Новогодние превращения или Слеза Дракона. Глава 3

Проспал я, наверное, долго и, проснувшись, не сразу понял,  почему мои глаза залеплены снегом. Нужно было выяснить, где же я все-таки нахожусь. До моего слуха донеслись приглушенные голоса. Говорили на незнакомом мне языке. Я осторожно высунулся  из сугроба и огляделся. На расчищенной дорожке, на фоне уютного особнячка конца 18-начала 19 века, стояли  несколько человек, негромко переговариваясь и поглядывая в мою сторону. Заметив мою голову, показавшуюся из сугроба, они, как по команде умолкли и натянуто заулыбались. Я тоже, как мог, поулыбался им в ответ, после чего  вся компания поспешно скрылась в рядом стоящем здании.
Предстояло найти ответ на всегдашний русский посленовогодний вопрос: "Где я?"
 Я еще покрутил головой в разные стороны и понял, наконец, где я очутился.
Это было посольство одного из карликовых европейских государств. Сколько раз в прошлой своей жизни я, бывало, сокрушался, что лучшие особняки в центре Москвы отданы иностранцам! Теперь же я был несказанно рад этому. Здесь меня, конечно же, никто искать не станет. Но теперь, после того как мое присутствие было обнаружено, я решил не злоупотреблять гостеприимством иностранного государства и во избежание международного скандала покинул приютивший меня сугроб. На зависть всем паркурщикам, я легко вспорхнул на стену и, спрыгнув вниз, снова оказался на территории Российской Федерации. Не просить же, в самом деле, политического убежища!
Внутренне посмеиваясь, я представил себе заголовки завтрашних иностранных газет: «В Москве по улицам вместо медведей бродят рептилии», «Россия – родина драконов» и так далее. 
Сориентировавшись на местности, я бодрой иноходью потрусил в сторону бульвара. Дело в том, что в моей голове созрел некий план.
Пробегая по одному из дворов я нечаянно вспугнул стайку разномастных котов, которые молниеносно прыснули в разные стороны. Бомж, рывшийся в мусорном баке, увидев меня,  оставил свое занятие и в ужасе прижался к стенке, поняв, видимо, что с таким конкурентом ему не справиться. «Не бойся, брат,- хотел  сказать я ему, - я такой же бывший человек, как и ты! Что нам делить?» Хотя... если мой план не удастся, придется кормиться на помойке. Об этом не хотелось даже думать.
Гостарбайтер в оранжевой робе, долбивший лед неподалеку и зорким оком наблюдавший за бомжем, не возьмет ли тот чего-нибудь «не по чину», с грохотом выронил из рук орудие труда.
«Шайтан! Шайтан!» - завопил он, когда я, подобно скакуну в киргизских степях, пронесся мимо.   
   Бульвар в это время дня (а было, судя по солнцу, около 12 часов) был во власти малышей, гуляющих с мамами и бабушками. Увидев меня, все они застыли в изумлении. Но ненадолго: сообразив, что видят перед собой живой талисман наступившего года, мамы и бабушки повели своих чад фотографироваться на моем фоне.(Я давно уже заметил, что жизнь многих моих соотечественников превратилась в сплошную фотосессию.)   
   Постепенно малыши осмелели; некоторые, самые шустрые, даже попытались вскарабкаться мне на спину, другие обнимали за шею, третьи стучали по моим бокам своими лопатками. Вокруг меня скопилось довольно много народа. Возвращавшиеся из окрестных храмов, старушки испуганно крестились, проходя мимо; двое полицейских остановились поодаль в нерешительности. 
Наконец появился и тот, кого я ждал. Через толпу, скопившуюся вокруг меня, решительно пробирался человек, чем-то неуловимо напоминавший Остапа Бендера. На плече у него пританцовывала обезьянка, одетая Снегурочкой. Это был мой знакомый, фотограф Гоша, постоянно работавший на бульваре. Он снимал всех желающих то с обезьянкой, то с козой, то с удавом, то с прочей живностью. Я, несомненно, был сейчас для Гоши просто подарком судьбы. За десятидневные новогодние каникулы, дарованные нам добрыми депутатами, он мог бы сделать на мне целое состояние. Еще бы: живой символ года!   
«Господа, расступитесь! – выкрикнул он – дайте пройти хозяину животного! Фотосъемка только за деньги: сегодня скидка 30%! Пожалуйста, в порядке общей очереди!»      
  Люди послушно выстроились в очередь. Гоша нахлобучил мне на голову сантаклаусовский колпак, шею обмотал блестящей мишурой, обезьянка-Снегурочка резво вскарабкалась мне на спину, и работа закипела. Желающих сниматься было хоть отбавляй. Собственно, на это я и рассчитывал.    
   К вечеру я  порядком проголодался. Конфеты и мандарины, которыми потчевали меня детишки, только разжигали аппетит, а голод, как известно, не тетка. Я надеялся, что Гоша меня накормит и приютит на ночь. Ожидания мои полностью оправдались. Гоша, довольный  выручкой, убрал фотоаппарат в кофр, сложил штатив и поманил меня за собой:

«Пошли, симпатяга! Накормлю тебя ужином! Ты его честно заработал!»

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/12/1830
 
фото Павла Тарасова


Рецензии