Встреча. Последствия

Стул рядом с ним пустовал. Он, оттянув свободно висевший рукав, взглянул на свои наручные часы. Прошло минуты три с момента последнего разговора. Ждать долго не придётся.
Интересное наблюдение-год назад, когда он только начинал эксперимент, люди довольно шутливо относились к появлению такого экземпляра на Старом Арбате. Фотографировали, пробовали давать в руки различные предметы, будто он был бездушной статуей. Он был готов к этому, зная, насколько всё это экзотично для людей, и довольно часто даже подыгрывал-позировал, или же наоборот, застывал без малейшего движения. И спустя неделю или две его идея начала претворяться в жизнь-люди начали подсаживаться и затевать разговоры. Сначала по одному в день-пару дней, потом по несколько за сколько-то часов. Но действительно эксперимент вошёл в свою активную фазу в ничем не отличавшийся от остальных день. Лёша всё так же сидел на своём месте в ожидании очередного собеседника, стул рядом с ним пустовал. Он, оттянув свободно висевший рукав, взглянул на свои наручные часы. Прошло минуты три с момента последнего разговора. Ждать долго не пришлось-вдруг, отделившись от веселой шумной компании, в основном состоявшей из девушек, к нему резво подсел смазливый паренёк. По озорному блеску в глазах и раскрасневшихся щекам можно было понять, что на уме у него была шалость.
-Здорова!-возопил он, хлопнув рукой по плечу Лёши.
-Здоровее видал,-спокойно ответил ему тот.
-Чё делаешь?
-Жду тебя,-перехватил инициативу Лёша. Парень почти мгновенно сник, глаза его тут же начали понемногу бегать.
-Меня?-всё ещё продолжая машинально улыбаться, он быстро обернулся на компанию девушек, которую только что собирался грандиозно развлечь, затем повернулся обратно,-А зачем?
Последний штрих.
-Помнится, у тебя был серьёзный разговор ко мне. Ты уже не помнишь?
-Я, э…-Парень сместил взгляд немного вправо, смотря куда-то в пространство. Он начал судорожно соображать, что же его связывало с этим человеком в костюме чумного доктора. Лёша решил отдать дань уважения той встрече, благодаря которой он находился здесь, поэтому его целиком и внешний полностью повторял костюм мастера. Намечавшийся грандиозный прикол лопнул, подобно носу клоуна, который ткнули иголкой.
-Не напрягайся,-теперь уже Лёша по-отечески положил ему руку на плечо,-можешь прийти и потом. Я здесь каждый день. Жду тебя, как только ты вспомнишь.
-Да, спаси…-не договорив последний слог, парень сполз со стула. Компания тут же окружила его, пытаясь ввернуть обратно в веселье, но он погрузился в свои мысли. Через некоторое время он отставал от них, ещё пару минут спустя он остановился, держа руки в карманах куртки и заключив голову между плечами, словно пытаясь удержать её на месте. Лёша взглянул на часы.  Ещё немного…
Парень чуть ли не в припрыжку прибежал обратно, за несколько метров до Лёши, однако, затормозив. Немного помявшись, он вновь сел на стул, в этот раз, однако, сделав это крайне медлительно и пытаясь уместится на самом краешке. Какое-то время они молчали.
-Быстро,-сказал Леша, адресуя это то ли себе, то ли вообще в никуда.
Парень, набравши как можно больше воздуху в легкие, выпалил:
-Мы знакомы? – После чего поднял плечи обратно, теперь еще вдобавок заключив руки в заключение между ногами. Контраст между этим его состоянием и весельем, в котором он был в первый момент, был разителен.
-Нет, но можем стать. Теперь, когда ты здесь,-Лёша сделал ударение на последнее слово,-я объясню тебе, что я собой являю. Я прихожу сюда, ставлю этих двух благородных скакунов. Кто-нибудь из случайных прохожих садится на свободный стул и я с ним разговариваю, о чем угодно и сколько угодно. Политика, экономика, последний альбом любимой группы, ненавистные дырявые носки супруги-любые темы.
