Кельты. 1997

История мировых культур. Культуры древности. Лекция 15. Часть 1. 1997 год.


Кельтская культура великой не стала, хоть имела к тому некоторый потенциал, потому что проиграла в столкновении с античной культурой. Скорее всего, ее можно считать национальной, то есть, речь может идти только об одном этносе — кельтах. Но все-таки народ этот расселился еще до эпохи Великих географических открытий так широко, как, пожалуй, ни один другой.

Кельтскими полагают гальштатскую и латенскую археологические культуры, которые названы так по местам очень крупных археологических находок. Причем Гальштат — счастливая случайность, ибо тут находятся колоссальные соляные копи, в разработке еще с эпохи бронзы, а в старых соляных галереях все прекрасно сохраняется. И Гальштат, и Ла-Тен расположены в Центральной Европе, в верхнем течении Дуная (Гальштат — в Австрии, примерно в 50 км от Зальцбурга, а Ла-Тен — в Швейцарии). Кельтский этнос родился в этих местах.

Кельты — первые известные нам автохтоны Западной Европы, т. е. первый народ, который начинает свою историю в Западной Европе. Но то не проясняет возраст этноса и прохождение фаз этногенеза. Схема этногенеза кельтов не ясна. Дело в том, что гальштатская культура датируется XII-VI веками до н. э., а памятники латенской культуры начинают встречаться в V веке до н. э. Археологическая культура — это всего лишь круг сходных памятников. Вообще в истории известны культурные подъемы, которые приводили к изменению характера искусства той или иной культуры. Потому нельзя исключить, что гальштатская и латенская археологические культуры принадлежат одному и тому же этносу. Однако тогда кельты должны были бы закончить свою историю и обскурировать по крайней мере в начале новой эры. К этому моменту кельтский мир, действительно, был практически полностью подчинен римлянам. Казалось бы, противоречия нет.

Однако кельты участвуют в Великом переселении народов, причем довольно энергично. Отдельные кельтские группы на общем германском фоне Западной Европы эпохи Великого переселения народов проявляют завидную энергию и даже способность к крупным миграциям. Так, в условиях начавшихся германских вторжений в Британию — кельтскую и романскую — наиболее воинственная группа бриттов совершает обратное движение, переселяется на материк и захватывает бывшую римскую провинцию Арморика, которая начинает с этого момента называться Новой Британией (ныне — полуостров Бретань на северо-западе Франции). Происходит это в V веке н. э. Очевидно, что этнос не может занимать новые земли, новый полуостров в состоянии гомеостаза. В крайнем случае, он способен на это в начале фазы обскурации. Но если в V веке н. э. кельты вступают в фазу обскурации, то получается, что они как этнос к этому моменту существуют уже 17 веков — многовато для жизни одного этноса!

Если же предположить, что это два этноса, — например, протокельты и кельты, — сменяющие друг друга (подобно тому, как русские в нашей стране сменили славян, бывших в I тысячелетии н. э. еще единым народом), то их рождение приходится где-то на начало латенского периода. Тогда они должны были быть моложе и энергичнее римлян и не могли находиться в подчинении Рима. Они и были энергичнее римлян, только то было много раньше — в начале IV века до Р.Х., когда галлы победоносно прошли всю Италию и чуть было не захватили Рим. Всем известно, что гуси Рим спасли. Так ведь гуси Рим спасли именно от галлов! Галлами римляне называли кельтов. Потому мы, скорее всего, действительно, имеем дело с двумя народами. И второй из них, о котором мы располагаем значительными сведениями и не только археологическими, начинает свой этнический подъем где-то в Позднем Гальштате — в VII, а может, и в VIII веке до н. э. Тогда они — ровесники эллинов и римлян, причем не очень удачные ровесники, ибо большая часть их в фазе этнического надлома оказалась в подчинении Рима.

Однако есть также научная гипотеза, позволяющая отнести к кельтскому материалу всю культуру полей погребальных урн, начало которой датируется примерно XX веком до н. э. Мне данная гипотеза кажется невероятной по следующей причине. Кельты — народ арийский. Великое арийское переселение тоже началось примерно с XX века до н. э. Но Европа в то время была сплошь лесной, и на то, чтобы достичь Центральной Европы, двинувшись из области Южного Урала, потребовалось бы куда больше времени!

