Сашка

Посвящается Памяти моего земляка, Героя Советского Союза Рябова Александра Александровича.

Жара на улице стояла страшная.  Для сентября такая погода была нехарактерна и даже аномальна. Находится даже в помещении, было невозможно, не говоря уже о том, что было на солнцепёке.  Но, тем не менее, в военкомате было довольно много людей.
-Следующий, - послышался из-за двери голос Бельдина Максима Ильича, председателя местного колхоза и главы военкомной комиссии.
-Разрешите? - проходя в кабинет, спросил молодой человек.
-Проходи,- записывая что-то в ведомость, ответил Максим Ильич. – Имя, фамилия.
-Рябов Александр Александрович.
Бельдин оторвался от письма и поднимая глаза на Александра грубо сказал: 
-Рябов! Опять ты?!
-Так точно! Хочу служить в рядах доблестной Красной Армии!
-У нас был с тобой разговор на эту тему, и не один.
-Ну, Максим Ильич… - с обидой произнёс Александр.
-Ты несовершеннолетний, Саша, - отрезал Бельдин.
-Да мне семнадцать уже! Оружие в руках держать могу, да я этих немцев!- начал заводится Александр.
-Думаешь это игрушки? Думаешь это вот, просто так? О матери подумал?
Ответа не последовало. Александр стоял, и, опустив голову, словно обиженный ребёнок, молча, смотрел в пол.
-Ты ведь молодой. Навоюешься ещё. Тебе же в следующем году восемнадцать?
Ничего не сказав, он махнул головой. Глаза его были всё так же опущены в пол.
-Вот в следующем году и приходи. Тем более приказ на тебя придёт. А пока ты здесь нужней, вон, урожай не собран. Бойцов на фронте чем кормить прикажешь?
-Ну, Максим Ильич, сделайте что-нибудь!
-Я делаю Саш, жизнь тебе спасаю.
Александр развернулся, и ничего не сказав, вышел. Снова не взяли. Шутка ли? Только с начала 1942 он приходил в военкомат пять раз. А, уж, сколько с начала войны, он и сам сбился со счёта. Да и считать смысла особо не было.
-Что, опять не взяли?- послышался насмешливый голос за спиной у Александра, едва он вышел из кабинета. - Маленький ещё, - смеясь, бросили ему вслед.
Вступить в перепалку ему стоило огромных усилий. Но переборов себя, он быстрыми шагами, вышел на улицу.
Его буквально душила обида. Было обидно. Обидно, что его считают маленьким. Что его ни во что не ставят. Он прислонился к стене и закрыл глаза. Просидел он так довольно много времени, пока его не вывел из размышлений знакомый голос:
-О, Сашка, ты как здесь?
Это был, как его называл Александр, дядя Миша, односельчанин работавший почтальоном в районе. На фронт его не призвали, только потому, что в таком возрасте не мобилизировали. Ему было шестьдесят пять. Хотя на вид больше сорока пяти и не дашь. 
-Да, я, тут… вот, - растерянно промямлил Александр.
-Понятно, я тут как раз почту в деревни повезу, тебя до Федяева подбросить?- по-доброму спросил дядя Миша.
Александр мотнул головой. Дело близилось к вечеру, а до села было около тридцати километров. Топать их было мало того что не охота, так ещё и долго. До ночи точно не добраться.
-Тогда залезай в машину, а я сейчас забегу в контору, кой чего подпишу, и поедем, – улыбнувшись, дядя Миша вошёл в здание военкомата, которое служило ещё и почтой, и тут же, в этом здании за углом был магазин.


               
До села добрались уже только под вечер. Дядя Миша по дороге заезжал в несколько деревень, да к тому же по дороге машина сломалась. Пришлось потерять много времени, прежде чем починить её, а чинить полуторку в полевых условиях то ещё удовольствие. Тут и четырёх-то человек мало, а их всего двое. Но с горем пополам, машина была починена, и часа через четыре ремонта,  машина двинулись дальше.
-Всё, приехали, - с облегчением в голосе сказал дядя Миша, как только вдалеке показались первые дома.
Александр попросил высадить его на окраине деревни. Ему не хотелось идти домой, и хотелось пройтись. Всю дорогу он ехал угрюмый и подавленный.  «Слова не выдавить»,- как дорогой сказал на него дядя Миша.   
-Спасибо,- произнёс Александр, выходя из машины.
-Да не на чем,- добро ответил водитель. - Сашка, а ты что в Каверине делал?
-Да… мне… надо, в общем, было,- уклонившись от ответа, сказал Александр.
 -Понятно, опять в райвоенкомат ездил? Зачем тебе это? Поверь мне, старому вояке, который две войны прошёл, это страшная вещь, она меняет людей, ломает их. Она здоровых мужиков превращает в отработанный материал. Мне до сих пор сниться, как моих товарищей убивает. Каждую ночь. Один и тот же кошмар: как моих друзей пулемёты кромсают. Сань это страшно. Я виню себя в том, что я сейчас не с ними. А они всё приходят и приходят. А ведь двадцать лет прошло, - тихим голосом сказал дядя Миша, видно было, как у него тряслись руки.
-Но, дядь Миш, ведь там солдаты наши! Они жизни кладут! А я здесь отсиживаюсь!
-Тебе помереть не терпится!?- начал было орать водитель, но быстро успокоился. Он не умел злиться.
-Вас, я вижу, война не сломала?
-Сломала, да ещё как. Вот у меня Георгиевкий крест, другие награды, а зачем они мне? - откинувшись на сиденье и закурив папиросу, спокойно ответил дядя Миша. - Саш, я всё понимаю. Но тебе ведь всего год остался, год, и потом призыв, ты будешь отличным бойцом, я не сомневаюсь, но пока твой фронт здесь.
-Ладно, дядь Миш, я пойду,- не желая больше разговаривать, оборвал Александр.
В ответ, водитель махнул рукой, дескать, иди, тебе, что в лоб, что по лбу, всё равно толка не будет. Машина двинулась по дороге дальше, поднимая пыль. А Александр остался наедине со своими мыслями и медленно побрёл в сторону дома.


                ***
До дома Александр добрался уже ночью. Войти сразу он не решился. Посидев немного на крыльце, он всё же решился зайти в дом. Его мать, Софья Николаевна, сидела за столом, где была зажжена керосинка, тускло освещавшая бедную комнату, и смотрела куда-то в сторону. Окно было закрыто занавеской, чтобы вражеские самолёты не смогли обнаружить дома. На фронте они могли даже по сигарете, закуренной противником, рассекретить  позицию солдат.
-Привет,- едва перейдя порог, сказал Александр.
-Здравствуй сынок, здравствуй,- всё так же смотря в сторону, ответила мать,- есть будешь?
-Нет, спасибо. Я спать пойду. Завтра на работу рано вставать, - сказал Сашка, и тут же ушёл в комнату, где стояла его кровать.
Она не спрашивала, куда он ходил. Она всё знала. За последние полгода, он делал это раз пять. И говорить с ним было бесполезно и глупо. Всё равно всё по-своему сделает.
-Весь в отца,- вздохнула Софья Николаевна, и продолжая смотреть куда-то в пустоту, горько заплакала.

Александру не спалось. Недавний разговор с дядей Мишей никак не выходил у него из головы.
«А что, может и правда, что я здесь нужнее, - думал он.- Так что недолго ждать осталось. А пока тут, не покладая рук работать буду».
Он не соврал. Последующий год он не работал, он просто пахал. Осенью, весной и летом  он работал в поле. А зимой работал скотником на скотном дворе, а когда выдавалось свободное время, ходил в лес на охоту, с ружьём, которое дал ему отец, чтобы заработать хоть сколько денег на продаже шкур, чтобы потом на эти деньги купить еду, с которой зимой было очень туго. Ведь, несмотря на то, сколько они собирали урожая, практически всё отправлялось на фронт. А то, что оставалось себе, не хватало.

                ***
И вот настал тот долгожданный для Александра день. 28 августа 1943 года. Его день рождения. Ему уже восемнадцать, а значит скоро на его имя придёт повестка. Которой не пришлось ждать долго. Уже через два дня после своего совершеннолетия, Александр получил извещение, явится в военкомат.
Утром следующего дня  Александр уже стоял на пороге Каверинского райвоенкомата. В нём боролись два противоречивых чувства: с одной стороны, мечта сбылась, он едет защищать Родину. С другой, как оставить мать? На кого её оставить? Что она будет делать, если его убьют?
Размышления Александра прервал начальник военкомата.
-О, явился уже. Эх, Саня, Саня, - проходя в кабинет и садясь на стул, вздохнул Бельдин.
-Здрасьте Максим Ильич,- отрапортовал Александр.- Я вам тут результаты медосмотра принёс, здоров как бык!
-Ну, давай глянем,- одевая очки, сказал Максим Ильич. - Да, действительно.
-А, что вы там пишите?- поинтересовался Александр.
-Годен, я пишу, не бойся, – язвительно ответил Бельдин.
-Точно? – отшутился Александр.
-Так, всё, на документы, следующего позови, - зло ответил Максим Ильич.
-Есть! – отдав честь, и забрав документы, он развернулся и направился к выходу.
-Саш, - окликнул его Максим Ильич, и подошёл к нему. - Давай боец, пока.
-До свидания, Максим Ильич, - еле сдерживая слезу, сказал Александр.
Александр вышел из кабинета и направился к выходу на улицу. Машины ещё надо было ждать. Никто не знал, во сколько она придёт. Только дату сказали в области. А во сколько, это уж, как говориться ждите. Он сел на лавочку около крыльца и закрыл глаза.   

