Ялтинский ноктюрн

               
Ночи звёздный парашют всё скользит за край Ай-Петри,
Понт Эвксинский ныне тих, отдыхает без понтов,
пролетел метеорит от меня в каком-то метре,
но желанье загадать я успел, я был готов.

Этот ялтинский ноктюрн стать стихами очень хочет,
я не против, я согласен, лишь бы выбрать верный тон;
месяц ходит средь ветвей золотистый, словно кочет,
в кроны сада залетев, в эти шелест, шорох, стон.

До предела эта ночь обострит, я знаю, слух твой,
всё покажется не тем, что сейчас ни изреки,
есть волошинский мотив в этой полночи над бухтой,
ясность пушкинская есть, чёткость пушкинской строки.

Мир с душой опять в ладу, нет дневных обид в помине,
от яйлы плывёт травы запах плавно, как река;
я недавно вспоминал о великом гуру – Грине,
воздух Крыма  романтизмом напитал он на  века.

Этот ялтинский ноктюрн очень хочет стать стихами,
на прибрежных валунах серебрятся йод и соль;
грезил Александр Блок о прекрасной светской даме,
мне приятней юный Грей и счастливая Ассоль.

А ещё приятно мне знать, что ты меня запомнишь,
наши встречи, наше всё, чем живу я до сих пор,
облака на фоне звёзд, словно маленькие пони,
не спеша бегут в ту даль, где лежит пролив Босфор.

Ночи звёздный парашют всё скользит за край Ай-Петри,
крымской ночи колдовство – для поэтов и бродяг,
по закону (есть такой!) Богом созданных симметрий
начинается рассвет над горою Аю-Даг…