Поезд Счастья

  Поздним зимним вечером, в трескучий мороз, я вышел из своего дома с небольшим чемоданом, направляясь на железнодорожный вокзал нашего городка. В кармане пальто у меня лежал электронный билет на некий необычный Поезд Счастья, который должен был остановиться в нашем городе сегодня ровно в полночь по пути из Москвы во Владивосток. У него был даже трёхзначный номер 888, и всё же я очень сомневался, что такой поезд действительно существует. Я бы не купил билет до Владивостока и обратно, потратив на него все последние сбережения, если бы не был очень и очень несчастен. Трезвый рассудок говорил мне, что таких поездов счастья не бывает, и что, скорее всего, это все мошенничество и лохотрон, на который меня развели, как последнего лоха. Более того, я был почти уверен, что заплатил деньги электронным мошенникам, и что, скорее всего, когда я приду на вокзал, никакого поезда не будет, и я потеряю свои деньги безвозвратно, раз и навсегда. Придётся идти в транспортную полицию и писать заявление, а накаченные телом и трезво мыслящие головой полицейские, закалённые в борьбе со всяким человеческим негативом, будут насмехаться надо мной и давать душеспасительные советы не связываться больше с мошенниками и иметь свою голову на плечах, а не на других частях тела.

   Терзаемый адскими сомнениями, я ехал сквозь холод ночи в чуть тёплом троллейбусе, стекло которого затянулось инеем, прижимая к своей груди небольшой чемодан как символ то ли моей последней надежды, то ли моей далеко не последней в этой жизни глупости. Слегка замёрзший, я ещё больше замерзал, представляя себе, как после полуночи придётся брать такси и возвращаться домой, потому что троллейбусы к тому времени ходить перестанут. Даже кондуктор, как мне показалось, посмотрел на меня многозначительно, как на лоха, а потом отвернулся, пуская клубы пара из носа, и исчез в туманном облаке. Я представил себе, как тяжело ему было в этот морозный день, закутанному по самые глаза, бродить по этому «троллейбусу счастья», мечтая поскорее закончить рабочий день и откинуться, то есть вернуться домой и, наевшись горячего супа, разлечься на кровати, обретя, наконец, долгожданное счастье.

  Также я вдруг представил себе, что он был знаменитым экстрасенсом, и каждый, кто заходил в этот троллейбус, покупая билет, заглядывал кондуктору в глаза и спрашивал его, чем закончится эта поездка, этот день и даже вся эта жизнь. Закутанный кондуктор брал каждого пассажира за руку, доставал лупу и, рассмотрев внимательно линии на руке, давал заключение: одному говорил, что тот станет президентом, а другому – что тот сядет в тюрьму, третьему пророчествовал, что дело, по которому он едет, выгорит, четвёртому – что медицинская операция пройдёт нормально. С девушками и женщинами кондуктор говорил о делах сердечных, у кого какой будет муж, дети и т.д., и только старики были уже не любопытны, боясь узнать дату своей смерти и расставания с бренным миром. Наверное, я бежал в мир фантазии от самого себя, думая о том, как прекрасна была бы жизнь, если бы в каждом троллейбусе или другом транспорте кондуктором был бы не простой человек, а кто-то вроде представителя самогО Бога на земле. Он заглядывал бы каждому в глаза, вслушивался бы в биение его сердца и давал бы нужные советы, не ради денег, а по доброте душевной, просто так. И как жаль, что на нашем жизненном пути нет таких людей, которые могли бы выслушать и подсказать, в правильную ли сторону ли мы едем и нужна ли наша поездка ближним, дальним, мирозданию и нам самим.

   Итак, в полузамёрзшем состоянии тела и в смятении духа я ехал на вокзал, прячась от самого себя и от какого-то липкого страха за то, что я лоханулся, как это часто со мной бывало из-за моей глупой доверчивости. В моем чемодане небольшая смена белья, туалетные принадлежности, бутылка водки, закуска, сладости к чаю, а в кармане последние деньги, оставшиеся на жизнь. Чем ближе вокзал, тем всё более гнусным идиотом я себя ощущаю. Кондуктор не даёт мне никакой подсказки, он измучен работой и зол на холод. Он едет, подбадривая себя тем, что остался последний круг, и долгожданная свобода его радостно примет у входа в родной подъезд. Дорога кажется мне бесконечной, а жители города, оставшиеся в своих тёплых домах, мудрыми и благоразумными. Мне и стыдно, и страшно, что я не такой как все, и только люди, которые тоже едут на вокзал, немного успокаивают, поскольку, отрываясь от тепла и уюта, как и я, они отправляются в холод, темноту и неизвестность.