Он возвращался с войны. Весь в орденах, с медалями. Герой. Погода была замечательной. Светило солнце, пели птицы.
Все радовались долгожданной Победе. Проходя по деревне, Александр со всеми здоровался, но ни от кого не слышал взаимности. Как будто не слышали, не замечали его. Странно, его, человека, который войну выиграл, да никто ни о чём и спросить не хочет? Никто встретить не хочет? Странно, очень странно.
«Ладно, до дома дойду, а там посмотрим», - размышлял про себя Александр.
Домой добрался довольно быстро. По пути встретился дядя Миша, которой на своей машине, как обычно, развозил почту, и ехал как раз в сторону дома. Александр помахал ему в знак приветствия, но ответа не последовало. Вот тут он окончательно перестал что-либо понимать. Ладно, другие люди, могли забыть его, не узнать, просто испугаться, в конце концов. Но вот чтобы дядя Миша его не узнал, в это он никак не мог поверить. Человек, бывший ему как второй отец, и не узнал его. Не может быть.
«Да что здесь вообще происходит?»,- открывая калитку ограды, недоумевал Александр.
-Мама, что здесь происходит? – зайдя домой громко сказал Александр. - Как не замечает всё равно никто.
Ответа не последовало. Вместо этого Александр увидел сидящую за столом, плачущую мать. В руках она держала какой-то надвое сложенный листок.
-Мам, ты почему плачешь? И где отец?- с недоумением спросил Александр.
Она не ответила, и продолжала сидеть и плакать.
-Что это у тебя?- обращаясь к матери, и указывая на бумажку, спросил Александр. - Дай посмотреть.  Он протянул руку к листку, чтобы взять его, но не поверил своим глазам. Рука прошла сквозь листок, не захватив его.
«Я не понял!», - впав в ступор, подумал Александр. - «Это вообще как?»
Александр попробовал взять листок снова, но результат был тот же. Александр окончательно перестал понимать всё здесь происходящее. Он сел на стул и обхватил голову руками. Все мысли перепутались. Сердце истерично билось. Просидел он так минут десять. За это время ничего не произошло. Отец так и не пришёл. Непонятно, был ли он дома вообще. И мама так и не пришла в себя. Так и сидя с этим листком и всё так же плача.
«Ну, если взять не могу, дай, хоть почитаю»,-  встав со стула и начал читать листок, - «Так, что здесь». От увиденного, Александр остолбенел. Это была похоронка. Похоронка на его имя. Александра замутило. Он выбежал на улицу, на воздух. Необходимо было привести мысли в порядок. 
«Так, что мы имеем, похоронку на своё имя, то, что не могу брать вещи, и то, что меня никто не замечает».
Допустим, похоронку Александр мог объяснить тем, что там, в штабе что-то напутали. Но как быть с тем, что он ничего не может взять и что его никто не может заметить. С этим было сложнее. Намного сложнее. Когда-то давно, его бабушка, служившая при храме в селе, говорила ему, что души умерших людей не могут видеть обычные люди, но души могут приходить в этот мир. И что души могут только наблюдать, за происходящим в этом мире, но вмешиваться в дела людей не могут.
«Зашибись, блин. Я душа, похоже», - Александр истерически засмеялся. - «Как вообще такое могло произойти»? Он начал вспоминать, что произошло с ним в последние несколько месяцев. Но при одной только мысли об этом, голова просто раскалывалась. Как будто кто-то стёр ему память.
«Ну, вообще, у духа голова болит, кому расскажешь, не поверят», - он занялся новым приступом смеха, но быстро остановился, придя в себя. - «Да тут и рассказать то некому».
Александр сел на скамейку, стоявшую рядом с домом, прислонился к стене и только успев закрыть глаза, услышал:
-Саша! Саша!

-Санёк, блин, хватит дрыхнуть!
Голос был до боли знаком, но Александр спросонья не мог вспомнить, кто этот нарушитель его спокойствия.
-Совсем стыд потерял, сейчас машина за нами придёт, а ты тут спишь, - Александр открыл глаза, он узнал этот голос, это был его знакомый из Каверина Козин Владимир.
-Да…, кимарнул чуток, - протирая глаза руками, ответил Александр.
У него на сердце отлегло. Это был всего лишь сон. Страшный, дурной, но всё-таки сон.
-Ну что, товарищи призывники, - сходя с крыльца, воодушевлённо начал Максим Ильич, обращаясь к Александру, Владимиру и ещё одному молодому человеку, вышедшему прямо перед Бельдиным.- Поздравляю вас с призывом в доблестную Красную Армию, служите смело, бесстрашно, за Родину, - и, постояв с минуту, добавил.- Постарайтесь вернуться живыми. О, машина приехала, ну, с богом ребята.
Полуторка, приехавшая за ними из района, была ещё в худшем  состоянии, чем машина дяди Миши. И как она столько километров смогла проехать, для Александра оставалось загадкой.
-Как она вообще ездит-то? – едва забравшись в кузов, поинтересовался Александр. - Ведь не довезёт, сломается, как пить дать сломается.
-Фигня, починим, - отшутился Владимир. - Кстати, тебя как зовут? – обращаясь к незнакомцу, спросил он.
 -Алексей Пахомов, - ответил молодой человек.
-А ты откуда?
-Агишевский я.
-Понятно. Я Владимир Козин, - протягивая руку Алексею, сказал Владимир.
Александр сделал так же.
-Ну, что ребята, кто знает, куда нас сейчас?- поинтересовался Алексей.
-Да в Рязань, на распределительный пункт, – ответил Александр.
-Ну, скорей всего. Ладно, не выспался я сегодня. Вы как хотите, а я спать, - сказал Владимир и завалился спать.
-Поддерживаю, - сказал Алексей и пристроился рядом с Владимиром.
-Ну спите, спите. А я не хочу чего-то, - отозвался Александр.
-Интересно, чёж ты не хочешь, да ты выспался уже около военкомата, - тихим голосом отшутился Владимир.
-Да ты там вообще закройся, - в такой же шуточной манере сказал Александр.
Но вместо ответа послышался храп.
-Вот уморился, - улыбался Александр.
Он сидел около заднего борта и смотрел на отдаляющиеся огни села.

