Лбов и его команда. Глава 22. Екатеринбург, 1907 г

                Владимир Голдин

           Глав 22. Екатеринбург, 1907 года.

Екатеринбург начала двадцатого столетия был уездным городом Пермской губернии. Но со столичными замашками. В Екатеринбурге было сосредоточено управление всеми металлургическими предприятиями Урала. Здесь концентрировалась вся информация о произведенных черных, цветных и благородных металлах и камнях. Здесь одновременно издавалось несколько периодических изданий, которые так же стремились получить различную информацию со всех концов Урала. В данном случае, интересующая нас информация об экспроприациях была представлена в местных газетах на уровне слухов, официальных отчетов суда и сообщениями с мест событий.
 
Летом 1907 года как-то все стороны экспроприации сошлись в единый узел. Газеты сообщали новости о только что совершенных экспроприациях и арестах на улицах города, уезда и губернии. Закончившиеся следствия по разбойным нападениям в 1906 году закономерно подошли к заседаниям суда и приговорам, естественно, газеты писали об этих процессах. Одни жители города брюзжали, другие ахали, третьи восхищались, происходящими событиями.

Газеты подогревали интерес читателей.

2 июня 1907 года газета «Уральская жизнь» писала: «З0 мая в 12 часов дня, на улице города Шадринска выстрелом из револьвера убит Шадринский воинский начальник, полковник Куньев. Убийца крестьянин Николай Попов, анархист-коммунист задержан с оружием в руках. Мотивы политические». Из жандармских источников добавим. Куньев был убит за то, что подавлял восстание в Москве. Попов отправлен в Пермскую тюрьму.

Большой резонанс получило убийство жандармского ротмистра в Екатеринбурге по тем же мотивам, что и в Шадринске.

23 июня 1907 года, в одиннадцать часов дня, в центре города на улице Солдатской (Красноармейской) двумя выстрелами из револьвера был убит ротмистр Пышкин. Ротмистр был прислан на Урал для наведения законного порядка, то есть для подавления революционного движения. Ротмистр открыто заявлял, что он в ближайшие дни наведет порядок в городе.

Пышкин был уверен в себе и силе полиции. Но что-то он не рассчитал и за это поплатился. Пышкин в сопровождении полицмейстера и пристава двигался по Солдатской улице в сторону Сенной площади. На одном из перекрестков в след идущим стражам порядка выскочил молодой человек и двумя выстрелами из револьвера в спину ротмистра, убил его наповал.
 
Стрелявший преступник скрылся от преследователей через огород дома Липатова по Васенцовской улице. По тревоге две роты нижних чинов Великолуцкого полка и части местной команды, оцепили два квартала, провели повальный обыск, но убийца так и не был пойман. Арестованные по подозрению партийные функционеры Полузадов и Косарев, оба 18-летние, были освобождены из-под ареста 7 июля, за недостаточностью улик.

По воспоминаниям журналиста, редактора уральских газет и общественного деятеля Петра Мурашева стрелявший в ротмистра Пышкина молодой человек скрылся в бане, в подполе, где и сидел длительное время, до тех пор, пока в баню не пришли люди мыться. Имя покушавшегося на жизнь ротмистра Мурашев не назвал.

Убийцу Пышкина так и не нашли, но назначили – Николай Пискулин. В том, что Пышкина убил Пискулин, сомневался как полицмейстер города Екатеринбурга, так и сами боевики.

26 июля, эта же газета сообщала: «24 июля в четыре часа дня на извозчике по направлению в Верх-Исетский завод проезжали мещане В. Андреев, Ф. Бураков,  Ф. Мамонов и А. Курочка. Один из них сделал выстрел из револьвера по часовому. В шестом часу, когда они возвращались, были задержаны. Отобраны револьвер «Смит и Вессон» и три кинжала».

28 июля. «В ночь 27 июля неизвестные, проходя около тюрьмы, произвели выстрелы в часовых. Ответ стрельба. Стрелявшие в темноте скрылись».

