Личное сообщение часть первая 9

В тот день я поняла, отчего самым разрушительным ураганам дают красивые женские имена. Буря, которую звали Алиса, налетела внезапно. Никаких прогнозов Гидрометцентра относительно неё не поступало. Я только что начала урок в группе Пончика, как вдруг в дверном проёме возникла она. Молодая женщина нехрупкого телосложения, с прекрасным (с помощью дорогой французской косметики) цветом лица, с пшеничным (без помощи дорогой французской краски) оттенком подстриженных каре волос. Белая рубашка и прямая тёмная юбка довершали образ картинной банковской служащей. Я видела её впервые.


Победно оглядев всех нас, то есть меня, Пончика и двух других участников группы - Маргариту и Дмитрия, Алиса уселась рядом со мной. Никто не предупредил об её вторжении. Что ж, ничего странного. В Центре случалось и не такое. Бывало, наши менеджеры сообщали о прекращении занятий спустя полгода после того, как студенты увольнялись из своих компаний. 


Её появление понравилось мне примерно так же, как Наде из "Иронии судьбы" визит Жени Лукашина. Огорчительно, но я не могла полить Алису из чайника и выставить из комнаты. Ксавье и Антуан не пришли бы в восторг от такого поступка. И потом... я не имела ничего против самой Алисы, ведь я видела её впервые в жизни. Моё недовольство было вызвано непомерным разрастанием группы. Трое учеников - это толпа для страдающего социофобией преподавателя. Четыре - это как у Блока "их тьмы и тьмы и тьмы".

 
Алиса выглядела торжествующе. Сходу догадаться о причинах ликования я не могла, но впоследствии, пообщавшись поближе, поняла что женщина  круглосуточно пребывает в своей собственной Стране Чудес, где все жители и сама она  неустанно восторгаются алисиным совершенством.


Я продолжила урок, стараясь вовлечь в процесс и новоприбывшую. Её уровень оказался очень неплохим, и она почти сразу проинформировала всех о волшебном предмете, помогающем в освоении не самого лёгкого в мире языка.


- Лучший преподаватель -  французский любовник, - ни капли не стесняясь сообщила Алиса. -  Лично я прибегаю к этому средству и всем советую.
Пончик, Дмитрий и Маргарита неловко переглянулись.
- Ты это к чему? - иронически спросила Маргарита. - Здесь все люди семейные.
Для разрядки обстановки я сообщила, что данный вид педагога обозначается во французском языке специальным термином -  "un prof d'oreiller" (подушечный препод, франц. - прим. автора). Затем попросила Алису рассказать, для каких целей она собирается посещать уроки, общается ли она по-французски с коллегами, использует ли язык в деловых поездках, ну и прочее в таком роде.


- Я читала одну книгу... - загадочно начала Алиса.
- Одну? - гаденько хохотнул Дмитрий.
Насмешка на Алису не подействовала. Лишь уничтожающий взгляд полетел в сторону молодого человека.
- ОД-НУ!!
Вопль коктебельских писателей раздался в моём воображении  и, терзая богемные кудри, они бросились в море с отрогов Карадага.  Алиса же, помурлыкав, взяла с ночного столика "Финансовый справочник", и ласковые волны биржевых колебаний понесли её в мир кредитов, дилеров и счетов. Но так как Страна Чудес полна сюрпризов, то спустя мгновение Алиса эмоционально выпалила:
- "Война и мир" называется! - и она очертила взглядом полукруг, проверяя достаточно ли мы впечатлились.
  - Да, это единственная книга, которую я прочла. Книга, которая перевернула мне всю жизнь. Франция - моя любовь навечно, я выйду только за француза и обязательно буду жить в этой стране. Это мой гранд проект.


Произвести впечатление Алисе удалось. Влюбиться во Францию, читая русский патриотический роман, дано не каждому. Не говоря уж о том, что юные поклонницы эпопеи всегда сохнут по князю Болконскому, а Алиса была покорена мелким корсиканским чудовищем. К слову, многие французы стесняются родства с великим императором: "Ах, что вы, НапО, но он вовсе не наш, он же просто дикарь с Корсики!"


