Жало обезьяны - часть 56

У меня защемило сердце. Ну, откуда я мог знать, что таким боком всё кончится? Принял бы сто грамм, потом ещё сто, глядишь, поддерживая тело малыми дозами через пару дней оклемался. Этот метод я неплохо изучил. Не разу меня не подвел. А тут с полутора литров до нуля. Сразу. Ни хрена себе торможение. Жена сморгнула слёзы, подняла взгляд в окно:

- Вышла к аптечным палаткам, купила раствор для капельницы. По дороге назад мужик увязался, но, как ты, тоже в стельку. Но подскользнулся, я только слышала, как он у меня за спиной на заледенвший асфальт с хрустом приземлился. Даже ойкнуть не успел. Когда ты заснул, чувствую, все, больше не могу, сейчас в обморок грохнусь. Вышла, на морозце отдышалась. Уже небо посерело, люди на улице появились. Поймала машину, оказалось, квартира совсем близко. Выпила чаю с сахаром, бутербродик съела. Подремала пару часов на твоем вонючем матрасе. Как можно жить в таком свинарнике, не понимаю.  Вот, бульон тебе сварила.

Я попытался взять в руки термос, но не получилось. Жена горько вздохнула, налила суп в широкую крышку-чашку, подула. Попробовала, не горячий ли, и поднесла мне ко рту. Я отхлебнул. Вкусно. Послышался скрип кожи, и мимо, зафиксировав нас взглядом, прошли к выходу два черных пальто. Жена удивилась:

- Эти что, по твою душу приходили?

- Откуда у меня душа, - мрачно пошутил я: - Но то, что они из контрразведки, факт.

- Это точно, - со вздохом сказала Жена.

То ли про душу, то ли про контрразведку.
 
- Иди домой, дорогая, - предложил я, доев суп: - Отдохни. И я посплю. Мне так проще.

Жена спорить не стала. Дни стояли короткие, начало смеркаться. Под потолком коридора зажглись тусклые лампочки, бросавшие на пол круги жидкого света. Из дальнего конца коридора донеслись стоны и крики. Туда табуном помчалась из ординаторской дежурная смена. Через пару минут крики стихли. Я задремал. Сколько проспал, не знаю, под рукой ни часов, ни трубки. Разбудил меня звук стрельбы. Откуда-то близко, скорее всего из ординаторской, работали два "калаша" и крупнокалиберный пулемет. Скорее всего дегтяревский "Корд", может, "Утёс". Стрелки сохраняли спокойствие, словно находились в тире.

- Левее возьми, видишь, за деревом спрятался. Как высунется, гаси его. Бум-бум-бум-бум,  неторопливо простучал пулемет.

- О-па, попал вроде.

- Да твоей пулей достаточно зацепить...

- Смотри, подкрепление подошло, сразу три БТРа. Вон, полезли, человек тридцать наверное.

- Сейчас длинную дам, и уходим.

Пулемет стучал без перерыва с полминуты. Тишина. Ответный огонь был шквальным. В ординаторской бабахнуло так, что у меня заложило уши. Под градом пуль в коридоре начали вылетать стекла. Пули отбивали штукатурку с противоположной стены, с треском пробивали деревянные двери палат. Воздух сверлили рикошеты. Спустя пару минут пол покрылся хрустящим слоем битого стекла. С нашей стороны двое отстреливались из-за входной двери, которая оказалась бронированной. Неожиданно стрельба стихла. Сквозь разбитые окна с улицы донеслось урчание мощного дизеля. Стрелки, пригнувшись, рванули в дальний конец коридора. Простучала очередь, но им повезло. Я поднялся  с кровати и на карачках подобрался к окну. Всюду стекла, будь они прокляты. Приподнял голову над подоконником. На фоне рыжего городского неба чернели деревья больничного парка и силуэты бойцов. Урчание усилилось. В темноте я скорее почувствовал, чем увидел, более густую черноту танка. Из пушки вылетел сноп огня, от грохота выстрела я оглох. В тот же миг ударила взрывная волна. Я успел увидеть, как дверь исчезла вместе с куском стены в месиве разрыва. Что-то ужасно тяжелое и раскаленное ударило в голову, тут же в грудь. Тело разорвалось на куски. Меня не стало.

