Как Стальные люди на рыбалку съездили 6 часть

                Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"








…Непонятно какое по счету утро выдалось хмурым.
 Серый туман стелился над стальной водой.
Иней лежал на траве и пустых бутылках, разбросанных по грязному берегу. Расставленные по нему в специальных стойках-«тычках» удилища скорбно поникли, и, казалось, плакали по помятым рыбакам, с дрожью в  мыслях и скрюченных телах, вылезающих из теплых и вонючих палаток.
   Жить не хотелось.
 Анатолий на газетах и бензине вздул костер.
 Все закурили.
 - Что это у вас со сна лица такие освиняченные? – бодро крикнул неутомимый Аркадий Калдырин. - Домой потянуло? Жен вспомнили? Крепись, народ! Договорились же – без рыбы не возвращаться!
Народ молчал. Мысли о рыбалке вызывали судороги.
           - Может, Аркадий, хватит эту рыбу жрать тазами да дарить мешками?.. – кисло  заметил Коровин. – Ты за два дня центнера четыре раздал. Да осетром всех алкашей в округе накормил. Совесть надо иметь! Ты ж не Иисус Христос…
- Антоха – виноват!  Виноват, братуха! – согласился Аркадий. – Я ж выпимши был. Поэтому – щедрый! Однажды вот так в Израиле коридорному-арабу «Ролекс» на бриллиантах подарил. Шефа. Коридорный так очумел, что, говорят, в эту ночь вскрыл в отеле еще два каких-то сейфа и убежал в Эмираты.
- А шеф?
- А он про часы и не вспомнил. Это мы с ним тогда вишневки-пейсаховки нарезались. С его одноклассниками, сейчас – ветераны «Моссада».  Я-то на ногах был, а его грузили и перегружали раз двадцать. Туфли потеряли, пиджак, рубаху… Зубной протез… Парик… Очки… Какие уж тут часы…
Анатолий разлил чай.
Все захрустели сушками.
- Неужели у нас нет специальных служб по тучам? – возмущенно просипел Герасим. - Песни есть, всяких «Иванушек», да Аллегровых, а специалистов нет?
- А что тебе тучи - мешают?  - и Калдырин противно заскрежетал ножом по банке с тушенкой. – Нам сейчас не по тучам  придется бегать, а бредень заводить!
- Опять?!! – вскрикнули Герасим, Коровин, Семенов и Чекалов одновременно.
- Поправиться никто не желает? – предупредительно спросил Анатолий, обтирая газетой  бутылку от инея. Судя по его носу и разнонаправленным глазам, сам Анатолий «поправился» уже раз пять.
К тому же он, спасаясь от холода, собрал по берегу разное тряпье, разбросанное ночью пьяными рыбаками и оставленное егерями, и, приодевшись, стал походить на молодого Валдиса Пельша.
- Опять, ребята! И снова! Но – в последний раз! Огрузимся рыбой и  - домой! – ставя на стол тушенку,  твердо сказал Калдырин. – Мы же – стальные люди! Поэтому – наливай, Толян!.. А потом сгоняй за местными мужиками. А то,  как водку с рыбой жрать – они первые…
- А местные не пойдут. Их вот, гражданин венеролог вчера опять по деревне гонял… Они  сейчас расстроились. И обиделись.
- Зачем ты это делал, Коровин? – хмуро спросил Семенов. – Лучше бы ты им какой-нибудь совет дал… По твоей части…
- Я и дал! – возмутился Антон Коровин. – И вам могу его дать!  Как врач-венеролог! Прекращайте по пьяной лавочке ставить опыты на своих и женских половых органах! Вот такой мой будет вам совет. И им так же сказал…
- И что?
- А все непонятное считается для дураков обидным! Знаешь эту аксиому?  Пришлось человек десять загнать на крыши…
Печально замолчали.
 Помощи ждать не приходилось.
- А это кто там постоянно сидит? -  показал стаканом на обрыв Герасим. - Второй раз его с утра замечаю. В красной фуфайке... С лицом дурачка...
Все посмотрели на пустой обрыв.
- Вы, Герасим, закусывайте... -  посоветовал врач Коровин. - А то я многих таких,  в красных фуфайках встречал... После рыбалок и запоев... С лицами дурачков...
- Ну что, пацаны, тряхнем бредешком? - крикнул в тягостную тишину Калдырин.
  Перспектива с бреднем представлялась ужасающей.
Но деваться было некуда – гигантский промысловый бредень Саломатина, который вчера заводили спьяну с пьяными же мужиками, оказывается, так  и не вытащили из воды. Его концы с тягловыми палками были привязаны к деревьям, а поплавки (некоторое уже притонули, что обещало богатый улов), огромным трассирующим серпом  перекрывали заводь.
- Сымай портки, граждане рыбаки! – скомандовал шебутной Калдырин. – Раньше залезем – раньше уедем!..

