Как Стальные люди на рыбалку съездили 5 часть

   Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"






 Наконец  огромная снасть была готова.

Затем опытные егеря сняли камуфляж, теплые кальсоны и даже цветастые трусы и полезли, ухая и взвизгивая, в речные воды.
За егерями равномерно потянулась нескончаемая веревочная змея с пенопластовыми буйками.
Затем плавно пошла в воду и сетка.
В воде запели какую-то величавую песню и начали делать гигантский полукруг, охватывая сразу половину реки.
Все было проделано настолько грамотно и органично, что бесцельно шатающийся по берегу и делающий рыбацкий вид Калдырин, не выдержал и, сдернув одновременно единым махом куртку, свитер, рубашку и майку, с диким вскриком и хохотом, в штанах и сапогах полез в реку.
Он сразу же погрузился с головой в омут, захлебнулся, вцепился руками веревку и чуть все не испортил.
- Эй, кто там, бляха-муха малахольная?! – закричали величальные. – Дайте ему в рог! Какого хрена виснет?! Тут у нас и так рыбы с центнер!.. Твою… и тебя…
Аркадий от мата сразу собрался, протрезвел и начал бестолково, но активно командовать страхующими края на берегу Коровиным и Расквасовым.

Сначала все шло очень хорошо и из воды уже покрикивали, что, мол: «тут прям ногами по рыбе ходим!..»

Дугу бредня повели к берегу.

- Держи веревку крепче, Гера! На тебя будем бредень выводить… -закричал из воды, клацая металлокерамикой, Калдырин.

Расквасов вцепился в мокрую веревку. Бредень шел туго, но обнадеживающе споро.
Герасим увлекся процессом и стал даже, по-бурлацки натягивая свой край, подпевать тянущим в воде.

Внезапно веревка ослабла – водяные Саломатин, водитель, инспектор сибиряк и Анатолий в шубе решили перекурить.

- Может вам туда и водки доставить? – закричал снимающий процесс на видео лысый и лохматый Чекалов.
Водяные ничего не ответили, крякнули и резко дернули вперед.
Расслабившийся Расквасов ахнул, выпустил снасть и получил  концом уходящей веревки страшный удар в лицо.

Тянущие его край Анатолий и глупый водитель с испуганным матом ушли под воду. Течение начало распрямлять бредень и сводить на нет все пьяное браконьерство.
Из воды заругались такими страшными и оскорбительными словами, что даже весьма взрослый Расквасов чуть не заплакал.

- Кто создал ситуацию, тот и должен ее разрулить. Это первое мужское правило! – сказал Коровин.
- А второе? – спросил Раквасов, прижимая холодный стакан к синяку.
- Второе? Делать все быстро! Раздевайся, Герасим Трофимович. И в воду! За веревкой! А то концов не найдем…

  Раквасов быстро снял рубашку,  брюки и оказался в свежеодетых утром шахматных трусах.
- Садо-мазохист, что ли? – хмуро поинтересовался Коровин.
- Не... жена меня одевает... – и Герасим обреченно ухнул в обжигающую холодную воду.

Он сразу же потерял речь и способность соображать и как автомат стал повиноватся всеобщим сумбурным приказаниям.
Несмотря на вклинившегося с неправильными советами   Калдырина, уже у берега щупавшего так называемую шевелящуюся как живая, «мотню», бредень с криками выволокли на глину берега.
Рыбы – огромных сазанов, золотых язей, колючих судаков, полосатых окуней и мерной, так называемой «пивной» воблы, было так много, что у Герасима непонятно почему зачесались ладони.
В мотне оказалось даже несколько гигантских раков, одного из которых, живого и шелкающего клешнями, Анатолий в кураже сьел прямо на берегу.
 - А как же ты утром по большому пойдешь? – засмеялся над героем Коровин.

Рыбу раздали шедро – и по мешкам и по сумкам.
 Несмотря на вялые протесты Неживых, рыбы ему наложили полный чемодан. Самой отборной.
 Это почему-то так расстроило инспектора Константина Колющенко, что он по-детски надулся и убежал к деревьям.
- Чего это он? – спросил Герасим.
- А он у нас такой. – закуривая, и посмеиваясь ответил мокрый Саломатин. - Очень особый человек.  Называется – Константин. Еще когда рыбу в бредне тащили, он уже в уме всю рыбу поделил, отобрал себе самую крупную, засолил ее и даже закоптил. И даже уже попробовал... А тут вы со своим чемоданом...