Вот такие загадки связаны с кельтами. Написано о них много, но, увы, в основном не ими, а греками и римлянами. Существует даже определенный внешний облик эталонного кельта. Античным народам галл представлялся рослым человеком, рыжеватым блондином с молочно-белой кожей, безгранично гостеприимным, широким, радушным, но вспыльчивым и необычайно свирепым в бою, демонстративно презирающим смерть (известно, что кельты зачастую вступали в сражение обнаженными до пояса).

Кельты очень любили пышность. Все они — и мужчины, и женщины — носили золотые украшения. Классическое кельтское украшение — большая золотая шейная гривна. И предпочитали одежду ярких цветов, часто с причудливыми многоцветными орнаментами, причем не геометрическими, а со свободно начерченными спиралями, которыми они расписывали штаны, плащи. Кстати, слово «брюки» — кельтского корня, оно прошло через французский язык, но имеет кельтское происхождение. Крупные щиты кельтов были покрыты сложным орнаментом, часто тоже со спиралями, и узор этот наверняка имел какое-то магическое значение. Кроме того, их яркая раскраска устрашала противника, да и вообще все войско внешне выглядело довольно пестро.

Они были превосходные воины, хорошо владели длинным мечом. Испанские кельты (правда, уже позже — во времена Пунических войн) метали цельнокованое короткое копье, на что требовалась недюжинная сила и тренированность. Копьем пользовались и как метательным оружием, и фехтовали им в рукопашном бою. Не брезговали они также секирой, а вот стрелками были посредственными. Однако считалось, что вспыльчивые галлы хороши только в первом неистовом натиске, но упорного затяжного боя не выдерживают. Когда галльские наемники сражались в Карфагенской армии Великого Ганнибала, тот их использовал в первой линии, полагаясь во второй на испытанных ливийцев.

Кельты были чрезвычайно свободолюбивы, в силу чего в рабы не годились. И римляне, прекрасно то понимая, рабов-галлов не держали, за единственным исключением: из галлов получались гладиаторы. Кельтских гладиаторов на римских аренах было много.

Надо сказать, все заметные греческие и римские историки так или иначе упоминают кельтов. Дошедшие до нас тексты говорят о том, что среди всех некочевых арийских народов кельты наиболее склонны к миграциям. Геродот, который немного писал о них, а также римский историк Плиний приводят очень сходные легенды, касающиеся отдельных кельтских племен. Они описывают, например, племя, в обычае которого было каждый год юношам и девушкам, достигшим совершеннолетия, покидать свое поселение и отправляться на поиски нового отечества (они отправлялись основывать новый поселок). Вероятно, то все же бывало не каждый год, иначе исходное поселение обезлюдило бы, но на определенный обычай легенда все же указывает.

Кельты (если принять гипотезу, что они — ровесники известнейших античных народов) еще в фазе подъема стремятся заполнить обширный вмещающий ландшафт. Уже в VI веке до н. э. они достигают Британии, чье докельтское население, несомненно, существовало, только мы не знаем, кто они. Возможно, в это же время или чуть позже они достигают Ирландии, которая вскоре станет чисто кельтским анклавом и останется таковым надолго. Однако своим продвижением на запад кельты не удовлетворились.

Достигнув Атлантики, дальше на запад они двигаться не могли, но могли двинуться в противоположном направлении. И в начале IV века до н. э. они становятся потрясателями Италии, а к концу IV века обрушиваются на Балканы, где ими в частности был разграблен священный Дельфийский округ. Свои неприятные минуты в столкновениях с галлами довелось пережить Филиппу Македонскому, а также его сыну — Великому Александру. Известен легендарный вопрос Филиппа, заданный галльским старейшинам. Он спросил, кого они почитают и чего боятся. Ответ, согласно легенде, был чисто по-галльски гордым: «Почитаем мы небо, не боимся ничего, а тебя, царь, уважаем, и потому с радостью будем драться с тобой».