   Вот и конечная остановка, вокзал. Горсточка людей вместе со мной вываливается на тёмную привокзальную площадь и, поглядывая на часы, направляется к перронам. Мы бредём в ледяной темноте, ощущая себя то ли героями-первопроходцами будущего счастья, то ли полными лохами и неудачниками. И всё же наличие коллектива внушает мне слабую надежду, что чудо должно свершиться, и что Поезд Счастья всё же придёт в полночь, как и было обещано. Войдя в фойе вокзала, мы все, не сговариваясь, подходим к табло и ищем глазами поезд под номером 888. Сердце замирает, строчки прыгают, но поезд, как ни странно, всё же стоит в расписании. Мы облегчённо вздыхаем и переглядываемся, сразу повеселев и наполнившись духом приключений. Дав волю своим эмоциям, начинаем обсуждать всё случившееся, стоя в зале ожидания.

   Как и все другие, я купил билет на этот поезд на свой страх и риск по Интернету. В рекламе говорилось, что в поезде будет ехать представитель Бога на земле, не больше и не меньше, и что все пассажиры смогут с ним встретиться и обсудить свои проблемы. Цена билетов для всех была разной: самые несчастные получали огромную скидку, богатые платили больше, а бедные меньше. Каким-то образом сайт сам определял степень вашего богатства и несчастности. Поговорив с попутчиками, я понял, что заплатил меньше всех, а значит, был самым то ли бедным, то ли несчастным, а то ли всё вместе. Но все мои печали как рукой сняло, когда вместе с земляками-попутчиками мы увидели приближающийся к вокзалу поезд №888, возникший из ледяной и обжигающей холодом тьмы ровно в полночь, как и было написано в расписании. Я заметил, что половина его вагонов были пусты, заперты и темны, и лишь возле вагона-ресторана окна вагонов были освещены и в них чувствовалась жизнь. Как только поезд остановился, в дверях вагонов показались сонные проводники, и тут я окончательно убедился, что потратил деньги не впустую, поэтому почётное звание лоха с меня снималось.
   
   И всё в реальность происходящего я поверил только тогда, когда пожилой седовласый проводник, осмотрев мой билет, пропустил меня внутрь предпоследнего вагона №17. Напряжение сразу же спало, как только под своими ногами я почувствовал железное чрево вагона, а в лицо мне пахнул пьянящий воздух приключений, состоящий на этом этапе из запахов множества тел пассажиров, их носков, еды, курева, спиртных и прочих испарений. Свет был неярким, пассажиров было много, и все с интересом рассматривали меня – нового счастливчика из Поезда Счастья, беспомощно озирающегося по сторонам. На лицах пассажиров была одновременно и тревога, и эйфория от путешествия и ожидания встречи с Представителем Бога на земле.

  Как только я нашёл своё место №17, поезд тронулся, и пассажиры других купе загалдели, накрывая на столы и вытаскивая из чемоданов и сумок водку, вино и различную снедь. В нашем же купе пока что царило молчание. Заняв своё место, не спешил снимать пальто и для начала решил оглядеться вокруг, дав себе время согреться. Мои земляки разбрелись по разным вагонам, и в купе мне был никто не знаком. В глаза бросилась шикарная блондинка с тонкими чертами лица, закутанная в красивую вязаную шаль. Рядом с ней сидел лысеющий представительный мужчина с пристальным и тяжёлым взглядом, и я почему-то подумал, что они пара. Впрочем, позже я убедился, что они не связаны между собой, а неулыбчивого мужчину с тяжёлым выражением лица я заочно прозвал ФСБшником, хотя, судя по его поведению и высказываниям, он мог бы быть и мафиози или кем-то вроде этого. Было видно, что он имеет авторитет в мужском коллективе и за ним стоит какая-то организация или сила. Заочно я прозвал его «Босс».
   
  Рядом со мной сидел грубый, рыжий и конопатый мужчина с чисто сельской внешностью, которая поначалу меня отталкивала, но потом тянула к себе своей простотой, искренностью и добротой. Веснушчатые руки этого типа лежали на гармошке, и было видно, что ему ужасно хочется поиграть, но он стеснялся блондинки и лысого мужчины напротив, подавляющего своим авторитетом. Я заочно прозвал его «Гармонистом» или «Конопатым». Ну а два боковых места занимали худой интеллигент в очках, похожий на профессора какой-нибудь кафедры, и толстая тётка, вроде тех, что стоят на рынке за прилавком, продавая сыр и колбасу. Её я заочно прозвал мадам Грицацуевой. В купе царило тревожное молчание, тогда как в других купе шли оживлённые разговоры. Мне показалось, что всему виной высокомерная блондинка, знающая себе цену, и лысый мужик, которые никак не выглядели бедными и несчастными, и у которых на лице было написано, что они богаты, уверенны в себе и успешны.