…Утром,  после ночного прощания с саломатинской компанией,  на удивление было легко.
 «Органоны адаптировались!» - пояснил Герасиму  многоопытный Калдырин. Поэтому решили  проверить  снасти.
 
В сети была огромная дыра.
 Несмотря на утверждения Чекалова, что подобная дыра – след прорвавшегося на свободу огромного сазана, сома или белого амура, Герасим  с ужасом подозревал, что пробил ее обычный для этих мест утопленник и наотрез отказался пить утренний чай – из речной воды.

Закиды все «собрал» вместе и запутал какой-то  лукавый соменок.
 «Бороды» трогать не стали, а дождавшись полуденного солнца и собрав за половину трехлитровой банки спирта по берегу шатающихся местных жителей, решили еще раз «хлопнуть» по соседним заводям оставленным Саломатиным бреднем.

Шатались часа четыре, потом еще полчаса разнимали подравшихся между собой из-за пойманной призовой рыбы местных помощничков.

В лагерь вернулись к вечеру.
В их отсутсвие Анатолий сварил борщ.
- Вот молодец, Толян! – гремя ложкой и жадно хлюпая  сказал Коровин
- Да я же знаю, что такое в воде сидеть... -  покровительственно заулыбался щербатый повар.
-  О! И капустка мелко как нарезанная... Где ее взял-то?.
 - Да тут же лежала, возле палатки, в газетке...
- Твою мать... – закашлялся Коровин и отбросил ложку. –Это ж я ночью к мозолям прикладывал... Повар! Три года каторжных работ! С ядром!               
- Так... поели борщеца... – всхлипнул Герасим и выплюнул из рта фиолетовый борщевой набор – Эй, Анаталий, ты куда побежал?
- А бить не будете? – закричал издали повар.- Я же хотел как лучше... Я и второе сготовил...
- Вот барбос! – захохотал Коровин. – Не будем бить! А второе, это что – котлеты на портянках?
- Не… - возвращаясь к столу, виновато произнес походный повар – Корецкое блюдо из живой рыбы. «Хе» называется… Без «ре»…
- Без «ре», говоришь?... Уже хорошо…  – утешился Коровин. – Устроил ты нам, барбос-Анатолий, пищевую барбосировку. Полный кухонный барбосаж! Ну что ж… Давай свой «хе»! Наливай, Аркадий!
- Только его с хлебом надо ись…- предупредил гордый Анатолий. – А то кишочник забастует!..

После огнедышащего «корецкого хе» выпили  ведро чая.
 Пламя внутри не гасло.
 У Семенова поднялась температура. Коровин и Калыдрин начали икать.
 У Чекалова лысина покрылась детской потницей.
Тогда Анатолий сбегал к куканам,  принес живого перепуганного сома и умело (неожиданно для себя) настругал его колбасными ломтями.
- Это только так «хе» у нас заедается. Летняя строганина называется. Без соли, лука и перца! – соврал экзотический повар.
Сьели и рыбацкую экзотику.
Расквасов есть летнюю строганину отказался:
 - Это жестоко!.. – крикнул журналист и убежал из-за стола.
Оставшиеся весело засмеялись и попросили Анатолия повторить кулинарный эксперимент. Вместе с рыбой повар принес и две новых бутылки.
- Эй, апассионарий ! Герасим малохольный! – позвал друга Калдырин. – Иди сюда! Не позорь компанию!

Герасим подошел, и почему-то сел мимо стула.
 - Человек я такой – из-за карася могу и кровь пустить!
- Карасятник, что ль?
- Какой «карасятник»?! Бывший краповик-береточник! – бестолково соврал Расквасов
- Все! – понял  Калдырин. - Пора тебе снова спать, братуха!

В общем, все пошло по-прежнему.
Ночь также прошла весело, особенно когда полезшего в палатку Расквасова, Калдырин спьяну и спросонья стал приглашать пройти в гостиную комнату, налево по коридору и включить там телевизор…

 Этой  же ночью Анатолий принес из деревни «на опохмел» с десяток больших соленых арбузов. Арбузы действительно «оттягивали и снимали жар». Рукодельный Коровин под утро вырезал из трех арбузов подобия мотоциклетных шлемов и водрузил их на  головы спящих друзей…