Служба в Риге. Рассказы старого моряка

В  Кронштадте  мы  хорошенько  попарились  в  бане. Постриглись.  Привели  себя  в  порядок.  Стали  похожи  на  моряков,  а  то,  как  пираты  были.  Через  несколько  дней  мы ушли  в  Ригу.  Там  мы базировались  в  Усть-Двинске  у  плавбазы  «Ахтуба».  Старая  посудина,  годная  разве  что  на  металлолом,  битком  набитая  тараканами  и  прусаками.  Мы  жили  в  кубриках  этой посудины.  Борьбу  с  тараканами  вели  постоянно  и интенсивно,  но они,  как  и  положено  этой нации,    появлялись  откуда-то  вновь  и размножались  со  сказочной  быстротой.  Они  поедали  всё, что  было  можно  и  не  только.  У  меня  были  акварельные  краски  в  чемодане.   Однажды,  уходя  в море,  мы  всё  убрали  из  тумбочек,  так  как   у  нас  в  кубриках  должны  были  делать  дезинфекцию  и  дезинсекцию.   Через две  недели  пришли  с моря,  глядим,  всё  вымыто,  вычищено,  пахнет  хлоркой  и дустом,  не  продохнёшь,  а тараканов  полно,  и  все  стоят  по  стойке  смирно,  радостно  приветствуя  нас.  Начали  мы разбирать  свои  вещи.  Открыл я чемодан  и ахнул.  Всё  моё бельё  покрыто  извилистыми  линиями  бронзовой  краски.  Эти  неистребимые  насекомые  с голодухи  наелись  краски,  почему-то  они  выбрали  бронзовую,  видимо,  посчитали  её  более изысканной,  их  и  пронесло.  Сколько  они  там  ползали,  столько  за  ними  и  тянулся  бронзовый  след.  А  может,  это  они  мне назло  за  то,  что  не оставил им  ничего  съедобного. 
    
В  ноябре  1955  года  старослужащие, отслужившие свой срок, были  демобилизованы.  Меня  назначили командиром  отделения.  Лодка  начала  часто  выходить  в море  на  сдачу  задач  и на учения.             
   
Балтика – море  рыбное.  Оно  кишит  сейнерами.  В  нейтральных  водах  они  бегают  наперегонки  в  погоне  за  рыбой.  А  мы тоже  ходили  в  нейтральных водах.  Лодке  давалось задание,  определялся  квадрат  в  море,  где она должна была  находиться  и  выполнять  поставленные  задачи.  А  эти сейнеры  часто  мешали лодкам,  особенно  во  время путины.
   
Ходит,  например,  лодка   в  заданном  квадрате  в подводном  положении.  А тут  акустики  докладывают  о  появлении  сейнеров  вблизи  лодки.  Сейнеры,  в  погоне за  рыбой,  даже   в  чужие  территориальные  воды  заходят,  а  на  наши  «квадраты»  в  нейтральных  водах  им  вообще  наплевать,  тем более,  что  они  и понятия  о  них не имеют.   Командир  лодки  уже  боится  двигаться, чтобы  не  намотать  сети на  винты.  Он  всплывает  на  перископную глубину,  даёт радио  в штаб,  и получает  «добро»  на  переход  в другой  квадрат.
   
Мы  иногда делали по-другому. 
Когда  акустики  доложили  командиру,  что  в  квадрате появились  сейнеры  и  подходят ещё,   он  поднял  перископ,  оглядел горизонт,  сказал:  «Да-а!» и  направил  лодку  к скоплению  сейнеров.    Взревели  ревуны  и  по  лодке  разнеслось:

- Боевая  тревога!  По  местам  стоять к всплытию.

Через минуту  в центральный  отсек  посыпались  доклады    о  готовности  боевых  постов  к  бою.

- Боцман,  рули на всплытие.  Оба  средний  вперёд.  Продуть  балласт.

Лодка стремительно  всплывает  в скоплении сейнеров.  Командир быстро  на  мостик.  Оттуда  команда  вниз.

- Артиллерийская тревога!  Расчёты  наверх.
    
А  рыбаки,  увлечённые  погоней  за  салакой, забрасыванием  и выбиранием  тралов,  неожиданно  замечают,  как вздувается  море  в гуще их скопления  и  показывается  тёмно-серая  рубка,  а  затем  и  всё  хищное  тело  лодки. Никаких  опознавательных  знаков, только  номер  на рубке.  Оттуда выскакивают  люди  в  комбинезонах, прыгают  на  палубу.  И  вот,  длинные  стволы  спаренного  кормового  орудия  зловеще и быстро  начинают  вращаться,  беря  на  прицел  то  один, то другой сейнер, как бы  выбирая,  какой  повкуснее.  Носовой  спаренный пулемёт  тоже  описывает  своими  стволами  замысловатые  восьмёрки,  ища  подходящую  цель.
    
На  сейнерах  лихорадочно   начинают  выбирать  сети  и  полным  ходом  уходить от греха  подальше,  не зная,  чья  это  лодка  и какой  фортель  она   может  выкинуть.   Минут  через  тридцать  в  нашем  квадрате  ни  единого  судёнышка.  Командир  доволен.

- Отбой  артиллерийской  тревоги.  Всем  вниз.  По  местам  стоять к погружению.

Лодка  уходит на глубину  и  уже  спокойно  выполняет  свою задачу,  не  боясь  попасть  к  рыбакам в  сети. 
      
Романтика  кончилась.  Началась  повседневная  трудная  работа,  иногда  очень  трудная.  В  этих  морских буднях  не  так-то  много  было,  на  мой  взгляд,  каких-то  ярких  примеров  или  случаев,  о  которых  нужно  писать.
Но  о  некоторых  я  расскажу в дальнейших повествованиях.