологу.
– Да, и это тоже, а ещё: если ты попробуешь повторить нечто подобное, загремишь в психушку, и это если тебе повезёт, как в прошлый раз и сейчас.
– Ну, хоть какое-то разнообразие.
– Не смешно. Я твоя старшая сестра, и я несу за тебя ответственность.
– Не надо было рождаться первой.
– А вот это уже грубо.
– Извини.
Тут они подошли к одной из машин, стоявших на стоянке, и остановились возле неё.
– Это ещё хорошо, что родители не знают о так называемых попытках, а то бы они уже давно слегли. А если нечто подобное ещё повторится, то нас обоих придётся класть в психушку. Айран, я люблю тебя, – сказав это, Ди крепко обняла брата, – и если тебе когда-нибудь удастся задуманное, я этого не переживу, и я прошу тебя ещё раз, постарайся покончить с этими желаниями. Борись с ними, если они возникают.
– Хорошо, я попробую бороться.
– Ну, вот и отлично.
Ди освободила брата из своих объятий и, подойдя к двери со стороны водителя, открыла её. – Я сейчас на работу, но могу тебя куда-нибудь подвести.
– В общагу, если нетрудно.
– Нетрудно, залезай.
Прогнав через весь город, Ди наконец-то остановила машину возле  большого десятиэтажного уродливого здания, которое было втиснуто между двух себе подобных таких же невзрачных архитектурных сооружений, называвшихся  почему-то домами.
– Тебе деньги нужны? – спросила Ди у Айрана.
– Нет. Если помнишь, у меня есть работа.
– А, ну да. Ну, тогда выметайся, а то я с тобой итак полдня потеряла.
Айран вышел из машины и не успел закрыть дверь, как Ди тоже вылезла из неё и остановила его. – Айран, прошу, звони, если с тобой что опять будет происходить. И вообще звони.
– Хорошо, – ответил Айран и в первые за полдня изобразил на лице некое подобие улыбки.
Увидев это, Ди тоже улыбнулась, после чего нырнула обратно в машину и, рванув с места, исчезла в общем потоке транспорта. Айран же пересек тротуар и вошёл в здание общежития. Комната Айрана находилась на пятом этаже, и хотя он чувствовал в себе ещё сильную слабость, тем не менее, решил подниматься наверх пешком. Дорога наверх оказалась немного сложнее, чем он думал. Уже на половине пути у него появилась сильная отдышка и головокружение. Добравшись до своего этажа, пошёл по коридору. Он шёл, покачиваясь и иногда опираясь о стены. Несмотря на то, что был полдень, в коридоре было много народу. Кто-то переходил из комнаты в комнату, другие о чём-то болтали – возможно, о том, что произошло вчера вечером. Как только обитатели коридора замечали Айрана, один за другим замирали, и уже молча, не шевелясь, наблюдали, как он идёт до своей комнаты. Айран же, наконец, дойдя до своей двери, достал ключ и открыл её, после чего обернулся и посмотрел на все эти взгляды и так несколько секунд одни смотрели на очередную новость, которую можно обсудить примерно так: «ой, а вы слышали…». И завтра или послезавтра эту новость в их умах заменила бы уже другая. А Айран смотрел просто так, потому что была забавная картинка. И было непонятно, какая из этих сторон сейчас, была клоуном на арене  цирка.
– Ну что уставились! – неожиданно крикнул Айран. Трупа никогда не видели!?
Сказав это, Айран провалился в комнату, теряя сознание. Успев лишь захлопнуть дверь и дошагать до кровати, он всё же рухнул на неё и отключился.
Что, это был сон? Наверное. Под ногами скрипел деревянный пол, а прямо перед ним стоял деревянный стол, на котором стояла железная миска с какой-то похлёбкой, рядом лежала железная ложка, а неподалёку –   фотоаппарат. Над столом горела голая лампочка, а под столом лежал опрокинутый на спинку стул. Подняв стул, он поставил его и сел за стол. Тут ему жутко захотелось попробовать похлёбку, что он и сделал, взяв ложку и отхлебнув чуть-чуть. Содержимое тарелки оказалось довольно вкусным, но совершенно холодным. Неожиданно его взгляд притянула фигура, сидевшая во мраке на полу у стены напротив. Это была девушка с черными длинными волосами и в белом платье. Её голова была опущена, а волосы скрывали лицо. Он подумал, что это привидение, и на несколько секунд замер глядя на неё.
– Кто  ты? – наконец спросил он её.
– Ангел, – ответила девушка, не поднимая головы.
– А где твои крылья?
Тут девушка всё-таки посмотрела на него и, подняв руку, указала наверх, где прямо над ней на стене висели большие белые крылья, скреплённые между собой проволокой и нимбом из такой же проволоки.
– Но ты не настоящий ангел.
– А ты веришь в ангелов?
– Нет.
– Тогда какая разница, настоящая я или нет.
– Наверное, никакой.

После этого он, не сказав ни слова, просто смотрел на девушку, словно на заводную куклу, у которой кончился завод – она опустила голову и больше не пошевелилась и не проронила ни звука.
– Открыв глаза, Айран посмотрел на часы, стоящие на тумбочке у кровати. Они показывали три часа ночи. За окном уже не было так темно, но и до рассвета ещё было далеко. Айрану нравилось это время. Именно в этом промежутке можно было попасть в иллюзию полного одиночества: ни шума машин, ни присутствия людей. Мир был мёртв на какое-то время. Айран решил насладиться этим временем, пока он снова не погрузился в свои и чужие, ложные и истинные страхи и такие же радости. А пока была эта иллюзия. Уже через пару минут Айран брёл по пустынной улице, и лишь изредка его иллюзию одиночества нарушали проносившиеся мимо него машины. Некоторые в такие моменты пытаются разобраться в себе, в своей жизни, Айрана же такие мысли вгоняли в уныние, а иногда приводили к не совсем хорошим последствиям, а думать о мелочах – для этого существовал день. Так что Айран просто получал удовольствие от иллюзии, а ещё от рождения картин и сюжетов в его голове, извращённых и не очень, абстрактных и реалистичных, про боль, страхи и печаль, немного надежды, немного любви, и в этом был его мир – мир, в который он никого не пускал, лишь иногда бессознательно оставлял в нём следы, творя очередную картину-рисунок. Это было то немногое, в чём он находил истинный покой и удовольствие. В таком состоянии забытья он пробродил, наверное, чуть больше часа. Обойдя весь квартал кругом, он снова вернулся к общаге. К этому времени солнце уже не спеша карабкалось вверх, цепляясь своими лучами за серые монолиты домов, которые, словно скидывая с себя чёрный балахон ночи, отбрасывали длинные тени. Зайдя вовнутрь здания общаги, Айран решил на этот раз подняться на лифте. Подойдя к лифту, он вызвал его вниз. Тут двери с улицы открылись, и к лифту кто-то подошёл, встав у Айрана за спиной.
– Не спится? – вдруг спросил незнакомец.
Айран обернулся и увидел, что незнакомец – это молодой человек в спортивном костюме с капюшоном на голове, который скрывал часть его лица.
– Что-то вроде, – ответил Айран.
Тут, наконец, пришёл лифт. Оба молодых человека вошли вовнутрь. Незнакомец, который оказалась выше Айрана, встал у него за спиной.
– А я тебя знаю, – снова заговорив, сказал незнакомец.
«Ну вот, началось», – подумал про себя Айран, приготовившись опять услышать: а, это ты тот самоубийца. «Вот, блин, угораздило сделать это в общаге. Нет, чтобы в каком-нибудь тихом месте, сейчас бы никто таких вопросов не задавал».
– Ты – Айран?
Услышав не то, что ожидал, Айран обернулся и с некой настороженностью посмотрел на незнакомца.
– Несколько твоих работ висит на этаже ниже моего факультета. Я запомнил тебя из-за твоего фото, которое висит рядом с твоими картинами. Фото ужасное, а вот картины интересные, хотя местами мрачноватые.
Айран сначала не совсем понимал, о чём говорил незнакомец, но тут же вспомнил, что ещё полгода назад у них на факультете решили организовать выставку лучших работ студентов, среди которых оказалась парочка рисунков Айрана, а ещё его фото. Айран не любил фотографироваться, особенно все эти постановочные снимки с натянутыми неестественными улыбками. Поэтому он вообще не пытался попадать в объектив фотоаппарата. И когда его попросили принести фото, чтобы разместить рядом с работами, сама идея ему уже не понравилась, так что он её просто проигнорировал, да и нести особо было нечего. Но всё же у кого-то из однокурсников нашлась фотография Айрана, снятого на мобильный телефон (из-за чего далеко не лучшего качества), которую, в итоге, и разместили рядом с работами.
– Да, фото дурацкое, – в ответ, улыбнувшись, согласился Айран.
Тут лифт остановился, и двери открылись на этаже Айрана.
– Доброго утра, – пожелал Айран незнакомцу и вышел из лифта.
Вернувшись в свою комнату, Айран сразу же взял в руки альбом и, сев на пол напротив окна, начал рисовать.
Так Айран прорисовал всё утро, но ближе к полудню он вспомнил, что жизнь его всё-таки ещё продолжается, а вместе с ней и всё остальное, а это значило, что надо было сходить и на учёбу. Придя в университет, он понял, что половина факультета знала о его поступке, в том числе и кафедра, куда его и пригласил встретившийся ему в коридоре зам. кафедрой. Там потребовали, чтобы он объяснился, что Айран и сделал, рассказав, что во всём виновата накопленная нагрузка по учёбе, ведь он всё-таки был одним из лучших студентов; тут ещё расставание с девушкой. Вот и получилось так. После такой истории педагогам оставалось только посочувствовать и пожалеть Айрана,  хотя  всё-таки предупредили, что если нечто подобное повторится, то его выгонят из университета. Напоследок ему предложили отдохнуть, а также посетить местного психолога. От отдыха Айран сразу отказался, а посетить психолога всё-таки пообещал. После этого его отпустили, и он направился на пары.
Внешне Айран был довольно привлекательным молодым человеком и при этом немного стеснительным, но всё же он никогда не был обделён вниманием девушек, а особенно в своей группе, так что, как только он зашёл в аудиторию, где была его группа, большая часть женской половины тут же обступила его. Оказалось, что все были в курсе того, из-за чего он это сделал, поэтому ему сочувствовали и расспрашивали о его самочувствии. Находясь в центре внимания, он почувствовал себя неловко. Благо, вскоре прозвучал звонок, и все, в том числе и он, расселись по партам. На следующей перемене и последующих ажиотаж вокруг Айрана немного спал. Теперь уже по одной или по две одногруппницы подходили к нему и предлагали помощь в плане поддержки в том, что готовы выслушать его. Говорили, что он не должен один переживать эту боль и что надо дальше жить и веселиться, что он ещё найдёт свою любовь, а кто-то прямо намекал, что готов стать этой любовью. После четвёртой пары в расписании образовалось окно, и Айран, довольно сильно проголодавшись (ведь с момента выписки он практически ничего не ел), отправился в столовую. Добравшись до неё, он взял себе первое и второе блюда, состоявшие из супа-пюре, куриной котлеты, рожков с подливой и двумя блинчиками со сметаной, а также двумя ватрушками. Со всем этим он устроился за пустым столиком прямо напротив большого плазменного экрана, прикреплённого к стене, по которому шла какая-то передача местного телеканала.
– М-м, вижу, у кого-то хороший аппетит, – вдруг раздалось позади Айрана, когда он почти доедал суп.
Голос показался ему знакомым. Он обернулся и увидел с подносом молодого человека, которого никогда раньше не видел. Айран попытался вспомнить незнакомца, но так и не смог.
– Вижу, не вспомнил, – наконец произнёс незнакомец после небольшой паузы, возникшей между ними.
Утро, лифт – и вправду, точно. Это был голос того молодого человека.
– Не против, если я присяду за твой стол?
– Нет, – ответил Айран, покачав головой.
Поставив поднос с едой на стол, молодой человек сел напротив Айрана.
– Ах, да. Я же ещё не представился. Меня зовут Сергей. Можно просто Серёга.
Сказав это, он улыбнулся и приступил к еде.
– Кстати, я тут слышал, – сказал Сергей, – что у нас в общаге один парень совершил самоубийство. Говорят, с вашего факультета.
– И говорят, это ты.
– Ну, раз говорят, значит, я, – сказал Айран, не отрываясь от еды, не проявив никакой эмоции.
– Ты что из тех, кто постоянно ноет и жалуется этому миру, что он к нему жесток и не понимает, живя лишь в своём иллюзорном мире.
Сказав это, Сергей, словно ожидая какой-то реакции, стал всматриваться в лицо Айрана.
– Нет. Просто у меня был неудачный день и неудачное место для самоубийства, – в ответ, посмотрев на Сергея, сказал Айран.
Заметив самоиронию Айрана, Сергей улыбнулся.
– А этот мир я понимаю или думаю, что понимаю, а себя вот нет. Хотя этот самый иллюзорный мир у меня тоже есть. Но такие вещи есть у каждого. У каждого есть иллюзорная картина этого мира такая, каким мы его видим, чувствуем. Всё это – столкновение миров, похожих или нет. А стальное лишь блеф и обман друг друга и самого себя
Не ожидав такой откровенности, Сергей внимательно слушал Айрана, забыв про еду. Айран же, напротив, с аппетитом уже доедал рожки и куриную котлету и краем глаза продолжал смотреть телевизор.
– Да уж, если этот мир воспринимать в чистом виде, как он есть, можно спятить.
Вдруг всё внимание Айрана полностью переключилось на экран, когда там появились кадры репортажа с места преступления. На них где-то в лесу были показаны два мёртвых тела молодых людей: девушки и молодого человека. Они сидели друг напротив друга на коленях с опущенными головами, и всё пространство вокруг них было заполнено тёмной багровой массой. Сергей увидел, что глаза Айрана широко раскрылись и наполнились страхом. Сергей обернулся и тоже уставился на экран.
– Да, жуть. Это второе такое преступление, и второй раз молодой человек и девушка. Правда, пока не могут понять, что это – убийство или самоубийство, так как жертвы сами убили себя. Если это так, то это уже какая-то эпидемия.
– Извини, я пойду, – чуть живым голосом произнёс Айран.
Сергей не успел что-либо понять, как Айран уже выходил из столовой. Он не мог понять, что с ним, откуда этот страх, переходящий в ужас. Словно страшный сон стал реальностью, только он никогда не видел такой сон. Картинка с мёртвыми телами не выходила у него из головы, она стояла у него перед глазами. Когда Айран очнулся от этого кошмара, то обнаружил, что находится на улице, день уж сменился ночью, а он – на окраине города – там, где дома всё такие же серые, но уже не такие высокие и утопающие среди деревьев. Вокруг не было ни души, лишь ветер и шелест листьев, а на тёмном небе – жёлтая луна.

