Швайка П. М. пишет закон

               

    В конце пятого, по настоящему осеннего, дня этого года, машины «скорой помощи» привезли в городскую больницу сразу двух, пострадавших от побоев, граждан. Санитары уложили своих пациентов в общей палате, на, рядом стоящих, пустых койках. Один с них был пожилой мужчина, а второй – маленький лысый человечек с жидким хвостиком волос на затылке. Первым взглянул на своего товарища по несчастью старик, и полной тоски голосом прошамкал сквозь жалобный стон:
    - И вы тут, депутат Швайка Павел Моисеевич? Я уже начинаю подозревать, что небеса создают мне несчастные случаи для того, чтоб вам было не скучно одному залечивать свои многочисленные раны. Каждый раз, попадая в больницу, я вижу вас рядом с собой. Без вмешательства всевышних сил – такие совпадения случаться сами по себе не могут.
    - Не богохульствуйте, уважаемый! Небесам больше делать нечего – как только нами заниматься! – возмутился Павел Моисеевич. -  Своими неосторожными словами вы можете рассердить, названные вами, очень серьезные силы, и тогда будете тут лежать и со мной, и без меня.
    - Тьфу, на вас, за такие слова!
    - Я столько много раз слышал в свой адрес: «Тьфу, на вас!», что еще одно подобное восклицание меня уже никак не опечалит. Зря стараетесь. Расскажите, лучше, что за вихри враждебные вас сюда доставили?
    Сосед Швайки по больничной палате немного помолчал, тяжело вздохнул, и начал свой рассказ:
    - Прогуливался я по улице, за, приятным для взора, домом Кирхгофа. Того самого немца, который три века тому назад, по просьбе одной из цариц, прибыл в нашу страну в качестве колониста. Вы не могли не слышать о нем. Это он сохранил и облагородил возле своего жилища потайную рощу языческих, древнеславянских богов. И вижу там огромную толпу людей, орущих: «Позор», «Не дадим», «Не позволим» и еще что-то в этом духе. Потом одна женщина как завопит: «Вперед на крепость!», и побежала. Все бросились за ней, и я тоже. Коллективный дух, понимаете ли, выдул с моей головы всю логику мыслей, основанной на разуме. На нашем пути оказался забор. Мы его снесли. И тут, откуда ни возьмись, перед бегущими людьми возникли огромные мужики с бейсбольными битами. Что интересно, - я еще ни разу не видел наших соотечественников, играющих в бейсбол, а с битами - лицезрел многих. Сегодня и силу удара этого спортивного инвентаря в полной мере оценил на себе. Толпа разбежалась, а я не успел. Когда меня везли сюда, врачи объяснили, что один богатый украинец за большую взятку городским властям купил участок иностранца, заботившегося когда-то о сохранении нашей природы, и секретов прошлого. И решил там построить свой дворец, баню с бассейном, гаражи для своих многочисленных машин и корты для тенниса. Но усадьба Кирхгофа, как сами понимаете, представляет собой и историческую, и культурную ценность. Вот горожане и протестовали против его сноса. Только я думаю, напрасно все их старания. Нет, и быть не может в мире места никаким ценностям старины, которые мешают жить богатым или власть имущим людишкам нашего времени
    Закончив свой рассказ, старик немного помолчал, а потом спросил Швайку:
    - А вам, извините за любопытство, какое правило нашей текущей жизни втолковывали кулаками в вашу светлую голову, после чего вы оказались тут, рядом со мной?
    - Я написал проект закона под названием: «Депутатам - среднестатистическая заработная плата».
    - Боже, какой вы умный дурак! Среди моих единоплеменников, евреев, тоже имеются отдельные индивиды плохо мыслящие, но не до такой же степени! Неужели для вас секрет, что подобные законы пишутся только коктейлями Молотова, очень нервными людьми на улицах и площадях? И их, заметьте, никто никогда не выполняет. Но мне все равно интересно: как вы додумались до своей странной утопии, и что в ней накалякали?
    На этот раз пришла очередь тяжело вздохнуть, а потом начать рассказывать Павлу Моисеевичу:
    - В прошлом месяце, я был в гостях в знакомого, живущего в небольшом городке нашей области. И жалкое существование людей, вынужденных там прозябать, меня поразила. По приезду домой я немного поплакал, но потом решительным движением левой руки вытер слезы со своих щек, а правой – начал писать проект закона, название которого вы уже знаете. А содержание его таково: «Господа депутаты, мы слуги народа, и поэтому обязаны жить на среднюю заработную плату своих господ, которым обязались служить верой и правдой. И только так, познав вместе с ними всю глубину нашей бедности, мы начнем изобретать реформы, способные сделать нас богатыми. Дай нам бог силы и вдохновения в таком не легком, но добром начинании! Потомки не забудут нас!».