                ***
До Рязани добрались уже утром. Александр всю дорогу не спал, и лишь ближе к ночи ему удалось заснуть.
-Хех, ты смотри Лёха, мы тут, значит, работаем не покладая рук, а этот спит.
Сквозь сон послышался голос Владимира.
-Ага, работает он как же. Ты чем в кузове заниматься можешь, кроме как язык чесать, - открывая глаза, ответил Александр.
-А вот этим и занимаюсь, что язык чешу. Что, не работа что ли? Ладно, давай, просыпайся, приехали почти.
-Ты сутки почти спал, а я часа три назад уснул. Отстань.
-Неа. Давай лучше в картишки перебросимся, - сказал Владимир, мешая карты. - Лёх, ты будешь?
-Угу, - послышался  голос Алексея, который доставал шматок сала из вещь-мешка.
-Кстати, давайте есть.
-Вот, что за человек? Ему бы только пожрать да поспать, - вставая и отряхиваясь, пошутил Александр.
-Да, вот так. Вот такой я человек, - откусывая от головки лука, сказал Владимир.
-Всё, ешь, не болтай, - отозвался Александр.
Но покушать им не удалось, машина сильно дёрнулась, так что ребята чуть не упали, и остановилась. Водитель вылез из кабины и направился к кузову, где сидели призывники.
-Отец, ты чё творишь? – едва он показался около заднего борта, недовольно высказался Владимир. – Ты, понимаешь, не картошку везёшь.
-Ребят, тут такое дело… - помялся водитель. - Машина сломалась, идти дальше пешком придётся.
-Не ну и на том, спасибо, - сказал Александр. - Выгружаемся ребят. А далеко идти-то?
-Да нет, тут километра три, если вот, прямо пойдёте.
-Ну, ничего себе, я вам что лошадь? – высказал недовольство Владимир.
- Ты там давай не выступай, вещи в зубы, ноги в руки, и вперёд. Лёх, подтолкни его, – Скомандовал Александр.
-Командир нашёлся, ладно пошлите.
Бойцы взяли вещи, и пошли по дороге, которую им указал водитель. Сам же водитель остался на месте и пытался починить машину, ну или подождать пока какая-нибудь машина до пункта назначения не подбросит.
Преодолели они эти три километра примерно за час. Около большого здания уже было построение.
-Ты смотри, без нас начали! – как обычно, пошутил Владимир.
-Мы бы ещё подольше шли, так они закончили бы без нас, - ответил Александр.
Откуда – то сбоку послышался голос:
-Вы где ходите, бойцы?- сказал подошёдший офицер. - Построение уже идёт, а ну, быстро в строй!
 -Есть, товарищ майор, - хором ответили обернувшиеся бойцы.
-… наше дело правое, мы победим товарищи, - кричал с трибуны офицер.
«Главный, наверное, здесь»,- подумал Александр.
-А сейчас, товарищ Герасименко, зачитает имена и фамилии распределённых по частям людей. 
Среди названных имён были и имена Александра, Владимира и Алексея. Но фамилию Александра занесли в один список, а Владимира и Алексея, в другой.
 Подождав, пока почти все люди разойдутся, Александр сказал:
-Ну, давайте ребята, прощайте. Может быть, и свидимся когда-нибудь.
-Давай Сань, не поминай лихом,- сказал Владимир, и они с Александром обнялись.
-Бывай Саш, береги себя, - попрощался Алексей, и они также обнялись.
-Эй, вы двое, - послышался голос, обращённый к Владимиру и Алексею. - Вам, что особый приказ нужен? Быстро в машины!
-Ну, всё, давайте ребят, идите, - сказал Александр.
Владимир и Алесей, ничего больше сказав, обернулись и пошли садиться на свои места в машины. После чего колонна двинулась, а Александр остался смотреть им вслед.
-Рябов? – обратился к Александру, подошедший офицер.
-Да, я, - робко ответил он.
-Тебе вон в ту машину, - сказал офицер, указывая на одну из пяти стоявших на дороге полуторок. 
-Так точно! – ответил Александр. - Товарищ капитан, разрешите обратиться?
-Разрешаю.
-А куда вон та колонна отправилась? – показывая на машину, в которых сидели друзья, сказал Александр.
-В действующие войска.
-А наша колонна? – недоумённо спросил Александр.
-Направление в пехотное училище.
-А…
-Так, рядовой, вы сюда вопросы пришли  задавать? В машину. Через пять минут отправляемся.
Александр добрёл до машины, ему помогли забраться в кузов, в котором сидело всего-то четыре бойца, и Александр пятый. Его охватила растерянность, как он без Владимира и Алексея будет? С ними было спокойнее как-то, да и не чужие люди. Всегда можно было поговорить, открыться.
-А что ребята? Кто знает, куда нас сейчас отправляют? – спросил молодой человек, по национальности армянин, продолжая разговор после того, как помогли залезть Александру.
-Как куда? Сейчас на железнодорожную станцию, а дальше куда пошлют, - ответил кто-то сидящий рядом с ним.
-Ладно, разберёмся. Кстати, тебя как зовут? – спросил армянин, обращаясь к Александру. – Меня Азат зовут.
-Александр, - ответил тот.
-Отлично, знакомься Сашок, - сказал Азат, показывая на людей, и называя их имена. – Это Олег, Тарас, Михаил.
-Очень приятно, - отозвался Александр.
-А ты не знаешь, куда нас направляют? Ты, вроде, сейчас с капитаном о чём-то разговаривал.
-Сказал, что в училище пехотное направление.
-Так это что, не на фронт что ли? – спросил Олег.
-У меня друзей на фронт сейчас отправили, - сказал Александр.
-Все там будем, - пошутил Тарас, но его никто не поддержал.
Через несколько минут машины поехали. Ехали не долго, около получаса. Приехав, они разгрузились, и люди из всех пяти машин, погрузились в один вагон. В другие вагоны погрузились, люди из других машин, а так же гражданские, и несколько вагонов с зенитными пушками. Поезд двинулся и пошёл на восток.
Александр времени не считал, но по его ощущениям ехали не очень долго, но и не так, чтобы очень быстро. В пути скучать не пришлось никому. Тарас читал стихи своего тёзки, Тараса Шевченко, спорил с Азатом по поводу украинской поэзии, в которой армянин, на удивление Александра, достаточно неплохо разбирался. Азат в свою очередь читал стихи армянских поэтов, но Александр не запомнил их имена, слишком они для него сложные были. Попросили и Александра что-нибудь прочесть. Но в голову ничего кроме детских матных стихов не приходило, и поэтому он решил помолчать, сославшись на то, что в школе по литературе у него была нетвёрдая тройка.
 Поезд остановился, всем приказали выйти из вагонов. Началось построение. В какой город они приехали им не говорили, всё было в состоянии секретности.
После речи, которую им сказал, видимо их командир, на время обучения в училище, им приказали разойтись по машинам, на этот раз их было две. И теперь сидеть в них было очень тесно.
Они подъехали к какому-то зданию, которое было довольно-таки не маленьким, но было на окраине города. На этот раз никто им ничего не говорил, просто распределили по взводам, показали их койки, и сразу же повели на занятия.
«С места в карьер», - как подумал Александр.
Ему повезло, он попал во взвод вместе со своими знакомыми по полуторке: Азату, Олегу, Михаилу и Тарасу.
Учёба шла около семи месяцев и проходила тяжело. Тяжело не в плане самой учёбы, с этим у Александра всё было хорошо. А в плане бытовой обстановки. В казармах было холодно. Помыться и постирать одежду, тоже было редкостью. Еды не хватало. Но вот все бойцы между собой дружили. Не было разделений по нациям. На русских, не русских. Все были равны. Хотя, по рассказам, Александр знал, что так было далеко не у всех.
Через семь месяцев обучение было завершено. Началось торжественное построение. Командир училища похвалил за успехи бойцов, и пожелал всем удачи. Потом они пошли в казармы собираться. Утром предстояло ехать. Их отправляли в Белоруссию. Зачем, никто не знал. Всё держалось в состоянии строжайшей секретности.
Машины пришли к училищу и солдаты, не медля ни минуты, быстро загрузились и поехали в сторону железнодорожной станции. Погрузились в поезд. Смешно, но Александр, за всё время пребывания здесь, так и не узнал, что это за город. Да какая теперь разница? Они направлялись в войска. На запад.   

                ***
-Эх, ребята, что-то долго едем, - послышался усталый голос Азата.- А то не могу я больше в этом вагоне сидеть.
-Да ладно тебе, отдыхай пока, потом некогда будет, - пошутил Александр. За те семь месяцев, что они были в училище, они стали, чуть ли не лучшими друзьями.
-Это, да. Но всё, равно, надоел мне этот вагон. Вторые сутки тут сидим.
Вдруг поезд начал тормозить. На улице было темно. Скорее всего, была уже глубокая ночь. Но в вагоне никто не спал.
-Кажись, приехали, - сказал Олег.
-Готовьтесь хлопцы,  выгружаемся, - сказал Тарас, говорить на чистом русском, без примеси украинских слов, ему было неимоверно сложно, но всё же, он пытался.
Поезд остановился и бойцы, один за другим начали выходить из вагонов. Строились тут же. Помимо них, на станции было ещё несколько эшелонов, около этих поездов так же были построены солдаты. Оставшиеся платформы были закрыты брезентом.
«Танки, - подумал Александр. – Вот это приехали, как раз под наступление». 
-Бойцы, сегодня двадцатого июня 1944 года, вам запомниться надолго, - послышался бодрый командный голос, коменданта гарнизона города. - Сегодня вы прибыли в ряды доблестной Красной Армии. Сейчас вы отправитесь в свои части, где будите проходить дальнейшую службу.
Тут он и его помощники, начали зачитывать бойцов, кому по каким частям направляться.
-… Рябов Александр, 2-й танковый корпус, 3-й Белорусский фронт. Оганесян Азат, 2-й танковый корпус, 3-й Белорусский фронт.
Александр был рад. Рад был и Азат. Им предстояло служить в одной бригаде. Хорошо бы ещё и в одну роту попасть. А вот Олега, Тараса и Михаила отправили в другие подразделения.
После построения, Азат и Александр вместе со своими сослуживцами, отправились  на место прохождения дальнейшей службы. Это была уже прифронтовая зона, и передвигаться здесь можно было  только пешком, чтобы моторы, не демаскировали позиции советских войск. Судя по всему, намечалось что-то по истине грандиозное.
До пункта назначения добрались уже, когда начало светать. И опять построение. На этот раз их распределяли по ротам. К ним подошли несколько человек, старшина, с какими-то листочками, в которых были списки. По этим спискам читали роты, в которые попадёт тот или иной солдат.
Александру опять повезло. Их с Азатом назначили в пятую роту.
-Всё, теперь в расположение своих рот, разойтись! – скомандовал старшина.
Вместе с друзьями, в пятую роту определили ещё двадцать человек. Рота располагалась прямо в лесу, от передовых позиций войск, в трёх километрах, так что, в случае наступления, им предстояло идти в авангарде наступающих войск.
-А ничего тут, - падая от усталости на кровать, находящееся прямо на земле и прикрытых с верха только маскировочной сетью, сказал Александр.
-Рядовой, кто разрешил приземление? В баню бегом марш! – скомандовал грубый голос.
-Есть! – ответил Александр.
-Стой, имя, фамилия?
-Рябов Александр.
-Сашка, ты что ли? – удивлённо спросил голос.
-Володька? Ты?
Александр узнал его, это был Владимир, тот самый с которым они расстались в Рязани, и которого он уже не надеялся больше никогда увидеть. Товарищи  крепко обнялись.
-Ну, рассказывай, как ты? – не терпелось Александру.
-Да нормально, вот сержанта получил.
-Я уж вижу. А Лёха где?
При этих словах лицо Владимира стало серьёзным. Улыбка сошла с лица. Он только лишь сказал:
-Иди, потом поговорим.