Неожиданно для себя открыл глаза. На стульчике сидел врач с пустым шприцем в руке. Тот же, который меня осматривал прошлой ночью в приемном покое. Его было легко узнать, очки, залысины.

- Чего орешь? - спросил он строго.

- Сон..., - ответил я вяло.

- Нет, дорогуша, это не сон. Это у тебя глюки пошли, - объявил он, как мне показалось, с радостью: - Привет от "белочки".  Чего видел-то, помнишь?

Я посмотрел мимо него. В коридоре полный порядок. Пол чисто вымыт. Все стекла на месте. Как и входная дверь, запертая на ночь изнутри железной решеткой. Рассказал врачу про перестрелку.

- Хороший глюк, качественный - одобрил тот:  - Зрительная галлюцинация, голоса, шумы. Кругом враги. Ощущение угрозы. Классика. А как насчет запахов?

- Нет, запахов не было. - Я напряг память: - Точно не было. Я ещё удивился, кругом стрельба, а пороховой гарью не пахнет.

- Жаль, - вздохнул доктор: - Мне для диссертации не хватает только "белочки" с обонятельным глюком.

- В другой раз, - попытался огрызнуться я.

- Ну-ну, - врач похлопал меня по плечу: - До утра проспишь без снов. А там подумаем, что дальше делать.

Проснулся я поздно. С ощущением тревоги, но не по какому-то конкретному поводу, а так, вообще. То ли американцы собирались ядерную войну начать, то ли снег мог пойти. Отлил в утку. Попробовал подняться с кровати. Пол встал ребром, ноги дрожали и подгибались. Сел боком, прислонился к стене. Так получалось. В коридоре появился Эртал.

- Алексей Борисович, дорогой, как Вы? Очень мы все за Вас переживаем! Я сейчас, врачу только объясню, какой Вы важный пациент.

Если он был не совсем пьяный, то во всяком случае, основательно поддавши. В своем элементе, значит. И точно. Из ординаторской донесся разговор на повышенных тонах, в котором то и дело брал верх голос Эртала: "Ты, жопник, слушай меня...лично головой отвечаешь...чтобы глаз не спускал...сгною в тюрьме...своими руками матку тебе вырву...". И так далее. Минут через десять Эртал вернулся, пунцовый как вареный рак, с безумным взглядом. Мне стало не по себе. Он вцепился мне в руку будто клещами, по щекам его потекли крупные слезы. Всхлипывая, запричитал:

- Алексей Борисович, ни о чем не беспокойтесь, я теперь здесь, на полу у Ваших ног круглые сутки буду, пока Вы не поправитесь.

- Какие новости в офисе? - спросил я, морщась от боли в руке.

- Все в порядке, дорогой Алексей Борисович, - зам неожиданно быстро успокоился. Отпустил мою измученную руку, размазал тыльной стороной ладоней слезы. И добавил, совершенно не к месту: - Танька уволилась, по собственному.

- С чего это вдруг? - удивился я.

- Хрен ее знает. Баба, она и есть баба. Джанибек говорил, что трахнуть ее попытался, а она вроде не дала. Дура.

Что-то тут не сходится. С какого такого перепугу Джанибек станет доверять Эрталу тайны сердца? Похвастаться победой, ещё куда не шло. Но трепать языком об амурных неудачах? Да и Таня скрывать от меня кобелиные проявления не стала бы. Она прекрасно знала мою неприязнь к таким национальным особенностям половых отношений. Эрталбек прервал ход моих мыслей, достал из-за пазухи помятую бумагу, разгладил на колене и протянул мне:

- Алексей Борисович, подпишите, пожалуйста. Командировка в Ашхабад, там региональная конференция по наркотрафику. - С откровенной бесстыжестью добавил: - Полечу через Стамбул, заодно там отоварюсь.