24 августа. «Уральская жизнь»: «Важный преступник. 10 августа в деревне Лапина по Тобольской улице в Тюмени задержан молодой человек, на душе которого не одно убийство. Из-под ареста в Екатеринбурге молодой человек убежал. Фамилия его – Баженов. Он был арестован в Томске, препровожден в Тюмень, и по дороге бежал из Петропавловской тюрьмы. Он обвиняется в убийстве доверенного Соколовой, господина Бабинцева. В Тюмени он жил довольно открыто, бывал в приказчичьем саду, кутил там, заводил знакомства, только случайный обыск по краже у Воробьевой обнаружили Баженова.

Кровавая деятельность его началась в Перми, где он совершил несколько убийств. Оттуда бежал в Екатеринбург, здесь совершил несколько убийств, был схвачен и посажен в тюрьму, бежал. В настоящее время в Екатеринбургской тюрьме».

Сплошные страхи, которые особенно действовали на психику обывателя в моменты, когда преступников перевозили из тюрьмы в здание суда и наоборот. Преступников возили в санях или телеге, в зависимости от времени года, по улицам города. Преступник в кандалах, конная стража по бокам и сзади повозки. Впечатление реальности вперемежку с газетными сообщениями создавали глубокое впечатление, рождали легенды о неуловимости.

Но в Екатеринбург экспроприаторы приезжали не только в качестве арестантов,  приезжали, и отдохнуть от трудов праведных. Правда, насколько такие приезды были оправданы, это другой вопрос к самим экспроприаторам.

15 августа в полиции появилась информация о том, что в публичном доме  по Коковинской улице сильно кутит неизвестный молодой человек.

16 августа помощник пристава первой части г. Екатеринбурга Тимофеев составил протокол, где указал, что кутил в публичном доме мещанин, назвавшимся Василием Степановичем Черепановым из г. Уфы, 18 лет. При обыске Черепанова был обнаружен паспорт, записная книжка с массой разных заметок и денег 4 рубля 90 копеек. Задержанный заявил, что деньги в сумме 85 рублей он получил от отца из г. Самары, на эти деньги он и кутил, в Екатеринбурге квартиры не имеет.

17 августа арестованный заявил, что он не Черепанов, а Семов Василий Филиппович, крестьянин из Вятской губернии. В январе он жил в Мотовилихинском заводе, оттуда был выслан в порядке охраны в Вологду, оттуда был выслан под надзор полиции в Уфу, был доставлен в Чистополь, а затем в Уфу, откуда совершил побег. Подложный паспорт на имя Черепанова получил в Мотовилихе от Василия Михайловича Сивилева, проживающего «За Ивой» по Инженерной улице.

Содержанка дома терпимости крестьянка Ольга Слонина подтвердила, что за 13 и 14 августа Черепанов ей заплатил примерно 60 рублей трехрублевыми знаками, одиннадцать из которых она предъявила полиции. Черепанов-Семов успел купить себе из полученных денег пальто, шапку и другие вещи, плюс остаток, примерная  общая сумма составила 85 рублей.

Началось следствие и выяснение личности Семова на участие в случившихся в последнее время экспроприациях.

Арестованного предъявили кассиру Фирсову, который был ограблен по дороге в Медный рудник 4 августа. Фирсов признал в Семове одного из грабителей, но это показание опроверг Михеев, который не видел Семова на квартире фотографа Стендера.

3 сентября 1907 года в Екатеринбург пришел ответ на запрос местной полиции из подобного заведения в Мотовилихе. «... сын Филиппа Николаева Семова Василий, 20 лет, роста два аршина семь вершков, блондин. Сухощавое лицо, рябоватое, продолговатое, правая челюсть выбита, так как была разбита, волосы рыжеватые, редкие, особых примет не имеется. Последний был выслан в сентябре 1906 года в Вологодскую губернию, а в октябре 1906 года переведен в Уфимскую губернию, где он находится в настоящее время неизвестно».