Они прислонись к броне танка, и смотрели в пустоту. Никто не хотел говорить первым. Но Александр всё-таки осмелился и нарушил тишину:
-Володь, ну так что с Лёхой-то?
-Убили Лёху, ещё осенью прошлого года. На Днепре. Мы тогда ещё во 2-ом Украинском фронте были. Через Днепр, на плотах, нас на нашем участке, наверное, с дивизию переправлялось. До берега 3 неполные роты доплыли. Ну, плацдарм то взяли, а поддержки шиш, тут как немцы начали нас из миномётов поливать, так и Лёху миной убило. Меня ранило. Осколки до сих пор в спине.  Мне потом в госпитале рассказывали, что из тех, кто на нашем плацдарме был, я один и выжил, чудом. Пять месяцев лечился. Потом сюда направили. Я и сам только на прошлой неделе приехал, – Он взял в рот сигарету и закурил. – Из 10000 тысяч человек, один. Один Саш, для чего?
Вопрос остался без ответа. Александр молчал. Да и что ему было говорить? Это душевная боль Владимира, и ему надо её пережить. А успокаивать, глупо.
-Ладно, Саш, пошёл я спать.
-Давай, а я ещё чуть-чуть тут побуду, воздухом подышу, - сказал Александр, поудобнее пристраиваясь на броню танка.
Владимир ушёл. Александр сидел, облокотившись на башню, и смотрел на небо.
-Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звёзды блещут, - неожиданно для себя вспомнив стих, который учил ещё на уроке литературы, к слову сказать, это был единственный стих, который всё-таки выучил Александр. И хоть ночь была не украинская, а белорусская, красоты того, что видел Александр, это никак не отменяло.
На улице стояла замечательная погода. Безветренная и тёплая ночь. Где-то вдалеке пел соловей. В кустах стрекотали кузнечики. Вдалеке журчала вода. Всю эту идиллию лишь изредка нарушали всполохи сигнальных ракет. Сам не заметив того, Александр очень быстро отключился.
Разбудил настойчивый крик Владимира, прорывающийся сквозь рёв двигателя танка:
-Сань, ну-ка подъём!
-Э… что?
-Подъём, я говорю. Наступление началось. Всем оружие сказали получить и на броню.
-Я свой ППШ не взял, - хотел было спрыгнуть с танка Александр, но был остановлен Владимиром.
-Да не суетись ты, - сказал Владимир, протягивая Александру его оружие.
-Спасибо.
-Сочтёмся. Эй, Тундра, скоро поедем? – крикнул Владимир в открытый люк командирской башенки, обращаясь к командиру танка Николаю, чукче по национальности.
-Уйди из люка, олень, - послышался голос Николая. – Как командир приказ пришлёт.
-А то мне страшно уже, наш танк-то головной, - сказал кто-то из сидящих на броне.
Но в этот момент двигатель взревел и танк двинулся. Его примеру последовали все остальные машины.
Наступали в течение всего дня, и остановились только под ночь.  Мимо мелькали сёла. Где-то сопротивление немцев было незначительным, а где-то просто колоссальным. Тут уже приходилось вызывать артиллерию, которая подавляла огневые точки врага. В любом случае потери были незначительные. В других частях было всё хуже. Намного хуже.
-Хорошая новость, бойцы, - воодушевленно начал Владимир, подходя к костру, где собрались солдаты. – Мы вклинились в немецкую оборону на несколько десятков километров.
Бойцы откликнулись воодушевлёнными криками. Лишь Александр сидел и пустыми глазами смотрел в котелок. 
Владимир заметил это, но продолжил:
-На завтра, у нас запланирована перегруппировка сил, пополнение запасов, и послезавтра опять в наступление. Иными словами, завтра отдыхаем.
Он посмотрел на Александра, он продолжал смотреть в пустоту.
-Рябов! – скомандовал Владимир.
-А!?.. что? – вскочил Александр.
-Пойдём со мной. Поговорить нужно.
Александр поставил котелок на землю, неторопливо встал, и отошёл в сторону вместе с Владимиром.
-Сань, что происходит?
-Ты о чём?
-Ты в пустоту сморишь и лицо такое, что будто… будто, хрен знает что съел.
-Ничего…
-Нервы сдали, да?
В ответ послышались всхлипывания. Владимир обнял его и начал успокаивать:
-Ну… ну… что ты?
-Володь, на моих глазах… убили… а… там я… должен был быть…, - дальше он не мог продолжать.
-Всё, хватит, пошли со мной.
-Куда?
-Пошли.
Шли недолго. На место где стояли танки.
-Эй, Тундра! – крикнул Владимир танкисту, который возился с танком. – Ну, ты где?
-Да тут я! – из-за башни показалось измазанное лицо Николая.
-Слышь, Тундра. У тебя спирт остался?
-Это который, мы неделю назад на спирт заводе залили?
-Он самый.
-Айн момент.
Николай взял шланг вставил в бак и нацедил из него кружку спирта.
-Пей, - сказал Владимир, обращаясь к Александру.
-Я не буду.
-Пей, пей. Завтра всё равно стоим, так что и выпить можно.
Александр взял кружку и понюхал:
-Фу… а что он него бензином несёт?
-Потому что он в бензобак был налит. Тебе его нюхать что ли? Пей, давай.
Александр залпом выпил половину кружки и быстро отдал её Владимиру.
-Закусывай, закусывай, - сказал Владимир, протягивая Александру кусок сала. – Ты представляешь, ехали мимо спирт завода, дай, думаю, заскочим. Заскочили, а там спирт остался. Ну, нас бы потом совесть замучила, что мы 30 литров спирта зазря пропадать оставили. Мы из одного бензобака бензин вылили, сколько там оставалось и его залили.
Спирт свою работу сделал. Александр шатался, что берёза на ветру. Но при этом был в здравом уме.
-Пойдём, уложу тебя.
Владимир привёл его в дом и уложил на кровать. Сам сел на табуретку рядом.
-Володь, - обращаясь к Владимиру, сказал Александр.- Как ты это всё пережил?
-Что? А, ты имеешь ввиду нервы?
Александр кивнул.
-Помнишь,  про плацдарм на Днепре рассказывал? Так вот, я до этого тоже в первый бой ходил. И так же всё было. Страх. Страх, что тебя убьют. Меня из-за этого чуть свои не расстреляли. За трусость. Ну, за меня командир роты поручился. Так вот на плотах поплыли, а мне хоть в воду лезь, не могу просто. Раздирает всего. Ну, доплыли кое-как. Потом Лёху убили. Меня прям переклинило. Страх делся куда-то, и осталась одна ненависть. Я автомат в руки и вперёд. Тут мина меня и задела.
И теперь во мне кроме ненависти и жажды мести ничего не осталось. Мести за Лёху, за тех парней, которые на холме полегли. За Родину!
-Я не смогу быть таким как ты.
-На всё воля Божья.
-Ты ж не верующий, - усмехнулся Александр.
-Нет на войне атеистов. Тут самый ярый безбожник поверит, - немного помолчав, он добавил. – И лопатку свою сапёрную заточи завтра поострее.
-Зачем?
-Заточи, потом узнаешь.
Владимир встал и вышел из комнаты. Александр сразу же уснул.

Проснулся Александр ближе к обеду. Голова побаливала, но не сказать, чтоб уж прямо раскалывалась. На столе стояла банка с рассолом из-под огурцов, заботливо оставленная Владимиром, самих огурцов в банке не наблюдалось.
Александр, нехотя встал и первым делом потянулся к рассолу. Стало немного легче. Уже что-то.
Он натянул сапоги, накинул гимнастёрку и вышел на улицу подышать воздухом. Не дав опомниться и прийти в себя, его окрикнул Владимир:
-Санёк! Иди подсоби!
Повернувшись, он побрёл в сторону стоянки танков, где Владимир и другие бойцы что-то делали.
-Тебе чего? – спросил Александр.
-Сашка, помоги Тундре движок починить. Со вчерашнего дня не заводиться, - слезая с танка, куда-то заторопился Владимир. – Ты ж механиком в колхозе был?
-Был. А ты куда собрался-то?
-Ты давай, старшим по званию не это… не того… не спрашивай короче, - засуетился Владимир не зная, что ответить. – Мне вон… на пост ещё идти… проверять точнее.
Сказав это, и быстрыми шагами убежал куда-то в сторону леса.
-Что это с ним? – спросил Александр.
-Ясно дело. От работы свинтить захотел, - из смотрового люка показалась чёрное лицо мехвода.
-Ох тыж…  - испугался Александр. – Чур, меня.
-Смешно, ага. Я на тебя в конце дня посмотрю, какой ты чистый будешь.
-Так, хватит болтать, - раздался голос Николая. – Движок сам себя не починит, быстро инструменты в руки. Нам до завтра до утра управиться надо.
Весь день и весь вечер Александр, и экипаж тридцатьчетвёрки колдовали над движком. Получилось мало что. Можно сказать ничего не получалось.
-Ладно, ребят, вы идите, а я тут попробую ещё чуток, - сказал Александр измученным донельзя танкистам.
-Не выдумывай, - сказал Тундра. - Больше всех работал.
-Я не могу так, я должен понять, что он хочет.
Спорить у танкистов сил не было. Они махнули руками и легли прямо около танка. Танкисту отходить от своей машины далеко было нельзя. Едва они успели лечь, тут же послышался храп.
«Да не может быть, чтоб я, этот двигатель не сделал», - думал про себя Александр.