– Что ты тут делаешь? – спросил он у юноши, стоящего неподалёку к нему спиной посреди поля.
Вверху плыли белые облака. Не услышав ответа, он снова повторил вопрос, но юноша по-прежнему молчал. Тут его охватило негодование, он решил подойти к юноше, но, сделав несколько шагов, понял, что остаётся на том же расстоянии, что и был. Тогда он решил обойти его, чтобы увидеть лицо, но и тут ничего не вышло. Он всё ещё смотрел юноше в спину.
– Да кто ты такой?! Зачем ты здесь?! – уже не выдержав, закричал он.
Теперь ему было страшно. Словно обессиленный, он рухнул на колени и тут увидел в руках юноши нож. Теперь к страху добавилось смятение и боль. Из глаз пошли слёзы, он зарыдал.

На следующий день перед глазами Айрана всё ещё всплывали эти кадры. Он даже не мог смотреть телевизор, если оказывался рядом с таковым, боясь увидеть то, что увидел вчера. К вечеру, правда, дела настолько поглотили его, что он забыл об этом кошмаре. Уже позднее вечером, прикончив все дела, он с приятелем отправился в один рок клуб, в котором играли и пробовали себя различные молодые и уже устоявшиеся рок- и джазовые группы. Не все из них были шедеврами, но в основном в клубе играла та музыка, которая нравилась Айрану. Впрочем, ему нравилось бывать там не только поэтому, а ещё и потому, что там можно было встретить и пообщаться с разными интересными людьми. Там же он познакомился со своей девушкой Микой, правда, теперь уже бывшей девушкой. Сегодня она тоже была там, в небольшой компании и, похоже, уже с новым молодым человеком. Все последние годы его романы заканчивались тем, что девушки уходили от него, и причиной разрыва всегда был он. Осознанно или нет, он сам приводил к такому концу, при этом не понимая, зачем и почему. И с каждым разом боль расставания была всё слабее и слабее. Он начал даже привыкать к такому ходу вещей. Но в этот раз всё было как-то по-другому. Мика ему нравилась, даже очень. Любил ли он её? Нет. Была влюблённость, хороший секс, но не больше. Любовь для Айрана была табу, чувством, которое он давно изгнал из себя и не помнил, из-за чего и почему. Лишь иногда, словно забытое за дверью животное, оно скреблось в его дверь, но Айран откуда-то помнил и знал, что как бы ни были сладостны её позывы, как бы ни были ярки её краски, рано или поздно всё превращается в горечь и тлен, а дальше всегда приходит боль. Поэтому дверь всегда была закрыта. Только в какие-то моменты, лёжа в постели с Микой, он думал, вдруг это она – та, с которой всё будет долго-долго и счастливо. Но, увы, недолго, не случилось. Приятель тоже заметил неприятную для Айрана картину и предложил уйти, но Айран отказался.
– Что случилось – то случилось, – сказал он ему, садясь в одно из кресел за столиком, располагавшимся почти в самом конце зала позади того столика, за которым сидела Мика.
«Теперь это всего лишь ещё один момент моей неудачной жизни», – сказал он это про себя. Айран попробовал переключиться на пиво и группу, которая играла на сцене, и это у него почти получилось. Лишь изредка он всё же посматривал на столик, где сидела Мика. Через час приятель решил покинуть клуб, чтобы успеть в общагу до её закрытия. Айран же решил остаться, как ни странно. Несмотря на неприятные моменты, он всё же получал удовольствие от вечера. Он продолжал пить пиво, слушать группы, которые сменялись одна за другой, и наблюдал за фигурами людей, которые прыгали в полумраке на танцполе у сцены. Словно под гипнозом он уходил в некую отрешённость от всего. Айран думал, что он ведь тоже был всего лишь чьим-то моментом в чьей-то жизни. Хотя какая разница. Ещё глоток. Пронзительный гитарный риф, ударные и женский голос, по телу прошли мурашки. На сцене выступала новая группа, вокалисткой которой была красивая девушка. Её голос не был кричащим или тихим, он был мелодичен и временами чуть надрывист, что придавало ему ещё большую эмоциональность и оживляло ту песню, которую она пела, словно она пела это про себя. Тут Айран снова взглянул на стол Мики и увидел, что та, обернувшись, смотрит прямо на него. Где-то минуту они смотрели так друг на друга. Затем Мика встала из-за своего стола и подошла к Айрану.
– Как ты? – спросила она, сев рядом.
– Как видишь, всё хорошо, жив.
– Дурак ты, Айран. Зачем ты это сделал?
– Уже не знаю. Наверное, хотел одной болью убить другую.
– Ну и как, убил?
– Только ранил.
После этих слов Мика взяла руку Айрана в свою. И ни тот, и ни другой не произнесли больше ни слова. Так, молча держась за руки, они просидели несколько минут, пока Мика не заметила, что её новый молодой человек, скривив лицо, с презрением смотрит на них. Она тут же, освободив руку Айрана и встав, посмотрела на него. Она хотела что-то сказать, но поняла, что и так всё уже было сказано в тот вечер, а остальное всё – формальность. Девушка вернулась к себе за стол, и тут же между ней и её новым молодым человеком началась перебранка, которая в принципе тут же и закончилась после того, как девушка, обняв молодого человека, поцеловала его.
Айран же решил на этом завершить свой вечер и, сделав последний глоток пива, направился к выходу. Выйдя из дверей клуба, он услышал, что кто-то вышел вслед за ним.
– Эй, ты, – окликнул этот кто-то его сзади.
Айран обернулся и увидел нового молодого человека Мики. Тот схватил Айрана за грудь и, развернув, прижал к стене. Айран хоть и мог, но даже не попытался оказать сопротивление. Не выражая никаких эмоций, он смотрел на искривлённое от злости лицо, уже зная, что будет дальше. Он  принимал своё небольшое наказание за то, что не смог дать Мике того, что она ждала от него
– Слушай ты, недоумок, ещё раз увижу тебя рядом с Микай, тебе не поздоровится.
Далее последовал удар в лицо и в живот, после чего тот отпустил его, и Айран, согнувшись от боли, упал на колени. Плюнув напоследок в Айрана, новый друг Мики зашёл обратно в клуб. Айран же, стерев кровь с разбитой губы, сел, навалившись спиной на стену. Тут из клуба вышел кто-то ещё.
– Айран? – на этот раз раздался же знакомый голос.
Подняв глаза, он увидел Сергея. Айрана не особо удивило, как, впрочем, и не особо волновало сейчас, что Сергей делал здесь в такое время. Хотя он немного удивился, увидев позади него ту самую вокалистку группы.
– О, кто это тебя так? – спросил Сергей Айрана, увидев разбитую губу.
– Да, так. Сам напросился, – ответил Айран, поднимаясь на ноги.
– Забавно, ты тоже бываешь в этом клубе?
– Есть немного.
– А я здесь первый раз. Моя девушка сегодня выступала со своей группой. Ты, наверное, видел её выступление. Ах, да, – произнёс Сергей, решив представить их друг другу. – Айран, это Яс. Яс, это Айран – парень, который любит, как и я, гулять по утрам.
– Похоже, не только по утрам, – улыбнувшись, иронично заметила Яс.
– Ты сейчас куда? – спросил Сергей Айрана.
– Не знаю. Общага закрыта. Придётся проситься к кому-нибудь на ночлег.
– Ну, если хочешь, можешь переночевать у нас, точнее у Яс. Яс, ты не против? – спросил Сергей, повернувшись к Яс.
– Нет, пожалуйста, – ответила девушка, дёрнув плечами.
– Ну, так как?
Айран слегка был удивлен таким предложением, но так как особо не хотелось сейчас заморачиваться поиском ночлега, он решил согласиться.
– Ну, хорошо, если я никому не помешаю.
– Ну вот, и отлично. Тогда пойдёмте, – скомандовал Сергей, и молодые люди зашагали по пустынной ночной улице. – Кстати, ты тогда так быстро ушёл. Неужто тебя напугали эти кадры с места преступления?
Сказав это, Сергей так пристально уставился на лицо Айрана, словно ожидал чего-то. Упоминание о преступлении снова вызвало у Айрана видение тех кадров с мёртвыми телами. От этого его сердце стало биться всё быстрее и быстрее, и где-то внутри открылась чёрная бездна, которая стала поглощать его. Айран с трудом, но сдержал её. Бездна отступила, но не исчезла. Айран чувствовал это, но ничего не мог с этим сделать, так как не понимал, что это и что с ним происходит.
– Айран, Айран, – раздалось сквозь пелену этих видений. – Ну вот, опять с тобой это.
– А, нет, извини, – разрывисто произнёс Айран. – Честно говоря, я не знаю, что со мной. Наверное, сказываются последствия содеянного мной.
– Содеянного? – повторила за ним Яс. – Ты что, кого-то убил? – словно так, между прочим, предположила она.
– Нет. Кроме себя – никого. Два дня назад у меня была попытка покончить с собой.
– Оу, – издала звук Яс, словно залезла, куда не стоило залезать. – Ты не шутишь?
– Нет, – ответил Айран и, закатав рукав кофты на левой руке, обнажил повязку из бинтов на запястье.
– Всё это слюнтяйство и слабость, – резко высказался Сергей.
В этот момент лицо его напряглось, и на нём появился гнев, который тут же исчез.
– Я когда-то тоже думала о самоубийстве, – вдруг призналась Яс.
– Ты серьёзно? – удивился Сергей.
– Да.
– Ты мне про это ничего не рассказывала.
– Ну, это было давно. Первая любовь, натянутые отношения с родителями. Ещё бы чуть-чуть и всё, но в итоге это всё так и осталось мыслями.
Девушка грустно улыбнулась и вздохнула, будто вспомнила о давно забытом.
– Ну ладно, хватит о грустном, – сказал Сергей, решив сменить мрачную тему. – Кстати, Яс, Айран хорошо рисует. Его работы висят у нас в универе.
– Ммм… даже так, – промычав, сказала Яс и с неподдельным любопытством посмотрела через Сергея на Айрана.
– Даже так, – ответил Айран, сделав неуклюжую попытку слегка улыбнуться.
– Хочу их посмотреть.
– Завтра тебя свожу и покажу, – пообещал Сергей.
Как оказалось, Яс жила рядом с клубом в старом пятиэтажном доме, который, как и многие, подобные ему, был спрятан глубоко во дворах за большими монолитами новых многоэтажек. Жила девушка на последнем этаже в квартире из двух комнат с высокими потолками и большими окнами. Яс снимала квартиру на двоих с подругой, которая в данный момент была где-то в отъезде, поэтому было решено разместить Айрана в её комнате. Перед сном Яс предложила всем попить чай, и молодые люди собрались на кухне. Яс, хоть и выглядела усталой, но болтала безумолку, в основном с Сергеем, иногда обращалась к Айрану, спрашивая его о чём-либо по теме беседы. Через полчаса, допив чай, они, наконец, разошлись по комнатам. Айран лежал в комнате, залитой лунным светом и тенями. Впервые, оставшись наедине с собой, ему было страшно. Он боялся закрыть глаза, боялся, что если закроет их, то снова увидит этот кошмар наяву; боялся, что там, во сне, не сможет противостоять бездне, и приступ безумия сможет полностью поглотить его. Он лежал и слушал, как на улице от сильного ветра шумит листва, а его глаза блуждали по комнате. При бледно-синем цвете лунного света она хорошо просматривалась. Её можно было назвать обычной девчачьей комнатой. Рядом с ним на кровати лежало несколько меховых игрушек. На стене, над кроватью, и на противоположной стене висели фотографии девушки с её друзьями, а также постеры с различными звёздами. Рядом с кроватью у изголовья стояла тумбочка, полностью заставленная косметикой, а чуть дальше от неё – стол с аккуратно сложенными учебниками и тетрадями. В дальнем углу комнаты стоял огромный старый шкаф. Такие шкафы он видел только в исторических фильмах и фильмах ужасов. Его он разглядывал дольше всех, словно ожидая, что, как из детской страшилки, из него кто-то появится. И всё же, как бы он ни боялся быть поглощённым в безумие, но уже всё это заставляло его чувствовать себя пациентом психлечебницы, лежащего не в комнате неизвестной ему девушки, а в больничной палате и, может быть, всё оно так и было, а сама комната была всего лишь иллюзией. Айран попытался избавиться от этих мыслей и вообще от всего, что у него было в голове. Он снова начал прислушиваться к шёпоту листвы деревьев за окном и к тому же нашёл ещё одно развлечение: наблюдение за танцующими тенями веток деревьев, окутавших стены и потолок комнаты. Айран не знал, сколько он так пролежал, но сон всё же победил его. Когда он проснулся, ему показалось, что он вовсе и не спал, а всего лишь закрыл глаза на пару секунд, но лучи утреннего солнца, светившего в окно, говорили о другом. Айран встал, и так как ни одно утро он не мыслил без чашки кофе, то решил немного похозяйничать на кухне. Приготовив себе кофе, он сел за стол и не спеша делал один глоток за другим. Он наслаждался утренней тишиной, отсутствием в голове всего того, чем она была забита вчера и вообще отсутствием каких-либо мыслей, лишь вкус растворимого кофе и небольшое желание поспать. Тут на кухне появилась Яс в голубой пижаме с мишками и растрёпанными волосами на голове, скрывающими её лицо, как в японских фильмах ужасов. У Айрана эта картина вызвала улыбку, которую он попытался скрыть.
