Старые традиции в новом контексте

(Из сборника эссе «Мой календарь знаменательных дат»)


13 января в первую очередь ассоциируется у русского народа с празднованием Старого Нового года. Праздник ли это или просто такая неувядаемая традиция? Если подойти к этому вопросу поближе и рассмотреть его трезво – это, конечно не Праздник. Это – традиция. Не особенно и древняя, в масштабах Вселенной, а относительно средней продолжительности жизни наших соотечественников – достаточно глубоко укоренившаяся. Давно нет тех, для кого было принципиально придерживаться двухнедельного «сдвигания» календаря (привыкли они так, до революции 1917 года) и все важные праздники упорно продолжать отмечать «по-тихому», т.е. теперь уже – по-настоящему, а «не для виду» (для новой власти). А, что сие значит для современных обитателей русских городов и деревень?

В 70-е прошлого века такое действо могло не только, например, «культурно легализовать» несанкционированную (лишнюю) пьянку-гулянку в семейном кругу. Участники «застольного протеста 13 января» могли считать себя своеобразным (пусть и за закрытыми дверями, пусть никто посторонний и не видит) вызовом существующему политическому режиму. Таким образом, народ не просто выпивал и закусывал, но чувствовал себя при этом, чуть ли не членом диссидентского подполья, что казалось, безусловно, гораздо круче, чем обычное застолье, пусть и с праздничным салатом «оливье» и «селедкой под шубой». Иными словами, упорное празднование Старого Нового года поддерживалось вовремя находимым «контекстом». Иначе, – обычная «пьянка-пирушка-лишние растраты» – ничего больше.  В некотором смысле, празднование Старого Нового года уже некая неотъемлемая часть деревенско-городского современного фольклора.
 
Искусственно, но не без удовольствия, поддерживаемая и там, и там традиция.
Философская энциклопедия так рассматривает сам термин. Традиция – (от лат. traditio – передача) – анонимная, стихийно сложившаяся система образцов, норм, правил и т.п., которой руководствуется в своем поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей. Понятие «широкая традиция» подразумевает, что та может охватывать не  только отдельные группы, но все общество в определенный период его развития. Когда мы говорим, что та или иная традиция «устойчива», то имеем в виду, что она осознается как нечто непреходящее,  не имеющее начала (то есть начало её трудно отследить) и конца (он точно также затеряется впоследствии во времени).

Для чего вообще существуют традиции? В них аккумулируется предшествующий опыт успешной коллективной деятельности, и, следовательно,  они являются своеобразным его выражением. С другой стороны, традиции представляют собой «проект», содержащий в себе заодно и предписание будущего поведения. Как уже было сказано выше, традиция объединяет людей, делая их звеном в цепи поколений, что выражает их пребывание в историческом времени – как  присутствие в «настоящем», соединяющем прошлое и будущее. Создаётся ощущение иллюзорной, но такой значимой для каждого человека, безопасности: «мы живём так, и всегда так было»).

Любопытно, что, несмотря на то, что традиция может рассматриваться и как некий предрассудок, однако она не конфликтует и не особенно противоречит разумному прагматизму. Или так: традиции и разум не противостоят друг другу, поскольку сама традиция утверждается, благодаря размышлению над прошлой деятельностью и не требует от человека слепого повиновения. И, в самом деле, празднование вторично 13 января Нового года – дело сугубо добровольное: он не отмечен красным цветом в календаре, как отмечают официально признанные праздники, но большинство людей собираются его отмечать, несмотря даже на то, что он выпадает на будничный день и завтра идти на работу…

Есть у слова традиция и ещё одно значение, которое обозначает объединение духовных знаний (практик). Отсюда людей, овладевших или стремящихся овладеть определенными практиками, часто называют принадлежащими какой-то конкретной «традиции» (по аналогии с научной школой: ученые такой-то Школы).