-Коля, ты дурак…? – слышалась отборная ругань Владимира. – Наступаем через полчаса, а ты мне сейчас только говоришь, что танк не исправен? Командир нам щас с тобой звезды красной выпишет за это. Пойдём, показывай.
Придя на место, они увидели работающий танк. Полностью исправленный танк.
-О, товарищ сержант, а чёй-то вы не в танке, - послышался голос наводчика, обращённый к Николаю.
Владимир вопросительно посмотрел на Тундру:
-Коля, родной, ах ты ж с…
-Володь, Володь, постой, пойдём, оружие почистим, - остановил его Александр и повёл в сторону.
-Ты что ли? – показывая на танк, спросил Владимир.
-Ну а кто ж. Всю ночь корячился. 
-Молодец. Иди, собирайся.
-А где спасибо, что твоё мягкое место спас?
-Так, а ну быстро по машинам, - выходя из себя, сказал Владимир.
-Всё, уже ушёл, - улыбаясь, сказал Александр и пошёл в сторону коробок.
-Развели тут детский сад, понимаешь…


 Десантники сидели на танках. Владимир, делая вид, что обиделся, не разговаривал с Николаем. Спорили они между собой часто, но каждый раз дело заканчивалось примирением.  На войне нельзя долго злиться на человека. Вдруг тебя убьют завтра? А ты не извинился за какую-то глупость. Некрасиво получится. И неудобно.
Из командирского люка показалась голова Тундры:
-Ну, что, олени, готовы? (Олени, у него считалось за похвалу).
-Так точно! – хором ответили десантники.
-Тогда вперёд пехотинцы, Сталин дал приказ!
Под крики пехоты «Ура!», танки с рёвом двинулись вперёд.
Для немцев, державших оборону в близлежащем селе, появление русских танков стало полнейшей неожиданностью. Во-первых, потому что они ждали продолжения наступления в другом месте. Во-вторых, обеспечения у них здесь практически не было. Поэтому, едва завидев наши танки, фрицы бросились бежать из села, побросав и орудия и вещи.
-Ха, как мы их! – крикнул Владимир в люк Николаю, после того как танк остановился.
-Это только первый пункт, посмотри в бинокль.
-Так…
-Видишь село?
-Так…
-Задровье. Командир приказал взять. Там у них КМП.
-Возьмём!
-Не всё так просто. Разведка сказала, что у них там оборона крепкая.
-Меньше слов! Впёрёд давай!
-Подъедем вплотную к деревне, скажи своим ребятам, чтобы спешивались.
-Понял! Погнали!
Танки, после короткой остановки снова ринулись в атаку, поднимая клубы дыма. Село было всё, ближе и ближе, но вдруг один танк полыхнул, второй, третий. Александр понял, противотанковая артиллерия. За такой короткий срок они бы её не подтянули, это факт. Значит, тут она и была всё время. Они проехали почти всё поле и как вдруг в танк, что-то ударило. Последнее что помнил Александр, это то, что танк полыхнул, из люка выскочил горящий Тундра и начал кататься по земле, чтобы сбить пламя, после чего отключился.
В чувство привёл крик солдата:
-Боец, живой!
Александр кивнул головой.
-Пойдём, отнесу тебя медсестре!
-Н… не... не надо.
-Странный ты, мужик. Ладно, лежи, не дёргайся!
Боец ушёл, Александр через некоторое время поднялся. Перед ним открылась ужасная картина. Танк сгорел полностью. Около танка валялись трупы. Весь десант танка. Немного поодаль валялось обгорелое тело Николая, чуть дальше Азата, и… и Владимира. В сердце кольнуло. Александр подбежал к нему, сел на колени и обхватил его голову.
-Володь… да как так… - он заплакал. – Вставай, вставай же.
Но ответа не последовало. Александр не нащупал пульса.
-Володь, жизнью клянусь, я отомщу за тебя, брат.
Он встал, подобрал ППШ, и пошёл в сторону села.
То, что он дополз до немецкого окопа и его никто не увидел, было само по себе чудом. Он проползал мимо наших бойцов, лежавших на поле и ведущих перестрелки с врагом.
Александр заполз в окоп. Никого не было видно. Завернув за угол, он увидел пулемётчика, меняющего ленту в своём оружии. Александр встал в полный рост, вскинул автомат, и крикнул:
-Ну, что гнида! Молись своему Гитлеру!
-Ne strelay! – взмолился немец, на ломаном русском.
Александр не слушал. И с криком нажал на курок. Автомат выпустил несколько пуль. Немец упал.
В Александре что-то переключилось. Что-то щёлкнуло. Он убил человека. Живого человека. А вот человека ли?
-Не люди вы! Звери! – прокричал Александр, подойдя к телу немца.
 Медлить было нельзя. Он перешёл черту. Сейчас прибегут фрицы, привлечённые выстрелами в своём окопе, и один он против них ничего не сделает. Он побежал в сторону того самого КМП, которым служила обычная землянка. Он открыл дверь и ворвался в землянку:
-Стоять, уроды! Стоять, а то все тут ляжете!
Сказать, что немцы были в шоке, это значит, ничего не сказать. Русский воин, один в немецком окопе.
-Ne strelay, soldat, – сказал майор.
-Заткнись скотина! Что же вы за твари такие?! У Меня из-за вас столько друзей тут полегло! – он немного опустил автомат и вытер накатившую слезу. – Тундра, Владимир, Азат. 
Тут один из немцев потянулся за пистолетом. Александр вскинул оружие и  нажал на курок, но автомат дал осечку. Фрицы уже все выхватили оружие. Времени, соображать не было. Александр, вспомнив про сапёрную лопатку, мгновенно выхватил её из-за пояса и метнул её в немца. Он не целился, но лопатка прилетела точно в цель, попав аккурат между глаз. От увиденного фрицы попадали на пол землянки. На улице послышались выстрелы. Через некоторое время дверь в землянку открылась. В неё влетели пятеро красноармейцев. Штурмовая группа. Увиденное явно не походило на то, что они ожидали увидеть.
Действительно, солдаты, вооружённые до зубов, влетают в дверь, готовые стрелять в любого немца, который дёрнется, и что они видят? Эти самые немцы лежат мордой в землю.  Рядом стоит боец, с трофейным MP-40, который он уже успел подобрать после того как немцы попадали.
-Ни хрена себе! – удивился вбежавший боец.
Александр ни слова не сказав, повесил трофей на плечо, подобрал ППШ и дулом стал показывать немцам в сторону  выхода.
Строясь на улице, немцы переговаривались между собой:
-Господа офицеры, кто-нибудь понял, что это было?
-Русские.
Больше никто из них не проронил ни слова. Солдаты конвоировали их в штаб, для допроса русскими офицерами. А Александр, вместе с остальными солдатами, стал догонять, немного ушедшие вперёд, наступающие части.

Сзади послышался шум танкового мотора. Бойцы обернулись. Оказалось, это были отставшие советские танки Т-34-85, в количестве двух штук, экипаж которых исправляли неполадки и чинили  сбитую гусеницу около Задровья, и поэтому, тоже, немного отстали.
-Эй, бойцы!  – Крикнул командир танка, после того, как машина остановилась. – Давай на броню, нам как раз десантники нужны!
Солдаты стали распределяться по броне. Александр поинтересовался:
-А вы, в какую сторону-то?
-Сейчас штабная машина догнала, сказали, тут село есть, Пасырьево, рядом с ним немцы что-то наподобие концлагеря организовали. Наша задача выбить их оттуда и освободить всех оставшихся в живых. Если они там ещё есть.
-А что же наступающие части?
-Забыли наступающие части про это село. Что-то произошло там в штабе. Моё дело маленькое. Мне приказали я и выполняю. Хорошо вот вас встретил.
-Далеко до туда?
-Нет, вон уже виднеется. Прикажи там своим, чтобы приготовились.
Александр махнул. Танкист тут же исчез в недрах башни. Они приближались всё ближе. На горизонте было видно несколько домов и около пяти бараков. Точное количество в сумерках было трудно подсчитать.  Но эти сумерки играли им на руку. Немцы не заметят приближающихся танков. А если и заметят, то будет уже слишком поздно.
Так оно и случилось. Танки двигались по дороге с включёнными фарами так, что различить, чьи они, немецкие или советские было нереально.  Танки уже врывались в село, и тут немцы поняли свою фатальную ошибку. Но сделать уже было ничего нельзя. В селе не было противотанковой артиллерии, не было ничего, что могло бы помешать танкам. Только пехота со стрелковым оружием.
Немцы, судя по всему, собирались ночью отступать, и уже построились в колонну. Но стальная кавалерия нарушила их планы. Танки ворвались в строй со стрекочущими пулемётами, чем самым обратили гитлеровцев в паническое бегство. Масла в огонь подлила пехота с танков. По подсчётам  Александра он убил в тот вечер около тридцати фашистов. Стрелковый бой продолжался около получаса. После чего, оставшиеся в живых, немцы сложили оружие.
-Отлично поработали! – вылезая из башенного люка, сказал танкист.
-Да, на славу! -  ответил Александр.
Тут послышались душераздирающие крики, и показалось зарево пожара. Пленные! Пока шёл бой, немцы из концлагерной охраны начали заметать следы своих преступлений.
-Отделение! За мной! – скомандовал Александр и со всех ног понёсся в сторону концлагеря.
Немцем уже не было. Но бараки полыхали как спички. Люди в них молили о помощи, задыхаясь в дыму и сгорая заживо. Бойцы быстро сорвали замки на всех бараках. Из них хлынула неуправляемая толпа обезумевших от страха людей, которых после нескольких выстрелов в воздух удалось успокоить. Но немцев негде не было видно. Вдруг и рядом стоящего сарая выехал грузовик и на полной скорости помчался прочь от деревни.
-Немцы! – Проорал Александр.
-Предоставь это нам, солдат! – Танкист, скрылся в танке, и через несколько секунд от грузовика осталось только горящее основание. Осколочно-фугасные снаряды своё дело знают. Они попали прямо в машину не оставив ни единого шанса немцам уцелеть.
-Ха ха, Толян, ты после госпиталя ещё лучше стрелять стал! – вылезая из танка, сказал командир.
-Как думаете, кто это был? – спросил, подходя к танку Александр.
-Войска СС, кто же ещё. Элита, тьфу, они охрана в концлагерях. Поэтому и убегали, потому что знали, если поймают, разговаривать не станут, сразу к стенке.
-Меня кстати Александром зовут, а вас?
-Павел.
Солдаты пожали друг другу руки.
-Ну и что нам теперь со всем этим делать? – показывая на людей, сказал Александр.
-Нам, один хрен, наступать дальше надо. Так что, отпустить их надо. Пусть идут, куда глаза глядят. Это уже их дела. Мы своё дело сделали.
-Хорошо. Когда мы выдвигаемся?
-Прямо сейчас, медлить нельзя.
Большинство народа было из Пасырьева. Когда пришли немцы, они пожгли практически все дома, оставив несколько себе, а всех людей согнали в концлагерь. Они долго не отпускали своих освободителей, благодарили. Солдаты говорили, что они исполняли свой долг, и благодарить их не за что.
Кое-как вырвавшись из благодарных людских объятий, солдаты, сели на танки и помчались вперёд. На запад!


