Трудно быть богом

https://ficbook.net/readfic/3962118
Авторы: Karina2402 & ludotchka
Бета: Iren@
Фэндом: Tokio Hotel
Пэйринг: Билл/Том, Том/Билл
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Ангст, AU
Размер: Миди
Статус: Закончен

Описание:
Эмоционально нестабильного рокера, Билла Каулитца, продюсеры вынуждены отправить в своеобразный отпуск в семейный пансионат, где он знакомится с тихим и скромным писателем Томасом Трюмпером.


Публикация на других ресурсах:
Нельзя!

Примечания автора:
За прекрасные стихи огромное спасибо cvetlik :*






Пролог

Маниакальная фаза
Сердце летало в груди, боем громило ребра,
Мысли по венам текли, счастьем нутро терло.
Море любви и света, мир без границ и цепей,
Где не найдешь ответа, где не считаешь дней.
Голос звучит звонко, смехом я миру кричу,
Быть для людей Богом, все - что сейчас я хочу!
Мир под ногами летящий, я не боюсь никого.
Я обернусь не спящим и много смогу всего!
Время сливается в вечность, слово из льда и огня,
Этот вот миг безупречности – светом сжигает меня.

Интермиссия
Однообразные мысли, без ярких красок слова,
Пусть мы сейчас и зависли, и жизнь покоем полна,
Когда не хочется думать, и этот миг созерцать,
Дышать, любить, не зависеть, шагов не предпринимать,
Чтоб свежим воздухом в легкие, и монотонность во всем,
Пускай не видят завистники, что песнь моя ни о чем,
Она о странном балансе, о зависании над небом,
О мягком и уютном трансе, о мыслях, что уносит пеплом.
И времени пусть бег неспешный, несется смыслом в никуда.
Я не бегу, я просто пеший, что пишет скучные слова.

Депрессивная фаза
Потерялся внутри среди страшных снов,
Мне кричат – беги, но не сделать шагов.
Когда льдом сердце сковано, ты не сможешь бежать,
Лишь трястись в ознобе, бездыханным лежать.
Когда мысль - лишь боль, и пустые глаза,
То, что здесь с тобой и умрет до конца,
Когда нет ответа, и не знаешь, как жить,
Лишь бы все прошло, лишь бы все пережить,
Чтобы страх ослаб и настал рассвет,
Но спасения не было, и рассвета нет.
© cvetlik 2015

Вы когда-нибудь испытывали чувство безграничного счастья? Летали над миром? Управляли судьбами? Подчиняли тысячи людей? Видели неподдельный восторг и благоговение во взглядах направленных исключительно на вас? Могли лишь жестом руки или коротким словом заставить толпу замолчать, либо наоборот, разразиться диким криком? Вас любили миллионы, не требуя ничего взамен? На вас молились? За вас умирали?
Нет? Значит, вам не понять каково это – быть Богом.
Я всемогущ! Я свободен от рамок, штампов и морали! У меня своя правда, свои правила и своя шкала ценностей!
Я люблю бродить по крышам многоэтажек, с высоты птичьего полёта наблюдая за вами - ничтожными, суетливыми, серыми. Я выше, я сильнее, я мудрее!
Я ненавижу вас… я боготворю вас!
Встать на самый край…
Раскинуть руки в стороны…
Подставить лицо ветру…
Закричать…
Моя свобода!
Страх и превосходство. Два чувства, сплетённые в стальные канаты, рождают эйфорию.
Я не боюсь упасть – я умею летать!
Я не боюсь смерти, ибо я Бог!
Но, как же трудно быть Богом…

Глава 1

- Мэтью, проходи. Выпьешь чего-нибудь? – представительный мужчина с холодным взглядом и проседью в волосах заметил слабый кивок товарища, обогнул дубовый стол и, усевшись в кожаное кресло, придвинул графин, наливая в тумблер щедрую порцию дорогого виски. – Как всё прошло?
- Ральф, так больше не может продолжаться, – мужчина устало протёр лицо ладонями и, рухнув в кресло напротив, схватил бокал, залпом вливая в горло обжигающий напиток. – Это переходит уже все мыслимые и немыслимые границы! Ему нужно серьёзное лечение, как ты не понимаешь?!
- Стоп! – глава звукозаписывающего лейбла «Century Media Records» резко встал и, хлопнув по столу ладонью, зло уставился в синие глаза. – Твой «божок» проходит квалифицированное лечение у лучших специалистов. Его наблюдают самые востребованные психотерапевты Германии! У него уже два года не было ни одного приступа. Два! А ты смеешь заявлять мне, что я халатно отношусь к своим подопечным?
- Ты не понимаешь! Лечение нельзя прерывать. Ты же видел, к каким последствиям привёл очередной тур. Он сорвался и опять погрузился в состояние маниакальной фазы, – Донован вскочил и принялся мерить шагами просторный кабинет. – Если в прошлый раз всё обошлось лишь угнанным мотоциклом и порезанными венами, то теперь у нас на руках уголовное дело о нанесении телесных повреждений. Он разбил башкой официанта витрину! Да, этому везучему сукину сыну фартит по жизни - пацан отделался лишь парой порезов и синяком под глазом, но… чёрт! А если бы осколок в сонную артерию? Или в глаз? И всё! Никакие твои связи и деньги не спасут Билла от тюрьмы или психушки!
- Ты представляешь, какую неустойку мне придётся заплатить за отмену концертов?
Эркерт медленно опустился в кресло и потёр виски, чувствуя, как острая боль расплывается по затылку.
– Ладно, отправь Вильгельма в «Privat Pension Riesch» на пару недель. Мне надо всё обдумать.
- Семейный пансионат? Ты шутишь? – Мэтью с недоверием усмехнулся.
- Это последнее, где его будут искать вездесущие папарацци. А среди почтенных герров и фрау, глядишь, и сам поуспокоится.
Обоим верилось в это с трудом, но выбора особо не было.
***
- Вау, красота какая! Я такое только в журналах видел! – высокий блондин в эпатажном кожаном, напичканным всевозможными железными примочками жилете, надетым на голый торс, захлопнул дверь лимузина и, приподняв большие очки «авиаторы» с восторгом оглядел территорию нового временного пристанища. – Тоби, как думаешь, много тут моей паствы?
- Не думаю, - двухметровый амбал средних лет с лёгкостью выудил из багажника огромный чемодан подопечного и махнул рукой спешащему к ним администратору. - Это семейный пансионат, а значит, и контингент тут совсем не тот, который приходит к тебе на выступления. Сомневаюсь, что они вообще знают о твоём существовании.
- Поверь, это временное явление, – Билл закинул на плечо дорогущую сумку от Louis Vuitton и, расплывшись в широкой доброжелательной улыбке, вальяжно направился навстречу запыхавшемуся от быстрой ходьбы мужичку.
- Не сомневаюсь, - ухмыльнулся телохранитель и, подхватив багаж, направился следом за «персональным кошмаром».
В подчинение к Вильгельму Каулитцу Тобиас Шульц попал шесть лет назад, когда двадцатилетний парнишка уже был на вершинах мировых хит парадов и блистал белозубой улыбкой с обложек самых известных глянцевых изданий. Первое время его не покидало стойкое желание придушить вредную звёздочку, считавшую, что весь мир должен ползать у него в ногах. Но со временем пришло понимание, перед ним не манерная дива с замашками на мировое господство, а обычный ребёнок, слишком рано познавший все прелести взрослой жизни и совсем не знающий что такое нормальное детство.
Живущий лишь работой отец, не расстающийся с телефоном даже во время завтрака. Легкомысленная мать, в свои тридцать восемь выглядевшая как тринадцатилетняя девочка, в розовой мини юбочке и с мини собачкой под мышкой. Они не просто свалили родительские обязанности на бесконечных служанок и нянь,  но и с радостью подписали согласие на деятельность несовершеннолетнего сына, когда того на одном из конкурсов по вокалу заметил глава известного звукозаписывающего лейбла. Переложив всю ответственность на совершенно постороннего человека, пара просто укатила в Париж, где главе семейства предложили выгодный контракт. Поддерживая сына лишь финансами и редкими дорогими подарками, горе - родители думали, что вполне достаточно заботятся о своём чаде, а Билл…
Шестнадцатилетний подросток, спрятав поглубже непонимание и тоску, с головой окунулся в работу, не давая себе и минуты на терзающие душу мысли.
 Подписанный контракт, удачный сингл, первый клип, оглушительный успех, запись альбома, лавиной нахлынувшая слава, турне, интервью, папарацци… закружили водоворотом, да так что не выбраться.
Пять лет в режиме нон-стоп с редкими перерывами на ещё более выматывающий отдых и, как следствие – нервные срывы, истерики, попытки суицида.
 Тобиас до сих пор помнил сверкавшие от непролитых слёз глаза, полные такой боли и безнадёги, что всем находившимся рядом становилось трудно дышать. Алые струйки крови по тонким запястьям. Красное пятно на белом ковролине. Опрокинутая бутылка дорогого вина, рубиновыми каплями добавляющего нелепому узору свои штрихи и детали. И уже не понятно, чего там было больше, крови или Каберне Совиньон. И уже ничего не имело значения. Лишь взгляд, из которого уходила жизнь…
Тобиас передёрнул плечами, словно от озноба и перевёл взгляд на подопечного, совершенно не вслушиваясь в быструю восторженную речь. Он как никто другой знал, что каждой фазе своё время. Неизвестно, сколько Билл будет находиться в эйфории, но однажды… однажды Тоби снова увидит глаза полные крика и мольбы о смерти. От этого становилось так тоскливо, что лёгкие сжимало тисками, не давая сделать полный вдох.
Два года затишья и вот снова в сердце зарождался страх. Нет, даже не страх, а настоящий липкий ужас. Не успеет, не убережёт, не уследит…
- Тоби! Ты чего завис? – Билл, счастливо расхохотавшись, пощёлкал перед носом мужчины пальцами и кивнул на небольшой коттедж, отгороженный от общей территории высокими елями. – Царским персонам – царские покои.
- Неужели я тоже вхожу в число царских персон? Или как прислуга буду жить в сарае? – Тобиас улыбнулся и тут же пожалел о сказанном. От мощного подзатыльника зазвенело в ушах.
- Ещё раз так скажешь, будешь коротать ночи на улице под открытым небом! – Билл нахмурил брови и подошёл ближе, пристально всматриваясь в уже такое родное лицо. – Ты для меня как старший брат. И не смей никогда принижать свою значимость в моей жизни. А работа… задача каждого старшего брата защищать и оберегать, так что это твоя прямая обязанность.
- Не злись, я же пошутил, – Тобиас взлохматил блондинистую макушку и без того растрёпанных коротких волос и взялся за чемодан. – Веди меня, мой брат, в покои. Спать хочу так, что даже на ужин, наверно, не пойду.
- А я обязательно навещу сие мероприятие. Новые знакомства, новые фанаты, а возможно, и новая любовь, – Билл мечтательно посмотрел на плывущие в небе белые облака. – А ты в курсе, что некоторые пауки после спаривания откусывают себе член, чтобы оставить его в самке как пробку, которая предотвращает как выливание спермы, так и возможность оплодотворения другим самцом?
Тобиас чуть не рухнул как подкошенный от неожиданного заявления.
Что ж, пора привыкать. В период этой фазы мысли Вильгельма менялись со скоростью звука. И самое главное не пропустить момент, когда будет ещё не слишком поздно.
***
- Я иду с тобой. Подожди пять минут, только футболку переодену.
- Нет. Тоби, ты устал. Иди, ложись спать. Не волнуйся за меня. Я уже взрослый мальчик.
- Это и пугает. Проблемы от тебя тоже вполне взрослые.
- Ты о том официанте? Забей. Всё же обошлось.
- По счастливой случайности!
- Обещаю вести себя прилично и никого не калечить! – Билл взял с кресла лёгкую кожаную куртку с металлическими шипами на плечах и, подмигнув растерянному охраннику, вышел за дверь.
Вдохнув полной грудью стойкий хвойный запах, парень осмотрелся и быстро направился по усыпанной мелким гравием тропинке. Шагать по камням в высоких сапогах на платформе оказалось достаточно неудобно. Но красота требовала жертв!
Взгляд притягивали красивые клумбы с яркими цветами, изящные фонтанчики с питьевой водой, причудливые статуи античных героев, диковинные деревья, названий которых он не знал. А в голове вихрем кружились сотни мыслей, наскакивая одна на другую: узнать название… нарвать букет… попробовать воду… покормить уток в небольшом пруду… рассмотреть… потрогать… сходить… поговорить…
Парень не успевал сфокусироваться на чём-то одном. Резко свернув с дорожки, он устремился к замеченной издали площадке, ограждённой массивными мраморными перилами. С горящими глазами подойдя к ограде, Билл восхищённо присвистнул, с замиранием сердца глядя вниз. Как же ему не хватало высоты! Скалистые горы - это не многоэтажка. Это страшнее. Настолько, что кровь в жилах стыла от одного лишь взгляда в тёмную пропасть. Недолго думая, он ловко взобрался на светлый мрамор и удовлетворённо отметил, что ширина ограждения вполне пригодна для экстремальных прогулок. Вильгельм счастливо улыбнулся и, подставив лицо прохладному ветру, раскинул руки. Сердце набатом било по рёбрам. Адреналин резко подскочил, а в животе завели хоровод пресловутые бабочки. Хотелось закричать от счастья. Такую свободу он ощущал лишь стоя на грани. Момент, когда никто не мог управлять его жизнью. Только Бог решал - толкнуть в пропасть или спихнуть на площадку, как заигравшегося мальчишку. Но ведь он, Вильгельм Каулитц  и есть Бог! Значит, только ему выбирать.
Билл последний раз обвёл взглядом кроваво красный закат, окрашивающий серое небо фиолетово - розовыми разводами и чуть не заорал, когда чья-то сильная рука, схватившись за куртку, с силой дёрнула вниз, заставляя резко спикировать на мокрый от недавно прошедшего дождя асфальт. Почувствовав под собой крепкое тело, молодой человек распахнул глаза и тут же расплылся в счастливой улыбке.
- А администратор уверял, что здесь лишь старички обитают, - приподнявшись на локтях, он с нескрываемым интересом оглядел красивое испуганное лицо напротив. Задержав взгляд на пухлых губах с двойным пирсингом, выдохнул, придвигаясь ближе:
 - Чувствую, мне отсюда даже не захочется уезжать.
Глава 2

Дождь. Снова этот проклятый дождь. Капли стучали по стеклу, сливаясь друг с другом, образуя извилистые дорожки. Взгляд парня, не отрываясь, провожал их и снова возвращался к отправным точкам.
В тот день, когда пятнадцать лет назад в корне переменилась его жизнь, тоже лило как из ведра. Он сидел на диване, поджав ноги, и читал, изредка поглядывая, как мелькали спицы в руках у бабушки. В телевизоре умильно ворковали герои какой-то мыльной оперы. Телефонная трель прозвучала так резко и громко, что Том вздрогнул и с тревогой оглянулся на бабушку. Та, отложив вязание, подняла трубку. Не дослушав, женщина побледнела и рухнула на пол. Вжавшись в спинку дивана от ужаса, Том закричал так, что, казалось, разобьются все стекла в окнах. Парализованный страхом, лишь крепко зажмурился, чтобы не видеть лежавшую без движения бабушку и… задравшийся выше колен подол юбки. Потом этот самый подол ещё долго ему снился, заставляя просыпаться  в холодном поту от кошмара и натягивать до макушки одеяло, словно оно единственное могло спасти и уберечь.
В тот день Том узнал, что остался сиротой – родители, работавшие в далёкой – предалёкой Африке врачами, скоропостижно умерли от какого-то вируса.
После этой трагедии мальчик ушёл в себя и стал нелюдимым, шарахаясь не только от сверстников, но и от бабушки, которая всеми силами старалась расшевелить внука и вырвать из образовавшейся раковины. Со временем ей это удалось. Том снова стал таким же доброжелательным и прилежно учился, но остался тихим и замкнутым, отдавая теперь предпочтение литературе.
Каждый раз, открывая новую книгу, с головой растворяясь в выдуманном мире, плечом к плечу с храбрыми рыцарями сражался с огнедышащими драконами, вызволяя из плена прекрасных принцесс. Искал клады с пиратами, летал на воздушных шарах и погружался в пучину океана.
Только эти истории заставляли сердце трепетать от волнений и радости, только они заставляли улыбаться и добавляли красок в унылые серые дни. Фантазии помогли мальчику избавиться от кошмаров, вытеснив их из сновидений.
Просыпаясь, и всё ещё находясь во власти пережитых приключений, Том мчался к бабушке, чтобы рассказать очередную удивительную и фантастическую историю. В такие моменты скованность исчезала, эмоции рвались наружу.
Пожилая женщина тихо радовалась, глядя на то, как внук, возбуждённо жестикулируя, описывал свои видения.
- Том, мальчик мой, ты б записывал свои истории! Мне кажется, будет интересно, ведь тогда в любое время можно вернуться к приключениям, перечитать и вспомнить.
Том уцепился за эту идею.
С возрастом сны стали тускнеть, а временами вообще пропадали, и уже не вызывали такого бурного восторга. Но парень не впадал в уныние, дополняя видения своими деталями. Заменял не устраивавшие его финалы на более счастливые – печальные истории терпеть не мог, в его жизни и так было мало радости.
В классе Томаса не любили за обособленность. Поначалу цеплялись, осыпая парня градом насмешек и тычков. Но однажды он сорвался. Крича во всё горло, бросался на обидчиков, молотя их руками и ногами. Огрызался, как молодой волчонок перед охотниками, предпочитая смерть неволе.
После этого Тома решили оставить в покое, не желая больше связываться с «двинутым на всю голову придурком» и, навесив ярлык чудика, о нём забыли. Даже девчонки сторонились парня, несмотря на симпатичную мордашку и высокий рост. Но Тому, словно это и было нужно. Нужно, чтобы оставили в покое.