Одни показания Семова полностью подтвердились.

13 сентября 1907 года Семова предъявили на опознание дворянину Пономареву владельцу угольных копий, на которого было совершено нападение 8 августа под Кизелом. Тогда экспроприаторы захватили  девятьсот рублей в трех пачках трехрублевыми знаками и 85 рублей изъяли из карманов Пономарева. Пострадавший признал в личности Семова участника того ограбления, а номера денежных знаков, сохранившихся у содержательницы дома терпимости, совпали с номерами, похищенными у Пономарева. Номера трехрублёвок были зафиксированы в бухгалтерии угольных копей Кизела.

Как уже отмечалось Василий Семов, был казнен через повешение 1 октября 1908 года.

Город Екатеринбург и одноименный уезд в 1907 году сотрясали регулярно свершаемые экспроприации.

20 января 1907 года, как сообщала газета «Уральская жизнь» в Екатеринбурге у артельщика, строящейся железной дороги Пермь – Екатеринбург Ивана Тараскова при входе в управление дороги (на Пушкинской улице) была совершена экспроприация на сумму 4700 рублей, действовали по предписанию социал-демократической партии.

5 августа, совершено нападение на кассира Фирсова в поселке Медный рудник.

19 августа, сообщает газета «Уральский край», днем близь Невьянского завода трое неизвестных вооруженных напали на кассира Якова Быкова, везшего на станцию в слитках 16 фунтов золота на сумму 804 рубля.
Выстрелом был убит ямщик, кассир тяжело ранен, в больнице 20 августа он умер.

Один из нападавших был схвачен и задержан. Двое убежали. Задержанным оказался Николай Бочкарев, 18 лет. Безусый юноша, выглядел совсем ещё мальчишкой, лицо покрыто смертельной бледностью. В суд его привели в кандалах на руках и ногах. Приговор – смерть, который вступил в законную силу 27 февраля 1908 года в четыре часа дня.

Газета «Урал» 4 октября 1907 года сообщала. 2 октября в семь часов вечера в лавку Шмырева по Арсеньевскому проспекту позвонили. Вошел молодой человек, потребовал полфунта орехов. Зашел второй, потребовал папирос. Зашли ещё двое и трое остались на улице. Хозяин готов был отдать всё, лишь бы не убивали. Всего взяли деньги, бриллианты, изумруды, хризолиты и другие ценные вещи на сумму одной тысячи рублей. Один из нападавших Лесников отстреливался.

Через день в семь часов утра на Главном проспекте были задержаны двое подозрительных. Шмырев признал грабителей.

16 сентября на Екатеринбургском вокзале жандармским унтер-офицером Удиловым были задержаны два подозрительных молодых человека. Один из них представился крестьянином Верх-Исетской волости Венедиктом Партиным, 18 лет, другой камышловским мещанином Ароном Аскинази, в действительности оказавшимся Берком Хаськевичем, 20 лет, из витебских мещан.

У Партина в сапоге при обыске обнаружили десять штук кредитных билетов десяти рублевого достоинства. Накануне было совершено нападение на кассира Сибирского банка Ананьева, у которого сохранились записи номеров похищенных кредитных билетов. Номера десятирублевок, изъятых из сапога Партина, совпали с номерами, похищенными у кассира Ананьина. Арест Партина и Хаськевича потянул за собой целую цепочку арестов в городе и привел к организаторам пытавшихся осуществить побег боевиков из местной тюрьмы.

Партин и Хаськович по суду получили по четыре года каторги.

В апреле 1908 года состоялся суд над группой экспроприаторов, которые напали 8 октября 1907 года на магазин торговца Бабикова в Екатеринбурге, проживавшего на углу Сибирского проспекта и Васенцовской улицы. При нападении Бабиков не растерялся и начал стрелять из револьвера, но был ранен, как и его приказчик.

 Грабители захватили небольшую сумму денег и бежали.