Парень нахмурился, стараясь понять.
-И зачем? -спустя недолгие размышления спросил он.
-Такая же неожиданная встреча случилась когда-то и со мной,-ответил просто Лёша,-Никогда не знаешь, что можно найти для себя в случайном человеке, которого ты тщательно не выбирал и не анализировал, прежде чем заговорить с ним. Чаще всего подходят пенсионеры. Думаю, ты понимаешь, что в большинстве своём они совсем одни и возможность просто спокойно поговорить с человеком, которому интересно их расспрашивать, для них великая радость. Кто-то же начинает говорить о сокровенном. Человеку, с которым тебя ничего не связывает, можно не врать. Порой, кстати, мне даже достаточно просто слушать, говорящий же плавно сам себя выводит в нужном направлении, просто проговаривая всё вслух. Интересное явление.
Парень молчал, теперь опустив взгляд вниз. Звук вибрации телефона раздался из-под его куртки. Он не отреагировал.
-Ну что? Хочешь побеседовать с незнакомцем в непонятном обличии? Или голова внезапно опустела от мыслей?-с лёгкой издёвкой спросил Лёша.
-Да. Или нет. Просто…-он тщательно подбирал слова, это чувствовалось,-просто только что мы веселились, я с подружками шёл в Старбакс…А теперь…
Парень глубоко задумался.
-А теперь опустошение,-выдохнул он. Лёша обдумывал услышанное.
-Что ж, будем объективны-я не стандартное явление в твоей жизни, а если точнее, то абсолютно новое и непонятное. Ты не знаешь, как на меня реагировать, в следствие чего ситуация для тебя дискомфортна. Но порой неожиданные случаи подобны глотку свежего воздуха-в образовавшемся пустом пространстве ты проявляешь себя отлично от обычного. И поэтому я хочу спросить-действительно ли это чувство опустошения негативным? Или, может быть, из него что-то возникает?
Парень вновь задумался. Постепенно его лицо, не задерживавшееся больше секунды на каком-то одном выражении, становилось спокойным. Глаза смотрели в одном конкретном направлении.
-Воспоминания.
-И что же это за воспоминания?
Парень какое-то время помолчал, проводив пару прохожих взглядом. Вдохнув и решительно выдохнув, он заговорил. Сначала речь зашла о семье и его младшей сестре. Потом рассказ перешёл на главу, посвященную его бывшей девушке, которую он до сих пор вспоминает, и, как ему кажется, слишком часто для того, что уже прошло. Лёша не перебивал его. Звучали разные воспоминания из жизни-разговоры с друзьями, смешные случаи, даже один или два сокровенных секрета. Время шло незаметно.
За час рассказа Лёша не проронил ни слова. Парень, на время рассказа убежавший куда-то взглядом вглубь себя, вдруг открыл их широко, словно возвращаясь в настоящий мир, и устремил удивленный взгляд на своего собеседника.
-Ну что? Как ощущения? –Лёша взглянул на часы,- Прежде чем ты ответишь, хочу тебе сказать, что ты говорил примерно сорок семь минут.
Парень молча продолжал смотреть на него.
-Ух ты,-только и смог он сказать.
Посмотрев по сторонам пару раз, он вновь обратил к Лёше взгляд, в котором читался вопрос.
-Как это работает? Ты же молчал всё это время.