13 января 1877 года (по другим источникам у него два или три различных дня и года рождения) в Армении родился будущий философ-мистик, лекарь-гипнотизер и путешественник первой половины XX века Георгий Иванович Гурджиев. Согласно Гурджиеву  (повторюсь: согласно его версии, ибо...есть и другие), его родной отец и его духовный отец – настоятель христианского храма – зародили в нём жажду познания жизненного процесса на Земле, и, в особенности, цели человеческой жизни. Поэтому работа всей его жизни была посвящена саморазвитию человека, росту его сознания и бытия… в повседневности.

Он рано начал свои путешествия по различным странам Азии и Африки, где пытался найти ответы на интересовавшие его вопросы. Среди стран, которые он посетил – Греция, Египет, Турция, Афганистан и другие места и местности на Ближнем Востоке. Довольно часто подобные  путешествия принимали форму экспедиций, которые Гурджиев организовывал вместе с другими членами, созданного им же общества «Искатели истины». Во время подобных экспедиций Гурджиев изучал различные духовные традиции (в числе которых суфизм, буддизм и восточное христианство), собирал отрывки иных древних знаний, а также духовную музыку и танцы посещаемых им стран.

В 1912—1913 гг. Гурджиев приехал в Москву, где собрал вокруг себя небольшую группу учеников, а 1915 году он встретился с П. Д. Успенским, философом и журналистом, известным автором ряда работ по философии и тоже путешественником. Знакомые Успенского, представители творческой интеллигенции, тоже  заинтересовались личностью и деятельностью Гурджиева, и вскоре небольшая группа последователей «искателя истины» была создана и в Петербурге. Благодаря проделанной работе Успенского по адаптации идей армянского мистика к европейскому менталитету, переведенные на язык, понятный Западной психологической культуре, «учение» Гурджиева вызвало интерес к нему и на Западе, получив название «Четвёртый путь».

В частности, Гурджиев, как и многие мастера иных восточных «традиций» говорил, что главная идея Учителя (мастера) – разбудить спящую мысль и ощущение истинной реальности в человеке. Поэтому, опасаясь, что последователи быстро утонут в абстракциях, вместо реальных практик (что имеет место и по сей день, когда объявляется новый «гуру»), он решил сделать ставку на искусство (сакральные танцы) и практическую работу в группах, где единомышленники могли бы помогать друг другу «осознать себя». (Прим. автора: для тех, кому хотелось бы более подробно ознакомиться с деятельностью и теорией Георгия Ивановича Гурджиева  могут разыскать в Интернете книги П.Д. Успенского «В поисках чудесного», где автор систематизирует его основные концепции. Или –«краткий материал», составленный из отрывков записей  лекций, которые Г.И. читал своим «студентам», свидетельствующие о простоте его языка, тяготеющего скорей к манере общения Ходжи Насреддина или Эзопа. Иными словами, сам Мистик избрал для изложения своих идей стиль легомонизма (от англ. legomonism), чтобы читатель постигал передаваемое им знание не с помощью конспектирования, не только логически просто (что «предопределено» стилем изложения и пояснения материала «мистического характера», например, у того же Успенского), а при помощи интуиции. Очевидно, что непосредственное общение с Учителем гораздо продуктивнее всех его книг, и книг о нем. Но… не все же имеют такую возможность.

Сегодня книги Гурджиева издаются и на Западе, и в России большими тиражами, а его идеи находят отклик в сердцах современных искателей истины.

Можно ли сказать, что Г.И. Гурджиев – называвший себя «продавцом ковров» – был создателем какой-то своеобразной духовной традиции? По-моему, нет. Однако в своём учении он опирался именно на такие мощные духовные традиции, как суфизм, буддизм, христианство. У каждого из нас свой Путь, возможно, кто-то выберет для себя «Четвертый…», став последователем идей Гурджиева, его последователей и их предшественников, чьими теоретическими выкладками и практическими упражнениями он пользовался, будучи верным «искателем истины». Искателем, а не «создателем»…

Не будет преувеличением сказать, что своей широкой известностью и популярностью Г.И. Гурджиев во многом обязан увлеченному той же идеей и необычной личностью самого Г.И., – П.Д. Успенскому. И неважно, что впоследствии пути их разойдутся. После журналистских статей Успенского, а особенно после выхода его книги «В поисках чудесного» – «Четвёртый путь» стал достоянием многих людей, искавших для себя, для развития собственной личности, именно такой подход и адаптацию древних традиций, облеченных, порой,  в серию простых и понятных упражнений.