– Ничего смешного, – сказала Яс тихим, чуть хрипловатым голосом, заметив усмешку.
– Надеюсь, ты не против, я тут немного…
Не дав договорить Айрану, Яс что-то промычала в ответ, помахав у головы ладонью, словно отгоняя мух. Подойдя к столу у плиты, она налила себе кружку воды из чайника и бросила туда пакетик чая и пару ложек сахара. Размешав всё это дело, она поставила чашку на стол, за которым сидел Айран, а сама плюхнулась на табуретку. Видя, что смелости Айрана хватило только на то, чтобы сделать себе кофе, она, ничего не говоря, подвинула к нему поближе тарелку с печеньем и конфетами, стоявшую на столе. Айран не стал отказываться и взял одну печенюшку, то же самое сделала и Яс. Так молча, словно соблюдая негласное соглашение, в тишине они поедали печенье, запивая чаем и кофе. Только допив чай, Яс решила первой заговорить.
– Ты сейчас случайно не в универ? – спросила она его уже более живым голосом.
– Ну, почти. В общагу.
– Значит, нам по пути. И если ты никуда не спешишь, можешь меня подождать, поедем вместе.
– Хорошо, – согласился Айран
– А Сергей разве не с нами?
– Нет, он уже ушёл, – скрываясь в ванной комнате, ответила Яс.
Через полчаса она вышла из ванной, обмотанная полотенцем, с влажными, но уже прибранными волосами. Айран даже слегка смутился, увидев полуобнажённую Яс, чему сам и удивился, ведь видел подобные вещи не раз. Ещё полчаса, и девушка уже стояла в прихожей, у дверей. На ней был лёгкий летний сарафан и слабо заметный макияж, а волосы были хорошо уложены, с ободком и чёлкой.
– Ну что, я готова, пошли, – сказала девушка, накидывая через плечо сумку с тетрадями.
Молодые люди покинули квартиру, и как только они вышли из дома, Яс прорвало на разговор, как, впрочем, и Айрана. От дома до метро, на метро до университета, и чем ближе к конечной остановке, тем всё больше и больше они узнавали друг друга. Так, Айран узнал, что Яс, как и он, из небольшого городка, где, помимо обычной школы, она ещё закончила и музыкальную школу и пела в хоре, а также в рок-группе, а ещё умела играть на многих музыкальных инструментах. В большой город она переехала, чтобы заполучить так желаемую в её возрасте свободу от родителей и учиться. Поступить туда, куда она хотела изначально, Яс не смогла, поэтому поступила на другую не менее желаемую специальность. Полгода назад она стала вокалисткой, как она выразилась «ещё неизвестной, но весьма перспективной группы» и примерно тогда же она стала встречаться с Сергеем, о котором толком ничего не знала, кроме того, что он тоже из маленького городка. История Айрана была почти противоположной той, что рассказала о себе Яс. Перед самым окончанием школы у Айрана случился нервный срыв. Из-за него он потерял из памяти пару лет своей жизни, которую до сих пор не мог вернуть. Благодаря этому же, он не мог вспомнить причину случившегося срыва. Единственное, что ему смогли рассказать родители – это то, что именно тогда Айран пытался первый раз покончить с собой, из-за чего он пролежал пару месяцев в психушке. После этого, опять же не понимая, почему, у него резко испортились отношения с родителями и в большой город его забрала сестра, жившая здесь уже шесть лет. Уже живя здесь, Айран целый год приходил в себя после этого происшествия и пытался найти свой дальнейший путь развития. Более или менее определившись с ним, он поступил в тот же университет, что и Яс, и, чтобы не быть обузой для сестры, переехал в общагу и нашёл работу, удобную для учёбы и себя.
Добравшись до университета, они попрощались и оба в прекрасном настроении от общения друг с другом разошлись в разные стороны. Идя по направлению к общежитию, которое находилось недалеко от университета, Айран вдруг поймал себя на мысли: он никогда не был так откровенен, особенно с человеком, которого знал всего несколько часов. Некоторые вещи, которые Айран о себе рассказал, раньше он вообще никому не рассказывал. И второе, у него впервые за последние дни было хорошее настроение. Подходя к общежитию, Айран увидел машину сестры, стоящую недалеко от входа, и саму сестру, сидящую внутри. Та же, увидев брата, выскочила из машины и подбежала к нему.
– С тобой всё хорошо, как ты? Почему ты не отвечал на звонки? – тут же она засыпала его вопросами с взволнованным видом.
Айран смотрел не неё и ничего не мог понять. «Я что пропустил какую-то катастрофу», – подумал он про себя, затем на всякий случай посмотрел на общежитие. То, вроде бы, стояло на месте без всяких видимых разрушений или следов пожара, да и университет был целым пять минут назад, когда он расстался там с Яс.
– А-а, да, вроде всё хорошо. А что случилось?
Тут лицо Ди резко изменилось, её взгляд немного потупился, словно она была озадачена сложным вопросом.
– Как что случилось? Я вчера тебе весь вечер звонила, а ты не отвечал.
– А зачем ты звонила?
Ди снова потупила взгляд.
– Просто хотела проверить, как ты. Я же сестра человека, склонного к суициду. Сейчас вот приехала сюда, а тебя здесь нет. Что мне прикажешь думать?
Айран всё равно не мог понять, что происходит, с чего вдруг у сестры такое чрезмерное волнение за него. Даже с учётом того, что произошло несколько дней назад, это всё равно было как-то чересчур.
– Да я уже не подросток, и в том, что я не нахожусь в своей комнате, нет ничего странного. Уж кто, а ты должна это понимать.
– Я всё понимаю, но почему ты не ответил на мои звонки?
– Потому что я забыл телефон в общаге, – ответил Айран, прощупав карманы и не найдя его там.
Айрану не так часто звонили, да и ему особо было некому звонить, так что он частенько забывал про существование сотового телефона. Услышав это, Ди недовольно фыркнула и покачала головой.
– Ты меня точно когда-нибудь доведёшь. Я раньше тебя, наверное, в психушку отправлюсь.
– Ну, извини.
– Ну, извини, – недовольно повторила Ди. – Ладно, я из-за тебя опять работу прогуливаю, – сказав это, девушка направилась обратно к машине.
Сев в неё, она всё ещё с недовольным взглядом и думая о чём-то своём какое-то время смотрела на Айрана. Тот же, всё ещё в полном недоумении, смотрел на неё. Потом девушка всё же завела машину и, резко вдавив по газам, скрылась в общем потоке машин. Как бы то ни было, Айран всё ещё был в прекрасном настроении, и в таком расположении духа он добрался до своей комнаты и, взяв сумку с тетрадками, отправился на занятия. Отсидев все пары до вечера, он, выйдя из универа, направился обратно в общежитие. Когда он шёл по университетскому двору, его кто-то сзади схватил за плечо. Айран вздрогнул от неожиданности и, мгновенно обернувшись, обнаружил, что это была Яс.
– Хай, – поздоровалась она, широко улыбаясь. – Видела сегодня твои работы. Мне очень понравилось. Местами напоминает Амана Еситака.
– Спасибо, – сказал Айран, польщённый таким сравнением. – Ты сейчас домой?
– Нет. Хотела с Серёжей погулять, но он опять куда-то пропал. А через полтора часа у меня репа.
– Репа? Что это такое?
– Ну, то есть репетиция. До дому нет смысла ехать, вот и думаю, куда бы сейчас деть себя на час.
– Ну, если ты не против, я могу составить тебе компанию для прогулки, – с ноткой неуверенности предложил Айран.
– М-м, я буду не против. Только давай прогуляемся там, где можно будет посидеть.
– Давай сходим в парк, который находится рядом с универом.
– Давай.
Идя до парка, они пытались завязать беседу, но, в отличие от утра, разговор на этот раз как-то не шёл. Айран всё больше молчал, так как придерживался принципа: если не знаешь, что сказать, лучше промолчать, чем говорить о том, о чём не имеешь понятия, или на дежурные темы. Вот и получалось, что в основном говорила Яс. Добравшись до парка, они устроились на одной из свободных скамеек, и тут уже Яс совсем замолчала. Айран пытался придумать тему для разговора, но ничего умного в голову не лезло. От неловкого молчания он водил взглядом по парку, пока вдруг не остановил его на чуть полной девушке, сидевшей через скамейку справа от него и читавшей книгу. Тут у Айрана началось то, что обычно бывает, когда ему становится скучно, и называлось это приступом буйной, извращённой и неконтролируемой фантазии, а выглядело это примерно так: сидя где-нибудь в кафе или в общественном транспорте, он мог уставиться на какую-нибудь пару или просто девушку и представить, как они или она занимаются сексом. Как скачет на своём партнёре, как кричит, какие позы принимает. Иногда это выглядело извращённо, а иногда забавно и даже очень смешно. Конечно, не всё сводилось только к извращённым эротическим фантазиям. Идя по улице и увидев машину с цистерной и с надписью на ней «огнеопасно», он мог представить, как та неожиданно взрывается, и огромные клубы огня охватывают всё вокруг, а из них в разные стороны вылетают железные осколки от машины, один из которых, самый большой, летит прямо на него, а потом – всё. В общем, эти приступы могли быть когда угодно и какими угодно: страшными и смешными, извращёнными и неконтролируемыми, что было иногда самым неприятным. Больше всего его психика страдала от этого в те моменты, когда он за кого-то волновался и не мог узнать, что с ними. В такие моменты он ненавидел себя и свой разум, который рождал ужасные картины того, что могло бы случиться с дорогим для него человеком, и получал успокоение лишь тогда, когда узнавал, что с этим человеком всё хорошо. Но сейчас, похоже, его фантазия была из серии чего-то пошлого, извращённого и забавного, так как лицо немного искривилось, и появилась небольшая дурацкая ухмылка. Яс, заметив это выражение лица у Айрана, притянулась к нему и посмотрела туда же, куда был устремлён его взгляд.
– М-м, грязные и пошлые мысли, – прищурив глаза и хитро улыбнувшись, сказала она.
Айран чуть покосил глаза на Яс, а его лицо начало краснеть.
А-а-а! – радостно вскрикнула девушка, увидев это. – Я угадала. Тебе нравятся полненькие?
– Ничего подобного! – смутившись, почти обиженно начал оправдываться Айран.
Он был смущён, как никогда в жизни, словно его застукали за мастурбацией в туалете с пошлым журналом. Но не меньше он был удивлён тому, что девушка, которую он знал всего ничего, пусть и шутя, но смогла так подловить его. Между ними снова возникла пауза. Яс, улыбаясь, смотрела на Айрана, словно ожидая, когда он начнёт оправдываться, а Айран, тоже улыбаясь, но уже смущённо, думал, что же ему такое придумать в оправдание, чтобы не выглядеть извращенцем. В итоге он решил сказать правду.
– Ну у тебя и фантазия, – выдала Яс, чуть сдерживая улыбку, когда Айран закончил рассказывать.
Айран же чувствовал себя полным идиотом.
– Я как-то давно смотрела сериал, не помню уже название, но там главная героиня вытворяла нечто подобное со своим воображением.
– Ты, наверное, думаешь, что я полный извращенец.
– Нет, не угадал. Я думаю, именно таким воображением должна обладать настоящая творческая натура – нестандартным, сумасшедшим и выходящим за рамки обыденности.
И снова Яс удивила Айрана. Как ни странно, Айран никогда не  воспринимал себя, как настоящую творческую натуру, какими признавал своих любимых художников. А свои приступы буйной фантазии он считал неким уродством, вроде перепонок между пальцами на ноге – вроде таким  уродился, и никто не видит этого, а всё равно чувствуешь себя уродом. Но сейчас Айран услышал такое простое и весьма убедительное объяснение, звучавшее настолько искренне, что он впервые почувствовал себя наравне с теми, в ком признавал настоящих мастеров.
– У-у, мне пора бежать, – произнесла Яс, вскочив со скамейки.
Вслед за ней встал и Айран.
– Спасибо за компанию, – сказала Яс, обняв его и поцеловав в щёчку.
