Проект Терра. Глава 14. Раненая планета

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/12/02/2069

ЧАСТЬ II. КОГДА ПРИЗЫВАЕТ ДОЛГ

Глава 14. РАНЕНАЯ ПЛАНЕТА

1

          Запустив двигатели тихоходных гражданских кораблей на полную мощность, мы достигли системы Анарта за восемнадцать часов. Эскадра вышла из гиперпространства, чуть не долетая до орбиты Селены, и уже на досветовых скоростях устремилась к Киэте, пропуская вперёд военные крейсера. Необходимо было провести полное обследование околопланетного пространства на предмет постороннего присутствия и проверки функционирования боевых спутников, оставшихся от оборонной системы Киэты.
          Я находился на командном пункте «Далиса», когда флагман завис над южным полюсом планеты у края атмосферы. С такой высоты произведённые во время военного конфликта разрушения были незаметны, но взгляд через приборы слежения мог потрясти воображение своей апокалиптичностью. В последние полторы тысячи лет религиозные учения Анаритской Империи были отброшены на задворки мировоззренческих позиций быстро развивающейся наукой, оставшись лишь в виде некоторых праздников и суеверий, но развернувшаяся картина могла послужить весьма правдоподобной иллюстрацией к любой версии о Конце Мира. В принципе, получалось, что наука, заменив собой религию, привела цивилизацию почти к полному самоуничтожению.
          Последствия бурного развития технического прогресса в Анаритской Империи являли сейчас прямую противоположность тому, что происходило во время предыдущей эвакуации. Тогда цивилизация пыталась сконцентрироваться на пути духовного развития частично в ущерб научному видению. Причём эти духовные поиски также, временами, приводили к жёсткой конфронтации на религиозной основе различных групп жителей Киэты, поэтому при следующем витке цивилизации акцент развития был смещён к техногенной основе.
          Если вспомнить первый виток развития, то там преобладало обыденное мировоззрение, которое чуть было не завело цивилизацию в тупик деградации, зато сами люди были более открытыми и больше доверяли друг другу.
          Самым обидным было, что, сколько на Киэте ни пытались создать баланс из науки и духовности, рано или поздно всё равно происходил перекос то в одну, то в другую сторону. Взять полностью управление развитием на себя Проект «Терра» не мог себе позволить. В противном случае всё население автоматически становилось безвольным стадом. И сколько ни бились до меня над этой проблемой руководители Проекта, данную цивилизацию никак не удавалось включить даже в третий круг проникновения. А ведь первоначально, ещё до моего первого рождения, планировалось вывести «Терру» во второй круг. Но вот уже несколько сотен тысячелетий данная планета, если говорить честно, представляет интерес только как источник неплохого генетического материала.
          Видя столь неблаговидные результаты этого Проекта, некоторые учёные на Десиле, в последние лет триста, начали поговаривать о необходимости смены носителя разума, но мне всегда казалось, что, создав терра-людей с приближёнными характеристиками к своим собственным, цивилизация Раолинуса просто обязана вывести Киэту на более высокий круг развития именно с этим разумным видом. И помимо всего прочего, я не очень себе представлял, как человек может охотно общаться со сверхинтеллектуальными, ну например, мышами или лягушками. Достаточно того, что на планете развивается параллельно три ветви цивилизации. Не имеет смысл начинать новое, не разобравшись в причинах неудач настоящего. Но назвать приемлемой сложившуюся ситуацию на Киэте было трудно даже при большом желании.
          Действительно, воронки, оставшиеся от ракетных и лазерных обстрелов, покрывшие большую часть планеты и сконцентрированные вокруг Ларака и Рапикума, не могли навеять других размышлений.
          Собрав на командном пункте руководителей подразделений, я провёл получасовое совещание, посвятив его обсуждению наших действий на сегодня. Было решено, во-первых, выйти на связь с Энентарзи и договориться о встрече. Во-вторых, высадить десант на военных и грузовых фарутах неподалёку от Ниппура, так как сам космопорт был фактически стёрт с лица планеты, а запасное взлётно-посадочное поле каким-то чудом уцелело. Были, конечно, предложения приземлиться непосредственно в Лараке, но я отверг эту идею как достаточно рискованную, присутствующий на собрании Аиэ достаточно бурно поддержал моё мнение, чем вызвал сдержанное раздражение дианитов. Их начинал выводить из себя факт руководства инопланетника, да ещё и присоединение в рамках экспедиции к нашему маленькому «кружку по интересам» Лио Анзуда, о проблемах которого остальной команде сообщать, естественно, не стали. И мне на несколько мгновений пришлось испытать чувство стыда, когда командующий Клэйстрис положил конец прениям в мою пользу без всякой аргументации. Моментально сработала иерархическая схема, и мы тут же перешли к обсуждению следующего вопроса.
          На третье – мы, уже без лишних дебатов, согласовали состав группы, которая должна была заняться установлением контактов с водняками и поиском уцелевших лесовиков. Аиэ и Лио я включил в свою группу, которая должна была спуститься на Киэту после того, как будет проведено сканирование и обследование десантом территории Ниппура. С подобными предосторожностями планировалось продвигаться до Ларака, а с кораблей должны будут сообщать о действиях людей Энентарзи. Я ещё раз отверг предложение посадить один из кораблей. Мне не хотелось, чтобы наша миссия ознаменовалась вполне вероятной резнёй за транспорт. Естественно, для подразделений Раолинуса нападение ни дэрио, ни даже аньюро не представляло никакой угрозы, но было ни к чему провоцировать людей Киэты на необдуманный шаг, который мог привести к ещё большему сокращению их численности. А то, что при первом удобном случае Энентарзи отдаст приказ о захвате работоспособного космического корабля, чтобы убраться с заражённой планеты, у меня не было ни малейшего сомнения.
          Достаточно быстро решив все организационные вопросы, руководящий состав экспедиции разошёлся по предписанным позициям, и первые военные фаруты умчались в запылённую атмосферу планеты. Я ненадолго задержался на командном пункте, чтобы дождаться получения итоговых данных о проверке боевых спутников. Угрозы для нас не было. Часть охранной планетарной системы была уничтожена либо выведена из строя, или лишена энергии. Когда десант с планеты сообщил, что периметр вокруг Ниппура чист, я отдал команду к началу спуска и поспешил к ангару фарутов.