В моей ещё туго соображающей голове наступило просветление. Эрталбек собрался в Ашхабад. Рейд Бекдурды по тылам противника вполне мог вызвать легкую панику. Прежде всего, своей неожиданностью. Сеть требовала ремонта. Там у киргизов нал, уведенный из проекта. Тут меня осенило. Из-за паники случился запор. Движение нала остановилось. Близится время "Ч", а нал застрял. Подготовка переворота похожа на рулон туалетной бумаги. Чем ближе дело идет к выступлению, тем быстрее она раскручивается. Учитывая остроту ситуации, Эртал решился выступить в качестве сборщика. Вот бы его с деньгами накрыть... Но я выведен из строя, Бекдурды в могиле. Выхода на МНБ у меня нет. Каныбек... нет, не станет головой и генеральской пенсией рисковать. Да и Шапаков подумает, что подстава. Чтобы Эртала взять, придется целую спецоперацию проводить. У него в аэропорту везде глаза и уши. Эх, невовремя меня "белочка" скрутила. 

- Эртал, я тебе сразу после приезда ясно сказал - один из нас должен оставаться на хозяйстве. Вдвоем не ходим в отпуск. Вдвоем не ездим в командировки. Сейчас я, считай, в командировке. Так что ты сидишь в офисе и рулишь.

- Алексей Борисович, Ваши дурацкие правила я больше выполнять не намерен. У нас не детский сад. Надо, значит поеду. Вас по-хорошему просили, не мешайте мне, - в пьяном голосе Эртала прозвучала открытая угроза.

- Это что, бунт?

- Не выёживайтесь, не надо, и так на ладан дышите. Чихну, и кирдык фитильку.
Зам поднялся со стульчика. С некоторым трудом. Вместо прощания бросил злобный взгляд и процедил:

- Поправляйтесь. Если получится.

Освобожденный Эрталом стульчик ещё остыть не успел, как появилась Жена. Суп она сделала уже погуще, с картошкой и тертой морковкой. Мне удалось немного унять дрожь в руках и поесть без её помощи. Передавая пустую чашку жене, скользнул взглядом по коридору. Наверное, такое ощущение бывает от удара током. На потолке появились то ли нарывы, то ли бутоны, из которых начали вылупляться рожи кошмарных чудовищ. Коридор опрокинулся. Теперь рожи вылуплялись снизу, а я висел над ними, судорожно цепляясь за панцирную сетку кровати. Это длилось мгновения. Кровать исчезла, и я кувыркаясь полетел вниз. Пол, или потолок, в общем то, куда я падал, превратилось в нечто зыбкое, покрытое радужной пленкой. Я упал спиной и начал погружаться. Пятно яркого света надо мной постепенно угасало, и наконец, потухло. Ощущения пропали.

Возвращение было мучительным. Душил кашель. Я задыхался. Боль разрывала легкие. Когда глаза открылись, долго соображал, где я. Вокруг ничего знакомого, осязаемого. Только размытые пятна слабого света. Мало-помалу удалось сфокусировать глаза. Жена и врач стояли у кровати. Лицо Жены побледнело от испуга. Врач разглядывал меня с выражением задумчивой тревоги. Крепкий санитар держал мои плечи, пришпилив их к кровати. Второй санитар так же надежно прижимал к матрасу ноги. Увидев в моих глазах осмысленное выражение, врач шумно и с облегчением выдохнул:

- Вернули.

И исчез из моего поля зрения. Исчезло и давление на мое тело, прогибавшее панцирную сетку кровати. Жена всхлипнула:

- Это было просто ужасно. Я только успела закричать, "Врача, врача". Но ты уже...ушел.

- А сколько времени прошло?

- Минут десять. Врач прибежал сразу. Он мне потом сказал, что у них оставалось меньше минуты, чтобы сделать нужный укол.

- И что это было?

- Эпилептический припадок, - Жена всхлипнула: - Какая же ты сволочь, так мои нервы трепать. Допился, гад. Ладно, пока светло мне надо в аптеку, за бутылками для капельницы и за лекарством для уколов.

Продолжение - http://www.proza.ru/2016/01/16/804