-Товарищ сержант, вас командир роты вызывает.
-Спасибо. Сейчас приду,- отозвался Александр, который заканчивал пришивать лычки на погоны.
За последние несколько дней в жизни Александра поменялось многое. После того как они соединились с наступающими частями, бойцы рассказали о его подвигах командиру роту. А он в свою очередь доложил об этом высшему командованию. А уже высшее командование решило присвоить Александру очередное воинское звание сержанта. Все это уложилось  в несколько дней. После присвоения, его назначили командиром взвода, вместо Владимира.
-Товарищ капитан, сержант Рябов по вашему приказанию прибыл! – доложился Александр, подойдя к капитану, который смотрел в бинокль.
-Вызывал Сань, возьми бинокль.
-Так…
-Что видишь?
-Село вижу.
-Ещё.
-Реку.
-Березина. Ещё.
-Мост.
-Молодец. Теперь слушай. В деревне этой… забыл… как же её… а, вот Чернявка! Так вот, в этой Чернявке, немцы, и укрепились они там хорошо, пулемётные точки, пушки. По данным разведки, немцы мост минируют по ночам. Роте поставлена задача, первой переправиться на тот берег. Предотвратить взрыв моста, и взять деревню. 
-Взять ротой такую укреплённую деревеньку, в которой на каждый дом по два пулемёта, без поддержки танков, это нереально.
-Да сам знаю, что нереально. Но наверху вроде артиллерийскую поддержку обещали.
-А атаковать ротой в лоб бессмысленно, немцы, как только увидят наступающих солдат, взорвут этот мост к е… то есть, к чертям.
-Что предлагаешь?
-Предлагаю так, я со своим и еще двумя взводами, если вы мне их выделите, ночью выдвигаемся к мосту, разминируем его по-тихому, чтобы немец не увидел, и передаём вам по радио, что работа сделана. И тут уже «бог войны» подключится. И остальная рота в наступление пойдёт.
-Не боишься, что «бог войны», вас там же рядом с немцами и положит?
-Риск есть. Но либо так, либо никак больше не получится. Вообще конечно танки лучше подождать.
-Танки к утру подъехать должны, а деревня уже к утру должна быть взята. Возьмём её, направление на Минск будет открыто.  У нас преимущество, немцы думают, что нас здесь нет. Поэтому мост до сих пор цел.
-Так точно! Разрешите исполнять?
-Разрешаю. Возьми взвод Павлова и Берегового.
-Так точно! Разрешите идти готовится?
-Иди Сань, иди.
Александр развернулся и пошёл сообщить бойцам. Вдруг его окликнул капитан:
-Саш, уверен, что получиться?
-На всё воля Божья, товарищ капитан, - вырвалось у Александра, неожиданно для него самого
Капитан тоже не ожидал такого ответа, и махнул Александру рукой. А сам остался смотреть в бинокль, и вглядываться в родные просторы, на которых не был уже без малого четыре года.
-Доброе утро, - сказал Александр, подойдя к месту отдыха бойцов.
-Доброе, - ответили хором бойцы.
-Лев, Виктор, сейчас у командира был, - обращался Александр к сержантам Павлову и Береговому. – Приказ дал, сегодня ночью взять мой и ваши взводы, и пойти на разминирование, чтобы дорогу подходящим к утру танкам открыть.
-Как скажешь Сань,- ответил Виктор. – Во сколько выступаем?
-Я думаю, часика в три ночи должны быть уже на месте.
-Хорошо. Слышали бойцы? Быстро отдыхать всем! – приказал Лев.
Солдаты стали расходится. Одни сели чистить оружие. Другие писали письма на Родину. Третьи просто пошли отдохнуть. А Александр вместе с Виктором и Львом остались около ещё не остывшего с ночи костра.
-Ребят, у нас сапёры есть вообще в роте? – спросил Александр.
-Нургаллиев, вроде, это дело соображает, - отозвался Виктор.
-Ещё кто?
-Кравченко и Петренко.
-Позови-ка их.
-Вызывали? – Хором спросили пришедшие солдаты.
-Вызывали, - ответил Александр. – Ребят, во взрывчатке понимаете?
-В каком смысле? – спросил Кравченко.
-В том смысле, что обезвредить сможете?
-Это, смотря какая и сколько её.
-Кто ж тебе правду скажет, родной.
-А что вообще разминировать нужно?
-На, - Александр дал Кравченко бинокль. – Что видишь?
-Деревню.
-…
-Реку.
-…
-Мост.
-Наконец – то.  Вот мост и надо разминировать.
-Так как же мы его…?
-Ночью пойдём, вы разминируете, мы прикрываем.
-Короче бойцы, подключился к разговору Лев. – Идите, готовьтесь, вспоминайте, что там да как. Кругом марш.
-Что насчёт плотов, на которых поплывём? – спросил Александр.
-Давай сейчас ребята отдохнут чуток, и потом напряжёмся и вместе сделаем. Там нужно плота три всего.
-Хорошо пусть отдыхают пока.

-Сань, время? – спросил Виктор.
-1:55. Пора. Пошли, пошли, - скомандовал Александр.
Бойцы спустили плоты на воду.
-Все всё помнят? – спросил Александр. – Подплываем, разминируем, высаживаемся на противоположный берег и даём сигнал, что работа сделана.
-Так точно!
-С Богом ребята!
Мост был большой, но деревянный. Его при желании и сжечь можно было, с другой стороны, это было бы намного дольше, чем просто нажать одну кнопку и разнести его в щепки, да и времени на сожжение, в случае наступления войск совсем не будет. Поэтому немцы, ещё заранее, на опорах моста заложили взрывчатку.  Да и то не на все.
-Работаем быстро и без шума, - скомандовал Александр. – Если заметят, мало того, что мост разнесут, так ещё и нас тут всех положат.
Всего на трёх плотах было 17 человек. Но обезвреживать взрывчатое вещество на качающемся плоту было тем ещё удовольствием.  Но погода была настоящая, июньская. Очень тепло. Тишина.  Луна освещала местность, но не так хорошо, чтобы можно было с нескольких сотен метров, что-то увидеть. Ветра не было, волн тоже. В такую погоду каждый всплеск будет слышен на несколько сотен метров и пост, который немцы наверняка выставили на другом берегу, услышит их, а если включат прожектора, то шансов у солдат совсем не останется. Но другого выхода здесь не было. Умри, но сделай.

-Эй, Клаус! Ты уснул что ли? – немецкий солдат подошёл к сидящему на лавочке возле реки, мирно посапывающему бойцу. – Нет ну ты вообще… Хайл Гитлер!
Клаус вскочил, как ужаленный, поднял руку вверх и прокричал:
-Хайл Гитлер!
Но быстро поняв, что его надули, вопросительно посмотрел на первого бойца.
-Михаэль. Ты сдурел совсем в этой в этой России. Ты что творишь?
-А нечего на посту спать. А если бы тебя русские во сне убили?
-Да откуда тут русские?
-Партизаны, например.
-Тех мы ещё два месяца назад всех повесили.
-Всё равно, надо быть начеку.
-Я всё понял, мож…
-Тшш… - Михаэль приложил руку ко рту Клауса. – Слышишь? Всплески.
-Вот ты меня удивляешь. Раньше ты таким не был. А теперь каждого всплеска боишься. Может птица, какая?

-Светает. Товарищ Сержант, время?
-2:50. Много ещё?
-Одну опору.
Александр жестами приказал двум другим плотам заплыть под мост и высадиться на берег.

-Да нет Клаус, это не птица, - Михаэль вскинул свой MP-40 и начал стрелять. – Русские! Клаус, беги к лейтенанту, скажи, чтобы взрывал этот мост. Я прикрою.
-Есть!

Александр минут через пять, после того как отправил бойцов к берегу, услышал выстрелы. Стреляли не из ППШ, да и приказа он стрелять не отдавал, это был немецкий ствол.
«Значит, заметили всё-таки», - подумал про себя Александр.
 -Турсунбек, долго ещё осталось? – обращаясь к Нургаллиеву, спросил Александр.
-Минута командир.

-Что за выстрелы, боец?
-Господин лейтенант, там русские, много, - еле отдышавшись, сказал Клаус. - Нужно мост, взрывать.
Лейтенант вскочил с кровати и подхватил коробочку, с какими-то проводами, уходящими куда-то вниз, с кнопкой наверху и маленьким рычажком, который нужно было раскрутить.
-Скажи всем, чтобы занимали оборону, - приказал лейтенант. А сам раскрутил рычажок и нажал на кнопку. Вопреки ожиданиям взрыва не последовало, он нажал на кнопку ещё несколько раз, но тщетно.  Лейтенант откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. Он понял, что битва проиграна. Через секунду в здание ударил артиллерийский снаряд, разнёсший дом по брёвнышкам.

