Зелимхан и Кута Мяхтиев

В ПАМЯТЬ О ЗЕЛИМХАНЕ ХАРАЧОЕВСКОМ И КУТЕ АЧХОЕВСКОМ

Будучи подростком и юнцом
Твое геройство восхвалял стихами
Себя я видел и «поэтом» и «певцом»
Свои  «творенья» в песни претворяя
Лишь повзрослев, когда сам стал отцом
Став дедом, внукам стал я потыкать
Читая то, что «сотворил» юнцом
Себе вопросы стал я задавать
А Зелимхан.  Ведь и он любил семью
Любил смотреть на дочку Муслимата
На Муги-сына, на Бици-жену
Чурек отведать матери Хурмата
Пусть бедно жил, ну все же отчий дом
Очаг родной, уют, покой и лад
И дед Бахо, отец Гушмазуко
И младший из семьи Солтамурад
И это счастье в одночасье - так
Велением Адода и Чернова
Как буд-то бы судьбы насмешливости знак
Оставили Бахоевых без крова
«Коса несчастной девушки» родник
Что вьется в Харачоевском ауле
Стал местом встречи наших молодых
Солтамурада и дочери Хушолы
Огонь любви и чистых намерений
Желание создать свою семью
Как звонкие поющие свирели
Понятны только сердце одному
И счастье им казалось в дверь стучится
Такое, лишь, сбывается в мечтах
И разноцветным веером Жар-птицы
Сияло солнцем у Зезаги в глазах
Но нет же, нужно было так случится
Нарушив честь, и совесть и адат
Старшины и наместники смеются
Бросая на беспомощных солдат
Бессильный был, всегда у сильного в ответе
И этот не прописанный закон
Творил бесчинство, беспредел на свете
Превращая жизнь в кошмарный сон
Забыв про то, что есть свои законы
Богатством чувства вряд ли соблазнить
Взялись за дело «высшие патроны»
Решив тем самым жажду утолить
Надменность и коварство - вот их сила
И ненависть ко всякому, ко всем
Кто кажется им ниже своих «крыльев»
 Любой для них и слеп, и глух и нем
Но нет!- сказал герой из Харачоя
Пока живу на этом свете я
Бесправию не быть среди нахчоев
Я клятвой заклинаю сам себя
Бахо, хоть стар, но гордостью увенчан
Гушмазуко на бой благославил
Ведь человек на свете, он, не вечен
А честь дороже, сколько-б он не жил
Нет не нужна была Бахо ни ссора
И неполадки с властью и вражда
Тем более с презренным низким-Говдой
Исходила от которого беда
Но выстрел прозвучал односторонне
Как вызов роду старого Бахо
Ответный ход Гушмазуко был скорым
И пролилась кровь посреди Нахчо
Но как же так. Где власть, где суд, где правда
Кто начал сей безумный беспредел
Не разобравшись, офицер в кокарде
Свой приговор над слабым возымел
Тюрьма и ссылка. Каторга. Тюрьма.
Потеря близких, долгая разлука
За что же так и почему судьба
Ему преподнесла такие муки
А Зелимхан уверенный в себе
С Дикой, Мусой и верным Саламбеком
И день и ночь план держал в уме
Думая о скором, лишь побеге
Пусть долго. Все же, совершен побег
 от сюда с ним сбежали еще трое
И верный сагопшинец Саламбек
Был рядом с Зелимханом на свободе
Но перед тем отец сказал ему
Умри, но честь ты нашу сбереги
Всем недругам по должному воздай
Невесту Зезаг в отчий дом верни
Я не жесток, уж таковы устои
«Лица» мне нет без мщения. Иди.
Но помни имена Адода, Говды
Я стар уж сын, коль можешь то прости
Я слово чести дам тебе отец
Ответил тотчас Гуше Зелимхан
Знай, каждый недруг даст нам свой ответ
За зло и горе нанесенных нам
Но вот хабар дошел до Ведено
Что Зелимхан сбежал из под конвоя
Как пёс бесхозный в кому впал Чернов
Готовый сдать друзей своих без боя
Испуганный от страха весь в поту
Он разговор повел с глупцом Багалом
Слова терялись многие «во рту»
У этого поганого шакала
Ты встреться с Зелимханом – вот пакет
Скажи ему что я не виноват
Пусть ищет у Адода свой ответ
А я ему теперь уже как «брат»
Багал пришел исполнить сей наказ
И Зелимхан послушав все как есть
Дал одноглазому Багалу свой отказ
Кровавую послав Чернову месть
Свой счет пробыл отныне череды
С коня Адод как пес с позором спешен
Отныне ждали очередь беды
Каждый кто пред Зелимханом грешен
Чернов сбежал- сбежал как подлый трус
Сменил его Гулаев в Ведено
Такой же подлый и такой же гнусный
Элсановым Адодом заодно
Игра была Гулаева Презренна
Заигрывал со всеми не  стыдясь
Смотрел на горцев с высока, надменно
«Держался» как-бы вовсе не боясь
Забрав весь скот, имущества аула
И как бы в шутку огласил приказ
Сдадите Зелимхана и Аюба
Тогда быть может пощадим мы вас
И потянулась свора к Атагам
На зов иуды прихвостня-Хамида
Аюба сдал на милость он врагам
Читавшего вечернего мовлида
И строки из священного айата
Последний раз прочел Аюб на слух
И лишь закончив строки фатихата
Он испустил на божий суд свой дух
Почувствовав себя царем в округе
