Хорошее настроение

Префект долго вертел и крутил предмет, что чернел в его длинных белых пальцах. Казалось, любопытство сквозило в его взгляде, но никто никогда не видел истинного его настроения. Ибо префект скрывал свое лицо за каменной маской с серебристыми вставками. Даже наедине с самим собой он не снимал ее.

"Надо же",- думал он,- я готов покупать весь мир своими побрякушками, а тут мне самому пихают какую-то жалкую смехотворную погремушку. Мне, МНЕ! Единственному, и в то же время многоликому префекту Кафы, в обмен на свободу! Немыслимо! "

И его татуированные пальцы гневно швырнули трубку из черного дерева в окно, где она застряла в вечнозеленых кустах кипариса. Пока через семь полнолуний, в один знойный полдень, ее не нашел помощник садовника - молодой мулат, и обменял на рынке на пять коз, дюжину кур и одного крепкого на вид мула.
Вот такой дорогой была эта трубка.

День только начал наливаться, как наливается цветом ранний персик на южных терассах префектуры. Солнце проснулось всего несколько часов назад, а уже палило во всю силу. Скудный ветер нагонял волнами душные потоки воздуха с улицы, скорее напоминая жаркое дуновение из печи,когда женщина приподнимает крышку чтобы перевернуть лепешки.
Людям до одури слепили глаза солнечные блики, сверкавшие на водах огромного сонного океана,раскинутый перед балконом что убитый зверь. Грандиозный трофей, бездыханная туша, поверженная перед столпотворением портового города, перед этим человеческим муравейником, перед этой аортой невольников и морских контрабандистов.

Пот, расплавленной льдинкой, каплями стекал по вискам и лбу, застилал глаза. Прохладная каменная маска со вставками из серебристого металла сегодня постоянно обжигала лицо и мешала. "Как же сегодня жарко, мать твою!"- раздражённо заметил префект. Его пальцы зашарили на затылке, нащупали кожаные ремешки и отстегнули маску.
Префект на миг почувствовал облегчение и начал любоваться своей маской. Застывшая сила разъяренного воина, или грозного, как туча в летние месяцы, судебного исполнителя, а может и самого императора, навечно отлилось на искусном слепке. Люди трепетали, когда он взирал на них из под маски. Теперь же он сам рассматривал ее детали: злой изгиб насмешливых губ, вырез хищного носа, силу подбородка, грозу надбровных дуг...

"Надо бы их казнить..."- шепнул голос в голове.

Он провел рукой по бледному усталому лицу, по коротким жестким волосам.

"Не до них сейчас. Жара одуряет разум как надоедливая крикливая женщина. Может потом?"

Глаза всматривались в синеву выгоревшего неба, да поглядывали на суда и корабли внизу. Где-то вдалеке, две козочки взобрались на ветки арганового деревца и поедали плоды, похожие на оливки.

"Сегодня такой день, что мне просто хочется отпустить этих людей. Быть может хорошо накормить их, и даже напоить вином. Сегодня я чувствую себя не таким как обычно."

С улицы раздавались крики людей на разных языках мира, рев животных, плеск волн, бившихся о борта шлюпок и шхун всех мастей. Каждые полчаса, к берегу пришвартовывалась лодка, набитая рабами, тканями, специями или опиумом. А раз в неделю, сюда даже прибывал огромный корабль-бордель, на радость всему Заливу. В другие дни, этот громадный таинственный корабль, важно рассекал по океану.
Сам префект восседал на грубо отесанной обсидиановой скамье, покрытой мягкими шкурами шелковистых диких кошек, которые совсем недавно скользили в мангровых лесах и считались мифом, редкостью, легендой этих краев. Несколько  абиссинских котов с треугольными мордами, грациозно бродили неподалеку. Некоторые, лениво облизывали подушечки своих лап, другие спали, распластавшись на каменных плитках пола. Префект Кафы души не чаял в своих любимцах. Каждый день, по его распоряжению, опытные ловцы жемчуга специально для них добывали горы еды: от жирных тунцов, до нежнейших моллюсков персикового цвета. Даже панцири молодых черепах еще были трубчатыми и мягкими, для того чтобы не повреждались кошачьи зубы и желудки. Абиссинские кошки все равно оставались невообразимо худощавыми, при обилии морской пищи.
Как истинный потомок своих вавилонских дедов, префект унаследовал поклонение роскоши и даже в такой южной глуши, во всем следовал этой традиции.
В прохладной комнате повсюду, кто где, валялись и висели засушенные змеи, драконоподобные ящерицы и мумии рептилий. Саламандры, гюрзы и прочие холодные твари были инкрустированы сверху донизу драгоценными камнями. Вместо глаз мерцали изумруды, а на животах и спинах торчали аметисты.
Стеклярус и бусы, что висели в дверном проеме, постоянно содрогались когда префект пребывал в хорошем духе. Сегодня же, кроме запахов домашней кухни, никто и ничто не осмелился заглянуть в приемную префекта.

