Золотодобытчики

Пролог: 
   Эта история происходила в начале девяностых годов прошлого века на территории рухнувшей советской империи.
   По требованию выживших все имена участников изменены. В дань уважения к погибшим, все обстоятельства происшедшего сохранены в точности...
   (Все факты и имена описанные мной в этом произведении, в случае уголовного расследования, я объявляю выдуманными от начала и до конца, и потому любые совпадения с какими бы- то ни было реалиями требую считать случайными!!!)
 
   Шел суровый 1990 год. Весна была в самом разгаре, и приятный ветерок залетал в приоткрытые окна моей девятки цвета "мокрый асфальт"... Мы уже два месяца наблюдали на Левандовке за поляками, торговавшими модной, забугорной одеждой и скупавшими у местного населения золото в ломе и изделиях. Стоянку охраняла милиция, и поэтому каждый день приходилось менять машины. Благо в доле нас было шестеро и каждый имел свою. Наводку нам дал один из них- Мариуш. Какой смысл ему в этом был, я так и не понял. Плюс- минус те же деньги, но если без нас, то никакой уголовщины... Однако все вопросы с ним решал Виталик, и мы в это не лезли.. Седьмую часть с ограбления договорились отдать наводчику.
 
   Золото поляки скупали у местных барыг, в любых изделиях: кольца, ордена, цепочки, зубные протезы, сережки... Они складировали "рыжьё" на нескольких квартирах у своих знакомых. И по мере того, как распродавали свой товар -закупались золотишком на выезд. В Европе этот рыжий "лом" сдавали втрое дороже... Через пару дней они должны были уезжать, закупив золота под завязку.
 
   У нас было несколько вариантов, в зависимости от того, какой маршрут "золотодобытчики" выберут. Знакомые пацаны нам "подогнали", недорого, 4 рации, которые они сперли, по их словам, из президентского кортежа. Может быть насчет президентского они и приплели малость, но рации были то, что доктор прописал: компактные, брали на пару километров, чисто, и батарея держала долго... За день до выезда, мы раскидали оружие по машинам. В дело шли на трех "тачках", в каждой - по два человека и у всех по "стволу".

    Прогнали вечером, накануне "работы", еще пару раз весь процесс, на спичечных коробках. Вроде бы все "срасталось грамотно"... Наутро мы с Ромой сидели в девятке метрах в пятистах от стоянки. Пару сот метров подальше - Виталик и Моня. А еще через сотню метров - Хриплый и старший брат Виталика - Вова, которому было слега больше сороковника, а младшему - ровно сорок, что мы и отметили в "Веже" чуть меньше трех месяцев назад. Они уже "отмотали" по пару сроков и были настолько отмороженными, что непонятно как вообще умудрились дожить до этих лет... 

   Где- то с полгода до этого мы с Барабаном развели на восемнадцать "косарей зелени" валютчика, у которого "крышей" был Завиня- на тот момент самый серьезный бандит во Львове, поставленный ворами в законе смотрящим по области и первым собравший полноценную бригаду, состоявшую на треть из профессиональных преступников и на две трети из здоровых молодых качков и бывших спортсменов.

  Валютчик с парнем, который был с нами в доле и помогал нам его "разводить", подъехали к выбранному заранее, старинному дому, с проходными брамами (подъездами), каких во Львове немало... "Терпила" или, выражаясь языком милицейского протокола- потерпевший, дал восемнадцать тысяч "американских рублей" парню, чтобы тот обменял их у своего знакомого, который якобы и жил здесь.

  Валютчик лишний раз не хотел светиться, и поэтому наш засланный казачок зашел в подъезд сам. Доллары были при нем. Я вышел с другой стороны дома и по телефону автомату продиктовал сообщение Барабану на пейджер. Он сразу же поймал "частника". И так "поперло" нам в тот вечер, что машина оказалась черной волгой директора какого-то завода, с пожилым украинцем за рулем. А в основном на таких автомобилях и ездили в те времена комитетчики. Мы с малым стояли у окна на четвертом этаже и наблюдали за подъездом и "терпилой".
 
   Когда Барабан подъезжал к дому, он внезапно рявкнул водиле: стой!!! Волга резко остановилась, завизжав тормозами... Валютчик наблюдал за представлением, стоя возле своего жигуля, под железнодорожным мостом, метрах в двухстах от дома... Барабан в сером официальном костюме выскочил из машины и рывком открыл старинную дверь парадного, крикнув нам: товарищ капитан, арестованного на выход!

   Мы быстро спустились к выходу и колоритно вывалились из подъезда. Я, одетый в черный костюм, вывернул подсадному руку, держа у его виска игрушечный пистолет, который даже с трех метров было не отличить от настоящего. Мой подельник рывком распахнул нам дверь волги, и втолкнув малого на заднее сиденье, я рявкнул водителю: на Дзержинского! А так как именно там находилось областное управление КГБ, и наш валютчик прекрасно расслышал мой рык, я краем глаза увидел как он, сломя голову, уносится на своих двоих прочь от машины..

