Опыт. Заправочная романтика

Ночь у остановки
Пальцем вверх я зазывал проезжающих мимо водителей остановиться, подобрать меня и увезти куда-то вдаль. Я хотел, как можно быстрее добраться. Встреча должна была состояться. На часах шесть.
- До девяти должен успеть, – сказал я, повернувши свою кислую мину в сторону Серого.
- Димка, пошли домой, завтра уедешь…
- Не уеду! Сегодня, и только сегодня. Я обещал! – перебил я его.
- Я бы на твоем месте завтра поехал поездом.
Мне было все равно на завтрашний поезд. Я должен был уехать прямо сейчас. Солнце сворачивалось, и собиралось кинуться в путь, вниз по сколу и мельком за горизонт. Палец вверх. Пыль садилась на обочину. Трава, не смотря на ежедневный гнет стальных коней и выхлопных газов, изо всех сил держалась за жизнь. Фуры проезжали мимо. Некоторые водители украдкой бросали свои презренные взгляды, и ехали дальше. Некоторые с улыбкой вспоминали свою молодость, или мало чего еще. Рядом стояла девушка. К ней подошел мужик и завел беседу. Так они и познакомились: «Романсы на автомагистралях». Позже к ним присоединился парень со сломанной рукой, и они весело о чем-то заговорили. Первая машина их и забрала. «Нет, мне не к Решетиловке». Я продолжал стоять. Рука устала.
На улице было жарко, мне пришлось снять пальто. Сначала, я закинул его на правое плечо, потом переложил на левое. Правую руку я держал поднятой, чтобы тормозить попутки. Я решил подождать еще десять минут, развернуться, и все-таки поехать на утреннем поезде. Утратив надежду, я опустил взгляд. Но вдруг, машина притормозила рядом.
- Иди, иди! Давай, спрашивай Димка! – повысив тон, сказал Серый.
Я нагло открыл дверь, и спросил у водителя:
- Киев?
Ответ последовал незамедлительно:
- Да!
- Можно?
- Ну, садись.
Я закинул сумку и как-то неуклюже плюхнулся на сидение. Сразу же поздоровался. Я понимал, что когда ловишь попутку, надо о чем-то говорить. Они обычно останавливаются лишь потому что им скучно ехать самим. Я бы лично сошел с ума. Я вообще не общительный, но под впечатлением недавно прочитанного рассказа моего друга, попытался завести разговор. Я спросил:
- Вы часто подбираете попутчиков?
- Нет, никогда не беру.
- А чего же тогда меня взяли?
Он улизнул от ответа. Да я  и сам понял, что вопрос был неуместный. Взял и все тут. Так надо значит. Я попытался продолжить разговор:
- А вы давно за рулем?
- Уже лет 10, наверное…
Вопросы сыпались один за другим. Чаще всего он рассказывал о своей дочери,  которая уехала учиться в Польшу. Начали мы за учебу. Эта тема была мне более-менее приемлема, так как я сам был студентом, и мог не мало  рассказать о безденежной жизни, постоянного пьянства  и стрессов перед сессией.  Говорить ему хотелось больше, и мне пришлось больше слушать. Про дочку он не умолкал. Я понял, что любит ее, и задавал все чаще вопросы о ней.
Солнце все продолжало светить в глаза. После того как я долго на него смотрел, отводя взгляд, я все еще видел фиолетовый силуэт, палящей такой звезды. Мой взор устремился к грязному пятну на окне, деревья мелькали, как проходит сквозь пальцы песок.
Он набрал немного скорости. Обычно она колебалась от шестидесяти до семидесяти, сейчас же появилась стабильность, и стрелка спидометра указывала на все восемьдесят. Так и было, пока по пути нам не встретилась еще одна фура. Она ехала до пятидесяти, так же пришлось ехать и нам. Я часто смотрел в зеркало, поскольку солнце светило мне прямо в глаза, и уже довольно поднадоело. Позже, оно отошло немного вправо, и уже не так давило, но привычка поворачивать голову влево, и смотреть в это зеркало осталась. Начала болеть шея. Я увидел, как сзади образовалась целая колонна машин. Обогнать мы эту клячу, что ехала перед нами, никак не могли, вот и приходилось волочиться как бабе на кобыле. В таком темпе мы преодолели около пятидесяти километров, что заставляло меня сильно волноваться. «Такое бывает. Некоторые фирмы запрещают разгоняться больше шестидесяти», объяснил мне водитель, на что я просто сказал «ага».
