Узоры на окнах памяти. Уроки Сильмариллиона

Как бывает интересно смотреть на пургу за окном и слушать завывания ветра —сидя на теплой кухне, попивая чай с лимоном. В любой непогоде есть свое волшебство, пока ты дома — но окажись ты там, на улице, энтузиазм пропадет довольно быстро.

Как-то раз, помню, мы ехали куда-то на машине, и я на каждом светофоре все время мотал головой из стороны в сторону: когда смотришь на танец поземки, вьющейся по асфальту, все вокруг кажется волшебным, сказочным. Но стоит перевести взгляд на бабушек, уныло ползущих по тротуарам наперекор семи ветрам и закрывающих лицо от колкого снега варежками и воротниками — сказку как ветром сметает. Хочется запихнуть всех бабушек на заднее сиденье и развезти по домам. Или хотя бы одну. Надо покупать автобус.

Любая непогода, природная или душевная, — палка о двух концах. С одной стороны, это холод, обмороженные пальцы, промокшая одежда, падения, ушибы, простуда, сопли, кашель, дискомфорт и т.п., а с другой — блеск свежевыпавшего снега в лунном свете, завывание вьюги, как будто рассказывающей о чем-то, танец сосновых крон, расхаживающих из стороны в сторону в такт неслышной музыки, морозные узоры на окнах.

Что это за двойственность? В «Сильмариллионе» Толкиена есть интересный пассаж, когда Ульмо, один из ангелов (Айнуров) сетует перед Богом о том, что дьявол (Мелькор) портит все его дела. А «сферой ведения» Ульмо было все, что связано с Водой. Бог (Илуватар) утешает его, говоря:

«Ужели не видишь ты, как там, в этом малом краю (на Земле), в Глубинах Времен Мелькор объявил войну всему, что предано тебе во владение? Да, он придумал жестокий, убийственный холод — но не разрушил красоты твоих родников и чистых озер. Взгляни на снег и искусную работу мороза! Да, Мелькор создал зной и неистовое пламя – но не иссушил источников твоего желанья, не заглушил музыку моря. Взгляни на высоту небес и величие облаков и вечно меняющиеся туманы; послушай, как падают на землю капли дождя!

И отвечал Ульмо:

– Воистину, Вода стала теперь еще прекрасней, чем я мог бы себе представить, и даже в самой глубине моих помыслов не мог я бы вообразить снежинку, и в музыке своей никогда не пел о дожде».

Дьявол пришел, чтобы «украсть, убить и погубить». Все, что Бог делает в этом мире, любое Его дело, так или иначе, оказывается «испорченным». Бог создает лето, дьявол глумится и создает зиму. Бог создает мир, полный красок, дьявол глумится и обесцвечивает мир, превращая его в белое полотно зимы или в унылую блеклую пустыню. Бог создает воду, дьявол все портит, создавая мороз и иссушающий зной. Его цель — украсть, убить и погубить.

Но что получается в результате? Дьявол сделал зиму, чтобы мир сковало льдами, но зима оказалась настолько прекрасной, что греет нашу душу не хуже теплого лета. Он хотел лишить мир красок, но красота снежинок настолько поражает воображение, что перед ней блекнет даже великолепие летних месяцев. Он создал зной, чтобы иссушить источники вод, но пар поднимается к небесам, собираясь в причудливые облака и тучи, которые проливаются на землю благодатным дождем. По умыслу дьявола, природа умирает каждую осень, но это — «пышное природы увядание, в багрец и золото одетые леса». Зима приносит «смерть» природе, но сон ее так прекрасен, что мы не можем не верить в ее воскресение каждой весной.

Все, что делает дьявол, чтобы украсть, убить и погубить, оборачивается еще большей славой Божьей, чем было прежде. Каждое злое деяние вплетено в узор мироздания так, чтобы черные нити высвечивали грани общей картины. Все его козни, умыслы и триумфы по воле Божьей становятся лишь одной из тем Божественной Музыки, на фоне которой красота, добро и слава становятся еще более красивыми, добрыми и славными.

Любая непогода в нашей жизни имеет оборотную сторону. Видите ли вы, как Бог превращает вашу душевную зиму в танец сверкающих снежинок? Как над иссохшей пустыней вашей души собираются тучи благодатного дождя? Как бескрайние пески одиночества одеваются цветами? Как ветра потерь, разлук, обид и зла начинают крутить поземки и пленять душу своим таинственным воем? Как лед воспоминаний, некогда сковывавший сердце, превращается в дивные узоры на окнах памяти? Как сама тьма, накатывающая на человека время от времени, озаряется светильниками звезд и светлым ликом луны?

Как бы ни злилась зима, она заколдована — она обречена разродиться новой славой и новым великолепием, какого еще не видел мир. Когда мы увидим эту новую славу, мы воскликнем в изумлении: «А я-то думал, это конец, а это колыбель благодати!»

И сказал Илуватар Мелькору:

«А ты, Мелькор, увидишь, что нет темы, истоки коей не лежали бы во Мне, равно как никто не может изменить музыки вопреки Мне. Ибо тот, кто попытается сделать это, окажется лишь Моим инструментом в создании вещей более дивных, чем он сам мог бы себе вообразить» («Сильмариллион», Айнулиндалэ, музыка Айнуров).