Ночь

  Где-то в гостиной старинные часы пробили три. Вновь тишина. Та самая тишина, которую меньше всего хочется нарушать. Так лежать, смотреть в потолок и молчать. Разглядывать цветы и мелкую клетку на постельном белье, улыбаться своим мыслям, ловить на себе осторожный взгляд…Этот взгляд я люблю больше, чем шоколадные конфеты. В большинстве случаев всегда надменный, всегда. Это привычка перешла к нему от его отца, он всегда смотрел на всех свысока. Вовсе не в силу своего роста. В начале этот взгляд был мне ненавистен, со временем он стал мне необходим.
-Знаешь,- наконец первая нарушаю тишину,- Я люблю наш город…
-Нет,- отвечает он, зевнув,- Питер лучше, хотя… Мне тоже он нравится, неплохой, только мало развит.
-Это точно. Настроили одних бутиков и все.
-Хотя бы это,- он облокотился на локоть, потянувшись за телефоном.
  Перехватываю его руку, сплетаю пальцы.
-Завтра в Питер? Привезешь мне часы на цепочке?
-Да, я ведь уже обещал,-  он не отрывает взгляда от наших ладоней,- Я хочу тебя с собой взять… Давай уедем туда? Будем жить, вместе. Как семья.
-Я готовить не умею.
-Научишься. Это не так сложно. Будем вместе учиться.
-Ага, жарить картошку с колбасой?- улыбаюсь я, вспоминая вчерашний ужин.
-Но ведь было же вкусно,- он смеется.
-Почему мне так грустно, когда я думою о нас?- я вздыхаю и отворачиваюсь.
  Он молчит, он вообще не любит, когда я начинаю говорить об этом. Его раздражают мои вечные глупые панические мысли, а на мои слова, что я боюсь, что он слишком хорош для меня, а я никчемна, он начинает психовать, злиться, кричать на меня. Он недоволен мной, а мне стыдно за себя, я хочу быть для него идеальной – это злит его еще больше. Лерка говорит, что это всего лишь такой период в отношениях, что рано или поздно он пройдет, у них с Семеном тоже были неуверенности друг в друге, но они исчезли, уступив место новой фазе отношений…
 Подаю ему телефон, случайно оголив тело до пояса, смущенно укрываюсь, ловля на себе вызывающий взгляд. Хамская улыбка мгновенно появляется на его лице - как же его заводит мое стеснение! Забывает про телефон, убирает его в сторону, отводит одеяло вниз, медленно …
   Где-то в гостиной старинные часы пробили пять.
-Мы завтра не встанем!- шепчу я, прижимая его к себе.
-Ну и…- ему не хватает воздуха,- ладно…все равно. Как же я буду… буду без тебя… целых две недели?
-Справишься,- нагло смеюсь я, - Сделать пару снимков без футболки?
-Искушаешь,- руки так напряжены, что завтра останутся синяки. Он вечно забывает, что на мне нельзя оставлять синяков. Но все равно. Я так сильно люблю его, что могу простить ему это.  А он любит меня, поэтому так часто забывается, именно в эти моменты он, такой суровый, холодный, вовсе не ласковый, шепчет, как сумасшедший: «Люблю тебя до безумия, тебя одну, только тебя люблю, только тебя».
 На пол с грохотом падает что-то большое, увесистое. Скорее всего это книга, которую мы вчера оставили на тумбочке. Поворачиваю голову. Так и есть. На полу лежит «Бойцовский клуб» открытый на 52-ой странице. Задумываюсь. Он говорит, что читать книгу порой бывает куда интимнее, чем заниматься любовью. Это правда. Часто, когда переживания героев книги поглощаешь с кем-то, а не в одиночку, чувствуешь, насколько ближе ты становишься к рядом сидящему человеку. Один раз мы всю ночь проспорили об отношениях главных героев, а затем просто уснули, так и не придя к общему выводу – это была одна из лучших ночей в моей жизни.