    Свое, не боюсь этого слова, гениальное творение я зачитал соратникам по Парламенту. Тут выступает один с них, и говорит, что трудовой день жителей страны длится всего восемь часов. И, при желании, все они могут, в свободное от работы время, собирать на помойках отходы, и ими обогащаться. А народные избранники числятся на работе двадцать четыре часа в сутки, и лишены возможности - получать, неучтенные налоговой инспекцией, дополнительные доходы. Поэтому, заработная плата у них должна быть выше, чем у простых людей.
    И только я хотел ему заметить, что «числиться на службе» и «быть на службе» - разные понятия, как слово взял другой труженик законотворчества, и начал возражать мне следующим образом: «А знаете ли вы Павел Моисеевич, что люди с нищенскими доходами живут  в своем добром, высоконравственном мире, где каждой копейке дается разумное применение? И если малообеспеченного человека какой-то доброжелатель попытается насильно вырвать, с его, сформировавшегося годами, окружения, то он поступит, по отношению к нему, безнравственно? Мы знаем много случаев, когда бедняк выигрывает в лотерею большую сумму денег и, не зная, как ею грамотно распорядиться, спивается и погибает, огорчая тем самым и семью и общество. Вы хотите морального разложения нашего необыкновенного, мудрого, самобытного народа? Сейчас еще рано нашим соотечественникам давать реформы, обеспечивающие им хорошую жизнь. Они еще не созрели к ним. Их еще нужно не одно десятилетие психологически готовить к хорошей жизни. Давайте же все вместе, дружно, не жалея ни времени ни сил, трудиться в этом направлении, а не лишать себя наших, честно заработанных, привилегий».   
    «Вот, вот, вот! – сразу же поддержал, пекущегося о моральной чистоте населения, оратора, рядом стоящий, приятель. – Ученые установили, что все твари на Земле имеют своих руководителей и подчиненных. Они брали, например, крыс. Давали им в изобилии корм. И среди них, все равно, кто-то становился господином, а кто-то слугой. Когда слуг поселяли отдельно, среди них появлялись новые господа. Так само происходит и в человеческом обществе. Это доказала Октябрьская революция в России. Тогда среди бывших нищих появились свои аристократы, только худшего качества, чем были те, которых уничтожили во время гражданской войны бунтари. Поэтому, нельзя, цвету нации опускаться до уровня мусора нации. Нам природа, а природа – это Бог, не простит подобной глупости»
    Не успел я переварить слова трех предыдущих депутатов, как говорить начал четвертый: «Ребята, что требует от нас сумасшедший Швайка? Он предлагает нам жить хуже министров! Тех самых министров, которые наши законы, в своей повседневной деятельности, искривляют до неузнаваемости надуманными постановлениями и дополнениями. Представляете, хитрецы-бюрократы и взяточники будут жить лучше нас! Да не бывать этому никогда!».
    В зале, где я представил на обсуждение парламентариям свой, выстраданный душевными переживаниями, труд, поднялся неимоверный шум. Успокаивать возмущенных  законодателей начал председатель одной из фракций Верховного Совета: «Любимые друзья, не будем лукавить – наша писанина никому не нужны. В каждом, уважающем себя, обществе все происходит так, как того хотят олигархи, а не шантрапа с улицы. Да, мы делаем всякие поправки к разным постановлениям государственной власти, но только по указанию умных, солидных людей с деньгами. Почему же мы должны позорить себя своим нищенским видом при общении с действительными хозяевами страны?».
    После таких слов одного из руководителей работы Парламента, черт меня дернул предложить: «Так давайте все это расскажем простому народу, чтоб он знал, что мы совсем не те, за кого себя выдаем». Тут все как закричат: «Он изменник. Он хочет, Иуда, раскрыть государственные секреты нашим явным и скрытым врагам. Бей предателя». И меня начали бить.
    По окончанию рассказа Павлом Моисеевичем всех своих приключений, в больничной палате  установилась тишина. Но не надолго. Старик повернулся к своему собеседнику лицом, и спросил:
    - И скажите, пожалуйста, мне глупому человеку – сколько вас еще нужно бить, чтоб вы полностью приспособились к нашей теперешней жизни?
    Швайка промолчал.