Гулаев шлет абреку письмецо
Ну отомсти мне за аул, за друга
Коль хочешь сохранить свое лицо
Конечно Зелимхан прислал записку:
«Ты жди меня Гулаев, так и быть
Пусть будешь ты далеко или близко
Но будешь скоро мною ты убит»
Любуясь шумом горной Хулхулау
Гулаев-пристав получил ответ
В Чечне искал полковник свою славу
А получил бесславный свой конец
Раздался выстрел вестью о кончине
Который был зароком предрешен
Вторая пуля прямо из лощины
В висок на вылет приставу пришел
Но вот нашлись все новые герои
Вербицкому подобие- в пример
Который сочинил такие строки
Взывая Зелимхана на дуэль
Дуэль был принят более того
Ни где нибудь, а в граде «храбреца»
« В Кизляр прибуду я к числу к такому»
В письме писалось, прямо не боясь
Солтамурад, Кута и Гимариг
Зока, Гуша, Аюб и Саламбек
С полсотней храбрецами напрямик
Устроили отчаянный набег
Кизлярские банкноты шелестели
Во славу Зелимхановских орлов
Вербицкие погоны полетели
Дуэль прошел на славу и без слов
Но был и тот, кто честью офицера
И русскою отважною душой
Правдивый, честный и отважный в меру
Служивый Гибов-офицер простой
Он честь солдатский отдавая храбрым
Сжимая кулаки весь содрогал
И холуям, народ свой предававшим
Приветствия руки не подавал
Чеченец Зелимхан и русский Грибов
С почтением друг к другу отнеслись
При встрече не подали даже ввиду
В знакомстве друг от друг отреклись
Один смолчал спасая Зелимхана
Второй сберег как мог солдату честь
Не место там присяге и уставу
Где место чести и благородству есть
Но нет пощады вам Буцус и Говда
Тебе Андроников, «герой-вояк» детей
Хамид Боршигов, Элмарз, Хаджи-Оба
Ведь не найти на свете вас подлей
Андроников с полковником Черновым
Тем самым, что когда то убежал
Сжигал жилище горного Орстхоя
Детей и женщин жадно убивал
В галашкинских аулах и селеньях
Зока, Альберд что родом из чинхо
Не находя надежного спасенья
Прикрыли Бици и детей собой
Нашлась ищейка родом с Харачоя
Когда Бици осталась здесь одна
Багал донес то место до Чернова
Судьба Бици была предрешена
Пришла беда в убежище абрека
А Зелимхана не было два дня
Убить Бици желая, но не смея
В слепую пронеслась в горах стрельба
Бици узнав виновника беды
Трусливого Чернова-беглеца
Вцепившись из последних своих сил
Винтовку отняла у «храбреца»
Жена абрека раненною львицей
Курок нажав Чернова подсекла
И пристав как подстреленная птица
Упал, чтоб не подняться никогда
Виват Чеченка! По статьям адата
Позором ты покрыла эту мразь
Идя в штыки супротив солдатам
Ты отомстила за Бахо в сто раз
Зока был стар, но все же он домчался
В Довта-Мартан за помощью к Хасхе
Ведь Зелимхан не раз с Хасхой встречался
Когда бывал в печали и тоске
Здесь жил Кута, храбрейший друг абрека
Не раз бывавший в перестрелках с ним
В кругу друзей стрелком он слился метким
На звук и шелест целясь в карабин
Но там в галашкинских лесах нужна подмога
Мержо-Сусарк, Ади и Саламбек
Втроем и насмерть отсекли дорогу
В надежде что поспеет к ним абрек
На помощь к ним с аула Довта-Марты
Кута Мяхтинский пулей прискакал
С чинхоевским отрядом в пять джигитов
Стеною в ряд он с Суламбеком стал
Стреляли все на славу- вопли, стоны
Отряд врагов был в сотни крат велик
Кута искал злачённые погоны
Андроникова выстрелом свалить
Настала пуля подлого вояки
И сброшен он с коня в один прицел
Смешавшийся в рассеянной ватаге
Остался все же раненный, но цел
И день его настанет от абрека
Получит он в подарок свой свинец
Мечтал князек прожить на свете вечно
Но получил  плачевный свой конец
Нет сагопшинца, верного мержоя
Он в целях уберечь свою семью
Как храбрый воин (не на коленьях) стоя
Послал на плаху, стойко жизнь свою
И после смерти сына харачоя
Друг его чинхоевский Кута
Лишенный проживания в Ачхое
В лесистых дебрях и в горах блуждал
И даже смертным стал он не подвластен
Сатрапам, коим честь не дорога
Ну что за власть идущая на страсти
Могилу Куты пару раз вскопав
И лишь признав в покойнике абрека
Его могила обрела покой
Последний волк из доблестных абреков
Дал из могилы свой последний бой
И сколько не живи на этом свете
Шакалов типа Багала не счесть
Вербицкие, Михеевы в ответе
За каждую поруганную честь
Нет улиц, площадей и даже песен
О горстке храбрецах забыто все
И память нашу посыпает плесень
Забыт аж Зелимхан из Харачо
Аргун, Мартан и Ведено спокойны
В краях чеченских праздники аж сплошь
А для таких как Вы сынов достойных
В календаре нам место не нашлось.


1993 год.                Ачхой-Мартан.