-В психологии это называется методом резиновой утки, создателями которого являются, как ни удивительно, программисты. Довольно часто они замкнутые личности и действуют одни, но так как в ходе работы возникают какие-то вопросы, проблемы или же просто желание с кем-то поговорить, они ставят эту прекрасную леди перед собой и проговаривают им всё то, что их гложет. Пока они говорят, во-первых, они выговариваются, во-вторых, своими же силами генерируют решения задач. Человеческая психология это удивительный механизм, овладев которым, человек может добиться многого. И кстати…-Лёша склонился к парню, который инстинктивно сделал то же самое,-ты, помнится, говорил по поводу девушки…
Он указал пальцем куда-то в толпу. Парень, проследивши направление, увидел эффектную девушку, задумчиво гулявшую в одиночестве с музыкой в наушниках. По его взгляду можно было понять, что в мыслях у него происходило что-то важное.
-Я желаю тебе удачи,-Лёша пожал ему руку.
Парень задумчиво, словно в замедленной сьемке, поднялся с тех пары квадратных сантиметров стула, на которых умещался все это время и пошел примерно в том же направлении, что и девушка, на которую указал Леша. Та, не успевши далеко уйти, вскоре с удивлением вытаскивала оба наушника из ушей, покуда парень абсолютно спокойно подошел к ней, коротко что-то проговорив и подав ей локоть. Она же, улыбнувшись, приняла его. Спустя пару минут они скрылись из виду. Леша склонил голову вниз. Он ждал следующего.
-Что ж, достойная работа. Да и еще, как я гляжу, ты это сделал чем-то вроде аттракциона-говорить с каждым, кто сядет? Великолепно.
Чумной доктор появился из ниоткуда, вплыв откуда-то сзади в поле зрения Леши и сев на стул, после чего уже совершил знакомое движение-скрестив ноги и вытянув их вперед, а руки же сцепив в замок на затылке, устремил взгляд вверх, если судить по направлению клюва маски. Хотя Леша, носивший такую же маску, уже знал, что взгляд может быть направлен куда угодно.
-Мастер. Рад встрече.
-Аналогично. Ну что? Каково тебе за кулисами? Убирать мусор в театре после прекрасных постановок?-доктор традиционно для себя усмехнулся, только в этот раз за усмешкой последовал сиплый кашель,-россказни пьяных актеров...
-Я в них вижу себя, как бы это странно не звучало. Это что-то, что мне уже было известно или ещё будет. Пусть и происходило оно с другими людьми с другими именами, в других местах, те же разговоры были сказаны другими словами-я всё равно вижу общую суть всего этого.
-Понимаю, о чем ты.
Какое-то время они помолчали, каждый думая о своём.
-Забавно. Ты тоже впал в этот образ, как и я когда-то,-внезапно заявил доктор.
-Расскажете?-просто спросил Леша.
-Расскажу. Только позволь мы будем делать это в движении.
-Доктор, Вы не должны спрашивать у меня разрешения.
Леша тут же соскочил со своего стула, сложив его, и уже потянул руку к стулу, на котором сидел доктор, однако тот не вставал. Клюв повернулся в его сторону.
-Может я тогда и оставил определенный отпечаток в тебе, мой мальчик, отчего ты так уважительно ко мне относишься. Вот только сейчас я пришел на твою сцену, и ты уже сильно изменился-ты повзрослел. Так что ничего другого, кроме как спрашивать твоего разрешения, я не могу себе позволить.
Сказав это, он встал и сам сложил стул, после чего отдал его крайне изумлённому Леше. Тот же в свою очередь, приняв услышанную информацию к сведению, подошел к магазину рядом, с хозяином которого у него была договоренность по поводу хранения инвентаря, и покуда у него забирали их, чтобы поставить в склад, он бросил взгляд на доктора, который ждал его снаружи под снегопадом. Хоть костюм был тот же и нисколько не изменился, у Лёши было навязчивое ощущение, будто за эти два года доктор постарел лет на десять. Выйдя наружу и обменявшись кивками, они неторопливо пошли вдоль Старого Арбата.
-Как сам поживаешь эти два года, студент?
-Перед тем, как Вы тогда заговорили со мной, я обдумывал детали портрета, первого моего заказа.
-О, так ты ещё и художник? Похвально.