   Как только я немного отогрелся, решил прервать царящее в купе молчание и демонстративно вытащил из чемодана бутылку водки и несколько пирожков. Видя мой почин, рыжий мужик тоже осмелел и вытащил свою водку с закуской. Глядя на нас, толстая тётка тоже достала выпивку и обширную закуску, сидя за одним столиком с «Профессором». Осмелев, я решился перезнакомить всех и представился Виктором, но мой голос дрогнул, и имя прозвучало как «Вектор». Вслед за мной все понемногу стали представляться, но я не буду утомлять читателя перечислением их имён. Профессор заметил, что у меня редкое имя, а я не стал отрекаться, потому что имя Вектор мне почему-то сразу же понравилось и показалось благозвучнее и благороднее моего собственного. Даже «дорогая» блондинка взглянула на меня с интересом, очевидно, размышляя, в какую сторону я вектор: указывающий дорогу в рай или в ад?..

   Разговор шёл в основном между мной и Профессором, остальные персонажи лишь по временам вставляли реплики. Из разговоров я выяснил, что Представитель Бога на земле, он же Начальник поезда, принимает в 10 вагоне, потом идёт вагон-ресторан, а вагоны с девятого по первый пока что пусты. Приём начнётся завтра утром, и все пассажиры пойдут на встречу в Начальником поезда по порядку номеров, начиная с одиннадцатого вагона и заканчивая восемнадцатым. Так как наш вагон предпоследний, то встретимся мы с Представителем Бога ещё не скоро, через несколько дней, скорее всего, уже на обратном пути из Владивостока. Говорили также, что после встречи с этим чудом пассажиры начнут перемещаться в свободные пока что вагоны, с первого по восьмой, а последние вагоны, наоборот, начнут пустеть. Немного поговорив, мы всё же начали готовиться ко сну, так как время было позднее. Я всё ещё не совсем верил в реальность происходящего, особенно в то, что Представитель Бога на земле существует. Да и остальные пассажиры купе тоже в этом сомневались, подозревая, что в роли Представителя будет какой-нибудь жулик и проходимец. Как только свет в вагоне погас, каждый пассажир остался наедине со своими смутными сомнениями. Несомненно было только одно: мы все реальны и куда-то едем в Поезде Счастья, что само по себе не так уж и плохо. Я укрылся тёплым одеялом, погрузившись в белизну железнодорожных простыней, фантазируя на тему, каким же на деле окажется таинственный Представитель. Будет ли он светским лицом или же будет косить под батюшку?.. С этими мыслями я уснул, вслушиваясь в убаюкивающий стук вагонных колёс и радуясь, что в вагоне хотя бы тепло, спокойно и уютно. 

   Когда я проснулся посреди ночи в полной темноте, поначалу не мог понять как я здесь очутился и куда, а главное, зачем еду. Вспомнив про Поезд Счастья, я снова удивился своему легкомыслию и глупости, забросивших меня сюда. Под стук колёс я лежал, обуреваемый сомнениями, но поскольку изменить было уже ничего нельзя, оставалось только смириться и дожидаться утра.

   После утреннего чая все пассажиры нашего купе заново перезнакомились и пригляделись друг к другу. Каждый искал у других какой-то поддержки, высказывая свои мысли и сомнения по поводу того, для чего мы все собрались в этом купе. Все мы немного верили в чудо и имели очень много сомнений, и более всех скептически настроен был Босс, который обещал нам выбросить Представителя Бога на земле из поезда, если тот надумает дурить ему голову и разводить на деньги. Судя по его решительной манере держать себя и по увесистым кулакам, он вполне мог бы исполнить то, что обещал. Вслед за ним по количеству сомнений шёл Профессор, который собирался проверить Представителя Бога на «вшивость», задав ему пару специфических вопросов о Вселенной, и если Представитель начнёт нести чушь, то Профессор сразу же его раскусит, но выбрасывать из вагона не будет.

