Глава 1. До того, как Это произошло...

В соавторстве с Александром Никитиным.

Две тысячи пятый год казался самым длинным и считался самым трудным для Лас Линд Абвер. Она перечитывала газеты, что сохранились ещё с начала двадцать первого века. Перелистывая и осматривая фотографии она, Лас Линд, отмечала или выделяла красной ручкой известные ей лица. Было понятно, что это её настораживало и если не просмотрит, то будет беспокоиться, что была не внимательна к истории и что-то упустила вполне очень важное. Ей уже двадцать три, а её младшему брату скоро исполнится тринадцать. Не смотря на его возраст Абвер, считала, что он умный и сильный, поскольку выдержал потерю близкого человека. Именно поэтому они сейчас живут вместе, потому что отца и при рождении Дина не было. Возможно, отцовский долг не исполняли оба, но фамилию "Абвер" Лас Линд получила именно от первого мужа матери. Сводного брата назвали в честь прадеда со стороны мамы. Дин не сильно расстроился фантазии его семьи, но был против родственных наследий вроде имён. Его волновали новинки, как и впрочем, всех подростков на сей день.


Шёл пятнадцатый год двадцать первого века.

В три года пятого марта в две тысячи пятом году мама, Синди Оруэлл, держала на руках своего сына, Дина, и он почувствовал, как они дрожали в то время. Немного погодя она свалилась без сознания на пол и уронила ребёнка. Он получил лёгкое сотрясение, что вызвало потерю памяти, а Синди больше ни разу не вздохнула; она умерла в ту же секунду когда попыталась встать после падения. Абвер не сильно волновало отношение к ней со стороны подростков – что смеялись и подшучивали, – но с другой стороны к ней подкатывали смелые и беспринципные эгоисты. И когда она появлялась после смерти матери в школе, никто больше её не задевал, и даже не пытались расспрашивать, будто понимали что ей итак тяжело. Сегодня можно с уверенностью сказать, что она готова на всё, чтобы добиться цели, но тогда понятия не имела, насколько трудна асфальтом простеленная дорога. Ещё подростком за ней ухаживал брат Синди, Мадер Оруэлл, и даже построил новый дом рядом с его центральной работой, где зарабатывал честно и без долгов.

Мадер очень любил племянников и просто не мог остаться в стороне, хоть и пришлось через суд и против органов властей забирать из детдома детей. Три года он искал возможность и наконец, понял, что нужно делать. Синди не оставляла никакого заявления и всё, включая дом, государство решило взять себе или продать другой семье. Незаконно? На тот момент и родственники не нашлись, и детей нужно было куда-то деть и со всеми их проблемами разобраться. Даже после новостей об этой семье по телевизору неделю повтора никто из родных не позвонил, и год спустя – всё было тихо. Потому власть решила, что пришло время рассмотреть все варианты, включая детей-сироток отдать хорошей семье или оставить в детдоме пока не подрастут. Мадер вовремя узнал, что сестра умерла, а её дети отделены друг от друга. Благодаря своему помощнику или (можно так сказать) лучшему другу он смог собрать все документы, подтверждающие его полное право забрать детей к себе. В две тысячи восьмом году Абвер уже училась в другой школе и в другой стране. Странно, но с этим проблемы не возникли. В семье не было много родственников и дерево не богато историей, но зато нынешняя ситуация подтвердила свои корни.

