Золотой характер

 

    Варя  проснулась от неприятного чувства скованности ног.   Неприятности всегда вызывали у неё "пощипывание" в животе.  Бабушка говорила, что в верхней части живота (в солнечном сплетении)  живёт душа.  У маленьких детей она чистая и добрая и  всё плохое её очень волнует.  Потому душа от этого "щиплет"...

   Неизвестно  как,  но  Варя  отличала эту неприятность от всех других...
   Скованность ног не была придуманной.  Варя протянула руку  к  кнопке ночника - и неприятности осветились ,  став  реальностью.  Её любимая мягонькая старушка-простынка устала бороться с острыми пятками  Вари и уступила им,  "распоров" в себе небольшую прорезную петельку... Вот в эту петельку и были  вложены по щиколотку обе её ножки.   В попытке высвободиться,  Варя разорвала петельку  до размеров громадной дыры.

   Конечно,  это была серьёзная неприятность... Дня три назад,  застилая выстиранное душистое постельное,  мама погоревала :
   - Ой,  Варя, надо бы тебе уже и постельное новое покупать. Ножки твои совсем простынку в марлю стёрли. Хочешь,  доча,  сделаем тебе новогодний подарок?   Вместе сходим в магазин и выберем какое захочешь постельное.

   Варя не хотела такого новогоднего  подарка. Очень-очень  не хотела!  Потому с уверенностью ответила:
   - Да что ты,  мамочка, простынка ещё очень крепкая и я обещаю не тереть её ногами.
   И  вот  теперь на простыне образовалась огромная дырища,  которая при свете ночника выглядела зловещим  беззубым ртом с ехидной  улыбкой.

   Но у   Вари был  "золотой"  характер. Так однажды сказала старшая сестра Уля  маме,  когда  та незаслуженно наказала Варю. 
   И  Варя,  после тех  нечаянно подслушанных слов ,  постоянно доказывала себе и другим,  что слова авторитетной  старшей сестры  Ули  -  чистая  правда.  Потому ,  долго не раздумывая,  она сложила  простынку пополам (дырой книзу) и радостно легла на своё  изобретение.
   Неприятность  сдалась и уступила  победу  "золотому"  характеру.
   -Завтра мы с  мамой идём на балет ,- радостно  подумала  Варя , засыпая...

   В  свои  одиннадцать  лет  Варя была  девочкой  очень взрослой.  Причина   тому  -  отсутствие  приторной  забалованности.
   Мама  сама воспитывала её и , уже ставшую студенткой, старшую сестру  Улю.   Девчонки  знали  цену маминому  труду,  были ей помощницами и берегли друг друга.  Единственное,  чего не  хватало постоянно их бабьему царству,  так это -  денег.  Но запросы на деньги росли вместе с девчонками,  и  "царству" денежная арифметика ,  зачастую, была не под силу...

   Мама,  по фигурке такая же , как и дочери (подросток!),  имеющая два высших  образования,  работала  на двух-трёх работах,  а дома ещё и рукодельничала,  чудесно управляясь с заказами  "безруких клиентов".

   Итак,  снег выбелил  Киев,  охрусталил воздух,  ночная осторожная вьюга вымела осенний мусор с дворов и улиц , и захотелось Праздника,  захотелось чего-то  Нового,  захотелось  Чудес...

   Варю разбудил запах  шоколада.  Мама часто зимой по утрам заваривала  какао. Как "шёл"  этот тягучий тёплый запах картинке за окном!
   - А  вечером будет  театр.  Балет!  -  восторженно  вскрикнул кто-то внутри Вари и она в одну  минуту  соскочила с кровати и застелила её.

   Варя,  как столичная  девочка,  конечно же, посещала  театры ,  но в театр  оперы и балета она с мамой  шла  впервые.  Мама  сказала ,  что это 148  сезон  театра.  Варя примеряла это число  на себя - и  это было  очень   много!  Потому что , пальто,  например,  или  курточку, больше двух сезонов у неё носить не получалось.
   