Однажды произошло событие, во второй раз перевернувшее жизнь Тома. Ему исполнилось двадцать, но никакой радости по этому поводу парень не испытывал. Подарков не ждал, - кроме очередного, связанного бабушкой пуловера – гостей так же не намечалось.
Отхватив порядочный кусок штруделя с ванильным соусом, глотнул чай и едва не подавился, вздрогнув от испуга. В дверь позвонили.
- Я открою, ба, - пропыхтел он, пережевывая пирог.
- Сиди, сиди, я сама. Наверняка фрау Гюнтер журнал по вязанию принесла.
Томас кивнул и продолжил сражение со штруделем, исподволь прислушиваясь к голосам в коридоре. То, что нежданный визитёр совсем не фрау Гюнтер, парень понял сразу. Если, конечно, соседка не умудрилась приобрести на распродаже приятный баритон.
Решив, что это продавец какой-нибудь редкостной, но уникальной чуши, Том собрался помочь бабушке выпроводить зануду. Однако услуги его не пригодились. Едва парень поднялся из-за стола, как в кухню вошли бабушка и…
- Дядя Харольд! – воскликнул Том и ринулся навстречу улыбающемуся мужчине.
- Ого, Томас, как ты вымахал! Сколько же мы не виделись? Нет, нет, озвучивать не стоит, - Харольд потрепал племянника по макушке и прижал к груди.
- Я рад тебя видеть.
- Я тоже рад, Том. Прости, но сам понимаешь, работа.
- Работа, работа, - проворчала пожилая женщина, - его родители, вон, доработались…
- Что поделать, фрау Ангела, моей сестре и её мужу не повезло.
При этих словах Том сник и отошел от дяди к окну, хмуро глядя на лужайку.
- Не грусти, Томас, это жизнь. А сегодня, если меня не подводит память, твой день рождения. Сходи в коридор, там есть для тебя подарок.
Криво улыбнувшись, парень поплелся из кухни, но уже через пару мгновений снова возник в дверном проёме, удивленно тараща глаза на гитару, которую держал в руке.
- Это что? Я ведь никогда даже пальцем инструмента не касался, что я с ним делать буду?
- Будешь играть, я научу, да и девчонки любят музыкантов.
Том с сомнением покачал головой и перевел взгляд на бабушку, но та лишь пожала плечами.
- Попробуй, милый, думаю, у тебя получится. А теперь все к столу! Садитесь, мальчики.
***
- Ну, давай, рассказывай, как жизнь молодая? – спросил Харольд, усаживаясь на диван рядом с племянником. – Подружка-то есть? Наверняка по клубам зависаете?
В его глазах читалось любопытство и… мечтательность, словно мужчина вернулся в дни своей молодости.
- Эм… - Том смущённо открыл рот и снова закрыл, но ему на помощь пришла бабушка.
- Он скромный мальчик, Харольд, учится. Много читает и пишет свои рассказы. Некогда ему по клубам шастать, да и что там делать? Сплошной разврат, наркотики и алкоголь!
- О, Господи! – притворно ужаснулся мужчина, подмигивая Тому. – Об этом я и не подумал.
Но Том понял, дядя подразумевал именно то, что перечислила бабушка, и смутился ещё больше, опуская взгляд в пол.
- Погодите, фрау Ангела, вы сказали, этот скромняга пишет свои рассказы? Давно? И как выходит? – Харольд с таким удивлением смотрел на Томаса, словно только что узнал – племянник прилетел с другой планеты на летающей тарелке.
- Не знаю. Ба говорит, истории интересные.
- Не то слово! Давай, Том, принеси свои записи.
- Не знаю, стоит ли? – парень с сомнением уставился на бабушку, будто просил разрешения не предавать огласке свои «творения».
- Стоит, пошевеливайся, племянник! Тут, наверняка, молодое дарование  в безвестности прозябает, а я ни сном, ни духом.
Тяжко вздохнув, Том медленно пошел в свою комнату. Терзали сомнения. Никто, кроме бабушки не знал о его увлечении. Показать свои рассказы кому-то постороннему, пусть даже родственнику, было сродни тому, чтобы позволить заглянуть в душу.