… Тяжело идет, падла! – закряхтел могучий Коровин, обвитый веревками как кашалот кальмарами.  - Хорошо, хоть с места сдвинули…
 - А может там этот… ну, сом, который с медведем в брюхе… - засипел налитый инсультной краснотой Герасим, с каждым шагом погружаясь  в топкое дно все глубже и глубже.
- С когтями? Саломатинский? – фыркнул в холодную, мутную воду Семенов. – Тогда мы из них чучелы сделаем. С подносами. И Саломатину подарим… Эй, Чекалов! Бросай камеру! Лезь к Анатолию… видишь, левая сторона на месте стоит!
Бредень  был невероятно тяжел.
Страшно крича, его, наконец, подвели к берегу и стали  подтаскивать  содержимое. Оно, черное, огромное, растопыренное, пугающе медленно выползало из свинцовой воды.
 - Пацаны! – закричал Калдырин.  – Мы какую-то телегу вытащили…
Оказалось – тачанку.
- А пулемет у ей где? -  заинтересовался мокрый Анатолий, сморкаясь одним пальцем. – Или там маузеры…
- Вот нам только пулемета не хватало… - закрутил головой Чекалов. – С рыбалки, пьяные, да еще и с пулеметом…
- А рыба хоть там есть?..  В бредне-то? -  забеспокоился о самом главном Герасим.

Рыбы не было.

- Все! Это финал! – подвел итоги Коровин. – Тачанку  в воду, Анатолию – десятку, собираемся и домой! Иначе – этот сволочизм  растянется еще на сутки…
И тогда Герасим неожиданно для самого себя радостно заплакал.

… Джип закряхтел тормозами у невысокого, рубленного из громадных бревен здания.
- Я больше не пью! –  сразу все поняв, закричал Герасим.
- Ну… тут уж ничего не поделаешь!.. Кто ж знал, что Анатолий последнюю водку утащит… – засмеялся Калдырин. - После рыбалки мы обязательно заезжаем в этот попутный рыбацкий ресторан, «Опарыш» называется. И освежаемся.
- Моетесь? – спросил заинтересовано Герасим.
-   Да… помыться бы нам тоже не мешало… Мы сейчас все в таком белье, о котором страшно подумать даже санитарам морга… Однако, мыться будем дома. А здесь мы освежаемся! Пошли, Герасим. Ты ж  стальной человек теперь. Не ломай  традицию…
Безумие с «освежением» продолжалось до поздней ночи, пока компанию,   быстро ставшую крикливой и наглой, не вывели под руки из  заведения несколько привычных к подобному рыбацких официантов.
Пришлось все-таки ехать домой.
В город въехали за полночь.
В машине тягостно молчали. Будущие встречи с домашними пугали всех.
- Что-то надо-то говорить! И делать… А, братухи? – откашлявшись, молвил Калдырин.
- Стойте! – вскрикнул Герасим. – Вон бабушки стоят. Круглосуточные цветочницы. Цветы домой куплю. Хоть.
И Расквасов пьяно выпрыгнул из теплой машины в промозглую темноту.
- Куда это он? – спросил Семенов. – Тут же кладбище… еще в могилу упадет…
- За цветами…  Наташки боится. - зевнул Калдырин. – Только – не поможет… Шесть дней керосинили… Тут «Порше» надо дарить…
Подбежал Герасим и стал ломиться в машину, коля  рыбаков твердым и вонючим химическим букетом.
- Вот.
Все замолчали.

У своего дома Герасим поинтересовался:
- А рыбы с собой? На ушицу…
- Рыбы нет. Вообще.
- Как нет?! Это же засада полная! Где ж я был шесть суток вместе двух?!
- Бывает… - вздохнул Калдырин. – Мне тоже без рыбы – не сахар.
- А фотографии с рыбалки?!..  -  вскричал вконец расстроенный Расквасов. – Я же там осетра держал!
-  Да ты там, вероятнее всего, не получился…  - ответил Чекалов. – А осетра, сам помнишь – на водку поменяли…
Референт принюхался и добавил:
 – Зря ты, Герасим, на этих рыбьих кишках спал… И букет, тоже… От тебя аура исходит абсолютно немужественная… Давай хоть тебя духами польем…
- Они ж китайские, одноразовые…
- После рыбалки для отбивки вони – в самый раз…

…Герасим упал всем измученным телом на звонок.
От долгой пронизывающей трели мучительно заныли давно нечищеные зубы.
 Букет из пластмассовых цветов колол руки и пах железнодорожными шпалами.
В квартиру не пускали.

- Пустите же меня!.. – крикнул рыбак. – Я устал и грязен. Мне надо промыть промежность. И крайнюю плоть. И даже все складки тела… И морщины лица…
- Где был последние четыре дня – туда и иди! Там и промоешь… все свои морщинки и трещинки… – крикнула из-за двери Наталья.
- Глупо. Глупо и избито. Избито и шаблонно. -  вздохнул в скважину Герасим.  – Прекрасно знаешь, где я был. Но – вредничаешь. Согласен. И отвечаю. Все последние дни и ночи я был на рыбалке.
Дверь  внезапно распахнулась и на пороге встала гневная Наталья, резко контрастирующая красотой с измусоленным Раквасовым:
- Рыбу покажи!
Требование убивало. Крыть было нечем.
- Нет рыбы? Так… А что это за позорными духами от тебя несет?.. О! Букет!.. Для своих завтрашних похорон?  Короче, пошел вон!
И дверь захлопнулась.
Ночевал Герасим в «СААБЕ».
Так закончилась для Расквасова  первая  в этой жизни рыбалка.