Тут Айран покраснел второй раз, но Яс этого уже не увидела. Она быстро зашагала по тротуару, отдалялась от него всё дальше и дальше. Проводив её взглядом, Айран снова сел на скамейку. Ему уже давно не было так хорошо и спокойно на душе, словно это была какая-то другая, не его и давно забытая жизнь. Но, увы, всё когда-нибудь кончается, и этот день – тоже не исключение, а на следующий день Айран узнал о новом убийстве, и снова в его голове начался ад, но уже с примесью чего-то нового, приятного и волнующего. И этим новым была Яс. Словно смесь горячего и холодного раскалывала его голову и давала трещину. Так сходя с ума, пытаясь избавиться от одного и понять другое, он провёл два дня. На третий день Айран, забив вообще на всё, заперся у себя в комнате, пытаясь удержать себя от утоления той жажды, которую ни раз пытались утолить его руки. К вечеру жар безумия немного поутих, но зато жутко заболела голова. Он решил выйти прогуляться, а заодно и чего-нибудь перекусить, так как за день не съел ни крошки. Одевшись, он уже собрался выходить, как зазвонил сотовый.
– Привет. Как ты? – раздался на другом конце чуть хриплый и зарёванный голос Ди.
– Всё хорошо, – соврал Айран, поняв, что у сестры что-то не так. – Что с тобой, ты плачешь?
– Нет, плакала я десять минут назад, а сейчас уже всё хорошо.
– Что случилось? Впрочем, ладно. Ты сейчас дома?
– Да.
– Никуда не уходи, я сейчас буду.
Забыв про головную боль и голод, Айран выскочил из комнаты. На улице он поймал такси и через пятнадцать минут уже стоял у двери квартиры Ди. Айран открыл дверь своим ключом, который остался у него с того времени, когда он только ещё приехал в этот город и жил какое-то время у сестры. Войдя в квартиру, он сразу же направился в большую комнату, где и обнаружил Ди. Комнату освещала одна лампа, стоящая на полу возле дивана. На этом диване сидела Ди, поджав ноги к груди, и сжимала руками стакан с какой-то, по-видимому, алкогольной жидкостью, бутылка от которой, ещё только начатая, стояла перед ней на журнальном столике. Увидев брата, Ди печально улыбнулась. Скинув обувь, Айран подошёл к сестре и, сев перед ней на корточки, взглянул ей в лицо. Её глаза были заплаканными, словно она ревела ни один час, а полумрак прорисовывал на её лице печаль и сильную усталость при помощи теней и линий от морщинок.
– Что случилось? – спросил он, взяв её руку.
– Я рассталась с этим уродом. Представляешь, у него есть кто-то ещё, – ответила она всё таким же хрипловатым голосом, что был у неё по телефону.
Уродом являлся её молодой человек, с которым она встречалась уже почти полтора года и с которым у неё были планы на создание семьи. За эти полтора года Айран видел его, наверное, только пару раз и знал о нём только то, что он «милый» и «хороший», что ему вроде как столько же лет, сколько и Ди, и они работают в одной компании. Нет, конечно, Айрану не была безразлична личная жизнь сестры, просто выходило так, что при их нечастых встречах это Ди больше интересовалась личной жизнью Айрана, а ему хватало знать, что у неё всё хорошо и она счастлива с этим человеком. Да и Айран знал, что Ди была намного сильнее его как личность и могла справиться с любой ситуацией и в личных, и в других отношениях. Но, как оказалось, насколько бы ты не был силён, потеря дорогих тебе отношений бьёт одинаково по всем. А если это ещё и измена, то удар становится ещё сильнее и тогда любая защита – лишь иллюзия, а все положительные качества тонут в обиде и боли. И как бы сильна ни была Ди, сейчас ей нужна была поддержка близкого для неё человека, и Айран как никто ругой понимал это. Поднявшись, он сходил на кухню и, взяв там стакан, вернулся в комнату и сел рядом с Ди. Взяв бутылку со столика, он налил в стакан немного, тут же сделал глоток и чуть поморщился от того, что попало в его рот. Айран не особо разбирался в спиртных напитках, так что он так и не понял, что выпил. Впрочем, не это его сейчас волновало, а то, как поддержать сестру, что бы такое сказать, подбодрить её, чтобы ей стало полегче. Айран всегда чувствовал себя некомфортно в таких ситуациях, именно поэтому терялся в словах и действиях. Впрочем, первой всё равно начала Ди. Она рассказала, что случайно подслушала телефонный разговор своего жениха с любовницей и, даже не став его выслушивать, сразу же сказала ему, что между ними всё кончено. А самым больным для неё было не то, что он ей изменил, а то, что ей с ним было хорошо. Ведь найти просто пару не трудно, найти кого-то, с кем хорошо, уже труднее, а найти в ком-то любовь и чтобы кто-то нашёл это и в тебе – самое трудное. Именно это Ди нашла в нём и думала, что он нашёл в ней тоже самое, ведь она видела всё это. Неужто это была игра, обман, в который она поверила, как дура. И сейчас, хоть это было жестоко для самой неё, ей хотелось верить именно так. А если нет, тогда почему же он ей изменил? Нет, надо было избавиться от этих мыслей и вопросов. Он предал её, и этого уже было не изменить. И простить она тоже не могла.
– Странно. Вот не узнала бы про звонок, тогда всё было бы хорошо, и жила бы я счастлива.
– Но ты узнала. И, рано или поздно, всё равно узнала бы.
Сказав это, Айран вздохнул и сделал глоток.
– Да, ты прав. Хватит заниматься самообманом и самокопанием. В семье уже хватает и одного самоубийцы.
Тут Айран почувствовал, что такая же боль, что сейчас терзала Ди, охватила и его. Ведь он тоже нашёл такого человека, с которым ему было хорошо, но, как и Ди, только уже по другим мотивам, он не мог быть вместе с этим человеком. Он осознал всё это только сейчас, и весь груз всего того, что уничтожало его за эти дни, снова обрушился на него. И теперь главная мысль была только об этом. Он залпом выпил всё то, что было в стакане так, словно это была вода. Увидев это, Ди заглянула в лицо брата.
– Айран, что с тобой? – спросила она, увидев в его глазах нечто большее, чем усталость и недосыпание. – Айран, что с тобой? – не получив ответа, повторила Ди уже взволнованным голосом, полностью повернувшись к нему. – Айран, то, что случилось со мной – это пустяки, я переживу. Бывало и хуже. Но я не переживу, если что-то случится с тобой.
– Да не знаю я, что со мной! Не знаю!!! – вдруг взорвался Айран. – Ди, я схожу с ума, и это не из-за Мики. Тут что-то другое. Я не знаю, почему, но кадры убийств, которые показывали по телевизору, преследуют меня и сводят с ума, словно кошмар. Они погружают меня во тьму. Как никогда я хочу умереть. Ещё немного, и я не справлюсь с этим желанием. А теперь ещё и…
Тут Айран замолчал, вспомнив о Яс. Он не мог понять, что это: очередное его проклятие или нечто единственное хорошее, что было с ним за эти дни, что удержало его на какое-то время от полного безумия.
– Знаешь, – тихим спокойным голосом произнёс Айран, – этот кошмар словно что-то из прошлого, которого у меня не было. И даже это чувство к одной девушке. Я знаю, что не испытывал его ни к одной, что были до неё. Но я чувствую, что я уже испытывал его к кому-то. Ди, единственное, что я не помню из своей жизни это то, что со мной случилось тогда и те два года жизни, что были до этого. Я всегда знал, что вы знаете больше того, что рассказали мне о том, что случилось со мной. И то, что сейчас происходит, я знаю, связано с этим. Прошу, Ди, расскажи мне, что тогда со мной произошло на самом деле. Что я такого забыл?
Лицо Ди напряглось. Она опустила глаза и посмотрела на свой стакан, а затем, как и брат, также залпом выпила всё, что было внутри.
– Хорошо, я всё тебе расскажу. Вместе с теми двумя годами жизни ты забыл одного человека – девушку. В то время вы познакомились с ней, а в дальнейшем встречались. Вы любили друг друга, у вас были прекрасные отношения. За два дня до того, как мы тебя нашли вы с ней ушли гулять, но ни вечером того же дня, ни утром и даже на следующий день вы не вернулись. Вас начали искать. Первой нашли её в лесочке у города. Она была мертва. Когда её нашли, её тело находилось в том же положении, в котором и сейчас находят тела молодых людей и так же, как и сейчас, её запястья были порезаны, а в руке был нож, которым она это сделала. Умерла она от потери крови. Тебя нашли случайно, на следующий день за десять километров от города. Ты бродил по какой-то деревушке в полубессознательном состоянии. В твоих руках был такой же нож. Сами же руки также были порезаны, но неглубоко, не задевая вен. Из-за сильнейшего шока ты не только не мог рассказать, что произошло, но и вообще не осознавал окружающую реальность и не мог говорить. Из-за этого тебя поместили в психушку. Обследовав тебя, доктора сказали, что от сильного шока в твоей голове сработал некий защитный механизм, и твоё сознание спрятало от тебя все воспоминания того, что с тобой произошло, а также всё, что было связано с этим. Они предупредили, если попробовать искусственно восстановить твою память, это может привести к серьёзной травме твоей психики. Ну а если оставить всё как есть, то когда у тебя будут возникать трудно переживаемые ситуации. Тот негативный эмоциональный момент, связанный с травмой, будет усиливать их, и тогда у тебя возможны приступы деструктивного поведения, направленного на себя.
Тут Ди замолчала, поняв, что уже рассказала большую часть истории, про которую Айран мог что-нибудь вспомнить. Она уставилась на брата, как на бомбу с часовым механизмом, таймер которой отсчитывал последние секунды до взрыва. Но всё же взрыв не происходил. Айран же с широко раскрытыми глазами и лицом ребёнка, которого потеряли в огромном магазине, смотрел куда-то сквозь сестру. Он так ничего и не вспомнил, поэтому пытался осознать всю эту историю как то, что с ним действительно произошло, хотя всё это больше ему виделось как отрывок из какого-то страшного фильма. Но именно этот отрывок объяснял некоторые моменты и поведение, и тот ужас, в котором он жил последние дни.
– Я всё равно не могу ничего вспомнить, – сказал Айран тихим отрешённым голосом. – Я думал, будет полегче, а я из одного кошмара попал в другой.
Тут на его лице появилась нездоровая ухмылка, а в глазах отчаяние и слёзы.
– А вдруг это я убиваю: и тогда и сейчас. Что если та бездна, что меня пожирает, и есть убийца.
Тут неожиданно Ди дала пощёчину Айрану.
– Дурак! Что ты несёшь!
Сказав это, Ди крепко обняла брата.
– Айран, милый, пожалуйста, не думай так. Ты не убийца и не можешь им быть.
Выпустив брата из объятий, девушка посмотрела ему в лицо.
– В том, что с вами случилось, было несколько странностей, но следствием было доказано, что это было самоубийство.
– Но всё же были странности.
– Да. И первая странность в том, что никто не мог понять, почему вы это сделали. Не было ни одного свидетельства, что вы хотели бы или даже думали о чём-то подобном. Вы были подростками, которые наслаждались жизнью и друг другом.
– А чего ещё было странного?
– То, что на месте преступления были найдены следы кого-то ещё. Тогда этому не придали значения, так как всё и так было ясно. Подумали, что кто-то просто побывал на месте преступления раньше того, как обнаружили тела. Но теперь сам собой напрашивается вывод: тот, кто был ещё, тот и совершил это с вами. И этот кто-то – тот же, кто совершил все эти убийства. Так что ты не убийца. Забавно, тогда ты пролежал три месяца в психушке. А так как следствием было доказано, что это было самоубийство, мы попросили, чтобы тебя не трогали из-за твоего состояния. И после выписки пытались держать твоих друзей и вообще весь твой мир подальше от тебя, чтобы никто не напомнил тебе о прошлом. Поняв, что так долго продолжаться не может, родители специально создали напряжение в ваших отношениях, чтобы ты уехал из дома. Так они отправили тебя ко мне.  А вот я тебе рассказал всё, и ничего не произошло. Слушай! – неожиданно оживилась Ди. – Нам обоим нужна встряска. Давай уедем из этого города на пару недель. С учёбы тебя легко отпустят из-за происшедшего, да и я два года уже не отдыхала. Ну, как тебе такая идея?
Айран, всё ещё погружённый в осознание своего забытого прошлого, потихоньку начал приходить в себя. Услышав предложение, он понял, что сбежать – это именно то, что ему сейчас было нужно.
– Хорошо, – согласился он.
– Ну, вот и отлично, – улыбнувшись, сказала Ди. – Значит, завтра отпрашиваемся и уматываем из города.
– А её семья? – вдруг спросил Айран.
– Ну, у неё была только мама и брат. Их я видела только на похоронах. Как они сейчас – я не знаю. Ладно, всё, сейчас давай спать.

