Глава 2. Максим вспоминает о поступлении

   Незаметно подошёл день сдачи вступительных экзаменов. Перед академией сновали взад-вперёд нервничающие подростки. Девочку в сиреневом платьице настойчиво наставляла девушка в шёлковой блузке и тёмных бриджах – видимо, её старшая сестра. В стороне, под разлапистой елью о чём-то ожесточённо спорили четверо мальчишек.
  Максим слабо верил в приметы, но пятак на удачу всегда носил с собой. Вот и сейчас он подбрасывал его на ладони, наблюдая за тем, что творилось вокруг. Прошло уже около полутора часов, а люди всё прибывали. Двери были открыты, но он почему-то не хотел особо торопиться, словно знал, что экзамен пройдёт хорошо, и можно было бы забежать вперёд и рассказать о том, как на следующее утро он, ещё не успев проснуться, уже спешил в академию…

   Но всё должно идти своим чередом. Прошли экзамены, закончился день. Как и должно быть настал вечер, на город опустился лёгкий полумрак, рассеиваемый тусклым светом фонарей. На улицах появились прогуливающиеся парочки, а на столиках в кафе стояли таблички с надписью «занято», поставленные заведующей, чья улыбчивая мордашка, похожая на гримасу обезьянки, живущей в редких лесах Африки, страны, где водится множество диковинных животных вроде зебры, напоминающей матрас в солдатской казарме, заполненной зелёными «слонами» - не теми, которые с длинными бивнями и мощными ногами, но теми, у которых есть свои «хоботы», складывающиеся в коричневую сумку, вмещающую в себя ещё и печенье, варенье, сгущёнку… - в общем, всё то, что находится в армейском сухпайке, рассчитанном на сутки, но растереблённым за раз, выглядывала из-за барной стойки. Не вписывались в создавшуюся душевную атмосферу только лишь припозднившиеся трудоголики да пьяные мужики, горланившие во весь голос песни или уже валявшиеся под забором.
   Что может быть приятнее такого зыбкого осеннего вечера, когда, идёшь рядом с любимым человеком, не обращая внимания на незакрытую сессию, на повестку в армию, на непогашенные долги и прочие мелочи меняющейся с возрастом жизни - только получаешь удовольствие от ощущения спокойствия, царящего в мире в этот момент; когда говоришь всякую чепуху про звёзды, про непроницаемый мрак, слегка рассеиваемый разноцветным светом из окон, и кучу комплиментов своей любимой, а она лишь доверчиво склоняет темноволосую головку тебе на плечо, и, нежно её обнимая, понимаешь, что на один-два часа мир действительно уходит в небытиё и остаются только две души и два любящих сердца, только сияние её лучистых глаз и лёгкий шёпот листвы, потревоженной движением руки, подобной крылу белоснежного лебедя…

   Часы проходят на удивление быстро, уже помалу пробиваются из-за горизонта первые лучи солнца, чтобы дать чувствам новую волну ощущений. И вот, как я уже начинал говорить, - не успев как следует проснуться, Макс уже спешит в академию, узнаёт, что сдал экзамен на проходной балл и, ликуя от восторга, возвращается к родителям. Те, естественно, ещё более рады, чем их сын,  решают отметить это событие в каком-нибудь кафе...
   В беседе за чашечкой чая и огромной пиццей родители вроде бы разговаривают о пустяках. Однако вот парень отлучился на пару минут, и в глазах у матери уже заблестели слёзы.
   - Какой взрослый уже наш сын… - почти прошепчет она.
   - Да, пронеслись года, совсем незаметно. Казалось, я только с ремнём за ним бегал, а вот уже он и на девушек заглядывается, - ответит отец и вдруг подойдёт к супруге, что-то прошепчет ей на ухо и на глазах у изумлённых посетителей скромной кафешки двое взрослых людей, не хуже юных подростков, закружатся в вальсе под музыку, несущуюся из хриплых динамиков, и захохочут как-то по-детски весело и непринуждённо, а потом станут вспоминать свои студенческие годы, словно листая фотоальбом памяти… Счастливая всё-таки пора - юность…