Утес тихой летней ночью

Старик сидел на краю утеса.
Лунный свет отливал серебром на его и без того седых волосах.
Ночная прохлада пронзила воздух; казалось, во мгле кружились сотни, тысячи, миллионы мелких снежинок, настолько мелких, что, кружась в быстром вихре танца, они превращались в едва заметную пелену, покрывающую утес и холмы, окружающие его, словно туман.  

По холмам скользила пара босых ног. Ноги кружились, выписывая причудливые пируэты на холодной траве и с невероятной ловкостью перебегали, перепрыгивали, перелетали с холма на холм, легко касаясь земли.
Рыжеволосая девочка, широко раскинув руки, бежала навстречу ветру. Порой она останавливалась на пару секунд, срывала цветок, и, вдыхая его аромат, бежала дальше. Вдруг впереди, на краю утеса, девочка заметила едва различимую точку.
Она перешла на шаг, медленно и грациозно,словно кошка,приближаясь к своей цели. Постепенно силуэт растворился в воздухе, превратившись в сгорбленного старика с неестественно седыми волосами длиною до плеч. Он сидел, легонько раскачиваясь вперед-назад, и, казалось, чего-то ждал.
Девочка мягко положила руку старику на плечо, но он даже не заметил; не заметил он и того, что девочка опустилась на землю и села рядом с ним. Он лишь продолжал задумчиво смотреть вдаль. Молчание длилось несколько минут. Наконец, старик встрепенулся, словно пробудившись ото сна.
-Почему ты не спишь, юная леди? - спросил он.
Девочка нетерпеливо встряхнула рыжими волосами.
-Я гуляю, если мне не спится.
Едва различимая улыбка скользнула по губам старика.
-Не поверишь, но я здесь по той же причине.
-Ты даже не знаешь моего имени, - тягуче пропела девочка. - Меня зовут...
-Это совершенно неважно, - прервал ее старик. - Имя почти ничего не значит. Оно не раскрывает сущности человека, не позволяет заглянуть в душу. Можешь называть себя как угодно, ты от этого совершенно не изменишься. А незнакомцам всегда легче открыться, ведь, скорее всего, вы никогда не встретитесь вновь.
-Значит, ты тоже любишь ночь? Тогда у нас есть кое-что общее.
-Дитя мое, - сказал старик, взглянув на девочку, - дети и старики очень похожи, но при этом мы невероятно разные. Старик замер, глубоко вздохнув. Эта девочка показалась ему такой знакомой...
Перед глазами старца мелькнуло его детство: он был таким же, как это рыжеволосое любопытное создание, сидящее рядом. Прошел почти целый век, но воспоминания были свежими и яркими,  и ощущение, что только вчера он, подобно маленькой рыжей красавице, бегал в ночи, касаясь ногами мокрой травы, острыми когтями впилось в его душу. Девочка терпеливо ждала, когда старик, наконец, продолжит говорить.
-Старикам, как и детям, все простительно, ведь и те, и другие глупы и любознательны, - продолжил, наконец, он. – Старики желают снова стать детьми, а дети мечтают поскорее вырасти. Старым людям хочется, чтобы в их душах хотя бы на миг поселилось былое ощущение детской радости и беззаботности, счастья и безмятежности. Маленьким жителям этой планеты хочется стать взрослыми, хочется, чтобы их поскорее начали воспринимать всерьез и прислушивались к их советам. Но и те, и другие не понимают одного: количество испытаний, посланных жизнью, не определяется количеством прожитых лет. Я, моя милая, прожил целый век, и, оглядываясь назад, я понимаю, как много сожалений хранит мое сердце. Они навалились на меня тяжким грузом, они прижали меня к земле и не дают расправить крылья. Я думал, что обрету счастье, живя по правилам, которые придумали другие люди. О, я был так глуп и слеп! Такая жизнь принесла мне только разочарования и страдания. Я прожил жизнь как праведник, надеясь на счастливый конец, и лишь сейчас я понял, что нельзя слепо следовать всем, неизвестно кем придуманным, нормам. Мне жаль людей, которые не осознают этого, ведь они загоняют себя в угол, и, сами того не замечая, они отдают свою душу на растерзание демонам.
Старик замолчал и посмотрел на девочку.
-Пообещай мне, что очистишь свое сердце от всех сожалений и обид. Ты должна уметь делать это, иначе будет слишком тяжело жить дальше. Не позволяй темноте завладеть даже маленьким кусочком твоей души и твоего разума, иначе ей потребуется еще больше. Пообещай мне, и тогда я буду знать, что я прожил жизнь не зря, что я сумел уберечь юное сердце от бед, которые довелось пережить мне.
-Обещаю, - прошептала девочка.

Небо становилось все темнее, казалось, оно было залито густой черной тушью.
-Почему стало так темно? – испуганно спросила девочка.
-Ночь темнее всего перед рассветом, - сказал старик, рассеянно глядя куда-то вдаль. – Когда-нибудь ты это поймешь.

Пронзительный лай собак разрезал ночную тишину.
-Меня, наконец, хватились, - задорно рассмеялась малышка.
-Иди, давно уже пора, а твои родные наверняка уже сбились с толку и переживают за тебя.
-А мы увидимся еще раз? – спросила девочка, нахмурив брови.
Старец покачал головой.
-Флоренс.
Старик недоуменно посмотрел вверх.
-Флоренс, - повторила она. – Меня зовут Флоренс.  

Роса блестела на высокой, слегка примятой траве.
Старик сидел на краю утеса.
Рыжеволосая девочка, широко раскинув руки, бежала навстречу ветру.
Над холмами медленно всходило солнце.