П.Д. Успенский родился не 13 января, а в марте, однако он был, кроме прочего, замечательным журналистом. А с некоторых пор – 13 января в нашей стране отмечается профессиональной праздник – «День печати». Обычно этот праздник ассоциируется, в первую очередь, с теми, кто пишет тексты или редактирует их – журналистами и редакторами. Но справедливости ради стоит напомнить, что в создании печатного (а теперь и электронного издания) участвует множество других профессионалов. Это Праздник всех, чьими усилиями устная речь превращается в «типографский» (электронный) журналистский текст различных жанров: корректоров, технических редакторов, фотографов, бильдредакторов, а также множества других профессионалов. И вот что интересно: печать, созданная государством как один из его социальных институтов (вопреки представлению о журналистике, как о «первой древнейшей»), призванная, в первую очередь, блюсти интересы этого самого государства: быть его «рупором», пропагандистом его идеологии, институтом, влияющим словом на сплочение или разобщение масс; «изумрудными», «розовыми» и прочей нужной расцветки «очками» для многомиллионной читательской аудитории…. однажды  превращается из истукана Голема, в самостоятельно мыслящее, зачастую, совсем не так, как нужно «заказчику», практически живое … новое образование. И не просто превращается, а сначала робко, а потом и во всеуслышание требует:  «отмены цензуры!», «свободы слова!» и прочих свобод. Вот такое дерзкое, местами (увы) откровенно глупое и пустое, но в своих лучших традициях – умное, оригинально мыслящее, способное на анализ и прогноз, статистику и «руку помощи», а если это необходимо, то и площадкой для крика о такой помощи или гневного, но справедливого, открытого высказывания…

Журналистика вообще (и русская, в частности), не такое уж древнее изобретение. Ибо засечки на бересте или орнамент, изобилующий знаковой символикой, переписка с помощью голубиной почты и т.п. – это совсем ещё не журналистика. Страницы книг (и авторов прошлого, и современных авторов), повествующие о традициях русской журналистики, сохранили для современных журналистов (и не только для них) много интересного. Нет смысла пересказывать то, что можно прочитать в специализированных изданиях самому, например, таких, как «История русской журналистики…» и т.п. Замечу только, что в разное время в журналах и газетах работали знаменитые писатели, поэты, – те, кого журналистика снабдила бесценным опытом, обогатила приёмами и навыками письма, расширила горизонты виденья. Кроме того, настоящий журналист – это постоянно развивающаяся личность, поскольку сама журналистика постоянно пополняет свои методы, приёмы и инструментарий новыми разработками психологов, социологов, стилистов, лингвистов, философов… Уверяю вас, перечень используемых «находок» из совершенно иных дисциплин будет весьма внушительным.

В журналах печатали свои размышления и свои произведения А.С. Пушкин, П.Я. Чаадаев, А.Н. Радищев, А.А. Бестужев-Марлинский, Ф.М. Достоевский, В.В.Розанов, Д.С. Мережковский, С.Т.Аксаков, А.И. Герцен и многие другие, шедшие за ними следом, кто сегодня составляет «Золотой фонд» русской литературы.

Но русская журналистика – это не только художественные жанры, недаром она всегда была сильна своей публицистикой, откликами на «злобу дня», обратной связью с читателями.
Время неумолимо, и многие традиции из нашей жизни оно буквально выламывает, в угоду неизвестному будущему. Плохо ли это, хорошо ли? Однозначно ответить – нам не дано. Однако хранить и бережно передавать хорошие, добрые, имеющие личную и культурную ценность для целого народа традиции, наверное, стоит. Ибо, на доброе, искреннее, душевное – всегда есть спрос; в отзывчивом, честном, смелом… – всегда есть потребность.

Поздравляю своих коллег (и себя) с Праздником, потому что уверена: даже СЛОВО, сказанное вовремя, в состоянии сделать очень много!



ПС: Со Старым Новым годом!!!)))))