Попугаи

  Настроение отличное.
Какое прекрасное утро! Светит майское солнышко. Небо голубое и высокое. Воздух прозрачный, наполненный праной-энергией, пронизывает тело, дышится глубоко и свободно. Где-то, в вышине бездонного неба, слышен голос жаворонка. С цветка на цветок перелетают пчелы, их жужжание задорное, спортивное, в каждом цветке их в изобилии  ожидает душистый нектар.
Я не мог один наслаждаться этим светом и теплом солнца, пением птиц, жужжанием пчёл, этой природой, которая очередной весной звенела вокруг. Так как я был дома один, то пришлось делить свою радость с нашими попугаями. Напротив моего кресла на террасе стояла клетка с птицами. Это была молодая пара попугаев, которые уже в восьмом, а может, десятом поколении выросли в клетке. Они были упитанные, ухоженные и, вероятно, очень довольные собой. Они проводили свой досуг, мирно перепрыгивая с палочки на кольцо и обратно, периодически прикладывались к кормушке и поилке, часто издавали звуки, которые напоминали размеренный разговор двух соседей на лавочке.
Вдруг, откуда ни возьмись, совершенно неожиданно, появился уличный озорник – залётный воробей. Он уселся на клетку и стал бурно чирикать, вертеться на клетке и подпрыгивать. Мои птички забились в дальний угол и с опаской поглядывали на сорванца, а тот продолжал свои выкрутасы и без перебоя орал! Поначалу я был обескуражен, мне хотелось прогнать вероломного, который нарушал покой и идиллическое настроение, но потом я стал вникать в суть происходящего, стал отчётливо различать речь воробья!
Он всё время спрашивал, точнее, настойчиво чирикая, вдалбливал один и тот же вопрос: «Сколько стоит ваш хлеб?» Он повторял это, уже в который раз, бедным попугаям. Они не понимали вопроса. Потом он говорил ещё, но, как я отметил, что-то было в его нотках грустное и потаённое, он чего-то не договаривал... Воробей косился теперь на меня и продолжал задавать вопрос, но это уже шло в мою сторону! Я от досады всплеснул руками, воробей вспорхнул, сделал в полёте сложный кульбит и исчез за углом дома. За полётом наблюдали мои попугаи, они как-то приосанились, встрепенулись и стали метаться из угла в угол с ожесточением и явным протестом. Я не знаю, что там ещё наплел им этот воробей, но всё явно  походило на бунт в клетке.
Они что-то выкрикивали, грызли прутья клетки, резко хлопали крыльями. Мне становилось не по себе. Они требовали свободы! Я не мог объяснить пленникам, что они имеют полную зависимость от меня, хозяина, человека, и что в открытой природе они не смогут выжить. Теперь я понял, что недоговаривал воробей. Мои чувства были перевёрнуты, опрокинуты, ощущение покоя и неги сменилось тревогой, стыдом. Я понимал ответственность перед этими птицами в клетке.  Простой воробей открыл многое, как для меня, так и для попугаев.
Настроение испортилось...