Полистав принесённые тетради и выхватив несколько абзацев, Харольд потер нос и сказал:
- Хм, ну, Том, ты даешь! Думал, фрау Ангела шутит, а здесь такой размах, –  хлопнул он ладонью по внушительной стопке. – Я, конечно, мало что понимаю в литературе. Вот в человеческих внутренностях я профи. Но! Есть у меня приятель, в редакции работает, позвоню ему завтра утром.
- Нет! – в панике воскликнул Том. – Нет, не надо! Я ведь так пишу, для души. Если кто-то прочитает и скажет, что это никуда не годится, я с ума сойду!..
Он вскочил и, нервно сжимая кулаки, заметался по комнате.
- Правда, Харольд, не стоит. Не заставляй Тома дёргаться, я ведь предупреждала – он скромный мальчик, стеснительный. После того случая…
- Хорошо, не надо, так не надо. Хотел как лучше. Эй, парень, успокойся, можешь и дальше для души писать.
***
Телефонный звонок заставил Тома оторваться от созерцания заплаканного окна. «Ну, кто там ещё?» - недовольно подумал он. От взгляда на дисплей, это чувство только усилилось.
- Да, босс, - буркнул он, рухнув на кровать.
- Как дела, Томас? Процесс идет?
- Нет, Рико. Я в ступоре. Ни одной дельной мысли. Tabula rasa.
- Что? Ты в своем уме, Том? Что значит, ни одной мысли? У нас сроки! Ты лишишься гонорара, а я… даже подумать страшно!
- Да знаю я про сроки, но легче от этого не становится. Понятия не имею, что делать с героями! Всё уже было и не один раз. И вообще, я устал. За столько лет, кажется, написал всё, что мог, и что не мог, написал тоже.
- Том, Том, что за пессимизм в голосе, парень? Ведь у тебя такая светлая голова! Я это сразу понял, ещё пять лет назад, когда Харольд принес твои записи.
- Тогда она, возможно, и была светлой, но теперь… я исписался, босс. И это окончательно.
На другом конце что-то булькнуло, шумно выдохнуло, вдохнуло и…
- Не смей больше произносить подобных слов при мне никогда, слышишь?! – гневные нотки резанули слух. – Так, спокойно, спокойно. Устал, говоришь? Значит, необходимо отдохнуть, набраться сил и вдохновения.
- Где их взять? – кисло усмехнулся Том. – Бабушку на рынок отправить?
- Не твоя забота. Исписался он… - голос, оборвавшись, замолк на полуслове.
Томас посмотрел на погасший экран, пожал плечами и отбросил телефон на кровать.
Работа над новой книгой не задалась изначально. Ему не нравились ни сюжет, ни герои. Их мысли, и поступки казались высосанными из пальца. Которую неделю он пялился на последнее написанное предложение, но… это был полный провал.
Перекатившись на другой край кровати, дотянулся до гитары, и пристроил её на животе. Тогда Харольд сдержал слово, научив парня нескольким аккордам и показав пару приёмов игры на инструменте. Пальцы скользнули по струнам, извлекая неприятный скрип, отдалённо напоминавший зубовный скрежет, но уже в следующее мгновение тихая мелодия разлилась по комнате. Она не была похожа ни на одно более или менее известное произведение. Рвалась из души, полностью совпадая с тоскливым настроением парня.
Какое там вдохновение? Ни чувств, ни эмоций, ничего не осталось. Да и было ли вообще? Стыдно, но даже вспомнить нечего. Секс? А это точно был он? Скорее, что-то неуклюжее, до неприличия скоротечное и не доставившее удовольствия. После такого только и остаётся, что поскорее натянуть штаны и, беспрестанно извиняясь, убраться, пока не закидали гнилыми помидорами.
Чувства? Это  герои книг способны на чувства, но не автор - жалкий и никчёмный неудачник.
Том оборвал игру и вернул гитару на подставку. Снова перекатился на другой край и, зацепив плед, завернулся в него, словно в кокон. Слегка пощипав в носу, из уголка глаза скатилась слеза и растворилась в мягкой ткани.
***
Томас очнулся, когда его тихо, но настойчиво, потрясли за плечо.
- Ба, ну дай поспать ещё хоть пять минут, - жалобным тоном протянул парень, зарываясь носом в подушку.
- Боюсь, у тебя нет пяти минут, милый, машина ждёт.
- Машина? Какая машина? Я никуда не собирался. И вообще, который час?- Том резко уселся на кровати, усиленно стараясь прийти в себя.
- Вот, держи – она вложила внуку в руки конверт, - это прислал герр Гросс. Передал, что возражения не принимаются и сегодня ты должен быть в Privat Pension Riesch.
- Боже, ба, что ты говоришь? Какой пансионат? Что мне там делать-то?!  Я ведь раньше никогда и никуда… - Том растерянно смотрел на красочный пакет.
- Именно поэтому я полностью согласна с твоим боссом. Тебе необходимо развеяться и встряхнуться! Ведь прокиснешь уже скоро, сидя в четырех стенах, - менторским тоном сказала фрау Ангела.
- Но… как же учеба?
Этот последний, и как казалось Тому, самый веский довод был решительно отклонён.
- Я все улажу, поезжай.
***
Том жил в пансионате уже неделю, но, ни позитива, ни прилива творческой энергии так и не ощутил.
«Какая разница, где киснуть, дома или здесь? Дома, по крайней мере, бесплатно. Представляю, во сколько обошелся Рико мой отпуск.  Тут даже поговорить не с кем – одни мумии да ещё парочка зомби. Единственный плюс – отоспался».
Том, кивая в такт своим мыслям, брел по живописной аллее в отдаленной части пансионата. Нагуливал аппетит перед ужином. Он немного слукавил, плюс был не единственным. Окрестности радовали глаз пышной растительностью и грамотной работой ландшафтного дизайнера. Особенно полюбился парню вид с площадки – вот где захватывало дух! Не то, что в серых, пропитанных смогом, каменных джунглях.
Свернув с аллеи, Том застыл как вкопанный.
«Что он творит, идиот, ведь сорвётся!» - пронеслось в голове. Медленно переставляя ноги и стараясь не шуршать гравием, он шёл, словно по хрупкому льду, мысленно заклиная этого сумасшедшего не делать резких движений. Когда парень раскинул руки подобно птице, Том, окончательно перепугавшись, метнулся к нему и дернул за рукав, стаскивая с широкого парапета.
Оглушённый собственным падением и сверзшимся на него телом, Том лишь испуганно хлопал глазами, глядя на красивое, довольное лицо и шевелящиеся в улыбке губы.
«Боже, да это ведь… как его… К…К… Каулитц, точно, Билл Каулитц! Ну, ничего себе встреча! Так не бывает!»
- Ну, чего разлегся? Поднимайся, пойдем ужинать. Я ознакомился с распорядком, сейчас как раз время, - звук внезапно включился, и Тома буквально снесло лавиной из большого количества слов и приятного, с легкой хрипотцой,  голоса.
- Я Билл. Говорил же Тобиасу, мне повезет, вот и повезло. А то старички да старички. Как тут вообще, прилично? Есть где время провести, развлечься? Я не расслышал, как тебя зовут? Идем уже, я с утра ничего не ел!
Том, наконец, оторвал своё тело от мокрого асфальта и пролепетал имя, сомневаясь, впрочем, что его услышали. Он поплелся за энергично идущим парнем, ошалевшим взглядом вцепившись ему в спину, и недоумевал, каким образом скандальный музыкант умудрился попасть в пристанище божьих одуванчиков?  Но факт оставался фактом. Раздираемый непонятными ощущениями, Томас слушал и слушал, как тот с энтузиазмом комментировал всё, что видел.
Добравшись до пансионата, Билл уверенно, - как вообще можно ходить в такой обуви и не переломать ноги? – взлетел по ступеням и открыл дверь.
- Где ресторан, Том? – Билл повернулся на пятках и уставился на своего нового знакомого.
«Надо же, запомнил!» - изумился Том и указал пальцем на дверь. – «И откуда у него столько энергии? Мне бы хоть пять процентов…»
Он вошел в ресторан следом за парнем и направился к столику, который делил с пожилой парой из Бремена. Заняв своё место, обратил внимание на Билла. Тот, проигнорировав спешащего к нему официанта, подсел к двум почтенного вида дамам. Не замечая округленных от изумления глаз женщин, он взял вилку и, придвинув чужую тарелку, подцепил неаппетитно выглядевшую массу.
- Что за дрянь вам подали? – Билл взял салфетку и сплюнул то, что так и не смог проглотить. – Это обычное меню? У меня будет несварение и язва желудка! Где Тобиас?
Он повертел головой в поисках своего сопровождающего, но потом вспомнил, что тот остался в номере. Однако, заметив нового знакомого, крикнул, ни грамма не смущаясь:
- Эй, Том, хочешь шампанского? Надо отметить мое прибытие! Официант, налей всем за мой счёт! Нужно прекратить это уныние! Хочу, чтобы все улыбались!
Том, красный, как варёный рак от того, что на него обратили внимание, будто он причастен ко всему безобразию, страстно желал провалиться сквозь землю. Не понимал, как можно так бесцеремонно вести себя? Ведь это не тактично! Ему было дико неудобно за парня и… за себя. За то, что никогда в жизни не посмел бы сделать подобное. За то, что – неужели он и впрямь это чувствовал? – завидовал Биллу. Завидовал его непринуждённости и… свободе?!
- Том, оглох что ли? Чего ты там сидишь, давай к нам, милые дамы не возражают.
Не выдержав направленного в их сторону пристального взгляда, женщины дружно и быстро закивали, подобно китайским болванчикам.
Поняв, что с Биллом лучше согласиться, Томас поднялся и, неловко улыбаясь, присел рядом с возмутителем спокойствия.
- Ну вот, совсем другое дело. Официант, где наше шампанское? Сейчас выпьем и поговорим. А ты мне нравишься, - Билл улыбнулся, окидывая парня взглядом и совершенно не заботясь о том, что за столиком они были не одни. – Круто, что встретились, а то я уже начал бояться…
«А ты мне нравишься», - грохотало в голове у Тома. Так и хотелось ответить взаимностью, но пересилить себя не мог. Он никогда не был фанатом рок- звезды, но это не мешало ему испытывать заочную симпатию к взбалмошному парню. – «Вот тебе и встряска, Том, новые эмоции и впечатления. Интересно, это совпадение или?..»
- Наконец-то! Вам следует быть расторопней, я не привык ждать, - парень  укоризненно проворчал принесшему шампанское официанту. – Давай, Том, за встречу, надеюсь, нам будет весело!
- Я тоже надеюсь, - эхом прозвучал ответ Тома.
Но едва бокал Билла опустел, как он вскочил со стула и, пробормотав, что ему пора, буквально испарился из зала. Ошалевший от такого поворота Том, только и был способен на то, чтобы открыть рот и хлопать от изумления глазами.
«Что это было сейчас? Куда он? Что случилось?»
Вопросы хороводом кружились в голове, но ответ мог дать только сам Билл.
Глава 3
- Давно не спишь? – Тобиас смачно зевнул и, открыв холодильник, достал пакет молока. – Или опять не ложился?
- Пару часов поспал. Ты же знаешь, мне и этого много, – Билл сверкнул белозубой улыбкой и, излучая бодрость, отвернулся к окну, вглядываясь в утренний туман.
- А мне и двенадцатичасового сна мало, если есть возможность, - мужчина натянуто улыбнулся и посмотрел в спину подопечного.
Короткий сон, а иногда и полное его отсутствие, одно из проявлений фазы эйфории. Билл просто не нуждался в отдыхе. Его организм работал на полную катушку, незаметно приближая к неминуемому срыву.
-Ты лекарства принял?
- Четыре года, каждый день один и тот же вопрос, - парень усмехнулся и, обернувшись, подмигнул. - Не волнуйся. Даже если я забуду, руки уже автоматически потянутся и, закинут эту хрень в рот. Как думаешь, влюбиться с первого взгляда реально или это миф ванильных романтиков?
Вильгельм снова перевёл взгляд на серый туман, отпивая из большой кружки горячий чай, и улыбнулся, вспомнив восхищенный и какой-то ошеломленный взгляд карих глаз недавнего знакомого. Было в этом парне что-то такое, по - родному тёплое. Обычно Билл держал со всеми дистанцию. Даже те, кто удостоился чести побывать в его постели, не становились ближе. Грань существовала всегда, словно незримая стена, отгораживающая от боли предательства. Ему казалось, стоит только приоткрыть  душу и тебя растопчут. Сожрут с потрохами. Разжуют и выплюнут, как надоевшую жвачку. С Томом  было иначе. И пусть прошло всего несколько дней, но с ним было комфортно и хотелось улыбаться. Это странно, но именно рядом с этим спокойным и немного стеснительным молодым человеком, Биллу не хотелось быть Богом.
- Неужели успел присмотреть себе весёлую старушку, лет так под шестьдесят? – Тобиас знал, что у подопечного имелась парочка такого антиквариата в любовницах, с которыми он частенько летал на показы мод или сопровождал на красной дорожке. Но одно дело звёзды мировой величины и совсем другое местные фрау.
- Ну, несколько дамочек были  вполне себе ничего, но я сейчас не о них, - парень отставил кружку и расплылся в хитрой улыбке, не отводя взгляда от центральной дорожки, по которой бежал ни кто иной, как объект его мыслей. – Этот парень странно на меня влияет.
- Парень? – Тоби непонимающе посмотрел на напрягшегося Билла. – Какой ещё парень?
- Знаешь, что самое лучшее с утра? Бег трусцой сквозь туман.
Билл рванул на второй этаж, попутно вспоминая, где лежит спортивный костюм, и имеются ли у него хоть одни кроссовки пригодные для бега? Тобиас лишь недоуменно покачал головой.
- Самое лучшее с утра, это подольше поспать, – проворчал мужчина и, зевнув, поплёлся в свою комнату.
***
Выскочив за порог дома, Вильгельм накинул на растрёпанные волосы капюшон и, зябко поежившись, рванул к главным воротам.
Влажный прохладный воздух был наполнен ароматом хвои. Лёгкий туман приглушил яркие краски уходящего лета, усиливая серость в утренней картине. И лишь редкое щебетание местных птиц добавляло оживлённых ноток нерадостной погоде.
Споткнувшись на мелком гравии, Билл с чувством сплюнул, ругая себя за любовь к совершенно неприспособленным для бега «Буффало». На сцене и в мегаполисе эта обувь смотрелась шикарно, но здесь, на задворках цивилизации, кроссовки на огромной платформе выглядели так же уместно, как валенки на балерине. Кое-как добравшись до главной асфальтированной дороги, Билл облегчённо вздохнул и, оглядевшись по сторонам, заметил вдалеке смутный силуэт.
- Том!
Движущаяся фигура всё больше растворялась в сизых клубах тумана, и Билл прибавил скорости.
- Том, чёрт тебя подери!
Задыхаясь от прохладного горного воздуха, Вильгельм перешёл на быстрый бег и, нагнав товарища, с отмашкой от души хлопнул по заднице.
Томас взвизгнул и, подскочив, рванул на обочину, ошарашено оглядываясь назад. Заметив ржущего приятеля, парень остановился и, сняв наушники, прикрыл глаза, восстанавливая дыхание.
- Ты осёл, Каулитц. Я думал машина.
- Откуда машина? Разве можно по территории на авто разъезжать?
- Ты тоже решил бегом заняться?
Том с интересом оглядел экипировку эпатажного молодого человека и с унынием перевёл взгляд на свои, потрёпанные жизнью кроссовки. Да, это тебе не «Буффало». Убрав наушники в карман, парень перешёл  на лёгкий бег, заворожено глядя, как легко Билл передвигает конечностями на неудобной платформе. «С такими талантами, похоже, рождаются», - Томас усмехнулся и перевёл взгляд на отливающий серебром брендовый спортивный костюм с ядовито-салатовой подкладкой. В очередной раз, почувствовав свою никчёмность, парень стыдливо одёрнул рукава растянутой толстовки и подумал, что даже при наличии денег он всё  равно покупал что-то серое и непримечательное. Желание не выделяться из толпы, быть таким же, как все, плыть по течению и жить в привычных рамках настолько плотно окутали коконом, что разрушить этот барьер казалось нереальным. А так хотелось чего-то нового. Живого. Настоящего.  Отчаянно захотелось жить, а не существовать. Творить глупости, ошибаться, радоваться каждому дню…
- Том, ты меня слушаешь вообще?
- Что? А, да… я…
- Всё с тобой понятно, – Билл ухмыльнулся и, сдунув непослушную прядь со лба, перевёл взгляд на дорогу. – Есть кто-то занимающий твои мысли?
- Возможно, – Томас улыбнулся, украдкой разглядывая красивый профиль и закусив пирсинг в губе, подумал, каково это быть с таким как Билл? С ним уж точно жизнь не была бы рутинным болотом.
- Он, она?
- Не думаю, что это тебе интересно.
- Почему же? Нам, Богам, положено знать всё о своей пастве, – Билл снисходительно улыбнулся, а Том, не выдержав, расхохотался, хватаясь за живот. -  И что же тебя так развеселило, мой друг?
 В спокойном голосе совсем не было обиды. Таким тоном разговаривают с глупыми детьми непонимающими очевидных истин.
- Меня любят миллионы. Мне поклоняются. Меня боготворят. За мной идут, безропотно и слепо. Разве я не Бог?
Том резко замолчал и уставился в одну точку перед собой.
За прошедшую ночь парень прошерстил множество  форумов и сайтов, и то, что он увидел, поистине впечатляло своим размахом.  Многомиллионная армия поклонников по всему миру уверенно лидировала в сравнении с себе подобными, позволяя своему кумиру обходить в мировых чатах таких мега звёзд, как Леди Гага и Джастин Бибер.
Дружная семья Aliens, как называли себя сами поклонники таланта Каулитца, действительно были готовы ради него на всё.
Намечалось голосование за очередную премию? Не проблема. Ребята забивали на сон и учёбу, с маниакальным упорством просиживая за компьютером, набирая голоса и уверенно выбивая соперников из очередного тура.
Близился день рождения? Сотни тысяч подарков и видео, сделанных своими руками с пожеланиями счастья и признаниями в любви, заполняли интернет.
На вокалиста кто-то посмел открыть рот? Единой стеной вставали на защиту, уничтожая обидчика морально.
Вильгельм заболел? Миллионы посланий с пожеланиями здоровья и организованные флэшмобы в поддержку любимого певца.
Разве Билл не помогал этим людям, вдохновляя своей музыкой и наполняя их жизнь смыслом?
Разве он не отдавал всего себя, даря по крупице своей души каждому, кто обратился в его веру?
Но была и другая сторона славы. Когда Том начал читать комментарии к недавним новостям, первым делом подумал, что попал на антифанатский форум. Но когда убедился, что это официальная страничка группы, стало совсем не по себе. Столько грязи и оскорблений он не видел ни под одним постом знаменитостей. И самое смешное, что писали именно фанаты, объясняя свои выпады странными фразами, типа: «Я в фандоме уже пять лет. Я ветеран и имею право говорить правду!», «Билл мне практически родственник. Я же любя!», «Моя милая шлюшка»,  «Любимый пассивчик», «Сладкая детка», и ещё море подобных эпитетов, от которых нормальному человеку захотелось бы плюнуть на всё и послать эту самую паству далеко и надолго. Но Билл прощал их. И ни разу не оскорбив, ни словом, ни действием, дарил солнечные улыбки каждому, кто просил внимания.
У каждого народа свой Бог. У христиан – Иисус, у мусульман – Аллах, у индуистов их вообще столько, что всех не запомнишь, а у Aliens их четыре. Четыре простых парня, на которых так же молились и почитали. Возможно, это и звучало кощунственно, но некая доля правды всё же присутствовала, и с этим не поспоришь.
- Опять завис? – Билл усмехнулся и, развернувшись лицом к парню, побежал перед ним, спиной к дороге. – Так он или она?
- Не важно, – на Тома неожиданно свалилось понимание, с кем вообще он сейчас так непринуждённо беседовал. По телу прошла волна дрожи, а ладони моментально вспотели.
- Для меня важно.
Билл резко остановился и Томас, не успев затормозить, впечатался в крепкое стройное тело, по инерции обхватывая парня за талию, чтобы не свалиться. Капюшон слетел с макушки и, прорезавшееся сквозь туман солнце, заиграло лучами в непослушных прядях, озаряя прозрачным светом голову.
«У тебя даже нимб имеется», - с усмешкой подумал Томас, прежде чем почувствовал мягкое и теплое прикосновение к своим губам.
Вильгельм прижал к себе растерянного молодого человека и, притянув за затылок, впился в пухлые губы страстным поцелуем. И пусть Томас не отвечал, ощущения от этого не стали слабее. Он провёл ладонью по узким бёдрам и, скользнув по ягодице, крепко сжал упругую половинку. Том дёрнулся и, оттолкнув заигравшуюся «звезду», отскочил, стараясь привести в порядок хаос мыслей.
- Билл!!! Это же Билл!!! Боже!..
Парни резко обернулись и увидели несущихся к ним девчонок лет шестнадцати. На их лицах был такой трепет и восторг, что Том и, правда, поверил, что стоит рядом с Богом.
- Билли, откуда ты здесь? А можно с тобой сфотографироваться? А автограф? А ты один или с группой? Мы тебя так любим, ты даже представить себе не можешь!!!
Вильгельм забрал из рук взбудораженной девчонки фотоаппарат, и встав между обеими, сделал селфи, с мягкой улыбкой возвращая подружкам.
- Вы шикарно получились девочки. Только, пожалуйста, никому не говорите о моём месте пребывания, и не выкладывайте фото никуда, хотя бы неделю. Мне нужно отдохнуть, а если узнают, что я здесь, сами понимаете…
- Нет, нет! Можешь на нас рассчитывать! Мы никому! Клянёмся!
Билл лучезарно улыбнулся и, потрепав девчонку по длинным волосам, направился в сторону пансионата. Девушки всё ещё  визжали, радостно прыгали, обнимались, но следом не бежали, лишь со счастливой улыбкой глядя в след удаляющейся мечте.
- А теперь им скажи, что я не Бог, – Билл игриво подмигнул растерянному Томасу и, сделав глубокий вдох, трусцой побежал к главным воротам, всё ещё чувствуя на губах недавний поцелуй.