  Почти полностью и безоговорочно в Представителя верил Конопатый, он же гармонист, но и он на всякий случай припас с собой святой воды, чтобы прежде чем общаться с Представителем Бога, убедиться, что он не Дьявол. Конопатый был самым верующим из нас, и если Босс пытался «расколоть» Представителя чисто силовыми методами и видел в сложившейся ситуации чисто экономический подтекст, то Конопатый усматривал во всёём козни Дьявола. Профессор смотрел на проблему встречи обычного разума с высшим с чисто научной точки зрения, собираясь выяснить у него что-то насчёт бозонов Хиггса или прочей зауми, недоступной простым смертным.
   
   Мадам Грицацуева преследовала, как я понял, чисто экономические цели при встрече с Высшим Разумом. Её не интересовала уже любовь, грехи и т.д., а беспокоило, куда делась с таможни партия дорогого товара, образец которого она нежно прижимала к своей пышной груди. Видимо, без Высшего Разума здесь было не обойтись, и только он мог либо разыскать партию, либо вернуть деньги. Что касается блондинки, то она, видимо, хотела спросить, почему у неё всё еще нет олигарха, ведь годы идут и красота не вечна. Ну а что касается меня, то к Представителю Бога на земле меня влекла моя больная и страдающая душа, а также грехи и нечистая совесть. Добавим к этому одиночество, неуверенность в завтрашнем дне и потерянность в этом мире, которому с некоторых пор я стал совсем чужим. Для себя я решил не доверяться Представителю, прежде чем он не ответит мне на вопрос, какие три основные подлости я совершил в жизни и как мне с этим жить.

   Итак, все совершенно разные, мы ехали в одном купе. Общие разговоры сблизили нас, и время протекало незаметно. За окном проплывали заснеженные российские леса, а мы ехали в тёплом вагоне, хоть и в плену сомнений, но всё же радостные и возбуждённые от предстоящей встречи с чудом. Профессор вдруг вспомнил фильм Тарковского «Сталкер», где трое, Учёный, Писатель и Сталкер шли навстречу с чем-то подобным, к чуду, которое должно было случиться в комнате, исполняющей желания. Нас же было в купе шестеро, и по сути дела мы хотели того же самого – исполнения своих желаний, которое сделало бы нас счастливыми. У каждого из нас были свои желания, явные и скрытые, в зависимости от строя личности и развитости интеллекта. Профессор ко всему подходил головой, видя в Представителе Бога прежде всего учёного, владеющего информацией обо всей Вселенной. Босс, очевидно, охотился за силой, мечтая после встречи с Представителем обрести ещё большую власть или авторитет. Блондинка мечтала о хорошей паре, которая бы дала ей и любовь, и статус, а заодно и богатство; Конопатый подходил ко всему сердцем и хотел просто припасть к ногам Представителя, прежде убедившись, что он не Дьявол. Это был чистый представитель слепой веры, лишённой рассудка. Мадам Грицацуева хотела денег и справедливости, ну а я мечтал об очистке души и прощении грехов. Были у меня также вопросы на общие темы: одиноки ли мы во Вселенной, в чём смысл человеческой истории, будет ли Конец Света и что с этим делать, что такое истина и т.д. Меня можно было бы назвать Философом в этой дружной компании людей, приехавших на встречу с чудом.

   Между тем первые встречи с Представителем уже начались. Искры радостного возбуждения летали по всему вагону, и казалось, что даже колёса стучат не просто так, а с верой, упованием и надеждой. Нам всем так хотелось быть счастливыми посреди этих заснеженных лесов, и от предчувствия счастья одни лихорадочно смеялись, другие впадали в задумчивость, третьи самозабвенно молились, либо болтали без умолку, как это делал Профессор, либо радостно играли на гармошке, как это делал Конопатый. Поначалу нам всем его игра казалась грубой и примитивной, но потом мы привыкли и стали находить, что она весьма приятна и успокаивает нервы. Так, за разговорами, игрой в карты и на гармошке, пролетело несколько дней, когда Представитель встречался по очереди со всеми пассажирами других вагонов. Чем заканчивалась эта встреча, никто из нас не знал, потому что встретившиеся с Высшим Разумом пассажиры оказывались в других вагонах, которые были пустыми, когда поезд выезжал из Москвы. И так как поезд почти не останавливался на станциях, мы не могли поговорить с «осчастливленными» пассажирами и расспросить у них, что и как. Поэтому весь наш вагон томился в ожидании, и его пассажиры строили различные предположения, одно фантастичнее и страшнее другого. Поговаривали даже, что поезд захвачен инопланетянами-рептилоидами, и на личной встрече с Представителем они делают над людьми какие-то жуткие эксперименты, а потом стирают им память, накачивают наркотиками и отправляют в пустой вагон, а быть может, и вовсе похищают, увозя в неизвестном направлении. Ходили также жуткие слухи, что якобы у пассажиров вырезают органы, а их тела выбрасывают на рельсы, либо складывают в пустой вагон-холодильник. Кто-то также предполагал, что на пассажирах испытываются какие-нибудь новые лекарства, что их заражают искусственно созданными вирусами и смотрят, смертельны они или нет. Под влиянием всех этих ужасов некоторые пассажиры нашего вагона не выдерживали и выпрыгивали из поезда чуть ли не на полном ходу, иногда забывая прихватить даже свои вещи.