-Да. Придя домой, я, будучи увлечённый мыслями, разрывавшими голову, подошёл к холсту. Ни о чём особо не думая и не помня даже всё то, что я тщательно придумывал и подбирал для портрета, я взялся за кисточку. И начал рисовать. Спустя несколько часов я очнулся. Взглянув на портрет, я увидел, что он был закончен.
Доктор беззвучно хлопнул в ладоши два раза. Лёша кивнул головой.
-Девушка, для которой я его исполнял, была безумна удивлена. Она безумно радовалась, когда получила его от меня. Даже попробовала меня обнять, но я всё ещё был настолько сильно погружён в себя, что никак не отреагировал. Её же это нисколько не смутило, у нас завязалось общение. Спустя какое-то время у нас начались отношения. Казалось бы, вот оно-у меня есть хобби, которое приносит мне удовольствие, благодаря нему у меня есть девушка, о которой мечтают многие. Однако…Доктор, я не знаю, что Вы пробудили во мне. Но спустя полгода отношений я понял, что им пришёл вполне естественный конец. Казалось бы, что за абсурд? меня устраивало всё-и она, и то, что было между нами. Но ей же постоянно чего-то не хватало, она хотела какого-то лоска и эпатажа, порой доходило до абсурда. Она мне говорила, что я её так редко куда-либо вожу, что ей абсолютно не завидуют подруги. На мои естественно возникавшие вопросы, какое отношение её подруги имеют к нам, слышалась лишь немая детская обида.
-Добро пожаловать в мир миражей, мой мальчик. Где люди в масках, вроде нас с тобой, вынуждены наблюдать маски в образах людей.
-Скажи Вы мне это тогда, я бы огорчился ещё сильнее. Теперь же я этому рад.
Доктор склонил голову. Толпа обтекала их-никто не заострял внимание на двух неторопливо идущих чумных врачей.
-Продолжай.
-Мы расстались, для меня это не было неприятно или больно. Я вынес из этого единственное-у меня есть вопросы. О том, как люди устроены, что значат их поступки. Чем объясняется всё то, что Вы мне тогда описали. Я, не долго размышляя, записался на психологические курсы. Поначалу мне казалось, что меня буквально окунули в океан информации, столь мной желанной. Но спустя месяц я понял, что перед нами разыгрывали клоунаду-стоило мне пару раз услышать, как люди, выходя с занятий, уже пробовали с самодовольными лицами жонглировать услышанными терминами, выстраивать собственные теории. Им казалось, что Вселенная человеческого сознания уже доступна им во всех измерениях. Они не хотели двигаться дальше, и наши псевдоучителя это понимали, спокойно зарабатывая свои деньги. Я же смотрел на всё это и удивлялся-как люди, посещавшие эти курсы, пробовали говорить о чьих-то проблемах, даже ещё не приблизившись к решению своих? Поэтому уже на следующий день я, скупив приличное количество книг по интересующим меня темам, засел за изучение. Довольно забавно было пару раз, когда я, будучи под впечатлением от только что прочитанного материала и пробуя сквозь него пропустить свой жизненный опыт, с удивлением для себя обнаруживал мольберт и пытался понять, откуда он здесь, с трудом вспоминая, что вообще-то я ещё и рисую. Спустя какое-то время, столкнувшись с этим в очередной раз, я понял, что так дело не пойдёт. Нужно либо окончательно бросать, либо снова начинать рисовать.
-И чем закончилось дело?
-Вашим портретом. Не желаете ли забрать со временем?
Доктор издал короткий смешок.
-Да уж, зацепило тебя… Когда-нибудь приду, заберу,-он поднял руку перед собой и поводил ею из стороны в сторону, словно обрисовывая кистью красивый горный пейзаж,-продолжи свой рассказ.
