Сокурсницы

Сокурсницы

       Супруги Соколовы жили, что называется, душа в душу. В девичестве Таня была Рыбина, и Анатолий частенько звал её рыбкой.
- Как тебя угораздило из рыбки превратиться в птичку? – шутили подруги.
       На что Татьяна со смехом отвечала:
- Места надо знать.
       Отпуск спланировали заранее. Сначала к родителям в Смирново заедут. Затем к Таниной сокурснице в Грибовск (не виделись сто лет), а оттуда к морю, в Алушту, где в спортивном лагере отдыхала дочка. Это же наслаждение, две недели море, море и Ласточкино Гнездо неподалёку: давно мечтали побывать.
- Танюша, на улице дождь лупит, может, завтра поедем?
- Старики говорят, выезжать в дождь – к удаче. Собрались – едем.
       Анатолий не спорил, знал: как решила жена, так и будет. Он умел уступить в мелочах, зато, когда дело касалось серьёзной проблемы,  взваливал решение на себя.
       Вчера вернулись от родителей. И вот на тебе, дождь! Каждый день отпуска на счету, и рассиживаться дома, действительно, не имело смысла. Подарки подруге и её семейству заготовили заранее. Таня раз двадцать на день вспоминала разные эпизоды из студенческой жизни, в центре каждого была, конечно, подруга-однокурсница. Сохранилось и фото: девушки стоят, обнявшись, и глуповато таращатся в объектив. На обороте написано: «Дамы после сдачи ГОСа».  «Красивая, но красота какая-то холодная», - отметил про себя Анатолий, впервые увидев снимок, а вслух сказал:
- Ничего подружка, симпатичная.
- А имя какое редкое, Руфина.
- Руфина? Я  бы сказал, тяжёлое. Будто глыбой накрыло.
- А мне нравится, - возразила Таня.
         Ехать предстояло долго, поэтому встали рано. Татьяна устроилась рядом с Анатолием на месте штурмана и листала «Атлас автомобильных дорог СССР». На душе было празднично. Она залюбовалась мужем. Как он спокойно и уверенно ведёт машину! Какое счастье вот так ехать с дорогим сердцу человеком! Все живы, здоровы,  на работе ладится, в доме достаток. А главное, с Толиком у них до сих пор любовь, хотя живут уже  дай Бог каждому.  Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
          Дождик как по заказу закончился. Небо расчистилось. Из-за пирамидок тополей, образующих коридор вдоль трассы, показался румяный краешек солнечного диска. Вскоре малиновый круг оторвался от зелёных верхушек и аппликацией лёг на голубое полотно небес. Замелькали дворы большого придорожного села. У одного из них  суетились парни и девчата, наряжая свадебные машины. Анатолий посигналил, приветствуя их. Молодёжь ответно помахала руками. Картина повторилась и в следующих сёлах.
- Суббота – день свадеб, - заключил Анатолий.
- Такое впечатление, что вся страна празднует, - улыбнулась Татьяна.
       За селом потянулись поля.  Бескрайний строй подсолнухов как по команде  повернул золотые головы в сторону «главнокомандующего», победно шествующего в зенит.
- Сними меня на фоне этого великолепия, - попросила Татьяна и побежала выбирать самые красивые. Она раздвинула заросли и обняла огромную голову приглянувшегося великана.  Сверху недовольно жужжали потревоженные пчёлки. Воздух был напоен цветочным ароматом.
       Мирей Матье пела о Париже, Анатолий крутил баранку, впереди встреча с Руфиной.  Таня вернулась к ощущению радости, с которым выехала утром.
«Как здорово быть счастливой! Я заслужила. Чем? Ну, хотя бы тем, что не спешила и дождалась любимого человека. Бог послал мне его. Выходит, есть за что», - философствовала она. И тут вспомнились слова Чехова: «За дверью счастливого человека должен стоять кто-нибудь с молоточком, постоянно стучать и напоминать, что есть несчастные…» Она пыталась вспомнить продолжение, но память не поддавалась.
- Интересно, как долго оно продлится? –  вслух сказала Таня, продолжая думать о счастье.
- Что-что? – переспросил Анатолий.
- Я говорю, долго ещё ехать?
***   
       К дому Руфины подкатили к вечеру. Таня нажала кнопку звонка, но за дверью была тишина. Выждав немного, Анатолий позвонил ещё  раз и приложил ухо к двери.
- Никого.
- Не может быть. Она обещала не уходить, - расстроено сказала Таня. – Может, ошиблись квартирой? - поспешно достала адрес, сверила.
- Нет. Всё верно.
Таня упрямо нажала кнопку в очередной раз и не отпускала. Из соседней квартиры вышла женщина с сумкой.