***
Прошло уже четыре дня со знаменательной пробежки, а Том, как в воду канул. Он не выходил из своего домика, не посещал ресторан, не прогуливался по тенистым аллеям. Его просто не было.
Вильгельм прекрасно знал место расположения коттеджа Трюмпера, но врываться и требовать объяснений не спешил. Отчего-то хотелось, чтобы Томас сам сделал выбор, продолжить общение или же навсегда поставить точку в так и не получившей развития истории.
- Ну, что, по привычному сценарию? – Тобиас усмехнулся и кивнул в сторону милого домика, где их наверняка уже ждали к обеду.
- Не будем разочаровывать наших дам. Они так для нас стараются, – Билл свернул на тропинку, ведущую к резному крыльцу и, расплылся в приветливой улыбке, когда одна из обитательниц гостеприимно распахнула дверь, встречая у порога.
- Фрау Стелла, вы нас по шагам узнаёте или возле окна караулите?
Женщина разрумянилась и, смущённо улыбнувшись, пропустила гостей в холл.
За эти четыре дня Билл перезнакомился со всеми жителями пансионата. И надо сказать, ни у одного человека не вызвал негатива. Даже наоборот. Персонал просто обожал щедрого на подарки и чаевые гостя. Немногочисленные детишки до одури любили резвиться с непосредственным и полным бешеной энергией странным парнем, который в момент игр превращался в одиннадцатилетнего подростка.
Женщины были восхищены тонким умом и вежливостью обаятельного молодого человека. А мужчины… нашли себе достойного соперника в игре в шахматы.
- Билли, Тоби, вы сегодня опаздываете. Блинчики уже остыли. Ну, ничего, у меня ещё пирог в духовке. Сама пекла. В нашем ресторане никогда такого не попробуете…
Спустя  пару часов оживлённой беседы, в дверь постучали, и в проёме показалась лысая голова герра Миллера.
- Билл, все собрались. Ждём.
- Дамы, простите, но ваши мужчины всё ещё мечтают обставить меня в шахматы, – Вильгельм галантно поцеловал ручку каждой фрау и быстро направился к игровой площадке, замечая разложенные на скамейках доски. – И на что они надеются?
- Дай ты им выиграть хоть разок. Осчастливь старичков. Они ж, по-моему, уже даже ночами не спят, твои ходы изучают, – Тобиас рассмеялся и шутливо толкнул подопечного в бок. – Герр Миллер считался непобедимым игроком, а теперь и он весь авторитет растерял. Поддайся ты ему. Ну, чего тебе стоит.
Билл улыбнулся, глядя на застывшего в волнительном ожидании старичка, и подошёл к первой доске. Сеанс одновременной игры начался.
После нескольких томительных часов напряжённой игры, Вильгельм остался с Миллером один на один, не без труда обыграв четверых сильных соперников.
Окинув долгим взглядом доску и притихших наблюдателей, парень понял, что Миллер допустил фатальную ошибку, не воспользовавшись нападением на короля. Рука потянулась к ладье, но в последний момент Билл сделал ход конём, давая Миллеру исправить свою оплошность. Мужчина, словно ждал этого и, облегчённо выдохнув, двинул фигуру, тихо прошептав «шах и мат». Вильгельм постарался придать лицу как можно больше удивления и, поднявшись, крепко сжал дрожащую ладонь расчувствовавшегося старичка. Оставив мужчин праздновать долгожданную победу, парень устало побрёл по парку, не чувствуя ровным счётом никакого удовлетворения от того, что вернул авторитет сопернику.
- Ещё одно доброе дело в копилку? – Тоби нагнал хмурого подопечного и, приобняв за плечи, прижал к себе. – Ты чего такой? Что-то случилось?
- Я должен увидеть его. Я так не могу. Мне надо знать, почему он так со мной.
- Ты о том парнишке, с  которым с пробежки вернулся? Что между вами произошло, раз  он даже на улицу выходить перестал?
- Да, ничего особенного. Ну, подумаешь, облапал я его за задницу. Что ж из-за этого в монастырь уходить?
- Ты облапал, тебе и идти на мировую. Извинись, в конце концов. Чего ждёшь-то? Что он сам с признаниями приползёт? Привык к поклонению. А в мире есть ещё и тот, кто не будет бегать за тобой собачкой.
- Серьёзно?! – Билл сделал удивлённое лицо и приложил ладонь к сердцу. – Ты разбил моё мировоззрение в пух и прах. Как теперь жить?
- Клоун.
 На улице неожиданно потемнело, и с неба хлынул ледяной поток. Молнии заметались по небу ярким заревом, и через секунду раздался оглушительный гром.
 - Быстро домой!
- Ты иди, а я всё же пойду, извинюсь, пожалуй, – Билл развернулся в противоположную сторону и резво побежал по  тропинке.
- Нашёл время!
- Самое то! Романтика!
Билл перескочил через большую лужу и свернул к коттеджу, в окнах которого уютно горел приглушённый свет.
***
Робко постучав в дверь, Вильгельм провёл ладонью по лицу, стирая капли дождя, и услышал шаркающие шаги.
- Мне ничего не нужно, спасибо.
- Том, это я… Билл.
- Билл?
Дверь моментально распахнулась и на него уставилась пара удивлённых карих глаз. Томас выглядел не лучшим образом. Казалось, он не спал и не ел все эти четыре дня. Распущенные волосы в творческом беспорядке спадали на плечи, борода словно стала ещё гуще, а под глазами залегли тени.
- Долго ты ещё будешь от меня бегать? – Билл бесцеремонно оттолкнул растерявшегося парня и вошёл в прихожую, скидывая промокшую насквозь толстовку.
- Бегать? Я? О чём ты? – Том проследил за струйками воды, стекающими с коротких волос на шею, пропадающими под широким воротом чёрной сетчатой кофты и, вздрогнул, услышав неожиданный раскат грома.
- Ну, это же не я  четыре дня от тебя прячусь!
- Четыре дня?!
- Том, признавайся, что ты куришь? Тоже хочу, чтобы меня так торкнуло.
Билл проследил за суетливыми движениями парня и чуть не расхохотался, когда тот, посмотрев на дисплей телефона, съехал по стене на пол с таким выражением на лице, будто ему сказали, что сегодня конец света, а он не успел навестить любимую бабушку. Подойдя ближе, Вильгельм опустился на колени и подёргал застывшего парня за бороду.
- Эй, ты чего? Мне уйти?
- Нет! – Томас выронил телефон и схватил его за руку. – Прости, на меня когда находит, я совсем времени не замечаю. Мне казалось, от силы сутки прошли.
- Когда находит, что?
- Вдохновение. Я ведь тут с одной целью, поймать музу и в творческом порыве закончить свою никчёмную книжонку, а в итоге… - Том усмехнулся и закрыл лицо ладонями. – Четыре дня… чёрт!
- Так что в итоге? Ты её поймал?
- Ещё как! Причём такую, что написал новый роман от начала до конца! Остался Эпилог и хэппи энд.
- И что же тебя так вдохновило? – Билл придвинулся ближе и провёл кончиками пальцев по осунувшимся щекам, борясь с желанием немедленно впиться в чуть потрескавшиеся губы горячим поцелуем.
- Ни что, а кто… - Томас скользнул ладонью вверх  по его тяжело вздымающейся груди, шее, и, запустив пальцы в мокрые волосы на затылке, притянул к своему лицу, жадно целуя.
Его разрывало на части от эмоций. Всё это время без Билла он был, словно в тумане. Вернувшись с пробежки, на него накатило столько всего, что парень, не раздеваясь, уселся за ноутбук и очнулся лишь поздно вечером, когда администратор пришёл напомнить о пропущенном ужине. Попросив мужчину приносить еду ему в коттедж, Томас запасся кофе и надолго погрузился в мир под названием Билл Каулитц. Да, его роман был именно об этом удивительном и сильном человеке. Пусть многое из сюжета выдумка, но реальный парень вдохновлял и заставлял, не останавливаясь, бегать пальцами по клавиатуре, являя миру страницу за страницей странной и нелёгкой любви известного рокера и посредственного писателя. Он знал, что за такой сюжет его не погладят по головке, но на дворе двадцать первый век, чёрт побери! Гомофобия давно не в почёте и всё больше писателей обращались к темам однополой любви. Так почему бы не рискнуть? Хоть раз в жизни!
Том отстранился и, глядя на красивое лицо потерявшегося в удовольствии парня, улыбнулся.
- Я быстро в душ, а потом мы обязательно отметим мою небольшую победу над своей ленью.
- А о чём книга-то?
- О том, как трудно быть Богом.
Томас подмигнул, и ловко вскочив на ноги, скрылся в ванной комнате.
***
- Мы знакомы совсем ничего, а мне кажется, я тебя всю жизнь знаю, - Вильгельм разлил остатки красного вина по пузатым бокалам и, качнув своим, сделал большой глоток, наслаждаясь терпким ароматом. – Это странно. Я никогда не подпускал людей к себе слишком близко. Всегда держал дистанцию. Даже с любовницами и друзьями. Но ты… ты ломаешь всю мою систему ценностей, не прилагая особых усилий.
- Это плохо? – Том отставил бокал и придвинулся ближе, сдвигая с плеча Билла тонкую сетку кофты и целуя загорелую кожу.
- Это… непривычно и непонятно, – Билл услышал очередной раскат грома и улыбнулся. – Знаешь, каким  было моё самое сильное желание лет пять назад? Мы тогда колесили с очередным туром. Я настолько вымотался, что на выступлениях даже путал города. Во Франции кричал «Привет, Милан», в Италии «Я люблю тебя, Париж». Для меня и парней не существовало городов. Мы не любовались красотами и достопримечательностями. Нам было глубоко наплевать на Пизанские башни и Лувры. Единственное, что нас волновало, это мягкая постель в номере и отсутствие сталкеров. Где-то под Сан Паоло, наш турбас застрял. Прямо посреди поля, где на километры вокруг ни души. Непроглядная ночь, шёл жуткий ливень с градом, гремел гром, было невероятно холодно и страшно. А мы всей командой толкали этот чёртов автобус, падая на колени в грязь и раздирая ладони об обшивку. В этот же вечер все выступали с температурой под сорок. А куда деваться? Фанатов не волнует твоё состояние. Нет, конечно, они могут посочувствовать тебе потом, после концерта, но если лишишь их зрелища, на тебя обрушится такой поток ненависти, что хрен потом оправишься. Поэтому и не распространялись. Отыгрывали, как могли и ехали в следующий город, не успев толком вылечиться. Мне после той ночи долгое время  снился один и тот же сон - камин с потрескивающими поленьями, мягкий ковёр, так близко, что чувствовался жар от языков пламени, раскаты грома, где-то за окном и рядом любимый человек, закрывающий собой от всех невзгод. Всё в точности как сейчас.
Билл повернул лицо к застывшему Томасу и, погладив подбородок, потянулся к мягким губам.
- Спасибо за мечту.
Жаркий поцелуй, разгоняющий кровь по венам, кружил голову, лишая разум последних сомнений. Сорванная одежда, мягкий ворс ковра, тихие стоны. Глаза в глаза. Не нужно слов, чтобы понять друг друга.
Мой…
Твой…
Билл задыхался от восторга, ловя губами раскалённый воздух и быстро двигаясь в податливом теле. Ещё ни с кем настолько остро. Настолько откровенно. Настолько правдиво.
Не было Бога. Был человек. Влюблённый человек. Простой смертный с простыми человеческими чувствами…
Резко отстранившись, Билл перевернул Тома на бок, лицом к камину и, прижавшись к покрытой испариной спине, рывком вошёл в горячее нутро. Они смотрели на переплетающиеся языки пламени и, сцепив руки в замок, подавались навстречу друг другу, стараясь продлить момент единения как можно дольше.
Том откинул голову на плечо любовника и, заглянув в потемневшие глаза, крепко сжал руку, без слов прося о большем. Билл понял и ускорился, жёсткими движениями бёдер выбивая из партнера сдержанные стоны. Чувствуя скорое приближение оргазма, он потянулся к губам Тома и, высвободив прижатую к полу ладонь, обвил пальцами напряжённую плоть, подстраивая движения под свои толчки. Томас застонал громче, и пару раз толкнувшись в татуированный кулак, залил ладонь спермой, содрогаясь всем телом под очередной раскат грома. Не выдержав сильного давления узких стенок, Билл выскользнул из пульсирующего отверстия и с громким хриплым стоном излился на спину и ягодицы любовника.
Вымотанный сильнейшим оргазмом и четырёхдневным недосыпом, Томас мгновенно провалился в крепкий сон, а Билл ещё долго смотрел на огонь и, слушая барабанящий по окнам дождь, впервые за долгое время не думал ни о чём. Он наслаждался состоянием покоя и давно забытым теплом, медленно, но верно заполняющим каждую клеточку измученного организма.
Впервые он совсем не хотел быть Богом.
Глава 4
Пробуждение Тома было… едва ли не единичный случай за долгие годы, когда он чувствовал себя умиротворенно. И мозг, и тело наполнились негой, эйфорией. В этот раз никто не сбежал после секса и его самого не выставили с позором - значит, не такое уж и бревно – за дверь.
Рука, покоившаяся на груди, горячее тело, прижимавшееся к спине, - Боже, как же это невыносимо хорошо! – вселяли уверенность. Том был готов лежать так вечно, упрашивая время не спешить и замедлить неумолимый бег. Кто знает, что ждёт их впереди? Что скажет Билл, когда проснется? Сколько продлится их пансионный роман? Том поморщился. Вечно дурацкие мысли портили  самые лучшие моменты!
За спиной завозился Билл, прижимаясь ещё плотней. Том, ощутив упирающуюся в зад эрегированную плоть, замер, забыв, как дышать. Мышцы живота дрогнули, внутри всё свело от желания вновь пережить их единение: ласковое и резкое, наполненное болью и кайфом, искрами перед глазами и фейерверком в душе. Он учащённо задышал, чувствуя, как кровь забурлила и понеслась по венам, наполняя эпицентр наслаждения. Зажмурившись и сцепив зубы, осторожно потянул руку вниз, но… резкая мелодия мобильника напугала, уничтожая эйфорию, вызывая жуткую досаду.
Ладонь, лежавшая на груди, дёрнулась и исчезла, оставляя легкий озноб.
- Какой придурок посмел меня разбудить? – недовольно прохрипел сонный голос.
Том повернулся, наблюдая, как, не открывая глаз, Билл пытался нащупать телефон.
- Кто это?
- Не знаю. Это смс.
Дальнейшее напомнило Тому кошмар.
Когда Билл осмыслил прочитанное, глаза широко распахнулись, и в них заплескалась паника. Неподдельная, живая, вперемешку со страхом. Он резко сел на кровати, подтягивая ноги к груди и обхватывая их руками.
Оторопев от внезапной перемены в настроении парня, Том смотрел, как тот тряс головой, что-то бормоча, и не мог сообразить, что произошло и как себя вести. Решившись всё же вмешаться, придвинулся ближе и положил ладонь на плечо.
- Билл, что там было? Я могу помочь? – тихо спросил он, опасаясь напугать ещё больше.
Билл внезапно выпрямился, уставившись на Тома таким диким взглядом, что тот отшатнулся и наверняка грохнулся бы с кровати, если б его не сгребли в охапку и не прижали к себе.
- Помочь? Да. Только ты и сможешь помочь, я уже никому не верю! Не могу верить. Вокруг одни предатели, которые мечтают от меня избавиться... Хотят затолкать в клинику, но я-то знаю, что это за клиника! Их не устраивает мое поведение. Сволочи. Все сволочи и гады! Бабло на мне зарабатывать никто не стесняется. Билл то, Билл это… надоело! Пусть теперь попляшут!
Он оторвался от Тома и, возбуждённо сверкнув глазами, зашептал прямо в лицо.
- Помоги мне, Том, помоги сбежать от этих уродов!
Трюмпер с усилием проглотил застрявший в горле ком.
- Всё, что угодно, Билл. Для тебя я готов на всё! Только скажи, что делать?
- Единственный выход  – свалить. Для этого нужна тачка. Та, на которой мы приехали, не годится, по номерам быстро найдут. А если их скрутить, полиция привяжется. Ну что, сможешь организовать?
- Думаю, да. На парковке перед пансионатом видел несколько, только… их тоже хватиться могут.
Билл помрачнел и отвернулся.
- А я-то думал, что могу положиться на тебя… ну да пофиг, сам справлюсь.
Он поднялся, что-то раздражённо шепча себе под нос, и принялся собирать одежду. Том, пока на него перестали обращать внимание, взял мобильник, открывая злополучное смс: «Билл, я услышал, что тебя хотят положить в клинику Гелиос. Терпение у команды лопнуло».
- Кто такой этот Фогель? И почему ты решил, что речь идет о психушке?
- Это один из наших менеджеров. А о чём, по-твоему, речь, о санатории, что ли? Том, я похож на трепло? Знаю, о чём говорю. Так ты поможешь или?..
- Я уже сказал, зачем переспрашивать? Найду я машину. Когда отправляемся?
- Нужно взять все необходимое. И Тоби с горизонта убрать - он та ещё ищейка, к тому же знает меня, как облупленного. Но ничего, я тоже не пальцем деланный, справлюсь.
- Так, когда отправляемся? – повторил вопрос Том, перебивая словесный поток.
- Ужин в шесть? После него уведу Тобиаса к Миллерам, а через полчаса смоюсь под каким-нибудь предлогом. Значит, в 19:30 встречаемся на парковке.
Полностью одевшись, Билл подошел к Тому и, забрав телефон, наклонился, целуя его в губы.
- До вечера! Не подведи меня.
Едва за парнем закрылась дверь, Том скатился с кровати и, натянув трусы, заметался по комнате, собирая вещи в дорогу. Уложившись в пять минут, остановился, переводя дух и размышляя, чем заняться до вечера. Но лишь одна мысль показалась здравой. Нужно вести себя естественно и не привлекать внимания, значит, самое время появиться в ресторане и позавтракать.
Сохранить непринуждённость стоило ему титанических усилий. Притушить блеск в глазах после проведённой вместе ночи, как и скрыть тревогу о предстоящем побеге с грехом пополам, но удалось. Том о чём-то весело болтал с соседями по столику, а мыслями был с Биллом, пытаясь представить, каково ему сейчас. Но, судя по всему, тот являлся прирождённым актёром – маска безмятежности прочно закрепилась на лице.
После обеда, когда обитатели пансионата разбрелись по своим комнатам для отдыха, Томас отправился на разведку. Не встретив на своём пути ни души, добрался до парковки и осмотрелся. Наличие охранника, дремавшего в будке, едва не заставило отказаться от безумной затеи и повернуть обратно, но вспомнив, что может навсегда лишиться человека, в которого успел уже влюбиться, он отмёл все сомнения.
Со скучающим видом подошел к стоявшему с краю Доджу и потянул за ручку. Почувствовав, что дверца поддается, Том чуть не подпрыгнул и не заорал от радости. Воздав благодарности как Всевышнему, так и неудачнику – ротозею, скользнул на сиденье.
«Всё отлично, но как завести машину? Жаль, что инструкция по угону не прилагается».
Решив посоветоваться с Биллом, он зачем-то отогнул солнцезащитный козырёк и, вздрогнув от неожиданности, уставился на свалившуюся на колени связку ключей.
«Этого не может быть. Такого в принципе не случается, ведь я не в фильме!»
Дрожавшими пальцами подцепил ключи и, прежде чем убрать их в карман, пару мгновений сверлил взглядом, словно убеждаясь в реальности происходящего.
Подойдя к корпусу, Томас увидел оглядывающегося по сторонам Билла. Легко свистнув, привлёк его внимание.
- Наконец-то! Где тебя черти носят, Том?! Я уже весь извёлся. Ты готов? Тачку нашёл? А вещи? Ведь мы сюда больше не вернемся.
- Да, все готово, Билл, скоро нас здесь не будет, только…
- Что? Да говори ты, не тяни резину!
- Там охранник на выезде. Обязательно к нам прицепится.
- Охранника оставь мне. Я на них собаку съел.
- Билл, ты точно уверен, что побег – наш единственный выход? Нет, нет, я не отказываюсь! - выпалил он, увидев полный отчаяния взгляд. - Я не могу отказаться. Уже нет. Просто никогда раньше не угонял машину. Я вообще никогда ничего подобного не делал!
- Расслабься, Том, мы обязательно прорвёмся. Я уже все продумал, махнем в Швейцарию.
- Швейцария не Мексика, умник, и тачку отследят.
- Сменим по дороге. Всё, с разговорами заканчиваем. Встречаемся, как договаривались.
***
Один Бог знал, чего стоило Тому дождаться часа Х. В жизни он так не дёргался и не изводил себя  мыслями о возможных последствиях. Однако стоило только представить, что остался без Вильгельма, без всего, что испытал рядом с ним, мозги прояснялись, тошнота исчезала, и на душе разливалось спокойствие. Будь, что будет, но лишь бы вдвоём.
В назначенное время он, скрючившись возле Доджа, наблюдал, как Билл, отчаянно жестикулируя, что-то втолковывал охраннику. Вскоре мужчина, оставив пост, поспешил в сторону коттеджей. Билл, сделав вид, что идет следом, вдруг резко свернул и припустил к машине. Запрыгнув на сиденье, оглянулся и округлил глаза.
- Гитара? Зачем ты её взял?
- Это подарок.
- Черт с ней, заводи, поехали.
***
Часы на приборной панели показывали одиннадцать утра, когда Билл проснулся. Взглянув на сосредоточенного, но спокойного Тома, улыбнулся  и, схватив его за шею, притянул к себе, целуя в губы.
- Эй, ты мне мешаешь! – смеясь, воскликнул Том и нехотя отстранился.
- Есть хочу, тебя хочу, - Билл потянулся, плотоядно глядя на своего парня.
- Да? Ты б определился.
Том поежился от озноба – от секса он бы тоже не отказался.
- Не могу, но поесть стоит в любом случае, я вчера не ужинал.
- Мне тоже кусок в горло не лез. Но можешь радоваться, судя по знаку, который мы недавно проехали, впереди придорожное кафе. Если повезет, сменим машину.
Вскоре они оказались на месте, и Том заглушил двигатель. Выбравшись наружу, Билл прихватил сумку и, подождав приятеля, толкнул его в бок, кивая налево.
- Видишь кабриолет? В стороне стоит, будто нас ждет. Иди, закажи нам поесть и с собой чего-нибудь, а я гляну на «красавчика».

