Долгий век

   Кому не хочется жить если не вечно, то долго, очень долго, лет эдак семьсот-восемьсот, как жил Мафусаил и многие патриархи?  Представим, что было бы хотя бы в половину этого срока. Мне четыреста лет. Вокруг меня никого, с кем я рос, жил, кого любил и ненавидел. Я один в населённой пустыне. Меня никто не слышит, плохо понимает, как и я всех других. За эти столетия столько перемен! Люди другие, и всё вокруг другое. Автомобили толпятся не только на дорогах, но сталкиваются и в воздухе. Шагу не ступить без разных электронных приборов. Мне пришлось бы знакомиться с каждым новым поколением, искать новых друзей. Но какая дружба и понимание могут быть между многосотлетним старцем, не говоря уже о более древнем возрасте, и юношами в пятьдесят или семьдесят лет? Я оставался бы чудовищно одинок. А счастливым в одиночестве быть нельзя. Вот если бы со мной так же долго жили и те, кого я любил и люблю, и те, кого я не любил и не люблю, жизнь моя была бы полна и насыщена, и не надо было бы умирать. На миру и жизнь, и смерть красна.