- Попробуйте позвонить к Галине Петровне, - она указала на третью дверь на площадке. – Руфина частенько у неё пропадает, - соседка многозначительно сделала ударение на «частенько».
       Татьяна позвонила. Кто-то подошёл к двери и, видимо, разглядывал их в глазок. Затем двери приоткрыли.
- Вам кого? – спросил недовольный голос.
- Извините, пожалуйста, Руфина случайно не у Вас? – спросила Таня.
- Нет, - ответила женщина и быстро захлопнула дверь.
- А Вы не знаете, где она может быть? – громче, чтоб услышали, пыталась выяснить Таня.
- Откуда мне знать? Она не докладывает, - последовал ответ.
- Поймите, мы издалека. Специально заехали повидаться. Она обещала быть дома, - не унималась Таня.
       Говорить через дверь было неудобно.
- Может, ушла куда. Мало ли! – предположила соседка.
- Извините.
       Они спустились во двор и остановились в нерешительности. Татьяна водила глазами по окнам, ища ответ.
- Не могла она уйти.
Взгляд её обежал постройки двора: гаражи, котельная, детская площадка, бельевые верёвки, мусорные баки. Понимая состояние жены, Анатолий предложил:
- Давай покатаемся часок, город посмотрим. 
- Пожалуй, - идея Тане понравилась.
       Колесили по городу больше часа, объездили все памятные ей места.
- Сколько понастроили, город просто не узнать. А ну-ка, сверни налево. Вот она, женская консультация. Водила сюда Руфинку. Она аборт хотела сделать, а я отговаривала.
- А тебя она не водила? – хитро прищурился Анатолий.
- Ты же знаешь, у нас с тобой всё было в первый раз.
- Шучу.
        Они вернулись к дому Руфины. Никто не открывал. Анатолий прислушался.
- Кажется, кто-то стоит за дверью. Половица вроде скрипнула, - шепнул он Тане.
       Она тоже прислушалась и тихонько постучала, затем сильнее.
- Руфинка, это я, Таня. Спишь что ли? – крикнула в замочную скважину. – Что-то не то, - повернулась она к супругу. – Может дверь сломать? Вдруг ей плохо стало?
- Ещё чего! – раздался голос всё той же неприветливой соседки. Она приоткрыла дверь и наблюдала за гостями. – Не открывают – значит, нету дома.
- Передайте её вот это, пожалуйста, - протянула Татьяна увесистый пакет.
- Поехали, - поторопил Анатолий.
       Они спустились к машине. Таня села, свесив ноги на землю.
- Не могу я так уехать!
- Всю ночь сидеть будем? Может, она не хочет тебя видеть! – вспылил Анатолий.
- Ты слышишь, что говоришь? Руфинка не хочет меня видеть? Да знаешь…
- Знаю-знаю. Ты уговорила её оставить ребёнка, спасала от депрессии, когда её муженёк привёл в дом бабу, и они втроём жили  в одной комнате.
       Таня обижено молчала.
- Ладно. Ждём полчаса и едем. Да?
- Да, - согласилась она, уже слабо надеясь на встречу с подругой.
       Напоследок Анатолий сделал круг по двору и чуть посигналил. Выехали из города. Таня лежала на заднем сиденье и тихонько плакала. Продолжение чеховских строк о счастливых людях пришло на ум само собой: «… и после непродолжительного счастья наступает несчастье».
***
        Руфина прислушалась, ей не терпелось узнать, что говорят приезжие. Галина Петровна отвечала на вопросы, как договорились. Конечно, запросила за услугу с размахом: переклеить в прихожей обои. Ну да не впервой. Не могла же она предстать перед гостями исхудавшая, без зубов и в старом платье. Юрка, как только вышел в отставку, тут же ушёл. Пока служил, боялся: партийный, как-никак. Почему резко изменился? Почему охладел? Ведь так любил! Ходил за ней по пятам, добивался, отбил у Игоря. Ладно, когда ходила беременной, гулял, это ещё можно понять. Но и потом тоже гулял! Сына сама поднимала. Из НИИ ушла, пришлось искать, где больше платят. Как химика её взяли в гальванический цех. Стала прихварывать, отчего-то посыпались зубы. И тут попала под сокращение. Решила заняться ремонтами квартир. Хорошо, что в детстве прошла мамкину школу. Та была знатным штукатуром. Учила: «Надейся на свои руки – не подведут». Хваталась за любой заказ. А бывали дни, сидела без работы. Перебивалась, продавая приличные вещи и украшения. Сын вырос, зная цену копейке. Перед армией немного поработал, стало легче. А недавно беда приключилась. Упала со стремянки и сломала руку. Почти месяц проходила в гипсе, только вот сняли, а заказы … Что и говорить! Люди ждать не любят. Теперь пока найдёт! Задолжала всем и впроголодь посидела. Спасибо, соседка подкармливала.  Но свой интерес имела. Ещё лет пять, и превратится она, Руфина, в старуху. А ведь нет более жалкого зрелища – так ей всегда казалось - чем старушка, у которой кожа да кости!