   Сюжет балетного спектакля мама  рассказала  заранее , а  Варя уж выспросила у мамы всё-всё,  будьте уверены!  И,  конечно же,  она  знала  Автора...

   Театр восхитил,  заворожил, околдовал  девочку с первой ступеньки.
   Поток счастливых нарядных людей вливался в него маленькой струйкой и растекался по белоснежным широким лестницам и коридорам , ослепляя громадными зеркалами,  люстрами, золочёной лепкой,  большими фотографиями артистов на стенах.
   Не дыша , крепко держа мамину руку,  Варя двигалась , будто во сне.
   "Бельэтаж" , - прочитала она и шагнула в открытые двери, будто в волшебную  шкатулку.

   - Ах! - опять вскрикнул  кто-то внутри её,  и  Варя, оставив  мамину руку,  пошла вперёд :   к широким  мягким  бархатным  перилам ;  к плескающемуся внизу морю кумачовых кресел ;  к громадному ,  чарующему,  расшитому золотыми цветами  и птицами  ,  занавесу  сцены.

   Музыканты  в  оркестровой (по взмаху волшебной палочки дирижера) перестали  "распевать"   свои инструменты.
   Медленно погасли свечи на  театральной  люстре.
   Всё наполнилось звенящим  ожиданием.

   Варя сидела на краешке кресла , и , зажав  ручонки "корабликом" между коленками,  ждала  тоже...
   
   И вот  -  началось!  Водоворот музыки и танца ;  соединение пластики людского тела с эмоциями и энергетикой артистов ; игра  света  и  теней ;  движение декораций...
   Смена  эпох , событий ;  взаимоотношения  героев ,  реально отдалённых друг от друга тысячелетиями,  несли  понимание истинных  ценностей  человеческой  жизни...
   И  везде,  как комментатор реальных и сюрреалистичных событий , на сцене незримо  присутствовал человек-творец  этого  действа -  Автор.

   Варя,  конечно же ,  не знала ещё, что  музыкальное  звучание спектакля  созвучно музыке композиторов, проходящих перед ней  эпох :  Баха ,  Малера , Штрауса , Берлиоза , Оффенбаха, Д. Шостаковича.

   Да , не звучал кульминацией спектакля   обычный  финальный апофеоз.  Не  звучал...
   Исчезли  иллюзии,  сама  жизнь  угасла.
   Главным  Героем стал  вдруг  Автор.  И он не позволил  Воланду,  который считал себя  равным  Иешуа,  воскресить души его избранных :  Пилата ,  Бездомного , Мастера , Маргариты.  Это  смог  сделать  только  Распятый на Кресте ...   Но в оживлении этом не было  радости ,  счастья ,  полноты жизни,  к которой так привыкла  ( за свои  небольшие  годы)  Варя.
   Оставалась только  щемящая боль за  чем-то  земным ,  несостоявшимся светлым  и непостижимым...

   И  Варя,  продолжая  сидеть на краешке кресла,  своим  "золотым"  характером и своей душой,  что щипала у неё под самым  сердцем,   вдруг  осознала  всю  силу  человеческой  любви,  которая  не  подчиняется   ничьей  власти...

   "Сахарнозапорошенная"  площадь перед  театром,  ели в мохнатых ватно-снежных одёжках   -  будто волшебное продолжение спектакля.
   Мама присела  перед  Варей,  чтобы увериться в надёжности её тёплого шарфика..., и была  такой красивой в сиянии летящих снежинок,  что  Варя  не удержала своего  "золотого" характера и ,  обняв  маму,  громко  выпалила :
   -  Мам , я согласна получить в подарок на  Новый  год новую  простынку.  Только по краю нашьём кружавчики.  Ладно ?   И  ещё... Я  тебя   так люблю ,  мамочка !