   Больше всего нервничал Профессор, видя, как пустеет вагон. Он то и дело пил валерьянку, протирал потеющие очки и старался отвлечься чтением научных журналов. Честно признаться, я тоже нервничал и сомневался, настолько ли я несчастен, чтобы рисковать своей жизнью и здоровьем, и не лучше ли на всё плюнуть и выпрыгнуть из вагона, как только поезд подойдёт к ближайшей станции? В конце концов, у меня есть руки, ноги, голова, две почки, здоровая печень, и стоит ли рисковать всем этим только ради того, чтобы встретиться с предполагаемым чудом?!.. Мадам Грицацуевой тоже, по ходу, было уже наплевать на свои товары, и она была уже готова дать дёру из вагона, но пуленепробиваемое спокойствие Босса и его тяжёлые кулаки внушали нам, слабонервным, надежду, что все будет хорошо, и что за нас будет кому заступиться, если что-то пойдёт не так. По очереди Босс должен был пойти на встречу с Представителем самым первым из нас, и он дал нам слово, что если что-то заподозрит, то расправится с охранниками и выбросит Представителя из поезда. Или, по крайней мере, выбросит охранников, а Представителя повяжет и сдаст в полицию. Мы все одобрили его план, и только Конопатый, как истинный Сталкер в фильме Тарковского, умолял не бить Представителя и не выбрасывать того с поезда, повторяя слова: «Ведь никакой надежды больше не осталось! А вдруг он и правда от Бога?! Вы понежнее с ним, поласковее, я вас умоляю!»

   Честно говоря, мне бы тоже показалось непростительным, если бы мы выкинули по ошибке Представителя Бога из поезда, а он бы и вправду оказался бы тем, за кого себя выдавал. Казнили же когда-то Христа, прервав его деятельность на земле и лишив землян живого чуда, и вот теперь появился этот Представитель, о котором мы ничего не знаем. Половина вагона болтает о том, что это подстава, а другая половина всё же верит в чудо, как будто эта встреча может изменить всю жизнь и подарить вечное счастье. Как бы то ни было, поезд шёл вперёд, и каждый километр неминуемо приближал нас к тайне Представителя и к её развязке. Как и было решено, мы решили держаться вместе, всем купе, и если что, то мужчины начинают драться с охранниками, а женщины звонят в полицию и поднимают на уши все оставшиеся вагоны.

   Оставалось всего несколько минут до встречи с Представителем. Блондинка начала заметно нервничать и изо всех сил сдерживалась, чтобы не зарыдать. Босс сосредоточился и превратился в монолитную скалу со стальными кулаками. Конопатый шептал молитвы и неистово крестился, у Профессора затряслись руки и ноги, он побледнел, ну а я, хоть и старался держать себя в руках,  всё же чувствовал, что вот-вот зарыдаю, точно так же, как Блондинка. Мы случайно встретились с ней взглядом, и она вдруг приникла ко мне и стала рыдать у меня на плече. Мне пришлось её утешать, что было очень кстати иначе бы я сам разрыдался, как женщина. И вот асе вшестером мы направились к вагону, где принимал пресловутый Представитель Бога на земле. Нас сопровождал дюжий охранник, который хотел было, чтобы мы не шли всей толпой, а продвигались бы навстречу своему счастью по одному, но мы категорически отказались и проследовали за Боссом, словно малые утята за опытной и сильной уткой.

   Вот и заветный вагон, где принимал посетителей Представитель. Его дверь выглядела обычной, но мы-то знали, что за ней вход либо в рай, где сбудутся наши самые заветные желания, либо в ад, где мы останемся одураченными, без денег, без органов, а то и вовсе мёртвыми и валяющимися вдоль железной дороги где-нибудь в Восточносибирской тайге, где нас найдут и обглодают голодные волки. Босс в последний раз оглянулся и посмотрел на нас подбадривающим взглядом, Блондинка ещё громче зарыдала на моём плече, профессор осел на подкосившихся ногах, Конопатый перекрестил его в воздухе три раза, а мадам Грицацуева покрылась холодным потом и стала обмахиваться кипой своих многочисленных накладных. Как только Босс скрылся за дверью купе, мы все напряглись и замолчали под тяжёлыми и неприветливыми взглядами двухметровых охранников.