2

          Приземление в Ниппуре прошло без каких-либо неожиданностей. Периметр действительно был чист, в смысле отсутствия людей и, как ни странно, животных. Я даже запросил консультацию у биологической группы, но мне быстро объяснили, что уцелевшие представители фауны должны были самостоятельно покинуть опасную зону и, скорее всего, ушли вглубь материка, где последствия военных действий были менее ощутимы. Отсутствие людей объяснялось тем, что выжившие устремились в сторону Ларака в надежде на делёжку стратегических запасов. Идея о том, что сторонники Энентарзи способны поделиться чем-либо с нуждающимися, вызвала у меня серьёзные сомнения. Вряд ли люди, готовые уничтожить свою родную цивилизацию ради получения власти, способны на помощь ближнему. Тем более аньюро и дэрио, занявшие идеологические позиции Дома Энентарзи, считали кэло недочеловеками. А ведь стараниями Энлиля и его приверженцев выжили, как раз, в основном кэло, так как они не участвовали непосредственно в боевых действиях.
          Пока мы обосновывались рядом с развалинами Ниппура, где не осталось ни единого здания, с флагмана поступило сообщение об установлении связи с правительственным бункером в Лараке, куда после окончания боевых действий перебазировались приближённые Энлиля Энентарзи со своими семьями. Остальное, уцелевшее в прошедшей бойне, население довольствовалось развалинами административных зданий в столице, строившихся из более прочных материалов, чем жилые комплексы. Естественно, о достаточности воды и продовольствия говорить и не приходилось. Каждый был предоставлен сам себе, и никто ни о ком не заботился.
          Несмотря на наступившую календарную весну, воздух был непривычно холодным, и уцелевшие деревья пока не собирались обзаводиться привычными для этого времени года листьями. Пыль, поднятая ядерными взрывами, достаточно плотным слоем провисла в атмосфере, не давая благотворным лучам Анарта согреть раненую планету. Датчики кораблей на орбите и переносные, доставленные на фарутах, показывали колоссальное превышение радиационного фона вокруг разрушенного космопорта. Будучи готовыми к этой опасности, каждый участник нашего десанта ещё на борту «Далиса» получил необходимую инъекцию препарата, нейтрализующего её действие на организм, но я с содроганием подумал о жителях планеты, которые пребывали в условиях почти несовместимых с жизнью на протяжении последних шести месяцев. Возможно, для многих, наше прибытие в систему Анарта уже не сыграет никакой роли. Даже научные достижения Раолинуса имеют свои пределы, но кого ещё можно, мы обязаны были спасти. Вопрос был в другом – захотят ли эти люди принять нашу помощь на предъявляемых условиях.
          Когда Анарт начал склоняться к западу, с флагмана передали, что Энентарзи согласился на встречу, которую договорились провести на втором подземном этаже Ишкума через два часа. Пришлось быстро собрать десантников сопровождения и отправиться в Ларак, дабы перед встречей успеть и там оценить степень безопасности – не хватало ещё оказаться в заложниках у неудавшегося узурпатора.
          Картина, развернувшаяся перед глазами за время перелёта между городами, производила весьма угнетающее впечатление. Выходило, что основные ракетные удары были нанесены не на саму столицу, а возле неё. Некая логика в этом конечно была, ведь достаточно одного попадания, и от Ларака остались лишь одни радиационные руины не пригодные для обитания человека, а захват столицы должен был знаменовать переход власти из одних рук в другие, что в принципе и произошло. Удивительно было другое. Насколько нужно было хотеть этой власти, чтобы оценивать последствия своих действий лишь на один шаг вперёд. Было абсолютно глупым рассчитывать, что медицина Анаритской Империи способна нейтрализовать действие радиации, приносимой в Ларак ветром и дождями с сильно заражённых территорий.