Билл вошел в кафе, когда заказ уже стоял на столе. Показав жестом, что все в порядке, накинулся на еду, обмакивая картофель фри в соус и облизывая пальцы. Том улыбался, глядя на эту картину, и вспоминал, как в детстве любил делать то же самое, но бабушка всегда ворчала, пугая историями о жутких бактериях и микробах.
Когда завтрак был съеден, Билл открыл сумку. Пошарив в её недрах рукой, вдруг изменился в лице.
- Чёрт. Чёрт, чёрт… забыл! Я его забыл! Вот же кретин!..
- Билл, что случилось? Что ты забыл? – Том испуганно переводил взгляд с лица парня на сумку и понимал, произошло что-то из ряда вон выходящее. Но что?
Билл не ответил. Рухнув на стул, будто отказали ноги, отрешённо уставился на что-то позади партнера, покачиваясь взад и вперёд. От потухших глаз и беззвучно шевелящихся губ у Тома застыла в жилах кровь, и шевельнулись на затылке волосы. Наконец, набравшись смелости, он протянул руку, касаясь дрожавших пальцев.
- Эй, да что с тобой? Не молчи, только не молчи! Мы вместе, Билл, вместе. Мы справимся, что бы ни случилось, обещаю.
Видимо, слова оказались магическими. Вильгельм отмер, моргнул пару раз и, прошептав еле уловимо: «Обойдётся», - в одно мгновение стал прежним Биллом, улыбающимся и болтающим без умолку. Том расслабился, подключаясь к непринуждённой трескотне, но пустой и безжизненный взгляд намертво засел в памяти.
***
- Ключей нет, как машину заводить будем? – растерянно произнёс Томас, испытывая дежавю, когда они крадучись забрались в кабриолет. Повторно трюк с солнцезащитным козырьком не сработал.
- Может, пешком? Поймаем попутку.
- Если не получится, сделаем по-твоему.
- О чём ты?
- Попробуем, как в кино.
Разломав рулевую колонку, он стал соединять провода, пока двигатель  не фыркнул и не завелся.
- Том, ты гений! – воскликнул Билл и от души громко чмокнул его в губы. – Поехали.
Как их никто не заметил, Том понять не мог, но, очевидно, фортуна им благоволила. Мысленно перекрестившись, надавил на газ, и уже через минуту придорожное заведение скрылось из вида.
Билл поднялся на ноги и, раскинув руки в стороны, замер, обдуваемый ветром. Расстегнутая рубаха колыхалась за спиной, создавая эффект парения. Не выдержав распирающих душу эмоций, он закричал во всё горло, срываясь на безудержный смех.
***
Проехав несколько десятков километров, Том свернул к обочине и притормозил.
- До кустов прогуляться не хочешь?
 Билл отрицательно мотнул головой.
- Потом придется только в штаны, больше остановок не будет, - но и угроза осталась без ответа. – Ну, нет, так нет. Я скоро.
Решив себя чем-нибудь занять, Билл несколько раз нажал на кнопки магнитолы. Услышав знакомую песню, застучал в такт ногой и, улыбнувшись, принялся подпевать. Рука потянулась к бардачку и… улыбка медленно сползла с лица, хотя губы на автомате всё еще продолжали шептать слова песни. Вильгельм во все глаза смотрел на пистолет, не ощущая, как в невротическом жесте несколько раз дернулась голова.
- Не уснул без меня?
Голос Тома раздался так неожиданно громко, что Билл, вырванный из своих мыслей, вздрогнул, резко захлопнув бардачок.
Некоторое время они ехали в полном молчании. Том, вновь огорошенный кардинальной переменой настроения своего попутчика, периодически поглядывал на него, но заговорить не решался.
- Том,-  внезапно прозвучал спокойный голос, - ты когда-нибудь хотел умереть?
От неожиданности тот едва не отпустил руль, воззрившись в замешательстве на партнёра.
- Когда всё серо, монотонно, когда пытаешься что-то удержать, а оно просачивается сквозь пальцы как вода, понимаешь? Когда ты полон сил и энергии, но… постоянно что-то мешает и гнетёт. Когда все улыбаются тебе в лицо, но ты-то знаешь, что это полная чушь и сплошной обман! Тогда хочется прекратить всё, хочется не быть Богом, остается  лишь одно желание – стать свободным. Ведь смерть – это свобода, ты так не думаешь?
Том растерялся. Это откровение выбило из колеи. Он судорожно соображал, что сказать, но ответа не было.
- Билл, ты просто переволновался и устал. Нам необходимо передохнуть. Вот, смотри, указатель – Альббрук. Это то, что нужно. До границы рукой подать. Остановимся в гостинице, отоспимся и решим, что делать дальше. Одно знаю наверняка, о смерти говорить рано. Я хочу быть с тобой. Долго. Всю жизнь.
Билл расплылся в искренней улыбке и, сжав колено Тома, пробормотал:
- Все будет хорошо. Обязательно.