        Вернулась Галина Петровна.
- Кажись, выпроводила.
- Ишь, зыркает по окнам. Кати уже! – Руфину бесила настойчивость подруги.
- Чего в прятки играть? Поговорили бы, вспомнили, винца тяпнули, - недоумевала соседка. 
- Вам не понять. Я за Юрку выходила – думала, жар-птицу за хвост поймала. А вышло что? А Танька вон какая!
- Не ты первая. Зато сын у тебя всем на зависть. Когда из армии ждёшь?
- Звонил. Жду на днях, - глаза Руфины посветлели. – Да, хорошо, что Алёшка возвращается.  Невесту там нашёл. Может, задержится. Женю, внуков понянчу.
       Она снова глянула в окно.
- Да едьте уже, ради бога! Ладно, я пошла. Спасибо, выручили. Насчёт обоев не беспокойтесь, сделаю.
       …Когда раздался звонок, Руфина дёрнулась к двери, но вовремя остановилась и посмотрела в глазок. «Они! Вернулись! – сердце билось часто-часто. – Спускаются». С полчаса наблюдала в окно, а когда, сигналя, поехали со двора, выдохнула:
- Скатертью дорожка.
***   

        И снова шоссе и мелькающие указатели километров. Стемнело. Светящиеся точки сигнальных огней надвигались, росли и растворялись позади. Иногда встречные машины мигали фарами. На языке автомобилистов значило: «Впереди пасут, друг». Анатолий мигал в ответ: «Спасибо, дружище, понял». Таня отрешённо смотрела в окно…
… Руфина потащила её тогда в магазин и купила чекушку.
- Зачем?
- Сейчас узнаешь. Наливай ванну погорячей.
- Хочешь вызвать выкидыш? Ты с ума сошла! – испугалась Татьяна.
Но Руфина осушила бутылочку, влезла на стул и спрыгнула. Этого показалось недостаточно, и она забралась на стол.
- Прекрати! – Таня схватила подругу за плечи и держала.
- Мне не нужен ребёнок от Юрки! – кричала Руфина. – Мало того, что изменил, он унизил меня! Как ты не понимаешь! Вот здесь, в этой комнате ложился с ней в мою постель, а я на диванчике рядом кусала руки до крови и глотала слёзы!
- Забудь про Юрку! Не стоит он тебя! Избавишься от ребёнка – потом себе не простишь. Ведь ребёнок не только его, но и твой! Родная кровинка! Будет, как ты, синеглазый и темноволосый…
        …Как же вышло, что они столько лет не встречались? Сначала писали друг дружке. Потом Толик нарисовался на горизонте, и Татьяна обо всём забыла. Ей тоже достался военный. Дальний Восток. Германия, гарнизоны, гарнизоны. И вот осели в уютном тихом городке.  Недавно, делая уборку,  чистила «закрома» и наткнулась на адрес. Потянуло на воспоминания.  Несколько дней ходила в раздумьях, а потом написала письмо. И надо же, подруга откликнулась! Созвонились. Последние дни она жила мыслями о встрече. Увы, не суждено. «Почему? Почему?» - в который раз терзала себя Таня.
***   
       Руфина резко села и потянула на себя съехавшее одеяло. Показалось или…  Нет, не показалось.  Трели звонка снова ворвались в ночную тишину.
- Алёшка! Приехал! – вспыхнула радость, а босые ноги уже несли в прихожую.
От волнения она крутнула замок не в ту сторону, повозилась и распахнула дверь.
- Ну, здравствуй, Руфинка!
       Глаза Тани смотрели так тепло, что она почувствовала: внутри что-то растёт, растёт, набухает и прорывается слезами. Руфина подалась вперёд и оказалась в объятиях подруги. Таня гладила её по голове, как ребёнка.
- Ну, всё, всё. Я с тобой. Мы тебя не бросим. Галина Петровна всё рассказала. Подъехали, а она с собачкой прогуливается. «Не спится», - говорит. Теперь будет всё хорошо. Обещаю.
       У порога стоял мужчина, сжимая дорожную сумку.  Даже усталый вид не мог скрыть искринку в глазах и какую-то внутреннюю силу, вселяющую уверенность.  Руфина поняла: теперь ей ничего не страшно. «Надо бы надеть платье в горошек, оно мне к лицу».

                09.01.2016