Тихо устроившись в новом месте Дин, не имел понятия, откуда он взялся и кого потерял, а Абвер уже развлекала себя живописью. В свои годы многого она добилась благодаря воображению и таланту. И если случалось что воображение расстраивало или не могла сфокусироваться, то приходилось рассчитывать на вдохновение только после отдыха в каком-нибудь уютном заведении, где можно было выпить кофе почти что даром или отдохнуть сидя на крыльце и слушать пение птиц – это порой успокаивало её. Её интересовали сложности и трудные задачи. Так было проще видеть и думать – когда есть большая горстка проблем. Но больше всего она любила соревноваться, и в классе таких было много – от чего она, Лас Линд Абвер, была в восторге. В классе были одарённые дети и, так же как и Абвер каждый мечтал стать лучше другого. Но Вилл была исключением. Нет, она не была хуже других, и даже дело было не в этом. Вилл всё делала иначе, то есть: если один ударит другого – она пожалеет, а если кто-то сделает хорошее дело – она его поблагодарит. В общем, ничего плохого она не творила, но и лучшей среди других её тоже не назовёшь. От её отстранения никто не пострадал и никто не изменил своё отношение к ней. Всё осталось прежним, просто появилось желание стать лучше, а если кто не хотел, то пусть остаются на своём уровне, их не тронут. Школа не была популярна, но зато имела престиж и высокую оценку в городе. Образование сложное, но обучение проходило не так быстро, поэтому можно было хоть чему-то, даже ленивому научится.

Друзей завести в этой школе у Вилл не получалось, так как сторонилась общения и обходила всех стороной. И парня у неё не было, так как она не верила, что кто-то найдётся, кому нужна будет. Полностью зависела от себя. Родители не были внимательны и не насаждали и не вмешивались. Её это вполне устраивало. Чувствуя, что дома не будет комфортно, Вилл до самой ночи сидела возле речки и с природой общалась. Там постоянно стрекозы садились ей на плечо или на приподнятый локоть и пели лягушки свою квакалку. Она жаловалась на своё одиночество только травам, деревьям, реке и небу. Никто не перебивал, и было после признания легко ведь "виноватых" не было. Повседневность играла только по такому сценарию, но школьные дни принимали свои обороты, и приходилось даже обмениваться словами с теми, кого плохо знаешь. А однажды её, Вилл, решили позвать в кино, и весь класс настаивал, чтобы она пришла. Тогда она, не раздумывая, согласилась. Отказываться не было смысла, наоборот ей хотелось компании хоть и не постоянной.

Класс особо не был сплочённым или дружным, но когда дело касалось соревнований, то тут весь народ мог найти компромисс и собраться ради одной цели – доказать что лучшие. Благодаря двум лидерам класс другим своё правое место никому не уступал. Первым лидером была Ани Серж, а за ней и её лучшая подруга, Тэн Сцилла. Одним нравилось слушать Тэн, а другим Ани. В любом случае это помогало найти общий язык с учениками. Обязанность и вся ответственность лежала на Абвер. При всём уважении к ней учительница всё же не оставляла её одну, случались подобные ситуации: как воспользовавшись случаем Абвер пыталась расписать всю доску или узнать контрольные ответы списав у одной умницы. В общем, какой бы не была Абвер, учительница всё равно не захочет оставить её одну. Абвер это знала и пыталась доказать обратное и вернуть доверие. Но так и не вернула.


Времени не хватало. Абвер закончила читать газету и смотреть фотографии. Через минуту после того как прибралась в читальном зале спустилась на ужин. Было около семи вечера. Она принялась кушать, что приготовил дядя. Дин сидел возле сестры и доедал последнюю котлету. Братик в последнее время занят учёбой и не проводит выходные с сестрой, а Абвер в том случае находит возможность заработать и отложить. Ей помогало то, что Дин самостоятельный ребёнок. И сейчас, когда она пойдёт на ночную работу он ляжет спать чтобы на утро быть бодрым. Работа не была сложной, но на отдых времени не было. Приходилось растаскивать подносы и принимать заказы одновременно, ведь ресторан был знаменит своими изысканными блюдами. Не было выходных. Теперь если с понедельника по пятницу рисовала портреты, то в субботу и воскресение натаскивала каблуки. Мозолей было много. Натёрла себе пальцы. При этом ходила так будто работа это рай на земле.

Уже распланировала весь год: как будет встречать каникулы брат, где на этот раз отдыхать, насколько месяцев её сил хватит, чтобы заработать достаточную сумму и начать жить спокойно. Всё в таком духе. В детстве мечтала попробовать себя в сёрфинге, но не умела плавать, зато сейчас она способна оседлать волну даже при штормах. Что касается животных, то она с ними аккуратна. Не получается бережно гладить даже кошку – постоянно страхи что животные вот-вот на неё нападут. Из-за этого месяц посещала итальянского психолога, Ледало Покарто, что приезжал к своей семье раз в год, но решил остаться. В одно время их познакомил один случай в кафе. Во многом он помог ей, благодаря чему Абвер перестала держать дома собаку. Даже дело психолога доходило до маленькой черепахи. Она так и не поборола тот страх, как и страх высоты. Ледало Покарто настаивал, чтобы та непременно ушла из его дома, потому как уже сам стал бояться таких как она.