Сегодня Айран видел сон. Там были две Яс, но одну звали совсем по-другому, и она была совсем другим человеком. Она рассказывала ему про вторую Яс, про то, что она занята, и ещё не скоро он сможет увидеть её. Он не мог понять, какая же из двух Яс настоящая, и кого он любит. Это слово. Неужто он и вправду чувствовал то, чего не хотел признавать, и неужели он смог произнести это слово, думая о ней, пусть даже и во сне.
Проснувшись утром, Айран в подтверждение того, что они с Ди договорились бежать, и что это были не просто слова, нашёл записку на журнальном столике от Ди. В ней говорилось о том, чтобы Айран шёл отпрашиваться с учёбы и начинал собирать вещи, а также подумал, куда бы хотел поехать.
Всю дорогу до общежития он пытался ни о чём не думать, ведь все мысли, которые были сейчас в его голове, приносили ему только боль. Уже в общежитии, снова проигнорировав лифт, он, поднимаясь по лестнице, встретился с Яс, которая спускалась вниз. Встретившись взглядами, они остановились. Лицо Яс было почему-то грустным и задумчивым.
– Привет, – поздоровалась она, грустно улыбнувшись.
– Привет, – ответил Айран. – У тебя что-то случилось? – спросил он, заметив эту грусть.
– У меня… Да вроде бы ничего. Хотя, наверное, чего-то, просто пока не знаю. Сергей постоянно неизвестно где пропадает. Вот сейчас пришла, а его нет. Ты тоже куда-то пропал.
Вдруг у Айрана возникло безумное желание поцеловать Яс. Понимая, что никогда не будет с ней, он хотел бы почувствовать вкус её губ. Такие моменты он видел в фильмах, когда какой-нибудь неудачник, набравшись смелости, целует девушку своей мечты. По сути, он чувствовал себя этим неудачником. Преодолев несколько ступеней вверх, разделяющих их, он вплотную приблизился к Яс. Айран был готов к тому, что он за это как минимум получит по лицу, а как максимум Яс его возненавидит. Впрочем, ему сейчас было наплевать на какие-либо последствия. Просто последнее желание перед «смертью». Осторожно прикоснувшись своими губами к губам Яс и ощутив просто одно прикосновение её губ, их вкус, он понял, что это был один из тех моментов, которых ждут и ради которых живут. Нет, конечно, это не было великим откровением Бога, которое приходит через десятки лет молитв и медитации, после блуждания по миру. Всего лишь поцелуй, неловкий, даже детский – такой, какой бывает в первый раз. Ничего особенного, но именно этого желал Айран, не больше и не меньше. Просто в нужное время и, может, даже в нужном месте, а главное – с тем самым человеком. И пусть он больше никогда такого не почувствует и пусть всего лишь миг, но он был счастлив, и никто не смог бы заставить его забыть это мгновение. Тут Айран почувствовал, что не только он жаждал этого. Теперь уже Яс потянулась к его губам и более смело, чем он, поцеловала его, явно не желая останавливаться на этом. Через пару минут они оба оказались в комнате Айрана, где рухнули на кровать. Одновременно поцелуями они изучали тела друг друга. Эмоции и чувства смешивали радость, грусть, страсть, нежность в нечто одно – то, что пронзало их тела насквозь, рождая  из этой боли наслаждение, которого они ещё никогда не испытывали. Прелюдия, а потом проникновение. Айран входил в Яс не спеша, наслаждаясь ею как можно дольше. Но наслаждение он получал не только от этого, а ещё от того, как тело Яс прогибалось от находящих на неё волн удовольствия, от тихого стона, который издавала она, получая такое же наслаждение от него. Ему было приятно осознавать, что ей так же хорошо, как и ему. И как бы им обоим ни хотелось продлить этот момент наслаждения друг другом, через какое-то время всё закончилось. Умиротворённые, они лежали в постели, до сих пор не сказав друг другу ни слова, не считая той пары фраз на лестнице. Айран не понимал, что это было сейчас. Секс, это понятно, да ещё такой, какого у него не было никогда с девушкой, которую он любил, но с которой у него ничего не могло быть. Что за милость богов, подарок на часы, на день, всего лишь порыв с её стороны, желание, а дальше они, сделав вид, что ничего не было, разбегутся? Только вот ему теперь некуда было бежать. А если нет, вдруг это нечто большее, хотелось ему верить и надеяться. Но сколько уже раз надежда превращалась в самообман. А если так, то нет, пусть на час, пусть и на день, но он лежал в одной постели с девушкой, которую любил. Он чувствовал тепло её обнажённого тела, её ладонь у себя на груди, аромат её волос. Прислушавшись, он услышал, как Яс что-то бормотала тихо-тихо.
– Что ты там шепчешь? – спросил он её.
– Так, что-то вроде песенки, а точнее – это стихи. Когда-то я их написала для одного человека, но они оказались ему не нужны. Я так и не довела до ума эти стихи. Странно, я про них даже и забыла.
– А спой, ну или прочитай, пожалуйста, – попросил Айран, и девушка тихим голосом запела ему песню, в которой пелось про ночь, про мечту и желание человека быть рядом с другим человеком.
Вот такой вот бред влюблённого подростка, – сказала Яс, закончив эту песню.
– Вовсе и не бред. И я бы с удовольствием послушал её в завершённом виде.
– Ну, может, из этого что-нибудь и получится.
Тут вдруг постучали в дверь. Айран и Яс насторожились. У обоих мелькнуло в голове, что это, может быть, Сергей. Стук повторился. Айран всё же встал и, надев джинсы, подошёл к двери. Яс же не стала раньше времени паниковать и осталась лежать в кровати, да и к тому же сама кровать не видна была из коридора при открытой двери. Когда постучали в третий раз, Айран, наконец, повернул замок и чуть приоткрыл дверь. За дверью стояли два мужчины средних лет. Один из них был одет в чуть помятый серый костюм, а другой – в светлую куртку и джинсы.
– Ты Айран? – спросил его тот, кто был в костюме.
– Да, – ответил Айран, уже поняв, кто эти люди.
В подтверждение его догадок те, получив ответ, достали из внутренних карманов пиджака и куртки удостоверения, в которых договорилось, что они являются следователями.
– У нас есть к Вам вопросы по одному делу, – продолжил тот же, в пиджаке.
– А можно узнать, по какому делу?
– Можно, но это мы объясним уже у нас.
После такого ответа Айран понял, что дальше спрашивать бесполезно, а отказаться от приглашения не получится, впрочем, он и не думал. Айран сам хотел узнать об этих убийствах хоть что-нибудь, если, конечно, эти двое пришли именно из-за них.
– Хорошо, подождите, я оденусь, – сказав это, Айран закрыл дверь.
– Айран, что происходит?
– Пока сам не знаю, – сказав это, он сел на кровать рядом с Яс.
Подняв с пола футболку, он накинул её на себя, а затем сунул ноги в кеды, валявшиеся там же, у кровати. После этого Айран обернулся и с печалью посмотрел на Яс, словно это была его фантазия, которая вот-вот пропадёт.
– Я не исчезну, – вдруг произнесла Яс, словно прочитав мысли Айрана, и, потянувшись к нему, поцеловала его.
– Если исчезнешь ты, исчезну и я, – прошептал он ей в ответ, после чего, наконец, встал и вышел из комнаты.
Вместе со следователями он спустился вниз. На улице они все сели в поджидавшую у входа служебную машину. Где-то уже через полчаса Айран сидел в кабинете следователей. Кабинет был небольшой, точнее узкий, с высоким потолком и большим окном напротив двери. Столы следователей стояли у окна друг напротив друга. Айрана посадили у стола следователя в сером костюме. Тот копошился в небольшом сейфе, стоявшем на полу в углу у стола. Он достал из него не толстую, но и не тонкую папку с надписью «Дело», завязанной с боку веревочкой. Положив её на стол, следователь развязал верёвки и открыл папку. Как ни странно, сейчас, находясь почти у черты того кошмара, что мучил Айрана все эти дни, он не чувствовал ни страха, ни паники, ни той самой бездны, что захватывала его душу и разум, а лишь простое любопытство и лёгкое волнение. Айрану даже казалось, что он сидит не в кабинете следователя, а на приёме у врача и вот-вот ему должны выдать диагноз. То ли он шизофреник с раздвоением личности, то ли его разум всё-таки тут ни при чём, и этим кошмаром правит кто-то другой, а он всего лишь жертва.
– Вы ведь меня сюда пригласили из-за этих убийств? – спросил Айран, решив начать первым.
– Да, ты прав, – ответил ему следователь. – Ну, раз так, тогда, думаю, не стоит начинать издалека. Значит, ты вспомнил, что произошло с тобой четыре года назад.
– Нет, вчера мне обо всём рассказала сестра, но я всё равно ничего не помню.
– А, может, ты ничего не забывал? – спросил уже другой следователь.
– Вы думаете, что это я убийца?
– У нас возникала такая мысль, – ответил уже следователь в пиджаке. – Но в этой теории нас беспокоит несколько фактов. Когда начались эти убийства, с нами сразу же связались следователи из твоего родного огорода, которые четыре года назад занимались расследованием дела о смерти твоей подруги. Из того, что они нам рассказали, мы действительно сначала решили, что это ты убийца. Нам сказали, что возврат памяти может сделать тебя психом. Вот мы и подумали, что ты мог всё вспомнить, и на этой почве спятить и начать совершать подобные преступления.
– Или вообще то преступление тоже было твоих рук дело, – добавил следователь в куртке.
– Да, но высланные следователями бумаги по тому делу пошатнули эту версию.
Всё это время Айран внимательно слушал следователей так, словно это и не о нём шла речь, словно это была история, взятая из детективного рассказа, и по закону этого самого детективного жанра где-то сейчас должна была произойти развязка, по крайней мере, в отношении него.
– Значит, я всё-таки не убийца? – на полном серьёзе спросил Айран, всё ещё считая, что если не полностью, то какая-то из частей его «Я» может быть безумна и способна на всё это. Следователь даже немного растерялся, не зная, считать это иронией или то, что Айран сам не уверен в своей невиновности.
– Пока эта версия отходит на второй план. Против тебя у нас нет прямых улик. Зато, как я сказал, есть определённые факты, говорящие, что есть пока неизвестный для нас убийца, первой жертвой которого стала твоя девушка и ты, и который по каким-то причинам снова начал убивать через четыре года. Тогда в вашей крови был найден неизвестный наркотик. Врачи не смогли вовремя определить его. Все посчитали, что именно под его воздействием вы пошли на этот поступок. Так вот, в нынешних жертвах мы тоже нашли следы наркотика, который может подавлять волю человека. Также тогда на месте преступления были найдены помимо ваших следы ещё одного человека. Это опять же списали на то, что там мог бы побывать бродяга или кто-то ещё просто случайно попавший на место преступления. Но самое интересное вот это… – тут следователь достал из папки небольшой чуть помятый листок и положил его перед Айраном.
На листке простым карандашом была очерчена прерывистыми линиями, словно рукой ребёнка, силуэт человека в длинном плаще. Вместо головы у него было что-то вроде капюшона, а вместо лица – чёрное пятно. Увидев рисунок, Айран понял, что рано обрадовался тому, посчитав, что всё прошло. В следующее мгновение бездна боли, страха и безумия поглотила его целиком.
– Когда тебя нашли, ты не мог произнести ни слова, зато ты нарисовал вот это. Человека такого же описания несколько свидетелей видели недалеко от места преступления.
Айран уже не слышал, что говорит следователь. Стеклянными, почти мёртвыми глазами он посмотрел на него, затем снова на чёрное пятно на рисунке. Боль была настолько сильной, что он уже не чувствовал ничего, лишь тьма, которая вдруг словно стеклянные осколки в калейдоскопе, складывающиеся в узоры, превратилась в те самые воспоминания, которые он забыл. В ту же секунду Айран, схватившись за голову, разразился истошным криком. А дальше он уже ничего не помнил.