  Ну вот, скоро пора готовить завтрак, а мы опять завели разговор об ужине, он кривляется, говорит, что я пересолила картошку, значит, в кого-то влюбилась. Легонько ударяю его по плечам и гуди, ругаюсь, злюсь. Ему это нравится, он смеется. Ему нравится выводить меня, злить, а потом обнимать и целовать, не прося прощения, просто так. Он никогда не просил прощения, за эти мелочи, но не только за них… Как-то раз он позвонил мне пьяный из клуба, доказывая, насколько бессмысленны наши отношения. Он не попросил прощения за этот инцидент, он посчитал нужным его забыть.
-Я хочу курить,- наконец произносит он, поднимаясь с дивана.
-И я…
-Дура, хоть раз еще услышу подобное…
-И что?
-По губам надаю, поняла? – его голос становится серьезным. Он терпеть не может эти выходки. Один раз он увидел, как мы курили с Элей, он просто кинул мою сигарету в снег, а потом, когда мы остались наедине, он не кричал, не говорил, что убьет меня, он просто игнорировал любое мое слово, любое прикосновение. Ни разу не посмотрел на меня даже самым искусным надменным взглядом. Он полностью уткнулся в телефон... это было ужасно. Лучше бы он выругал меня как маленького ребенка. Суровое молчание задевало куда сильнее, чем пылкий выговор.
  Winston. Зажигалка. Маленький огонек на кончике сигареты. Затягивается. Тонкая струйка дыма растворяется в ночном морозном воздухе.
-Даже не смотри,- строго говорит он, но я замечаю на его губах полуулыбку. Он чувствует свою власть надо мной, власть парня, безусловно, ему это нравится.
  Я и не смотрю, я могу прожить без сигарет, у меня нет зависимости от этой заразы, скорее эта моя вредность, женская вредность заставляет делать жалостливые глазки и надувать щечки.
  На улице прохладно. Он стоит рядом. Появляется желание взять за руку, но не стану, он не любит излишней нежности, я тем более. Чувствую его мужской запах. Смесь сигарет и Диора – его любимый аромат. Странно, я ненавижу Диор, но его одеколон непроизвольно становится исключением. Благодаря ему многое в моей жизни стало исключением. Он обожает машины, он привил мне любовь к ним, хотя раньше мне казалось, что это всего лишь бессмысленные железяки, нужные лишь для средства передвижения - как ими можно увлекаться? До встречи с ним у меня был лишь контакт, он установил мне Instagram, Ask и прочие социальные сети. На мое День Рождение, мне был торжественно подарен iPhone 5, который я принципиально не собиралась покупать.  Он изменил меня так сильно, что все, что вызывало во мне негативные эмоции, стало исключением.
  Он сделал  последнюю затяжку, выкинул бычок в окно, прижал меня к себе. Он опять молчал. Я положила голову к нему на грудь. Конечно, можно сейчас станцевать тихий танец и полюбоваться звездным небом, но современная молодежь уже давно ушла от подобного понятия романтики. Романтика – в наше время приняла более огрубевший, более черствый образ. Романтика стала проще, но при этом сохранила всю свою интимность. Поэтому вместо танцев под луной, мы просто смотрели на первые лучи просыпающегося солнца.
-Вот и рассвет вместе встретили, - говорит он, делая пару снимков и тут же выкладывая их в социальную сеть.
-Красиво, правда? Когда ты еще такое увидишь?
-Я таксую по ночам, так что меня этим не удивить. Единственное, в этот раз ты рядом.
-Это важно?
-Более чем.
  Где-то в гостиной старинные часы пробили семь. Тишина. Через час вставать. Он спит, подложив руку под голову, с серьезным выражением лица, видно опять решает во сне проблемы или спасает вселенную. Завтра он уезжает. А через пару дней уезжаю я. Меня перевели из колледжа в университет, мою заявку приняли, со следующего семестра я учусь в высшем учебном заведении в другом городе. Он еще не знает. Он не узнает от меня, я так и не смогла ему этого сказать.