Встреча

               
       — Мужчина, угостите даму папиросой! 
       Хрипловатый голос остановил меня и заставил вздрогнуть от неожиданности. Я обернулся. 
       Возле кладбищенского храма стояла женщина, — из числа тех, кого мы стараемся обойти стороной. Свалявшаяся шубейка не по размеру висела на сгорбленных плечах, стоптанные сапоги смотрели носами в разные стороны. Волосы, рассыпанные по съехавшему назад платку, были, странное дело, — черны, что не вязалось с её возрастом. Потемневшее обветренное лицо с нагловатым прищуром выдавало порочный образ жизни.
      — Ваших любимых папирос нет, —  подыграл я. — Не соблаговолите ли выкурить сигаретку? — и протянул раскрытую пачку, предварительно стряхнув её так что одна из сигарет наполовину вылезла наружу.
      Дрожащие красные руки, взявшие сигарету, покрытые тёмными узлами вен с жёлтыми поломанными ногтями, потрясли меня, и я брезгливо содрогнулся. 
       — Прикурить-то дай! — проговорила она, стараясь сбить свою хрипотцу. И случайно проскользнувшая мягкая нотка её голоса вдруг пронзила меня и, застряв в сердце, растопила лёд внезапно возникшего пренебрежения. Показалось, что когда-то, давным-давно, я слышал этот голос. Но вот кто мог оставить в памяти отголоски этих ноток?
      Внимательней взглянул в её лицо, иссушенное солнцем и годами, в выцветшие, некогда голубые, глаза — подумал: «А ведь и она была молода, красива, и эти ныне разбитые губы шептали слова любви». 
     Она смотрела на меня и улыбалась, забавно вздёргивая верхнюю губу.
      — Что, не узнал?.. А?.. Ну так дай хоть на пиво.
      Какая-то искра проскочила между нашими взглядами и молнией осветила ушедшие в прошлое годы юности. Нечто неуловимо знакомое скользнуло в голове, вот-вот ухвачу. Но время стёрло на страницах памяти многие имена. 
      — Андрей! Что ты там встал? — Жена вышла из кладбищенских лабиринтов и, подойдя к машине, позвала меня. Ещё не сообразив, что ответить, я достал из кармана две пятисотки и протянул женщине. Та с усмешкой приняла деньги, и в тот момент, когда наши ладони соприкоснулись, я не отдёрнул своей руки. Наоборот, задержал её ладонь в своей и кончиками пальцев уловил в ответ лёгкое рукопожатие.
      Жена раздражённо позвала ещё раз.
      — Простите… — я с неохотой шагнул в сторону к машине, пытаясь, как бы невзначай, через плечо ещё раз взглянуть в лицо бомжеватой женщины, ища в нём знакомые черты. 


      Ночью на лестничной клетке, усыпанной окурками, в клубах табачного дыма всплыл предо мной образ молоденькой красивой девушки.
      Наташка!!! — милый, юный образ девственной любви. С тех пор минуло уже, подумать только, сорок лет.
      Четыре дня мысли о ней не покидали меня и будоражили душу. На пятый день не выдержал и, удрав с работы, поехал на кладбище. Нашёл компанию бомжеватых молодцов, распивавших какую-то жидкость, но её среди них не было. На мой вопрос о женщине по имени Наташа мне угрюмо ответили:
      — Её больше нет. В выходной ей кто-то отвалил кучу денег, гуляла все эти дни, а вчера не проснулась. Так вчера её труповозка и увезла. Царствие ей Небесное! Садись с нами, помяни!
      Что-то оборвалось внутри и комом застряло в горле. Словно контуженный, вернулся я к автостоянке, достал из машины припасённую для встречи бутылку вина и остаток дня провёл в компании новых знакомых.