Кроме пленников, что сидели в молчаливом бессилии на полу.
Полчаса назад он кричал на них и бесновался сам с собой.

-Ну и из какой очередной банановой республики вы притащились?!! Заметьте, ваши мольбы и проповеди все равно не принесут пользы....
Я видел пирамиды черепов, которых сам и затеял, а потом позабыл про них... Я могу сделать так, что одним щелчком зашвырну вас до самого мыса Доброй Надежды, в лучшем случае...
А ваши подарки ровным счетом ничего не значат для меня, как и ваши жизни... Никто не смеет заниматься контрабандой в моей префектуре! НИКТО!!!!...

Руки пленников болели от морских канатов, душивших их запястья.
Спиралевидные зрачки префекта сузились еще больше, напоминая рога козы. Бледная кожа его необычайно контрастировала со всей атмосферой вокруг. Он не был похож на человека, родом из Залива, никто бы не назвал его типичным выходцем из края, которым он правил. Где необычайно зоркие и громкоголосые торговцы, продавали невольников всех цветов и рас, а местная администрация сплошь состояла из смуглоликих вельмож и их жен цвета сочного чернозема.
Белоснежным ребенком попал он сюда, преодолев путь от жестокости до власти. Неизвестная судьба закинула его на этот берег совсем одного, в самой сердцевине ночи и оставила на произвол неопределенности.

"Империи мечтают о тебе" лишь произнесла та ночь и скрылась бесшумной лисицей навсегда в его сознании.

-Империи мечтают обо мне, империи мечтают обо мне, империи мечтают обо мне... - забывшись, все бормотал и бормотал префект. Он уже собирался было заснуть, как один пленник подал голос.

-Вы уж не гневитесь префект, уж попали впросак, с кем не бывает? Мы уж сами успешные торговцы, для нас многие заливы стали беспошлинными еще с десяток лет назад, а уж про вашу бухту и не слыхали даже...

-Это не бухта!!!- завопил префект, - это главная артель международной торговли! Это заводь всех достойных моряков и их капитанов! Это уважаемый профсоюз всех наемных ремесленников Залива! Здесь работают только профессиональные рыбаки, птицеловы, татуировщики и ловцы жемчуга! Это легендарная Кафа! А вы - просто мелкие ****ные конрабандисты!

Сердце его стало тяжелее свинца. Духота стала невыносимой. Перестав кричать, он подошел к умывальнику, вроде тех где надо менять ведро из под низу, когда оно переполнится, и начал мыть лицо, яростно расплескивая воду.

Цепи от якорей скрипели на пристани, вдалеке сушились рыбацкие сети.
Вода дарует жизнь.

- Что?- нервно переспросил он.

- Слезы ее даруют жизнь, а поцелуи силу.- молвил все тот же пленник.

- О чем ты?

- Уж о невольнице из северных краев. Ее волосы и кожа что ваша, префект, такие же белоснежные, что снег на вершинах гор. Уж Вам то она понравится префект. Как пить дать. Не для черной работы сие необычное дитя.