10 октября на Водочной улице, в одном из находящихся там притонов полиция задержала трех мужчин: Тимофея Подоплекова, Ивана Лимонова - он же Васильев, Ивана Меркулова – он же Громыкин.
Бабиков признал грабителей.

Суд вынес решение: Подоплекова и Лимонова – повесить. Громыкина – оправдать.

В 1907 году был совершен экс в заводском поселке Билимбай. В налете участвовали: Талызин, один из братьев Горшковых и боевик под кличкой «Игнатий». Игнатия схватили, и он получил по суду десять лет каторги. Талызин ещё участвовал в эксе по захвату денег по дороге в Березовский завод. По-видимому, скопил достаточную сумму, чтобы осуществить свою заветную мечту, построить усадьбу, где бы проходили подготовку боевики, его товарищи.

Талызин уехал в Сибирь, где-то там купил участок земли и построил дом. Некоторые боевики даже у него побывали в гостях (Григорий Порошин). Но кому и когда везло в жизни от награбленных денег?

Талызин возвращался в свою усадьбу из банка и по дороге домой был убит. Экспроприатора экспроприировали. Гримасы судьбы.

5 ноября 1907 года было совершено нападение на купцов Первушина и Евдокимова. В этом случае нападали мужики в возрасте. Густав Кукаин, 46 лет, Алексей Марин – 33 года, Алексей Гусаков, 28 лет. На основании объявленного в Екатеринбургском уезде «положения о чрезвычайной охране» все трое были представлены суду. Суд приговорил Гусакова и Марина к смертной казни через повешение. Кукаин получил бессрочные каторжные работы.

Особо необходимо остановиться на неудачном нападении экспроприаторов на контору Асбестовского прииска Поклевского-Козел 15 августа 1907 года. Экс осуществлялся под руководством Александра Постоногова, он же «Максим», он же Быстров, участник эксов в Пермском уезде. После ссоры с Лбовым по поводу дележа награбленных денег на пароходе «Анна Степановна» обосновался в Екатеринбурге.

15 августа Екатеринбургский полицмейстер получил телеграмму из конторы асбестовского прииска: «Получил сведения о вооруженном нападении на контору Асбестовского Поклевского. В семь часов утра вооруженная шайка до двадцати человек. Убито: злоумышленников – 4, стражников – 1, ранен опасно – 1, деньги сохранены».

Но всё по порядку.
 
15 августа 1907 года в шесть часов утра в конторе асбестовских приисков Поклевского-Козел чиновники готовились к выдаче заработной платы рабочим. Кассир Манчунский вскрыл кассу, изъял из неё три с половиной тысячи рублей и передал бухгалтеру Вольхину, который разложил их на столе. По звонку колокола рабочие стали собираться возле конторы. В это время на улице раздались выстрелы. Стражник Кожевников, сидевший рядом с рабочими, был убит наповал. Рабочие Макаров и Завьялов были ранены в ногу и в левый бок. Нападавшие кричали рабочим: «Уходите, а то застрелим!»

Рабочий Николай Александров крикнул рабочим, чтобы они не робели, и бросился на боевиков, но один из злоумышленников выстрелил  в него и ранил в левое бедро навылет.

Мальчик Овчинников быстро сориентировался в обстановке, побежал в контору с криками, чтобы закрывали контору. Кассир убрал деньги в сундук. Бухгалтер спрятал деньги в стол и закрыл его на ключ.

Кассир выхватил револьвер, выпрыгнул через окно и побежал к дому управляющего. Бухгалтер Вольхин вышел на крыльцо, в него стреляли, но промахнулись. Боевики Вольхина обыскали, забрали ключи, но поскольку у него не было оружия, отпустили. Остальные чиновники, вместе с мальчиком скрылись в туалете.