Традиционно считается, что много читающие люди - редкостно интересные личности, что только они и достойны общения, привечания и восхищения. Но вот передо мной сидела женщина, за тридцать лет осилившая один, пусть и великий, роман, и она казалась мне чрезвычайно любопытной.


Алиса ходила на уроки исправно и, несмотря на то, что группа приобрела неприятные для меня размеры, я была рада иметь такую ученицу.



С некоторых пор я заметила, что Сонный, обзаведшийся кольцом на безымянном пальце, переменился. Его отсутствующий, мало что выражающий взгляд обрёл осмысленность, глаза засветились. Весь он как-то посветлел и преобразился. Было бы кощунством продолжать сравнивать его с амёбой или земноводным в состоянии анабиоза. Благополучно завершившаяся свадьбой любовная история превратила его в живого, активного юношу, который уже не переспрашивал по два-три раза каждое предложение, издавая один и тот же звук "а?" Между состоянием влюблённости, когда человек не знает, чем ответит возлюбленный, и дебилизмом несомненно много общего.


Романтические приключения внезапно нарисовались и у Шустрого. Большой любитель ресторанов и клубов, он познакомился в одном из них с какой-то особой. Несмотря на это, казалось бы, приятное событие, на последнем уроке он выглядел нервно и даже слегка пришибленно, словно кто-то подначивал его на нехороший поступок.


- И она говорит: из тебя надо сделать культурного человека, - пожаловался Шустрый, - а я ей: разве я некультурный мужчина? А она: в Большой театр тебя надо свести, вот куда!
Натурально "свести" должен был именно Шустрый, и от этой мысли лицо его становилось кисло-скорбным.
- На сайт зашёл, цену глянул, лошади на голове зашевелились! (Шустрый перепутал слова cheveux (волосы) и  chevaux (лошади)  - прим. автора). Пять тысяч за место! Десять тысяч то есть, на двоих! Ну, придём, а там? Балеруны в колготках дёргаются, вертятся, мужик палкой машет и вся недолга! - взгляд Шустрого затравленно метался, ища поддержки. - Эх,  с этими деньгами бы в ресторан закатиться, а там и есть, и пить, и петь, и плясать! Нет, ну непропорционально же! - ныл не желающий приобщаться к высокому искусству специалист по информационным технологиям.


  - Ну и-и-и? Билеты купил али как? - наслаждаясь бедой товарища, спросил Бывший Сонный, превратившийся в Проснувшегося.
Из глубины шустровой души вырвался тоскливый звук ы-ы-ы, и он простонал:
- А куды-ы-ы-ы денешься?
Я тоже решила поучаствовать в беседе и спросила:
- Что пойдёте смотреть?
- Эта... как её...ну, короче, "Дама с бижутерией", так что ли... И  чего-то про цыганщину.


Стало ясно, что Шустрый слаб как во флоре, так и в ювелирном деле. Камеи, камелии - ему всё было едино, поэтому, сочтя цветы мелочью, он снабдил героиню Дюма-сына гарнитуром резных украшений.
А куда же прицепить цыганщину? Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что под цветастым словечком выступала "Хованщина" Мусоргского.


Я собралась было рассказать студентам о хореографе и сюжете "Дамы с камелиями", но Шустрый замахал руками, как Киса Воробьянинов в исполнении Папанова в момент, когда неудачливый охотник за бриллиантами пытался изобразить разбрасывание облигаций выигрышного займа.
- Нет, нет, прошу вас... нет! Лучше ответьте, удобно ли подарить женщине духи "Для рыбы"? (Шустрый неверно произнёс название парфюма "Pure Poison" ("Чистый яд"), отчего получилось "Pour Poisson" ("Для рыбы")  - прим. автора).
Моя попытка выступить не только как преподаватель иностранного языка, но и педагог по искусствоведению, потерпела фиаско.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/14/98