   Дедок резко дал по газам, и мы сорвались в направлении КГБ. Не доезжая пару кварталов до указанной организации я скомандовал водиле остановиться и дал ему четвертак. Он попытался вернуть деньги со словами: хлопци, нэ трэба, я ж розумию, це ваша робота... На что получил ответ: отец не переживай,ты помог органам и честно их заработал... Но никаких разговоров об этом ни с кем - сам понимаешь - гостайна!
 
   Однако по прошествии нескольких дней бойцы Завини, которому пожаловался терпила, выкрали малого и бросили в подвал, где он, "отхватив по полной"(подвергшись тяжёлым побоям), обрисовал всю ситуацию. Завиня забил нам стрелу, и мы обратились за помощью к братьям.

   Орест Завинский хотел нам на "качелях" (бандитских разборах) предъявить, что мы "развели лоха" не по понятиям - "ментовской постановой" (аферой недостойной "порядочного" мошенника)- так как в ней использовались атрибуты правоохранительных органов) и заставить вернуть деньги.

   Вова и Виталик сели к нам на заднее сиденье затемненной девятки с двумя стволами - револьвером и калашем. Вова сказал: будете разговаривать, не "кипишуйте", а если увидите,что встреча пошла не так - просто падайте на пол и откатывайтесь И по его выражению глаз, проступившем на фоне нехорошей ухмылки, я отчетливо понял, что нам нечего переживать за результат качель...
 
   Тем более, что у братьев уже был опыт положительного решения спорных вопросов с Завиней: где-то год назад один из наших знакомых находился в бегах, и был объявлен во всесоюзный розыск. Он обратился к одному из завинивских бойцов за "ксивой" (паспортом), с которой можно было б на время "слинять" в Польшу или Венгрию. И тот, взяв с парня деньги, пропал. Жулика выдернули на "стрелу"(пригласили на встречу), но с ним пришел Орест  и еще пол бригады его качков.

   Качели пошли с позиции силы, а Виталик с Валерой всегда предпочитали решать проблемы с позиции разума. Поэтому они попросили Завинского с Артуром (его правой рукой) отойти с ними чуть в сторону, чтоб дать информацию, которую Завиня сам решит, надо ли знать остальным. Они вчетвером сели в наглухо тонированную девятку, и там столь же наглухо "отмороженные" братья поставили Ореста с Артуром под стволы и доступно прояснили ситуацию. 

   Но все было сделано грамотно, и авторитеты не потеряли лица перед братвой. Они вышли из машины чуть ли не "целуясь в десны" с Витей и Вовой и "кинули под раздачу" своего незадачливого афериста. Артур назвал его "чертом закатай вату" (нехорошим человеком), "скрысятничавшим" (укравшим у своего, т.е. не по понятиям преступного мира) у правильного пацана, который к тому же еще и в розыске. Завиня "отмел" у "кидалы" машину, заставил его вернуть всю сумму и сделать документы бесплатно... Но думается мне, что будь братья "не заряженные"(без оружия), разум мог бы и не восторжествовать в столь убедительной форме.
 
   Поэтому мы, осознавая всю серьезность их поддержки, приехали на стрелу уверенные в себе и с грамотно приготовленными ответами на большинство предполагаемых вопросов. Я вежливо ответил Завине, на его "прокладку за мусорскую постанову"( попытку цинично обвинить нас, что афера была выполнена не по понятиям преступного сообщества), что мы "швыряли лоха не в ментовской" форме, а в симпатичных гражданских костюмах, и то, что он принял нас за комитетских, проблема его, а не наша... А если б он увидел в нас директоров магазина, или двух театральных "голубцов"(геев), нам бы что дали "предъяву" в "барыжничестве", или в мужеложстве?! Так что если валютчик хочет,то может идти, разве что в РОВД и дать "заяву", что его кинули, когда он спекулировал "зеленью".

   По концовке решили, что мы "грузим" (объявляем задолжавшим нам) валютчика еще на пять тысяч долларов, за то, что он "ввел в блуд завинину бригаду и пытался очернить нормальных пацанов". "Лавэ" (деньги) раздеребаним поровну между нами и Завиней. Как делился Орест со своей братвой, я не знаю, но мы разбили ровно на пять долей... 

   Однако вернёмся к нашим баранам, или, вернее сказать, полякам. Они, наконец то собрав все "рыжьё", загрузили его в свой Фиат "малюх" (называемый так у нас и в Польше, из-за за своих миниатюрных размеров) и выехали со стоянки в направлении к границе. Мы на трёх автомобилях стартанули за ними. Я был за рулём нашей с Ромой девятки и, дав по газам, быстро нагнал "пшеков", которые двигались на малюхе между двумя тачками наших подельников.