Управляющий асбестовскими копями Лозинский, после того как его информировал о нападении кассир Мангунский взял штуцер, его брат ружье, заряженное картечью, через огороды прошли к дому служащего Шилова, из окон которого были видны действия боевиков. Злоумышленники с револьверами «Маузер» и «Браунинг» в руках ходили вдоль конторы. Через несколько минут из конторы вышли шесть человек, четверо из них направились к конному двору.

Управляющий Лозинский и сопровождающие его люди  через окна дома Шилова дали залп. Когда рассеялся дым, то стрелявшие увидели убегающих боевиков. Один из них остался лежать на земле. После такого отпора со стороны служащих конторы остальные злоумышленники так же бросились бежать в лес.

Завязалась перестрелка, в которой были убиты ещё двое боевиков.
Экспроприаторы в панике бегства бросили в одном месте две кожаных сумки, два мешка с деньгами и сумку с перевязочными материалами, в другом месте две бомбы и деньги.

Лозинский вернулся в контору, где застал ещё одного боевика, закрывшегося в кассе. Попытка переговоров с боевиком о добровольной сдаче получила решительный отказ. Обложенный со всех сторон экспроприатор требовал, чтобы все люди покинули контору, иначе он взорвет её.

Стражник Бабенин пытался проникнуть в контору через окно, но был ранен в ягодицу навылет и в живот. После чего в конторе установилась напряженная тишина, в которой одиноко прозвучал обреченный выстрел. Боевик выстрелом в висок покончил с собой.

Экспроприаторы в этом нападении сумели разбить только железный сундук, где находилось две тысячи рублей серебром и медью. Ещё похитили 50 паспортов рабочих, одно конторское ружьё и два поясных патронтажа с патронами, заряженные картечью.

 Несгораемый шкаф, где находилась основная сумма денег, разбить не удалось, но рядом с ним остался лежать с простреленной головой неизвестный молодой человек.

Но расправа с этой группой экспроприаторов не закончилась. К поимке злоумышленников приступили солдаты.

Все, кто нападал на асбестовскую контору, стремились уйти от преследования и вернуться туда, откуда пришли – в Екатеринбург.

Полиция быстро определила пути отступления грабителей. Дорог для отступления определилось три: через Пышминский и Березовский заводы, через Режевской завод и Камышловский уезд к железнодорожной линии на Тюмень.

Из Режевского завода в сторону асбестовских копий была направлена рота нижних чинов 12 пехотного Великолуцкого полка с полицейскими чинами. Из Березовского завода в сторону асбестовских копей цепью отправилась ещё одна группа солдат. Для перехвата грабителей в районе железной дороги в районе станций Грязновская и Богданович была вызвана из Екатеринбурга вторая рота солдат.

С 15 по 22 августа обыскали все окрестности указанной местности на расстоянии не менее шестисот квадратных верст.

Солдаты  нашли в разных местах брошенные боевиками: два маузера, два браунинга, с двумя запасными обоймами, один револьвер системы «Смит и Вессон», шестьдесят шесть патронов к маузеру, одну ручную гранату, ударную бомбу, две пачки капсюлей, небольшое количество пироксилина, перевязочные средства и медикаменты, две шляпы, пару сапог и часть окровавленной одежды и белья. Солдаты собрали также  разбросанные в разных местах деньги на сумму 1004 рубля.

Были задержаны двое, один из которых представился канцелярским служащим Федором Змазовым, 45 лет и второй оказался сыном священника Иваном Куклиным, 29 лет. Оба признались в причастности к шайке грабителей.

22 августа в Камышловском уезде настигли пять злоумышленников. Один из них, 25 лет, отказался назвать своё имя. При задержании получил тяжелое огнестрельное ранение в живот, от которого умер на следующий день. У него было отобрано три маузера, 127 к ним патронов, фитильная бомба и 18 рублей 95 копеек денег.

Ещё один был убит во время преследования. Третий боевик скрылся, по его поимке был организован поиск. Однако его труп случайно 19 сентября нашла в лесу крестьянка Соловьева в полутора верстах от деревни Тыгишь. Труп к этому времени уже разложился, был изъеден зверями, голова отделена о тела. Личность по останкам установить было невозможно.