   Если что, мы с Конопатым должны были взять на себя одного из охранников, и Конопатый должен был оглушить его гармошкой, а я приготовил в кармане скотч, чтобы связать руки этого бугая. С ужасом я думал о том, что с первого раза Конопатый может и не уложить охранника, и тогда нам придётся очень туго, потому что в детстве я дрался мало и вырос, надо признаться, худосочным дрищём с тонкими ручками. Но так как меня обнимала прекрасная женщина, то я не должен был упасть лицом в грязь. Ощущая приток адреналина в крови, я заприметил увесистую кочергу возле водяного бака, и тут же представил себе, как буду бить охранника этой кочергой по голове, пока тот не свалится и не отрубится ко всем чертям, истекая кровью. Объятия прекрасной блондинки, как ни крути, делали из меня мужчину и героя вместо хилого и сутулого парня, задающегося вечными вопросами типа конечна или бесконечна Вселенная и есть ли жизнь после жизни. Мать всё время ругала меня за задумчивость и непрактичность, мол, за ответы на твои проклятые вопросы денег не платят. Конечна ли Вселенная, или же бесконечна, всё равно утром придётся идти на работу, добывать себе пропитание, платить за жильё, транспорт и т.д. Да и красивые девушки не посмотрят на тебя с любовью, им гораздо интереснее такие мужчины как Босс, сильные и уверенные в себе, которым наплевать на бескрайние просторы Вселенной.

   Босс беседовал с Представителем Бога уже минут 10, напряжение возле заветной двери нарастало, подготавливая меня к самым решительным и безумным действиям, и мне было уже наплевать на мои подлости и грехи, о которых я хотел поговорить с Представителем Бога. Внезапно меня охватила жажда мужества и приключений, и кем бы ни был Представитель, я был очень благодарен ему, что в моей жизни всё действительно изменится в лучшую сторону, и сейчас наступает решающий момент. Внезапно из купе, где Босс беседовал с Представителем, послышалась какая-то возня, и бугаи-охранники сразу же насторожились. Потом дверь купе распахнулась, и из неё вылетел Босс, мгновенно свалив с ног одного из охранников мощным ударом в челюсть. На него тут же набросился второй охранник, и так как места для драки было слишком мало, вскоре оба он повалились на пол вагона, пытаясь вывести друг друга из строя. Я в два прыжка подскочил к кочерге и, схватившись за неё, стал целиться в голову охранника. Немного замешкался, потому что боялся попасть в Босса, но тут нежданно подлетел Конопатый и ударил извивающегося охранника гармошкой по голове. При этом гармошка издала громкий и довольно плаксивый звук, а охранник дрыгнул ногой и случайно свалил меня на пол. Кочерга от неожиданности чуть не выпала у меня из рук, к тому же я больно ударился головой о ручку двери купе, и всё же в решающий момент я изловчился и припечатал кочергу к лысой голове охранника, после чего тот перестал сопротивляться и, по-видимому, отрубился.

  Мы с Боссом встали на ноги, и при этом я украдкой бросил взгляд на Блондинку: она смотрела на меня с восхищением, как на героя, и я был безумно счастлив от этого. Потом мы с Боссом скрутили охранников по рукам и ногам разными подручными средствами и запихали их в купе, где уже отдыхал связанный Представитель Бога с кляпом во рту. Из соседних вагонов подтянулись другие пассажиры, и специально для них Босс обрисовал ситуацию, расколовшись, наконец, и признавшись, что он из ФСБ. Правда, в поезде он оказался не по долгу службы, а по своей глупости, поскольку тоже захотел земного счастья. Он также рассказал присутствующим, что Представитель работал с пассажирами по следующей схеме: когда те попадали к нему в купе, тот, очевидно, обладая некоторыми экстрасенсонрными способностями, немного рассказывал об их жизни и проблемах, объясняя все напасти сглазом и порчей, которую на человека наслали завистники или враги. Затем за кругленькую сумму Представитель предлагал снять порчу здесь и сейчас, и обычно пассажиры на это соглашались. И если в каждом вагоне ехало человек по 50, то за снятие порчи, срубив тысяч по 5-10-15 с каждого, можно было получить до пятисот тысяч, или по пол лимона. Девять вагонов – это почти пять лимонов, и ведь никто не докажет, что никакой порчи не было, и что человек был несчастен, потому что так сложилась жизнь. Босс также добавил, что, ко всеобщему счастью, деньги всё еще здесь, в купе, и он готов их отдать назад пострадавшим.