На колени к префекту запрыгнул кот с отточенной треугольной мордой. Правитель внезапно успокоился и начал слушать и ласкать кошачье горлышко, отодвинув бриллиантовый ошейник на шее кота.

- Уж пленница та, дивнее ее не видели ничьи глаза по обе стороны четырех океанов и семнадцати морей. Уж мы то плавали прилично префект. Всяко повидали. Даже диковинные масатекские девы не сравнятся с ней по красоте. А Вам она даром достанется префект, уж мы то отблагодарим как полагается, только помилуйте наши жизни!

На первом этаже женщины зажгли благовония. Благотворный запах специй, душистой сальвии и мушмулы - дары услужливых мусульман-пиратов, что давно скрылись по ту сторону Дарданелл, разлился по всему двору и укутал плотным покрывалом полуденный зной прибрежных заведений.
От благовоний префект расслабился еще больше. Мысли перенеслись во времена его молодости и зрелости, когда он видел много счастья и много смерти. Он вспомнил шум далеких прибоев, что возбуждали его кровь, а ныне лишь усыпляли. Вспомнил про союзников и про врагов, которые уже давно были все мертвы и покоились под жирной землей или на дне океана.
В старческой крови забурлились отголоски наркотических южных океанов, в которых он барахтался по молодости, которые так полюбились ему и так же резко стали отвратительны. Ему даже почудилась темная дельта тесной речушки, где он как-то видел как совокупляюся сотни пираний, выпрыгивая из воды и подыхая на берегу от собственной плотоядной страсти.
Ныне, все эти воспоминания стали призрачными и далекими, смирными и покорными. И лишь отголоски самых бурных дней тихо перешептывались в раковинах на самых отдаленных берегах.
О женщинах он вспомнил только в последнюю очередь. Бывали времена когда они сами отдавались ему, сейчас же он и думать не хотел о какой-то там пленнице с белоснежной кожей.

- Хорошо, я забираю вашу невольницу, сделаю ее своей единственной дочерью, раз мы так похожи. - вяло произнес префект.- Что дальше? Так и будете дарить целый день все подряд?

- Это называется день рождение.

На этот раз голос подал второй торговец, который все время молчал. Голос у него был грамотный и неторопливый, без акцента как у первого торговца.
- Там, откуда мы родом, в день рождения люди могут получить в подарок что угодно и помиловать кого угодно. В этот, единственный день в году, человек очень странно себя  чувствует. Его внезапно может охватить меланхолия либо буйная радость. Он может заметить странную перемену в мыслях, теле и даже погоде. Вот что это такое. И судя по Вашему настроению, именно сегодня у Вас день рождения. - спокойно продолжил пленник.

Наступила долгая пауза. За это время пленники нервно оглянулись друг на друга и напряглись, словно ожидая удар грома после вспышки молнии.

- Я так и знал что вся эта изнуряющая жара, дрёмы о молодости, дыхание приближающейся старости - все это неспроста.- медленно произнес старик.- я так замучился, что решил даже вас отпустить, так это и есть день рождение?

Оба пленника энергично закивали.

- А дары, что преподносятся в этот день уж могут быть бесконечны и уж не могут быть отвергнуты, как пить дать.- радостно затараторил пленник с акцентом.

- Ах вы койоты морские! Что же вы раньше не растолковали про день рождение, а то меня с утра что-то мучало, ну прям как впившаяся в пах зубатка. Я то и дело ломал голову куда подевались мои жестокость и хладнокровие! Оказывается, вот оно что! Этот поганый день называют Д е н ь Р о ж д е н и е м! Что же, ну перечисляйте свои подарки!

Пленникам пришлось перечислять все свои товары, которые они привезли на одном небольшом корабле. Их было так много, что они закончили только вечером.
Через три дня, торговцы и их небольшая команда моряков, которых тоже освободили из темницы, поплыли на корабле к себе домой. Целые, невредимые и страдающие от жуткого похмелья. Трюм их корабля был доверху загружен бутылками золотой текилы, бочками пурпурного вина из щедрых виноградников Кафы и договором о беспошлинной торговле в Заливе, лично заверенный префектом.