 -Всё, товарищ сержант, последняя была.
-Отлично. Быков связь мне с командиром.
-Обезвредили? Молодцы! Красавцы! Всех к наградам! Что? Артиллерия? Сказали, что подарки уже ушли, пусть немчура принимает.
Буквально сразу же после этих слов послышался взрыв, второй, третий, без счёта. Артиллерия утюжила каждый метр земли не оставляя, казалось, ничего живого. Все бойцы, в том числе и Александр, весь артобстрел валялись в траве, не решаясь высунуться, и говорить. А смысл? Ничего слышно всё равно не будет. Когда всё притихло стали слышны крики немцев. Одни кричали от боли, другие от страха, третьи перекликались, чтобы узнать, кто жив остался.
«Не всех убило, щас исправим», - подумал Александр.
-Отделение, слушай мою команду, за нашу Родину, наши семьи. За друзей, - приподнявшись, прокричал Александр. – В Атаку!
Бойцы поднялись, и с криками «За Родину!», «Ура!», отправились в бой. Они залетали в окопы и даже не стреляли, штыками кромсая тех, кто убивал их народ. Кто с мечом пришёл на их землю. Немцы были шокированы происходящим, горстка русских воинов, которая ничего не боясь, с остервенением просто убивает. Да и убийством это не назовёшь. Месть. Александру не было страшно. Он уже не тот зелёный парнишка, которым был. Хотя и прошло меньше двух недель. Он понял, что всё, что он делает, это не для него. Это за тех, кто погиб. За тех, кого он знал, и за незнакомых. Те, кто за свою Родину голову сложили. Вот за них Александр сейчас делает всё это.
Откуда-то сзади послышались выстрелы и взорвались чуть впереди, убив несколько фашистов. Александр обернулся:
-Танки. Ребята, танки наши! Ура!
Танки показались на противоположном берегу, и каждый, по очереди начал заезжать на мост, который, несмотря на тяжесть бронемашин, всё-таки выдержал всю «стальную кавалерию».
Через час бой стихнул. Помогли бойцы роты, которые приехали вместе с танками. Александр, весь промокший и грязный подошёл к головной машине. Обычно в них был командир. Так и оказалось. Из командирского люка, по пояс вылезла знакомая физиономия. Павел.
-Санёк, ты что ль?
-Привет Паш.
-Я уж думал, не свидимся больше.
-Я живучий. Забыл? А ты я вижу, танк починил?
-Ага. Ну да ладно. Эй, бойцы, - симулируя кавказский акцент, сказал Павел. – Кого до Минска подбросить?
Солдаты стали тянуть руки.
-Эй, ну тогда садись, поехали, - всё с тем же акцентом сказал Павел. – Сколько платишь?
-Минска хватит?
-Конечно, хватит дорогой. Садись бойцы.
-Командование сказало, что до Минска дорога свободна теперь.
-Да знаю я, Сань, знаю. Меня это командование перед марш-броском сюда всё сказало. А ещё сказало, что на других участках идёт форсирование Березины. Что  там такие потери, что не дай… в кого вы верите?
-Мы одни сейчас?
-Нет. Мы даже не авангард. Мы, считай, передовой отряд. Наступающие части, после того как мы сообщили что здесь такие «танцы», перебрасывает сюда танки и пехоту. И скоро они будут здесь.
-Ты уже и сообщить успел?
-Не я, капитан ваш.
-А ты как узнал?
-Мы за вашей ротой заехали по пути. Тут и командир ваш где-то был. А, вон он бежит, довольный.
-Рябов! А ну иди сюда! – он подбежал к Александру и обнял его. – Герой! Какие же вы красавцы!
-Спасибо, но Иван Петрович, не я ведь один воевал.
-Да все вы тут герои! Слышите! Герои!
-Не хочу вас отвлекать, - обращаясь к капитану и Александру и Ивану Петровичу, сказал Павел.- Но давайте на броню. А то Минск без нас возьмут.
 Александр улыбнулся. Залез на танк, и пристроился поудобнее возле башни. Впереди была ещё одна битва. Битва за Минск. 

                ***
-Вон он, Минск, - сказал Павел, отрываясь от окуляров бинокля. – Последний бросок остался и город наш.
На дворе было третье июля 1944 года. Танки Павла и рота Ивана Петровича соединились с основными частями, и сейчас находились немного юго-западнее столицы Белорусской ССР.
-Да, я  слышал, мы его не в лоб брать будем, в колечко, - отозвался Александр.
-Если так, то немцы из Минска не уйдут. Всех там положим.
-Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант… - прибежал запыхавшийся солдат, и не в силах больше говорить облокотился на броню.
-Тебе чего, боец? Ты чего запыханный такой?
-Бежал… сюда… из штаба. Там… это… приказ… пришёл. Начать наступление. Занять железнодорожную станцию, и отрезать немцем от снабжения.
-Опа, праздник начинается. Бойцы, слушай мою команду, по коням, Сань, ты на моей машине?
-Да.
-Тогда залезай, медлить нечего, - сказав это, Павел залез в танк и закрыл люк.
-Вы всё слышали бойцы, - обращаясь к своим солдатам, сказал Александр. – Быстро на «коробки».
Едва приблизившись к станции, по солдатам открыли шквальный огонь, бойцы спешились и заняли оборону. Танки открыли ответный огонь, что, конечно, помогло, но не так сильно как хотелось.
-Товарищ сержант, - орал Нургаллиев, обращаясь к Александру. – Мы своими силами их отсюда не выбьем, тут помощь нужна!
-Другие тоже наступают! И я уверен, что им там тоже несладко!
-Тогда предлагаю варианты!
-Давай!
-Я жил до войны здесь! Кое-что помню! Тут можно попробовать обойти, пока танки на себя фрицев отвлекают!
-Уверен!?
-Нет! Но попробовать стоит!
Тут в танк Павла ударил снаряд, машина вспыхнула, но экипаж успел выскочить, и нырнуть в канаву.  Как при этом их не убили пулемётным огнём, остаётся за гранью понимания.
-Живой? – спросил Александр у Павла, после того как подполз к нему.
-Да живой, живой. Ух, эти гады мне за танк ответят! Я ж с ним под Курском ещё воевал! Уроды!
-План есть.
-Говори.
-Пока твои танки их отвлекут, мы вокзал с фланга обойдём.
-Ладно, я с вами.
-Нет, останься здесь. Руководи своими.
-Хорошо.
Лёгкая, на первый взгляд задача, обойти вокзал с фланга оказалась не такой уж и лёгкой. Было одно «но». Немцы до сих пор продолжали стрелять. И идти, даже пригнувшись, не представлялось возможным. Да и если разгадают замысел солдат, весь огонь переключится на них, и вот тогда уж точно всё будет очень плохо.
-Вон вход, - Александр показал на двери, которые были сбоку вокзала. – Давайте-ка ребята бегом к ним, если и заметят то уже не страшно, ничего изменить они не смогут.
Бойцы перебежками достигли дверей и прижались к стенам. Их все же обнаружили. Но немцы поняли, что они натворили. Они пропустили русских себе во фланг. Это было равносильно самоубийству. Им придётся снимать с обороны бойцов, чтобы вступить в бой с русскими, а это значит, они ослабили огонь основной обороны и наступающим там бойцам будет, немного, но легче.
-Кравченко, гранаты, - скомандовал Александр.
-Есть.
Солдат достал гранаты  и бросил их в приоткрытую дверь. Раздался взрыв, и послышались ужасные крики раненых немцев.
-Давай. Пошли, пошли!

-Товарищ лейтенант, глядите!
-Что?
-Фрицы не так уже сопротивляются!
-А, правда. Сработали Сашковы бойцы! Молодцы! Радист, дай мне связь с тридцатьчетвёркой, бортовой номер 034.
-Слушаю!
-Дорогой, обработай, пожалуйста, второй этаж осколочно-фугасными, будь другом.
-Так точно, товарищ лейтенант.
-Вот и славно. Бойцы, - Павел поднялся во весь рост, достал свой ТТ, и скомандовал. – В атаку!

Через три часа боя вокзал был взят. Потери были большие. И у немцев и у наших. Могли потерять ещё больше, если бы не солдаты, обошедшие с фланга позиции немцев.
К вечеру Минск был взят в плотное кольцо. Тем самым было завершено окружение Минской группировки противника и начато её полное уничтожение.
-Товарищ сержант, - с криком подлетел Нургаллиев к прислонившемуся к стене и курящему сигарету Александру.
-Тебе чего?
-Там… Павел… э, лейтенант Вяземский…
-Что? – вскочил с места Александр и подлетел к Турсунбеку.
-Ранили его, серьёзно.
Около Павла собрались его танкисты. Один из них держал его голову у себя на коленках. Сам Павел лежал неподвижно, ничего не говоря и только лишь хлопая глазами. Изо рта у него текла кровь.
-Паш, Паша, я здесь, - сказал Александр, подлетев к танкисту.
Павел улыбнулся:
-Санёк…
-Молчи, силы береги, мы тебя сейчас к врачу! Потерпи!
-Сань, там так… красиво…
-Не вырубайся, слышишь, не вырубайся, открой глаза, открой глаза!
Но Павел уже не слышал. Тело его обмякло, и голова наклонилась немного в бок. У Александра по щекам покатились слёзы. Он поднял голову вверх и истошно заорал.
-Что! Что тебе ещё надо! – обращаясь непонятно к кому, возможно к Богу прокричал Александр. – Ты и так забрал у меня всех друзей! Тебе мало!? Меня возьми!
И опустив голову вниз, произнёс:
-За что?