          Пересекая пространство между городами, казалось, что мы совершаем марш-бросок через пустыню сплавившегося песка, покрытую серым пеплом. От лесов не осталось даже обгоревших остовов деревьев, которые были уничтожены последующим за ядерными ударами лазерным огнём. Где-то в середине пути наши фаруты перемахнули через гигантскую воронку, соизмеримую разве что с размерами метеоритного кратера, и я невольно запросил «Далис» на предмет количества этих язв на теле пострадавшей планеты. Ответ поразил меня безумием отдававшего приказы о ядерных бомбардировках – все удары были произведены по северо-восточному материку, и в основном концентрация их была сосредоточена чуть выше экватора вокруг столичного региона, где с орбиты было обнаружено одиннадцать подобных воронок. Ещё около двадцати штук были разбросаны достаточно равномерно по остальной территории и южному материку. По Западному материку не было произведено ни одного выстрела, но и над ним атмосфера была затянута радиоактивно-пылевой завесой, равномерно распределившейся за последние месяцы над Киэтой.
          Переход от пустыни к городу был почти незаметным. Просто сначала несколько, и затем всё больше и выше, появились уцелевшие, но зверски искорёженные металлопластиковые и кирпичные остовы пригородных построек. Ближе к центру мы обнаружили несколько почти не повреждённых каменных административных зданий с мрачной тёмной громадой Ишкума посередине, не освещаемой внутренними огнями, ощерившейся окнами, в которых, как сверкающие в отблесках заходящего Анарта клыки торчали разбитые стёкла.
          Чуть поодаль, ближе к берегу реки, еле виднелись руины столичной резиденции Дома Лугальандов. Складывалось впечатление, что весь комплекс специально разрушали с применением стенобитных устройств, предназначавшихся в мирное время для сноса ветхих строений. Казалось, что победители пытались выместить свою злость за то, что они не смогли получить желаемое в том виде, в каком им так хотелось, на ни в чём не повинном архитектурном сооружении.
          И действительно, к чему они пришли? Не было больше Империи Анарта, не было других обитаемых планет в системе. Межзвёздный флот уничтожен, наземный транспорт мог функционировать только до тех пор, пока на уцелевших складах можно было найти элементы питания. Вся инфраструктура уничтожена. Ни связи, ни производства, ни даже сельского хозяйства не осталось. Придя к победе, заговорщики оказались на руинах собственной цивилизации. Им не хватало для удовлетворения своей ярости уничтожить всех противников. Теперь они хотели уничтожить даже камни и стекло, которые могли являться напоминанием того, что во время правления Лугальандов система Анарта являлась Империей, способной участвовать в межзвёздной политике. В данный момент развитие Киэты было отброшено фактически на первобытный уровень, где рано или поздно уцелевшим людям придётся заново создавать примитивные орудия труда.
          Опустив фаруты в сотне шагов от Ишкума и установив периметр, мы стали ждать сообщения с «Далиса» о готовности Энентарзи к новым условиям переговоров. Осмотрев предстоящее место встречи, я решил, что даже с охраной не стоит спускаться на нижние уровни бывшего административного здания, и потребовал, чтобы встреча произошла на ступенях внешней лестницы Ишкума.
          У нас хватило бы ресурсов, вызвав с орбиты пару штурмовых отрядов, – и это было предусмотрено – сделать так, чтобы в правительственном бункере снова сменилась власть, но особого желания отдавать подобный приказ никому не хотелось, зато было желание, по возможности, сохранить человеческие жизни. Поэтому мы выжидали.