-Вряд ли Вас заинтересует то, что происходило дальше. Родители поначалу отнеслись настороженно к моему страстному увлечению, но в последствии я научился правильно распоряжаться временем, успевая так же и рисовать- что-то для себя, что-то в качестве заказов, мне удалось начать на этом зарабатывать. Они успокоились. Помнится, как-то раз даже мне удалось применить приобретенные знания в семейном быту. У родителей был скандал, подобно тем, которые периодически, как Вы знаете, случаются у супругов. Мои мама с папой люди довольно эмоциональные, взаимное игнорирование может продлиться пару дней. Благодаря же моим усилиям конфликт был разрешён через полчаса и впредь не повторялся.
-Что ж, похвально. А в чём, если не секрет, была суть конфликта?
-Если мне не изменяет память, то из-за того, что мать случайно выбросила бритву отца, которая была ему дорога как память со времён армии.  Но это послужило лишь поводом для вспоминания прочих бытовых взаимных обид.
-Хорошая практика для тебя в преддверии создания собственной семьи. Так сказать, репетиция,-усмехнулся доктор,-Ну и что же? Удалось ли тебе среди этого безграничного веселья найти ответы на свои вопросы?
-Не думаю, что они когда-нибудь закончатся, доктор. Чем больше я нахожу ответов, тем больше вопросов возникает. Это подобно сражению, в котором ты можешь считать победой уже то, что ты до сих пор на ногах. И в тот момент, как придёт конец-вне зависимости от того, как славно ты бился-он всё равно наступает, как и у всего сущего. Придут другие, и продолжат наше общее дело. И настанет их черёд посылать запросы в вакуум и задавать вопросы небу.
-По крайней мере, ты застиг те моменты, когда ты нашёл ответы на предыдущие вопросы. Некоторые люди умудряются пропускать даже эти славные мгновения своей скоротечной жизни.
Лёша внезапно затормозил, о чём-то задумавшись. Доктор незамедлительно остановился немного позади него.
-И это, пожалуй, мой главный вопрос. И обидно осознавать, что ответа на него мне не найти,-произнёс глухо Лёша.
-Какой же?
Лёша, развернувшись, показал руками вокруг себя.
-К чему всё это?
-Что именно? Ты не в восторге от здешней архитектуры?-ухмыльнулся доктор.
-Человечество как таковое.
-Ах, это…Этот вопрос, я так полагаю, стоит задавать тому, кто устроил Большой Взрыв, или, как вернее его называть, Первый Атом. Всё же ты, как человек, тянущийся к знаниям, должен был рано или поздно соприкоснуться с информацией о том, что вообще сам факт существования человечества это чудо. Ведь вместе сошлось столько удачных факторов-расстояние до звезды, наличие атмосферы-всего и не перечислишь. Давай поставим вопрос проще. Как ты отнесёшься к молекуле в своей, допустим, ноге, которая внезапно начнёт задаваться вопросами о мироздании? Мы же оба прекрасно понимаем, что она не в состоянии уместить в своём сознании хоть как-то реальные масштабы окружающего мира, поэтому…
-Что ж, Вы правы, мастер,-тихо ответил Лёша, перчатки легко скрипнули оттого, что он сжал кулаки,-вот только как мне казалось, что это единственный вопрос, на который стоит искать ответ. И что всё остальное, что мы узнаем или хотим узнать, должно вести к этому.
-И ты прав в свою очередь, мой мальчик. Но не мне тебе объяснять, что до этого ещё очень далеко. Как я и сказал-радуйся. Ты хотя бы это понял. Как и…
-Доктор?-слегка взволнованно спросил Лёша. Тот стоял неподвижно.
-Как и я когда-то. Как же всё циклично…
Лёша по-прежнему ждал. Доктор протяжно выдохнул.
-Похоже, настал мой черёд рассказов.
У Лёши спёрло дыхание от неожиданности. Хотя стоп, доктор же сказал, что расскажет о себе. Он уже упустил эту мысль. Руки доктора вспорхнули в воздух, подобно вырвавшимся на свободу птицам, дабы рисовать в воздухе портреты, места, события.