    Я заблокировал Фиат сбоку и стал прижимать его к обочине, а пацаны, спереди и сзади, не давали ему вырваться из коробки. Вскоре все слаженно затормозили вместе с машиной жертв посередке. Мы с пацанами одновременно выскочили из машин со стволами в руках, а я так и вообще с двумя, потому что Рома, видно, по запарке и в мандраже оставил свой в открытом бардачке, каковой я и прихватил в придачу... Вытащив польских барыг из Фиата, мы уложили их на склоне обочины, рядом с одной из наших машин, где сидели Валера Хриплый и Вова, которые оставались присмотреть за жертвами.

   Поляки лежали тихонько, лицом вниз, со сложенными на затылке руками, даже не пытаясь усомниться в словах Вовы о том, что в случае "левых движений" (неподходящих по нашему мнению действий) мы нашпигуем их "маслинами"(пулями) как фаршированных гусей. Водилу мы выдернул в их "малюх" на заднее сиденье, Витя сел за руль, а я с двумя стволами в руках на переднюю сидушку, развернувшись вполоборота к нашему интуристу...

    Мы стартанули с места, а следом за нами Моня и Рома, на двух машинах. Подъехав на, выбранную заранее, опушку у кольцевой трассы, мы вышли из фиата, и я спросил у поляка как его зовут и есть ли у него дети. Он назвался и сказал ,что у него есть маленький сын. Тогда я ответил ему: "Янек, если ты не хочешь, чтоб твой мальчик остался сиротой, потому что его папа сгорел в своей машине по несчастливому стечению обстоятельств, то все золото, спрятанное в машине, ты должен очень быстро найти и отдать. И не дай боже останется хоть грам, который мы обнаружим после этого! Нам будет неприятно, но твой сын вырастет без отца..."
 
    Янек попросил нож, чтоб вспороть обивку и Моня дал ему своё "сажалово". Поляк быстро раскромсал материю на дверях и сиденьях, вытаскивая изнутри киллограмы золота в кульках и передавая их нам. Когда Янек отдал последний кулёк, я снова спросил его хочет ли он вернуться к сыну... Поляк с дрожью в голосе произнес, что ничего от нас не утаил и понимает, что если мы найдём что-то еще - то ему "придёт гаплык" (произойдёт нечто непоправимое). Я понял, что он изрядно напуган и не станет играть в лотерею со смертью- тем более  мы уже знали от Мариуша, что золота должно быть около 19 килограмм, а того, что изъяли, было примерно столько же.

    Показав на водонапорную башню, стоявшую метрах в двухста от трассы, я сказал: "Янек, ты пойдешь очень медленно к башне, не оборачиваясь. А когда дойдешь до неё, то посмотришь на свои часы и простоишь там ещё семь минут. Один, или двое из нас останутся на опушке, и если ты не сделаешь все, как я сказал, то тебя тупо застрелят." Янек, белый как полотно, кивнул и очень медленно, походкой какой-то заводной куклы, двинулся к башне. Я сел за руль фиата, а пацаны чуть позади в двух машинах (на случай, если меня вздумают тормознуть менты , то парни из одной из них должны нарушить правила и  отвлечь гаишников от меня...)
 
   Глянув ещё раз на поляка и, убедившись, что он двигается в правильном направлении и темпе, я тронулся за отъезжающими подельниками. Мы заехали в лес в пару километрах от места, где распотрошили фиат и, облив его бензином, подожгли... 

    Чуть позже встретились со всеми, кто был в деле, на квартире, снимаемой для рабочих целей и стали деребанить рыжьё... Виталик принёс весы и, зная, что я, вскоре, должен свалить в Израиль, предложил пацанам отдать мне все ордена Ленина, так как они, вроде, в цене за границей... Хотя все золото я потом, уезжая, не забрал с собой, а оставил у первой бывшей тещи. Оно пригодилось, когда я через год с небольшим вернулся из ближневосточного турне, но это уже совсем другой рассказ...

    А Мариуш рассказал нам потом, что все его напарники, в момент захвата, были уверены, что это действует милицейский спецназ. И только потом они отдуплились (сообразили), что это был банальный грабеж...
               
   P.S.:  Хриплый, вроде, мотает пожизненное в Испании. Вову зарубила топором его гражданская жена, с которой он частенько грабил в лихие девяностые поляков на трассе. То ли они обдолбались наркотой и занервничали, то ли ещё что... Рома занялся серьёзно бизнесом с недвижимостью. Барабан, кстати, таки стал работать на СБУ- бывшее КГБ...

    И только я подался в писатели, покуролесив слегка перед этим... в разных странах и осев, пока что, на "земле обетованной".