Потихоньку он начал приходить в себя. Открыв глаза, он понял, что они плотно завязаны тёмной повязкой, руки же были связаны за спиной верёвкой, а коленями он ощущал холодную сырую землю. Попытавшись пошевелиться, он ощутил сильную слабость, мешавшую совершить ему какие-либо действия. В голове же творился полный хаос. Спутанные мысли были окутаны непонятной эйфорией и страхом. Айран попытался что-то сказать, но понял, что только промычал. Он стал вспоминать, что вместе с Алёной они пошли гулять в небольшой парк за городом. Уже в парке что-то укололо его сзади, и больше он ничего не помнил. «Алёна! – вдруг прогремела в его голове. Мысли приобрели более чёткую форму, а страх стал сильнее. «Что с ней? Что происходит??!» Тут словно ответ на его вопросы кто-то снял повязку с его глаз. Чуть проморгавшись, он увидел Алёну перед собой. Она также сидела на коленях. Её взгляд был странный, чуть притуплен, растерян и наполнен страхом. В отличие от него, её руки были свободны, они безвольно свисали, кистями пропадая в невысокой траве. Он огляделся и обнаружил, что они находятся где-то в лесу, возможно, в том же парке. Солнца уже не было, лишь сумрак и лёгкий туман над землёй. Снова посмотрев на Алёну, он вдруг заметил, что в правой руке она держит нож. Он уже совсем ничего не понимал. Что происходит, что за странный спектакль, и кто и для чего его устраивает?
– Что происходит? – вдруг само вырвалось у него, но уже вслух, тихим слабым голосом.
Тут же он почувствовал, что его руки освободились от верёвок, но, не способные пошевелиться, они безжизненно повисли.
– Что вам от нас надо?
И снова вместо ответа кто-то неизвестный вложил в его правую руку такой же нож, как и у Алёны в руке.
– Что вы хотите с нами сделать? Зачем всё это? – с каждым вопросом его голос звучал всё громче, как и страх в нём.
– Считай это экспериментом, – вдруг раздался позади него голос их похитителя, после чего он сам предстал перед молодым человеком в непонятном коричневом плаще как у моряков и с капюшоном на голове, который скрывал не только его голову, но и лицо.
– Видишь ли, я хочу понять, что же такое любовь – болезнь, обман друг друга, физиология или действительно нечто большее, как то: если душа или мы просто куски мяса, которые хотят оправдать своё существование, придумав всё это, что делает нашу жизнь не такой бессмысленной, чем просто животные инстинкты. Вот я и хочу увидеть, что будет для вас страшнее: потерять свою жизнь или человека, которого вы любите, и кто первый решится пожертвовать собой. Да, и не надо меня умолять отпустить и пощадить вас. Если вы откажетесь от того, что я прошу выполнять, то я просто убью вас обоих. Если же кто-то первый совершит данный поступок, второй останется жить, если вы, конечно, не сделаете это одновременно.
Всё время пока похититель говорил, его голос не выдал ни одной эмоции. Он был холодный и ровный. Айран понимал, что такого человека действительно было бесполезно о чём-то упрашивать, но желание жить и чтобы жила она всё равно заставляло думать его о спасении. Тут он увидел, что из её глаз идут слёзы, он понял, что она всё слышала, но как и он пару минут назад, не может ничего сказать.
– Думаю, вы поняли, что слишком слабы, чтобы сбежать или оказать мне сопротивление. Но у вас вполне хватит сил, чтобы сделать то, что я вас прошу. Через три минуты к вам вернутся силы, так что если за это время из вас никто не умрёт, я убью вас обоих.
– Как же так! Что за бред!? – задавал уже себе вопросы он, охваченный паникой и страхом, ведь спасения действительно не было, и он чувствовал эту беспомощность и страх перед этим человеком, который вот так вот взял и выдрал их жизни из их мира и поместил в своё безумие.
Выход виделся только в одном: сделать то, что просит их похититель. Он смотрел на неё и видел, как она также смотрит на него и плачет. Ему даже показалось, что она улыбается, правда он тут же понял, что ему это не кажется. «Но почему?!» Опустив взгляд, он понял, это было прощание. Из обоих порезанных запястий девушки струёй текла кровь. Не он, а она первой пожертвовала собой ради него. «Но как же так? Я не успел?», – спросил он себя и тут же ответом было безумие и невыносимая боль, охватившая его. Издав крик, он нервно начал резать запястье левой руки, но почему-то нож только поцарапал руку и чем сильнее он пытался это сделать, тем сильнее он ощущал что падает куда то в темноту.