3

          Чтобы скоротать время до начала встречи, я вместе с Аиэ поднялся на третий ярус здания Ишкума в сильно обгоревший от пожаров зал заседаний. Обуглившиеся обломки скамей администраторов являли собой некий полукруг для жертвоприношений с чёрным железным кубом Говорящих у основания в качестве алтаря, на котором и была принесена в жертву Империя Анарта.
          После того как я объяснил ралейцу принцип распределения мест в зале заседаний и функции администраторов, мы продолжили подъём до выхода на террасу. Первые звёзды уже зажигались на темнеющем небе, и я сам впервые реально смог оценить эффект «лестницы в небо», задуманный архитекторами Киэты. Находясь в Лараке в качестве Младшего Правителя, я не имел возможности ночью забираться на крышу Ишкума, ведь по соображениям безопасности мы, каждый раз после деловых встреч в столице, вечером возвращались в резиденцию в Рапикуме, являвшемуся основным городом Дома Лугальандов.
          – Послушай, Аштар, – Аиэ неожиданно повернулся ко мне, оторвавшись от созерцания ночи над руинами, – глупый вопрос, но спрошу. С этой площадки никто не падал, пытаясь прогуляться по звёздам?
          – При мне подобного не было, – отозвался я, подходя к краю террасы и глядя вниз, оценивая высоту, – не думаю, что здесь можно разбиться насмерть. Выступы четвёртого яруса остановят падение. – И, подумав, добавил. – Но покалечиться серьёзно возможно, хотя, конечно, в некоторых случаях, можно сломать шею, упав со стула, а здесь, неоспоримо, высота падения больше.
          – Это на тот случай, – ралеец слегка приподнял бровь, – когда кто-то кому-то помог упасть?
          – Именно. – Я взглянул на браслет связи, отсчитывающий на табло время Киэты, предусмотрительно взятый мною в экспедицию. – Пора двигаться вниз, низвергнувшись с небес – оппоненты уже готовы подняться из подземелий.
          Аиэ было хохотнул шутке, но тут его лицо снова перекосило, и до меня с запозданием дошло, что он на взводе. Просто, как обычно, старается, чтобы его переживания никто не заметил, но, как показывал опыт, чем больше он пытался скрывать своё напряжение, тем чаще и сильнее проявлялись последствия недуга на его лице.
          Подойдя к лестнице, я, оборачиваясь, спросил:
          – Оружие тебе, конечно, выдали, но как ты им владеешь?
          Чуть обогнав, Авэди Реан обернулся, заглядывая мне в глаза:
          – Ты считаешь меня обузой в этой операции?
          Неопределённо хмыкнув, я ответил:
          – Обузу я не стал бы брать не только в эту операцию, но и вообще не включил в состав экспедиции.
          – Странно, – Аиэ пожал плечами, – мне казалось, что Сергаэт попросила отца включить меня в списки.
          – Ага, конечно! – Мне показалось, что сейчас расставить приоритеты в отношениях с ралейцем было бы уместно, ведь всё равно нам жить с ним в одной большой семье ещё несколько тысяч лет. И пусть Эрдиар злится, сколь ему будет угодно. – Вообще-то, в своё время я не вернулся из Поиска и сейчас должен хотя бы в таком виде руководить Проектом.
          Приглушённо охнув, Авэди Реан опустился на верхнюю ступеньку. Выражение его побледневшего лица было таким жутким, что мне показалось, дело может закончиться серьёзным приступом. Получается, опять я поступил неаккуратно. Сев рядом и взяв молодого человека за плечи, я попытался разобраться в хаосе, творившемся в его голове. Но лишь одну мысль, выплывающую раз за разом, удалось прочесть чётко: «Я чуть не убил принца!!!». Судя по всему, беднягу отбросило к воспоминаниям полугодовой давности, когда он увидел во мне конкурента и столь наивным образом попытался от меня избавиться.
          Нужно было что-то предпринять, и причём срочно, но ничего дельного на ум не приходило. Если быть честным с самим собой, получалось, что я вновь показал себя не с лучшей стороны. Хотел показать парню, что ему оказана честь, а получается, вверг его в состояние шока непосредственно перед началом важных переговоров. Бесспорно, мне следовало выбрать для подобного сообщения другое время, но так как мысль, что в политических играх, в которые я собирался вовлечь ралейца, он должен иметь полную, достоверную информацию о нашей стороне, пришла в голову только сейчас, то более удобного случая перед встречей с Энентарзи возникнуть уже не могло.
          Пока я сидел на ступеньке, подперев кулаком подбородок, и сокрушался о своей неуклюжести в отношениях с людьми, Аиэ, оправдав все надежды, возложенные на него, сумел взять себя в руки и ответить на поставленный перед ним вопрос:
          – Огнестрельным оружием на третий уровень, холодным – на четвёртый.
          После чего осторожно покосился на меня, а я в ответ на него. В принципе, его физические кондиции оказались даже лучше, чем можно было ожидать от человека, продолжавшего лечение на Десиле. Уровень боевых навыков Аиэ приближался к уровню дэрио Киэты и, в сложившихся обстоятельствах, это было весьма недурно. Ведь вопрос я задал, чтобы выяснить – нужно ли к нему приставлять телохранителя на время достаточно опасной встречи.
          – Забавно, – проворчал я, – а ведь предполагалось, что мы забрались на такую верхотуру поговорить о звёздах, дабы убить время.
          – А почему именно о звёздах? – Авэди Реан пытался как можно быстрее адаптироваться в довольно непростой для него обстановке.
          – Ну, – я поднял голову, чтобы посмотреть на ночное небо, – хотел показать тебе одну странность.
          – Разве со звёздами что-то не в порядке? – Аиэ реально удивился, окончательно забывая о своих волнениях.
          – Да нет, – меня просто сразила скорость его приспособления, – просто хотел, чтобы ты увидел созвездие, которое здесь, на Киэте, называется Обращающийся меч. Видишь, как бы угол на рукоятке с левой стороны, – я поднял руку, указывая на пульсирующую голубую капельку, – прямо за этой звездой находится Раолинус, только его из-за этого отсюда вообще не видно.
          Аиэ понимающе закивал:
          – Получается, определить чёткое направление мы можем, а установить прямой визуальный контакт – нет.
          – Вот-вот, – я с довольным видом, что хоть кто-то понял мой интерес к такому случайному совпадению, похлопал ралейца по плечу и добавил, – но нам пора спускаться, не стоит заставлять Лио нервничать.
          Авэди Реан снова утвердительно кивнул, издав при этом некий удивлённо радостный и абсолютно неуместный возглас типа «ух ты!».