 -Я не буду тебя нагружать ненужной в данном случае информацией, относящейся к тому, как я пришёл в психологию. Начнём с того момента, как я начал ею профессионально заниматься и в конечном итоге стал работать в этой сфере. Всё было довольно стандартно до поры, до времени. Супруги, зашедшие в тупик, одинокие люди, окончательно потерявшие какие-либо иллюзии относительно жизни в момент кризиса среднего возраста. Многим было достаточно лишь выговориться, дальше они вновь с радостью бросались в свой неудобный, неуютный и не счастливый, но такой родной жизненный круговорот. Я скромно выполнял то, что от меня требовали, говорил абстрактные советы, услышав которые, люди тщательно изображали озарение…Но в один день мне повстречался Он.
Руки, всё это время порхавшие отдельно, внезапно встретились, слившись в подобие фигуры.
-Да, Он…Казалось бы, ещё одно звено, но кто знал, что именно это звено так кардинально поменяет и мою жизнь. Его звали Тимофей. Он был молодой парень, лет двадцати трёх. В первый его визит я постоянно удивлялся, почему он старается ни в коем случае не показывать открытых частей тела. Потом уже только, когда он рассказал свою историю, от которой у меня покрылось холодным потом всё, что только могло, я понял причину.
Доктор запрокинул голову, словно пытаясь увидеть что-то сквозь вату стремящегося залепить лица людей снегопада.
-Когда ему было пять лет, его родители погибли в огне. Мать, на тот момент ещё молодая девчушка, пожертвовала собой, вынося его из дома. Пожарные успели лишь подхватить ребёнка, выпадавшего из обгорелых её рук. Как потом он как-то обмолвился, он даже запах мяса не переносил, сразу вспоминал…-доктор красноречиво промолчал.
-Этот несчастный сирота был воспитываем бабушкой по маминой линии. Та, сойдя с ума от горя, начала выливать свою боль на малыша,-продолжил он,-ругая его за то, что он вообще до сих пор жив. Поэтому у парня воспитался глубочайший комплекс вины. Его преследовали навязчивые идеи спалить и себя, как он говорил, лишь это могло успокоить его совесть. В тот период я ещё имел дурную привычку курить, причём, не уходя ради этого с рабочего места. Стоило мне только лишь чиркнуть зажигалкой, чтобы прикурить, у него началась дичайшая истерика. Он начал вопить «Мамочка, прости! Я не хотел, мама!» . Я никогда не позволял себе лишнего с пациентам, но я, недолго думая, зажал его в объятиях, где он прорыдал полчаса с лишним. Представь себе, Лёша, некогда цветущий сад, в который тебе довелось случайно забрести и увидеть уже лишь скрюченные ветви некогда прекрасных деревьев и жухлые листья, служащие саваннами когда-то спелым плодам. Ты никогда не был здесь, и ты уж точно не виноват в том, что так случилось, но…От этого тебе даже хуже. Так же я себя чувствовал с Тимофеем. Никто не достоин такой жизни.
Доктор всё это время говорил, не опуская головы. Это было сродни молитве, откровению, направленному к Богу. Руки же его продолжали рисовать картины в воздухе. В момент, когда он заговорил об огне, они задвигались ещё активнее, то ли изображая пламя, то ли страдая в агонии из-за него.
-Каждый раз, когда за ним закрывалась дверь после сеанса, я плакал. В состоянии ли ты себе представить, Лёша, чтобы твой старик-чумной доктор рыдал навзрыд? Так и было. Словно мои слёзы были водой, которую бесконечно впитывала эта потрескавшаяся земля. Затем я, понимая, что всё это в разы серьёзнее, чем моя предшествовавшая практика, я начал ему назначать сеансы всё чаще и чаще. Через какое-то время я стал заниматься только им. На момент мне даже показалось, что мне удаётся его вытащить оттуда. Он начал улыбаться, говорил несколько раз, что не злится на свою бабушку, так как понимает, через что ей прошлось пройти…
Руки доктора безвольно упали вниз, подобно истрёпанным корабельным тросам.
