Моя первая работа

    
       В июне 1970 года я устроилась на свою первую работу в Пышминскую геолого-съемочную экспедицию.  Мне было 17  лет, нетерпение  и ожидание чего-то нового и интересного переполняло тело и душу. Окончив первый курс геологоразведочного факультета  Свердловского горного института (СГИ), я только-только начала приобщаться к геологии.

     В нашем полевом отряде были мужчины: геологи, геофизики, рабочие и шоферы, а из женщин - повариха и я.  Я числилась полевым рабочим и трудилась «в связке» с начальником  полевого отряда, молодым геологом, недавним выпускником СГИ.  Я называла его Славой, а он меня - Анной Дмитриевной.

  Рано утром мы отправлялись в очередной геологический маршрут, пролагая его с помощью компаса и карты по заранее намеченному плану. По ходу маршрута я маркировала и заворачивала образцы совместно отобранных горных пород и аккуратно укладывала их в наши рюкзаки. Вечером в лагере - разбирала  и упаковывала геологические сокровища в ящики. Работа мне нравилась, я ходила с геологическим молотком, рюкзаком, полевой сумкой и сама себе нравилась.  Маршрут вел Слава; иногда, под его диктовку, описание делала я. Через месяц работы, я научилась ходить по азимуту, описывать обнажения горных пород, замерять углы залегания и падения пластов и тел осадочных, метаморфических и  интрузивных горных пород. Слава рассказывал мне про общую и структурную геологию исследуемого района, про старые скважины и горные выработки, которые могут нам попасться по ходу маршрута. Их нужно было найти и нанести на  вновь создаваемую детальную геологическую карту. 

     И вот я получила  самостоятельное задание - найти старую скважину. Усердию не было конца и края, подобно гончей я носилась взад-вперед, наматывая круги вдоль пролагаемого Славой маршрута. Наконец - свалилась в старый заросший шурф, начала кричать и совсем растерялась. Слава все-таки вытащил меня, используя длинную деревянную ручку своего  геологического молотка.  Измотанная и уставшая, к концу маршрута я вышла на долгожданную скважину. Из земли торчала ржавая металлическая труба с приваренной металлической табличкой и нацарапанным номером (позже, изучая бурение на старших курсах, я узнала, что это была обсадная труба, закрепляющая стенки скважины). Я с удовольствием нарисовала её(в виде кружочка) простым  карандашом  на  полевой геологической карте, а Слава подписал её старый номер.
         Потом шли затяжные дожди. Слава уехал в Свердловск в Геологическое Управление для сдачи промежуточного отчета, а я осталась одна… Меня тут же стали использовать не по назначению - то поварихой, то рабочей у геофизиков. Жизнь потускнела. Труднее всего было работать с геофизиками. Молодые здоровые парни таскали катушки с кабелями, связки металлические щупов и шпилек, выполняя наземную геофизическую съемку – электроразведку и магниторазведку. Инженер-геофизик находился на самоходной установке и вел основную интеллектуальную работу, снимая показания с приборов. Меня заставили ходить с  металлическими штырями вдоль профиля, а кабель растягивали молодые рабочие. Я тащила за собой хвост кабеля и связку металлических шпилек, которые  по сигналу («дёрганию кабеля») я втыкала в грунт. Это была тяжелая и изнурительная работа. Мне казалось, что дергали за кабель слишком часто, а когда заканчивался очередной профиль, раздавались издевательские смешки ...

  Геофизики брали с собой охотничьи ружья. Однажды принесли  рябчиков и заставили меня  ощипывать. Я вспомнила, что  бабушка ошпаривала кипятком кур, перед тем, как щипать. Повариха отбыла в город на отгулы. Мне  пришлось готовить еду на десяток мужиков. Я сварила варево из дичи и остатков крупы. Ели  без особого энтузиазма. Похвалил меня (“спасибо дочка”) лишь один пожилой и невзрачный рабочий. Свою полевую еду я отведала после  всех. Если подсолить и откусывать побольше хлеба, то вполне съедобно.  До ночи я скребла и мыла котлы. Слава богу, что эта “каторга” длилась около недели.

        Вернулся  Слава и мы  переехали на новое место. Появился новый вид работ. Мы стали заниматься геохимией, маршруты стали длиннее и тяжелее. Под конец маршрута рюкзак становился неподъемным от мокрых мешочков с глиной и корой выветривания (смесью глины и дресвы). Постепенно я втянулась, вечером засыпала быстро, еле доползая до своей раскладушки.
         В конце  полевого сезона я доделывала геохимию (металлометрию) в одиночку. Слава доверил мне несколько последних маршрутов и уехал в Управление.

    Во время последующей учебы в институте я часто встречала Славу. Это были радостные моменты, я могла поделиться с ним своими успехами и сомнениями. Иногда слышала  одобрение в свой адрес, иногда  - наставления и поучения. Первые заработанные деньги я с гордостью привезла домой. Я поняла, что впереди меня ждет не только интересная, но и физически тяжелая работа. Но никогда в будущем я не пожалела о выбранном пути и любимой профессии.