4

          Мы спустились весьма вовремя, чтобы мне удалось выбить хьётер из рук Эсагила Элиша, когда он, выбравшись из бункера и увидев Лио Анзуда, своего вечного личного противника, вознамерился без лишних слов его застрелить. Треснув затем главу охраны Дома Энентарзи в скулу со всей силы, вложив в удар всё негодование за действия сторонников Энлиля в системе Анарта, зная, что другого повода для удовлетворения моих душевных порывов мне больше никто столь любезно не предоставит, я с ядовитым сарказмом изрёк:
          – Ваша сторона считает переговоры ненужными? Тогда счастливо оставаться.
          – Нет, нет, постойте! – Снизу по лестнице, пыхтя и отдуваясь, карабкался Ишма Даган. Тем временем Элиш, пошатываясь на ногах, медленно приходил в себя. И я почему-то со злорадным удовольствием отметил, что в этом теле мне ещё ни разу не удавалось бить с такой силой, которую давала энергия, струившаяся вместе с кровью дианитов по моим венам. Впрочем, и раньше, будучи в своём изначальном теле, я не делал этого. Тогда у меня не было столь веского повода для подобного поведения.
          – Да, я смотрю, у вас полный разброд, – я не потрудился достать своё оружие, зная, что десантники уже держат ситуацию под контролем, – кто от вас будет вести диалог?
          Серьга рации тихо пискнула, налаживая телепатический канал связи, и мысленный голос Катира Адэна поведал мне о недопустимости влияния личных эмоций на результат экспедиции, из-за чего я частично пропустил пространные объяснения Дагана о трудностях, с которыми жители бункера ежедневно сталкиваются, и поэтому руководят параллельно пять человек.
          – Несомненно, – фыркнул я, пиная осколки полированного гранита лестницы с остатками инкрустации, – только что один из пяти чуть не приговорил всех вас к утоплению.
          – Что? Я не понимаю! – Даган зло сверкнул глазами в сторону Элиша. – Какое утопление? В сообщении ни о чём подобном не говорилось.
          Поняв, что этот пожилой аньюро реально руководит происходящими событиями на Киэте, я вкратце пересказал Ишме Дагану наш план очищения планеты от радиации. Попутно мне почему-то вспомнилось, что Инанна теперь является его женой. Действительно, глупую девочку разыграли как не столь важную фигуру в достаточно сложной игре.
          – Между прочим, – в конце обронил бывший Старший администратор, – похоже, молодой человек, которого я достаточно хорошо знал, действительно умер чуть больше года назад, и сейчас мне приходится разговаривать с кем-то другим.
          Проклятие! Я не мог понять, где прокололся в разговоре с Даганом, но он действительно ещё ни разу не назвал меня по имени. Тут же пришёл молниеносный телепатический сигнал: «Молчи! Это только подозрения! Не дай повода подкрепить их!» Проклятие ещё раз! Оказывается, Катир Адэн не прервал связь, как было положено, а я забыл это сделать, поглощённый несколько странным для меня диалогом. Раньше я никогда лично не присутствовал на переговорах, предшествующих эвакуационным стадиям проекта.
          Ничем не показав, что понял о чём речь, я решил изобразить недоумение:
          – Ишме Дагану так не терпится спровадить меня к праотцам? – после чего решил уточнить всё больше интересующий меня вопрос. – И неужели мы не будем удостоены чести лицезреть сегодня главу Дома Энентарзи?
          – Ты очень опытный игрок, – Даган сверкнул глазами теперь в мою сторону, – такое поведение не характерно для двадцатилетних мальчишек, – и добавил, как ни в чём не бывало, – Энлиль не смог присутствовать на встрече по состоянию здоровья.
          Краем глаза я заметил, как Лио и Аиэ почти одновременно потянулись к своему оружию. Необходимо было быстро отвлечь Ишму Дагана от столь рискованной для его безопасности темы. Действительно, мне он показался большим реалистом, чем Энентарзи, поэтому я решил задать вопрос чисто делового характера:
          – Вообще-то нам следовало в первую очередь обсудить, сколько медикаментов, воды и продуктов питания, не затронутых радиацией, у вас имеется и сколько необходимо на самом деле всем проживающим в этом бункере? Также очень ценной оказалась бы информация о других поселениях уцелевших людей, чтобы наша экспедиция смогла и их обеспечить всем необходимым на время, необходимое для постройки убежищ.
          Даган только кивал в такт словам, рассматривая меня прищуренными хищными глазами как некое экзотическое, но довольно опасное животное. Мой опыт подсказывал, что его возникшие на неясной почве подозрения в правильности идентификации моей личности могут сослужить хорошую службу в дальнейших деловых отношениях, которые необходимо было установить для реализации плана очищения планеты.
