Новогодние превращения или Слеза Дракона. Глава 7

Наталья была самой эффектной девушкой на нашем курсе. Даже среди многочисленных представительниц прекрасного пола, которыми славился наш факультет, она выделялась  статью и красотой. Когда в своем облегающем черном пальто, с распущенными светлыми волосами, высоко и  гордо неся голову, она шествовала по улице в сторону института, все парни и мужчины сворачивали шеи, глядя ей вслед. Между нами сразу возникло взаимное чувство, и в конце первого курса мы поженились. Брак наш, как и многие студенческие браки, оказался недолгим. Расстались мы, как говорится, друзьями. Впереди была целая жизнь, манившая новыми встречами и впечатлениями. Наталья еще несколько раз выходила замуж. Один из ее мужей был известным в городе медицинским светилой, другой – юристом. В промежутках между замужествами Наталья встречалась  со мной, наши отношения то возобновлялись, то заканчивались. К моменту моей женитьбы на Маргарите, Наталья была замужем за моим школьным другом Ильей, и брак этот, как я надеялся, был крепким. Мы дружили семьями. Маргарита  увлекла Наталью своими эзотерическими идеями, и она тоже начала посещать кружок злополучного Агасферова. Вот, вкратце, и вся предыстория. 
 …Сказать, что я был в шоке от ее неожиданного появления, значит не сказать ничего. Откуда она узнала, что я это я? Может, быть от Маргариты? Вряд ли. Тогда откуда? Я терялся в догадках.
Наталья между тем, не выпуская моей шеи, плакала и смеялась одновременно, водостойкая тушь ручейками стекала по ее щекам, густые волосы спутались и висели космами. Вид, для всегда  ухоженной Натальи, был самый странный. Может быть, она пьяна? Я принюхался: пахло хорошими французскими духами и слегка алкоголем. Нормальный праздничный запах. Нет, тут дело в чем-то другом…Оставалось предположить, что она до такой степени счастлива меня видеть, что производит впечатление тихо помешанной. Что-ж, очень лестно… И это, учитывая мой нынешний вид!  Прямо дочка Настенька из «Аленького цветочка»!
Моя бывшая жена влекла меня к своему дому, при этом не переставая говорить. Речи ее напоминали бред умалишенного: « Ну зачем, зачем же ты улетел от меня?.. Бросил меня совсем одну в праздник? Клянусь, я не изменяла тебе! Почему ты мне не поверил? Зачем было улетать? Где же ты скитался все это время? Бедный, бедный!.. А крылья у тебя вроде бы были больше..» И так далее и так далее. Я отказывался что-либо понимать. Единственное, что приходило мне в голову, это то, что Наталья внезапно сошла с ума. Наконец мы подошли к крыльцу  старого купеческого особняка, где жили супруги Илья и Наталья Муромцевы.
Особняк этот построил еще в середине 19 века предок Ильи, известный на Москве миллионщик, Митрофан Савельевич Муромцев,  представитель древнего купеческого рода, ведущего свое начало будто бы от самого знаменитого Ильи Муромца. По слухам, где-то в этом добротном купеческом доме он запрятал несметные сокровища, которые увлеченно искали долгие годы все представители рода Муромцевых. Из-за этих самых сокровищ невинно пострадал в годы революции прадед Ильи, сгинувший где-то в подвалах Лубянки, а поиски клада продолжили уже люди в черных кожаных тужурках. Но даже они не нашли ничего. Муромцевых «уплотнили», и потомки  миллионщика долго ютились в дворницкой под лестницей. Илье каким-то чудом удалось доказать свои права на этот дом и вступить во владение фамильным достоянием. Поговаривали, что ему-то и удалось найти клад,  иначе на какие деньги он  отреставрировал особняк? Но от самого Ильи мне было известно, что это не так: деньги на реставрацию ему дал некий банк под залог части этих самых сокровищ, если они будут обнаружены.   
 ...Находясь все в том же состоянии эйфории и не умолкая ни на минуту, Наталья открыла входную дверь и впустила меня в темные сени.
Особняк был со вкусом обставлен массивной мебелью, частично антикварной, частично стилизованной под старину. По стенам в овальных рамах были развешаны портреты предков хозяина дома – многочисленных купцов первой гильдии с окладистыми бородами, на самом почетном и видном месте висел портрет родоначальника династии кисти известного художника.
Мы дружили с Ильей с  первого класса. В третьем классе к нам присоединился Дима Никитин, и ребята  прозвали нас тремя мушкетерами. В пятом классе, с легкой руки нашей учительницы литературы, Ариадны Родионовны, мы превратились в «трех богатырей». Однажды наша неразлучная троица опоздала на ее урок, и она приветствовала нас словами: «А-а, три богатыря явились! Ну  давайте дневники, запишу вам опоздание!» Класс грохнул смехом: в это время мы как раз проходили русские былины. С тех пор я из Попова превратился в Поповича, Дима – в Добрыню Никитича, а Илье, конечно, сам Бог велел стать Ильей Муромцем. Он и в самом деле соответствовал своему прозвищу:  сильный,  серьезный,  выше нас почти на голову. Закончив школу с золотой медалью, он поступил в архитектурный институт и стал довольно известным в городе реставратором. Дима Никитин поступил в Юридический.   
 Илья до безумия был влюблен в старую Москву, ненавидел все постройки, превышающие высотой колокольню Ивана Великого (особенно башню «Конфедерация»), возглавлял Общество защиты старины «Богатырская застава» и безстрашно боролся с многочисленными ордами жадных застройщиков.