Далее кельты проникают в Восточную Европу (латенская культура сохранила множество памятников в Польше) и достигают территории будущей Русской земли. Кельты точно жили в Белоруссии, а крайний юго-запад — Червонная Русь — и поныне сохранил о них память в топонимах Галич и Галиция (т. е. страна галлов). Таким образом, кельты были одним из предков славян, в их этногенезе они участвовали. «Кельтичность» поляков отмечалась (хоть и не самими поляками, а немецкими учеными) еще в XIX веке, что очень похоже на истину. Подобно кельтам, поляки — храбрые и гордые люди, создатели утонченной культуры. Среди прочих народов, особенно среди всех славян, они отличаются рыцарским отношением к женщине и культивируют это отношение. Кроме того, у них, подобно кельтам, полностью отсутствует инстинкт государственного созидания. «Польша стоит беспорядком» — польская поговорка. Тем, что польская государственность вообще существует, поляки обязаны России и лично императору Александру I. Иначе Польши не было бы, она уже давно была бы расчленена и поделена между соседями.

Наконец, через Балканы кельты попадают в Малую Азию и даже основывают в Анатолии небольшое Галатское царство. Галаты — еще один из этнонимов этого народа. Послание апостола Павла к Галатам адресовано именно христианской общине малоазийских галлов.

Кельты (особенно, латенского периода) — мастера великолепного и своеобразного искусства. Они необычайно художественно одаренный народ. Их искусство по преимуществу абстрактно. Оно принципиально не классическое, оно принципиально видит динамику и асимметрию. В основном, мы имеем дело с украшениями и керамикой. По понятным причинам кельтских тканей, среди которых были и великолепные шерстяные ткани с многоцветной окраской, не сохранилось, а металл сохраняется лучше. Кельтским искусством неоднократно увлекались, в том числе в XIX веке. К сожалению, мы его очень плохо себе представляем.

Мы также довольно плохо представляем себе религиозную систему кельтов и еще хуже их культ. Вообще кельты почитали небо, из чего нетрудно сделать вывод, что они почитали стихии, причем какой-то элемент астрального культа, т. е. почитания светил, у них явно был. Однако большинство кельтских священных мест — это рощи. У кельтов было совершенно особое отношение к деревьям. Даже кельтский календарь полностью связан с разными видами растений, и в отношении растений кельтская магия, судя по всему, очень многое могла. Из мифологии кельтов видно, что они были в близких отношениях с растительным миром, чуть ли не общались с деревьями, что представимо для магий относительной Древности, но все же будем считать это ненаучной гипотезой.

В отличие от народов античного мира, у которых преобладает выборное некастовое жречество, галлы имели совершенно замкнутую жреческую касту друидов. У друидов репутация скверная — им приписывают человеческие жертвоприношения. Однако священнодействия друидов недруиды не видели, потому не исключено, что это — напраслина, возводимая античными историками. Кровавый культ плохо согласуется и с характером галлов, которые представляются очень светлым народом, и с характером их искусства, в котором нету ничего мрачного. Можно с осторожностью предположить, что скорее всего друиды не совершали человеческих жертвоприношений, но весьма вероятно, мгновенно карали смертью тех, кто проник в их святилища, откуда и пошла их дурная репутация. Кстати, доступ в друидское сословие был открыт для всех. Оно было замкнуто в своей жизни и в своих священнодействиях, но отнюдь не замкнуто подобно индийской варне. Мы мало знаем о друидах еще потому, что их авторитет был весьма велик, и римляне друидов убивали (по крайней мере так поступал Юлий Цезарь — завоеватель Галлии). В итоге друидический культ в римские времена стал еще более скрытным и замкнутым. А за пределами римского мира — в Ирландии и на севере Британии — друиды благополучно сохранялись, но как раз оттуда источники до нас не дошли.

У кельтов было еще одно сословие — сословие певцов. Певцы обладали исключительным социальным положением, хотя их сословие было открытым, ибо иначе оно не могло себя пополнять. В Ирландии их называли «филиды», в Шотландии и на севере Британии — «барды». Собственно, певцы-сказители были у многих народов, но певцы как сословие — это редкость. Они не были противниками друидов, но конкурентами, безусловно, были, ибо обладали сопоставимым авторитетом. Достаточно сказать, что филид был настолько неприкосновенным лицом в этом мире, что при всей свирепости и воинственности кельтов филиду было достаточно встать между сражающимися, и те опускали оружие (об этом прямо упоминают источники). Так филиды пресекали внутренние стычки. Однако все попытки разыскать образцы неповрежденного творчества филидов не увенчались успехом, а искали их долго — весь XIX век. На этом пути рождались знаменитые подделки, одна из которых широко известна: поэмы великого барда Оссиана оказались сочинениями Джеймса Макферсона — человека, который якобы их нашел. Кстати, они — великолепное произведение искусства (Макферсон был талантлив), но, увы, это не Оссиан.