          Ещё четверть часа мы с Даганом обсуждали объёмы поставок запасов, необходимых для нормальной жизни, а не полуживотного существования. Прибыли мы как нельзя вовремя. Если порядок в полуразрушенном правительственном бункере как-то удавалось сохранять оставшимися людьми из подразделений Эсагила Элиша и Тибира Тукульта, то в самой столице дела обстояли намного хуже. Уже начались стычки, направленные на захват еды и лекарств. Касательно других городов, точных данных у Дагана не было, лишь слухи, временами доходившие до Ларака, что там люди передвигаются только вооружёнными группами не менее двадцати человек.
          Подобная ситуация несколько сковывала нашу свободу действий, но, если ради спасения жизней этих ополоумевших от горя и страха людей было необходимо применить ограниченный элемент силового воздействия, я был готов пойти на это. Абсолютно ясно, что отчаявшиеся и оголодавшие люди не будут реагировать на призывы к разумному поведению. Только когда все получат всё необходимое для приемлемого человеческого существования, можно будет начинать строительство подземных убежищ. Иначе работы всё время будут прерываться из-за нападения тех, кто не видит другого выхода для своего выживания, кроме как отнять у соседа, который имеет то, что нужно тебе самому.
          Ишма Даган попросил разрешения обсудить всё услышанное со своими соратниками, а потом сообщить список предметов первой необходимости и назначить следующую встречу. В том, что это встреча состоится, ни я, ни бывший Старший администратор не сомневались. Даган был достаточно здравомыслящим человеком и, потерпев поражение, он должен был начать устанавливать новые отношения, дабы выжить.
          Больше меня беспокоило, что Энлиль Энентарзи не пожелал принять участие в переговорах. Сообщение о его нездоровье я воспринял как первое подвернувшееся оправдание его отсутствия. Из этого выходило, что в лагере оппозиции возникли достаточно серьёзные разногласия.
          – И я бы хотел попросить, – Ишма Даган с вызовом посмотрел мне в глаза, – сейчас, сразу же забрать Инанну, она на шестом месяце беременности.
          Я неопределённо хмыкнул. Это было очень некстати. Если Даган говорил правду, а в этом я в принципе не сомневался, ведь он знал, что мы можем проверить это, то ребёнок, которого сейчас носила Инанна, был не его, а Энкира. А ведь нам с Эрдиаром с большим трудом удалось уговорить бывшего Правителя Анаритской Империи жениться на другой женщине, с которой он сейчас находился в системе Миарт, участвуя в руководстве строительства поселения для беженцев. По моему здравому размышлению, не стоило сообщать об этой новости им хотя бы сейчас. Но и оставлять подобную неожиданность в тайне я не имел морального права.
          – Хорошо, – выйдя из размышлений, отозвался я, – мы сейчас заберём её. Но вероятнее всего, после рождения ребёнка она вернётся обратно. Одна!
          – Да что творится в твоём ледяном разуме?! – Даган фактически выплюнул это мне в лицо, так что пришлось даже утереться рукавом. Это начинало переходить уже все границы моего терпения:
          – А что ты знаешь о моём разуме? – моя рука невольно оказалась в кармане, куда я сунул отобранный у Эсагила Элиша хьётер.
          – Я просто хотел сказать, – Ишма Даган попятился, заметив мой жест. В его обычно холодных глазах на мгновение мелькнул страх, но, быстро взяв себя в руки, закончил фразу, – бессердечно отрывать мать от ребёнка. Поскольку я не сомневаюсь, что ты решил отправить малыша к отцу.
          – Странная для тебя логика, – я пожал плечами, – ведь, несомненно, этот ребёнок стал бы для тебя обузой, или..?
          Старый политик стоял и, потупившись, смотрел в землю у своих ног. Это было настолько неожиданно, что мне еле удалось подавить растерянный смешок.
          Среди всей этой бойни и разрухи, человек, всегда стремившийся к власти любой ценой, неожиданно нашёл любовь, которая необъяснимым образом перевернула его приоритеты в жизни.
          – Достаточно, – я задумчиво кивнул, поражаясь насколько чувства способны изменить человека, – вызывай её. Остальное мы обсудим позже, но от ребёнка я не отступлюсь.
          Понадобилось около четверти часа, чтобы Инанна выбралась из бункера, и Ишма Даган объяснил ей сложившиеся обстоятельства. Поняв всё и расплакавшись, тем не менее, она смирилась с неизбежным. По крайней мере, она теперь знала, что её ребёнку, в отличие от неё самой, будет обеспечено счастливое будущее.