-А потом в один день он не пришёл. Не прошло и десяти минут, как я уже лихорадочно изучал телефонную книгу, чтобы узнать, где он живёт. Он звонил мне лишь один раз из дома, когда хотел ко мне записаться. Торопливый бег до машины, преодоление пробок, которые в такие моменты сродни тормозной жидкости, несущей смерть. Подъехав до его подъезда, мне даже не пришлось гадать, куда именно идти.
И тут резко голова доктора опустилась вниз, Лёша почувствовал на себе взгляд, полный боли. Он точно знал-увидь он в этот момент глаза мастера, он бы увидел, как в них отражается тогдашнее пламя.
-Его квартира вся полыхала. Подъехавшие пожарные уже выставили лестницу к беззубому окну с лопнувшими стёклами и было собрались начать забираться, как я их отшвырнул и полез сам. Быстро оказавшись внутри, не чувствуя ни жара, ни ожогов, я обежал комнаты, заполненные смогом и огнём. В последней я увидел его, смирно сидевшего у иконостаса во всю стену, его тело уже было обуглено, сквозь кости пальцев проглядывали остатки креста. Я подхватил его останки. Бежать уже было некуда и незачем, я очень медленно выбирался наружу, даже не помню, как. Помню лишь, что сидя уже внизу, пока кто-то бегал вокруг меня, обрабатывая мои ожоги, я всё так же держал его на руках, пытаясь посмотреть в те глаза, которых уже не было, и сжимая его ладонь, в которой лежала ещё горячая фигурка Иисуса. Затем…
Доктора посреди фразы срубил приступ сильнейшего кашля, он согнулся пополам, встав на колени. Лёша незамедлительно подбежал к нему.
-Мастер, что с вами?!
Тот всё продолжал захлебываться кашлем с неприятным бульканием. Из дыхательных отверстий маски начала капать кровь.
-Врача, срочно врача!-закричал Лёша. Тут же подбежало несколько человек, подхвативших доктора под руки и понесших его куда-то. Спустя несколько минут завывания кареты скорой помощи уже разрывали уши всем собравшимся.

***

Койка быстро катилась по коридору.
-Пульс?
-Периодически пропадает, нестабильный.
-Дыхание?
-Слабое. Боже, как он до сих пор был жив…-вымолвил второй врач, на ходу быстро приложившийся к груди доктора, которая еле вздымалась с хрипом.
Лёша не отставал от них ни на миг. В одном из дверных проёмов, однако, его молча затормозили-дальше идти он не мог. Он сел близ реанимационной, нервно содрав маску, в которой ходил всё это время. Внезапно оттуда послушался женский крик. Он, недолго думая, моментом сорвался с места, толкнув двери. Его не остановили.
Слева от себя он увидел табуретку с лежавшими на ней цилиндром и маской, близ которой застыл ассистент, державший в руках разрезанный ровно посередине балахон доктора, заляпанный кровью. У операционного стола стояло двое врачей, одна из которых закрыла рот рукой, второй же застыл с занесённой рукой, в которой был скальпель. Кожа всего тела доктора была ужасно деформировано ожогами, у него почти не было волос. Но самое ужасное покоилось на его груди.
-Всякое бывало в моей практике, конечно…-нервно сказал хирург со скальпелем, перед этим громко сглотнув. Разрезав верёвку, опоясывавшую шею мастера, он аккуратно поднял за один её конец кулон, сделанный из костей небольшой человеческой кисти, на которую была прибита статуэтка Иисуса Христа. Его напарница всё так же стояла, закрыв рот рукой и качая головой.
 
Кардиограф беспристрастно рисовал неровные пики пульса мастера.

13.01.2016. Глохрок.