Я попросил его сказать мне маршрут, и он назвал небольшие города, которые встретятся нам по пути. Среди всех был и мой родной город, сердце забилось чаще. Мне хотелось встать именно там. Не хотел я в Киев. И как же это до боли грустно, видеть очертания, которые постоянно приближаются, и знать, что в этот раз тебе придется просто проехать мимо. Я слишком часто ловил взглядом все знакомое, и от этого мне было еще тяжелее. Хотелось выпрыгнуть. Я долго колебался, думал о том, чтобы закончить свой путь именно тут. Но, я понимал, что это будет неправильно. Сидел себе смирно, и молчал. Когда мне захотелось в туалет, я спросил:
- А мы будем где-нибудь останавливаться?
- А что, ты в туалет хочешь? Я могу где-то здесь притормозить.
- Нет, не нужно, я могу еще потерпеть.
- Ну, смотри, ближайшая остановка в Пирятине. Мне надо будет в магазин зайти. Кстати, там продают до ужаса вкусный кофе. В пакетиках.
Город минул. Я знал, что постоянно отдаляюсь от него, и мне становилось не по себе. Но, я все же сконцентрировался на дороге, и продолжал пялиться на грязючку, не обращая внимания на полосы, что мелькали перед глазами. Не знаю к чему, но он решил затронуть эту тему, начиналась она так:
- Вот знаешь, как у германцев?
- Нет.
- Я раз, на фирму работал, германскую. Сижу я, значит, в машине, и вижу, лампочка не горит, ну, я взял отвертку, что там лежала, и давай откручивать панель. Так вот, ахах, этот немец подбегает и говорит, мол, это не твоя работа. Говорит, дай другим людям заработать. Не-е-е-т. У них не так. Вот бы у нас так было. У нас, если ты универсальный, то тогда и на работу возьмут. А там нет, ты умеешь одно, другой что-то другое, и каждый делает только свою работу.
Уже стемнело. Мы с грохотом промчались рядом с табличкой «Пирятин». Остановка была не за горами. Хотелось отлить, а еще сильнее я хотел покурить. Я полез в карман за сигаретами и не обнаружил их там. Я решил, что сигареты должны быть у Серого, ибо никто иной не мог их забрать. «Сигареты ты забрал?», на что он быстро ответил: «Случайно положил себе в карман. Твой дальнобойщик случайно не такой умный как в моем рассказе?».
Мы остановились. Когда он вышел с машины, я заметил, что он очень тощий и небольшого роста. Мы разошлись, как только зашли в магазин. Я пошел за сигаретами, а он за кофе. Я сказал продавщице:
- «Бонд» синий, пожалуйста.
- Бонда нет.
- Тогда… «Честерфилд» синий.
Она достала пачку и протянула мне, я расплатился и вышел. Взглядом окинув стоящие фуры, я понял, что нашу машину я потерял, по этому приходилось сторожить водителя. Я закурил, и стал бродить по кругу. Все-таки отлить поджимало. Я отошел за угол магазина так, чтобы краем глаза видеть, не вышел ли он, и так, чтобы другие не видели меня.
После первой выкуренной сигареты, я сразу же закурил вторую. Прошло немало времени, и я стал трястись по тому поводу, что мог упустить его. А это было недопустимо, так как в машине еще остались некоторые мои сумки. Раз он пошел за кофе, тем более знал за каким, то долго выбирать не приходиться. Он вышел минут через пять, и сразу спросил:
- Все нормально?
- Да, вот только машину из виду потерял.
- Вон она, с красными звездочками, такая только одна, – сказал он с гордостью и расплылся в улыбке – только одна.
- Я понял.
Я все так же неуклюже сел  на сидение, и стал смотреть вперед. Его ботинки стояли прямо под ногами, и постоянно мешались. Мне приходилось держать ноги вытянутыми. Через некоторое время, он сказал неприятную мне новость:
- Через двадцать километров, сделаем остановку, хочу чего-нибудь гаряченького съесть, давно уж не ел ничего. Всё в сухомятку.
Мы и так не успевали, а тут еще и остановка, я уже начал потихоньку забывать про то, что не смогу воплотить в жизнь запланированную встречу, и надеялся хотя бы попасть на последнюю электричку.
- И еще, - продолжил он, - я не смогу завести тебя прямо в Киев. Туда мне нельзя, слишком тяжелый груз. Я буду объезжать город, сверну около Борисполя. Но ты не переживай, там где мы остановимся, есть мужики которых я знаю, подсажу тебя к кому-то, они тебя довезут.