Вскоре парни входили в небольшую гостиницу приграничного городка.
- Номер на двоих на пару дней.
- Чем платить будем: наличные, кредитка?
- Кредитка, - Том достал карточку из кармана.
- Комната 2С, второй этаж, - администратор указал на лестницу.
- Спасибо.
Том оглянулся в поисках приятеля и чуть не согнулся от смеха. Тот, загруженный вещами и гитарой Тома в придачу, безуспешно пытался протиснуться в дверь. Подскочив к Биллу, забрал сумки, оставив лишь инструмент.
- Пойдем скорей, нас ждут душ и кровать.
- Мне нравится ход твоих мыслей, шевелись!
***
Едва солнце коснулось первым лучом крыш, Билл проснулся. Ощущение непонятной тревоги затопило душу. Не открывая глаз, отвел руку в сторону, но нащупав Тома, умиротворенно выдохнул – не один. Однако беспокойство не отпускало. Стараясь не разбудить партнера, поднялся и, прихватив так и не разобранную сумку, заперся в ванной комнате.
- Чёрт возьми, не мог я забыть таблетки, не мог!
Он выхватывал по одной вещи, судорожно ощупывал, проверял карманы, но чем меньше одежды оставалось, тем стремительней таяла надежда. Лекарства не было.
Морально опустошённый, он опустился на колени и, зарывшись пальцами в волосы, замер, чувствуя, как по лбу катилась крупная капля пота. Изо всех сил пытаясь подавить нарастающую панику и страх, принялся уговаривать себя:
- Идиот, сам забыл, теперь расхлебывай. А, может, всё-таки обойдется? Столько лет эти таблетки принимал, наверняка вместо крови сплошные антидепрессанты в жидком виде. Того кошмара давно не было. Как же хочется, чтобы всё закончилось! Я устал бороться с самим собой.
Билл придвинул сумку ближе и, схватив её за днище, перевернул, всё еще не теряя надежды на что-то сверхъестественное. Глухо ударившись о мягкий коврик, на пол вывалился пистолет.
Выронив от неожиданности сумку, Вильгельм в ужасе попятился, пока не упёрся в стену. Оружие было тем самым, которое нашёл в машине, но каким образом оно оказалось здесь? Он не помнил, чтобы доставал пистолет из бардачка, прятал в сумку. Ничего не помнил! И это пугало ещё больше.
От внезапно раздавшегося стука в дверь Билл едва не заорал.
- Эй, ты там? Давай быстрей. Я пока спущусь вниз, куплю что-нибудь поесть.
Не дождавшись ответа, Том пожал плечами и вышел из комнаты.
Услышав, как захлопнулась дверь, Билл бросился к сумке, как попало запихивая одежду. Подняв пистолет, дрогнул от пробежавшего по спине мороза. Парень ощутил, как зашевелились на затылке волосы, но в то же время душа затрепетала от нездорового восторга, граничащего с экстазом. Рифленая рукоять приятно холодила ладонь. Повернув пистолет, Билл, словно зачарованный, уставился в зияющее чернотой бездны дуло. Оно завораживало, гипнотизировало, подчиняло. Неимоверным усилием отвел его в сторону и поспешил затолкать обратно в сумку.
***
- Надеюсь, ты любишь фастфуд. Меню здесь разнообразием не блещет, - вернувшийся Том достал из пакета завёрнутый в фольгу гамбургер и перебросил его Биллу.
- Мне всё равно, чем питаться. Я не привередлив, - пробормотал он, пряча взгляд.
Уловив странные интонации в голосе, Том забыл, что хотел в туалет и остановился, внимательно разглядывая Билла. Мелко подрагивающие пальцы и затравленно – нервный вид вызывали крайнее беспокойство.
- Билл, ну скажи, что происходит, в самом деле?!
- Научи меня играть на гитаре. Давно хотел попробовать.
Поняв, что ответа на вопрос не будет, и уже относительно привыкнув к манере Билла резко перескакивать с одной темы на другую, молча расчехлил инструмент.
- Осваивайся пока, а то уже сил терпеть нет, - выпалил Том, находясь одной ногой в ванной комнате.
Вернувшись, присел рядом с Биллом, зажимая его пальцами струны на грифе. Через какое-то время старания парня увенчались успехом, несколько аккордов удалось воспроизвести безошибочно.
- Почему ты к вашему гитаристу за помощью не обратился? У тебя неплохо получается. Я до кровавых мозолей над техникой бился.
- Кстати, да, подушечки болят,  - Билл стал растирать пальцы, но инструмент не убрал. – А на счет получается… у меня самый классный учитель и этим всё сказано.
- Вот, держи, спасём твои пальцы, - почесав бровь, Томас протянул Биллу медиатор. – С ним гораздо проще.
Он оказался прав. Билл настолько увлёкся, перебирая струны, что забыл не только о гамбургере, но и лекарстве, пистолете и прочих проблемах. Его лицо просветлело и разгладилось.
- Хорошо. Я уверен, все будет хорошо, - едва слышно прошептал он.
Глава  5
Звук капель, ритмично барабанящих по окнам, убаюкивал. Лето подходило к концу, а дожди стали привычным делом, навевая тоску и апатию. Вильгельм сонно огляделся по сторонам и, прислушавшись к тишине, тяжело вздохнул. Тома не было, и на душе моментально сгустились чёрные тучи, вызывая беспричинную панику. Зябко поёжившись, он обхватил себя руками и подошёл к огромному окну, вглядываясь в серое утреннее небо.
Прошла почти неделя со дня их побега. Шесть счастливых дней. Наверное, это было самое безмятежное время за всю его недолгую жизнь. Поначалу они даже из номера не выходили, наслаждаясь обществом друг друга и занимаясь любовью. Потом Томас привёз  ему нормальную одежду, чтобы можно было выбираться на природу, не привлекая к себе лишнего внимания. Простые джинсы и рабочие клетчатые рубашки сначала вызывали ужас, но Билл немного поколдовал над дизайном с помощью ножниц и вещи приобрели индивидуальность. Том долго хохотал над дырявыми коленками и изодранной футболкой, а в итоге сделал то же самое со своей ожеждой. Они выходили на улицу, нацепив огромные очки и бейсболки с большими козырьками, но, то ли в этом городе жизнь текла по своим законам, то ли Билл не был так популярен, как представлял себе раньше, никто не обращал внимания на двух парней, резвившихся подобно детям на берегу небольшого местного водоёма.  Вильгельм привязывался к Томасу всё сильнее, с ужасом осознавая, что они не смогут всю жизнь прятаться. Он понимал, у молодого человека есть своя жизнь, проблемы, обязанности, но отпустить не хватало сил. Да Том и сам бы никуда не ушёл.  Билл верил ему, но какой-то противный голосок внутри назойливо твердил, что всё это временно. Скоро он наиграется в свободу и вспомнит о том, что пришлось оставить ради случайного любовника.  Они ни разу не говорили о будущем, предпочитая жить сегодняшним днём, но вечно так продолжаться не могло.
Билл помотал головой, отгоняя мрачные мысли и выдохнув на стекло, вывел кончиком пальца три буквы, от которых улыбка сама по себе возникла на губах.
- Том, - парень усмехнулся и, вспомнив подарки своих фанаток, обвёл имя сердечком. – До-ка-тил-ся...
Каулитц провёл ладонью по запотевшему стеклу, стирая следы ванильного настроения, и напряжённо замер, вглядываясь в одинокую фигуру под проливным дождём. Тобиас!
Мужчина стоял возле своего авто и разговаривал с кем-то из местных. Когда собеседник махнул рукой в сторону отеля и телохранитель повернулся, Биллу показалось, что они встретились взглядами. Тело прошила неконтролируемая дрожь, а в висках застучали молоточки, заставляя сосуды мучительно запульсировать. Резко развернувшись, парень схватил со стола телефон и стал лихорадочно тыкать по кнопкам.
- Том? Том! – равнодушный металлический голос оповестил, что данный абонент находится вне зоны действия сети, и Билл, отшвырнув мобильник, подлетел к телефону на тумбочке, набирая номер портье.
- Слушаю вас.
- Это Каулитц из комнаты 2С!
- Доброе утро, герр Каулитц.
- Да, да. Сейчас к вам зайдёт мужчина. Огромный такой. Он будет интересоваться мной или Трюмпером. Не могли бы вы сказать, что я был здесь один пару дней, а потом уехал в… ну, допустим Берн?
- Я должен соврать? – в трубке послышался хлопок двери и звон колокольчика, извещающий о прибытии нового постояльца.
- Да! – Билл нервно стукнул кулаком по стене и еле сглотнул подступающий ком, чувствуя, как во рту мгновенно пересохло. – Пять сотен евро!
- Тысяча.
- Идёт.
- Не кладите трубку… вы что-то хотели?
Билл слушал, как портье ровным тоном оповещал Шульца о его местонахождении, а на глаза наворачивались слёзы. Ему было страшно. Непонятный иррациональный страх так плотно завладел мыслями, что вмиг всё изменилось. Исчез уютный номер, пропитанный насквозь их с Томом чувствами. Исчезла уверенность в любимом человеке. Исчезла надежда на будущее. Всё, словно стёрли начисто, оставив лишь белый лист. Каулитц заверил, что Томас отдаст деньги, как только вернётся, и с волнением проследил за выбегающим из отеля Тобиасом. Сейчас этот мужчина не был ему братом. Сейчас он видел в нём врага, который с самого начала был заодно со всеми, кто предал. Они все хотели упечь его в психушку. Верить нельзя никому! Никому!
Машина стремительно сорвалась с места, уезжая в сторону загородного шоссе, а Билл встретился взглядом с прохожим. Светловолосый мужчина скользнул глазами по окнам, и на мгновение задержавшись на Билле, пошёл дальше. Этого было достаточно, чтобы механизм саморазрушения пришёл в движение. Натянутая пружина лопнула, запуская таймер. Отсчёт пошёл.
***
Томас вылез из такси и, достав из багажника объемные пакеты с продуктами, направился в гостиницу. На сердце скреблись кошки. Сегодня он почти решился позвонить домой. Почти набрал номер, но…
Страх за Билла удерживал от необдуманных поступков.
- Герр Трюмпер, - портье откинул недочитанную газету и вышел из-за стойки. – Сегодня вашим, кхм… другом интересовались. Я сказал, что он уехал в Берн, как и попросил меня герр Каулитц, - мужчина опустил глаза в пол и нервно поправил галстук, расслабляя идеальный узел. – Я… он… он пообещал тысячу евро за мою ложь.
Том поражённо выдохнул и, опустив пакеты, вытащил бумажник, отсчитывая нужную сумму. Протянув деньги виновато улыбающемуся портье, парень схватил сумки и рванул к лестнице, чувствуя, как непонятный ужас сковывает лёгкие.
Распахнув дверь номера, Томас поражённо застыл на месте. Увиденное ошарашило настолько, что пакеты с грохотом упали на пол. Что-то разбилось, но Тому показалось, этот звук услышал только он. Билл не только не вздрогнул и не обернулся, но и продолжил своё странное занятие. Бледный, с взъерошенными волосами и сумасшедшим взглядом, парень бегал от стола к окну, не переставая что-то тихо бормотать. Он хватал из толстой стопки газет очередное издание и, разрывая на тонкие полоски, опускал в тазик с водой. Затем бежал к окну и лихорадочно лепил обрывки статей на гладкую поверхность. Огромное стекло уже практически скрылось под своеобразным занавесом, а Билл с маниакальной дотошностью заклеивал мизерные прорехи в печатном полотне.
- Билли...
Томас поразился насколько дрожащим и сухим получился звук. Откашлявшись, парень перешагнул через лужу растёкшегося кетчупа и, схватив любовника за рукав рубашки, притянул к себе. Каулитц словно и не заметил его присутствия. Уставившись на кулон Трюмпера, он на автомате рвал газету и что-то шептал, иногда качая головой. Пустой взгляд, серые тени, залёгшие под глазами, невнятное бормотание. Том первый раз поймал себя на мысли, что имеет дело с психически ненормальным человеком. Переместив ладони на плечи, он с силой тряхнул парня, заставляя посмотреть на себя. Билл перевёл взгляд на родное лицо и, неожиданно вырвавшись, схватил со стола новую газету.
- Они следят за нами, - он сунул печатное издание в руки Трюмпера и, приблизив лицо, быстро зашептал. – У них везде свои люди. Они следят. Ждут. Мы как в аквариуме. Мы глупые рыбки, а они наблюдатели. Ждут момента. Выжидают.
- Билл… - Том попытался обнять дрожащего парня, но тот перехватил его руку и потащил к окну. Ткнув пальцем в не заклеенный просвет, он указал на прогуливающуюся пожилую пару. – Они тоже следят. Видишь? Видишь?!
- Они даже не смотрят в нашу сторону.
Томас растерянно переводил взгляд с окна на любовника, а в сердце бушевал настоящий ураган. Ему стало жутко от того, что может лишиться недавно приобретённого счастья. Разумом понимал - Билл болен, но сердце орало, что всё это просто злая шутка, недоразумение, срыв. Точно срыв! Он увидел Тобиаса, и у него просто случилась паника. Ему всего лишь надо успокоиться.
- Ты видел?!! Они скосили глаза на наши окна! Я же говорил! – Билл подлетел к столу и, оторвав большой кусок бумаги, окунул в таз с мыльной водой. – Не стой столбом! Помоги мне, пока они нас не увидели! Надо всё заклеить! Всё!
- Билл, ты меня пугаешь, – Том вырвал газету из дрожащих пальцев и, притянув парня к себе, обхватил лицо ладонями, вглядываясь в лихорадочно блестящие глаза. – Пожалуйста, Билли, родной.
Вильгельм странно прищурился и, хищно усмехнувшись, сделал шаг назад. Томас нерешительно шагнул следом, но тут же согнулся пополам от сильного удара в солнечное сплетение. Билл схватил его за длинные волосы и от души приложил носом об колено. Брызнула кровь, перед глазами поплыли круги, и Том, поняв, что слушать его явно никто не собирался, рванул вперёд, опрокидывая парня на ковёр. Они катались по полу, рыча и матерясь. Каулитц орал, что Томас тоже его предал, что он такой же, как и все. А Трюмпер, стараясь хоть как-то избежать сильных ударов, шарил взглядом по полу, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы сдержать взбешённого любовника. Внимание привлёк пакет и вывалившийся из него моток толстой верёвки. Он и сам не знал, зачем купил её. Просто проходил мимо распродажи «Всё по 99 центов» и набрал всякой всячины, надеясь, что в хозяйстве пригодится. Стремительно скатившись с Билла, Том подполз к пакету и, схватив моток, получил довольно ощутимый удар по почкам. Каулитц, навалившись сверху, стал быстро стаскивать с него джинсы, рыча в шею, как раненый зверь. Том, собрав остатки сил, заранее попросил прощения у любимого парня, и резко развернувшись,  впечатал кулак в скулу. Билл отшатнулся, безвольной куклой падая на пол.
- Прости… прости…
***
Тихо застонав, Вильгельм приоткрыл веки и тут же чуть не вскрикнул от острой боли, пронзившей от макушки до затылка. Один глаз явно заплыл и не открывался полностью. Подёргав руками, парень с ужасом почувствовал, что его запястья крепко зафиксированы над головой, а пальцы, кажется, онемели от сильно сдавливающих верёвок. Ничего не понимая, Билл обвёл взглядом полутёмную комнату и наткнулся на спящего в кресле Трюмпера.
- Том, - прохрипел Билл и с ужасом заметил кровь под носом любовника и распухшую переносицу. – Том!
Билл задёргался на полу, пытаясь избавиться от пут и чувствуя, что впадает в панику. Он не помнил ничего с момента, когда обнаружил, что Тома нет в номере. Дальше темнота. Ничего! Целый кусок, вырезанный из памяти. И кусок, судя по увиденному, явно не из приятных. Вильгельм задрал голову и понял, что руки крепко привязаны к ножке дубового стола. Самому выбраться из этой ловушки не было возможности. Он снова посмотрел на спящего парня и с силой лягнул его по лодыжке. Томас вскочил и настороженно уставился на Каулитца, не зная, чего ожидать от него теперь.
- Может, объяснишь? – Билл потряс руками и уставился в потолок, осознавая,  что бы ни случилось, причина одна - он.
- Если кто и должен объяснять, так это ты, – Томас осторожно опустился на колени и подполз к парню, вглядываясь в живые глаза. – Что это было? Что с тобой произошло после того, как ты увидел Тобиаса?
- Увидел Тобиаса?! – Билл в ужасе уставился на Трюмпера, лихорадочно пытаясь вспомнить, где и когда мог произойти это инцидент.
- Ты не помнишь? – Том с недоверием прищурился и перевёл взгляд на заклеенное окно. - И это тоже?
- Э-этто, я сделал? Но зачем? – Вильгельм в шоке смотрел на обрывки газет и не мог даже предположить, зачем ему вообще понадобилось это делать.
- Билли, расскажи, что с тобой творится. Я же вижу, ты иногда, словно сам не свой. А то, что случилось пару часов назад… это был не ты. Я боялся, что потерял тебя навсегда. Что с тобой?
Томас медленно опустился на крепкое стройное тело и, разведя ноги коленом, прижался пахом к паху любовника. Возможно, неуместное желание, но после такой бурной ссоры, когда адреналин ещё бурлил в крови, а тот, кого любишь, связан и не может дать отпор, грех не воспользоваться ситуацией.
- У меня незначительное расстройство. Что-то на фоне огромных нагрузок. Ничего серьёзного, но иногда крышу сносит, как бы, – Билл рвано выдохнул и, подкинув бедра, запрокинул голову, подставляя шею под влажные поцелуи. – Том…
Билл посмотрел на него таким взглядом, что парень понял всё без слов. Обычно, когда дело доходило до секса, в его глазах черти плясали. Он развращал, подчинял, гипнотизировал. А сейчас… Трюмпер даже забыл, как дышать, поняв эту безмолвную просьбу.
Стало неважно всё, кроме этих глаз.
Томас медленно раздевал несопротивляющегося любовника, зацеловывая каждый открывшийся участок тела. Руки с нажимом скользили по гладкой коже подтянутого крепкого живота, а губы уверенно спускались ниже и ниже, заставляя кожу покрываться еле заметными мурашками. Не хотелось отрываться ни на секунду, но смазки не было под рукой. Быстро поднявшись, Том сбросил с себя остатки одежды и, забежав в спальню, схватил с тумбочки нужный флакон. Вернувшись в комнату, он замер, с силой вцепившись в косяк. Возбуждённый Билл, с широко расставленными ногами и связанными над головой руками, выглядел потрясающе. Приоткрытые в тихом стоне губы, капля пота, стекающая по длинной шее, тяжело вздымающаяся грудная клетка, мелко подрагивающий плоский живот и крупный ровный ствол с блестящей от обильной смазки багровой головкой. Он извивался, пытаясь высвободить руки из плена, а Том стоял и не мог насмотреться на эту завораживающую картину.