   Слушая его, люди уже были счастливы, потому что, во-первых, не попались на удочку Представителя и его банды, а во-вторых, потому что самые страшные подозрения об изъятии у пассажиров их органов, попытке похищения людей инопланетянами и т.д. не подтвердились. Те люди, которые уже были осчастливлены Представителем, потянулись в вагон, чтобы получить назад свои деньги, и Босс выдавал всем по пять тысяч наличными. Правда, некоторые говорили, что заплатили десять, и даже пятнадцать тысяч, но Босс возражал, что проверить это невозможно, и что на оставшиеся деньги можно просто закупить вина и закуски и кутнуть всем поездом. Пассажиры немного побурчали, но всё же согласились, и на ближайшей железнодорожной станции нами было закуплено несколько ящиков водки, закуски, фруктов и сладостей. Пассажиры разбрелись по своим вагонам, сели за столики и закатили пир на весь мир. Вскоре они все пели и танцевали, празднуя победу добра над злом и радуясь за то, что их  деньги не пропали даром. Ну а Представитель вместе с охранниками лежали побеждёнными и связанными в купе, одни среди этого веселья оставаясь голодными, трезвыми и злыми.

   Итак, Поезд Счастья возвращался назад в Москву, понемногу выплёвывая из себя на каждой станции весёлых и абсолютно счастливых людей. Что ни говори, а счастье всё-таки есть! На фоне общего счастья и ликования многие пассажиры ближе познакомились между собой, обменялись телефонами  и адресами. Что касается меня, я тоже был очень счастлив, потому что Блондинка так и не оторвалась от меня, когда с Представителем и его охраной было покончено. Не сговариваясь, мы удалились с нею в тамбур, и там долго-долго целовались, целые десятки и сотни километров. Честно говоря, я боялся, что после победы нашего купе над злом она перекинется к главному герою дня – к сильному и мужественному Боссу, но она почему-то выбрала меня.

   После первых ста километров поцелуев я признался ей в любви, и она ответила, что тоже любит меня. А потом мы в обнимку вернулись в купе и веселились вместе со всеми. Поезд просто сходил с ума от счастья, играла гармошка Конопатого, я был пьян от любви и по-настоящему счастлив! Мадам Грицацуева, наплевав на свои товары, вовсю флиртовала с Профессором, и тот, выпив и раскрасневшись, целовал ей белые и полные ручки. Босс ходил по вагону, как петух по курятнику, и слава Богу, он не претендовал на Блондинку, найдя в вагоне много других симпатичных девушек. Все считали его героем, и каждая готова была броситься к нему не шею. Я вдруг подумал, что он мог бы просчитать ситуацию заранее, справиться с Представителем и его охранниками и смыться потихоньку с пятью лимонами, но он всё же этого не сделал, а поступил честно и устроил нам всем настоящий праздник! И пусть мы не побеседовали с Высшим Разумом, наша поездка всё равно удалась. 

   Километров через пятьсот я уже настолько осмелел, что сделал Блондинке предложение. К этому моменту, закончив бурное веселье, весь вагон уже спал, только мы сидели на одной полке и целовались в темноте. Блондинка ответила мне, что сейчас она пьяна и не может трезво мыслить, и что завтра утром она всё обдумает и даст мне ответ. Я тоже был глубоко нетрезв, и в конце концов жутко захотел спать. Попрощавшись с Блондинкой, я с трудом залез на свою полку и уткнулся лицом в подушку, благодаря при этом Бога за один из самых счастливых дней в моей жизни. В голове всё кружилось, из каждого купе слышался пьяный храп и сопение сонных пассажиров. В воздухе стоял запах перегара, также благоухали недоеденная закуска, потные носки и прочие испарения человеческого тела. Я мечтал поскорее забыться, чтобы остаться наедине со своим новым счастьем и погрузиться в мир, недосягаемый для храпа, вони и прочих банальностей человеческой жизни. Смутно я представлял себе утро следующего дня, когда праздник кончится, и Блондинка увидит меня таким, какой я есть, без прикрас, и ужаснётся. Как это ни печально, но даже пьяным я не мог поверить до конца в своё счастье. Смирившись с судьбой, я почти уже засыпал, как вдруг услышал чей-то горький, рвущийся наружу, но тщательно сдерживаемый плач. Сначала я было подумал, что это снова заплакала Блондинка, но в плаче слышались явно мужские нотки. Прислушавшись, я понял, что это плачет Конопатый, который вскоре обессилел сдерживаться и заплакал во весь голос. Он невольно разбудил всё наше купе, и даже я и Профессор слезли с полки, чтобы утешить несчастного Конопатого. После громких и бурных рыданий Конопатый всё же успокоился и смог говорить связно. В ответ на наши вопросы, почему он плачет, Конопатый сказал, потому что Бога нет. Не то чтобы вообще нет, но нет с нами на земле. Представитель подло обманул нас!