От этих слов мне легче не стало. Наоборот, только хуже. Я дико хотел спать, и глаза сами по себе закрывались. Я держался из последних сил. Спустя десять минут езды, он спросил:
- Спишь?
- Нет, – ответил я, сквозь сон.
- На вот, держи конфету, очень вкусная, – он протянул мне «Барбарис».
Я все ждал то место, где мы будем останавливаться. Но, когда мы проезжали его, он посмотрел туда и сказал: « Закрыто?», и поехал дальше. Тут меня начало трусить, и я никак не мог выкинуть из головы то, что до Киева меня не довезут. Но я еще не терял надежды успеть.
- Я тогда высажу тебя на остановке, там автобусы часто ездят, и легковых много, кто-то да подберет.
- Ага.
Я согласился, деваться было некуда, до Борисполя оставалось восемьдесят три километра. На улице появился туман, и я затосковал. «Зря я все это затеял!»- прикрикнул я сам на себя. Последние километры я уже не считал, поскольку вырубился и проспал до самой остановки.
По дороге я часто задумывался, как же его звать? Дима, Олег, Женя, Саша.  Было как-то странно. Моего имени он тоже не знал, и меня это долго мучало. Как это, мы провели с ним в одной машине около четырех с половиной часов, и до сих пор понятия не имеем, как и кого наименовали родители. Он потряс мою руку, и я проснулся. И вот, конец моего пути. Я встаю с машины, он говорит мне «Пока», и я высаживаюсь прямо на остановку. На часах 10:35.
Я закурил. Стало прохладно, я подумал, что лучше не медлить. Остановка была заправочная, и с двух сторон был въезд и выезд. Я сразу стал на въезде, но потом начал колебаться, и думать, можно ли машинам здесь останавливаться. Я оглянулся, и увидел, как на выезде стояла фура, поэтому я решил переправиться на ту «сторону берега». Я выставил палец вверх. Вновь, как обычно.
Машины передвигались стайками. Они были либо в большом количестве, либо их вообще не было. Тормозить фуры я даже не пытался. Я понимал что им, так же как и остальным в город нельзя, разве что некоторым. Наплевать. Я пропустил несколько потоков, и пошел отлить, и сразу же вернулся назад.
 Сумки я поставил на траву, а сам стал ближе к обочине, чтобы водители могли меня видеть в темноте, полагаясь лишь на свет фар.
Я простоял около часа. Три раза покурил. Решил присесть на сумки с вещами. Рука уже устала, и становилось холодно. Я отвернулся спиной к обочине и присел. Достал сигарету, и начал вглядываться в ее цвет. Как же это прекрасно. Сон одолевал меня все сильнее, и я терял силы прямо на ходу. Когда я поднялся, мне показалось, что по мне что-то лазит. Возможно, это были муравьи, и я стал светить мобильником на то место где я сидел. Никого там не обнаружив, я стал дальше тормозить попутки. В один миг, я почувствовал маленький укус, зачесался живот. Я задрал пальто и посмотрел на место где меня возможно укусила маленькая тварючка. Как раз в этот момент проезжала машина и подсветила мне фарами, я думаю, они умерли со смеху. Не теряя надежды, я все продолжал всматриваться вдаль и выжидать. Я был как хищник на охоте. Ночной такой хищник, с усами и хвостом. Но чем дальше, тем больше я понимал, что с этой чертовой охоты я вернусь с пустыми руками.