Безутешно лёжа на кровати ловила пыль руками. Было время, когда она, Абвер, чувствовала себя слабой и не могла даже встать на ноги, так как они болели и не хотели слушаться. Это бывало редко, но запоминалось надолго.


Рабочий день кончался в пять утра, оставалось четыре с лишним часа, чтобы поспать и ещё два, чтобы привести себя в порядок и помыться. Потом начинался недельный переполох. И если нет интереса, то заставить себя Абвер всегда могла. Что касается заказов – отбоя с двенадцати до восьми от звонков не было. И примерно за каждые полчаса успевала дорисовывать портреты. Получалось когда как: то похожие лица, то исправленные. Покупали, не раздумывая все, кто даже совсем не связан с этим… тем… лицом. Тут тоже везло ей. Получала удовольствие от порыва и в то же время чувствовала себя нужной. Скучать Абвер не приходилось, как и Дину и Мадер. Все виделись только за ужином и были приветливы и спокойны. За столом не было разговора о личных проблемах и даже не доходило до споров. После ужина или завтрака каждый был занят собой. Возраст не влиял на их отношения, что братик, что дядя, что сестра.

– А, Абвер, – позвал Дин, когда стал подниматься в свою комнату.

– Что такое? – сонным взглядом посмотрела она, повернувшись в его сторону. – Тебя что-то тревожит? – прикрыв рот, сестра зевнула.

– Нет, ничего особенного, – продолжил Дин.

– А что тогда?

– Спокойной ночи! – прикрыв за собой спальную дверь, пожелал он.

Как и любой другой день начинался с чашечки горячего сладкого чая. Завтрак с йогурта и с хлеба намазанным шоколадным маслом. Дин Оруэлл, так же как и дядя любил чай без сахара – это давало ощутить аромат и сам вкус зелёного чая. Утром кушать он не любил и только запивал чай после того как прожуёт хлеб. Высоты не боялся, а наоборот искал места, где мог быть ближе к небу. Животных, а именно кошек и собак подбирал на улице и, не впуская в дом, держал неподалёку и кормил. В две тысячи двенадцатом году произошла ситуация – когда на Абвер напала собака, увидев её возле хозяина, Дина. Абвер бежала со всех ног к ближайшему дереву, а потом пыталась залезть, но у неё это плохо выходило. Пинаться она могла. Собаке сильно досталось, а ей было страшно приближаться к брату. Абвер жалела, что причинила живому созданию боль, но ей ничего не оставалось, как только в панике обороняться каблуками ведь ходила она в них еле-еле. Сестра усталой была постоянно, и сил не оставалось на то, чтобы бежать от какого либо животного. Она боялась даже белку, которая часто околачивалась рядом с ближней сосной возле дома. И её крик достигал конца улицы – там, потом поворот, так что все слышали и все знали.

Ни для кого не секрет – что семья Оруэлл не только имела хорошую прибыль, но так же считалась примером для других более многодетных семей. Но общительными их не назовёшь. На прогулке или в кафетерии или ещё где эта троица всегда читала какую-нибудь книгу и одновременно обсуждала содержание в ней. Казалось, что такого не может быть и рано или поздно кто-то должен возразить этому и станет отрицать своё желание идти рядом с ними; будет молча держать в руке книжку или просить оставить его в покое. Короче не всегда такой идеальный день нуждался лишь в тишине и покое. Нужно же как-то разрядить обстановку или развлечь компанию пением или же танцем. Терпение эта семейка имела огромное, потому прогулка могла длиться около пяти часов с начала выхода из дома. К вечеру была змейка; подростки, что выходили на улицу то и дело присоединялись и обговаривали разные темы. Строй был достаточно длинным, что могли заметить остальные и подойти. Этим и отличалась эта улица от другой.