У галлов, где бы они ни жили — от Малой Азии до Ирландии, не было как таковых полноценных городов. Определенную роль тут играло, видимо, их стремление к близости с лесами, с растительным миром, а вовсе не цивилизационная отсталость. Цивилизация кельтов была, конечно, примитивнее античной, но все же античной. В частности, с металлом они обращались куда лучше, чем греки и римляне. Они были не только превосходные кузнецы, но и литейщики экстра-класса, возможно, самые интересные литейщики Древности. Существует знаменитый гальштатский памятник: огромный золотой кратер. Кратер — греческая форма сосуда, и кельты ее заимствовали. Но греки, во-первых, никогда не делали металлические кратеры, а во-вторых, они и не смогли бы того сделать. Они не смогли бы отлить сказочный сюжетный рельеф, хотя были превосходными живописцами и расписывали свою керамику. Но керамику, а металл-то не распишешь! А галлы такие вещи делали. Таким образом, скорее всего речь идет не о неспособности кельтов к созданию городов в полном смысле слова, а о нежелании их создавать. В переносном смысле городов у кельтов было сколько угодно — галльские селения были укреплены, но все же то были укрепленные селища, а не города. Это все-таки мир, где совершенно не было даже античного отделения ремесла от сельского хозяйства. Литейщики и кузнецы жили там же, где и кельтские крестьяне.

Следует упомянуть об определенной близости, отчасти генетической, кельтов и славян. Хотя языческие культы и верования и славян, и кельтов известны плохо, некие родственные черты у них все же прослеживаются. Например, священное дерево у славян — дуб, как и у кельтов, а у германцев, которые славянам не чужие и долго жили рядом, — ясень. И настоящее дерево, которое могло бы символизировать Россию, — это конечно дуб, а ни в коем случае не сентиментальная береза. Может быть, самый яркий символ Великобритании — знаменитый королевский дуб унаследован тоже от бриттов.

Кельты были первоклассные воины и владели всеми видами боя, существовавшими в их времена. Они были превосходные пехотинцы и великолепные колесничные бойцы, сравнительно долго сохранявшие колесницу, достаточно рано стали и всадниками. Из кельтских племен наиболее прославились как кавалеристы кельтиберы. Точно неизвестно, кто они такие — просто ли кельты, жившие в Иберии (Испания), или некий родственный кельтам этнос, сложившийся в итоге раннего прихода в Иберию каких-то протокельтов и смешения их с местным населением — древними иберами, от которых предположительно происходят баски. В любом случае знаменитая испанская конница была именно кельтиберской.

Как и полагается арийскому народу, кельты до конца своей независимости повсеместно сохраняли народные собрания, т. е. некий демократический элемент (весьма возможно, военную демократию). Царская власть у них была тоже повсеместно — и в Галлии, и в Галатии, и в Британии, но преобладал очень мощный аристократический элемент (в этом они похожи на ахейцев). В материковом галльском мире были необычайно развиты дружины и дружинные отношения. Дружины были аристократическими сообществами. Теснота взаимоотношений и верность дружинников вождю у галлов доходила порой до абсурда. Так, источники сообщают, что все дружинники одного из галльских племен, постоянно проводившие время со своим королем, после его смерти кончали жизнь самоубийством. То очень напоминает групповое харакири самураев, потерявших князя, а среди народов белой расы до такой степени дружинные отношения более не доходили нигде. Впрочем, такое поведение галльского племени было исключением из правил. Будь подобный обычай распространен по всему кельтскому миру, они бы обескровили себя моментально.

Государственный инстинкт у кельтов был снижен предельно, и настоящей государственности они не создали. Мир без городов — это протогосударство. Неслучайно в Поздней Британии (IV-V века н. э.), когда оттуда уже ушли римляне, в источниках отмечается объединитель южной половины острова с титулом «верховного короля», что указывает на существование многих других королей. По меркам эпохи феодализма обычный галльский король или царь (в латинском тексте и тот, и другой будут названы одинаково: rex) — это скромный барон, не более того. Но каждый из них был сам себе голова, именно по этой причине кельты оказались завоеванными римлянами. Кельты воевали не хуже римлян. У них были доблестные вожди, а Верцингеторикс длительное время противостоял Цезарю на равных и был полководцем, с Цезарем сопоставимым. Но римляне были дисциплинированы, а галльские вожди разбегались с поля боя и уводили свои дружины, причем не со страху, а просто потому, что им надоедало. И Верцингеторикс ничего с ними не мог поделать.