Я видел, как машины заезжали на заправку, и на выезде специально ехали потихоньку, наверное, чтобы меня позлить. Я стал сходить с ума, и говорил сам с собой. Я танцевал, пел, шагал высоко поднимая ноги, крутился на месте, прыгал, выкатывал глаза на водителей, кричал им вслед, ругался, отдавал им честь, приседал и т.п. «Ну, давай, проезжай, зачем тебе останавливаться?», «Иди к черту», «И ты туда же», «Четырехколесный пень!», «Я надену тебе эту баранку на голову если ты не остановишься!». Позже, я стал придумать, как бы я мстил, и убивал их за то, что они не остановились. Одного убил бы, точно убил. Второго изнасиловал. Третьему придавил бы яйца педалей, а потом проткнул бы голову ручкой от коробки передач. Я стоял и постоянно считал, «Первый…второй…третий…ага, развел, третьего нет!». Я уже, стало быть, подумывал о том, чтобы спать где-то в кустах. А и правда, ноги подкашивались от усталости, и я решил сделать маленький привал у остановки. Она была полузакрытой, и там было немного теплее. Я натянул капюшон и стал смотреть на ноги. Через время я начал шаркать ими по полу, и кривиться от неприятного звука. Веки слипались все сильнее, я почти уснул, но мне повезло, что я случайно наступил на фантик от конфеты, и испугался от этого противного шипящего звука. Ладно, подумал я, так уж и быть, встану, пройдусь, может автобус приедет, попытаюсь его затормозить. И так, я стал возле остановки и закурил. Больше делать мне нечего. Меня уже начал донимать этот грохот проезжающих мимо машин. Я посмотрел на небо, там были какие-то красные облака. Я подумал о конце света. Я понимал, что в потемках я не смогу поймать попутку, и мне придется ждать рассвета. Это само собой, лично я бы не взял к себе в машину, какого-то парня в пальто, который стоит на трассе в три часа ночи. Все же, я решил еще раз пройтись к тому месту, где был, и попытаться затормозить хоть кого-то. Накинул сумки на плечи и потрусил. Сон немного отошел, зато стало еще холодней. Протрезвев, я начал придумывать на ходу песню, вышло что-то вроде:
«Я с судьбой играю в азартные игры,
На кон ставлю половину жизни,
Кто победит, она или я?
У кого в рукаве, четыре туза?
Последний ход, за тобой,
Последняя карта, наконец-то отбой,
Последний выбор, всегда за мной,
Кто же я, шут или король?»
Дальше песня не пошла, и я решил на этом остановиться. Сквозь усталость и сонливость я простоял там около получаса, и окончательно решил ждать общественный транспорт на остановке. Как только я сел на скамейку, мимо прогромыхал автобус, и остановился на выезде с заправки. Т.е. там, где я стоял пару минут назад. Ну да, я просто лох. Я нашел в себе силы, достал ноутбук, и начал писать рассказ. Батареи надолго не хватало, поэтому я написал немного, и решил оставить это удовольствие на тот момент, когда захочу спать еще сильнее. Кстати, во всем был виноват этот же компьютер. Я не мог просто так заснуть, потому что боялся, что меня облапошат. В связи с этим, я постоянно был настороже. Уши востро.
Я услышал, а позже и почувствовал, как что-то шевелится возле моего уха. Я снял капюшон. В темноте было трудно что-либо увидеть. Я достал телефон и начал светить. И вот что представилось моему взору: волосатая гусеница, размером с мизинец. Я отряхнул ее, потом начал катать ногой по полу, на что она свернулась и неподвижно лежала. Телефон выключился, и пока я снова включал его, она куда-то уползла. Я нагнулся и стал светить везде, лишь бы найти ее. Все это время за спиной не переставали гудеть машины, у них ревели моторы и свистели шины.
Я нашел ее в углу, и еще пару мерзких тварей, которые там ползали. Я раздавил ее чисто случайно, клянусь, мне самому было ее жалко. Я чуть было не подумал ее хоронить, но потом одумался, и продолжал сидеть на скамейке. Маразм отымел мое тело и разум, и я начал думать об этой гусенице и ее семье, которая до сих пор пьет дома чай, и ничего не подозревает об ушедшем на тот свет родственнике.
Уже было около пяти утра, а рассвет до сих пор отказывался наступать. Я начал психовать. Боже, как же я ждал этого солнца. Каждая минута длилась часами. Не смотря на то, что я сильно хотел спать, я все продолжал ходить кругами и курить. Возможно, только это меня и спасало. Я смотрел на небо, звезды, тучи. ****ск*е тучи, которые закрывали вид на звезды. Поневоле, я начал придумывать стих. Сначала это было похоже на песню в стиле шансон, поэтому я предпочел оставить это стихом.
«Пробивается свет,
Сквозь облака и туман
Скоро рассвет,
Или же, самообман.
Обманутым может быть каждый,
И я был таковым,
Ведь как говорят: обманут однажды,
Навсегда остается таким».
Все началось со страха, что рассвет никогда не наступит. Мне казалось, что я заживо погребен под слоями бездонной темноты. И лишь звезды, иногда помогали измерить ее глубину.
К остановке подошел мужик. Стал немного дальше от меня. У него была сумка, и я понял, что он рабочий этой заправки. Вообще я начал бояться людей. Даже тень от деревьев пугала меня, когда я воображал что это человек. Я сидел и думал: очевидно, что этот мужик знает когда здесь проезжает автобус, ведь он явно неоднократно отсюда уезжал. Я уже хотел было подойти к нему и спросить, но страх заставлял меня сидеть неподвижно. Через некоторое время, подъехал пустой автобус и забрал его. Блин. Вот я дурак, мог же попроситься.