5

          На корабле я отправил Инанну в медотсек на обследование, которое было необходимо любому жителю Киэты, а особенно беременной женщине, не привыкшей жить в лишениях. Объяснил заведующему, что ставить меня в известность о состоянии пациентки стоит только при обнаружении серьёзной патологии, в противном случае составить план её наблюдения со стандартным набором медицинских мероприятий и разместить для проживания на корабле.
          Затем вспомнил, что имел острое желание зайти разобраться со своим специалистом по душевному равновесию, но решив, что кроме пользы мне от Катира Адэна пока иного вреда не было, и не стоит портить хорошие отношения, наконец, отправился в каюты к своей драгоценной супруге, чтобы поужинать в её обществе до начала вечернего подведения итогов.
          – И как это называется? – Возгласом возмущения встретила меня Инэгиер. Видя моё недоумение, она пояснила уже более спокойным тоном. – Как тебе в голову пришло отнимать ребёнка? Это действительно жестоко.
          – Вот только не надо читать мне мораль, – буркнул я, усаживаясь за накрытый стол, – сначала еда – потом дебаты.
          Усмехнувшись, Инэг согласилась, что когда я голодный, то могу принимать необоснованно резкие решения. А я, достаточно быстро поглощая овощное рагу с жареным мясом, пытался понять, действительно ли мне приспичило из личной мести досадить Дагану и Инанне вместе взятым или возникшая идея была продиктована заботой об Энкире, который всё равно рано или поздно узнал бы о рождении ребёнка и, вероятнее всего, сам бы стал настаивать на переправке малыша на Адим. Но тогда получалось, что Инэгиер пытается заступиться за Инанну лишь из женской солидарности. И как мне не хотелось этого делать, но постепенно чётко обрисовывалась необходимость посоветоваться с самим Энкиром, и причём сделать это, не откладывая на завтра. Не хотелось тревожить его во время столь серьёзной миссии в системе Миарт, но и настраивать бывшего Правителя Анаритской Империи против нашей политики сокрытием важной лично для него информации, тоже не хотелось.
          Выбрав из двух зол меньшее, я запросил канал связи с Адимом. Линию установили быстро, и Энкир, удивлённый неожиданным вызовом, предстал на экране. Попросив жену остаться при обсуждении заинтересовавшей её проблемы, я бегло пересказал случившееся и замолчал в ожидании ответа. Еле сдерживая наполнившие его чувства, Лугальанд заявил, что ему понадобиться около трети часа на размышления и отключил связь.
          Мы с Инэгиер ни на мгновение не сомневались, что окончательное решение сейчас, там, в системе Миарт, принимает принцесса Виталь. Всё отведённое время ожидания мы вдвоём прокручивали различные варианты разрешения столь сложного вопроса.
          Наконец линия вновь заработала, и Энкир изрёк свой вердикт:
          – Если она согласится переселиться в систему Суира без сохранения своего статуса и генной терапии дающей долгожительство, то я позволю ей время от времени видеться с ребёнком, который будет жить со мной. В противном случае пускай остаётся на Киэте и забудет о том, что у неё когда-то был ребёнок.
          Я покосился на Инэг. Она хотела было что-то возразить, но потом тоже решила не портить отношения с сестрой. Понимая подоплёку столь жёсткого заявления, я спросил:
          – Ты сам-то согласен с озвученным ультиматумом?
          Тень задумчивости упала Энкиру на чело и, тем не менее, он ответил:
          – Я слишком многим обязан Виталь, а прошлое уже никогда не станет настоящим.
          После чего линия связи вновь была отключена с того конца. Я хмуро взглянул на Инэгиер:
          – Вот видишь, я действительно его неплохо знаю.
          Жена только грустно покивала в знак согласия. После чего я попросил у неё выпить что покрепче, предстояло привести свои эмоции в надлежащий порядок перед вечерним обсуждением планов на завтра.
          Закончив, наконец, ужин мы решили навестить бедную Инанну и обрисовать имеющиеся у неё варианты выбора своей дальнейшей судьбы, чтобы решение вопроса, связанного с ней, больше меня не отвлекало.
          Лично у меня самого чувства к молодой женщине неким образом разделились на две мои внутренние составляющие. Как Аштар, я испытывал злорадство, что, наконец, она получит по заслугам после того, как доставила столько страданий моему брату. С точки зрения Фраэллиса, я смотрел на неё как на неопытную дурочку, которую затянули в серьёзный заговор, пообещав какого-то нереального счастья. В общем, с обеих сторон её положение сочувствия у меня не вызывало. Разница была лишь в накале отрицательных эмоций.
          Несомненно, что Инэгиер попыталась встать на сторону Инанны лишь из женской солидарности, просто представив, что испытала бы она сама, оказавшись в подобной ситуации. И меня такая позиция жены нисколько не расстроила. Обладая врождённым пренебрежением к мирам, не допущенным в третий круг проникновения, нам всё ещё, временами, удавалось испытывать хотя бы тень сопереживания к отдельным их представителям, с которыми по воле случая приходилось сталкиваться лично.
          К моему облегчению, Инанна безропотно согласилась с первым вариантом, на что мы с женой очень рассчитывали, и только спросила:
          – Аштар может ответить? Неужели Энкир так меня ненавидит после случившегося?
          Я отрицательно покачал головой, глядя на её потускневшие каштановые волосы, разметавшиеся по белизне больничной постели, и ответил очередной жестокостью по отношению к молодой женщине:
          – Нет. Пока он ещё не ненавидит тебя, но я приложу достаточно усилий, чтобы это произошло. У него теперь другая семья, и я не позволю тебе лезть со своими жалобами и снова ломать его счастье. Ты изначально была недостойна той любви, которой он одарил тебя.
          Инэгиер с упрёком посмотрела на меня, но от комментариев воздержалась. Каким-то образом она сумела понять, что значит быть руководителем Проекта. Здесь нельзя отдавать предпочтение любимчикам и уничтожать неугодных тебе людей. Здесь важно, чтобы решение, однажды принятое, пошло на пользу твоему Проекту. Так, например, я решил вести переговоры с Даганом, хотя он вызывал у меня жёсткую антипатию, возможно, это и явилось той причиной, по которой он засомневался в моей личности – Аштар Лугальанд никогда не предложил бы помощь Энентарзи, а особенно Ишме Дагану, являющемуся одним из главных идеологов Дома-оппонента. Для Инанны я сделал исключение ради Энкира, но, с другой стороны, он сам являлся существенной частью Проекта в данное время.
          Что до Инанны – она проживёт остатки своих дней на Суире при дипмиссии Раолинуса, и после её смерти ребёнок в скором времени перестанет думать о ней. Виталь, конечно, добрая и отзывчивая девочка, как говорит о ней Инэгиер, но, тем не менее, она в любом случае остаётся дочерью Эрдиара Киуниса.
          Когда мы с женой покидали медицинский отсек, Инанна заплакала, но я почувствовал, что это были слёзы облегчения. Ведь теперь она не просто гипотетически сможет предполагать, что с ребёнком всё хорошо, она сможет видеться с ним лично. Пускай это будет редко, но это гораздо чаще, чем никогда.