Однажды, после того, как всем миром удалось отстоять от "ордынцев" очередной заповедный кусочек старой Москвы, Илья закатил у себя дома пир.
«Дорогие мои, - говорил он, обращаясь к сидящим за   длинным дубовым столом,  уставленным многочисленными яствами, гостям: бородатым мужчинам в разноцветных косоворотках,  женщинам в кокошниках и русских сарафанах,  казачьим атаманам, -  поздравляю вас с победой!»
 Он поднял чарку, до краев полную прозрачной, как слеза, водкой, изготовленной по рецепту Дмитрия Ивановича Менделеева, и продолжал:
 «Но как больно мне, коренному москвичу, видеть эти серые ледяные глыбы небоскребов, ужасными айсбергами наплывающие на  нашу любимую столицу! Где они, поленовские дворики, левитановские аллеи?.. Но ничего, я верю, что наша красавица Москва еще вернется к своему исконному облику!..»
«Времен боярина Кучки?» - съехидничал я.
«...Времен великого князя Сергея Александровича, столичного генерал – губернатора!»  - не растерялся Илья.- Вот за это я и предлагаю выпить!»
«Любо! Любо!» - в один голос закричали казаки, вскакивая с мест. Гости чокнулись, выпили по чарке «менделеевки « и грянули удалую «Любо, братцы,любо..!»
 На этот пир   я  привел Маргариту, которая специально для такого случая  пошила себе длинное платье в русском стиле, заплела волосы в тугую косу, разучила и исполнила  перед гостями романс Варламова «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан». Илья был тронут до слез. 
 В свою очередь, Маргарита,  которую трудно было чем-либо удивить,  пришла в полный восторг от всего увиденного и услышанного. Засыпая поздно вечером, я слышал, как она говорила по скайпу своему отцу, обретавшемуся где-то в Штатах: «Представляешь, -  в этом особняке запрятано сокровище самого Соловья-разбойника!.. Почему сказки? Илья – потомок Ильи Муромца, который, как известно, победил Соловья, и отобрал у него сундук с награбленным добром!.. Пожалуйста, можешь не верить, а я верю!.» 
Я был страшно горд тем, что  мне чем-то, наконец, удалось удивить Маргариту. Вот так-то, знай наших!
…Наталья обтерла мне лапы мокрой тряпкой, как будто я был собакой, приведенной с прогулки, и мы прошли в горницу.
«Ты, наверное, голодный, Илюша? – обратилась она ко мне, - сейчас принесу покушать».
Вот те раз! Теперь я у нее «Илюша»! Совсем крыша съехала. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше.
Наталья включила телевизор и ушла на кухню. Телевизор я не смотрел уже давно. Сейчас на экране красиво кружились снежинки, блестели золотом купола, и раздавался колокольный звон.  «Рождество!» - догадался я.
Наталья вернулась с кухни, неся блюдо с дымящейся фаршированной индейкой, красиво обложенной  запеченными овощами и зеленью.
«Извини, дорогой,- сказала она, - это все, что есть: я отпустила прислугу».
Ничего себе, «все, что есть»! Давно я уже так вкусно не ужинал! Маргарита не баловала меня разносолами, да и вообще, готовить не любила. Повезло Илье, что и говорить.
Наталья, подперев щеку рукой, умильно следила за тем, как я стремительно поглощаю индейку.  Давно и не мной замечено, что все женщины обожают наблюдать, как мужчина  поедают их стряпню, даже, если этот мужчина – настоящее чудовище.
«Проголодался, бедный!» - сказала она, когда я очистил блюдо и даже облизал его. – Попей клюквенного кваску, ты всегда его любил.»  С этими словами она принесла мне полную салатницу клюквенного кваса.
« Я и сейчас его люблю.», - сказал бы я, если бы умел говорить.
«Ой, что это я  говорю: «любил»! – спохватилась Наталья, - Извини меня, дуру, Илюшенька!»
Вот опять! Она что, издевается надо мной?
 После того, как я отдохнул после ужина, вздремнув на коврике около дивана, Наталья повела меня в ванную. У нее опять начался маниакальный бред. На этот раз она бормотала что-то несусветное про живую и мертвую воду, которую она берегла специально для своей мамы ( ее мама, а моя бывшая теща, уже давно умерла), но ничего, для мамы она еще достанет, а эта  вода – для меня, дорогого и единственного…ей для меня, де, ничего не жалко и так далее в том же духе.
Под ее неумолкаемую болтовню я запрыгнул в огромную старинную ванну, а Наталья приволокла, одну за другой, две большие бутыли, на одной из которых фломастером было написано:» Мертвая вода», а на второй – «Живая вода». Тяжело вздохнув, я покорно решил вынести все до конца и закрыл глаза, полностью отдавшись во власть безумной женщине. «Господи-и! – воскликнула Наталья, - Помоги!»
Затем я почувствовал, как прохладная жидкость, похожая на воду, полилась мне на спину , на бока , на голову, потом я на какое-то время отключился и уже ничего не чувствовал. Я увидел как бы со стороны, как красивая женщина с рассыпавшимися по плечам и спине пшеничными волосами, одетая в полупрозрачный халатик, поливает водой из огромной бутыли стоящее в ванне чудище, похожее на дракона. При этом она  улыбается  и что-то любовно шепчет ему на ухо.  Потом в моем мозгу вспыхивали и гасли какие-то яркие точки, звучали голоса, проносились отрывочные образы, как будто  вырвавшиеся из преисподней: змеи с человеческими головами выползали из земляных нор и с шипением прятались обратно; огромный древний дракон высовывал свою безобразную голову из темной пещеры, но, ослепленный солнечным лучом, убирался восвояси … Потом все исчезло.   

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/01/15/1849

Фото Павла Тарасова