   Как ни крути, Конопатый гармонист был большим ребёнком, и из нас всех он до последнего верил, что чудо всё же свершится, и что Представитель обнимет его и согреет его душу. Всем купе мы кое-как успокоили несчастного, и он, словно маленький ребёнок, пообещал нам, что больше плакать не будет. Наверное, это был самый трогательный момент за всю поездку в Поезде Счастья, и мы, успокаивая Конопатого, искренне верили в то, что Бог всё же есть, если есть братство, любовь и солидарность. Успокоенный нами, Конопатый вскоре заснул и громко захрапел, и его храп был последним, что я запомнил, уходя навсегда из одного из самых счастливых дней в моей жизни.

   Следующее утро началось с сушняка и головной боли. Я сразу понял, что бурное веселье уже не повторится, и все мы, ставшие такими близкими за вчерашний день, начнём постепенно отдаляться друг от друга. Я стану ненужным шикарной Блондинке, она замкнётся в себе, и всем нам будет немного стыдно за вчерашнюю откровенность и близость. Почему-то я подумал о Представителе и его бандитах. Пора бы открыть дверь купе и сводить их в туалет, а потом, возможно, покормить. Одевшись, я поковылял в этом направлении, но когда дошёл до двери их купе, то увидел, что там пусто. Очевидно, в поезде у Представителя были тайные сообщники, они-то и вызволили его из плена. А быть может, ночью кто-то выбросил всех троих из поезда, кто знает?..

  Я вернулся в своё родное купе, боясь встретиться с Блондинкой глазами. Как я и предполагал, протрезвев и избавившись от стресса, она потеряла ко мне интерес и начала заглядываться на Босса, разрушителя наших глупых иллюзий. Я было приуныл, но на горизонте уже показалась моя станция, и мне пора было собирать вещи и одеваться. Поезд стоял на перроне всего несколько минут, поэтому не было времени для прощания и бурных речей. Я холодно простился с теми, кого успел узнать и полюбить: пожал руку Боссу и Профессору, поклонился мадам Грицацуевой, пожелав ей удачного бизнеса, помахал рукой лежащему в нирване Конопатому и, наконец, прижался с прощальным поцелуем к щеке Блондинки. Она пожала мне руку в ответ, и в её глазах на секунду блеснули слёзы. Затем мне пришлось покинуть купе и выйти хмурым зимним утром на своей станции, которую я покинул, как мне казалось, вечность назад.

   Поезд Счастья тронулся, увозя навсегда лучшие моменты моей жизни и забирая часть моей души. На перрон тихо падали снежинки, и, смотря ему вслед, я вдруг с удивлением понял, что Представитель Небес всё же был с нами. Конечно, не тот, которого мы повязали, а совсем другой, невидимый и чудесный, засыпающий землю снегом. Не знаю почему, но снежный занавес надо всей этой драмой надежд и разочарований тронул меня до глубины души, словно я получил одновременно и прозрение, и чудо, и отпущение грехов. Глядя вслед уходящему поезду, я еле сдерживал себя от рыданий, понимая, что если сейчас заплачу, то уже некому будет утешить, как мы вчера утешали всем купе Конопатого.

   Под снежный занавес метели я побрёл домой, постепенно становясь невесомым и взлетая над землёй. Я приближался к мягким и тёплым облакам, в полной тишине наколдовавшим белое чудо зимы, этот город внизу и всю мою жизнь, готовую рассыпаться на миллионы чистейших снежинок и подарить земле чудо небес. Каждая снежинка была словно представителем Бога на земле, ласкала, утешала и очищала. Припав к небесной фабрике снега телом и душой, я успокоился и стал медленно спускаться вниз. Увидев где-то внизу уходящий вдаль Поезд Счастья, я помахал ему на прощание рукой...