Мое тело начинало дрожать. Я все больше понимал, что заболею, если буду и дальше тут так стоять, или сидеть, не важно. Я мечтал о том, что когда попаду домой, лягу в теплую постель, укроюсь одеялом, и усну. Я представлял эту ночь страшным сном, и надеялся никогда его не вспоминать. Солнце потихоньку пробивалось в виде маленькой красной полосы, которая давала оттенок бестактной ночи, придавая оранжевый цвет бездушному черному. Позже, когда немного посветлело, я заметил, что за сто метров от меня, виднелся знак. «Борисполь». Мне стало очень обидно, потому что я мог дойти до остановки пешком, а оттуда ездят прямые маршрутки в Киев, и я давно уже мог там быть.
Где-то без пятнадцати шесть подошел еще один мужик, и стал тормозить попутку. Я подумал, неужели нет другого способа отсюда выбраться? Ох, боже мой, я заточен тут навечно. Уже стало светлеть, и я понял, что пора вставать, и идти на свое прежнее место тормозить машины. Я все наблюдал, как он там стоит, и по пути к выезду из заправки, частенько оглядывался назад. Пусть стоит. Ладно, испытаю и я свою удачу, испытаю судьбу. Я вышел на трассу, вытянул руку. Мужик все продолжал там стоять. Несмотря на автостопера, какой-то фолькс проехал мимо него, и остановился передо мной. Я сделал пару шагов к машине и открыл в дверь. В это время, водитель что-то убирал с переднего сидения, тем самым расчищая мне путь, и даря некое удобство которого я ждал на протяжении восьми часов кряду. Я нагнулся к нему и спросил:
- Вы в Киев?
На что он ответил какими-то невнятными словами:
- Гм…угм гм угр.
- Вы, - говорю – в Киев?
- Да.
Я опять не расслышал, и решил повториться:
- Так вы в Киев?
- Да.
Я сел к нему, и понимал, что меня вытянули с необитаемого острова, я был благодарен ему за такую услугу. Я искренне сказал ему спасибо и, мы тронулись. Меня лишь волновал вопрос, почему он не забрал того мужичка, но ответ не заставил себя ждать.
- Я тут думал, в Борисполе кое-куда заскочить, но потом решил, что только зря время потрачу, так что едим прямиком в Киев. Тебя же возле метро высадить?
- Да, если можно.
К сожалению, это был не дальнобойщик, и я догадывался, что общением я ему не обязан. Я кстати, и понятия не имел о чем с ним говорить. Надо платить. Странно, что мужику, с которым я преодолел 380 километров, я и копейки не дал, и он и тому был рад, что я просто поговорил с ним, а этому придется платить. Но, я все же попытался завести разговор, начиная с жалоб на водителей.
- Я тут, всю ночь простоял, никто подбирать не хотел, - начал я – так вот, не хотел.
- Да? А чего же?
- Да ну, ночь на улице, страшно ведь. Я бы не взял. Я здесь с десяти стою.
- А как же ты оказался здесь в такое время?
Я рассказал ему историю о том, как меня здесь высадил «бездушный» водитель фуры, а потом еще добавил:
- Я к одной девушке спешил, обещал ей, что встретимся сегодня, и так ее подвел.
- Эх, молодежь сейчас, не то, что в советское время, любили, смеялись вместе, жили. Сейчас такого нет, сейчас такое редко когда случается. В основном, встретились, потрахались и разбежались. Как собаки какие-то. Нет, ну правда, как животные.
Я, конечно, вообще не понял, к чему он это все говорил. Просто ответил кивком и вырубился. У меня не было сил даже разговаривать о чем либо. Я был обессилен, в прямом смысле этого слова. Я помню, что он включал радио и слушал какой-то легкий рок. Мне это понравилось.
Он разбудил меня, когда мы добрались до ближайшего метро. Я еще раз сказал спасибо и дал ему двадцатку. Он ответил благодарностью, и пожелал мне удачи в любви.
Когда я вышел на своей станции, я закурил, и потихоньку потопал к своему общежитию, еще до конца не осознав, что все закончилось, и я смогу немного поспать. Я написал сообщение своему другу, что бы он разбудил меня, когда будет собираться на пары. Зашел в комнату, и стал тихо ложиться спать. Я еще долго не мог уснуть, но все же, преодолел себя, и уснул до утра. Болело горло,"все-таки заболел".

Дима Громче