-Это я во всём виноват,- сидя тем же вечером со своими бойцами у костра, сказал Александр.
-Не вини себя командир, в чём ты виноват? В том, что столько жизней сберёг? – ответил молодой кавказец Мансур.
-Он хотел с нами пойти.
-Это война командир. Сегодня он завтра я. Тут не угадаешь. Давай выпьем лучше. По кавказским традициям.
Солдаты встали. Подняли стаканы. Мансур взял слово:
-Выпьем за живых, да дарует им Аллах доброе здоровье. Выпьем за мёртвых, да упокоит Аллах их души.
Солдаты выпили. Александр поинтересовался:
-Мансур, вы же мусульмане, вам же нельзя спирт.
-Командир, за друзей выпить святое дело.
-А за Победу?
-За Победу тем более.
-Тогда, за Победу!

-Подъём, товарищ сержант.
-Кравченко, тебе чего?
-Капитан приказал, вон-то здание взять, - сказал Кравченко, и показал на дом, точнее то, что от него осталось, на противоположной стороне улицы.
-Мы неделю как город окружили, а немцы всё ещё сопротивляются. Вот что за люди?
-Не знаю, товарищ сержант. Не такие, может, они.
-Ладно, построй взвод, сейчас приду.
Александр встал с кровати, взял ППШ и вышел на улицу. После его подвигов, бойцы стали относиться к нему с ещё большим уважением, они почувствовали, что за ним, как за каменной стеной. Он всегда прикроет. Как брат родной.
-Бойцы, я думаю, Кравченко вам уже всё растрепал. Так что, всем всё ясно. Нужно взять здание. Все готовы? Отлично. Налево.
-Товарищ сержант, а почему вы ещё не герой СССР, - спросил Мансур.
-Потому что разговорчики в строю. Бегом, марш.

Взвод подошёл к зданию, которое контролировали наши солдаты. Из оконных проёмов всё время слышались выстрелы.
-Здорово Киселёв, - сказал Александр, подойдя к командиру расчёта, занявшего оборону рядом с нужным домом.
-Привет Санёк.
-Слушай, мне нужно взять вон-то здание, поможешь?
-Что нужно?
-Обеспечить огневую поддержку. И занять здание, после того как мы его возьмём.
-Сделаем.
-Хорошо. Бойцы, - обращаясь к своим солдатам, сказал Александр.- Рассредоточиться, сейчас нам Киселёв огонь обеспечит. Как только я скомандую, вылетаем на улицу и прижимаемся к тому зданию. Всем ясно?
-Так точно, - хором ответили бойцы.
-По местам. Быстро!
-Удачи Сань, - тихим голосом сказал Киселёв.
-Давай Кисель.
-Огонь!
Раздались беспорядочные выстрелы красноармейцев. Они были не прицельными и нужны были с точки зрения психологии. Ни какой немец не вылезет под пули, разведать обстановку. Берегли свою шкуру. Но, тем не менее, уже более недели продолжали держать, по сути, безнадёжную оборону окружённого города.
-Пошли! Пошли! – скомандовал Александр, и бойцы вылетели из окон на улицу, и быстро перебежав её, прижались к стене.
-Что дальше, командир? – спросил кто-то из солдат.
-Как обычно, в дверной проём гранаты, и дальше штурмуем. Смотрите, чтобы без потерь мне.
-А если…
-Я те дам «если». Кравченко, гранаты.
-Вот.
-Ты что мне их даёшь? Бросай.
Гранаты были брошены. Из двери послышался немецкий возглас «Granatapfel», который был прерван мощным взрывом. Солдаты залетели в здание, расстреливая, оглушённых от взрыва фрицев и добивая раненых. Они двигались по первому этажу, зачищая одну комнату за другой.
-Так, вот лестница, - сказал Александр, дойдя до лестницы, ведущей наверх. – Мансур, бери бойцов, проверьте второй и третий этаж. Кравченко и Нургаллиев со мной.
-Сделаю командир, - отозвался Мансур.
Александр и бойцы двинулись по коридору дальше. Пройдя все комнаты, в которых, на удивление никого не было, они добрались до последней. Тут край здания был немного обвален, и немцы, очень удобно расположили здесь пулемёт. В самом помещении было около 10 фрицев.
-Есть ещё гранаты? – шёпотом спросил Александр у Кравченко
-Откуда?
-Действительно. Откуда? Тогда так, влетаем поочерёдно и расстреливаем их, чтобы не успели опомниться. Ясно?
-Так точно!
-На счёт три. Раз. Два. Три…
Солдаты с криками влетели в комнату. Ошарашенные немцы даже понять ничего толком не успели, как их пронзили 7-ми миллиметровые пули ППШ.
Но убило не всех. Раздался жалобный крик раненого немца. Александр вынул штык-нож и нагнулся около солдата.
-Ne ybivai, - на ужасном русском, молил солдат.
-А ты бы не убил, если бы тебя наши, вот так же умоляли? Отвечай гнида!
-Ne ybivai,- повторил немец, и из внутреннего кармана достал фотографии, протягивая их Александру. – Vot.
На фотографии стоял этот немец, держащий на руках маленькую девочку. Рядом на стуле сидела женщина. На обратной стороне надпись на немецком:  «Дорогому Юргену, возвращайся скорее».
Александр вернул фото немцу. Тут в комнату залетел Мансур и доложил:
-Командир, этажи проверены, все находящиеся там уничтожены.
-Хорошо. Останьтесь пока здесь, пока Киселёв с солдатами не придёт. А мы пока немца в лазарет отнесём. Кравченко, Нургаллиев подхватили его, я прикрою.
-Давайте я ему горло перережу. Зачем таскать куда-то?
-Тут пока я решаю. Вашу задачу я вам сказал. Выполнять.
-Есть выполнять.
Солдаты подхватили Юргена и выйдя с ним на улицу поволокли его к соседнему зданию. Александр шёл позади и озирался по сторонам. Вдруг послышался звук выстрела винтовки, который мгновенно отозвался сильнейшей болью в боку.
-Уходите быстрее! – проорал Александр впереди идущим бойцам.
-Командир! – послышались крик Мансура.
-Чердак, - теряя силы, сказал Александр.
-Понял!
Александр посмотрел на того стрелка. Он был поражён стойкостью русского. Не каждый выстоит после пули снайперской винтовки. Он вскинул автомат, но выстрелить не успел, ещё одна пуля попала в грудь. Александр упал и во рту почувствовался вкус крови. Он тихим голосом произнёс:
-Прости меня… Господи. Иду… к Тебе…

Почти сразу к снайперу подлетел Мансур и своим кинжалом перерезал стрелку горло. К Александру подлетели его солдаты и отнесли тело в дом.

                ***
Было лето. Очень тёплое. Светило солнце и пели птицы. Лучики приветливо играли из-за ветвей деревьев. В пруду плескались рыбки. Вдруг его окликнул до боли знакомый голос:
-Саша! Сашка!
-Лёха!?
-Я, иди сюда!
Александр подошёл. Алексей подхватил его за руку и сказал:
-Пойдём.
-Куда?
-Пойдём, пойдём. Тут все наши. Азат, Тундра, Павел тоже здесь. Много ещё кто.
Вдруг на плечо Александра легла рука, и послышался голос, обращённый к Алексею:
-Лёш, оставь его. Ему рано ещё.
Александр повернулся и увидел Владимира.
-Володь, ты?
-Я. Рано тебе ещё тебе сюда, Сань. Рано.
-А вы?
-А мы здесь. Вспоминай нас. Пожалуйста, не забывай. Вспоминай.

                ***

-Смотри. Похож вроде.
-Да где?
-Да вот.
-Правда. Он.
Александр медленно приходил в себя и не мог понять смысл происходящего. Он еле шевелящимися губами произнёс:
-Что похож?
-Да вот, - показывая газету Александру газету, сказал человек.
-Что это?
-Ладно, прочитаю. Уважу так сказать. «За подвиги и героизм, проявленные в результате боёв, Рябову Александру Александровичу присвоить звание Героя Советского Союза», и фото вот. Так что поздравляю, герой.
У Александра потекла слеза.
-Вот чудак, ты чего рыдаешь? Радоваться надо, тебе героя Союза дали. А ты?
-Не заслужил я его.
-Дали значит заслужил. Ну, герой!
Он не думал о себе. Он думал о своих друзьях: об Алексее, Владимире, Азате, Павле. Многих других. Неужели, они не заслужили героя, неужели они не заслужили жизни? Неужели они не заслужили просто быть? Ответа у Александра на эти вопросы, как и на многие другие не было. Да и не мог он на них ответить. И, наверное, не ответит никогда.
Из госпиталя его выписали через несколько месяцев. И сразу же комиссовали. Прямо в госпитале получив «Золотую звезду» и «Орден Ленина»
Он сидел на лавочке и ждал машину, которая смогла бы его отвести до железнодорожной станции. Потом залез за чем-то в карман и достал несколько фотокарточек. На них были изображены его сослуживцы. Вот он и Лёха с Володькой. Вот боевые товарищи из училища. А вот он с Павлом около его Т-34.
У Александра потекла слеза. В душе послышались голоса:
«Помни нас, Саш. Помни»
 -Я обещаю. Что бы ни случилось. Я не забуду вас. Никогда…