При всем при том, что великая кельтская культура не сложилась, при всем при том, что кельтский мир был почти полностью завоеван античными (в основном, римлянами), мы очень многим обязаны кельтам.

На крайнем западе Европы находилась Ирландия. Ее римляне не достигли, она оставалась кельтской и довольно рано (уже в IV веке н. э.) стала христианской. Просветитель Ирландии всем известен: это страна святого Патрика. Но интересно, что принять христианство было решено грандиозным собранием ирландской знати. Притом оговаривалось, что христианство принимается добровольно, и гонений отказавшийся креститься не претерпит. Между прочим, христианство в Ирландии приняло большинство. А главным словом в пользу христианства было слово сословия поэтов. Филиды сыграли решающую роль в этом выборе, тем самым окончательно победив друидов.

Древняя Ирландия очень быстро и надолго стала островком христианской культуры и своеобразной христианской цивилизации. Она не подверглась варваризации (ее не захватили примитивные варвары — германцы). Правда, Ирландия была периферией античного мира. Ирландия, как и другие кельтские земли, была настолько негородской, что церковное устройство оказалось для нее большой проблемой. Дело в том, что христианство складывалось в полисном мире и многие его черты канонизировало. В частности, епископ всегда пребывает городе. Но в Ирландии городов не было, и епископские кафедры приходилось размещать в монастырях, ставших, таким образом, основными центрами этой утонченной культуры.

Когда Европа погрузилась в Темные века в VIII веке н. э., Ирландия осталась центром тонкой культуры, кстати, очень многое вобравшей из Византии. На крайнем западе Европы культура была похожа на европейский восток. Более того, в Темные века немногими осколками античного христианства в материковой Европе были монастыри, основанные ирландцами. Их было мало, всего несколько точек во Франкских землях и в Италии. Когда началось так называемое Каролингское возрождение (эпоха Карла Великого и первых его преемников, конец VIII — начало IX века н. э.), все «возрожденное» было ввезено частью из Византии, частью из Ирландии, ибо в материковой Европе своего уже ничего не осталось, там царила дикость.

Кроме того, уже к концу VI века н. э. в Европе появились ирландские миссионеры. Они потратили на христианизацию севера Европы (главным образом скандинавского мира) очень много усилий, но скандинавы все-таки стали христианами. Весьма возможно, что ирландские миссионеры проникали также на Русь. Такой путь миссионерства в VII-VIII веках н. э. не исключен. Отметим, что христианство на Руси возникло не в X веке н. э., а раньше.

Итак, это уже немало — быть чуть ли не единственными хранителями древней культуры и христианским анклавом в период дикости. Но кельтам принадлежит еще одна заслуга — несомненно, кельтского происхождения было рыцарство.

Если воспринимать понятие «рыцарь» как «феодал», то кельты тут не при чем, ибо феодальный мир складывался в эпоху так называемой феодальной революции в X веке н. э.

Если считать, что «рыцарь» — это «тяжеловооруженный всадник, склонный преимущественно к сражению в цепи единоборств», то возникло это понятие в иранском мире, ибо парфяне и сарматы были первыми катафрактариями, т. е. тяжеловооруженными кавалеристами.

Но если понимать под «рыцарством» рыцарский образ жизни, рыцарский этос (т. е. поведенческий комплекс), то оно полностью кельтское. Покуда существовало рыцарство, каждый мальчик благородного происхождения воспитывался прежде всего на сказаниях Артуровского цикла. Основополагающая рыцарская литература — это «Король Артур и рыцари Круглого стола» сэра Томаса Мэлори, который записал эти сказания в середине XV века н. э. Напомню, что король Артур — хоть и почти неизвестное, но реальное историческое лицо, верховный правитель Британии в V-VI веках н. э.

Таков был этот народ, один из самых загадочных народов Древности.


- Предания и мифы средневековой Ирландии. — М., 1991

- Широкова Н. С. Древние кельты. — Л., 1989

- Шкунаев С. В. Община и общество западных кельтов. — М., 1989