Живыми солдаты задержали двоих. Архип Зенков, 20 лет, с несвежими ранами на теле и голове, полученными при нападении на контору. Второй оказался Яковом Катаевым, 21 года, с сильно загрязненной раной на левой руке.

Возле деревни Обуховой Камышловского уезда обнаружили тело убитого, бежавшего с каторги екатеринбургского мещанина Колокольникова, сосланного в каторжные работы в начале 1907 года за приготовление бомб.

На станции Пышминской задержали неизвестного, назвавшегося крестьянином Тобольской губернии  Александром Косолаповым с ранами дробью в разных частях тела, по всей видимости, полученных во время отступления от копей.

Ещё раньше, 17 августа в Режевском заводе задержали пять человек: Николая Пискулина, Захара Вычурова, Григория Заколюкина, Мирона Кочур и Сергея Фалалеева. Фалалеев и Заколюкин сознались в нападении на контору асбестовских копий. Всех их поместили в екатеринбургскую тюрьму. Николая Пискулина заковали в кандалы, как ранее бежавшего с мест ссылки.

Но трагедия с участниками нападения на контору асбестовского прииска на этом не закончилась. Состоялся суд. Газета «Уральская жизнь» писала 1 марта 1908 года: «29 февраля в одиннадцать часов утра на Покровском проспекте наблюдался необычный кортеж. К разбору дела о вооруженном нападении на асбестовские копи Поклевского в военный окружной суд доставлены восемь подсудимых экспроприаторов. Они закованы в кандалы, размещены в громадные кошевы, на тройках, где были размещены вооруженные чины полиции. Экскорд сопровождал сильный конвой драгун с винтовками наготове».

Прокурор Екатеринбургского Окружного суда доносил прокурору Казанской Судебной Палаты: «что по состоявшемуся 29 февраля 1908 года приговору временного военного окружного суда в городе Екатеринбурге 1 марта Кочур, Катаев, Пискулин, Вычуров, Заколюкин, Зенков и Фалалеев в ночь на 31 минувшего марта приведен в исполнение через повешение в Николаевском исправительном арестантском отделении».

Что касается Александра Косолапова, виновного в укрывательстве, то его приговорили к каторжным работам на 10 лет, но он удавился в тюрьме 24 ноября 1909 года.

Время и регулярно свершаемые экспроприации в Екатеринбурге и уезде вытесняли из памяти людей асбестовский разгром боевиков. Но находки в лесах постоянно напоминали о тех событиях. Уже упоминалось об обнаружении в лесу, разложившегося трупа.

Сколько же было оружия у группы экспроприаторов при нападении на асбестовские копи? Много. Разбросанное оружие подбирали солдаты в лесу, оружие в большом количестве изымали при задержании боевиков. Оружие находили в лесу охотники. 29 августа стрелочник станции Исеть Волынцев и его сын отправились в лес на охоту. В лесу на дереве они обнаружили узел. В узле охотники нашли мужское пальто, а в нем завернуты винтовки казацкого образца. Винтовки висели, по-видимому, длительное время, так как на них образовалась ржавчина. Отряд стражников прочесал лес, но, ни кого не нашел.

Организатор этого экса Александр Андреевич Постоногов был арестован 3 октября 1907 года в селе Уктус Екатеринбургского уезда. Его опознал Михеев, о нем рассказал Худорожков. Но Постоногов от дачи показаний отказался, виновным себя не признал, в шайке никогда не бывал, в экспроприациях не участвовал, Худорожкова не знает, откуда у него появился паспорт на имя Быстрова – объяснить отказался.

В городе Екатеринбурге и уезде сохранялась тревожная обстановка, поэтому положение о чрезвычайной охране решили  сохранить до пасхи 1908 года.

Но впрочем, основная масса боевиков-экспроприаторов к этому времени уже находилась в тюрьмах Пермской губернии.