***

Вифсла была самым одиноким созданием на свете. Её огромный рот всё время был растянут в жутком подобии улыбки до самых ушей. Не смыкавшиеся губы демонстрировали два ряда огромных острых зубов. Она была очень, очень уродлива и не менее устрашающа. Никто не желал даже приближаться к ней, что уж говорить о дружбе или об объятиях, которых ей так хотелось.
Из-за своего одиночества Вифсла была ещё и самым холодным существом на свете. Её длинные тонкие руки были бледными и ледяными. Такими же были её длинные тонкие ноги.

Умные врачи в белых халатах и накрахмаленных шапочках тут же разъяснят вам, детки, что холодные руки и ноги — это признак дурной работы сердца. Я не врач, и даже накрахмаленной шапочки у меня нет, но и я с уверенностью вам говорю: сердце у Вифслы было такое же холодное, как руки и ноги, замёрзшее и еле билось.

Но в один дождливый осенний вечер в жизни Вифслы случилось чудо. Дети всегда обходили её дом стороной, и это было не сложно — он стоял на отшибе леса, далеко и от человеческого жилья, и от троп грибников. Но в тот день вышло иначе. Холодный дождь хлестал с самого утра, уже к обеду сбив с ветвей последние пожухлые листочки, под которыми можно было бы хоть как-то укрыться. Ветер со свистом метался по лесу, закручиваясь и петляя вдоль голых стволов деревьев. И именно в этот ненастный день в лесу заблудилась маленькая девочка. Один Мерлин ведает, зачем холодным дождливым утром она одна пошла в лес: быть может, она несла пирожки бабушке, а быть может, это совсем другая сказка... Нам с вами известно только одно: к вечеру промозглого дня девочка была насквозь мокрой, замёрзшей и испуганной.
Девочка эта была самой что ни на есть обыкновенной заблудившейся в лесу девочкой: один из ещё утром бывших белыми носочков сполз гармошкой, смешные косички растрепались, нос покраснел, а губы, всегда красные, стали лиловыми от холода. Крепенькая и смешливая обычно, девочка совсем разнюнилась, и было не разобрать: где по её щекам текут капли дождя, а где — слёзки. Но прежде, чем обзывать нашу девочку плаксой, спросите себя: а не разнюнились бы вы сами? Я вот — наверняка да. Поэтому проще всего её было бы описать так: девочка выглядела точь в точь, как ты, моя маленькая читательница, стоит тебе начать кукситься, и, по правде говоря, точь в точь, как ты в тот же момент, мой маленький читатель, хоть ты и ни за что в этом не признаешься.
Когда Вифсла услышала стук, она тут же убедила себя в том, что это ветер бросил в дверь шишки или палку, но всё же замерла, повернув свою огромную безобразную голову ко входу. Тогда стук повторился, и Вифсла бросилась открывать дверь, неловко толкнув стол, за которым сидела, и перевернув табуретку, на которой сидела. Открыв дверь, Вифсла увидела ту самую девочку, с которой мы с вами уже познакомились.

Что нужно маленькой промокшей и замёрзшей девочке, чтобы перестать плакать? Всего лишь крыша над головой, чтобы дождь не лил, и огонь, у которого можно высохнуть и как следует отогреться. Ну и конечно чашка горячего чая. Каждому, кто попал в передрягу, нужна чашка горячего чая. Всё это в доме Вифслы было, и очень скоро девочка согрелась, повеселела, и в угрюмых стенах зазвучала детская болтовня и даже детский смех.
Девочка брала Вифслу за холодные бледные руки своими тёплыми пухлыми ладошками, и длинные мёрзлые пальцы теплели от этих прикосновений. Она играла щепками и камушками на полу у холодных бледных ног Вифслы, и по ним снизу вверх разливалось тепло. А совсем утомившись, девочка свернулась калачиком на коленях у Вифслы и заснула, и тогда тепло дошло до самого вифслиного заледенелого сердца, и оно забилось сильнее, разгоняя по венам горячую кровь.

А потом Вифсла съела спящую девочку.
Потому что природа никому не даёт огромные острые зубы просто так.