- Том… - простонал парень и перевёл почерневший взгляд на любовника, шире раздвигая ноги.
Томас тяжело сглотнул, и до боли сжав в кулаке тюбик геля, шагнул в комнату, забывая обо всём на свете.
Глава 6
Уставившись неподвижным взглядом на экран едва слышно  работавшего телевизора, Том думал, механически поглаживая бородку. Даже если б в данный момент диктор стал вещать о конце света, выражение лица парня ничуть не изменилось бы. Жизнь за окном перестала для него существовать, замкнувшись на одном человеке, который в это время спал – или только делал вид? – на кровати. Том, гораздо больше знавший о выдуманных мирах, в своём оказался беспомощным младенцем.
Перебирая всевозможные причины, варианты и ситуации никак не мог разрешить этой глобальной перемены в Билле, которая озадачивала, да и что скрывать, пугала до чёртиков. Хотя… Том бессовестно врал себе. Он понял, однако упорно гнал эти мысли, цепляясь за то, что на сто процентов ни в чём не уверен. Доказать также ничего не мог. Да и Билл говорил, ничего страшного нет, всему виной стрессы и напряжение, связанные с крайне насыщенным графиком. Отличное оправдание, но что-то свербело в душе, не давая успокоиться и разложить всё по полочкам. Неужели все дико уставшие люди имеют такой взгляд: пустой, безжизненный, страшный? Именно такими были вчера глаза Билла, когда они занимались любовью. Том поёжился, вспоминая, как прикрыл веки, чтобы не видеть этой бездны.
Внезапно за спиной что-то грохнуло и Том, вырванный из размышлений, обернулся. Взбудораженный, как будто не спал буквально несколько минут назад, Билл что-то рьяно разыскивал внутри своей дорожной сумки. Издав удовлетворённый возглас, достал мобильник, принимаясь разбирать его на запчасти. Том, раскрыв рот, наблюдал, как ломалось на куски всё, что могло сломаться.
- Тоби может отследить сигнал. Я знаю. Видел, как он это делает, - бормотал Билл, сгребая в кучку телефонные останки, - поэтому он сюда заявился. Я дурак, не додумался сразу избавиться от мобильника. А ещё кредитки! Главное, ими не пользоваться. Том, прости, но пока придется жить на твои средства, потом я обязательно что-нибудь придумаю! Хорошо еще, что кроме твоей фамилии Тоби больше ничего не известно…
После последней фразы Том отмер. В мгновение ока оказавшись рядом с Биллом, схватил его за плечи и заглянул в глаза, едва не отшатнувшись от непроницаемой черноты. Поборов приступ дурноты, он притянул к себе парня, успокаивая и гладя по спине ладонью. Разбивать иллюзию Билла не стал, ибо опасался последствий. Только сейчас до него дошла вся глупость их побега. Узнать, кто такой Томас Трюмпер было легче легкого, достаточно заглянуть в книгу регистрации пациентов пансионата. От досады парень едва не застонал – это был полный крах. Идея о необходимости срочно что-либо предпринять, прочно засела в голове.
Спустя некоторое время Вильгельм образумился и перестал метаться, изводя себя и Тома подозрениями и страхами. Трюмпер, посоветовав парню освежиться, отправил его в душ, а сам ринулся к рюкзаку. В несессере хранилось снотворное, в редких случаях помогавшее бороться с бессонницей. Плеснув в стакан воды, растворил порошок и… успев натянуть улыбку на лицо, протянул его возникшему на пороге Биллу.
- Не хочу сейчас в душ, лучше перед сном, - голос прозвучал глухо и равнодушно.
- Дело твоё. Вот, возьми, прохладная… - Том отвел глаза, сгорая от стыда. Он не хотел обманывать Билла, совсем не хотел, но выбора не было. Необходимость поговорить и, возможно, получить совет, перевесила чашу весов.
Едва Билл уснул, Том, прошептав: «Прости», выскользнул из комнаты, не забыв прихватить телефон. Оккупировав скамью неподалёку от гостиницы, Томас набрал номер единственного человека, от которого не было никаких тайн.
- Привет, ба, как ты? У меня проблема.
- Том, милый, наконец-то! Подожди, не вешай трубку, с тобой хотят поговорить.
Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе.
- Здравствуй, Том, очень прошу, выслушай. Меня зовут Мэтт Донован, я продюсер Вильгельма, что с ним?
 - А с чего вы взяли, что он со мной? – ляпнул Том и тут же поморщился – от реплики за милю несло корявой ложью и детским садом.
- Том, мы взрослые люди, давай не будем, ладно?
Кисло улыбнувшись, парень кивнул – выбора не было.
- Ты сказал, возникли проблемы. С Биллом?
- Да. Что-то происходит, но я… он говорит, всё из-за стрессов и нагрузок.
- Билл болен, Томас, очень серьёзно болен. Ему необходима, жизненно необходима ежедневная терапия, но Тобиас сказал, что лекарства остались в пансионате. Черт возьми, это непростительная беспечность!
Том замер, вспоминая, как Билл что-то лихорадочно искал в сумке и как потерянно прозвучали слова: «Забыл».
- Это не беспечность…Что с Билом? Чем он болен? – едва слышно выдохнул он в трубку.
- Биполярное аффективное расстройство.
- Значит, Билл прав, вы хотите упрятать его в психушку!
- Куда? Том, что за чушь? Никто не собирается прятать его в психушку. Пойми, без лекарств Билл долго не протянет. Скоро он впадет в депрессию, а потом… не дай Бог тебе, парень, увидеть, что может быть потом!
- Я не верю вам! Иначе, зачем Билл сбежал? Один из вас отправил ему смс с предупреждением. Там говорилось, что команда устала от его выходок, - от обиды за парня Том едва не кричал.
- Подожди, о чем ты говоришь? Какое предупреждение? Кто написал, ты видел?
- Какой-то Фогель. Билл сказал, это один из продюсеров.
На другом конце замолчали, видимо, переваривая информацию.
- Повторяю, это какая-то чушь. Послушай, я давно знаю Вильгельма, с самого начала его карьеры. Я прошел с ним всё, понимаешь, всё! Мы доверяли, и смею надеяться, продолжаем доверять друг другу. Клянусь, Фогель наверняка что-то не понял, ни о какой психушке речи не шло. «Гелиос» - отличная клиника, и людям с такими расстройствами, как у Билла, там умеют помогать. Пойми, он нуждается в корректировке терапии, без неё… мы можем его потерять. Ты сам видишь изменения, я прав? Они уже начались. Помоги Биллу, скажи, где вы остановились?
Том мученически свел брови, сильно сжимая пальцами переносицу. Нет. Он не мог. Не мог предать Билла. Должен быть другой выход.
- Прощайте, - выдавил он, нажимая на отбой.
Мысли заполонил хаос. Том верил словам продюсера, - смысл ему был врать? – и не верил. Противоречия раздирали, а обратиться за советом было больше не к кому. Однако, стоило поторопиться. Это он спал от снотворного, словно сурок, а как оно подействует на Билла?
Обратившись к прохожему с вопросом, есть ли в городке интернет – кафе и, получив утвердительный ответ, Том побежал к машине, которую из осторожности они не стали парковать рядом с гостиницей. Поколдовав над проводами, завел двигатель и поехал к центру. Кафе нашлось быстро. Ещё быстрей Том оказался за компьютером, наспех расплатившись с администратором.
Поисковик, молниеносно справившись с запросом, выдал парню груду информации о болезни Билла. Чем больше Томас углублялся в суть проблемы, тем тяжелее становилось на сердце. Факты упрямо твердили, его никто не обманывал и ситуация действительно крайне серьезна. В отчаянии стукнув кулаком по столу, он удручённо покачал головой. Какого же дурака они сваляли!
 Изначально не стоило впадать в панику из-за злополучного смс. Ведь покажи они сообщение Тобиасу и, вероятно, до сих пор расслаблялись бы в пансионате. Он уже был готов совсем пасть духом, как вдруг наткнулся на статью под названием «10 способов поддержки людей с биполярным расстройством». Впиваясь взглядом в каждое слово, проглотил текст и… улыбнулся. Ничего не потеряно, надежда была! Поддержать любимого человека? Том был готов свернуть горы, пусть не сразу, но постепенно, шаг за шагом, заразить Билла верой в выздоровление и убрать из его глаз безнадёжность. Главное, запастись терпением. А терпеть Том умел как никто другой. Необходимо во что бы то ни стало убедить Билла возобновить лечение.
«Чёрт, если б я всё это знал с самого начала… почему ты не сказал? Боялся, что буду осуждать и сбегу? Да, ты не такой как все, взбалмошный, непредсказуемый, особенный. В чём-то ребенок, а порой сам дьявол, но я чувствую… уверен, что могу забрать тебя из мира хаоса. И мне совсем не важно, что было в твоем прошлом, из-за чего и когда всё пошло не так. Поиск виноватых ничего не даст. Но мы вместе сделаем твоё завтра лучше, обещаю!»
Испытывая необычайный подъём моральных и физических сил уже потому, что перестал быть слепым котёнком и узнал суть проблемы, Томас поспешил  в гостиницу.
Когда открыл дверь, первое, что бросилось в глаза – пустая кровать. Сердце екнуло и сжалось от необъяснимого страха. Но слух уловил шум льющейся воды, и парень судорожно выдохнул, испытывая облегчение. Он подошёл к двери и, легонько стукнув, приоткрыл.
В своих рассказах Том иногда использовал метафоры типа: душа ушла в пятки, остолбенел от ужаса, сердце пропустило удар. Увиденная картина повергла парня в такой шок, что он разом испытал все те выражения на себе. Чувствуя, как от жути шевелятся  волосы, на мгновение растерялся. Он ощущал, как глаза, вылезая из орбит, не отрываясь, смотрели на окровавленное запястье…
- Билл… - заикнувшись пару раз, наконец, смог произнести имя.
Но тот его, казалось, совсем не слышал, и в отличие от трясущегося в нервном припадке Тома, был абсолютно спокоен. Тихо напевая что-то себе под нос, внимательно наблюдал, как капли крови, размытые водой, закручивались в воронку и исчезали в сливном отверстии. Полностью погрузившись в себя, он не видел и не слышал ничего вокруг.
- Это отличный день, чтобы попрощаться…
Слова песни дошли до сознания Тома и так резанули по нервам, что он чуть не упал, но каким-то нечеловеческим усилием взял себя в руки и, схватив полотенце, подскочил к Биллу.
- Боже! Что же ты натворил? Зачем, Билл, зачем? Опомнись!
Обмотав запястье, он обхватил парня за пояс и выволок из ванной. Уложив на кровать, пристроился рядом, накрепко прижимая его к своей груди.
- Ты пришел, Том. Это хорошо, - горячее дыхание Билла обдавало шею, отчего бежали мурашки. – Я так устал. Сил больше нет контролировать все то, что творится в голове. Почему я такой? Я не хочу, не хочу… устал.
Том чуть не взвыл волком от этого тихого, безнадёжно звучавшего голоса. Но вместо слов утешения лишь крепче вцепился в парня, давая понять – он не один, вполголоса рассказывая, как они справятся со всеми проблемами и будут жить на берегу теплого моря, сбежав от всех и вся.
Сколько они так пролежали, Том даже представить не мог, но судя по тому, как жутко затекло тело – долго. Билл не шевелился. Вообще. Лишь дыхание, согревавшее кожу, давало понять, что он живой.
Том слегка отстранился, вглядываясь в безмятежное лицо. Ни за что бы не сказал, что этот человек всего несколько часов назад резал себе вены. Вены! Аккуратно, боясь разбудить Билла, Томас уселся на кровати и осторожно размотал полотенце, бросив тревожный взгляд на лицо партнера. Не проснулся.  Кровь не текла и даже успела запечься, видимо, порез был не глубоким. Тому подумалось, вероятно, Билл не хотел убивать себя. Может, это был крик о помощи? Гадать не приходилось. Том решился.
В этом состоянии Билла промедление было подобно смерти. Отойдя к окну, достал телефон, набирая номер.
- Привет, ба, это снова я, - зашептал он в трубку. -  Твой гость ушел? Знаешь, как с ним связаться? Я расскажу тебе обо всём позже, хорошо?
Парень отключился и, пока не забыл, набрал номер Донована, тут же оглядываясь на кровать – не проснулся ли случайно?
 - Алло, герр Донован? Это Том. Биллу нужна помощь, срочно. Мы в Альббруке, придорожной гостинице, Тобиас заходил сюда. Хорошо, буду ждать.
Том опустил телефон, ощущая, как противно дрожало всё тело. Несмотря на то, что был прав, чувствовал себя скверно, действуя за спиной Билла.
Отвернувшись от окна, застыл, за секунду превращаясь в соляной столб. Мелко подрагивая, на него смотрело дуло пистолета.
- Ты ведь обещал, Том, обещал помочь! Я поверил, но ты предал меня, как и все остальные. Зря… надо было самому, но так хотелось верить, понимаешь?
Тома трясло, будто каждое слово  прошивало тело электрическими разрядами. От этого глухого, наполненного страданием голоса, сворачивались внутренности, и холодела душа. Если б Билл кричал, выплескивая гневные обвинения, было бы проще. Проще защищаться. Но в этот момент Том не мог выдавить ни слова, словно рот забили ватой.
- Я считал, что нашёл своего человека, но снова обманулся. Я устал разочаровываться, устал… устал.
- Билл, послушай, опусти пистолет. Я не предавал тебя, я б не смог! Просто хотел помочь, - Том медленно поднял руку и сделал шаг вперёд.
Услышав это, Билл пришел в ярость. В налившихся злостью глазах полыхнула молния.
- Помочь?! Ты врешь, гад, ведь я всё слышал! Вали отсюда, мне не нужна такая помощь! Слышишь, вали!
Задетый за живое, Том дернулся на встречу. Выстрел прогремел так внезапно, что он не успел испугаться. В полнейшем недоумении посмотрел вниз, фокусируя взгляд на глубокой щербине, - интересно, он специально промахнулся или?.. – прямо под ногами. Том потряс головой, пытаясь избавиться от заложенности в ушах. Помогло. Звуки нахлынули разом, как и пульсирующая боль в ноге, в которой торчала большая щепка.
- Не хочу больше убегать, не хочу скрываться. Я хочу быть свободным. Свободным! – покачиваясь, Билл прижал пистолет к виску. Палец плавно скользнул на курок и…
- Свободным?! Очнись, Билл! – не помня себя, Томас, подстегиваемый безысходностью, негодованием и страхом, сорвался на крик. -  Смерть - не решение проблем, лишь бегство. Трусливое бегство! И уж не свобода точно. Потому что, перешагнув черту, у тебя уже не будет свободы вернуться. И выбора тоже уже не будет…
Заметив, что пистолет чуть сдвинулся в сторону, Том метнулся к Вильгельму, вырывая оружие из ослабевших пальцев и отбрасывая его в сторону. Прижав к себе безвольно обмякшее тело, зашептал:
- Я с тобой, Билл, я люблю тебя и никогда не предам. Мы справимся, верь, только верь.
Они сидели, обнявшись, не реагируя на испуганные крики в коридоре, на требование открыть дверь, на звуки сирен полицейских машин. Не сопротивлялись, когда стражи порядка, ворвавшись внутрь, надели наручники и повели вниз. Не возражали, когда их посадили в разные камеры. Молчали, не отвечая на многочисленные вопросы.
Ситуация становилась критической и требовала незамедлительного вмешательства. За себя Том не переживал, но вот за Билла… казалось, все происходящее ему только на руку. Но Трюмпер так не считал. Подозвав офицера, он потребовал телефон.
Мэтт Донован оказался человеком дела. На следующее утро парней отпустили. Чего стоило продюсеру их освобождение, Том не представлял, но понимал, решающими факторами послужили отсутствие заявления с его стороны и аффективное состояние Билла. Усадив парней в машину, Мэтью отдал распоряжение Тобиасу возвращаться в Берлин, попутно заехав в гостиницу, чтобы забрать вещи.
Едва машина въехала в город, Билл, молчавший всю дорогу, встрепенулся.
- Мэтт, пожалуйста, останови  у какого-нибудь отеля. Обещаю, больше никаких срывов! Мне… нам с Томом нужно немного времени, а потом… потом я согласен на лечение.
Смерив подопечного изучающим взглядом и удостоверившись, что тот не лжет, Донован согласился.
Глава 7
- Почему мне кажется, что ты сейчас не со мной? – Том рвано выдохнул, медленно возвращаясь в реальность после сумасшедшего оргазма и потянув за светлые волосы, заставил Билла посмотреть в свои глаза. 
- Прости, я… - парень приподнялся на локтях и, помотав головой из стороны в сторону, потянулся к губам напротив. Мышцы до сих пор подрагивали от яркой разрядки, а перед глазами мелькали разноцветные пятна. – Как бы ни сложилась наша жизнь дальше, я хочу, чтобы ты знал. Встреча с тобой - это самое лучшее, что случилось со мной за всю жизнь.
Билл отстранился, собираясь выйти из расслабленного тела, но Том обвил его бёдра ногами, и крепко прижав к себе, стал покрывать длинную шею влажными поцелуями. В воздухе повисло напряжение и чувство безнадёжности, опустошающее до предела.
- Мне страшно, Том. Я только нашёл тебя и уже теряю! Почему жизнь  смеётся надо мной? – Вильгельм схватил любовника в охапку и, стиснув так, что стало трудно дышать, зарычал, утыкаясь носом в горячую шею.
-  Что за мрачные мысли? – Трюмпер постарался придать голосу уверенности, но сердце предательски сжалось, чувствуя предстоящую разлуку. – Послушай меня, - он попытался приподняться или хотя бы немного вывернуться из крепких объятий, но Билл лишь сильнее вжался в тело, заставляя сдавленно захрипеть. – Задушишь!  – хватка ослабла, но голову парень так и не поднял, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу за ухом. – Клиника - это не приговор.