6

          На вечернем подведении итогов, помимо военных руководителей, присутствовали по несколько человек от инженеров, биологов, медиков и службы душевного равновесия. Полученные за день данные уже могли служить материалом для анализа представленным на собрании службам.
          В первую очередь решили выслушать медицинскую службу. По всем параметрам выходило, что спасти жителей столицы уже невозможно. Лечение могло оказать действие лишь на тех, кто всё это время находился в правительственном бункере, оснащённом противорадиационной защитой и медикаментами. Остальное уцелевшее население бывшей Анаритской Империи, слетевшееся с планет системы ставших непригодными для обитания человека, ютилось на Западном материке, и именно там предстояло развернуть полномасштабные спасательные действия. Что касалось Северо-Восточного и Южного материков, то находившиеся вдали от попадания ракетных ударов люди также имели хорошие шансы.
          С точки зрения социальной безопасности пока были обследованы, помимо столицы и космопорта, резиденции враждующих Домов. Но и этого было достаточно для понимания того, что бандитизм уже начал пускать свои корни. Причём самыми агрессивными оказались группировки дэрио, которые, вместо охраны уцелевших аньюро, как им было положено по статусу, занялись мародёрством. Мне даже не нужна была консультация службы душевного равновесия, чтобы понять, что почти все достойные представители этой расы либо вовремя оказались на Суире, либо погибли, защищая законного Правителя. Оставшимся выродкам я не собирался предлагать эвакуацию. Если они выбрали себе путь хищников, пусть не обижаются, что с ними другие будут обращаться соответствующим образом. Других источников агрессии пока выявлено не было. Оставалась, конечно, охрана Энентарзи, состоящая из тех же дэрио, но их недовольство было направлено только на участников экспедиции, и для местных жителей не являлась угрозой.
          А вот совместный анализ геологов и инженерной группы меня серьёзно встревожил. По их расчётам выходило, что при поднятии вод океана планеты, посредством нескольких гравитационных импульсов от Северо-Восточного материка должен был отколоться весьма приличный кусок с юго-восточной части, а Западный материк – разделиться на три достаточно равные части. Я сначала хотел предъявить претензии по поводу предоставления неверных сведений при обсуждении Проекта на Десиле, но меня опередил Аиэ, тоже присутствующий на совещании. И сразу разыгралась некрасивая сцена. Мужу Сергаэт предложили не лезть в вопросы, в которых он не разбирается, естественно, он не остался в долгу и уже открыто обвинил учёных геологов в некомпетентности. Я попытался сгладить возникший конфликт и тут же оказался крайним. Глядя на творившийся в командном центре бедлам, Коэль Клэйстрис тихо позеленел, но второй раз за день не стал отстаивать мои права, что в принципе было правильно. Он не мог постоянно выступать в роли защитника моего мнения. Как ни крути, а авторитет мне предстояло завоёвывать заново.
          Катир Адэн также сохранял молчание, глядя на мои потуги организовать цивилизованное обсуждение, а мои подозрения, что он, подобно Дагану, видит во мне очень интересную зверушку, только укрепились.
          В итоге выяснилось, что основной причиной предстоявшего катаклизма были всё те же пресловутые ракетные удары, часть которых пришлась на стыки континентальных плит, но это касалось восточного полушария. Что касается Западного материка, я так и не понял, почему мы не можем скорректировать мощность импульсов, чтобы не допустить частичного проседания суши ниже уровня океана. Говорили, что силу волны для достижения поставленной цели менять не следует. Но, в прочем, я и не геолог. Раз учёные посчитали этот вариант более приоритетным пусть так и будет.
          Постепенно участники совещания окончательно успокоились, и обсуждение вновь приобрело чисто деловой характер. Оказалось, что использовать правительственный бункер в качестве убежища невозможно. Именно в районе столицы находился один из намечающихся тектонических разломов, и руководство инженерной службы предлагало перенести стройку объектов из Ларака на северо-восточное плато Южного материка, так как этот район, по предварительным расчётам, не будет подвержен серьёзным геологическим изменениям. Также несколько подземных укрытий было намечено создать в середине Западного материка в отдалении от зон итогового затопления и на северной окраине Северо-Западного материка вблизи поселений водняков.
          Как раз, кстати, биологи сообщили, что поселения водняков находятся в целости и сохранности, и некоторые лесовики из близлежащих районов уже приняты там. Я сразу же спросил о возможности организации встречи с царём водняков, на что мне ответили о готовности народа амфибий осуществить подобное действие завтра на рассвете. Быстро определив состав группы сопровождения, я поспешил закончить совещание. Завтра уже, в принципе, наступило и на отдых осталось не более четырёх часов, а несмотря на то, что существенных физических нагрузок у меня сегодня не было, я вымотался от постоянного ожидания неприятностей. Но обращаться к руководителю службы душевного равновесия за помощью я не собирался. По крайней мере, сегодня. А он свои услуги не предлагал.
          Выходя с командного пункта, я подхватил Аиэ под руку и направился пешком в сторону жилых кают флагмана, отчитывая его в полголоса за несвоевременное высказывание своего мнения. Авэди Реан было попытался оправдать свои действия, и мне пришлось убедить его впредь просто присутствовать на подобных встречах, а свои суждения высказывать мне лично, позже наедине. Видя недоумение ралейца, пришлось разъяснить ему, что в нас учёные и военные Раолинуса видят достаточно беспомощных и отчасти бесполезных существ, которых дочери Эрдиара Киуниса похитили со своих планет, чтобы создать себе семьи по своему усмотрению. Соответственно, выказывать к нам уважение без указа сверху никто не собирается.
          – То есть, ты хочешь сказать, – Аиэ нахмурился, когда мы спускались на свой уровень, – что все восемьдесят лет на Диа я прожил, совершенно не имея верного представления об отношении окружающих?
          – Да, в принципе. Всё так и есть, – я утвердительно кивнул, – любой отец будет относиться положительно к тому, кто делает счастливой его дочь, но вот окружающие не хотят вникать в тонкости чужого счастливого брака, а некоторые, даже завидуют. Так что не стоит давать повод для кого-либо оскорбить тебя только за то, что ты из другой системы.
          – Всё это несколько грустно, – по лицу Аиэ вновь прошла волна судороги, – жаль, что я не понял этого сам.
          – Поэтому последняя на сегодня просьба, – мы остановились у развилки коридора. – Утром, когда отправимся к воднякам, воздержись от резких комментариев, а если посчитаешь нужным сообщить нечто важное, используй передатчик в диапазоне мысленной связи.
          На этом мы разошлись по своим каютам и легли спать.

Следующая глава: http://www.proza.ru/2016/01/18/1901