Учитель поневоле. Глава 18 Двойник

     Признаться или не признаться? Признаться в том, чего ты не совершал и тем самым облегчить себе жизнь или не признаваться и попасть под раздачу? Кажется, что ответ очевиден. Но сама мысль о том, что ради своего спасения нужно назвать себя преступником! Нет, эта мысль не даёт покоя! Это не выход!   А если и выход, то ужасный. Разве это спасение? Стать преступником…. Даже, если его не посадят в тюрьму. Допустим, не посадят. Допустим, позволят вернуться в Москву. Как ему дальше жить?
     Во-первых, придётся попрощаться со школой. Да, чего уж мелочиться? Придётся попрощаться с карьерой педагога. Да, и много с какими карьерами придётся попрощаться…. Кому нужен человек с судимостью? А как дальше жить? Весь же район, все дети, все родители знают, что Евгений Валентинович Человек, Учитель. А что будет теперь? Все станут отводить от него глаза, шептаться у него за спиной, показывать на него пальцем, стыдить. Как прокажённого…. Придётся сесть на шею своему брату…. А что скажет мама? Как она это переживёт?
     А если он не сознается? Тогда суд его признает преступником…. Лишь внутри него останется это чувство справедливости, оно поможет ему перенести все тяготы и лишения арестантской жизни. А что будет после? Та же грязь, неустроенность, безысходность и стыдливость…. И ничто его не оправдает. Но, по крайней мере, будет внутреннее удовлетворение от того, что он не сдался, что он не оговорил себя. Хотя сильно ли оно ему поможет?
     А вдруг и, правда, преступник? А вдруг эти рюмки стали теми самыми недостающими шагами, которые привели его на эту извилистую и скользкую дорожку? Было трудно в этом себе признаться. Но время от времени эта мысль возникала, что сил бы вполне хватило, чтобы ограбить такого маленького и слабенького человечка, как Сухов. Даже подпитие, даже отсутствие бойцовского опыта позволяли Евгению Валентиновичу ограбить несчастного нижегородца.
     Вдруг дверь открылась. На пороге стоял Колобков…
  - Неужели уже одиннадцать?
     Колобков посмотрел на свои наручные часы.
  - Нет, ещё без пятнадцати девять. Вечера. До одиннадцати утра ещё много времени.
  - Но почему вы тогда пришли? Мы же договаривались! Я ещё не решил!
  - Я знаю! Но я хочу кое-что проверить…
  - Что? Оставьте меня! Вы не имеете права!
  - Это вам поможет решиться!
  - Нет, не поможет!
  - Да, поймите же вы, случилось чудо! Ещё одна хорошая новость для вас!
  - Так расскажите мне её здесь!
  - Это не расскажешь! Это надо показывать!
  - Хорошо! Показывайте! Только… где сержант?
  - Я думаю, что нам он не понадобится! Пойдёмте ко мне в кабинет!
     В кабинете было три человека в форме. Четвёртый, без формы, сидел на стуле, закрыв лицо капюшоном. А когда туда ещё Колобков с Евгением Валентиновичем вошли, то стало совсем тесно.
  - Петя, дай нашему первому подозреваемому стул!
  - А на чём же я сидеть буду! – попробовал было возразить рыжеволосый аналог михалковского дяди Стёпы.
  - Постоишь две минуты делов-то!
  - Как всегда…
     Стул через головы поплыл к Жене.
  - Поставь стул поближе к гражданину в капюшоне. И садись.
     Женя подчинился. Что тут происходит? Ещё одно опознание? Но почему так поздно? И почему их всего двое? И кто опознавать будет?
  - Есть теория, - начал свою речь Колобков,- что у каждого из нас, у меня и даже у тебя Петя, в мире есть двойники. Может, их не так много, но они всё-таки есть. Встретить их, задача непростая. И, сказать по правде, ещё три часа назад я в эту теорию не очень-то и верил. Но моё неверие смог победить этот парень в капюшоне.
  - Кто он? – спросил Петя.
  - Всему своё время! Так вот, шёл я домой, довольный тем, что опознание прошло на ура, и что дело можно будет скоро закрывать. И тут на меня налетел Багров…. Халявы ему захотелось. Но не знал Багров, ввиду молодости и отсутствия высшего образования, что халява наказуема, и сколько бы верёвочка не вилась, ей рано или поздно придёт конец. Самое обидное для Багрова не то, что он нарвался на целого майора, а то, что у меня в кармане было всего пятьсот рублей!