Открыв глаза, Айран обнаружил, что лежит на кровати в темноте. Он попробовал встать, но не смог. Его руки оказались пристёгнутыми ремнями к койке. Айран тут же понял, что всё-таки попал в психушку. А ещё он понял, что всё вспомнил: вспомнил её и то, что не мог её спасти, а она отдала жизнь ради него; вспомнил ту жизнь, которая у него когда-то была, и похитителя, который эту жизнь забрал. Но почему-то он ничего не чувствовал: ни страха, ни боли, ни злости, ни даже умиротворения. Лишь непонятное чувство, подвешенность между сумраком и полной тьмой.
Айран всё-таки решил оглядеться и, приподняв голову, осмотрел помещение. Это действительно оказалась больничная палата, освещённая лишь лунным светом, проникающим сквозь три длинных зарешёченных окна. Он увидел, что помимо его кровати в палате стоят ещё пять коек, четыре из которых были пусты, а на пятой, справа от него, лежал человек. Приглядевшись, он обнаружил, что тот не был похож на пациента, так как лежал на заправленной кровати в обуви, в обычной одежде. Ещё немного присмотревшись, Айран, к своему большому удивлению, узнал в нём Сергея.
– Сергей, что ты тут делаешь? – спросил Айран.
– Вот ты и проснулся, – сказал в ответ тот, повернув голову к нему лицом. – Ты вспомнил? – теперь уже спросил он его.
– Я не понимаю.
«А может, мне снился сон», – подумал он про себя, как-то с трудом осознавая абсурдность происходящего.
– Конечно, не понимаешь. Я начну с того, кто я. Я – брат той девушки, которая мертва, а ты – нет.
Тут Сергей приподнялся и сел на край кровати.
– Так как? Ты вспомнил?
– Да, я всё вспомнил.
– Это хорошо. Тогда я объясню, зачем я здесь. Четыре года назад после смерти сестры моя мать не смогла пережить это и умерла. От всего этого у меня случилось расстройство психики, и я оказался в подобной психушке. В таких местах, если ты ещё не потерял возможность мыслить, ты остаёшься наедине с самим собой, со своими мыслями. Полгода я лежал и думал, как же так это могло произойти? Почему вы это сделали? Почему она мертва, а ты жив? А больше всего я не мог смириться с тем, что ты забыл её любовь, забыл её саму, забыл её имя. И я хотел, чтобы ты вспомнил всё это, чтобы ты страдал, осознавая, что потерял, что она мертва, а ты жив; чтобы ты страдал так же, как и я, и в итоге сделал то, что не смог сделать тогда. Когда же я узнал, что возврат памяти может свести тебя с ума, я придумал воссоздать то, что вы сотворили друг с другом.
– Так, значит, это ты убийца.
– Да. Забавно, как легко можно найти в интернете людей, готовых покончить с собой. А когда дашь им наркотик, они делают всё, как ты им скажешь, и по твоему сценарию. Но самое интересное то, что мне это понравилось. Видя, как эти молодые люди убивают себя, я вдруг ощутил, что память о сестре снова становится яркой и живой. Боль от её потери вернулась с новой силой и переродилась в нечто большее, а вместе с ней и я. Я понял, что без этой боли я уже не смогу жить. А следующие убийства хоть и заставили меня потратить на них время, но зато я получал двойное удовольствие от их самих и от того, когда видел, как твоя память пытается вырваться наружу, причиняя тебе невыносимую боль, как ты корчишься от этой боли. Теперь осталось последнее.
Тут Сергей встал и достал из кармана штанов складной нож, лезвие которого тут же выскочило из рукоятки.
– Ты меня убьёшь? – спокойным голосом спросил Айран, уже смирившись с тем, что смерть, похоже, не хочет его отпускать.
– Ну, в идеале я хотел, чтобы ты это сам сделал, но ждать я уже не могу, да и рисковать не хочется. К тому же моя сестра тебя там уже заждалась, вы должны с ней воссоединиться.
– Знаешь, я всё вспомнил, но правда оказалась не той, в которую все поверили. Не было никакого самоубийства, был лишь человек, который забрал наши жизни.
– О чём ты говоришь? Какой человек?
– Настоящий убийца, который заставил её пожертвовать жизнью ради меня. К сожалению, я не успел сделать то же самое ради неё: она оказалась сильнее меня.
– Какой убийца, кто он?!
– Не знаю. Делай, наконец, то, что задумал. Я должен был умереть ещё тогда, но я смог убить лишь часть себя. Теперь от всего этого осталась только память, и эту жизнь уже не вернуть, а её не оживить. И только это чувство воскресло во мне, но уже к другому человеку.
– Что? Что ты сказал! – вдруг закричал Сергей, и на его лице появились ярость и гнев.
Тут же он, вскочив, навис над Айраном и приставил в его горлу нож.
– Как ты посмел, тварь, предать любовь моей сестры.
– Прости, я сопротивлялся, как мог. Отрицал и боялся её, но и тут я оказался слаб. Впрочем, я об этом и не жалею. Давай, я готов.
В глазах Айрана не было ни страха, ни сомнения. Он как никогда не боялся смерти и как никогда ему хотелось жить, вернуться к себе в комнату, к Яс, просто побыть с ней рядом, снова ощутить тепло её тела, запах волос, руку у себя на груди, услышать её тихое пение. И пусть больше ему с ней не дано было быть, ему хватало и того немногого, что она ему подарила, чтобы даже сейчас чувствовать себя как никогда счастливым. Довольное лицо Айрана ещё больше злило Сергея. Он, чуть ли не истекая слюной от злобы,  всё сильнее и сильнее давил лезвием ножа на горло Айрана и казалось вот сейчас, одно движение ножом, и для него будет всё кончено. Но тут вдруг неожиданно для них обоих дверь в палату открылась и из темноты коридора в палату вошла темная фигура человека. Айран сразу узнал этот силуэт, плащ и капюшон на голове, это был он – похититель. «Как!? Что он тут делает!? Откуда он тут взялся!?» не понимал Айран. Теперь действительно всё происходящее казалось нереальным. «Может, действительно я сошел с ума и это все моя больная фантазия», – думал он про себя, видя, как тёмная фигура похитителя приближается к ним и пробуждает в нём все тот же панический страх, которого он никогда не забывал.
– Какого чёрта, кто ты такой!? – Крикнул Сергей тёмной фигуре.
– Это он, похититель, – пробормотал Айран.
Услышав это, Сергей словно осознал, что всё это время он гонялся не за теми призраками прошлого. Посмотрев на Айрана потерянным взглядом, он отвёл нож от его горла, затем слез с него и, неожиданно закричав, кинулся на похитителя. Но как только Сергей приблизился к нему, тот что-то достал из кармана плаща и, резко выкинув руку вперёд, задел этим Сергея. Тело Сергея тут же затрясло, и он рухнул на пол. Переступив через обездвиженного Сергея, он подошёл к Айрану. Достав уже из другого кармана шприц, на четверть заполненный какой-то жёлтой жидкостью, он снял с иглы защитный колпачок и вколол его в руку молодому человеку.  Через несколько минут Айран перестал ощущать своё тело, сознание поглотила небольшая эйфория и лёгкость, а взгляд затуманился. Похититель же пропал из поля видимости Айрана. Лишь через пару минут он услышал тихий скрип, после чего похититель снова предстал перед ним. Освободив его от ремней, он поднял его на руки и, перенеся, положил на что-то неровное, но мягкое и тёплое. Айран понял, что это было тело  Сергея. Также он понял, что они лежат на каталке, так как то, на чём он лежал, начало двигаться и издавать те самые скрипучие звуки. Покинув палату, они выехали в коридор. Взгляд Айрана был устремлён в потолок, так что кроме темноты и лунного света, заполнявшего её, он ничего не видел, в прочем, как ни странно, и ничего не слышал, словно в больнице все вымерли. Единственное, что нарушало эту мёртвую тишину, – это скрип каталки. Так, проехав весь коридор и спустившись на грузовом лифте на первый этаж, они также беспрепятственно миновали ещё один коридор и оказались на улице. Там краем глаза Айран увидел стоящий прямо у входа тёмный фургон, похожий на старую скорую помощь. Айран снова почувствовал, что его подняли и бросили на пол фургона, затем практически на него похититель бросил Сергея. После этого Айран услышал, как двери фургона захлопнулись, через минуту машина завелась, а по тряске Айран понял, что они поехали. Лежа на животе, прижатый щекой к грязному полу и одурманенный слегка наркотиком, он хорошо сейчас понимал, что похититель пришёл за тем же, за чем и Сергей, и поэтому сейчас перед его глазами всплывали воспоминания, нет не всей его жизни, а только этих последних дней. Волнение сестры за него; то, как они с ней напились; то первое утро с Яс; ту забавную ситуацию в парке и её пение. Айран вдруг понял, что именно эти дни, не смотря ни на что, были тем самым настоящим… Это был его перекрёсток, где сходились две его жизни, где встречались его ад и рай, и, наверное, это был именно тот перекрёсток из рассказов, на котором ты можешь заключить сделку с дьяволом в обмен на душу. Его же сделкой была Яс – ангел, к которому он прикоснулся во тьме, то, что у него когда-то было забрано и вновь возращено, но только уже на миг. Тут на лице Айрана растянулась улыбка, и он неожиданно засмеялся. Посмеявшись так несколько минут, он снова замолчал, оставив лишь улыбку на лице. Через какое-то время Айран, наконец, почувствовал, что тряска прекратилась, мотор заглох, после чего он услышал скрип открывающейся передней двери со стороны водителя, а через пару секунд открылись и задние двери. Айран увидел, как похититель подвинул к себе тело Сергея, после чего вскинул на плечо и скрылся из виду. Через пару минут он вернулся и тоже самое проделал с Айраном. Он повис на плече похитителя как скрученный ковёр. Взгляд молодого человека уткнулся в его спину, поэтому то, где они находились и то, куда его несут, для него осталось тайной. Лишь только когда похититель скинул его с плеча на землю, Айран обнаружил, что лежит на деревянном полу, недалеко от него стоит старая керосиновая лампа, освещающая небольшую комнатку, стены которой покрывали старые, частично оборванные обои. Чуть дальше лампы, прямо у стены, Айран увидел Сергея, который неподвижно лежал на боку лицом к стене в луже багровой жидкости, которая, не дотекая до лампы, стекала в щель между досками пола. Тут вдруг лицо Айрана побледнело, а в глазах появился сильный страх. Нет, его не напугал вид крови и мёртвое тело Сергея. То, что его испугало, находилось в левом от него углу комнаты. Это была Яс. Она сидела на коленях с завязанными глазами, с кляпом во рту и связанными за спиной руками. Айран не мог понять, почему она тут. Ведь только на его смерти должен был сомкнуться круг. Неужели лишь потому, что он соприкоснулся с ней.
– Зачем она здесь?! – закричал Айран. – Ведь тебе нужна только моя смерть!
Услышав знакомый голос, девушка зашевелилась и начала что-то мычать.
– Убей меня и закончи то, что не закончил тогда, но, прошу, не трогай её. Она не имеет к этой истории никакого отношения.
– К сожалению, уже имеет, – наконец, заговорил похититель всё таким же спокойным и ровным голосом, как при первой их встрече. – Я хоть и монстр, но больше продолжать эту трагедию не хочу. Я утолил своё любопытство. Порочный круг должен сомкнуться. И только на твоей смерти эта трагедия не закончится. Ведь она уже стала частью этой истории. Если я убью лишь тебя, боль снова породит только боль, а значит, круг не будет замкнут.
– Нет, нет, – с отчаянием в голосе произнёс Айран. – Она сильная. Она сильнее, чем я. Она справится. Она переживёт эту боль. Да и с чего ты взял что она вообще будет страдать?
– Ты же помнишь, что меня бесполезно умолять. Всё уже решено.
– Нет, нет, нет. Зачем ты это делаешь?-
– Не волнуйся. На этот раз ты будешь первым.
С этими словами похититель приподнял Айрана и поставил его на колени, затем залез вовнутрь плаща и достал оттуда нож.
– Теперь я всё сделаю сам.
Взяв правую руку Айрана, похититель сделал надрез по еще не зажившему шраму. Тут  пальцы Айрана дернулись, и он вдруг почувствовал боль от пореза. Это означало, что действие наркотика начинает проходить.
– Я вижу, действие препарата проходит, – сказал похититель, заметив подёргивание.
Но его это, похоже, не особо взволновало. Он понимал, что Айран ещё слишком слаб, чтобы оказать ему сопротивление, а через несколько минут будет совсем мёртв. Это же понимал и Айран. Страх и боль пропали с его лица, их сменили безысходность, слёзы и безжизненные глаза, в которых угасал его разум, погружаясь в забытье, как тогда, четыре года назад. Ведь как и тогда он снова не мог никого спасти. Похититель опустил руку Айрана, и кровь из раны потекла на пол. Похититель же поднялся и подошел к Яс. Встав к Айрану спиной, он сел перед девушкой на колени и начал развязывать веревки на её руках. Вдруг голова Айрана медленно повернулась в сторону лампы, стоявшей справа от него. После этого истекающая кровью рука, словно механическая, потянулась к ней и схватила за стеклянную колбу, за которой был огонь. Как будто бы не чувствуя горячего стекла, рука Айрана приподняла лампу и что было силы швырнула в похитителя. Ударившись о его спину, стекло разбилось, освободив огонь и горючую жидкость, заполнявшую лампу. Огонь тут же охватил плащ похитителя, от чего тот, вскочив на ноги, живым факелом начал метаться по комнате. Яс же освобождённая от верёвок, сняв повязку с глаз и кляп, первые секунды попыталась осознать происходящее в комнате. Но бегающий по комнате и освещающий её горящий человек, мёртвое тело Сергея и раненный Айран – всё это, похоже, было сильнее её разума. Ещё немного, и она потеряла бы сознание, но всё же вид истекающего кровью Айрана встряхнул её сознание, и она, не находясь в отличие от него под действием наркотика, быстро подползла к нему и, обхватив за талию, помогла встать. Вдвоём они дошагали до разбитого окна и практически упали в него. Оказавшись на улице, Яс огляделась и обнаружила, что они находятся в лесу. Затем, вспомнив про рану Айрана, разорвала нижнюю часть сарафана и перевязала этим порез на руке. Снова поднявшись на ноги, они оба посмотрели в окно комнаты и увидели, что похитителя там уже нет, лишь его плащ, догорая, лежал на полу.
– Уходи, беги, – сказал Айран, понимая, что вот-вот похититель предстанет перед ними, и даже вдвоём им всё равно будет не справиться с ним. – Вдвоём нам не убежать. Уходи.
Но девушка, словно не понимая языка, на котором говорит Айран, даже  не думала убегать и продолжала поддерживать его.
– Да что ты стоишь! Дура! – не выдержав, закричал Айран.
Оттолкнув Яс от себя, при этом потеряв поддержку, он отшатнулся назад и спиной уперся на стену. Яс, хоть и была сильно напугана и всё ещё не понимала, что происходит, тем не менее хорошо осознавала, что их жизням угрожает опасность, и оставить Айрана здесь в таком состояние одного с похитителем означало обречь его на смерть, и поэтому бросить она его не могла.
– Я умоляю тебя, беги, – продолжал Айран, переходя от гнева к мольбам, от мольбы – ко лжи. – Прошу. Ведь это всё из за меня. Поверь, со мной всё будет впорядке. Возможно, он уже убежал. Беги, позови помощь.
Тут Яс всё-таки сдалась мольбам Айрана и, заплакав, попятилась назад, не отрывая взгляда от него, затем всё же повернулась и побежала. Через мгновение, когда она скрылась за деревьями, её уже не было видно. Айран же остался один ненадолго. Из дома послышались шаги, и через секунду из него вышел похититель. Ни плаща, ни капюшона на нём уже не было, и сейчас это был всего лишь человек. Айран стоял прямо у в хода, и похититель, выйдя из двери, не заметил его. Оказавшись у него за спиной, он рывком накинулся на похитителя и, словно борец, обхватил рукой горло, сделав удушающий захват. Тот, задыхаясь, начал вырываться из его объятий, но ничего не выходило. Неожиданно Айран почувствовал резкую боль в боку. Потеряв равновесие, он вместе с похитителем повалился назад. Оказавшись на земле, он всё-таки разжал объятия, и похититель оказался на свободе. Всё ещё задыхаясь, он приподнялся и сел на колени, снова оказавшись спиной к Айрану. Айран же, взглянув набок, откуда шла боль, обнаружил, что из него торчит рукоятка ножа, лезвие которого полностью вошло в него. Не долго думая, Айран схватился за рукоятку и вынул нож из раны и, привстав, ударил им похитителя в спину, затем ещё и ещё – и так до тех пор, пока не увидел что его тело осело, а голова опустилась. Какое-то время Айран смотрел на мёртвое тело похитителя, с трудом веря, что смог убить его и закончить этот кошмар, пока вдруг не ощутил, как его тело окатила волна слабости и он снова упал на землю. Уставившись в звёздное небо и чувствуя, как жизнь покидает его, он неожиданно засмеялся всё тем же смехом. Уже теряя, сознание Айран вдруг увидел, что прямо над ним стоит Яс. Он не знал, реальна она или это всего лишь видение от большой потери крови, но, улыбнувшись, потянул к ней руку. Девушка взяла её и, присев, положила голову Айрана к себе на колени.
– Я позвала на помощь, теперь всё будет хорошо, – сказала она и сквозь слезы улыбнулась ему в ответ.
– Уже не имеет значения. Ты жива и рядом. Всё кончено. Спой мне, пожалуйста,  снова ту песню, – сказав это, Айран закрыл глаза.

