Снег

Ранним утром повалил крупный роскошный снег. Снеговые пряди падали за шивороты прохожих, таяли и, обтекая буераки шейных позвонков, сочились по ложбинам спин, вынуждая людей сменить житейскую сосредоточенность на весёлый хохот пополам с женским жалобным визгом.

Я вышел на улицу с лопатой, намереваясь расчистить снег у подъезда. Ко мне подошёл сосед Мишка и, показав пальцем на лопату, спросил:
- Это что?
- Это лопата, - ответил я.
- Сам знаю, что лопата. А ты когда-нибудь бывал на Дальнем востоке?
- Нет.
- Тогда слушай!
И Мишка рассказал мне страшную историю, как однажды на волне обстоятельств занесло его на недельку в город Петропавловск-Камчатский. И прожил он там ровно пять месяцев. А всё почему? Да потому, что в городе Петропавловск-Камчатский плохая погода всего три месяца в году. В остальные же девять месяцев она о-очень плохая!

Прилетел он в конце ноября, а в начале декабря закрыли аэропорт по метеоусловиям в связи со снежными заносами. Дело в том, что снег на Дальнем востоке никогда не падает вертикально, он, гонимый ветром, всегда "падает" параллельно земле. В тот год кометообразное состояние снегопада наглухо запечатало воздушную гавань, единственное средство сообщения с Большой землёй. Остался Мишка в городе. Сняли ему квартирку недалеко от центра, в гостинице-то дороговато, да и забыли про него. Зимой у всех дел невпроворот, приходится выживать, да ещё что-то делать, чтоб по миру не пойти.
Снег падал и день, и ночь. С месяц мело. Кто поверит в то, что брошенная машина через три-четыре дня уходит под снежный намёт. Над ней люди прокладывают дорожки, никак не связанные с городской планировкой. Зимой вырастает город над городом.
Говорят: горожанину надо иметь при себе только две вещи – паспорт и лопату. В «добрую» ночь подъезд заносит по второй этаж. И первое, что совершают поутру жители подъезда – это откапывают от снега входную дверь, перелезая из подъезда на улицу через световое окошко лестничного проёма. На беду в подъезде, где поселился Мишка, жили только две немощных старушки и молодой парень, которому однажды Мишка дал денег и попросил купить водку, а тот почему-то не вернулся. Может, замело. Зато в цокольном этаже еды было оказалось неслыханно. Картошка в мешках, какие-то консервы, сушки… Поначалу Мишка пытался выбраться наружу. Но одному разгрести многометровые заносы было не под силу. Через неделю он плюнул на непреодолимые обстоятельства и стал читать, благо половину его крохотного жилья занимали книги.

Так прошла долгая Дальневосточная зима. В конце апреля снег начал подтаивать и оседать. Из-под сугробов то тут, то там стали появляться огромные крашеные подснежники – верхушки машин, забытых по осени. «Это наши озимые!» - ворковали старушки, разглядывая в оттаявшее окошко серый грязный двор с огромными валунами мокрого снега, между которыми сочилась ранняя дальневосточная зажора.

- Так-то, друг, а это что? – Мишка неопределённо повёл рукой, как бы говоря: «Разве это снег?»
Тем временем обыкновенный российский снегопад забросал следы моих первых уборочных движений. И вообще после Мишкиного рассказа я понял, что хлопья белого вещества умеют быть сильными, а в присутствии ветра - властными и возвышенными. Мне расхотелось совершать бессмысленную снегоуборочную работу. Я обернулся к Мишке, намереваясь предложить ему выпить по сто за славный город Петропавловск-Камчатский. Однако Мишка уже раскупоривал сургучёвую печать на бутылке охотничьего первача.
- Нашёл в подвале, старухам-то зачем, ну я и взял!    


Рецензии
Зато там икры и рыбы полно! Я была в августе 1991 года, как раз во время путча.
Из-за этого не удалось посетить долину гейзеров. Икру обменивали на водку один к одному. Наелись икры вволю.
С теплом,

Эмма Татарская   24.11.2018 20:53     Заявить о нарушении