– Сегодня должна быть встреча в кафе с семьёй и мне пораньше нужно освободиться, – завязывая бант на платье одетое на манекен, вспомнила Абвер. – Вот только не могу я закончить с этим бантом. Мне кажется, он не сочетается с тканью платья. Воротник может сделать из той же ткани что и бант? – она не редко шила, и подобное всегда отнимало у неё много времени на раздумье.

На встречу оделась она легко: рубашка в клетку, джинсы вполне удобные и свободные, кроссовки и ветровку сверху. Её образ напоминал ковбойку. Внимательно рассматривая столики, где могли бы сидеть её родные, Абвер медленно передвигалась, обходя один столик за другим. Кафе было довольно большим и широким. Наконец она заметила своего братика, который почему-то ёрзал, не мог сидеть на месте и будто волновался.

– О, ты вовремя, Лас Линд! – тут же послышалось из-за угла.

Рассмотрев лицо незнакомца, она присела с ожиданием ответа на её выраженный взглядом вопрос. Тот сразу протянул руку, подобрал со стола меню и подал ей для выбора. Минут через три-четыре подошли ещё один незнакомый и одна незнакомка. Позже пришёл дядя, Мадер, с ещё одним человеком. Всего за столом было семеро. Каждый уткнулся в своё меню.

Рядом с Дином сидел высокий парень примерно двух метров: волосы светлые кудрявые, уши немного как у обезьяны, нос напоминал кран, глаза серо-голубые, а голова прямоугольная и почти плоская. Сам парень был загорелым и почти чернокожим, а в белой рубашке казался совсем австралийцем. Около него сидел тот, кто подал Абвер меню. Он сильно сгибал спину и был старше всех присутствующих. Его волосы были седые и макушку покрывала лысина. Уши немного заострённые и большие. Нос как у деда мороза или же, как у Санта Клауса (без понятия). Глаза карие, а голова круглая как земной шар только с большими и мощными горами подобно морщинам и складкам. Одет он по-домашнему. Дядя с улыбкой смотрел на парня с русыми волосами, а тот возраста Абвер или старше. Накаченный владелец русых волос держал спину прямо. Ушей было не видно, как будто шапку надел волосяную. Нос был заострённый и с разных сторон смотрелся по-своему хорошо. Глаза карие, но немного с сероватым оттенком. Голова была овальной формы. Девушка, которая сидела возле него, была брюнеткой. Волосы длинные и волнистые. Глаза приятно смешивали то ли серый с голубым, то ли серый с карим цветом. Лицом напоминала голливудскую актрису Монро.

– Вы готовы что-нибудь заказать? – спросил официант.

– Да! – секунду погодя откликнулась Абвер. – Мне растворимый кофе с двойной пенкой, пожалуйста.

– И всё?

– Да всё!

– А вы? – обратился к остальным.

– Мне что-нибудь сладкое, если можно, – ответила девушка, отложив меню.

– Конечно! – наклонив голову вперёд, он удалился.

– Для начала представьтесь, пожалуйста! Кто вы? И почему собрались здесь, а не дома? – Абвер сложила с заинтересованным взглядом руки вместе и приготовилась слушать.

– Да, это естественно мы обговорим. – Начал Мадер. – Это моя племянница, Лас Линд Абвер, а это её младший брат, Дин Герд Оруэлл. – Показывал он.

– Очень приятно, – ответил человек с лысиной на голове. – А меня Фиджи Оруэлл.

– Мне тоже, – согласилась Лас Линд. – Так… вы… отец Мадера? – снова поинтересовалась Абвер.

– Да.

– Меня Родни Сит Оруэлл! – протянул горелую руку кудрявый.

– Очень приятно. – Пожав в ответ, чуть поднялась Абвер.

– Тенит Оруэлл, – продолжил знакомство русый.

– Я его старшая сестра, Мила Сит Оруэлл. Очень приятно познакомится, – и улыбнулась для подтверждения.


http://www.proza.ru/2016/01/21/1628