Он стоял посреди поля. Подняв голову вверх, он увидел огромную птицу, пролетающую прямо над ним и отбрасывающую на него такую же огромную тень. Вдруг он почувствовал чьё-то прикосновение. Опустив взгляд и оглядевшись, он увидел неподалеку того самого ангела, и на этот раз у неё были крылья. Её лицо было печально, но при этом она улыбалась. Улыбнувшись тоже, он понял, что все вопросы уже были заданы, а ответы ему были уже безразличны. Тут он услышал голос, доносившийся откуда-то издалека, напевающий знакомую ему песню, в которой пелось про ночь, про мечту и желание человека быть рядом с другим человеком:

Скажи мне спокойной ночи,
Скажи я тебя прошу.
Скажи мне спокойной ночи,
Я песню тебе спою.
 
О том, что падают звезды,
Сгорая, даря мечту;
О том, что ничто не вечно
В свети бессмертной луны.
Мы были, и вот нас нету.
Всё это – в прах и пыль.
Всё разнеслось по ветру,
И ночь унесёт нас с собой.

Скажи мне спокойной ночи,
Скажи, я тебя прошу.
Скажи мне спокойной ночи,
И я себя отдаю

На милость этой ночи,
На милость тебе одному.
Я подарю тебе сердце,
Взамен подари мечту.
Она в ударе сердца,
В каждом вздохе твоём.
Так подари мне надежду,
Так подари, молю.

Скажи мне спокойной ночи,
Скажи, я тебя прошу.
Скажи мне спокойной ночи,
Я сон тебе подарю.

В нём будет звёздное небо,
Луна и тёплый ветер с дождём.
В нём будет лес и домик,
И мы в нём будет вдвоём.
И там нам смерть в окно улыбнётся,
Но  жизнь в объятия возьмёт,
Ночною птицей сорвётся
И в небо нас унесёт.

Скажи мне спокойной ночи,
Скажи, я тебя прошу.
Скажи мне спокойной ночи,
И утром, когда мы проснёмся,
Я с добрым утром тебе прошепчу.

– Ты дописала песню, – вдруг, открыв глаза, сказал Айран слабым голосом.
– Айран, ты жив! – в ответ, обрадовавшись, произнесла Яс, и тут же влепила ему пощёчину и, заплакав, ещё сильнее обняла его.
– За что? – удивился Айран.
– Не пугай меня больше так.
– Хорошо, я постараюсь больше не покидать эту землю, – сказал он, улыбнувшись, и почувствовал, как накатившее на него тепло от Яс стало бороться с овладевшим его тело холодом. – Кстати, я всё ещё истекаю кровью…