  - А какая же для меня хорошая новость? – решил напомнить о себе Скамейкин.
  - Товарищ Багров, снимите, пожалуйста свой капюшон.
     Багров резко стянул капюшон. Все присутствовавшие в комнате люди, за исключением Колобкова, ахнули. Рядом с Евгением Валентиновичем сидел его двойник, Серёжа Багров.
  - Боже мой, да, они же братья,- выдохнул Петя.
  - Ну, это вряд ли…. Скорее, двойники. Помните, как в «Джентльменах удачи», их же родная мать не отличит! Никогда в моей практике такого не случалось! Как вам моя хорошая новость?
  - Это… - то терял, то обретал дар речи Скамейкин,- Это очень хорошая новость…. Теперь… теперь я свободен?
  - Ну, вы не спешите! Хоть наш грабитель-неудачник и дал признательные показания, но мы завтра всё-таки проведём ещё раз опознание. Я уже успел позвонить Сухову! Он придёт! К одиннадцати утра! Но думаю, что это дело техники. И мы вас скоро отпустим! Поедете в Москву или откуда вы там!
  - Спасибо! Спасибо вам огромное!
  - Как ни странно, меня-то благодарить не за что! Если бы Багров на меня не налетел, то думаю, что вы в скором времени предстали бы перед судом. Вот она, товарищи, жизнь…
  - А я могу брату позвонить? – совсем уж обрадовался Женя.
  - А у вас ещё и брат есть?
  - Есть! Брат-близнец! Павел Скамейкин! Он сейчас вместо меня в той школе работает, в которую вы звонили!
  - Да, ладно! И никто подмену не раскусил!
  - Нет, не раскусили! У меня талантливый брат!
  - Ну, вы, блин, даёте! А директор меня так уверенно убеждала в том, что её учитель истории на месте, что с ним всё хорошо! Ну, что ж звоните! Петя, передай нашему многострадальному учителю телефон!
     Руки у Пети тряслись. История с двойниками и ещё с братом-близнецом, который преподаёт в московской школе, повергла его в шок. Шок был настолько сильным, что он чуть было не разбил телефонный аппарат вдребезги.
  - Телефон-то помнишь! Не забыл от неожиданности?
  - Конечно, помню!
     Номер набран…. Гудки…
  - Алло, Паша! Это я Женя! Со мной всё в порядке! Представляешь, поймали настоящего грабителя! Это мой двойник! Самый натуральный! Как будто это наш третий брат! Всё нормально! Я невиновен! Меня скоро отпустят! Как у тебя дела? Хорошо? Давай, я в Москву приеду и всё тебе подробно расскажу!
  - Можно мне вашему брату несколько слов сказать? – шёпотом попросил Колобков.
  - Тут с тобой Колобков хочет поговорить…. Да, он уже всё знает…
  - Здравствуйте, Павел! Чёрт, а голос у вас, как у брата! Неудивительно, что я ничего не заподозрил! Ну, и кашу вы, конечно, заварили… Еле разгребли. Хочу у вас прощения попросить за то, что брата вашего пусть и недолго, но всё-таки у себя продержали, да, и чего греха таить, уже подумали, что у нас в руках самый настоящий преступник. Бывает же так…. Обещаю, что вашего брата мы отпустим в самое ближайшее время. Думаю, что в понедельник он приступит к нелёгкому педагогическому труду!
  - А не могли бы вы трубочку брату вернуть! Я хочу ему кое-что сказать,- попросил уже в свою очередь Паша.
  - Конечно!
  - Что ты хотел сказать, брат?
  - Мы тут с Катей Поповой стенгазету немного модернизировали?
  - Давно?
  - Как раз на следующий день после того, как ты сказал, чтобы я её не трогал.
  - Зачем?
  - Ну, там одна история произошла…
  - Какая история?
  - Ты не волнуйся! Всё хорошо! Жду дома! Пока!
     Паша повесил трубку.
  - Вот, гад!
  - Что такое?
  - Да, чего-то он со стенгазетой сделал! И ещё восьмиклассницу впутал!
     Однако, сочувствия у полицейских Евгений не нашёл, вместо этого все рассмеялись. Даже Багров. Даже Багров…