 Томас мягко провёл ладонью по взъерошенным волосам и, впутав пальцы в непослушные пряди, принялся легко массировать затылок.
- Я буду навещать тебя каждый день. Нам же позволят видеться? Мы будем ходить гулять. Вместе обедать. Не думаю, что у тебя будет строгий режим. Эта клиника скорее санаторий, чем лечебница. А если договориться, я смогу и на ночь у тебя оставаться…
- Том, ты в своём уме?! – Билл резко приподнялся и с недоумением, смешанным со злостью, заглянул в глаза замечтавшегося любовника. – Ты строишь планы на то, как мы весело и счастливо будем жить с тобой в психушке?!
- Мэтью сказал, что это…
- Да срать на то, что сказал Мэтью! – обхватив лицо партнёра ладонями, Каулитц ухмыльнулся. – Знаешь, что будет на самом деле? Мне ограничат круг посетителей до пары человек. А именно Мэта и Тоби. Я буду находиться постоянно на препаратах. Причём меняться они будут так же быстро, как и моё настроение. Чтобы стабилизировать  состояние, для каждой фазы будет применяться своё лекарство. Атипичные антипсихотические препараты, бензодиазипиновые препараты, когнитивно–поведенческая терапия, интерперсональная и социально—ритмическая терапия, и ещё куча всякого дерьма! Мне продолжать или до тебя, наконец, дошло, что это не поездка за город отдохнуть?! – Билл зло сдвинул брови, а Том выдохнул и неожиданно улыбнулся, сжимаясь изнутри и чувствуя налитой кровью член.
- Это тебя так разговор о лекарствах завёл? – парень выгнулся, сведёнными ногами крепче сжимая бока партнёра и подталкивая к активным действиям. – Извращенец.
Билл смущённо усмехнулся и, застонав, качнул бёдрами, входя до предела.
Неправильность происходящего не отпускала. Они двигались в унисон, крича от острого наслаждения, но каждый был в своих мыслях, своих эмоциях.
Билл мысленно прощался, стараясь подарить как можно больше страсти и нежности тому, кто стал так дорог. Он, как никто, понимал,  это точка. Без надежды на многоточие. Даже если лечение пройдёт успешно, это займёт годы. Кто захочет ждать психически нездорового человека долгие три – пять лет? Да и где гарантия, что не случится рецидива? Где уверенность в том, что Билл снова не захочет в порыве очередного психоза убить? Выход лишь один, закончить всё здесь и сейчас.
Томас же наоборот был уверен, Билл слишком сгущал краски. Да, потребуется много терпения, но разве это плата за то, чтобы быть с любимым человеком? Ему было безразлично, сколько понадобится времени на полную реабилитацию. До Билла он вообще не жил, а существовал. Лишь с этим красивым, сексуальным, свободным и чокнутым, - в прямом смысле слова, - парнем, он понял, насколько жизнь может быть яркой. В его голове не было даже мыслей о расставании. Он был уверен, они справятся.
Вильгельм выскользнул из горячего тела и, перевернув Тома на живот, резко вошёл, сминая упругие ягодицы. Он не хотел, чтобы тот видел его слёзы, неконтролируемо текущие по щекам. Как бы ни храбрился, как бы ни сдерживался, но единственным желанием на данный момент было ощутить в руке холодный металл тяжёлого пистолета и, наконец, пустить себе пулю в лоб, чтобы выгнать из себя разрушающую пустоту. Его ломало, словно наркомана. Душа орала от боли. Нервы скручивало в морские узлы, вызывая панику и удушье. Хотелось срастись с Томом навечно. Стать одним целым, чтобы никто и никогда не смог разлучить. Хотелось раствориться в нём без остатка, проникнуть под кожу, в кровь, в мысли и остаться там тёплым воспоминанием.
Билл приподнялся и, схватив руки любовника, переплёл пальцы, прижимая к простыням.
- Пообещай мне, - он поменял угол вхождения, слыша хриплые стоны. – Пообещай, что будешь жить, – Билл наклонился ниже, касаясь лбом тёмной макушки и, ускорил движения бёдер, яростно врываясь в покрытое испариной тело. – Не так, как раньше. Будешь жить как нормальный человек. Позволишь себе стать счастливым. Выйдешь из старой зоны комфорта и создашь новую, яркую, интересную. Пообещай!
- Обещаю! – Томас выгнулся в спине, сжав переплетённые пальцы до побелевших костяшек и судорожно дёрнувшись, расслабился, безвольно падая на кровать, лицом в подушку. – Только если с тобой вместе, – отдышавшись, прошептал парень и почувствовал, как запульсировала плоть, заполняя нутро тёплой спермой.
***
- Билл! – Томас подскочил на постели и, увидев, что она пуста, выскочил за дверь, наспех обмотавшись простынёй.
- Доброе утро, – в кресле возле окна сидел Тобиас, медленно попивавший горячий ароматный кофе.
- А… где? – Том взволнованно огляделся по сторонам и направился в ванную.
- Его нет. Мэтью забрал его час назад. Билл попросил меня дождаться твоего пробуждения, чтобы кое-что объяснить.
Мужчина тяжело вздохнул и, поднявшись, подошёл к мини бару, доставая бутылку виски. Плеснув в кружку щедрую порцию, он протянул парню. Трюмпер одним глотком опустошил ее и опустился на рядом стоящий стул, закрывая лицо ладонями.
Уехал, даже не попрощавшись…
Стало так тоскливо, что заболело сердце. У него ни разу в жизни не болело сердце и сейчас, когда грудную клетку сдавило и стало трудно дышать, почему-то захотелось расхохотаться.
«Кажется, я тоже схожу с ума» - подумал парень и выжидающе посмотрел на Шульца.
- Том… в общем… я знаю, как ты относишься к Биллу. Но это в твоих же интересах, поверь.
- Что? О чём вы?
- Та клиника. Вильгельма там нет, и не будет. Он сам попросил Мэтта сменить лечебницу и о его местонахождении даже я не буду знать.
- Но… как же… - сердце пронзило острой болью, отдавая глухим эхом в левое плечо. Том сделал глубокий вдох и, согнувшись, обхватил себя руками.
- Пойми, так будет лучше для вас обоих. Ему нужно лечение. Два года назад он уже проходил терапию, но туры и фанаты свели все старания докторов к нулю. Чтобы полностью поправиться, ему надо не год и даже не три! Ты готов столько ждать?
- Хоть десять! – Томас даже на секунду не задумался над ответом.
- Я тебе верю, но вот Билл не готов принять от тебя такую жертву, – мужчина грустно усмехнулся и, допив кофе, достал из сумки сверток, обёрнутый в простую газету. Знаешь, что такое жить с больным человеком? Это постоянно находиться в ожидании. Даже когда всё хорошо, ты будешь ждать, что вот сейчас он сорвётся. В каждом проявлении счастья  будешь искать симптомы эйфории. В каждом грустном взгляде будешь видеть депрессию. При каждой ссоре или стрессе будешь ждать попытки суицида. И даже если врачи скажут, что он полностью здоров, это не изменится, поверь.
- Я не вы, герр Шульц! – Том вскочил на ноги и принялся мерить комнату большими шагами. – Для меня Билл не больной! У него есть проблемы, но в наше время со всем можно справиться. И не такое лечат. Даже после того, как он меня чуть не убил, я не стал бояться его или видеть в нём психа!
- Так или иначе, ему сейчас не нужны лишние стрессы и переживания, – Тобиас встал и положил свёрток на стол. – Если ты действительно любишь его, то отпустишь и забудешь. Ради него же, Том.
Мужчина подошёл к двери и на пороге обернулся.
- Он просил передать тебе, что «Ты обещал».
- Что обещал? – заторможено прошептал парень, падая на стул.
- Откуда ж мне знать? – Тоби улыбнулся и, махнув рукой, вышел за дверь.
Протянув руки к странному свёртку, молодой человек разорвал газету и удивлённо выдохнул, глядя на написанный каллиграфическим шрифтом заголовок: «Трудно быть богом» автор Томас Трюмпер. А ниже неровным почерком начеркано несколько строк:
«Я верю, эта книга станет бестселлером. Пусть хоть тут наша история закончится хэппи эндом. Живи дальше и вспоминай обо мне иногда, как о неплохом приключении. А ещё, смени гардероб, сбрей бороду и купи себе крутую тачку. Начни сиять, Том Трюмпер и ты увидишь, что тоже можешь быть Богом».
Парень облокотился о стол и, вцепившись в волосы, заорал, разбивая звенящую тишину режущей болью.
Эпилог
5 лет спустя
- Герр Трюмпер, мы вас заждались!
Девушка выхватила ключи от машины из рук статного мужчины и, кинув парковщику, засеменила следом, не переставая восхищённо вздыхать. Не каждый день к ним являлись такие знаменитости.
Том снисходительно усмехнулся и, почесав щёку с аккуратной щетиной, оглядел просторный зал книжного магазина, в котором у него была намечена автографсессия. У дверей уже толпился народ, а персонал услужливо бегал вокруг известного на весь мир автора, наделавшего много шума своими провокационными романами об однополой любви.
Небрежно скинув дорогое кашемировое пальто, Трюмпер уселся в удобное кресло и, достав золотой паркер, потянулся за принесённой кружкой горячего эспрессо.
В кармане пиджака завибрировал телефон.
- Слушаю. Нет, не могу сегодня. У меня мероприятие до двух, а потом встреча с журналистами. Завтра у меня интервью на радио.  Подождите секунду, я в ежедневник загляну, - мужчина вынул из кейса органайзер и, перелистав страницы, удовлетворённо кивнул. – Тринадцатого у меня полностью свободный день. Нет, я не суеверный, – мужчина заразительно рассмеялся, игриво поглядывая на улыбающихся продавщиц и нажав на отбой, опустил глаза.
Медленно улыбка исчезла с красивого лица, а глаза наполнились нестерпимой грустью.
Это фото он всегда носил с собой, пряча между листами с распорядком дня.
Фото, как напоминание самому себе о данном обещании.
Его прислал Билл год спустя после их разлуки, когда Томас только-только становился на ноги и слава о нём медленно, но верно набирала обороты.
Ослепительно красивый блондин с длинными волосами, в творческом беспорядке рассыпавшимися по плечам, лыжном костюме, на фоне альпийских гор. Оптическая иллюзия и вот он держит солнце на ладони, сверкая счастливой беззаботной улыбкой.
Том подхватил фотографию и, перевернув, погладил пальцами неровные строчки.
«Хоть я и перестал быть Богом, солнце в руках держать умею! Так же и ты. У тебя весь мир в руках. Дерзай, не останавливайся и однажды для кого-то и ты станешь Богом».
Том бросил последний взгляд на лучезарную улыбку, открыл паркер, надевая на лицо маску счастливого человека, и с готовностью встретил своих поклонниц.
От Тобиаса он знал, что Билл полностью вылечился и сейчас упорно готовился к записи нового альбома. Они решили больше не давать масштабных туров по странам, ограничившись большими концертами в столицах. Парень жил по строгому расписанию и продолжал принимать лекарства по часам. Еженедельные встречи с личным психотерапевтом, теперь будут сопровождать его до конца жизни. Но доктора заверяли, что при правильном режиме и минимуме стресса, рецидивов быть не должно. Том был счастлив за Каулитца, но сердце не отпускала мысль: «Неужели Билл так просто забыл? Неужели он для него ничего не значил?». Сотни раз он уговаривал Тобиаса выдать место нахождения, но тот был непробиваем, а больше никто и ничего о Каулитце не знал. Для фанатов была придумана версия, по которой уставший от бешеного темпа жизни Билл, брал долгосрочную паузу и уезжал медитировать куда-то в Индию. А где он был на самом деле за пять лет не смог разузнать ни один даже самый ушлый папарацци. И лишь недавно Билл вышел из тени, признаваясь всему миру о том, что все эти годы боролся с болезнью. Кто-то отвернулся. Были такие. Но основная часть фанатов встала на его сторону, организовывая флэшмобы и слёты в поддержку любимчика.
- Кому? – Томас раскрыл экземпляр своего нового бестселлера и улыбнулся, вдыхая запах типографской краски.
- Стелле, – девушка густо покраснела и заворожено уставилась на быстрый уверенный росчерк.
- Кому? – Том прислушался к шуму недалеко от своего стола и заметил небольшой телевизор возле стойки с кассой, работавший на канале музыкальных новостей. Последнее время он практически не переключал эту программу, стараясь поймать любое упоминание о Вильгельме.
- Доминик.
- Кира.
- Ариана.
Трюмпер вздрогнул и, вскочив с кресла, бросился к телевизору, требуя сделать звук погромче и понимая, что пропустил начало.
- … я смотрю на это положительно. Чем безумнее я веду себя на сцене, тем больше это нравится публике, – Билл небрежным жестом отбросил со лба длинную чёлку и усмехнулся. – Раньше, когда у меня были маниакальные фазы, я считал себя Богом. Я творил странные вещи и был уверен, что умею летать. Я очень любил гулять по крышам. По самому краю. И чувствовал себя абсолютно счастливым. Вероятно, вы думаете, что это страшно? Но на самом деле, ни один даже самый качественный наркотик не даст вам такого прихода, чтобы начать воспринимать себя Иисусом, – Билл расхохотался, а за ним и ведущий. Томас ухмыльнулся и вспомнил Билла на парапете. Да уж, неплохой приход. -  За эти пять лет я научился контролировать свои приступы. Не без помощи лекарств и психотерапии, конечно, но мне это удалось. Первый год лечения я совсем не помню. Препаратов было так много и они сменяли друг друга так часто, что можно сказать, тот год я проспал, как медведь в зимней спячке. А теперь у меня стоит выбор: жить, как все, тихо мирно, без стрессов и волнений или использовать своё безумие…  теперь контролируемое безумие, - Билл поднял большой палец и подмигнул в камеру, – на благо общества. То есть вернуться на сцену к моим любимым фанатам. Я выбрал второй вариант, ибо гипоманиакальный синдром жуть как помогает в моей работе. Это как вечный двигатель! У каждого есть творческая жилка, но не у каждого найдутся силы и желание развить её. Бетховен, Ван Гог, Наполеон, Элвис Пресли. Гениальные люди с гениальными талантами. Из наших современников: Жан-Клод Ван Дамм, Бен Стиллер, Джим Керри, Кэтрин Зета-Джонс и даже миллиардер Тед Тернер, имеют это психическое отклонение и прекрасно живут, направив свой недуг в любимое дело. С одной стороны, можно считать себя Иисусом, а с другой, зарабатывать много денег. Выбор за тобой и лишь тебе решать. Все мы немного безумны и у каждого своя степень, зависящая от того, насколько ему повезло. Я предпочитаю быть Богом на сцене, и человеком в жизни. И теперь у меня это неплохо получается, чёрт побери. Так что я возвращаюсь!
Томас пропустил мимо ушей восторженные возгласы ведущего и, погрузившись в свои мысли, вернулся к столу. Тяжело опустился на стул, не поднимая головы, протянул руку и взял следующий экземпляр на подпись. Машинально открыл на титульном листе, и…замер. Словно громом поражённый, смотрел и не мог поверить своим глазам, это был тот самый, первый экземпляр, который он уже когда-то подписал! И через Тобиаса передал единственному человеку, которого…
Борясь с внутренним страхом и неуверенностью, Том продолжал сидеть, не поднимая взгляда. Очень не хотелось снова разочароваться, узнав, что эта ситуация просто чья-то дурная шутка. Ведь даже спустя пять лет, даже после взлёта на пик популярности, он не чувствовал себя настолько же уверенно, как…
« - Чёрта с два! Я не бездарность!..» - в очередной раз оглушительным криком проносилось в голове.
- Итак, могу я получить автограф? Что нужно? Назвать имя? – словно издалека, сквозь толщу времени донёсся знакомый голос. Том даже зажмурился, борясь с искушением. «Нет, нет и нет. Этого не может быть».
- Почему же? Вполне себе может, - проскользнули насмешливые нотки.
- Я… - хрипло попытался начать Трюмпер.
- Да, ты сказал это вслух. Ну же, посмотри на меня, наконец!
 - Но ты…нет.
- Ещё как да! – улыбнулся Билл, встретившись с ним взглядом.
- А интервью?
- Это всё в записи. Томас, я вернулся. Нет, если ты не захочешь, то конечно! – собираясь уйти, Каулитц всё-таки решил забрать свой экземпляр книги. На память. Но, Том не разжал пальцев. Он вцепился в неё так, будто это была последняя связующая нить с миром! С Биллом… В неловком порывистом жесте пальцы соприкоснулись и давно утраченная иллюзия вдруг стала реальностью!
 Никто ничего не успел понять, и спустя мгновение два молодых человека уже  крепко сжимали друг друга в объятиях, забыв, где находятся. Толпа поклонников автора замерла, в немом удивлении и восхищении распахнув глаза и позабыв закрыть рты. Все эти люди ждали личной встречи с известным писателем, желали поставить дома на полку книгу с его автографом, но чтобы вот так… О таком шоу никто и не мечтал!
- Ой… - где-то сбоку пискнул девичий голос. – Это же тот самый, Вильгельм, из романа!
Том, услышав это, лишь крепче прижал Билла, зарываясь носом в его отросшие волосы у основания шеи. Он вдыхал аромат любимого мужчины, ощущал его тепло, и осознавал, что  только теперь снова дышит. По-настоящему дышит.
- Ну, что, теперь ты можешь мне ответить, легко ли быть Богом?
конец

Кто б подсказал, как правильно жить,
Жизнь, разделяя на равные части,
Для миллионов - Богом быть,
Для одного - составляя счастье.
Как перейти эту грань себя,
Болью, взрезая слои событий,
Где шансов нет для тебя и меня,
Стоять за чертой и не знать, как выйти.
Искать пути. Нет безумной отваги.
Просто спустить пусковой крючок.
Быть Богом для многих. Может быть хватит?
Может, мне кто–то поставит в зачет?!
Сгореть, надорвать, подождать, что будет…
Важнее всего оказалась любовь!
Пусть путь будет долгим, пусть он будет труден.
Но я хочу жить, чтобы чувствовать вновь…
Однажды, сумев этот мир перестроить,
Понять, что все шансы ещё впереди,
Я буду бороться, я буду достоин,
И Богом моим теперь будешь Ты!